В 1975 году в журнале Foreign Policy вышла статья Пола Варнке, прошедшего путь от сотрудника министерства обороны до борца за ядерное разоружение. Эта статья — «Обезьяны на беговой дорожке» — не утратила своей актуальности и сегодня. Варнке подверг критике не только чудовищную опасность ядерного оружия, но и полную бессмысленность гонки ядерных вооружений как таковой. Он назвал это «обезьянничаньем», когда все участники бездумно копируют агрессивные действия друг друга, топчась при этом на месте, как неразумные твари.

Но хуже всего, по мнению Варнке, что участники гонки не понимали простой истины: ни один человек, ни одна группа не может в ней одержать победу. Все мы — просто обезьяны, изматывающие себя на бесконечной беговой дорожке. Этот яркий образ запомнился людям надолго, хотя сама статья со временем забылась.

Затем в 2007 году в Proceedings of the National Academy of Sciences группа молодых исследователей неожиданно предложила любопытное новое прочтение идеи об обезьянах на беговой дорожке. Они изучали бипедализм — теорию о том, что наши предки перешли к прямохождению из-за его энергетической эффективности по сравнению с передвижением на четырех конечностях. Для проверки гипотезы исследователи надели кислородные маски на пятерых шимпанзе и четверых людей, после чего поместили их на беговые дорожки. Ученые измеряли потребление кислорода у обезьян и людей, пытаясь понять причины эволюционного разделения: почему одни приматы развились до уровня современного человеческого интеллекта, а другие остались на примитивном уровне развития.

В процессе исследования обнаружился любопытный факт, заставляющий взглянуть на статью Варнке по-новому. Оказалось, что некоторые шимпанзе отказывались участвовать в эксперименте на беговой дорожке. Антрополог Дэвид Райхлен, один из исследователей, поделился своими наблюдениями с журналистом Reuters Уиллом Данэмом.

«Эти существа настолько сообразительны, что просто нажимали кнопку остановки, когда хотели закончить», — рассказал Райхлен. То есть если обезьяна не желала продолжать бесцельный бег, «она либо нажимала на кнопку остановки, либо просто спрыгивала».

И возникает вопрос: почему обезьяны умеют остановить этот бессмысленный бег, а мы — нет?


Энни Джейкобсен
Ядерная война

«Это обычная работа, все добровольно» — говорили они.

42-летний Майкл Джеймс Пратт, владелец сайта GirlsDoP0rn, был приговорен в понедельник 8 сентября в федеральном суде Сан-Диего к 27 годам тюремного заключения после того, как в июне он признал себя виновным в торговле людьми с целью кекс эксплуатации с применением силы, мошенничества и принуждения.

По данным прокуратуры, Пратт получил более 17 миллионов долларов прибыли с 2012 по 2019 год от GirlsDoP0rn. Однако в середине 2019 года он ликвидировал свои активы и сбежал из страны. Он был включен в десятку самых разыскиваемых ФБР преступников и арестован в конце 2022 года, когда проживал в Испании. В марте 2024 года он был экстрадирован в Сан-Диего и позже признал свою вину.

Сорок женщин, все из которых эксплуатировались Праттом и его сообщниками, давали показания в течение примерно пяти часов в понедельник перед вынесением ему приговора. По словам федеральных прокуроров, жертвы подробно рассказали, как их заманили в гостиничные номера Сан-Диего обещаниями высокооплачиваемой работы моделями, но вместо этого принудили и заставили совершать половые акты перед камерами.

Одна женщина дала показания, что, когда она была 21-летней студенткой юридического факультета, ее заставили сняться в видеоролике, который позже появился на сайте GirlsDoPorn. «Я не ваша жертва. Я — ваша расплата. Я та девушка, которая вас уничтожила», — заявила женщина в суде, сообщает прокуратура США. «Оглянитесь вокруг! Мы — армия выживших, делящихся правдой, и мы победили».

Другой жертве было 19 лет, когда её заставили сняться в одном из видеороликов. Она работала преподавателем танцев для детей, но позже была уволена после публикации видео в интернете. «Ты злодей. Ты хищник. Ты насильник», — заявила женщина в суде. «Вот ты кто. Твоё эго было слишком раздутым, чтобы поверить, что тебя когда-нибудь поймают, но карма возвращается. Теперь твоя очередь страдать».

По словам жертв, объявления о работе моделями в социальных сетях и на сайте Craigslist обещали хорошую оплату, но, по словам прокуроров, только в последнюю минуту становилось ясно, что от них ждут половых актов на камеру. По словам прокуроров, выходы из гостиничных номеров часто блокировались. Пратт и другие сообщники пообещали, что видео не будут выкладываться в интернет. Так же они угрожали женщинам судебными исками, отменой авиаперелетов и публикацией видео в интернете, если те не продолжат участвовать в записи видео.

Большинство жертв были в возрасте от 18 до 21 года, когда их принуждали сниматься в видеороликах. В суде женщины рассказали о последствиях, которые им пришлось пережить за эти годы.

Некоторые из них были отвергнуты своими семьями, бросили школу и пытались покончить жизнь самоубийством. Многие из них, по словам прокуроров, страдали от посттравматического стресса, тревожного расстройства и депрессии. Их личные данные широко распространялись в интернете, и они подвергались преследованиям и угрозам. Некоторые женщины свидетельствовали о том, что сделали косметическую операцию по изменению внешности, сменили имена, а другие обсуждали злоупотребление психоактивными веществами и другие долгосрочные последствия изнасилования, записанного на видео.

«Годами я несла в себе стыд, который мне никогда не принадлежал», — свидетельствовала одна женщина. «Сегодня я выйду из этого зала суда женщиной, обретшей силу. Вы же (владелец сайта) выйдете оттуда в кандалах».

По словам прокуроров, Пратт признал в суде, что именно он придумал идею GirlsDoPorn, вербовал женщин для съемок в видеороликах, иногда доставлял их к месту съемок и обратно, а иногда стоял за камерой.


Анастасия Полянина
Перевод статьи Лос Анжелес Таймс

Rica Violette пишет:
Прочитала у френдессы такой коммент:
______________________________
"Мне кажется, имелось ввиду то, что от женщины идет воспитание общества. Мать с утробы начинает воспитывать будущего члена общества". (с) дословная цитата, ничего не исправляла)
______________________________
Это по поводу слов президента о "скандальных женщинах". И вот хочу прям отдельно вынести свою мысль, потому что это важно.

Мы часто слышим самые разные вариации тезиса "от женщины идет воспитание общества". И это величайший обман!

