Нам досталось быть
Женщинами.
Покупать всякие мелочи,
Cтирать, зашивать,
Выметать пыль отовсюду,
Мыть за всеми посуду.
Приготовить, подать, смотреть.
Спросить: «Как ты себя чувствуешь?»
Выходить красивыми в люди.
Не сиди на холодном,
Детей не будет.
Мы не знали, мы не хотели.
Нам просто досталось быть
Женщинами.
Парни, слушайте прилежно и дружно.
А девочкам это не нужно.
Что вы сделали на благо страны —
Женщины по природе не очень умны.
Ну какой вы руководитель?
Вы же скоро родите.
Что значит вы не хотите,
Часики тикают.
На это место мы поставим Серёжу.
Он делает карьеру
И не сидит на больничных.
Это прилично.
Он в гневе кричит,
стучит кулаком по привычке.
Ты кричишь – дура и истеричка.
Ты этого не просила,
Но тебе досталось
быть женщиной.
Значит
Твое счастье — служить.
Стране, семье, мужу, его друзьям.
Женщина, наруби-ка салат.
Женщины, проводите солдат.
Заводы без вас стоят.
Бросил тебя? Ударил?
Ты сама виновата.
В детстве хотела быть
Мальчиком.
Зависть к пенису? Боже
Как будто пенис поможет.
Просто мальчикам можно
Прыгать, бегать, пачкаться
Кричать, драться, врать
Плохо учиться, рвать одежду
И не подавать надежд.
Мальчикам можно
Не помогать по дому,
Не улыбаться знакомым.
Можно прослыть грубияном.
Можно явиться пьяным.
И слышать вместо досады
«Кто тебя замуж возьмет»
Усталую гордость
«Что поделаешь, мальчик».
Но нам
Досталось быть
Женщинами.
Мам. Мам. Мама.
Мама. Ну мама. Мама.
Ну можно, ну можно, мама.
Не хочу, не хочу, не буду.
Мама, почему папа не звонит?
Он нас не любит?
Мы об этом не просили.
Осточертело быть шеей
Быть мудрой, быть хитрой,
Быть мягче, добрее, милее.
Быть славною умницей,
Изображать невинность.
Вечно искать обходные пути
Ведь по прямой не пройти.
Вкалывать до кровавых слез
Слушая про свою легкую жизнь,
В которой тебе досталось
Быть женщиной.

Katerina Novitskaya

Женское письмо могут назвать очаровательным, элегантным, остроумным, чувствительным, но очень редко — мощным, грубым или искусным. Кажется, что гендер авторки доминирует в сознании критика и вынуждает рассматривать работу с точки зрения сексуальной привлекательности её создательницы.

Сложно найти рецензию на Джордж Элиот, где её не назовут «невзрачной». Некролог в журнале “The New York Times” также содержал подобную «уместную» и «необходимую» информацию о Колин Маккалоу, авторке «Поющих в терновнике». Живых или мёртвых, авторов-мужчин обсуждают, не затрагивая при этом их внешность и привлекательность, но отсутствие прелестного личика для авторок сродни греху, даже если они уже мертвы.

Урсула К. Ле Гуин. Исчезающие бабушки
Перевод Станиславы Ларциной под редакцией Елены Георгиевской

1.

два дня не выходила на улицу, но будто бы два года,
небо белое заставляет уже в три часа дня лежать солдатиком,
перевернуться нельзя – нос заложен
шестой день, а будто бы я задыхаюсь всю жизнь уже
не могу дышать,
не могу говорить и видеть, на голове пластиковый пакет,
а когда прошипишь кому-то сквозь пластик "мне плохо"
тебя не поймут, решат, что просто магнитная буря,
даже если ты режешь кухонным ножом себе сухожилия при них – замечают только себя и свои селфи перелистывают.
неужели снова зима?
темное небо заставляет вообще не выходить на улицу,
я не помню вчера,
смотрю по чеку, когда была в икее – в понедельник,
а будто бы тридцать три года назад я ела ту овощную сосиску за 50 центов

2.

