Друзья! Чат и мы вместе с ним, будем теперь соблюдать режим сна! Чат будет отключаться с 23.00 до 06.00 по МСК. В этот промежуток вы не сможете писать сообщения.

Но!!! Есть наш секретный чат платного канала Брюсинки, там у нас полная демократия, с нотками диктатуры! Так что кто полуночник и хочет высказаться Welcome туда!

Отомстила мужу — Даша, я дома, —веселый голос Егора раздался в прихожей. Молодожены снимали квартиру в одном из микрорайонов, неподалеку от места работы супруга. Вышедшая встречать мужа Даша заметно потяжелела: она ждала первенца, в последние несколько недель ходила с трудом.
— Я курсовую писала, — в замешательстве проговорила девушка, прикрывая ладонью внушительных размеров живот. Егор понимающе улыбнулся: Даша всегда старалась не отставать по учебе от остальных сокурсников, но беременность, особенно на сроке в восемь месяцев, вносила свои коррективы в планы.
— Я так и подумал, — кротко ответил Егор, подходя к любимой и показывая ей пакет, из которого вкусно пахло едой. — Поэтому и взял поесть из той кафешки на вынос. Ставь чайник, поедим. Голодная?
Даша кивнула:
— Только сейчас поняла, что почти целый день не ела. Увлеклась работой, забыла про время…
Внезапно глаза девушки широко раскрылись, и она с криком «Белье не вытащила!» бросилась к стиральной машине. Несколько часов назад Даша решила постирать футболки и рубашки мужа, но за работой совершенно забыла о них.
Быстро развесив белье, девушка прошла на кухню, поставила чайник и принялась накрывать стол. Несмотря на крохотные размеры кухни, Даше было хорошо в этой квартире. Пусть это чужой угол, но зато она чувствует себя хозяйкой. Сама решает, что и как ей готовить, и никто не стоит над душой.
Когда Егор уселся за стол, Даша с удовольствием присела рядом. Супруги весело обсуждали, что у них произошло за день, смеялись над понятными им шутками и чувствовали себя счастливыми.

***
Егор и Даша познакомились на предпоследнем курсе университета. Егор учился на экономическом факультете, а Даша готовилась стать дипломированным лингвистом-переводчиком. Оба выступали на студенческой конференции с докладами и приглянулись друг другу.
— Это же надо - учиться в одном вузе и никогда не встречаться, — заметила Даша, когда они с Егором сидели в студенческой столовой после выступления.
— Сам удивлен, — ответил Егор. Он не сводил глаз с девушки: ему очень нравилась не столько внешность, сколько естественная, непринужденная манера поведения и чувство юмора новой знакомой. Молодой человек всегда предпочитал подвижных, умеющих быстро думать людей, а Даша оказалась именно такой. Не строила из себя принцессу, а спокойно выбрала в предложенном меню знакомые и привычные блюда. Теперь, сидя напротив Егора, с аппетитом поглощала еду, ничуть не заботясь о том, что молодой человек внимательно изучает ее…

После той конференции они стали встречаться, и спустя полгода Егор сделал любимой предложение. Помолвку отметили шампанским и просмотром любимых фильмов на даче родителей Егора, которые уже были в курсе планов своего сына.
Девушка очень волновалась, когда запланировали знакомство родителей. Однако опасения были напрасны: сваты быстро нашли общий язык. Как и общее решение, что молодые будут жить отдельно, чтобы, как выразился отец Егора, «быстрее повзрослели».
— Не торопитесь заводить детей, — наставительно говорила мама Даши. — Сами еще дети, куда вам малыша? Пусть хотя бы собственная однушка появится, тогда можно будет подумать о прибавлении в семействе. Короче, ты девочка большая и должна понимать, о чем говорю.
Даша кивнула. Однако, влюбленная так, что не замечала ничего вокруг, она думала только о том, какое это будет счастье, когда у них появится ребенок. Девушка живо себе представляла, какие у малыша будут крохотные ручки и ножки, как трогательно он будет улыбаться беззубым ртом или надрывно плакать, требуя взять его на ручки. Эти образы были настолько живыми, что Даша лишь вздыхала:
— Поскорей бы.
Родители Даши жили в другом городе, в ста километрах. Друзей девушка за время учебы так и не успела завести, поэтому вопрос о девичнике не стоял.

Когда Даша объявила однокурсникам, что выходит замуж, со всех сторон последовали шумные поздравления и пожелания семейного счастья. Девушки, пошептавшись, вышли куда-то и вернулись с коробкой, завернутой в нарядную подарочную упаковку.
— Это чтобы тебе уютнее жилось, — объяснила Лена, заметив, как удивилась Даша.
Даша открыла коробку дома, по настоянию подруг. Внутри оказалась красивая керамическая настольная лампа, создававшая приглушенный мягкий свет.
— Как красиво…— Даша мечтательно улыбнулась, представив, как они с Егором сидят на диване и смотрят телевизор, а вместо потолочной лампы светит эта милая вещица.

«Еще столько всего надо приобрести», — мелькнуло в голове девушки.
Мать сказала ей, что часть домашней утвари привезет в качестве приданого. Понятное дело, что многое другое молодым придется покупать самим.
«Оно и к лучшему, — подумала Даша, рассматривая каталоги товаров для дома. — Зато мы потом сможем сказать, что своими силами создавали собственный домашний уют».

***
Свадьба прошла в небольшом ресторане, и почти весь счет был оплачен родителями с обеих сторон. Они решили, что лучшим подспорьем молодым будет не вешать на них долг за банкет, и поделили расходы за торжество пополам. Гостей было немного, но прошло все весело. Даша была на седьмом небе от счастья, когда Егор, бережно поддерживая ее под руку, посадил в такси и привез в их общее жилище.
Первая ночь оставила в душах обоих незабываемые воспоминания.

Через полтора месяца после свадьбы Даша обнаружила, что беременна. Вначале была эйфория, что сбудется ее мечта стать матерью. Потом, через пару недель, пришло понимание – а как учиться? Девушка все чаще чувствовала усталость и сонливость, а утренняя тошнота сделалась ее постоянной спутницей. Родители Даши мягко, но настойчиво убеждали дочь не торопиться с рождением ребенка, говоря, что она сейчас слишком молода, надо пожить для себя.
Даша не на шутку обиделась, услышав совет от родной матери: сделать аборт.
— Как ты можешь так легко предлагать мне отказаться от собственного ребенка? Этой мой малыш, а тебе он будет внуком или внучкой. И я не мать-одиночка, у меня будет ребенок от законного любимого мужа, он мне тоже будет помогать.
Разговор закончился ничем. Даша обиделась настолько, что перестала общаться с родителями, отвечая только «да» или «нет» на их звонки. Мужу объяснила свою позицию просто:
— Я не хочу общаться с людьми, которые не желают поддерживать меня. Если они так говорят до его рождения, то после точно не стоит рассчитывать на их помощь.
Егор вроде бы и был рад, что скоро станет отцом, но ему мешали эти мысли, потому что на уме была лишь карьера. Мужчина почти всегда был занят, хотя старался находить время для любимой и помогал ей по мере возможности. Даша с трудом сдала зимнюю сессию и готовилась писать диплом. Дела продвигались со скрипом: увеличившийся живот мешал ей везде и всюду. При виде своего отражения она начинала рыдать, и Егор бросался ее успокаивать, говоря, что она стала еще красивее.
— Не переживай. Как только родишь, все будет по-другому, ты всегда была красавицей. А станешь еще красивее.