Женщина обслуживает это общество. Отдает свое время и ресурсы этому обществу. Но не влияет на него. Еще раз: в текущей ситуации во всем мире, даже в самых развитых странах, женщина или очень слабо влияет, или практически вообще не влияет на общество в целом. Да, мы это меняем, но очень медленно и с большими откатами назад.

Женщина и собственных детей, особенно мальчиков, воспитывает только условно. Воспитывает патриархальная культура, пронизывающая все социальные институты. У самой любящей, прекрасной и стремящейся к равноправию матери может вырасти забитая дочь, потому что есть детсад, где ее миллион раз одернут, школа, где научат терпеть насилие, универ, где будут дискриминировать и убивать потенциал, или изнасилуют. И может вырасти ублюдочный сын, потому что с детсада ему все разрешат (аж целый мальчик же!), в школе позволят обижать и бить девочек и не учиться (пока девочек будут всячески дрючить), в универ протащат поверх конкурса (даже самые престижные вузы мира не раз ловили на том, что они брали мальчиков по более низким баллам, чем девочек, а девочек намеренно валили на экзаменах), и вообще будут в попу дуть. Мальчик же.

Зато потом, когда вырастет самовлюбленный опасный для общества урод - виноватой объявят мать.

Это величайший обман и величайшее паскудство - что в преступлениях мужчин (а преступления практически всегда совершают именно мужчины!) обвиняют их матерей. Я это каждый раз в комментах читаю: "куда мать смотрела?" И никогда не пишут про отцов - нет у отцов в общественном понимании никакой ответственности за сыновей и дочерей.

Опять нам женщины не то общество воспитали, понимаете! И так - при любой проблеме.

Однако никто не задается вопросом - почему женщины-то при этом не преступницы у таких же и даже тех же самых матерей? Почему 9 из 10 всех насильственных преступлений совершают именно мужчины, хотя винят в этом - женщин?

Да потому, что не в женщинах дело. Не влияет женщина на то, вырастет сын преступником и мудаком, или нет. Влияет, грубо говоря, коллективный хуй в головах, уж простите. Потому что патриархальная культура работает именно так. И женщины, к слову, не на деревьях вырастают, а впитывают ту же самую патриархальную культуру. Порой ее в женщин ногами забивают, если что.

И да, мы постепенно это меняем. Да, наши дочери уже могут больше нас (статистика показывает кардинальный условно "левый" разворот среди девочек и девушек). Но вот сыновья, напротив, зачастую тоскуют по тому самому крепкому коллективному хую в головах (статистика, опять же, показывает условно "правый" разворот среди мальчиков и парней - и да, это отдаляет девочек и девушек от них все очевиднее и все быстрее).

Да, мы постепенно что-то меняем - через вопли об охреневших бабах, о "скандалистках", через угрозы насилия, "Афганистана", через "правые" откаты, и прочее, и прочее. Но до реальных изменений, когда в обществе за детей будут равно отвечать мать и отец, и на воспитание влиять они тоже будут одинаково, нам как до луны раком.

Потому что сейчас вся ответственность - на женщинах, а вся власть и вседозволенность - у мужчин. Еще раз: ответственность сейчас на женщинах, а власть и вседозволенность - у мужчин!

И пока ситуация такова, орать, что женщины не то общество воспитали - или фееричная глупость, или такое же фееричное лицемерие.

https://www.facebook.com/rica.violette/posts/pfbid0Foau65edVDgzBoHL5Gy5yLhBt7JnqbFJvTVksmz73TwC7V2Q1jsH4hoESTfFjuQal

Феминистская критика маскулинности часто наталкивается на непонимание со стороны мужчин. Услышав мнение, что они обладают всей полнотой власти, многие мужчины реагируют на это скептически: «Что вы имеете в виду, говоря, что мужчины имеют всю власть? - спрашивают они. - О чем вы толкуете? Моя жена командует мной. Мои дети командуют мной. Мой босс командует мной. У меня нет никакой власти! Я совершенно бессилен!».

Подобные ощущения мужчин - это не ощущения сильных людей, но ощущения тех, кто считает себя бессильным. Подобные ощущения неизбежно рождаются из разрыва между социальным и психологическим, между общим анализом, показывающим, что мужчины как группа находятся у власти, и психологическим фактом, что они как индивидуумы не осознают себя сильными. Это чувства мужчин, которых воспитали в вере, что они должны чувствовать эту силу, но они ее не чувствуют. Неудивительно, что многие мужчины оказываются уязвленными и недовольными.

<...>

Мужской опыт бессилия реален - мужчины действительно ощущают его и, несомненно, реагируют на него, - но не соответствует истине, то есть он не точно описывает это состояние. В отличие от жизни женщин, жизнь мужчин структурируется вокруг властных отношений и различного доступа к власти, как в индивидуальном, так и в групповом плане. Наш несовершенный анализ нашего собственного положения приводит нас к выводу, что мы, мужчины, нуждаемся в большей власти, а не в том, чтобы принуждать себя поддерживать попытки феминисток реорганизовать властные отношения по более справедливому принципу.

Философ Ханна Арендт полностью осознала этот противоречивый опыт социальной и индивидуальной власти: «Власть удовлетворяет способности человека не просто действовать, но действовать сообща. Власть никогда не является достоянием индивидуума; она принадлежит группе и продолжает существовать только до тех пор, пока группа остается сплоченной. Когда мы говорим, что некто находится «у власти», мы, в действительности, имеем в виду, что определенное число людей облекает его полномочиями действовать от их имени. В тот момент, когда группа, где зародилась власть, ... исчезает, «его власть» также приходит к концу» 30 . Почему же американские мужчины чувствуют себя такими бессильными? Отчасти ответ заключается в том, что мы сконструировали правила мужественности таким образом, что лишь очень незначительная часть мужчин может считать себя самыми важными из колесиков, самыми крепкими из дубов, наиболее полно порвавшими с фемининностью, самыми смелыми и агрессивными.

