Пирожки на станции, нарезка льда из вод Невы и мужицкие гастрономические предпочтения по части прохладительных напитков («coffee and vodka»). Быт русского городского люда, каким его увидел французский художник Фредерик де Ханен (1853-1929) в начале ХХ века.
***
Иллюстрации из описательного труда о России: Russia. Painted by F. de Haenen, text by G. Dobson, H.M. Grove and H. Stewart. London: A. and C. Black, 1913.
#духвремени
Старая перечница
***
Иллюстрации из описательного труда о России: Russia. Painted by F. de Haenen, text by G. Dobson, H.M. Grove and H. Stewart. London: A. and C. Black, 1913.
#духвремени
Старая перечница
«После одного обеда, на котором было выпито порядочное количество шампанского, Пушкин беседовал с знакомой ему дамой. Нужно заметить, что дама эта была рябая. Какая-то фраза, сказанная Пушкиным, показалась ей не совсем приличной и она заметила ему:
— У вас, Александр Сергеевич, кажется в глазах двоит.
— Нет, сударыня, — отвечал он, — рябит».
***
Исторические рассказы и анекдоты из жизни русских государей и замечательных людей XVIII и XIX столетий. СПб., 1887.
#литература
Старая перечница
— У вас, Александр Сергеевич, кажется в глазах двоит.
— Нет, сударыня, — отвечал он, — рябит».
***
Исторические рассказы и анекдоты из жизни русских государей и замечательных людей XVIII и XIX столетий. СПб., 1887.
#литература
Старая перечница
Что делать, если к вам ночью явится покойный чернокнижник. Способ борьбы с незваным гостем, описанный в легендарной «Абевеге русских суеверий», изданной в Москве в 1786 году.
***
«Ворожеи, колдуны, чернокнижники, чародеи, волхвы и кудесники.
Ворожеями называют тех, кои посредством некоторых трав, кореньев и наговоров на вино, масло и воду вылечивают разные болезни или оные насылают. Заподлинно утверждают, что они знаются с дьяволами. С ними заключают контракт, и во всем от них помощи, что касается добра и худа, получают; когда же умирают, то волшебную свою книжку отказывают кому-нибудь из родни или из друзей своих; а если не откажут, то по смерти своей ходят в полночь в саване в свой дом и требуют той книжки; от которого посещения, наводящего ужас всем домашним, инако избавиться не можно, как выкопав такого мертвеца, положить паки в гроб ничком, подрезать ему пяты и вколотить между плечами осиновый кол, прочитав заклинательные молитвы, зарыть паки землею. Также когда сии колдуны обучают свои учеников такому чародейству, берут с собою образ, кладут его на землю ниц ликом, велят на оной стать ученику и от него отрицатися. Кто найдет такую черную книгу и станет читать, то немедленно предстанут множество диаволов, и станут просить работы. Буде работы дать им он не приищет, то его убивают.
Обыкновенно оные ворожеи портят на свадьбе либо гостей, либо жениха, или невесту. Делают между мужем и женою несогласие, жениха в то время не действующим, а у невесты скрывают тайное естество, которое иногда находят под горшком, лукошком, решетом и проч. Присаживают килы, бросают порошок на дорогу, и будто лошади жениховы и невестины становятся на дыбы, и нейдут с места. Испорченные ими женщины кличут разными голосами животных, а особливо собакою и кошкою, и выкликивают имена их испортивших, причем плачут и себя бьют и терзают. Для отвращения таких опасностей, кои побольшой части случаются в деревнях, призывают других ворожей, и платят за то деньги и сии отговорщики порчей слывут у них доками».
***
Этот же способ повторен Сахаровым в собранных им «Сказаниях русского народа» сто лет спустя.
«Говоря о чернокнижниках, наши поселяне уверяют, что они научаются лихому делу от чертей и всю жизнь состоят в их зависимости. Во многих селениях есть поверья, что умершие чернокнижники, приходят в полночь, одетые в белые саваны, в дома своих родственников. Они приходят к дому, стучат в двери и окна, истребляют всякий домашний скот, и, при пении последних петухов, исчезают. Родственники, выведенные из терпения, выкапывают чернокнижников, кладут их во гроб ничком, подрезывают пятки, засыпают землею, где в это время дока шепчет заговоры, а родственники вбивают осиновый кол между плечами».