***
Защита диплома прошла достаточно хорошо, девушке даже предложили стажировку, но с оговоркой: чтобы семейные дела не мешали работе. Даша поняла намек и осталась дома – дожидаться родов.
Рано утром Егор проснулся от того, что обнаружил скрючившуюся жену возле кровати. Даша чуть слышно стонала:
— Кажется, начинается… Звони в скорую.
Как пролетели часы от момента звонка медикам и до минуты, когда ему сообщили о рождении сына, Егор толком не помнил. Он будто все это время провел в какой-то прострации.
Сына мужчина назвал Даниилом и через три дня забрал Дашу из роддома. Та с удивлением осмотрелась:
— Ты уже кроватку купил? Я думала, что займусь этим после выписки.
— Коллеги по работе поздравили, скинулись на самое важное для нашего сынишки, —довольно ответил Егор.
Свекры приехали поздравить их с первенцем через два дня после выписки – хотели, чтобы молодые родители быстрее начали привыкать к своей новой роли и новым обязанностям.
Вначале Даша даже радовалась, что свекровь не лезет к ней с нравоучениями. Потом поняла, что той нет дела до внука:
— Я свое у кроватки уже отстояла, сама разберешься. Плодиться дело нехитрое, а детей растить – вот где корень.
Даша пыталась надавить на свекров, намекая, что потом, когда ребенок подрастет, она не будет им его показывать. Мол, не принимали участия в его воспитании, то нечего и права качать. Мать Егора только головой покачала:
— Это ваш ребенок, вам за ним и смотреть. Тем более, что ты этот процесс себе по-другому представляешь, не так, как я. Может, тебе не понравится, как я буду с Даней обходиться, тогда и ссоры пойдут. Ты сама себе хозяйка, я не буду вмешиваться.
Даша осознала, что мечта о рождении ребенка и сам факт его появления на свет – это две большие разницы. Даня был довольно спокойным, но иногда устраивал жаркие ночи. Особенно тяжело приходилось, если малыша мучили колики, и он ревел всю ночь напролет. Егор, первое время старавшийся помогать супруге, вскоре отказался от этой затеи:
— Даш, прости, но я не могу. Утром ничего не соображаю, документы чуть не испортил. Извини, но ты должна выкручиваться сама.
Даша словно попала в день сурка. Каждый день одно и то же: укачивать, купать, кормить, стирать испачканные детские вещи, гладить их и раскладывать. Успеть приготовить обед или ужин, это уже как получится. И выйти погулять с малышом, который, как по закону подлости, спал на свежем воздухе без задних ног, а дома просыпался мгновенно. Стоило Даше перенести Даню за порог, как ребенок просыпался и начинал орать на весь дом.
— Ну что тебе все не так? — чуть не плакала молодая мать, стараясь укачать непослушного малыша в кроватке. Но Даня заходился так, что его приходилось брать на руки и маршировать с ним по квартире, пока не начнет клевать носом. Едва уложив сына, Даша старалась хотя бы закинуть его вещи в стиральную машину, быстренько делала заготовки для ужина. И все это в полной тишине, чтобы малыш не проснулся.

Егор начал задерживаться на работе. Говорил, что старается закрепиться на новом месте, показать себя с лучшей стороны перед начальством. Начал много зарабатывать, так как не боялся переработок. Порой у Даши складывалось впечатление, что муж соглашается на переработки, чтобы пореже бывать дома. Особенно явно это стало заметно после того, как у Дани начали прорезываться зубки. Даше приходилось качать ребенка всю ночь, чтобы кормилец и глава семьи выспался. Слезы обиды и разочарования душили молодую мать, которая поняла, что ни один человек не собирается помогать ей облегчить ее участь. Эти бесконечные ночи с плачущим сыном и спокойно спящим в соседней комнате мужем стали для Даши символом ее персонального ада, в котором только ей предстояло вариться в одиночку. Соседки по двору, видя Дашу с темными кругами под глазами и осунувшимся лицом, судачили между собой:
— Совсем девка измоталась. Видать, рассчитывать ни на кого не приходится. Или слишком избалованная, изнеженная. Раньше-то все успевали: и с дитем управиться, и по дому все переделать, и с мужем поласкаться.
Даша вымученно улыбалась, когда любопытные женщины спрашивали, как себя чувствует малыш и есть ли у нее помощники. Были такие, кто помнил ее еще до беременности:
— Приходила вся такая красивая, в коротком платьице. На каблучищах порхала по ступенькам, а сейчас ноги еле таскает. Вот что жизнь делает с такими молодыми да неопытными.
— Да что вы к ней прицепились? — возмутилась однажды Дашина соседка по лестничной площадке. — Она от меня через стенку живет, не знает покоя ни днем, ни ночью. И благоверный ее на работе пропадает, совсем не помогает девчонке.
Ее слова дали новый повод для сплетен:
— Значит, муженек дома не появляется? А с чего бы? Завел себе кого, поди?
Даша не обращала на их слова никакого внимания, пока не услышала, что Егор, возможно, завел себе зазнобу.
— Вот оно что… решил, что может целыми днями пропадать то в командировке, то на сверхурочных, а мне что делать? Я что, не человек, что ли?
Почувствовав себя загнанной в ловушку, Даша начала устраивать Егору скандалы. Когда он приходил домой, женщина молча совала ему в руки ребенка и уходила проветриться:
— Я была с Даней целый день. Имею право отдохнуть.
— Так я тоже в офисе пахал до одури, я тоже хочу отдыхать, — возмущался в ответ супруг.
— Твоя работа все равно заканчивается, и ты идешь домой, рассчитывая отдохнуть. А моя все время со мной, — резко отвечала Даша. — И я за нее ни копейки не получаю. Ты мне даже спасибо сказать не можешь, потому что не видишь, как это тяжело – тащить на себе ребенка и дом.
— Попроси о помощи свою маму. Она может пожить у нас, — предлагал Егор. Дашин ответ не заставил себя долго ждать:
— Ты же знаешь, как она отнеслась к моей беременности! Знаешь, что она никогда на это не согласится! — кричала женщина в гневе. Ей казалось, что муж такими словами старается подтолкнуть ее к серьезной ссоре. — Почему бы твоих родителей не подключить? Или няню нанять? Я уже забыла, что такое ночной сон! Забыла, что такое принимать спокойно ванну! Я даже в туалет не могу спокойно сходить, потому что, как только отойду, Даня начинает орать. Я разрываюсь, а тебе все равно. Лишь бы никто не беспокоил, ты стал настоящим эгоистом!
Егор разозлился:
— Может, тебе стоило сначала головой подумать, прежде чем залетать?! — закричал он. —Нам надо было пожить для себя, купить собственное жилье. Ты знаешь, сколько денег уходит на одни только памперсы? Ты же никого не хотела слушать! Тебе говорили, что надо подождать с рождением ребенка, а ты же у нас крутая мамка, горишь желанием поправить демографию в стране. И чего ты этим добилась? Только и делаешь, что ноешь, как тебе тяжело с ребенком. Как будто ты единственная женщина на земле, у которой есть младенец на руках. Достала уже!
Даша замолчала, пораженная словами мужа. Вот чем он был недоволен… не хочет ребенка, а всего лишь искусно скрывает свое настоящее отношение к своей семье. Не сдержавшись, Даша схватила мягкую диванную подушку и швырнула ее в Егора с криком:

