Мы в четвертый раз подходим к созданию единого цифрового пространства социально-экономического взаимодействия. Но на этот раз речь идет не просто о технологическом проекте — это вопрос стратегического выживания в войнах нового поколения, где битвы будут вестись не на полях сражений, а в метавселенной за души и сознание людей.

Исторический парадокс заключается в том, что предыдущие три попытки провалились отнюдь не из-за недостатка интеллектуального потенциала. Мы последовательно недооценивали, что информационный суверенитет — это не техническая задача, а основа национальной безопасности в грядущих конфликтах, где захват сознания станет важнее захвата территорий.

Еще в 1959 году Анатолий Китов в проекте «Красная книга» предлагал создать Единую государственную сеть вычислительных центров — по сути, предвосхищая интернет на десятилетия. Развитая Виктором Глушковым до концепции ОГАС, эта система могла стать кибернетической нервной системой всей экономики. Увы, проект столкнулся с непреодолимым барьером — бюрократическим консерватизмом и непониманием того, что будущие сражения будут происходить в информационном пространстве.

В 1980-х годах телемонитор «ОБЬ» демонстрировал удивительную эффективность: внедренный на 250 предприятиях Миноборонпрома, он создавал основу для межведомственного обмена данными. Историческая ирония: технология доказала свою состоятельность, но была «похоронена» вместе с ЕС ЭВМ — очередная жертва системной трансформации.

Особого внимания заслуживает драма проекта «БАЙКОНУР» (1996–1998). Технические параметры системы и сегодня вызывают уважение: масштабируемость до 10 тысяч пользователей и 760 серверных приложений одновременно. Курьез истории: в то время как в России проект не получил должной поддержки, в США серверы «БАЙКОНУРа» формировали более 50% трафика в сегменте сеттопбоксов и WebTV. Мы создали продукт, завоевавший американский рынок, но не сумевший преодолеть равнодушие на родине.

Современный контекст обнажает всю серьезность положения. Отключение от международных платежных систем — лишь верхушка айсберга. Гораздо опаснее перспектива потери суверенитета в метавселенной — пространстве, где формируются идеологии, ценности и смыслы. Тот, кто контролирует цифровую среду обитания человеческого сознания, контролирует и будущее.

Военно-стратегический аспект этих неудач сегодня очевиден. Проекты ЕГСВЦ, ОГАС, «ОБЬ», «БАЙКОНУР» были прообразами современной отечественной цифровой экосистемы — их закрытие привело к добровольному отказу от цифрового суверенитета. В эпоху, когда гибридные войны ведутся через управление смыслами и образами, отсутствие суверенного цифрового пространства равносильно капитуляции перед агрессией в метавселенной.

Политика «Энергоносители в обмен на западные технологии» оказалась фатальной ошибкой. Мы променяли технологический суверенитет на временные экономические выгоды, не понимая, что в XXI веке тот, кто контролирует цифровое пространство, контролирует и реальный мир.

Сегодня ситуация изменилась кардинально. Геополитическая реальность доказала: цифровой суверенитет — это условие выживания нации. Наш горький опыт становится стратегическим активом — мы понимаем, что создание единого цифрового пространства это не просто технический проект, а формирование поля битвы будущего, где решатся судьбы цивилизаций.

Четвертая попытка должна стать последней — и успешной. Пора перейти от стратегии догоняющего развития к позиции архитектора цифрового будущего. История дает нам уникальный шанс, предложив миру не просто технологические решения, а единую цифровую среду взаимодействия с открытыми международными стандартами в области торговли, промышленности и финансов.

Вопрос уже не в том, хватит ли нам мудрости не упустить этот шанс. Вопрос в том, сможем ли мы осознать: четвертая попытка — это последний рубеж обороны в войне за будущее и сохранение русской цивилизации.

Александр Андрианов

Координатор Международного консорциума «Онтосеть» Александр Андрианов — специально для аналитического альманаха «Перископ | Немо»

Хотим искренне поблагодарить нашего дорогого друга Наталию Викторовну Заболотских за то, что она с чуткостью и гражданской ответственностью подхватила эту важную тему.

Дело ведь не только в словах — речь о языке, на котором мы строим будущее. Сегодня мы наблюдаем неизбежное столкновение терминологии, сформированной в эпоху однополярного мира, с насущной потребностью в новых концептуальных подходах в условиях формирующегося полицентричного миропорядка.

Экспертное сообщество справедливо напоминает: когда ШОС декларирует курс на альтернативную систему глобального управления — продвижение доктрин, изначально задуманных как инструменты мягкой трансформации суверенных обществ, выглядит как шаг назад.

Этот спор — не о словах, а о векторе развития.
Сегодня особенно важно дать чёткий сигнал: внешняя политика и экономическая дипломатия должны опираться не на заимствованные концепции, а на собственные наработки, выросшие из наших ценностей, традиций и интересов.

Именно такая позиция — осознанная, принципиальная, основанная на служении Родине — и формирует реальный суверенитет.
Каждый ваш голос, каждая публикация, каждый выбор слова — вклад в это будущее.

