Сергей Москальков очень точно подметил. Люди защищают свое прошлое от тех, кто ненавидит страну и людей. Защищают свои идеалы, честный труд, победную радость, веру в будущее.

А нападающие снова в выигрыше - ведь заодно номенклатурщиков обеляют. Профит!

Все же Шмель нажужжал. Расскажи, говорит, про Ленина. И я вспомнила.

Расскажу, как я сдавала историю "бабке К-вой" - преподавателю, которая не пускала на экзамен без конспектов Ленина.

Бабкой ее звал весь институт. Не знаю уж, почему. Возможно за характер. С ней была связана моя последняя встреча с вождем мирового пролетариата. И, надо сказать, она была довольно драматичной.

Ужас экзамена надвигался заранее. Конспекты следовало писать черной ручкой, заголовки работ делать синей, поля отчеркивать шириной 2 см. Ну и еще масса правил. Мы убивали всю весну в библиотеке на эти конспекты. Уходила толстая тетрадь. Передували друг у друга. Чистописали. Как сейчас помню - солнце светит, кругом лужи и беспредел капели, а мы, первокурсники, не идем гулять, мы сидим в "теремке" - то есть в священном месте, где печатал "Апостола" Иван Федоров - и вместо того, чтобы учить историю, строчим эти самые конспекты. Они нам не нужны, но требуется исполнить ритуал.

"Бабка" славилась тем, что валила всех молодых дев разной степени симпатичности. И благоволила парням. Единственным способом сдать экзамен было 1) сделать конспект ленинских работ и 2) одеться в стиле гимназистски эпохи царизма - пучок, белая блуза с кружевным воротником и черная юбка, длинная. Такой институткой следовало идти на экзамен. Бабка К-ва застала еще царя, по-моему. Кожаная тужурка и маузер не прокатили бы. Хотя, казалось бы. И никакого макияжа! Не приведи партком! Студенток накрашенных она отправляла в туалет, смывать косметику.

Все в институте знали этот дресс-код, передавали его из уст в уста и потому оделись подобающе. После экзаменов планировалась вечеринка. Ясное дело, что идти на нее с пучком и в черной юбке в пол никто не собирался. И мы взяли модную одежду с собой.

И вот подходит моя очередь. Конспект у меня в порядке, поля отмерены с точностью до миллиметра, почерк был тогда каллиграфический, все работы по списку имелись. Бабка внимательно все проверила. Воззрилась на меня. Пучок, черная юбка, белая кофта. Ах, я институтка, я дочь камергера. Выдала билет. Предмет я знала и ответила на "пять". Но ее не сильно интересовали ответы, важно, что ритуал был соблюден идеально. Гимназистка читала Ленина. Давайте зачетку.

Я пошла переодеваться. Конспект отправился шалопаю-однокурснику, который являлся обычно на экзамен с вопросом: "Привет, чо сдаем?" Надо сказать, он сдал на четыре. Не открывая ни разу ни Ленина, ни учебник, и, разумеется, не посещая лекций.

Уже переодевшись в короткую юбку и яркую блузку, я стояла у аудитории, ждала, когда выйдет одна из подружек с экзамена. Тоже с пучком и без косметики. У Маринки от природы были такие губы, которые на улицах тогда не попадались вообще. Тогда никто губы не надувал. Маринка, с ее природными достоинствами, - к губам прилагались высокий рост, пышная грудь и тонкая талия - имела толпу поклонников. Губы она красила красной помадой. На экзамен она шла в благопристойном виде, но эти ее губы даже без косметики выглядели неприлично. И бабка поставила ей трояк, очень придиралась, хотя конспект ее был тоже идеален.

В раздражении, после того, как Маринка вышла из аудитории, бабка выглянула вслед за ней, пошарила по толпе студентов недобрым взором и остановилась на мне. - Заходите! - приказала она. - А я уже сдала! - ответила я, ликуя. - Как сдали?! Мне сдали?! -- Бабка окинула меня с ног до головы. - Как вы могли мне сдать?! - внезапно вырвалось у нее. Я-то уже была переодета в короткое. - И что я вам поставила? - прошипела она. - «Пять», - гордо ответствовала я. И тут она все поняла.