— Ненавижу тебя, ты просто трус и ничтожество! Ты не хочешь видеть ни меня, ни нашего сына! Кто она? У тебя есть другая? У которой нет детей, так?
(завтра)

Отомстить мужу - 2 Егор был уже не рад, что позволил себе подобную вспышку. Увидев, как Даша начала громко рыдать, почувствовал безмерную вину:
— Даша, прости. Ляпнул, не подумав. Обещаю, такого больше не повторится. Я и тебя очень люблю, и Данечку.
Но жена не смотрела на него и завывала все сильнее, раскачиваясь из стороны в сторону. Под конец Егору надоело на это смотреть, и он вышел на балкон. Руки слегка дрожали: он с такой силой сжимал кулаки, чтобы не ударить Дашу, пока она истерила, что теперь пальцы сковывала судорога.
— Глупый… как ты мог сказать такое Даше? — корил себя Егор. Ему было стыдно за свои слова, хотя и Дашины высказывания было сложно понять и простить. Он знал, что ей приходится тяжело, но не думал, что она настолько перегорела от постоянного пребывания дома. Вспомнил, с каким удовольствием они раньше легко срывались с места и уезжали, куда им хотелось. Ни время года, ни погода за окном не имели никакого значения. Захотелось – просто взяли и поехали, взяв с собой необходимый минимум вещей и побольше денег. Сейчас же Даша ничего из прежней жизни не может себе позволить. 24 часа в сутки она рядом с ребенком. Наверное, чувствует себя пленницей, которая не может покинуть своей темницы, вот откуда у нее обиды и оскорбления.
Егор дал себе слово обязательно разобраться со своим рабочим графиком. Теперь он мог признаться самому себе, что старается уйти из дома пораньше и прийти попозже только из-за Даши и Дани. Все-таки, холостяком быть проще. И чего он взъелся на жену из-за того, что она забеременела и родила?
— Ты думал, что это так просто, — прошептал ему противный внутренний голос.
Раньше Егор так и думал. Пока не начались бессонные ночи, которые ему показали, что семейная жизнь до и после рождения малыша – это как две разные жизни. Даша сильно изменилась после родов. Теперь она ходила с этим дурацким пучком на голове вместо роскошных локонов, которые раньше старательно завивала перед каждым выходом на улицу. Теперь же - растянутые трикотажные футболки со следами отрыжки и лосины непонятного цвета. Плюс - появился целлюлит, которого раньше не было. Или был, а Егор не обращал внимания… и вообще, слишком многое изменилось не только во внешности Даши, но в них обоих в целом.
Егор докурил сигарету и вернулся в комнату. Даша кормила Даню, не обращая на мужа никакого внимания. Ее лицо заострилось, и она казалась старше своих лет.
— Скажи мне правду, — проскрипела супруга, — у тебя кто-то есть? Почему ты приходишь домой так поздно, хотя уходишь засветло?
— Опять двадцать пять, — недовольно ответил Егор. — Я работаю, как проклятый, чтобы обеспечить нашу семью. Сама же видишь, какие у нас расходы. А я еще хочу собрать взнос на ипотеку, понимаешь? Мне сейчас ни до одной женщины дела нет, кроме тебя.
Егор говорил так искренне, что Даша поверила и расслабилась. Все-таки он умел быть очень убедительным и без труда добился желаемого. Уложив малыша спать, Даша повернулась к мужу:
— Может, мы с тобой…
В ответ супруг понес ее в ванную, где они приняли вместе душ. Примирение было сладким, и супруги спали до утра, как младенцы. В качестве будильника сработал Даня, который проснулся голодным и с испачканным подгузником. Началась обычная утренняя рутина…
***
— Не представляешь, как мне все надоело. Хочется все бросить и уйти красиво в закат, только совесть не позволяет.
Выпивший Егор сидел в баре рядом со своим давним приятелем, Алексеем, и изливал ему душу. В отличие от него, Леша не спешил связывать себя брачными узами. Не хотел взваливать на свои плечи лишнюю ответственность, к которой, как он чувствовал, не был готов. С другой стороны, ему некуда торопиться. Всего-то двадцать четыре года, вся жизнь впереди. Зачем тащить на себе груз, который может оказаться неподъемным? Куда проще с подругами на одну ночь, у которых просто не может быть к нему каких-то претензий. Ничего не обещал, ничего не должен.
— Егор, я тебя прекрасно понимаю, — сочувствующе заговорил Алексей, похлопывая приятеля по плечу. Но тому было этого мало:

— Нет, не понимаешь. Она мне всю душу вымотала своими истериками. Я уже не хочу дома появляться. Везде бардак, а она выглядит так, как будто забыла, что такое косметика и чистая одежда. Но больше всего бесит ее длинный язык…
Егор сжал кулаки. То, что ему раньше нравилось в Даше, стало вызывать в нем глубокую неприязнь. Особенно сарказм и быстрота ответов супруги.
— Я ей слово, она мне – десять. Я ей десять, а в меня уже целая автоматная очередь летит, —злился мужчина, одним махом опрокидывая в себя стопку. — Всегда найдет, что сказать, этого у нее не отнимешь. Такого наговорит, что я потом сам себя ненавидеть начинаю. И вообще, какого черта я сам на себя повесил этот хомут? Теперь не отверчусь, а то предки перестанут за человека считать. Мой батя старой закалки. Всегда твердит, что я должен нести ответственность за своего ребенка. Если уйду, значит, слабак, испугался отвечать за последствия. Знал бы заранее, не стал бы жениться и заводить разговор о семейной жизни…
— Да уж, попал, — поддакнул Алексей, наливая себе выпить. Егор угрюмо согласился.
— Это ведь несправедливо, что мне нельзя смотреть на других женщин. Даже если у них тоже есть дети, выглядят-то они нормально. Вон, секретарша нашего шефа. Двое детей, причем погодки. И выглядит, как картинка из модного журнала. Старше мой Дашки на пять лет, а выглядит куда моложе. Вся такая подтянутая, свежая. Молодец, мое почтение…