Нам удалось отказать в праве быть сильными подавляющему большинству американских мужчин различными способами, например, путем дискриминации по принципу расовой, классовой, этнической, возрастной или сексуальной принадлежности. Мужские уикенд-конференции, призванные восстановить уязвленную глубинную маскулинность, представляют собой лишь одно из средств, с помощью которых американские мужчины в настоящее время борются со своими страхами и со своим стыдом. К сожалению, в то самое время, когда мужское движение прилагает усилия для ликвидации изолированности, царящей в мире мужчин, помогая им выразить эти страхи и этот стыд, оно не принимает в расчет ту социальную власть, которую мужчины продолжают осуществлять над женщинами, и те привилегии, из которых они (ведь основной контингент таких уикенд-конференций составляют белые мужчины среднего возраста из среднего класса) продолжают извлекать выгоду, независимо от их опыта уязвленных жертв деспотической мужской социализации


Майкл Киммел
Маскулинность как гомофобия: страх, стыд и молчание в конструировании гендерной идентичности

1/2 Пока вчера читала про партию женщин в Ираке "Аль-Мавадда", наткнулась на строчку. которая заставила меня вскинуть брови - там говорилось, что принятие поправок, разрешающих выдавать девочек замуж с 9 лет, удалось частично приостановить. Я увидела такую же информацию на сайте одной из организаций, которая борется с мировой практикой детских браков, и решила покопаться дальше. (Как же меня бесят крупные западные СМИ с их обрывками информации и нежелании разбираться и публиковать продолжения после громких заголовков!)

Информация все равно не очень обнадеживающая, но вот что я поняла:

- во-первых, конечно, не было даже написано никакого закона, официально снижающего возраст вступления девочек в брак. По стране действует ограничение с 18 лет, принятое еще в 1959 году и считающееся вместе со всем "законом о личном статусе" одним из самых прогрессивных правовых актов на Ближнем Востоке, с допустимым снижением возраста до 15 лет в "срочных случаях", с согласия родителей и по решению суда. С начала 2000-х годов, когда ислам стал радикализироваться ЕЩЕ сильнее даже в Ираке, этот закон стали громко критиковать и требовать его отмены. В 2014 и в 2017 годах, кстати, уже была попытка законодательно его обойти, в 2024-2025 пытались сделать то же самое, но тут у них кое-что получилось, см. далее.

- во-вторых, те поправки, что были предложены.... я не могу сказать, что они НЕ БЫЛИ нацелены на легализацию браков с девочками. Да, они открывали для этого возможность, но их основная цель, как мне кажется, не совсем в этом - там гораздо более обширный закон, который пытается т.н. светское законодательство в области семейного права передать религиозным судам "по желанию самих людей".

То есть это 1) полная легитимизация религиозных судов как альтернатива т.н. "гражданским" 2) усиление власти ультра радикальных религиозных общин и лидеров 3) и конечно, попытка помешать укреплению автономии иракских женщин. Например, если брак становится предметом религиозного права, а именно "шиитской школы права джафаритов", женщина в браке не имеет права на семейный дом, приданое или содержание, опека над детьми принадлежит ей только первые семь лет после их рождения - а по общему т.н. гражданскому кодексу Ирака сейчас при подаче мужем на развод женщина имеет право еще три года жить в общем доме, получить назад приданое и два года получать содержание. Даже при подаче на развод женой суд может присудить ей что-то из этого в индивидуальном порядке). В этой "школе права" дочерям полагаются только крохи наследства, а если у них нет братьев, то земля просто переходит государству (выгода смотрите какая для страны). Женщинам можно запретить выходить из дома. Девочек вот можно выдавать замуж с согласия родителей с 9 лет.

Официально утверждается, что эта возможность - следовать не основным законам страны, а своим религиозным - будет дана и курдам-не-мусульманам, и христианам, но мы тут смотрим на главного выгодополучателя, а это все еще ультра-радикальные мусульмане.

- в-третьих, оказывается, в Ираке есть три ведущие фракции, разделенные как исторически и политически, так и религиозно, это сунниты, шииты и курды. И правительство в начале года сделало охуенно хитрый ход конем, вынеся на единое голосование сразу три пакета законов, каждый из который отвечал интересам одной из фракций - религиозные суды в семейном праве для шиитов, которым очень нужно набрать перед выборами осенью побольше консервативных голосующих, Закон о всеобщей амнистии для суннитов, у которых тысячи заключенных считаются политическими после межконфессиональных разборок в начале 2000х, и Закон о реституции имущества для курдов, который позволит добиться возврата конфискованных при прежнем режиме (с 1968 до 2003 год) земель.

Я пишу об этой истории, во-первых, потому, что я двадцать лет живу с воспоминанием о несправедливости, о безответственности взрослых, которые проецировали свои проблемы на детей, валили на них свои педагогические ошибки и продолжали верить – и убеждать других – что гимназия – безопасное, лучшее в мире место, где все хорошо и всем светло. С выводом, что если с тобой было не так – значит, это с тобой самим что-то не так, и ты виноват сам. А во-вторых – чтобы рассказать, как это повлияло на меня.

Что ты ощущаешь, когда на твоих глазах взрослый выливает на другого ребенка (пускай тот ошибся, кого-то ранил, задел) огромный, диспропорциональный объем ненависти и осуждения? Когда взрослые играют в странные коллективные игры и получают от этого удовольствие, которое – ты уже в пятнадцать лет понимаешь – получать не должны?
Это просто. Ты ощущаешь, что взрослым нельзя доверять. И что ты больше не будешь сотрудничать с администрацией. Это начало зерна асоциальности, которое будет разрастаться и разрастаться (как было со мной – к концу учебы я черпала самоуважение в основном из того, что вижу взрослых определенного типа «насквозь»).

Но вот что сложнее. Что ты чувствуешь, когда вся школа обсуждает безнравственность четырнадцатилетних девочек, не умевших справляться с эмоциями, а потом – спустя три месяца, полгода – ты где-то: на выходе из класса, в коридоре, в туалете на перемене – слышишь, что кто-то из учителей в школе спит с выпускницами, а может быть, и со старшеклассницами. Когда ты начинаешь задумываться: вот этот? Или тот? Был ли он в числе тех, кто обсуждал «моральное разложение» и «деградацию»? Что он сказал?
Что ты чувствуешь, когда процессы об аморальности детей и вот это, второе – существуют одновременно?

Я долго не могла это сформулировать, но кажется, вот так. Ты решаешь, что взрослые живут в какой-то другой, параллельной, реальности. Что этим взрослым можно все или почти все. А еще возникает странное чувство, чувство двойственности. Что есть два плана. На одном происходит – одно, на другом – совсем другое. И никто этого не замечает.

Вообще, «двойственность» - ключевое свойство для описания опыта моей школы, и кажется, не только у меня. Выпускники говорят: ой, кажется, это были какие-то параллельные реальности - мы что, учились в разных школах? Или: зачем он пишет о травмах от школы, мои друзья травмированы больше – и молчат; все равно ведь школа лучшее место на земле.


Марина Гранатштейн

вы можете быть либо Чудо-Мамочкой, либо Робкой Сестрицей.