речь перестает складываться в смысл и посыл и речь,
больничный невозможно продлять бесконечно,
светит верхняя лампа как пытка в самом жестоком аду,
рука устала набирать всем одинаково "не приду",
внешние звуки слились в одно монотонное что-то,
хочется описать состояние как болото,
но болото гораздо красивее, живописнее, там шелест спелого камыша,
там лягушки, крякание, от одной мысли о болоте легче дышать,
а на деле почти не дышу, иногда вспоминаю и делаю резкий вдох,
чтобы держаться в реальности пересчитываю котов,
в виртуальности убираю дом, навожу порядок, запекаю электронную рыбу,
хочется просто быть твоей любимой поэткой, но это рымбу

3.

там опять не берут трубку я звоню уже третий час

женщина не должна писать
женщина не должна писать ничего гадкого
женщина может писать что-то гадкое
но только если это гадкое в прекрасное трансформируется
я думаю что за хуйня
нет я просто хочу взорвать все это
я просто хочу чтобы весь мир тошнило

Ксения Правкина

заключение

когда так много снега
все дороги ко всем домам выглядят одинаково
ступай прочь пока город не поднял на тебя свои тёмные глаза

Катрина Рудзите

Вдоль по улице метелица плывёт —
это числа покидают небосвод,
это числа составляют кружева,
слой за слоем, белизною наносной,
ожидая, что воротятся слова,
как обычно — восстановятся весной,
посмотри, вчерашний нерест залатал
и квартиру, и колодец, и квартал,
слой за слоем, кроме дыма на трубе,
город — множество, подобное себе,
в небе ходит грозовой водоворот,
это числа подпирают небосвод,
это числа повторяют небосвод,
потому что основного — не нашли,
собирают мир наощупь, напролёт
оставляя единицы и нули,
чтоб весной художник, глядя на залив,
лужи, зонтики, трамваев тяжкий бег,
и не вспомнил, как стирал лицо земли,
где под снегом и под снегом — только снег.

Елена Михайлик

* * *
Когда я была маленькой,
они всегда смотрели на меня.
Что бы я ни делала,
они смотрели,
можно было разыгрывать представления
буквально на каждом шагу,
каждый шаг и был представлением.
Они смотрели не в том смысле,
что они всё видели,
скорее, они присматривали за мной,
а также — они всегда были рядом.
Как же было странно,
что несмотря на это порой случалось всякое.
А что же сейчас? — спросите вы,
резонный вопрос.
Разумеется, ты же такую картину описала,
прямо персональное доказательство существования Бога,
так продолжай, скажи правду,
раскрой карты,
где ты сейчас бываешь и когда,
может быть, пора уже высказаться,
изложить начистоту, что, мол,
небо подёрнулось дымкой,
а глаза с поволокой,
вот и не видать ничего на горизонте,
да и горизонт стал горизонтом событий.
Или наоборот:
легкие облака плывут по небу,
солнце смеётся,
новый опыт вливается в новые мехи,
иногда в крови встречается промилле,
если язык — это дом,
в этом доме полно щелей.
Мой внутренний ребёнок улыбается твоему внутреннему ребёнку.

О чём я говорила?
Я о чём-то говорила.

Александра Мкртчян

Нас много –
полгорода,
полстраны.

Нас много –
полгорода,
полстраны.
Половина всей страны –
это женщины.

Но если мы врозь
и сидим по домам,
то нас не много
и плохо нам.
Если каждая прячется
в своей норе,
цели нам не достичь,
будет ночь на дворе.

Нас много,
нас – половина.

И если мы выйдем,
поймём тотчас,
что мы в одной лодке,
что множество нас,
что всем нам светит
надежды свет,
что сможем всё же
сказать "нет".

Нас много,
нас – половина.

Вава Стюрмер

женщины-критики часто более обстоятельны и доказательны, поскольку они находятся в ситуации, когда им необходимо раз за разом подтверждать свою экспертность и право на экспертизу. Если мужчина – эксперт после первого признания, нередко после сравнительно небольшого количества публикаций, то статус женщины нуждается в перманентной верификации. Повышенная необходимость доказывать свою экспертность приводит к тому, что женщина соскальзывает в не слишком продуктивную роль, которую в Норвегии называют «синдромом отличницы». Это состояние обусловлено постоянной недооценкой окружающих, причем негативная спираль недооценки не имеет дна, потому что у женщин в любой сфере всегда есть недостижимая референтная точка – мужчина, то ли критик, то ли писатель, поэт и так далее, – просто мужчина в ее области, который получает признание и похвалы там, где она их недополучает или получает, но в обесцененном виде, из положения сверху вниз.