***
#интересно #дичь
***
«Ворожеи, колдуны, чернокнижники, чародеи, волхвы и кудесники.
Ворожеями называют тех, кои посредством некоторых трав, кореньев и наговоров на вино, масло и воду вылечивают разные болезни или оные насылают. Заподлинно утверждают, что они знаются с дьяволами. С ними заключают контракт, и во всем от них помощи, что касается добра и худа, получают; когда же умирают, то волшебную свою книжку отказывают кому-нибудь из родни или из друзей своих; а если не откажут, то по смерти своей ходят в полночь в саване в свой дом и требуют той книжки; от которого посещения, наводящего ужас всем домашним, инако избавиться не можно, как выкопав такого мертвеца, положить паки в гроб ничком, подрезать ему пяты и вколотить между плечами осиновый кол, прочитав заклинательные молитвы, зарыть паки землею. Также когда сии колдуны обучают свои учеников такому чародейству, берут с собою образ, кладут его на землю ниц ликом, велят на оной стать ученику и от него отрицатися. Кто найдет такую черную книгу и станет читать, то немедленно предстанут множество диаволов, и станут просить работы. Буде работы дать им он не приищет, то его убивают.
Обыкновенно оные ворожеи портят на свадьбе либо гостей, либо жениха, или невесту. Делают между мужем и женою несогласие, жениха в то время не действующим, а у невесты скрывают тайное естество, которое иногда находят под горшком, лукошком, решетом и проч. Присаживают килы, бросают порошок на дорогу, и будто лошади жениховы и невестины становятся на дыбы, и нейдут с места. Испорченные ими женщины кличут разными голосами животных, а особливо собакою и кошкою, и выкликивают имена их испортивших, причем плачут и себя бьют и терзают. Для отвращения таких опасностей, кои побольшой части случаются в деревнях, призывают других ворожей, и платят за то деньги и сии отговорщики порчей слывут у них доками».
***
Этот же способ повторен Сахаровым в собранных им «Сказаниях русского народа» сто лет спустя.
«Говоря о чернокнижниках, наши поселяне уверяют, что они научаются лихому делу от чертей и всю жизнь состоят в их зависимости. Во многих селениях есть поверья, что умершие чернокнижники, приходят в полночь, одетые в белые саваны, в дома своих родственников. Они приходят к дому, стучат в двери и окна, истребляют всякий домашний скот, и, при пении последних петухов, исчезают. Родственники, выведенные из терпения, выкапывают чернокнижников, кладут их во гроб ничком, подрезывают пятки, засыпают землею, где в это время дока шепчет заговоры, а родственники вбивают осиновый кол между плечами».
***
#интересно #дичь
«Против застарелых запоров, геморроя, головных болей, при вялости кишок, катаре, атонии…». Немного антикварной фармы с последних страниц общественно-бытовых изданий.
#ретрореклама
Старая перечница
#ретрореклама
Старая перечница
«...Но до конца зимы все-таки крепости своей не отстояли. Пришлось отступить из ванны обратно — в ледяные просторы нашей комнаты.
Стали спать с Есениным вдвоем на одной кровати. Наваливали на себя гору одеял и шуб. По четным дням я, а по нечетным Есенин первым корчился на ледяной простыне, согревая ее дыханием и теплотой тела.
Одна поэтесса просила Есенина помочь устроиться ей на службу. У нее были розовые щеки, круглые бедра и пышные плечи.
Есенин предложил поэтессе жалованье советской машинистки, с тем чтобы она приходила к нам в час ночи, раздевалась, ложилась под одеяло и, согрев постель («пятнадцатиминутная работа!»), вылезала из нее, облекалась в свои одежды и уходила домой.
Дал слово, что во время всей церемонии будем сидеть к ней спинами и носами уткнувшись в рукописи.
Три дня, в точности соблюдая условия, мы ложились в теплую постель.