Чудо-Мамочки встречаются редко, Робкие Сестрицы распространены повсюду; запреты так серьезны, что для женщин гораздо безопаснее оставаться либо совершенно бесполезными, либо настолько близкими к бездействию, насколько вообще позволяют человеческие силы. К тому же избрание на статус Чудо-Мамочки требует реальных, видимых достижений, которые в мужских обществах замечаются редко.

И все же каждая феминистская группа включает по крайней мере одну Чудо-Мамочку, так как любую женщину, если даже ее успешность не особенно очевидна, легко можно «повысить» до такого статуса. Если хитрые участницы группы, осведомленные о такой возможности, отказываются, скажем, осуществлять, произнести или завершить что-нибудь значимое, они могут быть выбраны на роль Мамочки за свои прошлые достижения, и в конечном итоге для утверждения кого-то на эту роль будет требоваться все меньше и меньше исключительных качеств.

В контексте нашей общей битвы с Женским императивом согласие на Чудо-Материнство является еще одним способом ощутить вину за свою успешность.

Чудо-Мамочки безоглядно отдают все другим.

Чудо-Мамочки абсолютно бескорыстны.

Энергия Чудо-Мамочек бесконечна, их время безгранично.

Чудо-Мамочки всегда любят всех других женщин.

Чудо-Мамочки никогда не сердятся на других женщин.

Чудо-Мамочки не спят.

Чудо-Мамочки никогда не болеют.

Если Чудо-Мамочки не выполняют вышеуказанных условий, они чувствуют себя ужасно, ужасно виноватыми. Чудо-Мамочки знают, что для других они всегда будут делать недостаточно.

В точности как мать викторианской эпохи, Чудо-Мамочка платит за высокие результаты отказом от своих собственных потребностей. Нужно ли пояснять, что потребности никуда не денутся? Чудо-Мамочка чувствует вину за свои достижения и вину за то, что делает слишком мало. Что ж, это общее для женщин чувство вины за недостаточное обслуживание всех и вся, но у Чудо-Мамочки добавляется к этому еще и постоянно клокочущая ярость от депривации, равно как и ярость, вызванная необходимостью постоянного чувства вины.

Между тем у Робкой Сестрицы тоже хватает поводов для ярости. Счастливо избежав обвинений в успешности, она позволила себе чувствовать и выражать свои собственные потребности. Однако и ей приходится платить за эти «преимущества» навязанной беспомощностью, которая подразумевает, что ей не позволено помочь себе самой; кто-то должен насытить ее потребности за нее.

Беда в том, что сделать этого никто не может. Ведь независимо от того, сколько заботы Робкая Сестрица ухитряется выудить из других, ей никогда не бывает достаточно. В сущности, Сестрице всегда предлагают именно то, что ей совершенно ни к чему. Это только укрепляет ее беспомощность: ведь то, в чем что она действительно нуждается, это доступ к ее собственному ресурсу, а этого ни один человек не может предоставить другому.


Джоанна Расс
Власть и беспомощность в женском движении

Сегодня на работе спорили о том, нужны ли дети их отцам. Ну и вообще мужчинам в принципе. Пришли к ошеломляющему своей новизной выводу, что нет, в общем и целом не нужны, за очень редкими исключениями.

Рассуждали примерно так: вот нужна мужику, например, машина. Или моцык. Или просто компьютерная игрушка какая-то. Да вообще любое хобби. Что тогда мужик будет делать? Что-то потратит, чтобы это нужное приобрести. Как-то в желанное приобретение вложится. Причем иногда эти затраты/вложения должны быть ооочень существенными. Потом, получив желаемое, что он будет делать? Положит на полочку? Поставит в гараж? Ни фига, будет активно юзать, и в процессе использования будет продолжать вкладываться изо всех сил, иногда даже тратить последнее, в ущерб логике и финансам. Причем в процессе будет получать огромную радость, которая будет перекрывать неудобства и оправдывать дальнейшие вложения.

Что мы видим в случае с ребёнками?

Мужчины получают их без особого желания и труда. Как бы само вдруг на них падает это ужасное беспокойство, вызывая только раздражение. Радость от обладания? Ну такое себе. Похвастаться разве что мимоходом: "я - отец". Активная эксплуатация долгожданного приобретения? Я вас умоляю. Скорее это похоже на "купил (получил даром) квартиру, не вложившись ни копейкой, порадовался, и тут же сдал в аренду тому, кому нужнее, получаю прибыль". Ой, а где прибыль-то?? Наёбка какая-то. Одни расходы. Но это только если не рассматривать жену как арендатора своего имущества, а прибыль должна выражаться в ее вечной благодарности, восхищении и пожизненном обслуживании.

Получается загадочное. Будущий отец говорит - очень хочу ребенка. Вкладывается пятью граммами, получает готового, вскоре очень расстраивается и сердится, что его жизнь полностью нарушена, да ещё и постоянные финансовые и временнЫе вложения теперь требуются. Сдает приобретение практически полностью на аутсорс, бубнит, как это отцовство ужасно дорого и изматывает. Ну, вы добились, чего хотели, но рады ли вы этому? Не особо мы так-то и хотели, вообще-то, тут же говорят мужчины. Нас заставили. Это было не мое желание, а вообще твое. Я тебе помог его реализовать, ну, какие теперь ко мне ещё могут быть претензии, я не понимаю? И, кстати, где моя прибыль в виде твоей пожизненной благодарности, что я помог тебе стать матерью?

На ладно, чего ты орёшь. Одень его, схожу с ним на площадку на полчасика, так и быть.


Юлия Куфман

Самое страшное — это извращение нормы, которое происходит. Ты либо принимаешь правила цирка уродов и становишься его частью, либо не выживаешь, во всяком случае ты так это чувствуешь, будучи ребенком. И отдельным пунктом нужно объяснить правила этого цирка: первое из них — ты на равных со взрослыми, хотя они имеют над тобой власть и превосходство. Ты не имеешь права реагировать по-детски, иначе ты слабак и из тебя ничего не выйдет. «Это мужская профессия, будь добра, соответствуй», «девочкам поплакать, все равно что пописать», «ты меня разочаровала, я думал, ты умнее».

Второе — нет ничего позорнее, чем стать предателем, а именно рассказывать о наших делах им, «тупым училкам, тупым родителям, тупым теткам», которые ничего не понимают. В противном случае тебя ждут групповые насмешки и издевательства, исключение из социальной группы и долгие мучительные попытки вновь заслужить благосклонность.

