Когда я работал журналистом и выпускал большой текст, его герои почти всегда заваливали меня правками или комментариями в духе «вы всё переврали!»
Сегодня я сам почувствовал себя таким героем, когда читал русскоязычные статьи в медиа и посты в телеграме об избрании Милея. Но только если в моих текстах герои чаще всего правили несущественные детали («это произошло не в декабре 1983 года, а в ноябре!»), то тут ошибки, допущения и сумасбродные гипотезы иногда полностью искажали суть произошедшего.

В телеге, например, за редким исключением видят только чёрное или белое. Либо Аргентина наконец-то станет снова великой, либо окончательно развалится. Думаю, у этих авторов стакан всегда или полон, или пуст; друг или лучший, или враг; а фильм или шедевр, или Сарик Андреасян.

Серьёзный анализ появился только в аргентинских или латиноамериканских каналах. В остальных — ...
Вот редкий неплохой, но и тут автор советует Милею срочно запартнёриться с бывшим президентом Макри. Идея и правда хорошая — поэтому Милей её реализовал ещё месяц назад.

Медиа, в том числе те, которые принято называть качественными и независимыми, хором назвали свои тексты «Как Милей будет вытаскивать Аргентину из кризиса», но почему-то внутри писали исключительно об его эксцентризме — клонировании любимой собаки, причёске, бензопиле, долларизации и тд. Типа «посмотрите, какого чудика выбрали эти милые зверушки».
Ну во-первых, хочу сообщить, что мы в Яндекс.Промостраницах уже тестировали подход с броским заголовком, не соответствующим содержанию. Такие тексты очень плохо дочитывают, люди не так глупы.
А во-вторых, мне одному кажется странным одновременно призывать к инклюзии, отказу от стереотипов, уважению любой личности и при этом рисовать 55% аргентинцев как несмышлёных детей, которые купились на яркую популистскую этикетку?

Почему никто не обратил внимания, что на этих выборах кандидатов-непопулистов просто не было? Масса, который перед первым туром указал писать на экране оплаты проезда, что при Милее билет будет стоить в 10 раз дороже, не популист разве? И это не баг, а фича местной политической системы: в ней кандидатом мог стать либо опытный интриган (как Буллрич), либо популист. Почему так — да, сходу не разобраться, но хотя бы задаться вопросом было бы интересно и полезно.

Почему никто не заглянул хотя бы чуть-чуть дальше сегодняшнего дня? Эти «милые зверушки» уже давно устали от бесконечного кризиса. В 2015 году они впервые прокатили киршнеристов, избрав правоцентриста Маурисио Макри. Реальных перемен от него не дождались, так что на следующих выборах прокатили уже его. А поскольку политических сил в тот момент в Аргентине было всего две, снова избрали киршнериста. Тот провалился ещё более знатно, так что даже баллотироваться на второй срок не стал.
А теперь поставьте себя на месте аргентинца: у тебя в стране две силы. Обе дискредитированы и не способны ничего поменять. Хочется или вешаться, или уезжать (как многие и сделали). Уровень недоверия политической элите — 65%. И тут вдруг появляется новый, не замаранный прошлыми неудачами человек, на экономические лекции которого собирается рекордная аудитория и который предлагает совсем новый путь, выглядит совсем не как политик и обещает противостоять надоевшей касте, принести свободу и перемены. Кажется, такой кандидат был просто обречён на популярность.

Я всё понимаю про работу медиа. Надо выпускать много текстов, быстро реагировать на повестку, жертвовать качеством в угоду скорости, особенно в таких периферийных темах, как внешняя политика. Но блин. Если в таком комически-поверхностном стиле говорить о политике, пусть и в чужой стране, по-моему, никакую прекрасную политизированную и неатомизированную Россию будущего не построить.

Впрочем, что я всё критикую. Надо признать, что благодаря этим текстам я окончательно понял причину поражения Массы. Просто ему пришлось сражаться с целой бригадой бравых парней: Ксавьером Майли (Сайрус), Хавьером Милсом и Хавьером Милли.

В начале войны много говорили, что Путин и ко готовят тайные убежища в Латинской Америке. Я случайно нашёл подтверждение в чилийской Патагонии. Оцените фотки — там красота, местами даже Валдай напоминает) Вот было бы здорово, если бы по телеку показывали именно это Уйло.

Увидел в телеграме классную историю: вице-спикер красноярского парламента из-за войны ушёл из политики и уехал в Болгарию. Решил прочитать его интервью, увидел фотку с женой, прочитал, что раньше он работал в Русале, — и вспомнил, как в 2014 году ездил на алюминиевый завод в Хакасию. Тот пресс-тур организовал Русал, и в один из вечеров нам устроили ужин с их топом. Топ оказался на удивление адекватным, много рассказывал о любви к сибирской природе, горнолыжке и русской литературе, шутил и приглашал в Красноярск на рыбалку и каталку. Мы даже о политике спорили: он ещё верил, что можно менять систему изнутри, но в целом показался либеральнее большинства чиновников. А потом даже согласовал абсолютно идиотский текст для The Village.
На фотках из интервью я узнал этого топа. Рад, что в итоге он занял правильную сторону, хотя ответственности за происходящее из-за работы на едро и голосование за всякое мракобесие это с него не снимает.