Выходит, что женщина постоянно находится в ситуации оценки, тогда как мужчина после первого признания выходит за пределы оценочных категорий, утверждается на своем пьедестале. Женщине в это время надо быть все лучше и лучше, копать глубже и глубже, быть все производительнее и доказательнее. Самое печальное, что женщины порой даже не замечают этого перекоса и иногда искренне считают, что недотягивают до некоего уровня, что у мужчины-критика действительно есть емкость, точность и аналитический взгляд, которых женщинам недостает. Отсюда вытекает желание это все приобрести, стать лучше, а значит – копать еще больше и старательнее, писать чаще и длиннее. В результате женщины оказываются в положении скромной отличницы и перфекционистки, которой неудобно выпячивать себя и свои достоинства, потому что нет никакой гарантии, что ее достоинства никто тут же не обесценит

Марина Хоббель
За горизонтом событий: путь женщин в литературе и критике

* * *
что я делала десять лет назад
поехала на встречу выпускников в наш иняз
это было пять лет после выпуска получается
потом зашли с девочками в кафе съели тирамису
наш офис переехал из центра на ул. Воровского
все боялись птичьего или свиного гриппа уже не помню точно
в тесных маршрутках все подозревали друг друга
ул. Воровского теперь называется Бульварно-Кудрявская
но отдел регистраций ухода на том же месте
мы шли мимо него каждый день думали о тщете всего сущего
даже в пятничный день зарплаты хотелось поехать домой и лечь спать
потом я взяла отпуск поехала на фестиваль в Коктебель
чтобы познакомиться с поэтами
я видела поэтов и раньше но как-то издалека
у них были какие-то свои разговоры старых знакомых
общие фотографии память стыдные тайны
о которых чужим не расскажешь
мы слушали все стихи громко аплодировали если нравилось
ходили по набережной
потом я долго не решалась назвать себя поэтом что нужно чтобы им стать
отправила записи на фестиваль медиапоэзии в Центре Курехина
всем хвасталась что я в одной программе с Воденниковым
потом поехала на фестиваль в Питер один представитель либеральной партии
настоятельно приглашал меня в гости обещал подарить свои книги готовить рыбу
но ни книг ни рыбы проверял сколько раз я завариваю пакетик зеленого чая
поскольку обязательно нужно два не выбросить раньше
сказал что из современной поэзии знает Полину Барскову
а ты наверное пишешь про любовь
с такой ноткой надменности но тогда я никого не любила
мы выступали в «Бродячей собаке» и в ДК Молодежи
ели блины в блинной тогда как раз начиналась масленица узнали слово «сосули»
какой-то человек возле метро начал кричать что я забрала его паспорт
я быстро ушла блуждала по Питеру было темно
в конце концов нашла дореволюционный дом либерального деятеля
думаю он так и не женился тогда ему было за сорок
больше не ездила в Питер зимой поехала на «Сапсане» в Мск
звонила маме рассказывала что проезжаю Бологое
ходила на поэтические вечера слушала поэтов думала что влюбилась
мы читали мотивирующую литературу верили что Вселенная подает нам знаки
каждый кто появляется в твоей жизни появляется
не просто так чему-то тебя научит
не знаю за десять лет больше нашла или потеряла
детских иллюзий веры в чудесное если очень захочешь
соседи смотрят весь день передачу «Орел и решка»
во время рекламы не убавляют звук

ОЛЬГА БРАГИНА

Мужчинам, которые до сих пор не понимают

Что, если
все женщины были бы больше и сильнее тебя
и думали бы, что они умнее

Что, если
женщины бы развязывали войны

Что, если
слишком много из твоих друзей были бы изнасилованы женщинами, использующими
гигантские дилдо
без смазки

Что, если
патрульный полицейский,
остановивший тебя на платной магистрали в Нью-Джерси,
был бы женщиной
с пистолетом

Что, если
способность менструировать
была бы необходима для получения почти всех высокооплачиваемых должностей