После этого все вылетали из аудитории с трояками, и мальчики, которые обычно получали не ниже четверки, и девочки с пучками. Бабка была в ярости от того, что мы ее надули. Конспекты больше никому не помогали.

Есть легенда, что с тех пор бабка перестала требовать конспектировать Ильича и стала гонять по самим работам. Форма одежды "белый верх и черный низ" ушла в прошлое. Как ревнитель формы, бабка проиграла. И решила заняться содержанием. Но было уже поздно.

Удивительно добрый для Ревзина и даже извиняющийся текст о Церетели. Прочтите. Это важно. Как победить хейт, который нас всех донимает. Церетели смог. Великий человек https://www.kommersant.ru/doc/7675659?tg

Акварель Великой княжны Ольги Александровны Романовой, 1916 год

Достоверность информации от пропагандистки Монгайт следует проверять силами не журналистов, а следователей, но скажу, что если так, это было ожидаемо с проектом «Последний адрес». Поясню.

Как любитель докопаться до сути, с одной стороны, и найти справедливое решение, с другой, и получающий вечно проблемы на этом пути, я очень много выступала в запретбуке с идеей: если уж делать таблички, то всем - и белым, и красным. Увековечивать и жертв террора - священников, военных, представителей русской интеллигенции, которых репрессировала советская власть, и жертв террора - советских деятелей. Именно о последних пекся проект Пархоменко и только последним давал право на память. Я же писала: до того, как из квартир по адресу «Мясницкая, дом 38» поехали в тюрьмы, лагеря и на расстрельные полигоны советские специалисты, из этих квартир поехали деятели русской культуры, науки и военного дела. На расстрел или в бега, прятаться. Кто-то успел уехать за границу.
И первыми репрессированными были как раз они - люди, принадлежавшие, по мнению большевиков, к контре.

Я убеждала Пархоменко, что нужно делать общий проект, что это будет объединять людей и перерабатывать травму. Что это восстановит справедливость и положит конец холодной гражданской войне.
Он пригласил меня на встречу, поговорить. Моя активность в сетях его беспокоила (так что те, кто пытается гасить мою активность - вы идете по стопам иноагента) Но, надо отдать ему должное, — вместо хамства и кривляния в блогах человек предложил обстоятельный разговор.

Мы беседовали несколько часов. Сергей убеждал меня на все лады, почему - нет. Почему нужны таблички только условным Мейерхольду и Михоэлсу, но не нужны новомученикам и русским офицерам. Я его убеждала в обратном: почему - да. И в чем будет польза всем, и как это откроет сердца к примирению.

В итоге беседа свелась к формуле: это - наш проект и мы делаем то, что считаем нужным. Если вы хотите увековечивать поручиков Голицыных, делайте свой проект и увековечивайте. У нас - свои задачи и свои имена.

Спасибо за ясность, до сих пор признательна Сергею за нее. Это был важный этап на моем пути формирования собственной позиции. Я поняла, что у них - строго свои партийные задачи, а не общие, российские.

И тогда же мне стало ясно, что проект «Последний адрес» в итоге заглохнет. У него нет основы, кроме личных обид определенного класса. До осмысления общей истории, изживания травмы репрессий и милосердного примирения на теме жертв ему не подняться. И так и вышло.

Народ этот проект не поддержал, ничего в нем не увидел, кроме очередной пиар-кампании обиженных страной. Одни и те же люди писали ужасные вещи о России в запретбуке, а потом с недовольными и напыщенными лицами открывали таблички, как укор этой ужасной России, хотя - вчера писала об этом - архитекторами репрессий часто были сами же эти репрессированные предки.

Сейчас нет общественной силы, которая поддерживает проект и жильцы рады избавиться от отметин.

Не потому что люди какие-то беспамятные. Но потому что память не может быть избирательно-элитарной, работать только на один слой. А те, кто ушли на фронт из этих квартир и не вернулись? А те, кто умер в блокаду в этих квартирах? Почему опять кто-то хочет привилегий себе, даже в посмертной памяти?