Кек, записал рилс про сегодняшнюю инаугурацию Милея. Мне понравилось, буду периодически повторять. Инджой)

ТИГРЕ
Часть 1, топонимическая

Первый массовый антимилеевский протест

Закончился, кстати, тем, что протестующие отменили вторую часть шествия и мирно разошлись.

А сразу после протестов Милей выступил с первым обращением к народу, на котором объявил план «шоковой стабилизации»:
«Коллективизм — это когда государство важнее человека. Доктрина, которая назначает политикам роль богов. Но политики не просто не боги, они причина наших проблем, потому что десятилетиями защищали эти обедняющие идеи, пока сами становились всё богаче.
Мы получили худшее наследство в истории: дефицит ВВП 15%, из которых 5% приходится на Казначейство, а 10% — на Центробанк. Мы получили страну, которая тратит так много, что ей не хватает даже при самых высоких налоговых ставках в мире. Стране нужны перемены. И эти перемены начинаются сегодня».

После этого прочитанного с бумажки вступления Милей коротко перечислил 30 из 300 мер, которые вводит специальным декретом. Все они — про приватизацию, свободный экспорт, импорт и, кажется, заключение контрактов в любых валютах. Отдельно сказал про режим открытого неба и приглашение Starlink.

Но самое смешное, что сделал он это в окружении 12 соратников. Аллюзия на «Тайную вечерю», не иначе. Мне бы его самооценку!

ТИГРЕ, часть 2:
Купавна, дельта Параны, Борхес и почти «почти голая вечеринка»

Буду последним в этой очереди, но, разумеется, тоже призову своих подписчиков с региональной пропиской сегодня-завтра оставить подпись за Надеждина. Адреса штабов тут. Это безопасно, полезно и, говорят, возвращает веру в то, что нормальных людей много. В чём я впрочем и так не сомневался.

Три новости последнего времени:
1. Моему другу, который приехал в Аргентину работать ещё полтора года назад, отказали в продлении ВНЖ. «Его связь с местом работы не установлена», несмотря на приложенный контракт, выписку из банка, где видны поступления зарплаты, и заплаченные его компанией большие по местным меркам налоги.

2. Вместе с Би-2, которых я вдруг очень полюбил за последние два года, задержан и пребывает в открытой камере под палящим солнцем ещё и наш с Лизой знакомый — Глеб Колядин, пианист-виртуоз (в Би-2 был сессионным музыкантом) и основатель прекрасной группы iamthemorning. У него, кажется, других гражданств, кроме российского, нет.

3. Сегодня загорелись 1000 га в парке Los Alerces, который мы посещали буквально три недели назад. Там растут уникальные патагонские лиственницы — к нашим лиственницам они отношения не имеют, но экспедиции Чарльза Дарвина показалось, что похожи. Вроде пожар уже контролируемый — надеюсь, что с ним быстро справятся.

Справится ли мир с тем, что у него всё горит, — пока вопрос.

Что общего у смерти Пушкина, Ивановской области и погоды в Байресе?
Ответ: мой сегодняшний возраст, 37. И вот их итоги, условно сгрупированные в два блока.

Более общественное
1. Аргентина оказалась очень разнообразной страной с великолепной природой. Говоря это, чувствую себя русским империалистом, смотрящим на карту мира: «Ну что там у вас может быть интересного, когда из столицы до любого места лететь два часа?». Но совсем разные Усуайя, Хухуй, Мендоса, Игуасу, Вальдес, Тигре, Патагония ответили на этот вопрос с блеском. А сколько ещё осталось посмотреть. Потрясающе красивая страна, всем рекомендую.
2. Правильно ли мы сделали, что сменили Грузию на Аргентину? Здесь мясо, а там хинкали. Здесь вино, а там вино. Здесь дешевле, а там понятнее. Здесь разнообразнее, а там море. Здесь три месяца слишком жарко, там часто слишком дождливо. Здесь погружение в новую культуру и изучение языка, а там ближе к дому. Здесь Патагония, а там Сванетия. Здесь новые друзья, а там старые. Здесь есть (небольшие) шансы на легализацию и гражданство, там не нужно об этом думать. Короче, мне везде хорошо, хотя идеальных стран и не существует, а государство твой враг везде. Но стратегически Аргентина всё-таки правильнее.
3. Забавно, что, уехав из России, мы оказались в месте, к которому тоже приковано внимание всего мира. Видимо, карма такая. Внимания больше, чем реальных перемен, но это ожидаемо. Да и наблюдать за перестройкой страны из первого ряда очень любопытно.
4. Очень скучаю по родителям, так надолго мы ещё не расставались. Им без меня сложнее, чем мне без них, а мне от этого больнее. Надеюсь, обстоятельства позволят увидеться в этом году хоть где-нибудь. Но точно не в России — туда я не хочу. Знаю, что мне будет там очень тяжело. Поэтому и ностальгия не мучает, даже в местном магазине русских продуктов мы ни разу за год не были.
5. Про войну и ситуацию в России мне сказать нечего, кроме банальностей. За год стала ещё более очевидна бессмысленность и патовость ситуации. Люди просто мучают и убивают других людей без смысла и цели, как в «Слове пацана». Просто потому, что не могут остановиться. Мозгом я в ближайшие перемены не верю, но сердцем жду чуда.
6. Ещё грустнее, что тренд на несвободу укрепляется во всём мире (кроме Аргентины carajo!). У меня это вызывает уже не раздражение, а жалость. Как много людей не понимает, что жить классно, быть добрым и толерантным — самое эффективное и полезное для здоровья решение, планета прекрасная и на ней хватает места, а всё самое важное уже есть внутри. Сколько можно всё это портить ради таких бессмысленных вещей, как иерархии, деньги, амбиции, комплексы? Когда-то тенденция развернётся, но как, когда и могу ли я на это как-то повлиять, я не знаю.

