«Маг-чародей, производящий заклинания над земным шаром». Худ. Л. Чупятов, из публ. 1919 г.

Сто лет сегодня мумии вождя.

Что делать с ним? Ваше мнение.
♥️ — сохранить и оставить потомкам
🔥 — схоронить и оставить в покое.

Старая перечница

…На дурака не нужен нож:
Ему с три короба наврешь —
И делай с ним, что хошь!
***
«Без боли и хирургической операции вы можете частным и тайным образом исправить фасон носа. Моя носовая машинка построена на научных основах, действует аккуратно и вполне соответствует своей цели. Она маленькая, легко одеваемая, и может быть одета ночью, не затрагивая сон. Применима ко всем носам. Высылается с подробными инструкциями наложенным платежом за 5 руб.».
#ретрореклама

Старая перечница

«Электрический велосипед с аккумулятором». Каким представляли будущее велосипеда в конце XIX века.
***
Госпиталье Э. Электричество в домашнем быту. СПб., 1886.
#интересно

Старая перечница

А вот еще одно, более... эээмгхм... пикантное описание шабаша, которое когда-то давным-давно обнаружила в «Примечаниях на Ведомости» (1732 или 1735 г., сейчас уже и не вспомню).
***
«...в прочем ученые люди, яко Иоан Бодинус, Иоахим Камерариус, Даниус и Скрибониус думали, что колдуны в некоторое время от диавола на высокую гору относятся, и там имеют свое собрание. Бодин в своей Демономании во 2 книге во главе 4 обстоятельно описывает, что оные колдуны в таких собраниях около великого чорного козла пляшут, потом один после другого с зажженною свечою к оному подходят, и делают с задней стороны некоторое почтение, которое я стыда ради словами оного автора изъявить не могу. Теофраст Парацелс летание колдунов почитал не только за праведное, но объявил еще весьма чудную мазь, которую они, выговоривши слова «Oben aus und nirgend an, то есть «верхом вон ни до чего не касаясь», мажутся и сквозь дымовые трубы или находящиеся в окнах или в стенах щели вылетают».
#просточушь

Старая перечница

«Всё жабы да жареные висельники, некрещеные дети и тому подобные несваримые вещи» - и другая колдунская рутина, происходящая на шабашах и описанная в издании: Тайны ада и его обитатели (…). М.: Тип. С. Орлова, 1877.
***
«Шабаш.
Ночные собрания демонов, колдунов, колдуний и ведьм. На этих собраниях обсуждаются вопросы о способах причинять наибольший вред людям, наводить на них беспричинный страх, внушать им злые и греховные мысли и т. д. Местом сборища служит обыкновенно уединенный и дикий берег озера, пруда или болота, так как тут же приготовляют грозы и занимаются изделием града. Проклятие тяготеет над этой местностью и ни одна былинка не может произрастать на ней. (...)
Как колдуны, так и ведьмы имеют на теле печать, налагаемую на них дьяволом; печать эта производит в известные часы некоторое ощущение и таким образом дает им знать о времени сборища. В особых же случаях дьявол посылает видение (баран в облаках), доступное только глазу колдуна или ведьмы, и тогда вся компания собирается в мгновенье ока на зов своего властелина.
Переезд совершается так: прежде всего необходимо заснуть на более или менее короткое время; затем, проснувшись, сесть верхом на палку или помело, натертое детским жиром и пуститься в воздушный путь. Иногда, вместо помела, переезд совершается верхом на каком-нибудь чорте, из незначительных, который является или в виде осла, или козла, или лошади. Ведьмы, собираясь в путь, натираются жиром (человечьим) и при этом приговаривают: emen-hetan! emen-hetan! Деланкр переводит эти слова так: туда и сюда! туда и сюда! Впрочем, во Франции были ведьмы, летавшие на шабаш без всяких предварительных приготовлений, без помела, и только благодаря магической силе произносимых ими слов. Итальянские же ведьмы всегда имеют к своим услугам козла, на котором и совершают свои путешествия. Все вылетают обыкновенно в трубу. Кто не явился на шабаш — платит штраф, потому что дьявол любит точность и порядок. (...)
По прибытии на шабаш каждый гость считает своей первой обязанностью войти и раскланяться с хозяином, который является на сборищах или в виде огромного козла с тремя рогами, причем из среднего рога вылетает пламя, освещающее эту своеобразную большую залу; или же в виде птицы, быка, пня с человечьей головой; черного или красного человека. Шерсть на голове его сильно всклокочена, морда бледна и выражает какое-то беспокойство или волнение, глаза круглы, вытаращены и мечут пламя; руки как у человека, только пальцы все одинаковой длины, заострены и загнуты, как когти хищной птицы; вместо ног гусиные лапы; наконец, ослиный хвост, покрывающий собою черное человечье лицо. Это-то лицо и целуют все подвластные при представлениях, причем получают от своего господина серебряную вошь. Затем начинается пир, на котором этикет соблюдается чрезвычайно строго. Всех рассаживают по чинам и непременно так, чтобы около каждого колдуна был чорт. Некоторые колдуньи говорят, что скатерть на столе бывает золотая, что подаются лучшие кушанья и вина; другие же напротив жалуются на однообразие и плохой выбор провизии: всё жабы да жареные висельники, некрещеные дети и тому подобные несваримые вещи. За столом поются разные скверные песни. Потом все встают, благодарят хозяина и начинают веселиться, каждый по-своему. (...) Всё это длится до первых петухов и мгновенно исчезает при их громком крике. Великий негр отпускает своих подданных, и место, служившее бальной залой, становится вдруг пустынно и безлюдно».
#просточушь