<...>

Самый большой вред в том, что у ребенка формируются безумные установки, своим детским мозгом я усвоила следующее из этого опыта:

1. За любовь надо платить, в обмен на неё тебя будут унижать, оскорблять, домогаться, но таковы условия.

2. Никому нельзя верить, особенно если тебе говорят что-то приятное.

3. Быть женщиной ужасно и непоправимо, нужно все время доказывать, что ты чего-то стоишь, несмотря на это.

4. Ты и то, что ты делаешь — одно и то же, если у тебя что-то не получается в работе, ты никчемная, ты все потеряла, у тебя больше ничего не будет.

5. Ты развратная и подлая шлюха по своей природе, и поэтому ты провоцируешь мужчин вести себя соотвественно, они не могут себя контролировать.

6. Единственное, что ты можешь сделать со всем этим — это работать, работать и работать.

7. Жаловаться, обижаться, страдать, просить, плакать — это для слабаков.

Страшно иметь опыт, что кто-то может убедить тебя, что черное — это белое, а белое — это черное. В детстве я чувствовала себя сломанной, испытывала бесконечный стыд, стыд за свой страх, стыд за то, что я есть, и желание постоянно сделать что-то, чтобы тебя любили, не отвергали, не уничтожали, не оскорбляли — это то, что у меня было вместо беззаботности.

Как мама и как преподаватель, я знаю, как много сил, любви и ресурсов нужно, чтобы помочь человеку вырасти и мне очень больно от того, что кто-то ломает их пачками.
Когда я выросла, пошла на психотерапию и что-то осознала, смогла открыто говорить об этом, я узнала, что подобное было со многими девочками, и что он регулярно занимался сексом с моей несовершеннолетней подругой на протяжении пяти лет ее.

Я знаю, что каждая третья женщина сталкивается в своей жизни с какого-то рода насилием в детстве, и я знаю, как сложно интегрировать этот опыт и отстраивать себя после этого. Я пишу этот текст, для того чтобы показать что говорить об этом нормально и нужно, только так можно двигаться в сторону здорового общества.


Иулия Гонкова

Феминистский призыв может призывать нас возмущаться, вырабатывать чувство ярости к коллективному злу. Однако важно не делать из феминистских эмоций источник истины: как будто всегда ясно или самоочевидно, что наш гнев оправдан. Когда возмущение становится самоуверенным, оно может быть угнетающим.

Мы ошибаемся, если полагаем, что наш гнев делает нас правыми. Мы знаем, как легко политика счастья может смещаться в политику возмущения: присвоение права на счастье может быстро превращаться в неприятие других людей (иммигрантов, иностранцев, незнакомцев), которые забрали у нас счастье, якобы наше «по праву». Мы не можем защититься от подобных защитных употреблений эмоций — вот что я подчеркну. Эмоции не всегда оправданы, даже те, которые питают свою убедительность от опыта столкновения с несправедливостью. Феминистские эмоции опосредованы и непрозрачны. Они есть поле борьбы, и нам нельзя сдаваться в борьбе с ними.

Феминистские пространства — это эмоциональные пространства, в которых чувство солидарности далеко от того, чтобы быть исчерпывающим. Будучи феминистками, мы имеем наши собственные столы. То, что нас прогнали из-за наших семейных столов, не значит, что мы все сядем вместе. Можно усадить недовольную феминистку рядом с рассерженной темнокожей женщиной (этот образ был исследован темнокожими писательницами-феминистками Одри Лорд и белл хукс).

Рассерженная темнокожая женщина тоже может быть кайфоломщицей, она даже может «обламывать» феминистское счастье, например, указывая на формы расизма внутри феминистской политики. Причем иногда ей даже не надо ничего утверждать, чтобы внести дискомфорт. Вот как описывает это белл хукс: «Допустим, группа белых активисток собирается, чтобы обсудить феминистскую теорию. Они не знают друг друга, но чувствуют связь на основании того, что все они женщины. Однако атмосфера меняется, когда в комнату входит цветная женщина. Белая женщина напрягается, она больше не чувствует себя комфортно, непринужденно, празднично».

Дело даже не в том, что в комнате появилось некое напряжение, а в том, что у напряжения есть конкретный источник. Будучи ощутимой определенными телами, причина напряженности приписывается другому телу, которое перестает принадлежать группе, потому что препятствует ее гармонии и солидарности. Цветное тело воспринимается как причина напряженности и утраты чувства общности. Цветной феминистке даже говорить ничего не нужно, чтобы провоцировать напряжение! Один факт приближения определенных тел вызывает аффективную конверсию. Этот пример показывает, каким образом историческая память сгущается в самой неуловимости атмо сферы или в неприкасаемости тел, которые кажутся помехой. Атмосфера общности может быть восстановлена через согласие об источниках напряжения.


Сара Ахмед
Феминистки-кайфоломщицы (и другие своевольные субъекты)

ЧТО ИЗВЕСТНО О МУЖЧИНАХ, ФИНАНСИРУЮЩИХ СЕКС-ИНДУСТРИЮ

Большинство исследований, посвященных проституции и торговле людьми с целью сексуальной эксплуатации, связаны с предложением, то есть, с людьми, которых вовлекают в секс-индустрию. При этом до сих пор очень мало исследований спроса, то есть, людей, которые в данный момент или в прошлом платили за сексуальную эксплуатацию.

Организация Demand Abolition из США провела масштабное исследование и анализ по этой теме. Отчет по этому исследованию называется «Кто покупает секс? Отчет исследования по пониманию и борьбе с нелегальным рыночным спросом».

Исследование было проведено среди 8 201 взрослого мужчины из США. Оно позволило выявить важные особенности их поведения, которые поддерживает спрос на сексуальную эксплуатацию и торговлю людьми.

РЫНОК ПОДДЕРЖИВАЕТСЯ ЗА СЧЕТ «ПОСТОЯННЫХ ПОКУПАТЕЛЕЙ»
Интересно, что рынок секс-индустрии, который по оценкам приносит 5,7 миллиардов долларов в год, поддерживается относительно небольшим числом мужчин. Только 6,2% опрошенных мужчин платили за сексуальные контакты в течение последних 12 месяцев, и 20% сообщили, что они хотя бы один раз в течение жизни платили в секс-индустрии, в то время как 80% говорили, что они никогда не имели дела с этим рынком.

Среди активных покупателей, которые платили за сексуальные контакты в течение последнего года, около 25% сообщили, что они делают это не реже, чем раз в неделю или раз в месяц. Исследовательницы называют их «покупатели с высокой частотой».