Спасибо, Наталия Викторовна, за то, что вы с нами!

Возвращаюсь к вопросу использования терминологии в период глубочайших изменений в мире, в обществе.

Наблюдаю неминуемое столкновение использования языка, сформированного в эпоху однополярного мира, с потребностью в выработке новых концептуальных подходов в условиях меняющегося миропорядка.

Яркий пример — инициатива министра экономического развития Максима Решетникова по созданию Совета по устойчивому развитию ШОС. Термин «устойчивое развитие» оказался точкой идеологического разлома.

С одной стороны, в логике Минэкономразвития этот Совет — прагматичный инструмент экономической интеграции. Речь идет о выработке единых подходов к отчётности, управлению рисками и «зелёному» рейтингованию — техническая работа для удобства совместных проектов.

С другой стороны, экспертное сообщество видит в этой концепции продукт западной мысли, сконструированный для подмены целей суверенного развития. Эксперты обращают внимание: когда ШОС заявляет о курсе на создание более справедливой системы глобального управления, продвижение западной по происхождению доктрины выглядит как движение вразрез с формированием полицентричного мира.

Таким образом, спор о терминах выходит далеко за рамки семантики. Сегодня важно дать четкий сигнал — как именно выстраивать внешнюю политику и экономическую дипломатию в новом мире: через использование прежнего языка и смыслов или через выработку и продвижение собственных концептуальных наработок в интеграционных моделях. Для последнего, кажется, самое время 💫

В эпоху, когда каждое действие должно быть измерено, а каждая цель — пронумерована, понятие «устойчивое развитие» давно перестало быть идеей, став глобальным насаждаемым культом. Оно превратилось в универсальный кодекс поведения — обязательный, бесспорный и внешне благородный, начав приобретать черты религиозного движения. Под его знаменем обещают чистую планету, социальную справедливость, равенство и мир. Кто посмеет возражать? Но именно в этой безупречной риторике и кроется главная уловка: за декларациями о благе скрывается система управления, ориентированная не на развитие, а на контроль, ограничение и подавление.

Задумаемся: что значит «устойчиво развиваться»? Если применить это к человеческой жизни, получится абсурд. Представьте, что ваш ребёнок «устойчиво» растёт: не скачками, не кризисами, не открытиями — а ровно, предсказуемо, в рамках утверждённых норм. Такое «развитие» — не рост, а стагнация. Жизнь, как и общество, развивается не устойчиво, а гармонично: через напряжение, преодоление, внутреннюю согласованность частей и целого. Гармония — это не стабильность, а динамическое равновесие, где каждая сфера — экономика, экология, культура, демография — развивается в согласии с другими, а не по принуждению извне.

А вот «устойчивое развитие» в его глобальной интерпретации — это не гармония, а стандартизация. Целевые установки, представленные как нейтральный глобальный консенсус, на деле воспроизводят жёсткую иерархию: одни определяют, что есть «правильное» развитие, другие — подстраиваются под чужие метрики. Снижение выбросов, «гендерное равенство», «инклюзивные институты», «демографическая устойчивость» — всё это подаётся как универсальные ценности, но на практике служит интересам той модели мира, где постиндустриальный Запад сохраняет технологическое, финансовое и идеологическое доминирование.

Именно поэтому повестка устойчивого развития всё чаще выступает как механизм деиндустриализации стран, только начинающих свой путь к технологическому суверенитету. Под предлогом «зелёного перехода» им навязываются такие условия, при которых любое промышленное расширение автоматически становится «экологическим преступлением». В то же время исторически загрязнявшие страны продолжают развивать высокотехнологичную экономику — за счёт именно тех ресурсов, доступ к которым теперь ограничен для других. Это не забота о климате. Это — экологический колониализм в новом обличье.

Не менее тревожна и социальная составляющая. Под видом борьбы за «равенство» и «права» происходит систематическое размывание традиционных устоев, которые в большинстве обществ служат опорой стабильности: семья, межпоколенческая преемственность, культурная идентичность. Гармония между полами подменяется идеологией, отрицающей саму природу различий. А забота о демографическом будущем — риторикой, в которой многодетность рассматриваются как «перегрузка» для планеты. Всё это формирует не общество развития, а общество планового сокращения населения. «Устойчивая» Европа — яркий пример демографического коллапса, где население сокращается не из-за войн или бедности, а из-за системного отказа от будущего.

Настоящее развитие — не в подчинении внешним стандартам, а в способности общества сохранять целостность, преемственность и внутреннюю устойчивость перед лицом вызовов. Это возможно только при уважении к собственной культурной памяти — не как музейному экспонату, а как живому источнику смыслов, ориентиров в будущем и основы для подлинно гармоничного развития.

Пора признать: призыв к «устойчивому развитию» — это не путь вперёд, а идеологическая ловушка. Мы не нуждаемся в «устойчивости», навязанной сверху. Нам нужно развитие — живое, свободное, гармоничное. Потому что только оно способно породить будущее, достойное быть унаследованным нашими потомками.

Александр Андрианов