В этот вечер Егор впервые пришел поддатым. Причем настолько, что еле стоял на ногах и толком даже не видел жену, которая смотрела на него полным ледяного презрения взглядом. Днем Даша просила его перевести ей деньги на карту, чтобы купить молочную смесь и кашу для Дани. Но Егор забыл, завертевшись на работе с докладами и отчетами. Даше пришлось просить в долг у соседки, чтобы ребенок не остался голодным. Даня уже вовсю питался кашами в качестве прикорма. Мальчик ел с удовольствием и хорошо прибавлял в весе. Когда Даша по просьбе свекрови отправила ей фотографии Дани, женщина пришла в ужас.
— В кого он такой толстый? У нас Егорка в таком возрасте был худющим, а Даня… просто как молочный поросенок. Не раскармливай, это вредно.
Даша обиделась и заблокировала номер свекрови. Та пожаловалась на невестку и поставила сына перед фактом:
— Я с твоей женой больше не буду общаться, пока не извинится за свой поступок. Я ей всего лишь подсказала, как будет правильно.
Однако Даша взбесилась, услышав это от Егора.
— Вот как? А где была твоя расчудесная всезнающая мамочка, когда Даня болел, и я ночами не спала? Пусть не лезет со своими советами, я без нее прекрасно разберусь!
Даша так и продолжала вариться в собственной обиде, не желая поддерживать отношения со своей матерью или матерью Егора. Они стали для нее символом предательства и равнодушия, не пожелав помогать ей.
Егора это начало напрягать. Не говоря уже о том, что дома редкий вечер обходился без разговоров на повышенных тонах. Даже Даня старался уползти куда-нибудь, чтобы не видеть кричащих друг на друга родителей.
— Достала… чего ей не хватает? — говорил вслух пьяный Егор, пока Даша отмывала его следы с ковра в прихожей. Нетвердой походкой мужчина прошел в комнату и упал с диким грохотом, разбудив спящего сына. Даня поднял истошный крик, а Егор, махнув рукой, пробормотал:
— Переживешь.
И отключился прямо на полу. Утром он обнаружил, что Даша укрыла его тонким пледом. Рядом стоял тазик и бутылка с водой.
— Даш, что это? Что здесь делает этот идиотский тазик? Я в него чуть не упал, —недовольным тоном проговорил Егор.
Даша смотрела на него равнодушными глазами:
— Ты даже не помнишь, как тебя вывернуло прямо на пол? Фу, какая гадость!
— И что? Впервые пьяного видишь, что ли? — Егор не собирался сдаваться. Он усвоил, что лучшая защита – это нападение.
— Да что с тобой? Раньше ты никогда в таком состоянии не приходил, — заплакала Даша. —Я ждала тебя до полуночи, а ты даже на мои звонки не хотел отвечать.
— Зачем мне отвечать, если я и так знаю, что ты начнешь ныть и скандалить? — криво усмехнулся мужчина. Потом махнул рукой:
— Сделай мне кофе и плесни туда немного коньяку.

Он кое-как поднялся, бросил хмурый взгляд на висевшее на стене зеркало и отправился в ванную. Голова дико гудела, во рту был отвратительный вкус перегара.

Даша прорыдала почти целый день. Слезы лились из ее глаз непрерывным потоком. Она чувствовала себя обманутой, потому что человек, за которого она выходила замуж по любви, изменился. Он перестал считаться с ней и повел себя, как грубый мужлан. Не извинился за свое позднее возвращение, да еще в таком виде. Как только он мог так поступить с ней?
Она несколько дней не разговаривала с мужем, надеясь, что он поймет и признает свою ошибку. Однако вместо этого Егор стал приходить если не вдребезги пьяным, то сильно навеселе. Начинал смеяться не по делу, комментировать внешность и поведение жены. Однажды явился со следами губной помады и запахом чужих духов на рубашке.
— Вот как ты стал со мной обращаться…— слезы душили Дашу, но она решила пока ничего не высказывать мужу. В голове женщины медленно зрел план мести неверному супругу…
***
— Ты мне говоришь, что я стала выглядеть, как тетка? Что я похожа на старуху, на которую без жалости не взглянешь? — Даша разговаривала с фотографией мужа, чтобы настроиться на нужный лад. Ей хотелось только одного – отомстить. Причинить Егору такую боль, чтобы он выл хуже загнанного волка. Чтобы понял, через какую боль пришлось пройти ей, пока он развлекался черт знает с кем в своих командировках.
Даша вспомнила, как однажды по видеосвязи разглядела полуголый женский торс на экране. Он мелькнул буквально на долю секунды, но женщина была уверена, что Егор находился в своем номере не один. Желание отомстить вспыхнуло в ней с новой силой.
Даша начала заниматься собой. Стала больше уделять внимания себе и вскоре снова напоминала себя прежнюю - подтянутую, стройную. Купила несколько новых нарядов, на которые супруг даже не обратил внимания. Он уже перешел в режим, когда приходил домой только поесть, переодеться, принять душ и поспать. Они с Дашей жили как соседи. Даже когда спали в одной постели, избегали прикосновений друг к другу.
— Она меня не заводит. Я уже устал от нее так, что просто терплю ее рядом. Не могу же я выгнать на улицу мать моего ребенка, — говорил Егор Алексею, которому, казалось, нравилось слышать о семейных проблемах друга.
***
Даша была удивлена, увидев в парке, где она гуляла с Даней, приятеля мужа. Кажется, его звали Алексей. Тот подошел к ней с радушным видом, широко улыбнулся и пожал маленькую ладошку Дани:
— Привет, богатырь. Как дела, Дарья? Гуляете?
Даша настороженно смотрела на него и не торопилась с ответом. Леша с самого начала показался ей не очень приятным человеком. Почему он подошел к ней и заговорил, хотя раньше делал вид, что они незнакомы?
— Да я просто боялся, что Егор неправильно поймет. Вдруг полезет к тебе со сценой ревности? — объяснил ей Алексей свою отстраненность. — Вот и не хотел создавать проблем.
Даше его поведение показалось логичным, и она заметно расслабилась. Постепенно они стали встречаться с Лешей в парке, причем все встречи были сугубо дружескими. Внимание и забота со стороны другого мужчины стали для Даши полной неожиданностью… но она вспомнила, как выпивший муж громко говорил во сне, что ему плевать на Дашу. Обида всколыхнулась, и решение пришло само собой.
— А если я с Лешей..?
Впервые подумав над этим всерьез, Даша вначале даже испугалась. Ей казалось преступлением так думать про измену родному мужу. С другой стороны, никто и ничто не мешали Егору с легкостью изменять ей и даже хвалиться этим.
— Ладно, посмотрим, — Даша решила присмотреться получше к Алексею. Он не скрывал, что она его тоже интересует, и однажды это произошло…

***
Егор уехал в командировку и не удосужился отвечать на звонки Даши. Когда она сумела все-таки дозвониться, снова увидела его в женской компании.
— Кто у тебя? — спокойным тоном спросила Даша. Егор насмешливо улыбнулся:
— Не делай вид, что тебе интересно. Это моя подруга, которая даст фору любой бабенке. Особенно тебе. Не переживай, обо мне есть кому позаботиться. Поцелуй Даню за меня, договорились?
— Договорились, — бесцветным голосом ответила Даша. А потом набрала номер Алексея:
— Приезжай, пожалуйста. Мне так плохо…
Он не заставил себя долго упрашивать и заявился через полчаса. Даша как раз уложила сына спать и успела принять душ. Она слегка была на взводе: не каждый день можно решиться на измену мужу, который уже давно не хранил ей верность.
При виде Даши, встретившей его в соблазнительном атласном халатике, не скрывавшем ее изящной фигурки, Леша остолбенел. Не ожидал, что так легко и скоро получит желаемое, но терять время не хотелось, и вскоре они закрылись в супружеской спальне. Там Даша дала волю своей тоске по мужской ласке…

***
Утром Леша ласково улыбнулся ей, как только проснулся:
— Как спалось?
— Очень хорошо, — томно потянулась Даша. — Я уже забыла, что такое спать, как младенец.
— У меня есть шансы повторить? — с надеждой спросил Алексей, изучая лицо Даши. Она была такой милой, такой домашней и близкой… как только этот кретин Егор посмел обидеть такую женщину? Он просто недостоин находиться рядом с ней.