Идею табличек Пархоменко подсмотрел в Германии, где так обозначены уничтоженные евреи. И это немцам фиксирует вину. Какую вину за советские репрессии хотел нам зафиксировать Пархоменко? Нам, которые ни делом, ни словом не имели к ним отношения?

В проекте «Последний адрес» всегда были эти лицемерие и манипуляция. Он мог стать не лицемерным, только если бы озаботился памятью ВСЕХ добрых русских людей, изгнанных из своей страны или уничтоженных в ней безвинно. Но не стал.

Предлагаю рассмотреть его как урок. Все, что делается только из личной и классовой выгоды, исторической, политической, психологической, не в общих интересах - обречено

О, Господи!

Даже в Светлую Седьмицу бесы на Украине не унимаются

https://t.me/moskovit1480/5179

Хорошие новости, пасхальные

У близкой подруги - отличные новости по здоровью, плохое, слава Богу, - миновало

У одного из героев проекта «Они выбрали Родину» вчера случился неприятный и унизительный эпизод на одном мероприятии, по вине организаторов, вчера же позвонили и загладили, сегодня едет снова - участвовать

В нашей деревне начали перекладывать давно продырявившийся асфальт

А какие хорошие новости у вас?

Кот Шмель в обмороке.

Оказывается, мы завозили импортных шмелей?! Вот это да! А теперь их импортозаместили! Вот это да-2!

Кот в восторге от новости

https://t.me/blackponed/1147

Поняла важную вещь:

Спорим мы с кем-то, горячась, до тех пор, пока считаем, что нам надо человека переубедить, что он наш, но заблуждается, и надо найти точки сопряжения

И перестаем, поняв, что дело бесполезное, нет общего ни в чем, то есть мы понимаем, что человек - не наш. И дальше отходим в сторону. Нет обид, недоумений, раздражения, горячности, нет никаких пожеланий в отношении него. Нам становится все равно.

Так бывает и с народами, думаю.

Желание доказать, убедить, сагитировать сменяется холодной решимостью действовать без оглядки на то, что они там себе думают.

Вот это и называется меморицидом: уничтожение памяти о Великой Отечественной войне и Победе.

https://t.me/rian_ru/290554

-- Здравствуйте, хотим вам предложить квартиру в комплексе апартаментов. Если вам интересно, нажмите 1. Если вам неудобно говорить, нажмите 2. Если вам не интересно, нажмите 3. Не предложили вариант: "если мы вам надоели спам-звонками, нажмите 4 - опция электронной заявки в следственный комитет, чтобы к нам пришли с проверкой финансовой и налоговой деятельности, а также на предмет работы на стройке нелегальных мигрантов".

Такой вот комментарий прислали добрые читатели: "Мы на даче вялых шмелей весной отпаиваем сладкой водичкой.
Такие потешные 😍 попьют, посидит а потом вжик и полетел)
Толстые, пушистые, как котята, так и хочется погладить по спинке)"

Смотрю, книги, на который обращаю я внимание в этом блоге, получают известность. Надо это дело монетизировать. Вот что.

Похоже, выведенные в России шмели выпущены в нашей деревне. Жужжат. И вовсе не вялые. Погладить их я не рискну. Хотя лохматенткие, как котятки

Кузьма Петров-Водкин

Натюрморт на зеленом фоне

1924

Есть у нас такая национальная особенность, от которой мы сами не в восторге, но всегда ее демонстрируем: пока гром не грянет, мужик не перекрестится.

Пока нам крупными буквами не напишут, мы не поймем. А даже и напишут, будем тянуть с решением

С учетом этой нашей особенности нам иногда дают готовую формулу, чтобы нам было проще принять решение. Она - в сегодняшней новости: бесконтрольно завозимые без виз, без контрактов, без ответственности работодателя, без медстраховок и финансовых депозитов мигранты - потенциально боевики украинского терроризма. Яснее некуда. Прям в новости прописано крупными буквами.
Ну а то, что они еще и ваххабиты частенько, написано в других новостях неоднократно

Закрывайте границы и включайте визовый режим

https://t.me/rian_ru/290806