Что, если
твоя привлекательность для женщин зависела бы
от размера твоего пениса

Что, если
каждый раз, когда женщина видит тебя,
она бы улюлюкала и дергала бы руками перед собой

Что, если
женщины бы всегда шутили о том,
как уродливы пенисы
и как ужасна сперма на вкус

Что, если
тебе бы пришлось объяснять о проблеме с машиной
огромной потной женщине с жирными руками
которая бы пялилась на твою промежность
в гараже, где ты был бы окружен
постерами с обнаженными мужчинами с эрекцией

Что, если
на обложках мужских журналов были бы фотографии
14-летних мальчиков
с носками
засунутыми спереди в джинсы
и статьями вроде таких:
"Как определить, что жена вам изменяет"
или
"Правда об импотенции"

Что, если
врач, проверяющий твою простату,
была бы женщиной
и звала бы тебя "Дорогуша"

Что, если
тебе бы пришлось вдыхать несвежее сигарное дыхание твоего босса
пока она бы настаивала на том, что спать с ней
это часть работы

Что, если
ты бы не смог убежать потому,
что дресс-код компании требует чтобы ты
носил обувь
созданную так, чтобы в ней невозможно было бы бегать

И что, если
после всего этого
женщины всё равно хотели бы
чтобы ты любил их

Кэрол Диел, перевод Ольга Попова (aprilegirl.livejournal.com)

* * *
моя бабушка Катерина
каждый вечер косила траву для кролей
каждый день танцевала на кухне и в огороде
а ещё подрабатывала сторожихой
присматривала за какой-то фабрикой
и в ночные смены вышивала рушники и салфетки
её нельзя было запугать — и когда мой дед
запирал ворота и двери кричал ей —
ступай спать на улицу
она доставала потайную стремянку и лезла в хату через окно
пережидала в огороде
ночью, одна среди сонных растений
моя бабушка Катерина
носила в себе такую огромную любовь
что когда эта сила вырывалась наружу —
разбегались врассыпную тоталитарные режимы
пьяные в стельку мужики
всякая грязь и нечисть
и страх катился с горы вниз не на шутку испуганный
чугунки на кухне замирали
воздух светлел
развевались на ветру занавески
соседи разводили руками — как же это возможно
обычная жизнь обычная женщина
эта Катерина всё может
Господь Бог говорит её голосом!..
когда умирала
не спрашивала — а что дальше
повторяла только — а как же мои дети?
мои кровинушки будут без мамы?
…по сей день единственное место на свете
где я не боюсь быть —
это её присутствие
пускай и как воспоминание
(эта Катерина всё может
Господь Бог говорит её голосом)

Оксана Луцишина
Перевела с украинского Ия Кива

конец эпохи динозавров наверное был таким
тесно жить
нечего есть
нечем дышать
тех кто господствовал миллионы лет
косило
холодным воздухом паникой
неумением и нежеланием

женщины 1987, 1956 и 1946 годов рождения
мужчины 1936 и 1970 годов рождения

за спокойной беспечностью эволюции
прятались маленькие трагедии
детёныши
отдающие кислород рот в рот
надежда
нежно тающая в беспросветности
братские могилы
в пустыне
выключенные абоненты и заброшенные вышки 5G

мужчина 1977 года рождения
женщины 1935, 1947 и 1961 годов рождения

думали ли динозавры
находясь в самом конце эпохи
что это происходит с кем-то другим
верили
ли
что скоро все станет как прежде

мужчины 1973, 1966, 1944, 1970 и 1962 годов рождения
женщины 1956 и 1954 годов рождения.

Селина Тайсенгирова

- Нет, мне с мужчинами неинтересно, — мисс Файндлейтер тряхнула головкой, — у них же ни одной своей мысли! А как они смотрят на женщин? Как на игрушку или на котенка! Да разве одна такая женщина, как Мэри, не стоит сотни мужчин? Тут на днях этот Маркхем разглагольствовал о политике с мистером Тредголдом. Никто словечка не мог вставить. А потом вдруг спохватился и говорит, да еще так снисходительно: «Боюсь, наш разговор вам скучен, мисс Уиттейкер?» А Мэри в своей обычной манере — так тихо, спокойно — говорит: «Зато тема интересна, мистер Маркхем». Так он даже не понял ее слов и отвечает: «Дамы обычно не интересуются политикой, но, возможно, вы из тех молодых особ, которые требуют себе избирательных прав». Дамы, видите ли! Почему мужчины становятся так невыносимы, когда говорят о женщинах?