Когда любовник ушел, Даша долго сидела в задумчивости. Терзали угрызения совести – зачем так поступила? Все равно ведь любила своего Егора, даже если он изменил. Может, и вовсе не изменял. Просто сказал, чтобы вызвать у нее ревность, позлить ее. Однако, вспомнив, как он смеялся над ней, Даша нахмурилась.
В итоге, она решила, что будет встречаться с Лешей в отсутствие мужа. Так хотелось выплеснуть ему в лицо всю правду…
***
Егор не сразу понял, что ему наставили рога. Хотя аналогичный факт от жены не скрывал. Наоборот, хотел посмаковать все подробности, чтобы вызвать слезы или даже истерику. Однако Даша выслушивала его с каменным лицом и молча уходила в другую комнату, где занималась домашними хлопотами.
— Слушай, Дашка, ты вообще нормальная или как? — Егор последовал за благоверной. — И это все? Раньше ты кидалась в меня подушками и вообще всем, что попадется под руку. Сейчас это уже потеряло всякий смысл? Почему?
— Если ты решил вести себя, как кобель, я не могу тебе помешать, — устало ответила Даша, продолжая заниматься своими делами. — Только предохраняйся, чтобы не подцепить какую-нибудь заразу. Мне есть, на что тратить свое время и нервы. И твои бабы точно не входят в этот список.
Егор понимающе кивнул:
— Хочешь сказать, что ты теперь мать Тереза? Прощаю всех, включая меня?
— Можешь так и думать, — безразличным тоном ответила Даша. Она улыбалась, представляя, как слетит эта самодовольная ухмылка с лица благоверного, когда она сообщит ему о своей измене. Причем с человеком, с которым Егор не раз просиживал в барах, рассказывая ему о своих семейных проблемах.
Лицо супруга вытянулось. Он внимательно посмотрел на Дашу, словно увидел ее впервые.
— Ты стала какой-то другой….
Неожиданно его лицо перекосилось:
— Только не говори мне, что ходишь налево! Ты не смеешь так поступать со мной, поняла? Не смеешь!
— Почему? — спокойно спросила Даша, глядя в лицо мужа. Раньше он казался ей воплощением мужественности, а сейчас вызывал чуть ли не брезгливость.
— Раньше я смотрела, как ты спишь, — тихо проговорила Даша. — Мне казалось, что ты самый красивый, самый желанный на земле мужчина. А теперь посмотри на себя. Тебе всего двадцать пять лет, а выглядишь вдвое старше. Щетина, мешки под глазами, одышка. Воняешь, как боров. Блеска в глазах нет. Смотришь на меня, как на пустое место, и ведешь себя соответствующе. Спишь с кем попало, и мне после этого изображать, как я горю от страсти? Фу, это просто мерзко. Лучше вспомни, сколько мы с тобой не спали. Забыл? А я могу напомнить – ровно семь месяцев. С того дня, когда ты приперся домой пьяным и напугал Даньку.

— И что в этом такого? — противно оскалился Егор. — Ты уже как женщина не представляешь для меня ничего интересного. Но, если так хочешь, ложись. Попробую раскочегарить. А то уже с ума сходишь от того, что на тебя некому залезть.
— Зря ты так думаешь, — усмехнулась Даша. — Мне есть, с кем спать. Он будет куда приятнее, чем ты, во всех отношениях.
Егор выпучил глаза, после чего заорал:
— Ты что сейчас сказала, твою мать?! Сейчас же повтори!!
Даша смотрела на него, наслаждаясь этим моментом. Повторила, отчеканив каждое слово:
— Мне. Есть. С кем. Спать. И он намного лучше тебя.
Егор смотрел на нее, не веря собственным ушам. Похоже, что это была правда, к которой он не был готов. Потому что никогда не представлял себе, что Даша окажется способной отплатить ему той же монетой…
***
После развода Даша уехала с Алексеем на Север. Они не поженились, просто жили вместе. Даша поставила условие, что не хочет штампа в паспорте и заморочек, если придется разводиться. Вскоре выяснилось, что Алексей бесплоден, и мужчина принял решение усыновить Даниила, дав ему свою фамилию.
Егор остался один и больше не женился, посчитав, что понятие верность и законный брак несовместимы. Он менял подруг настолько часто, насколько ему позволяли средства. Жильем так и не обзавелся, так как тратил все на красивую жизнь и видимое благополучие, которого у него больше не было…