Старая перечница

«В семидесятых годах в Москве не было ни конок, ни трамваев, ни пролёток, — ездили на линейках и на кабриолетах, или, как их называли в простонародье, «калибры». Это был довольно мудрёный экипаж, видом похожий на контрабас. На нем седоки сидели боком, с лицами, обращёнными в разные стороны. Впереди их сидел верхом извозчик.
Во время езды на этом архаическом экипаже, чтобы не выскочить из него, седоки должны были все время балансировать руками и ногами. Езда на кабриолетах стоила дёшево: за 10-15 копеек можно было ехать 2-3 версты.
Интересен был способ уничтожения кабриолетов. Все московские экипажные фабрики и кузницы, получив предписание от полиции, были обязаны подпиской не вырабатывать более новых кабриолетов, и старых не чинить. После этого распоряжения число «калибров» начало сокращаться и, таким образом, в течение трех лет они были совсем уничтожены».
***
Слонов И.А. Из жизни торговой Москвы. (Полвека назад). М., 1914.
#интересно

Старая перечница

«Но самым главным московским отпечатком были московские мостовые. Это было нечто невозможное. Вымощенные крупным булыжником, всегда грязные и пыльные, с большими ямами, а зимой глубокими ухабами, они всегда были египетскою казнью москвичей.
На них часто происходили аварии, калечились лошади, ломались экипажи... Часто страдали и седоки, ломая себе руки и ноги... На этих удивительных мостовых долгое время были «притчей во языцех» московские извозчики, одетые в грязные и рваные зипуны. Они слезали с козел, становились кучками у тротуаров и зазывали к себе седока. Найдя такового, они бросались на него толпой и с оглушительным криком: «пажа... пажа...» хватали седока за руки и каждый тащил к своему экипажу...
Особое назойливостью отличались извозчики, стоявшие у вокзалов, там они пассажиров и их багаж буквально рвали на части».
***
Слонов И.А. Из жизни торговой Москвы. (Полвека назад). М., 1914.
#интересно

Старая перечница

Я и ин. яз. — буквально.
***
«Один из талантливых учеников Брюллова был Григорий Карпович Михайлов; он считался прекрасным копиистом. По окончании курса в академии, Михайлов отправился на казенный счет заграницу, где и пробыл несколько лет, не зная ни одного иностранного языка. Рассказывали, что в Риме он познакомился с одним англичанином, который ни слова не говорил по-русски. Они жили вместе, ходили гулять, обедать и потом, когда расстались, вели друг с другом переписку.
Михайлова спрашивали, как же он разговаривал со своим другом? Михайлов отвечал, что они никогда не разговаривали. Придут, бывало, в кафе, потребуют бутылку вина, пьют и молчат. Если Михайлов получал от англичанина письмо, то он, обыкновенно, говорил: "это от моего приятеля" и преспокойно клал письмо в карман, не интересуясь его содержанием».
***
Исторические рассказы и анекдоты из жизни государей и замечательных людей XVIII и XIX столетий. СПб., 1885.

Снос памятника Александру III на Пречистенской набережной в Москве. Июль 1918 г.

Шестнадцатиметровый монумент работы скульпторов А. Опекушина и А. Обера был демонтирован спустя всего шесть лет после открытия в рамках исполнения декрета «О снятии памятников, воздвигнутых в честь царей и их слуг, и выработке проектов памятников Российской Социалистической революции».
#духвремени

Старая перечница