Более личное
1. Лучшее решение этого года — начать ходить в зал с тренером. Я всегда предпочитал игровые виды спорта, а железяки и кардио казались дико скучными. В Москве наверняка бы продолжал играть в футбол, но тут для этого нужно приложить больше усилий, чем для похода в ближайший зал. Да и, возможно, в столь почтенном возрасте соревноваться хочется только с самим собой.
Всё величие этого поступка я ощутил в Патагонии во время 9-часового похода по горам. Раньше я тащился в гору медленнее всех, выплёвывал лёгкие и истекал водопадами Игуасу. А на этой лёгкой прогулке всех обгонял, восстанавливался за полминуты и не уставал восхищаться красотой пейзажей.
2. На работе снова сделали много классного, но главное: в конце прошлого года я испытал что-то похожее на выгорание. Пять лет я работал в очень интенсивном темпе, на волне энтузиазма, синдрома самозванца, веры в компанию, восхищения коллегами и тд. Даже по прошлым итогам года видно, что работа, может смыслом жизни и не была, но главную роль в ней играла. Такая наркомания обязательно приводит к похмелью, причины для которого всегда найдутся. Осознав это, я поменял подход к работе. Теперь на первом месте удовольствие от процесса, а порывы переделать все дела, разрулить все проблемы и взять десяток новых проектов без дополнительных ресурсов я ограничиваю.
3. Пришло время честно признаться (самому себе): у меня проблемы с исполнением своих идей. В канал писать почти перестал. Обещал одному изданию статью про Аргентину, написал 70% и по сути бросил (в том числе из-за синдрома самозванца). Сделал несколько рилсов, наснимал кучу всего в Патагонии, прошло три недели с возвращения — и что, где они? В ноябре придумал испаноязычный инстаграм — и до сих пор его не завёл. Про давнюю мечту написать книгу вообще молчу.
Раньше я всё списывал на недостаток времени, но пришла пора покопаться в себе. Это тупо лень? или боязнь провалиться? или другой психологический затык, который надо проработать?
Будем считать, что моя цель на год — хакнуть этот паттерн. И если вам вдруг кажется, что этот пункт противоречит прошлому, то как раз наоборот. Во-первых, не перерабатывая, я сохраню энергию для творческих занятий. А во-вторых, от них я получаю удовольствие и в процессе, и по результату.
4. Ещё одно грустное признание: я не умею качественно дружить на расстоянии. Кажется, это не только моя проблема — и это нормально. Пора перестать извиняться и просто это зафиксировать. Тем более мой опыт последних лет доказывает: сколько бы времени не прошло, когда мы следующий раз окажемся в одной географической точке, наша дружба без разгона возобновится ровно с того места, где прервалась.
5. С офлайном всё хорошо. Мы с Лизой стали ещё ближе. А ещё появились новые друзья и приятные знакомые — сплошь русскоязычные, хотя мой испанский уже позволяет приятельствовать и с местными. Но без собак, детей, местной работы, совместного досуга и острой потребности в общении нет и стимулов искать что-то новое. Это немного грустно: вот уедем мы завтра — и что, никакой связи со страной не останется? Впрочем, я всё ещё верю, что это исправится само собой, предпосылки есть.
6. Ну и к слову про детей. Произвести нового человека оказалось не так просто, как принято считать у бездетных, но мы продолжаем работу. Потому что жить, несмотря ни на что, классно, быть добрым и толерантным — самое эффективное и полезное для здоровья решение, планета прекрасная и на ней пока хватает места, а всё самое важное уже есть внутри.

Плачу. Убийцы

«Привет, это Навальный!»

Я думаю, будет правильно, если каждый, кто сегодня скорбит, будет время от времени начинать свои тексты и речи с его фирменной фразы. Назло мразям и убийцам. Чтобы они понимали, что сколько его ни убивай — он будет жить. Чтобы убедились: то, что он в нас пробудил, никуда не уйдет, а только умножится. Чтобы верили, что вместо каждой отрезанной головой у нас вырастут три новых. Чтобы жили в вечном страхе, которого он был лишен.
Это уже будет для них отличным наказанием, но я все еще хочу верить, что только ими их расплата не ограничится.