Деньги от «покупателей с высокой частотой», на самом деле, составляют около 75% прибыли от проституции. Исследование также показало, что большинство мужчин, которые хотя бы раз платили за сексуальные контакты, делали это от двух до пяти раз. При этом 25% этих мужчин платили в секс-индустрии 10 и более раз. Таким образом, один из важнейших результатов исследования в том, что секс-индустрия, по большей части, поддерживается мужчинами, которые платят ей регулярно и очень часто.

Покупатели с высокой частотой с большей вероятностью начинали платить за секс в очень молодом возрасте. Их первый опыт оплаты сексуальных контактов в проституции чаще, чем у других мужчин, был инициирован кем-то из их окружения — как правило, в возрасте до 21 года. У 1 из 5 покупателей с высокой частотой первый оплаченный сексуальный контакт произошел, когда он был несовершеннолетним.

НАЛИЧИЕ ПОСТОЯННЫХ ОТНОШЕНИЙ
Исследовательницы также спрашивали мужчин об их отношениях. Более трети мужчин, плативших секс-индустрии в течение последнего года, оказались женаты. Более половины таких мужчин — отцы детей младше 18 лет, проживающих с ними в одном доме. Исследование также показало, что активные и бывшие покупатели «секс-услуг» гораздо терпимее относятся к изменам жене или постоянной партнерше.

ПОРНОГРАФИЯ И ТОРГОВЛЯ ЛЮДЬМИ
Исследование также показало связь между порнографией и торговлей людьми с целью сексуальной эксплуатации. Активные и бывшие покупатели гораздо чаще, чем остальные мужчины, смотрели порно в течение последнего года.

НОРМАЛИЗАЦИЯ ПРОСТИТУЦИИ
Еще один важный результат исследования заключается в том, что активные покупатели гораздо чаще имеют «нормализированные представления» о женщинах в проституции. Они предполагают, что проституция — это «по большей части, преступление без жертв». Они с меньшей вероятностью считают, что проституция — это преступление, «в котором кому-то причиняется вред».

Такие мужчины с большей вероятностью верят, что люди в проституции «получают удовольствие от акта проституции». И они с меньшей вероятностью считают, что людей «принуждают или вовлекают» в проституцию. Они гораздо чаще говорят, что люди «выбирают проституцию в качестве профессии». Активные покупатели также чаще занимаются случайным сексом, который они связывают с тем, что им трудно контролировать свои импульсы и важно получить немедленное удовольствие.

Важно подчеркнуть, что другие исследования ранее показали, что порнография связана с восприятием женщин как объектов, верой в мифы об изнасилованиях, нормализацией промискуитета и сниженным контролем над собственными импульсами. Таким образом, результаты отчета могут не отражать всего влияния порнографии на мужчин, которые платят за сексуальную эксплуатацию.

КАК МОЖНО БОРОТЬСЯ СО СПРОСОМ НА ПРОСТИТУЦИЮ И ТОРГОВЛЮ ЛЮДЬМИ
Результаты исследования показали, что мужчины, которые платят за сексуальные контакты, верят, что риск ареста и присутствие полиции — это лучший способ остановить их поведение. На основе этих данных Demand Abolition рекомендует увеличение присутствия полиции в районах, которые часто посещают покупатели «секс-услуг», а также их аресты как основные способы борьбы с платой секс-индустрии.
Примерно 1 из 4 покупателей с высокой частотой выражает полное согласие с фразой: «Если риск ареста за покупку секса будет высоким, я задумаюсь о том, чтобы не покупать больше секс».

На основе полученных данных исследовательницы предлагают несколько рекомендаций по уменьшению спроса на секс-индустрию, в том числе:

— Вместо арестов людей, вовлеченных в проституцию, направить эти ресурсы на арест тех, кто платит за проституцию.
— Ввести обязательные минимальные штрафы для выявленных покупателей «секс-услуг». Направлять средства, полученные от этих штрафов, на социальную помощь для переживших проституцию и на операции правоохранительных органов по борьбе со спросом на проституцию.
— Ввести более тяжелые наказания за повторную плату за сексуальные контакты.
— Проводить информационные кампании в сфере образования и здравоохранения, направленные против нормализации платы за сексуальные контакты.

Понимание того, как можно бороться со спросом на секс-индустрию очень важно, поскольку эта индустрия, и, как следствие, торговля людьми с целью сексуальной эксплуатации прекратят свое существование без покупателей. Если мы будем опровергать убеждения покупателей «секс-услуг» и будем привлекать их к ответственности за их действия, то мы сможем уменьшить и, в перспективе, остановить сексуальную эксплуатацию.


Перевод Фонда «Безопасный дом»

#однафеминисткасказала

Мужчины увлечены общением с чат-ботами, унижая их, издеваясь и вынуждая выполнять жестокие фантазии.

— Гораздо лучше отхлестывать ИИ- подружку, а не настоящую девушку.

— Долго формулировала свою мысль относительно дискурса о сублимации агрессии.
Я не разделяю точки зрения о том, что «если мужики такие-то, то пусть лучше переносят то-то на виртуальных женщин».

Для меня это установка из разряда «чем бы дитя не тешилось, лишь бы не плакало». Но это так не работает. Дитятко нужно воспитывать, а не сувать в руки все, что оно пожелает, лишь бы оно не творило что-то ужасное. И при переносе этой установки на осознанных дееспособных мужиков стоит переформулировать эту фразу в «нужно ограничивать/вводить санкции/лечить мужиков, проявляющих то-то, а не позволять им переносить то-то на виртуальных женщин».

Для меня это просто так не работает. Во-первых, подобные ии-компаньонки, порнография, жестокие игры содержат образы реальных женщин (и девочек). Не мужчин, не инопланетян, а именно женщин. Эти образы прямо ассоциируются с реальными женщинами, и это как минимум оскорбительно, и как максимум опасно.

Во-вторых, подобное является не сублимацией, а переносом. Это не является работой с эмоциями и агрессией непосредственно. Это не выражение своих эмоций в экологичной и этичной форме. Это просто перенос данных эмоций, агрессии и угнетения с реальных женщин на виртуальных. И обратный перенос только вопрос времени.

В-третьих, я уверена в том, что мужики не воспринимают весь этот контент как сублимацию своих эмоций, они не видят это как какую-то терапию своих проблем, потому что и проблем в жестокости и феминициде тоже не видят. Вовсе нет, они упиваются этим и наслаждаются своей вседозволенностью в реальном и виртуальном мире.

