Тут уважаемые литераторы реагируют на Литературный обед премии "Большая книга", где был объявлен вчера короткий список номинантов, немного нервно. В том духе, что пир во время войны, шампанское рекой.

Но что хочется сказать. Пир во время войны идет, не прекращаясь. Я подписана на несколько светских пабликов для измерения температуры горячих блюд в мармитах – не поверите, там танцуют на подоконниках, едят черную икру и все время поют от счастья, что жизнь удалась. Это продолжается четвертый год и единственная вечеринка, которая не удалась – «голая», с бриллиантом на попе у шоу-герл Ивлиевой. Остальные кутят невозбранно.

У литераторов никаких подобных вечеринок, в общем, и нет. Литература – падчерица, которая перебирает гречку и фасоль, пока нормальные девчонки и пацаны ездят на балы. Светских мероприятий, придуманных именно как большие красивые события, у нас всего два – церемония награждения премии "Большая книга" в Пашковом доме и Литературный обед в ГУМе. Да, и вот третье красивое мероприятие, хотя и демократичное – фестиваль "Красная площадь". Он тоже очень красивый. Поскольку я хорошо знаю механику всех трех событий, скажу, что они и были задуманы как поднимающие статус литераторов, делающее из них звезд, как воплощение литературной мощи, как светское мероприятие, на которое стремятся все. И так в свое время и было. На этих церемониях светские девушки пытались зацепить олигархов, а это, как вы понимаете, основная социальная миссия всякого мероприятия с участием «форбсов»). Шутка. Почти.
И, надо отдать должное Владимиру Григорьеву, который в свое время все это придумал и сделал, он умеет делать красивые события. Даже неистовые критики его не смогут отрицать этого факта. Может.
Листая фото, поймала себя на мысли: в этом зале, с белыми чехлами на стульях и скатертями, прекрасно бы смотрелись писатели в военной форме. Дмитрий Филиппов и Дмитрий Артис, например. Сцена в ресторане «Астория», помните? Когда сидят фронтовики, за красиво накрытыми столами, в орденах. Это было бы красиво. Но как совместить камуфляж с костюмом Михаила Фридмана, сидящего за главным столом? Вот проблема. «Альфа-банк» – спонсор премии. Две эти реальности не совмещаются в культуре никак.

В итоге картинка смотрится немного соевой. Прекрасные литературные дамы (без иронии), прекрасный их союз, прекрасные (надеюсь) тексты на мирные темы. Что может быть прекраснее? Но есть, конечно, ощущение, чисто стилистическое, что в отсутствии писателей с фронта, как в коротком списке «Большой книги», так и в зале, больше смысла, чем было бы в их присутствии.
Красота пока спасает мир на фронте. PS А вот "стоячие" столы – это стилистическая ошибка. Некрасиво. Одни сидят и едят, другие стоят и кофе пьют. "В наше время такого не было"

Нам пишут)) «Все, кто считает Путина террористом, должны улететь в бан, почему????» «Почему вы нас не переубеждаете???»

Действительно, почему я баню врагов лидера моей страны, во время войны. Это так странно) Либеральные дусики никак не могут понять, что не так-то 🙈

С 14 года дискутировали. Бесполезно. Не доходит и не дойдет уже никогда. Да не интересны вы нам больше. Не ходите за нами))

Самая глубокая тишина — ночью на Красной площади. Самая любимая моя тишина. В ней можно услышать гул веков, глубоко под землей, и шелест ангельских крыльев, где-то очень высоко над нами.

Ночью, летом, на Красной площади ощущаешь, что на нас смотрят, нас видят, мы — не одни.

Новости сопротивления

Сначала не поверила. Думала, Ларина вошла в роль лектора Некадилова из «Карнавальной ночи» слишком глубоко, не щадя здоровья. «Видим одну звёздочку, две звёздочки… Лучше, конечно, пять звёздочек!»

Однако, загуглила, и не поверите: так и есть! У них такие оппозиционные шифры. Подцепили они это у поляков, которые тоже кому-то там сопротивляются подпольно (ага, кровавые режимы – это боль палаты номер шесть). Причем подцепили в том же виде – три и пять символов.

Что же там зашифровано: Ленин жив? Мэр Москвы? Купил сыр? О, нет, там глыбже. Там – вся их боль.

Я только не пойму – ну хорошо, пришел нетвойняшка или ждун в винный магазин. Видит, стоят на полке коньячные бутылки с тремя звездочками и с пятью. И на ценниках указано «три звд» и «пять звд». Далее?

Как происходит прогрессивная коммуникация: берет две бутылки и идет к кассе? Кассирша считывает это послание и отправляет в Лондон данные, чтобы там занесли в протоколы, что в России куплено еще две бутылки коньяка «Коктебель» и «Кенигсберг» назло режиму? Или выдает кварк код на кассе, чтобы купившие могли присоединиться к группе в телеге, где они планируют набеги на мой, скажем, канал с криками «А вы – не журналист, вы нас баните, плохая!»? Я реально хочу понять, как это работает.

Да, и что они потом делают с коньяком? Выпивают или выливают? И как часто они покупают его? Как печень? Нет ли всплеска статистики по циррозам? Или она ничтожно мала?

А может, они просто смотрят на ценники и думают, что это лондонский разум посылает им знаки? И, ничего не покупая, уходят, довольные. Скоро, скоро рухнет режим, скоро они будут читать новости из Гааги, скоро они люстрируют противных нас, скоро они денуклеаризируют Россию, распилят ее на сотни государств и писатель Акунин воссияет над Красной площадью. Скоро.

Вот оно, по-настоящему безопасное и всеобъемлющее сопротивление. Магазин поставил ценник на коньяк и бутылку на полку, ты пришел, посмотрел – и уже сделал вклад в слом империи и поражение агрессора. И ощущение тотального присутствия своих: продавец сопротивляется, кассир сопротивляется, производитель сопротивляется, бухгалтер с накладными - и тот сопротивляется! Неплохо придумано. И если так спасены сотни релейных ящиков на железной дороге – тоже хлеб. Чем бы психи не тешились в своей голове, лишь бы не занимались деяниями, подпадающими под УК.