На четвертый день поэтесса ушла от нас, заявив, что не намерена дольше продолжать своей службы. Когда она говорила, голос ее прерывался, захлебывался от возмущения, а гнев расширил зрачки до такой степени, что глаза из небесно-голубых стали черными, как пуговицы на лаковых ботинках.
Мы недоумевали:
— В чем дело? Наши спины и наши носы свято блюли условия…
— Именно!.. Но я не нанималась греть простыни у святых…
— А!..
Но было уже поздно: перед моим лбом так громыхнула входная дверь, что все шесть винтов английского замка вылезли из своих нор».
***
Мариенгоф А. Роман без вранья. Л.: Прибой, 1927.
#литература
Стали спать с Есениным вдвоем на одной кровати. Наваливали на себя гору одеял и шуб. По четным дням я, а по нечетным Есенин первым корчился на ледяной простыне, согревая ее дыханием и теплотой тела.
Одна поэтесса просила Есенина помочь устроиться ей на службу. У нее были розовые щеки, круглые бедра и пышные плечи.
Есенин предложил поэтессе жалованье советской машинистки, с тем чтобы она приходила к нам в час ночи, раздевалась, ложилась под одеяло и, согрев постель («пятнадцатиминутная работа!»), вылезала из нее, облекалась в свои одежды и уходила домой.
Дал слово, что во время всей церемонии будем сидеть к ней спинами и носами уткнувшись в рукописи.
Три дня, в точности соблюдая условия, мы ложились в теплую постель.
На четвертый день поэтесса ушла от нас, заявив, что не намерена дольше продолжать своей службы. Когда она говорила, голос ее прерывался, захлебывался от возмущения, а гнев расширил зрачки до такой степени, что глаза из небесно-голубых стали черными, как пуговицы на лаковых ботинках.
Мы недоумевали:
— В чем дело? Наши спины и наши носы свято блюли условия…
— Именно!.. Но я не нанималась греть простыни у святых…
— А!..
Но было уже поздно: перед моим лбом так громыхнула входная дверь, что все шесть винтов английского замка вылезли из своих нор».
***
Мариенгоф А. Роман без вранья. Л.: Прибой, 1927.
#литература
Ох, нелегка же была жизнь красавиц восемнадцатого столетия. Это сейчас на прилавках есть миллион разновидностей кремов и лосьонов, а тогда, чтобы стать прекрасной и пленительной, перво-наперво нужно было изловить голубя… 👀
***
Дамской туалет, содержащий в себе разные воды, умыванья и притиранья для красоты лица и рук (…). М.: В Тип. при театре у Хр. Клаудия, 1791.
#советы
Старая перечница
***
Дамской туалет, содержащий в себе разные воды, умыванья и притиранья для красоты лица и рук (…). М.: В Тип. при театре у Хр. Клаудия, 1791.
#советы
Старая перечница
В жизни каждого букиниста есть такие книги, которые регулярно попадаются в руки, и о которых он может рассказать всё: от цветовых вариаций обложки до частоты упоминаний в справочниках книжных редкостей, но открыть которые — всё как-то недосуг.
У меня тоже есть такая книга (вернее сказать, была). Это заметки Ивана Гавриловича Прыжова «Двадцать шесть московских лже-пророков, лже-юродивых, дур и дураков», изданная в Москве в 1864 году. Решила наконец заткнуть гештальт и прочесть чертовку. В общем, теперь придется принести вам на хвосте очередной жести из старомосковского быта.