В-четвертых, на мой взгляд, соглашаться на неприятный минимум, чтобы кто-то не творил отвратительный максимум — это идти на поводу у манипуляторов, насильников и шантажеров. Такого не стоит допускать. Мужики не должны иметь право диктовать условия и продавливать на что-то небольшое. Нет, пусть они не получат возможности оскорбления и насилия по отношению даже к виртуальной женщине.

(с) Екатерина

Ничего Анаит не ясно. Она, конечно, понимает, что таково общество, что оно так устроено. Она умная, она усвоила уроки. Чего она не понимает, так это того, почему общество, раз уж оно таково, настолько тупое и почему им управляют безмозглые идиоты.


Клэр Норт
Пряжа Пенелопы

Впервые западные читатели узнали о Наталии Малаховской, авторе «Темницы без оков», в июле 1980 г. благодаря ее выступлению на конференции ООН в Копенгагене, посвященной декаде женщин. С тех пор о ней писали во многих публикациях, появившихся в США, и приглашали на выступления в разные страны, в том числе на международную конференцию «Женщины, литература и будущее» в 1981 г. Но, рассказывая о ней, отмечали скорее ее смелую и решительную деятельность в пользу женщин в бывшем Советском Союзе, чем ее литературную работу. В ноябре 1980 г. в Мs. Magazine появился рассказ о четырех российских женщинах‐писательницах, одной из которых была Малаховская. Одна из издательниц этого журнала, Робин Морган, предваряя свое интервью с этими женщинами, писала: «В 1979 г. группа чрезвычайно отважных женщин в Советском Союзе, не зная буквально ничего о женском движении в остальном мире, заново изобрела феминизм».

Однако сама Малаховская считает, что ее творческая работа выходит за рамки западной концепции феминизма. Она «отрицала, что деятельность ее группы была исключительно феминистской по своим устремлениям». «Тут нет чисто феминистских тем — просто темы, с которыми приходится сталкиваться женщинам». В этом смысле наибольшая часть работ, проведенных этими новаторами поздней коммунистической эры под рубрикой «феминистские», следует женской литературной традиции, которая существовала в России, хотя и не была богата текстами. Все эти немногие женщины‐писательницы повествовали в своих произведениях «о тех страданиях, которые им пришлось перенести по вине общества». Несколько примеров следует упомянуть: это мемуары Надежды Дуровой («Записки кавалерист‐девицы»), опубликованные в 1836 г.; мемуары княгини Дашковой (1840), автобиографическая повесть Каролины Павловой «Двойная жизнь» (1848), роман «Крутой маршрут» Евгении Семеновны Гинзбург о восемнадцати годах ее жизни начиная с 1937 г. Необходимо упомянуть об Анне Ахматовой и Марине Цветаевой — их истории о жизни были написаны не как «феминистские» заявления. Скорее, они служили свидетельствами тех времен, когда они жили, их бед, испытаний и несчастий.

Творчество Наталии Малаховской находится в русле этой традиции, свидетельствуя не только о социальных проблемах, но и о жизни во всех ее разветвлениях. Она открыла для себя, что женское движение — это средство поиска выхода для выражения того, что было для нее самым главным. Рассказывая о том, что привело ее к осознанию необходимости принять участие в создании женского движения, она говорила: «Это было подобно интуиции. Я чувствовала себя так, как будто бы я очутилась на вершине горы и смогла увидеть всё это в перспективе, потому что я вдруг обнаружила, что в пределах женского движения можно сказать именно то самое, что я и хотела сказать — то есть всё».


Патриция Энн Бурак
Наталия Малаховская и «Темница без оков»

В большинстве случаев творческий труд не может не только прокормить человека, он не может служить даже источником минимального приработка. Человек, занимающийся творчеством, за свой труд не получает ничего. А если этот человек — женщина? Если творчество становится ее пятым трудом?

Практически быть матерью и быть творцом — вещи несовместимые в наших условиях (если не считать редкой удачи — бабушки, берущей на себя все заботы о внуках). Родив ребенка, женщина должна поставить крест на себе; и я знаю женщин, которые говорят чуть ли не с гордостью:
— Теперь я — не я, теперь я — он, мой ребенок.

Kак копейка на копейку, обменивается жизнь женщины на жизнь ребенка. Семья строится на костях женщины, на кровавых ее слезах. Семья ломает в женщине творца. Нигде не сыщешь семьи, где мужчина, даже самый заурядный, сделал бы для жены то, что женщина, даже самая талантливая, делает для мужа: уничтожил бы свои творческие потенции для того, чтобы она могла развивать свои способности. Женщина говорит: «Мое честолюбие — в тебе», — и убивает в себе Моцарта. Или она этого не говорит — тогда Моцарта в ней убивает ее муж. А следующему еще легче — он говорит своей жене: «Моцартов среди женщин еще не было — и быть не может, не так вы созданы Господом Богом».

Мужчина считает, что только он способен создавать культурные ценности. Но созданная им культура для нас недостаточна, мы видим, что в ней ощутимо чего-то не хватает, и не хватает именно Любви, — той самой, чьем именем он лицемерно прикрывается, продавая ее на каждом углу.

Слово рвется из твоей души, оно разрывает тебя, смертный грех — убить его в себе, не дать ему жизнь. Для того, чтобы стать творцом, женщина должна проявить усилия, мужчинам неизвестные, усилия героические. Но она пойдет на это, чтобы создать новую культуру, которая изменит жизнь.


Наталья Малаховская
Материнская семья
1979

#однафеминисткасказала

Все навязываемые обществом практики, касающиеся внешности женщин, будь то закрытая религиозная одежда, будь то порностандарт, будь то хирургические операции связанные с коррекцией внешности, будь то прокалывание ушей и других частей тела и ношение украшений в этих отверстиях, ношение неудобной одежды и обуви, отращивание ногтей - все эти и подобные им практики патриархальны.

Сообщение об этом носит информационный характер, не является запретом, побуждением к прекращению этих практик конкретными женщинами или насильственными действиями в отношении тех, кто этих практик придерживается.

ВЕРНУТЬ ГУМАННОСТЬ ЖЕРТВАМ

Гуманность дает интересный эффект, когда речь идет о дегуманизированных группах. Если на общественном поле происходит столкновение: «официально признанный человек» VS дегуманизированный человек, гуманность превращается в орудие против последнего.

На всякий случай: дегуманизировать – значит не считать человеком. Знаменитое из Марка Твена:

— У нас взорвалась головка цилиндра.
— Господи помилуй! Кто-нибудь пострадал?
— Нет, мэм. Убило негра.
— Ну, это вам повезло; а то бывает, что и ранит кого-нибудь. (с)

Или: курица не птица, баба не человек. Или распространенная стилистическая ошибка, хотя бы прямиком из Горького: «Там жило могучее племя людей, они пасли стада и на охоту за зверями тратили свою силу и мужество, пировали после охоты, пели песни и играли с девушками». Люди играли с девушками!