Хомут - 11 Степан переменился в лице. Его губы задрожали от нахлынувшей ярости. Бросив окурок на землю, он влетел в хату и уставился на жену, лежащую на кровати. Олеся корчилась и завывала, обхватив живот руками. Красная как рак, она жмурилась, но не плакала. Схватив ее за плечо, Степан резко развернул женщину к себе.
— Что ты сделала?? — закричал он неистово. — Обманула??? А теперь мучаешься? Кто он? С кем нагуляла?
Олеся смотрела на него, широко распахнув глаза. Казалось, она забыла о боли и сейчас пыталась найти слова, чтобы оправдаться. Кое-как присев на кровати, Олеся согнулась пополам.
— Твоя мать меня избила, я могу потерять нашего ребенка. — через силу ответила она.
— Нашего? Нашего??? — изо рта Степана полетели слюни. — Зараза! Чтоб ты…
— Вызови врача, — шепотом попросила Олеся, — твоя мать не хочет, чтобы ребенок выжил.
— Ты… ты… — Степан, махнув на нее рукой, побежал за фельдшером…
Через час Олеся была доставлена в районную больницу на машине скорой помощи. Женщину положили на сохранение.
— Ну вот, а я теперь возись с вашим сынком, — зудела Марья, пытаясь успокоить плачущего Сашу, который звал маму. — Да замолчи ты! — не выдержала бабушка и посадила его обратно в кроватку. — Степан!
— Что? — сидел он за столом в кухне и думал об Олесе.
— Займись своим мальчишкой, а я больше не могу! И вообще, разбирайтесь сами, мне утром вставать рано!
Марья ушла в свою комнату и легла. Но сон не шел. За стеной захлебывался Саша. Он злил бабушку и мешал ей думать. Не выдержав хныканья внука, она решилась на отчаянный шаг. Переодев Сашу, предупредила Степана, что на время отсутствия Олеси, отнесет его другим бабушке и дедушке.
— Ишь ты, хорошо устроились! Носа не кажут, чтоб с внуком понянчиться. Вот теперь пусть помогают, а то нашли крайнюю.
Степан толком не понял, о чем сказала ему мать. Кивнув, ушел в спальню. Марья принесла ребенка к сватам, встала на крыльце и постучала в дверь их хаты кулаком.
— Открывайте, хватит дрыхнуть!
К ней вышла Аксинья, сонная, с помятым лицом.
— На! — сунула ей в руки ребенка Марья и дала наказ: — Сами возитесь с ним, а у меня дел по горло.
Аксинья хлопала глазами, не понимая, что происходит. Марья, видя это, немного прояснила ситуацию:
— Подсунули нам свою Олеську, — зашипела она в лицо сватьи. — Той и дела нет до семейных обязательств. Шатается с мужиками, одного за другим рожает, а нам – позор. Если б я знала, что ты свою девку воспитала так, что у нас волосы на голове шевелиться станут, никогда б не согласилась на такую невестку.
— Подожди, — очухалась наконец ото сна Аксинья, — ее что, сейчас дома нету?
— Нету! — выкрикнула Марья и сразу понизила свой дерзкий тон, чтобы соседи не услышали: — В больничку увезли. Опять дитя прижила с каким-то хахалем. А потом попыталась избавиться от позора. Не вышло, чуть сама на тот свет не отправилась.
Аксинья ничего на это ей не сказала. Лишь покачала головой.
— Прости ты нас, Марьюшка. Не доглядели.
Марья махнула на нее и потопала домой. Аксинья внесла ребенка внутрь, положила на кровать и бросила на храпящего мужа наполненный гневом взгляд.
— А все ты, совестливый. Надо было получше девку свою воспитывать.
***
За все те дни, которые Олеся провела в больнице, к ней никто ни разу не наведался. Заметив этот печальный факт, соседки по палате делились с ней фруктами и даже одеждой. Уезжая из дома на скорой, Олеся не взяла с собой ни сорочки, ни тапочек. Счет шел на минуты, терять время было нельзя. Сейчас, принимая дары от беременных соседок, Олеся чувствовала заботу. Поймав себя на мысли, что здесь, в палате, ей спокойней и даже нравится, ей не хватает только сына, который – она была уверена – плачет и ждет ее.
***

После того, как невестку увезли, утром Марья проснулась в отличном настроении. Она, наконец, выспалась! Боже, как мало для счастья надо – здоровый сон и отсутствие плаксивого мальчишки вместе с его распутной мамашей. Сладко потянувшись в постели, Марья села, огляделась и поняла, сын уже уехал, значит, не нужно готовить завтрак. Позавтракав тем, что осталось со вчерашнего вечера, она оделась и ушла на работу. На ферме ее встретили доярки и сразу засыпали вопросами:
— Говорят, ваша Олеська помирает, — затараторила Людмила, надевая рабочий халат. — Отравилась, что ли?
— Угу, — кивнула в ответ Марья, — отравилась чужим мужиком. — не думая, ляпнула она.
— Ого! И кем же? — спросила другая, повязывая косынку на голову.
— Да кто б знал. Молчит как рыба об лед.
— Ну-ну, вся в батьку, — сказала Людмила, застегивая пуговицы на халате.
Женщины уставились на нее, как на диковинку. Людмила хмыкнула:
— Ладно, пойду, коровы ждут.
Ее слова не понравились Марье.
— О чем это она? За Матвеем ничего такого замечено не было.
— Надо у Глафирки спросить, она больше всех всё знает.
***
Закончив работу, Марья вместе с женщинами отправилась домой. Сначала она хотела зайти к соседке Глафире, чтобы узнать, что ей известно о Матвее, но потом передумала и занялась домашними хлопотами. Ближе к обеду в доме пахло чистотой и свежесваренным гороховым супом. Наевшись досыта, Марья решила прилечь, но стук в дверь заставил встать с постели.
— Кого там еще принесло? — забубнила женщина, шлепая в сени.
Открыв дверь, она так и ахнула. Перед ней стояли двое милиционеров. Один был чуть постарше, второй – помоложе.
— Степан Тимофеев дома? — спросил тот, что с усиками.
— На работе, — ответила Марья, заикаясь. — А что вам надо?
— Мы приехали по заявлению об избиении беременной женщины...

Хомут - 12 У Марьи забегали глаза. Сына обвиняют! Вместо нее!
— Это ошибка, он не мог никого ударить, — залепетала она, сдерживая нахлынувшие слезы. — Да он мухи не обидит.
— Позвольте войти, — седоусый мужчина поднялся на ступень и всем своим видом показал, что он так просто не уйдет.
Марья посторонилась, пропуская незваных гостей. Милиционеры вошли, расположились за столом в кухне.
— Может, чайку? — засуетилась хозяйка. — Или супчику? Такой супчик удался на славу!
— Спасибо, но мы здесь по делу, — не унимался мужчина. Сняв фуражку, положил ее на край стола, открыл планшет, вынул тетрадь и ручку. — В котором часу Степан вернулся домой вчера?
Марья села на лавку, уперлась ладонями в нее и часто-часто задышала.
— Не помню. Вечером.
— А поточнее?
И тут Марья вспылила:
— Да Олеська сама виновата! Вела б себя по-честному, а то бегает за каждым встречным- поперечным!
— Кто такая Олеська? – уставился на нее мужчина.
— Как «кто»? — умерила свой пыл хозяйка. — Жена.
— Жена-а, — задумчиво протянул милиционер. — Жена, значит. Тогда кем ему приходится Клавдия Матвеевна Сорокина?
***
Степан приехал с работы поздно ночью. В три часа! Он был пьян, на груди разорвана рубаха, на щеке красовался почти почерневший синяк, бровь рассечена, верхняя губа тоже. Покинув кабину трактора, Степан чуть не упал на колени, когда спрыгнул с подножки. Ухватившись за забор, кое-как дошел до калитки, открыл ее с размахом, ввалился во двор и хмыкнул:
— Нашел мальчика для битья. Ну я тебе еще покажу кто такой Степан Тимофеев.
Он еле-еле взобрался на крыльцо, сел на верхней ступени и схватился за голову. Перед глазами всё плывет, лицо болит, ноги не держат.
— И зачем я только пил? — простонал парень. — Если б не водка, я б так ему вдарил…
— Сынок, — Марья, приметив в окно трактор, вышла встречать Степана, — что с тобой?
— Ничего, — поднял он голову, и они встретились глазами.
— Батюшки, да кто ж тебя так? — запричитала Марья, увидев синяки и кровоподтёки. — Где ты был? С кем схлестнулся?
— Отстань, мать, не до тебя мне сейчас, — Степан встал и, шатаясь, вошел в сени. Там он споткнулся о стоящие перед второй дверью калоши, растянулся по весь рост и заорал на мать, ударившись головой о пустое жестяное ведро. Марья, пытаясь поднять сына, почувствовала резкую боль в спине.
— О-ой, чтоб тебя!! — взвыла она, положив ладони на бока. — Чуть хребет не переломала! Боров здоровый, нервы мне вымотал со своими бабами!
Она открыла дверь и переступила порог.
— Связался с сестрами, а матери теперь проблема! — еле-еле ступая по полу босиком, женщина охала и не могла разогнуться. — Одна рожает от посторонних мужиков, вторая наговаривает. Милиция сегодня по твою душу приезжала!
— Написала, все-таки, — заворчал Степан, поднимаясь на ноги. — Ну Клавка, погоди у меня.
— Это правда? — медленно опустившись на стул, спросила Марья. — За что ты ее?
— За дело. А вообще, я ее не трогал. — Степан упал на лавку и уперся спиной в печную кладку. — Сама виновата. Пусть держит язык за зубами.
— Та-ак, — вытаращилась на него мать, — что не поделили?
— Отстань, — не хотел Степан отвечать. — Собой займись. Кстати, Сашка как там?
— Не знаю. Ты - отец, ты и спрашивай у своей тещи. А меня их семейка не интересует. Не смогли должное воспитание в свою девку вложить, вот пусть сами и нянькаются. А когда Олеська вернется, гони ее к чертовой матери. Хватит с нас сплетен и позора. На работу прихожу, бабы надо мной посмеиваются. С работы ухожу, чувствую их осуждающие взгляды на затылке. Ох Стёпка, и зачем ты ее выбрал? Неужто девок в округе мало?