***
«Иван Яковлевич из Смоленских священнических детей, учился в духовной академии, жил в Смоленске, занимаясь управлением чего-то, что-то наделал и ушел в лес, решившись юродствовать. Крестьяне нашли его в лесу копающим палкою землю, без шапки и без всякого имущества; они построили ему избушку, стали к нему ходить и скоро имя Ивана Яковлевича сделалось известным во всей окрестности. Такое начало подвижнической жизни Ивана Яковлевича было чисто в древнерусском духе. Тогда, обыкновенно, все старцы и старицы уходили в лес, в пустынные места, в особенности на север Новгородской области; у них скоро являлась хижина, иначе келия; проходила по окрестности молва о совершавшихся там явлениях, в келии собиралось общество и т. д. (…)
Другим, так сказать, символом нездешнего духа Ивана Яковлевича служат записочки, которые он раздает приходящим. Записочки Ивана Яковлевича носят на кресте; они исцеляют от зубной боли, но главное, по смыслу написанного в них, угадывается судьба. Пишет Иван Яковлевич очень хорошо, но нарочно делает каракульку вместо слов, чтобы в его писании было больше чудесного. С этой же целью употребляются им греческие и латинские слова. Предсказания его и записочки всегда загадочны до отсутствия всякого смысла; в них можно видеть все, и ничего не видеть, а потому, объясняемые с известною целью, они постоянно сбываются. (…) Из других способов, которыми передается врачующая сила Ивана Яковлевича замечательны следующие: девушек он сажает к себе на колени и вертит их; пожилых женщин он обливает и обмазывает разными мерзостями, заворачивает им платье, дерется и ругается, без сомнения, придавая тому и другому символическое значение. (…)
На другой день после смерти Ивана Яковлевича явился живописец (называют одного профессора живописи) снять с покойника портрет, но только что он хотел приняться за работу, как у покойника тотчас начали вспухать глаза, губы стали вздуваться, и все решили, что Ивану Яковлевичу вероятно не угодно, чтоб с него снимали портрет, и портрет так и не снимали. Умер он от водяной, но совершенно не это было причиной того, что его разнесло и из гроба текло. Вот от чего это сделалось, как рассказывают: какой-то католик, лекарь, прикоснулся рукой к голове Ивана Яковлевича, и это так оскорбило покойника, что он, не желая вновь испытать какое-нибудь нечистое прикосновение, решился лучше испортиться. Еще при жизни Ивана Яковлевича, когда он лежал недвижим, а из под него текло, служителям велено было посыпать пол песком. Этот-то песок, намоченный из-под Ивана Яковлевича, поклонницы его собирали и уносили домой, и песочек стал оказывать врачебную силу. Когда же умер он, то многие приходили издалека и покупали песочек у сторожей. Песочек стал истощаться, а цена ему возрастала, и вот прозорливые сторожа носили песок со двора, мочили его уж из-под себя, и продавали, но, несмотря на все это, сила в песочке оставалась та же самая. Одна из таких поклонниц, купившая песочек, вылечила им своего сына. Разболелся у ребенка животик, мать и дала ему в кашке пол-ложечки песочку, и ребенок выздоровел. Вату, которой заткнуты были у покойника нос и уши, после отпевания делили на мелкие кусочки. Наконец, многие приходили к гробу с пузырьками и собирали в них ту влагу, которая текла из гроба. Срачицу, в которой умер Иван Яковлевич, разорвали на кусочки. Пришли солдаты его обмывать, но женщины вытолкали солдат вон, как недостойных, и сами его обмыли, и ту воду, которой обмывали, тут же выпили».
#дичь
У меня тоже есть такая книга (вернее сказать, была). Это заметки Ивана Гавриловича Прыжова «Двадцать шесть московских лже-пророков, лже-юродивых, дур и дураков», изданная в Москве в 1864 году. Решила наконец заткнуть гештальт и прочесть чертовку. В общем, теперь придется принести вам на хвосте очередной жести из старомосковского быта.