Вообще наша гуманность формировалась в философском споре: человек от природы зол, человек от природы добр или tabula rasa, чистый лист? И современная гуманность сформирована на базе «чистого листа». Выражается это в том, что вина или неудача человека при гуманном подходе частично (а то и полностью) оправдывается внешними обстоятельствами. (На это опирается даже юриспруденция, признает аффект, смягчающие обстоятельства, мотивы и пр.).

Наоборот, отказ в гуманности равен отказу принимать во внимание обстоятельства (человек признается «злым от природы»).

Таким образом, когда происходит столкновение интересов «официально признанных людей» и людей дегуманизированных, первые вдруг оказываются «чистым листом» (или даже «добрыми от природы»), которых толкнуло на преступление что-то внешнее. А вторые – «злыми от природы», которые сделали свой выбор.

Вот широко известная иллюстрация: «Каждая брошенная женщина говорит: бил, пил, изменял. Они никогда не говорят, что стояло за тем, что мужчина начал пить, бить ее и уходить к другой. На вопрос «Зачем ты его выбрала?» они отвечают: «Поначалу он был нормальным». Тогда задай себе вопрос: что ты, дура, сделала с нормальным мужчиной, что он начал употреблять алкоголь и искать тебе замену? Может, дело в тебе? Но ни одна женщина это не признает»(с) см. приложенную картинку.

Знакомая риторика! Но на самом деле эту логическую цепочку можно продолжать. Итак: «что женщина сделала с мужчиной, из-за чего он начал пить, бить…»? «А что мужчина сделал с женщиной, что она сделала ему то, из-за чего он стал пить, бить»? И далее до бесконечности. Эта бессмыслица приобретет смысл, лишь если мы примем чисто волевое решение и скажем: с женщиной никто ничего не делал, она была «злой от природы» и довела мужчину.

Депутат заксобрания Ленинградской области Владимир Петров в разговоре с «Комсомольской правдой» заявил, что «сварливые жены» виноваты в самоубийствах и алкоголизме российских мужчин. Все то же самое. А что сделал муж, что жена стала сварливой? А что сделала жена, что муж сделал ей то, что она стала сварливой? А что сделал муж, что жена сделала ему то, что он сделал жене то, что она стала сварливой? И т.п. Но мы уже знаем, как побороть эту порочную бесконечность…

Еще один яркий пример – общественная реакция на преступление Олега Соколова, которого поймали с отрубленными руками его жертвы в рюкзаке. Дома у Соколова обнаружили "женское тело, голову и окровавленную пилу"(с). Общество интересует, конечно, одно: как убитая женщина могла довести бедолагу до такого ужасного деяния? Гуманность вовсю работает в пользу «официально признанного человека», вторично принося в жертву его собственную жертву.

Явление это систематическое. Гуманность в обществе распределяется несправедливо. Она достается не тем, кого «должно быть жальче»: кто пострадал, кто беден, кто погиб. Она достается тем, кто в глазах общественного мнения «более человек», чем его жертва. Жалко избивающего жену пьяницу-мужа, жалко Олега Соколова, некрофила Ицхакова, садиста Грачева…

Хватит быть гуманными за счет жертв. Гуманность – для жертв, а не для насильников.


Наталья Михайлова

Мне это напоминает доброжелательный сексизм. Такая позиция может сформировать у мальчика картину мира, где женщины слабые и нуждаются в особой опеке (им труднее живётся), а если он эту опеку предоставит, то ему плюшек отвалят (он же контролирует силу, ага). Для женщин в целом будет выгоднее, чем мужчины перестанут считать, что женщины им должны разносторонее обслуживание. Гуманистическое воспитание конечно необходимо, но если его применять без системы сдержек и противовесов патриархальной среды, которая пропитывает нас насквозь, то вырастает то же самое, что и поколением ранее, только всё такое чувствительное и с лапками.

По отзывам феминисток, уже вырастивших сыновей, примерно в половине случаев выросший юноша прекрасно переобувается в воздухе и встаёт на сторону "мужского взгляда", где ему женщины должны уже не потому, что он мужик, а потому что он такой хороший (так ему мама сказала).

Так что растить сына с мыслью "я ращу профеминиста" это как в рулетку играть, поставив абсолютно всё красное или чёрное. Ставьте лучше на себя (вкладывайте в своё здоровье, отдых, образование, карьеру). У сыновей есть отцы? Пусть вкладываются, и не только копеечными алиментами. Не хотят? Ну не повезло тебе, сыне, как и большинству населения, давай сам греби, у тебя всё получится. Ни в коем случае не кормить собой. Привычка жрать женщин неискоренима и начинается с матери.

Матери сына нужно в первую очередь вкладываться в себя, тогда есть небольшая вероятность, что женщина в его глазах не будет просто кормовой базой, а некой отдельной от него персоной. Но это не точно.


Лариса Суслова

Моя собственная работа сосредоточена на размышлениях о будущем. Последние двадцать пять лет мы с моей партнёршей Ренатой Кляйн управляем Spinifex Press, радикально-феминистским издательством. Мы знаем, что мы на годы опережаем социальную кривую, не только в нашем политическом мышлении, но и в нашей креативности. Мы часто сталкивались с ситуацией, когда, опубликовав книгу, обнаруживали, что десять или двадцать лет спустя кто-то другой получает все лавры за ту же идею. Человек, которой приписывают эту идею, часто представляет её смягченную версию, или это даже мужчина. Идеи гораздо безопаснее, когда они исходят из уст мужчины!

Несмотря на это, я с оптимизмом отношусь к радикальному феминизму в долгосрочной перспективе. В большинстве случаев наши идеи действительно реализуются, хотя может потребоваться пятьдесят лет, чтобы они стали звучать «нормально» или «приемлемо». В то же время нас называют «экстремистками», хотя на самом деле это пример того, что радикальная феминистская философиня Мэри Дейли назвала откатом. Настоящие экстремисты — это те, кому всё равно, будет ли уничтожена планета, лишь бы они получали прибыль; им всё равно, умрут ли люди от голода или будут ли женщины убиты и подвергнуты насилию дома. Мы давно знаем, что беднейшие из бедных — это группа «женщин». Поместить женщин в центр нашего анализа означает признать, что никакой политический анализ ничего не стоит, если он не делает жизнь беднейших людей лучше.


Сьюзан Хоторн