Степан сидел на лавке и слушал мать. Нет, не мало девчат в деревне, но и насолить Андрею получилось неважнецки. Стёпа и жениться-то совсем не хотел, да зависть его скрутила. Теперь уже жалеть – себя мучить. Да и с Сашкой не совсем понятно: родной он ему или мать права, нагулянный? Душа кипит, кошки на груди скребут, в голове мешанина. Самому тошно, когда он об этом думает, да только ведь с Сашкой как быть? Ну не похож, и дальше что? Вон, Степка тоже в своего отца не пошел, в деда больше. Ворох мыслей вскружил голову. Застонав, Стёпа ушел в комнату и крикнул оттуда:
— Таблетку дай! Всё тело ломит.
— Будет тут ломить, когда на тебе живого места нету, — подумала Марья, набирая в ковшик воды, чтобы сыну было чем запить лекарство.
***
Олеся вернулась из больницы через две недели. Пришлось добираться попутками, потому что денег с собой не было, а просить у кого-то в долг – совестно.
— Далеко ли путь держите? — притормозил рядом с ней молодой человек на новехонькой «копейке». — И почему такая красивая и одна?
Олесе было не до шуток и, тем более, не до флирта. Ее душа истосковалась по сыну, о котором она до сих пор ничего не знала. Даже родная мать не удосужилась оповестить ее о том, что Саша сейчас живет с ними: сыт, здоров, весел. Когда Олеся звонила на почту и просила почтальонку позвать мужа к телефону или свекровь ближе к вечеру, то во время следующего звонка узнала, что Марья Петровна якобы приболела, а Степан с утра до поздней ночи на работе. В общем, будет время, сам позвонит.
— И как у вас там, в деревне? — словоохотливый водитель лез с расспросами, чтобы хоть как-то разговорить молчаливую пассажирку.
— Нормально, — ответила она, глядя на проплывающий пейзаж за окном.
— То есть, как у всех?
— Да.
— А я давно не был в деревне. Как бабушки не стало, так и перестал там бывать. Лет пятнадцать уж прошло. А как вас зовут?
— Олеся.
— О, прям, как мою мать. А я – Игорь.
Олеся кивнула.
— Приятно познакомиться, — вместо нее ответил Игорь. — Ну что, вам сюда?
Он увидел табличку с названием деревни.
— Да, — Олеся приготовилась выходить, но мужчина, свернув на проселочную дорогу, и не думал останавливаться.
— Зачем? Не надо? — всполошилась Олеся, испугавшись, что ее, выходящую из машины, увидят соседи и начнутся неприятные разговоры.
— Ну что вы. Мне не трудно. Домчу вас с ветерком. Заодно посмотрю, как вы тут живете.
Олесе стало стыдно за то, что она и так едет бесплатно, да еще чуть не обидела доброго водителя. Вжавшись в спинку сиденья, она смотрела в лобое стекло. Попросив Игоря остановиться на перекрестке, Олеся поблагодарила его и вышла.
— А в какой стороне ваш дом? - спросил он.
— Там, — махнула рукой Олеся в противоположную сторону.
— Ну, счастливо. Может быть, судьба вновь сведет нас, — широко улыбнулся парень.
Олеся подождала, когда он развернет машину и уедет. Только собралась идти к дому, как за ее спиной раздалось:
— Бесстыжая, теперь с городу хахалей приваживаешь? — Марья в компании своей коллеги шла с работы домой. — Зараза такая. Из-за тебя моему Степке на горло черная кошка наступила. Черная полоса у него. Чернее ночи. Вся ваша семейка судьбу ему поломала.
— Что случилось? — обомлела Олеся, вытаращившись на свекровь.
— Арестовали сыночка моего. Аж на пятнадцать суток. Завтра должон вернуться. А ты, стервь гулящая, чтоб сейчас же собрала свои вещички и умотала в дом мамки. Видеть тебя больше не хочу.