— Наверно потому, что в чем-то завидуют женщинам, — задумчиво произнесла мисс Климпсон. — А зависть делает людей сварливыми и дурными. Когда очень хочется кого-то презирать, а не за что, начинаешь в разговоре преувеличивать собственное презрение.

Дороти Ли Сэйерс

СТАТИСТИКА

В одном сибирском НИИ,
изучающем текстовое засорение,
команда специалистов
(из Красноярска, Хельсинки и Парижа)
посчитала, что раз в минуту
кто-то пишет стихотворение,
а читает -- не раз в минуту,
гораздо реже.

Из-за этого дисбаланса,
говорит ученый из Франции,
непрочитанные стихи
под воздействием пыли и скуки
распадаются для начала
на цитаты и станцы,
а потом на метафоры, рифмы, звуки.
И вот это, как они его называют,
морфемное волокно
как раз и приводит к опасному засорению
и образует Большое поэтическое пятно,
дрейфующее во времени.

В интернете эксперты пишут, что это миф,
не проверены факты, неясно, откуда числа.

А помалкивает лишь тот,
кто в пятне потерял своих,
не ложился до первого коммента,
читал с выражением креслам.

В общем, в этом сибирском НИИ
уважают стихи, как тигров.
"Если каждый прочтёт пару тигров,
и бизонов, и ламантинов,
им не нужно будет летать
мимо свалок
финальных титров,
забытых беличьих схронов,
кассетных магнитофонов".

Это всё благородно и складно,
но вот вам другое мнение:
жизнь мала, и не тратьте на чушь её
день за днем.
Этот текст не читайте тоже,
нам не нужно с ним снисхождения.
Мы с ним даже хотим в пятно!
Все наши уже на нём:

Сонет о кисельном пляже.
Поэма "Бизон, его тень и я".
Осенний сборник верлибров
"Варенье из ревеня".

ДАНА СИДЕРОС

ВОЗМОЖНОСТИ

Предпочитаю кино.
Предпочитаю котов.
Предпочитаю дубы над Вартой.
Предпочитаю Диккенса Достоевскому.
Предпочитаю себя, любящую людей,
себе, любящей человечество.
Предпочитаю держать наготове иголку с ниткой.
Предпочитаю зеленый цвет.
Предпочитаю не утверждать,
что разум виноват во всем.
Предпочитаю исключения.
Предпочитаю выходить заранее.
Предпочитаю говорить с врачами о чем-нибудь другом.
Предпочитаю старые черно-белые иллюстрации.
Предпочитаю смехотворность писания стихов
смехотворности их неписания.
Предпочитаю в любви некруглые годовщины,
для празднования каждый день.
Предпочитаю моралистов,
которые не обещают мне ничего.
Предпочитаю добро изворотливое слишком легковерному.
Предпочитаю землю в штатском.
Предпочитаю страны побежденные победившим.
Предпочитаю иметь возражения.
Предпочитаю ад хаоса аду порядка.
Предпочитаю сказки Гримм первым страницам газет.
Предпочитаю листья без цветов цветам без листьев.
Предпочитаю собак с необрубленным хвостом.
Предпочитаю глаза светлые, так как у меня темные.
Предпочитаю выдвижные ящики.
Предпочитаю много вещей, которых здесь не перечисляю,
многим также тут не перечисленным.
Предпочитаю нули порознь
поставленным поочередно за цифрой.
Предпочитаю время насекомых звездному.
Предпочитаю постучать по дереву.
Предпочитаю не спрашивать, как долго еще и когда.
Предпочитаю принимать во внимание даже ту возможность,
что быт по-своему прав.

Вислава Шимборска перевод Ольги Чепельской.