***
«Иван Яковлевич из Смоленских священнических детей, учился в духовной академии, жил в Смоленске, занимаясь управлением чего-то, что-то наделал и ушел в лес, решившись юродствовать. Крестьяне нашли его в лесу копающим палкою землю, без шапки и без всякого имущества; они построили ему избушку, стали к нему ходить и скоро имя Ивана Яковлевича сделалось известным во всей окрестности. Такое начало подвижнической жизни Ивана Яковлевича было чисто в древнерусском духе. Тогда, обыкновенно, все старцы и старицы уходили в лес, в пустынные места, в особенности на север Новгородской области; у них скоро являлась хижина, иначе келия; проходила по окрестности молва о совершавшихся там явлениях, в келии собиралось общество и т. д. (…)
Другим, так сказать, символом нездешнего духа Ивана Яковлевича служат записочки, которые он раздает приходящим. Записочки Ивана Яковлевича носят на кресте; они исцеляют от зубной боли, но главное, по смыслу написанного в них, угадывается судьба. Пишет Иван Яковлевич очень хорошо, но нарочно делает каракульку вместо слов, чтобы в его писании было больше чудесного. С этой же целью употребляются им греческие и латинские слова. Предсказания его и записочки всегда загадочны до отсутствия всякого смысла; в них можно видеть все, и ничего не видеть, а потому, объясняемые с известною целью, они постоянно сбываются. (…) Из других способов, которыми передается врачующая сила Ивана Яковлевича замечательны следующие: девушек он сажает к себе на колени и вертит их; пожилых женщин он обливает и обмазывает разными мерзостями, заворачивает им платье, дерется и ругается, без сомнения, придавая тому и другому символическое значение. (…)
На другой день после смерти Ивана Яковлевича явился живописец (называют одного профессора живописи) снять с покойника портрет, но только что он хотел приняться за работу, как у покойника тотчас начали вспухать глаза, губы стали вздуваться, и все решили, что Ивану Яковлевичу вероятно не угодно, чтоб с него снимали портрет, и портрет так и не снимали. Умер он от водяной, но совершенно не это было причиной того, что его разнесло и из гроба текло. Вот от чего это сделалось, как рассказывают: какой-то католик, лекарь, прикоснулся рукой к голове Ивана Яковлевича, и это так оскорбило покойника, что он, не желая вновь испытать какое-нибудь нечистое прикосновение, решился лучше испортиться. Еще при жизни Ивана Яковлевича, когда он лежал недвижим, а из под него текло, служителям велено было посыпать пол песком. Этот-то песок, намоченный из-под Ивана Яковлевича, поклонницы его собирали и уносили домой, и песочек стал оказывать врачебную силу. Когда же умер он, то многие приходили издалека и покупали песочек у сторожей. Песочек стал истощаться, а цена ему возрастала, и вот прозорливые сторожа носили песок со двора, мочили его уж из-под себя, и продавали, но, несмотря на все это, сила в песочке оставалась та же самая. Одна из таких поклонниц, купившая песочек, вылечила им своего сына. Разболелся у ребенка животик, мать и дала ему в кашке пол-ложечки песочку, и ребенок выздоровел. Вату, которой заткнуты были у покойника нос и уши, после отпевания делили на мелкие кусочки. Наконец, многие приходили к гробу с пузырьками и собирали в них ту влагу, которая текла из гроба. Срачицу, в которой умер Иван Яковлевич, разорвали на кусочки. Пришли солдаты его обмывать, но женщины вытолкали солдат вон, как недостойных, и сами его обмыли, и ту воду, которой обмывали, тут же выпили».
#дичь
Нечто о традициях владения бизнесом на Руси. Сквозь века. 🥹
«Чрезвычайные притеснения, которым подвержены бедные простолюдины, лишают их вовсе бодрости заниматься своими промыслами, ибо чем кто из них зажиточнее, тем в большей находится опасности лишиться не только имущества, но и самой жизни…».
***
Из книги английского дипломата Джайлса Флетчера, бывшего послом в России в 1588-1589 гг.: О государстве русском, или Образ правления русского царя (обыкновенно называемого царем московским), с описанием нравов и обычаев жителей этой страны. М.: Университетская тип., 1848.
#интересно
Старая перечница
«Чрезвычайные притеснения, которым подвержены бедные простолюдины, лишают их вовсе бодрости заниматься своими промыслами, ибо чем кто из них зажиточнее, тем в большей находится опасности лишиться не только имущества, но и самой жизни…».
***
Из книги английского дипломата Джайлса Флетчера, бывшего послом в России в 1588-1589 гг.: О государстве русском, или Образ правления русского царя (обыкновенно называемого царем московским), с описанием нравов и обычаев жителей этой страны. М.: Университетская тип., 1848.
#интересно
Старая перечница