Любовь не виновата - 28 — А ну рассказывай! — закипая от ярости, зашипела Марго, её глаза метали молнии. — Что у тебя с Пашей?!
— Чего рассказывать? — Любе было ужасно неловко перед подругой. Она чувствовала себя так, словно её застали врасплох на месте преступления.
— Как с мужем моим спишь, рассказывай!! — кричала Марго, теряя контроль над собой.
— Не было ничего, клянусь! — ответила Люба, глядя Рите прямо в глаза. — Паша, видимо, решил таким образом тебе отомстить.
В этот момент Марго дошла до точки кипения. Она подняла красивый цветочный букет над головой и с силой бросила его себе под ноги. Розы, лилии, папоротник – всё это великолепие разлетелось в разные стороны, лепестки, словно кровавые капли, рассыпались по серому бетонному полу лестничной площадки. Марго, не говоря ни слова, принялась топтать цветы ногами, её каблуки впивались в нежные лепестки, превращая их в бесформенную массу.
— Ты мне больше не подруга! — крикнула Ритка, погрозив Любе пальцем, её лицо было искажено ненавистью.
После этого она резко развернулась и зашагала прочь вниз по лестнице, её каблуки громко стучали по ступеням, словно отбивая ритм её гнева.
Алёнка смотрела на всё это широко раскрытыми глазами, не до конца понимая, что происходило между матерью и её подругой.
Любовь же принялась спешно собирать разбросанные по всей площадке цветы и убирать их в помятую корзинку. Её сердце сжималось от боли и обиды. Она не понимала, почему Паша так поступил, зачем втянул её в свои разборки с женой. Когда цветы были собраны, Любовь открыла дверь в квартиру и вошла, Алёнка молча последовала за ней.
— Мам, что это было? — спросила девочка, когда они оказались в квартире. — Зачем дядя Паша прислал тебе цветы?
— Не знаю, дочка, — вздохнула Люба. — Видимо, он решил таким образом отомстить Рите.
— Но почему Рита так разозлилась? — не унималась Алёнка. — Ведь это же просто цветы…
— Взрослые отношения – сложная штука, — ответила Люба, обнимая дочь. — Иногда люди делают глупости, о которых потом жалеют.
Достав из сумочки телефон, Любовь нашла в нём номер Паши и набрала его. Тот ответил практически сразу.
— Привет! — заигрывающим тоном произнёс он.
— Ты это специально? — Любовь начала с наступления, не желая тратить время на пустые разговоры.
— О, уже получила! Как цветочки? — в голосе Павла звучала самодовольная ухмылка.
— Цветочки? — Люба едва сдерживала свой гнев. — Только не говори, что не знаешь, что Рита живёт у меня. Зачем ты это сделал? Чтобы позлить её?
— Нет, что ты. Это от души! — ответил Паша, но в его голосе снова слышалась какая-то фальшь.
— Если от души, то звони своей жене и скажи ей всю правду, — потребовала Люба.
— Какую правду?
— Что между нами ничего не было.
— Было… Не было… Ты знаешь, я уже не помню точно… Было или не было? — Павел явно издевался.
— Паша, ты же нормальный мужик. Не надо вести себя так, — сказала Люба, стараясь говорить спокойно.
— Как? То есть, твоя подруга – святая женщина, а вот я для вас…? — Павел начал повышать голос.
— Слушай, Паша, давай вы там сами решите, кто из вас кто. Только вот меня во всё это впутывать не надо, — твёрдо сказала Люба.
Наступила пауза. Паша молчал.
— Так ты позвонишь? — нарушила молчание Люба.
— Не знаю. Она не возьмёт трубку.
— А ты попробуй.
— Ладно.
Паша бросил трубку, оставив Любу в догадках. Она не была уверена, что Паша позвонит Марго и скажет, что сделал всё лишь для того, чтобы позлить свою жену. Оставалось лишь надеяться. Люба устало прислонилась к стене и закрыла глаза. День, начавшийся так неплохо, закончился ссорой с подругой и неприятным разговором с её бывшим мужем.
«Когда же всё это закончится?» — подумала она.
***

Придя на работу следующим утром, Любовь обнаружила своего бухгалтера Зинаиду Валерьевну в обществе незнакомого ей мужчины. Он был лет тридцати пяти, подтянутый, с модной молодёжной стрижкой, которая выгодно подчёркивала его правильные черты лица. На нём были лёгкие бежевые брюки, голубая рубашка с коротким рукавом, идеально выглаженная и облегающая его спортивную фигуру, и стильные туфли-плетёнки. Мужчина держался уверенно и непринуждённо, о чём-то оживлённо беседуя с Зинаидой, жестикулируя при этом руками.
— Любовь Алексеевна, а это по вашу душу! — тут же сказала Зинаида, как только Люба зашла в ателье. Её голос звучал бодро и весело, словно она только что выиграла в лотерею.
Любе не хотелось так сразу погружаться в работу. Сказывалась бессонная ночь, связанная с переживаниями по поводу ссоры с Марго. На самом деле, Любовь вообще не хотела в этот день идти в ателье, но создавать завал на работе ей не хотелось ещё больше.
— Здравствуйте, чем могу помочь? — неохотно заговорила Люба с клиентом, стараясь скрыть свою усталость.
— Доброе утро, — поздоровался мужчина, приветливо улыбаясь. — Любовь Алексеевна? Верно? Меня зовут Максим… Сергеевич. У меня к вам дело есть. Довольно крупный заказ для вашего скромного ателье, но мне именно вас рекомендовали, поэтому хочу обсудить детали.
— Да, разумеется, давайте обсудим, — ответила Люба, стараясь взять себя в руки.
Мужчина посмотрел на часы.
— Любовь Алексеевна, к сожалению, срочное дело у меня сейчас. Как вы смотрите на то, чтобы пообедать вместе, скажем, в «Аметисте», и там всё подробно обсудить? Я угощаю!
— Хорошо. Давайте, — Любовь была рада отсрочить это дело, поэтому с лёгкостью согласилась на предложение потенциального клиента. Перспектива провести обед в уютном ресторане была куда приятнее, чем разбираться с заказами прямо сейчас.
— Отлично! Жду вас в «Аметисте»! — ударил в ладоши Максим Сергеевич. — В час дня вас устроит?
— Да!
— В таком случае, до встречи.
Мужчина, попрощавшись с Зинаидой, вышел из ателье. Зинаида Валерьевна проводила его взглядом.
— Элегантный красавец! — прокомментировала она, когда дверь за гостем закрылась.
Любовь кивнула. Меньше всего ей сейчас хотелось оценивать этого мужчину, тем более обсуждать это со своим бухгалтером. Мысли её всё ещё были заняты ссорой с Марго.
Зинаида, напротив, очень хотела поговорить на эту тему, поэтому равнодушие Любы её даже немного обидело. Чтобы не слишком расстраиваться по этому поводу, Зинаида достала из сумочки мини-бутылочку с коньяком и, оглянувшись по сторонам, незаметно добавила её содержимое в свой кофе.
Ничто не возвращает в нормальное русло так, как работа. Не прошло и десяти минут, как Любовь, забыв про усталость и переживания, с головой погрузилась в дела. Она ловко управлялась с ножницами, выкраивая детали будущего платья, её движения были точными и уверенными.
Время пролетело незаметно, и вот уже дело близилось к обеду. Люба, взглянув на часы, поняла, что ей пора собираться в ресторан. Она быстро привела себя в порядок, накинула лёгкий пиджак и, попрощавшись с Зинаидой, вышла из ателье. В голове промелькнула мысль: «Интересно, какой заказ хочет сделать этот Максим Сергеевич? И почему он выбрал именно наше ателье?». Люба пожала плечами.
***
Любовь вызвала такси и вскоре уже стояла у входа в ресторан «Аметист». Перед входом, на небольшой площадке, вымощенной плиткой, стояли столики под белоснежными зонтиками, создавая уютную атмосферу летнего кафе. Любовь вспомнила, что уже была здесь однажды – на встрече с Тимуром, когда покупала ателье. Тогда сделка в этом ресторане стала для неё довольно удачной, так что Люба надеялась, что и на этот раз всё сложится хорошо.
Она вошла в просторный зал ресторана. Почти в самом начале зала, за столиком у окна, сидел он – тот самый Максим Сергеевич. Он был в той же одежде, что и утром, как, впрочем, и Люба.
Увидев Любу, мужчина проявил галантность. Он встал, подошёл к женщине, отодвинул стул и любезно предложил сесть. Такая обходительность очень понравилась Любе – всё говорило о хороших манерах и воспитанности Максима.