ВЫСОКАЯ РУТИНА

Выйти из комнаты,
Квартиры,
Подъезда,
Дома.
​Сесть в машину,
В метро,
На автобус,
На трамвай,
На троллейбус.
​Пойти в магазин,
В кафе,
В музей,
В ночной клуб,
В тренажёрный зал,
В бассейн.
​Вернуться счастливым,
Сытым,
Пьяным,
Уставшим,
Удовлетворённым,
Возбуждённым.
​Планировать,
Намереваться,
Предвкушать,
Загадывать,
Предполагать,
Рассчитывать.

ЛИЛИЯ ГАЗИЗОВА

ЕЛЬ

Мы елку достанем, лежащую на чердаке.
Одиннадцать месяцев сна: упакована в ящик,
Жгутом перетянута крепко, в покойной тоске,
Смиренья, покорности и ожиданья образчик.
Мы стащим ее по ступеням, ворча и кряхтя,
Пока осыпается зелень пластмассовой кашей,
Ей нечем болеть, ей не больно, не страшно — спустя
Одиннадцать месяцев после прощального марша.
Поставим ее посредине, чтоб зимний сквозняк
Играл ее хвоей, как ветер в заснеженной чаще,
И будет все правильней, будет все именно так,
Как нужно, как должно — и сказочней, и настоящей.

Вот встанет она — терпелива, мудра и горда,
Послушает наше — о детях, простудах и ссорах.
Пускай в Вифлееме уже загорелась звезда,
У нас этих звезд в сундуке — нескончаемый ворох:
Красивых, бумажных, раскрашенных, полых внутри,
Из мишуры, серпантина и прочей химеры.
Такие — горят и сжигают. Смотри и гори!
И руки не спрячем, как в песне — ее кавалеры.
Мы эту гирлянду кроили с тобой по кускам,
Мы с трех континентов везли драгоценный орнамент,
Чтоб рвать и сшивать, чтоб сушить и латать по углам
Еще не покрытый чернильною вязью пергамент.

На ветках повыше зеркальные лягут шары,
Тряпичная кукла, щелкунчик — на ветках пониже.
Мы будем светлы, непомерно добры и светлы,
Стеклянные бусы — а не оскорбленья — нанижем.
Так хочется праздника детям, а мы — из числа
Терявшихся в детстве и так неумело взрослевших.
Лишь черные мыши пищат из пустого угла
Да сумрачный холод из окон сквозит запотевших.
За этими окнами так же снуют воробьи,
Со льдины клюющие еле заметные крохи.
За год, Новый год! Без тебя, без страны, без любви,
За горький конец — с расстоянья — прекрасной эпохи.

Когда бы не смерть, эта ель поднялась бы сама
Среди ничего, на ничем не приметной опушке,
Но бедное дерево медленно сходит с ума,
Пока мы его наряжаем в свои безделушки.
Есть что-то опасное в нашей наивной игре —
Попытка сгореть, пока лик ее ясен и светел,
Попытка найти на привычной, не нашей земле
Немного того, что не бросишь словами на ветер.
…А там, далеко, где ни ель не растет, ни сосна,
Где солнечный берег волна черногубая лижет,
В несбыточном доме ты молча стоишь у окна,
В стране по-рождественски дальней — и нет ее ближе.

МАРИНА ГАРБЕР

* * *

Мир изобилует, преобразуется, утекает.
Всё, что было, накапливается и иссякает.
В крови пыльца звёзд,
В памяти пурпурные импульсы.
Всё уже было раньше, и даже ты.
Не бойся, всё проходит и повторяется — это истина.
Единственное настоящее — то, чего и не было никогда.

Дорис Карева, перевод Наталия Елизарова

Но, возможно, Рокингхем с его пристрастием ко всему викторианскому еще и любит готовить, поскольку, как я подметила, мужчины обычно не делают того, что им не нравится.

БАРБАРА ПИМ "Замечательные женщины"

В центре мировоззрения Астрид Линдгрен была мысль о том, что среди всех мучений, огорчений и разочарований из-за погони за ветром есть время и для радости, наслаждения, поэзии, любви, игры. И кто же лучше всех умеет жить в настоящем, как не дети – и внутренний ребенок во взрослом? Как объявил мальчик Андерс в начале книги «Калле Блюмквист и Расмус», «жизнь коротка, и… надо играть, пока не поздно».
Этот день и есть жизнь.

Андерсен Йенс
"Астрид Линдгрен. Этот день и есть жизнь"