Оборзели в край. Самый наглый народ в нашей стране - пенсионеры, это видно под всеми статьями. ПОЗОРИЩЕ!

Невестушка — Я никогда себе такого не позволяла! Да нас и воспитывали по-другому. У нас было какое-то стремление жить ради семьи, ради любимого мужчины, детей. А сейчас что? – Лидия Петровна всплеснула руками так, что со стола слетела миниатюрная кофейная чашка, а собеседница от неожиданности вздрогнула и сбила вторую.
— Ах ты ж! Вот ведь неприятность! Еще и чашечки свои любимые разбила. И все эта Алла виновата! И наградил же Бог невестушкой! У всех какие-то нормальные – дома сидят, мужей обстирывают и кормят вкусной домашней едой. Рожают, в конце концов! А наша? Все равно, что та стрекоза – скачет и поет целый день. — Женщина, глубоко вздохнув, встала и пошла за веником, чтобы убрать осколки.
— Лидочка, дорогая, ты так не переживай, у тебя сердце. А Аллочка твоя - не самая плохая девушка. Я слышала, что она много работает. Бизнес вроде бы свой строит? Мне одна моя невестка рассказывала. Тоже хочет к твоей пристроиться. Хвалит ее…— под испепеляющим взглядом Лидии Петровны голос подруги становился все тише с каждым словом, пока не перешел в робкий шепот. Последние слова она не произнесла, а выдохнула, так как Лидия приготовилась яростно обвинять жену единственного сына во всех смертных грехах.
— Ты с ума сошла? — Лидия рывком бросила веник на пол. — Вот скажи, Марусь, ты надо мной издеваешься? Ты же мне не только подруга, но и мой врач! Как тебе в голову пришло такую ерунду говорить? Работает она! Коллектив собирает! Да она только говорит красиво, да золотые горы обещает. А денег живых ни я, ни сынок мой не видели уже давненько. Вот у тебя работа в больнице! У меня – консьержкой в новом ЖК. У сыночки моего, Андрюшеньки, тоже была отличная работа. Да, не денежная, но престижная! Он, как-никак, бухгалтер в крупной фирме был. А у этой что за работа? Да тьфу на нее! Не хочу даже говорить, снова давление подскочит.
— Лидочка, успокойся, тебе нельзя нервничать. — казалось, Мария Викторовна в принципе опасалась подавать голос при разговоре с подругой.
— А как тут не нервничать? Эта «невестушка» отчудила тут недавно. Я уж не знаю, как и реагировать на такое. Тебя вот позвала, посоветоваться. Ты ж у нас свекровь опытная, у тебя уже три невестки. А после твоих слов в защиту Алки, я уж и не знаю, стоит ли тебе что-то говорить…
— Скажи, Лидочка, тебе самой полегчает. — подруга решила попытаться успокоить не в меру разбушевавшуюся Лидию, пока у той снова не «выросло» давление.
— Ох, ладно. Слушай!
***
— Мамулечка, а ты сейчас дома? — голос парня звучал непривычно мягко. В последнее время сын нечасто радовал мать звонками.
— Дома, родной. Вот только из магазина пришла. Притащила целый воз продуктов. — Лидия хотела намекнуть сыну на то, что он мог бы хоть иногда помогать матери и финансово, и физически. Пакеты тяжелые до квартиры доносить.
— Ой, как здорово! Я тогда к тебе сейчас загляну. — вопреки ожиданиям матери, великовозрастный сынок сам не прочь был бы воспользоваться финансовой помощью.
— Хорошо, заходи. А что случилось?
— Ничего. Просто я проголодался. А ведь лучше тебя никто готовить не умеет. Я пока собираюсь, а ты мне блинчиков напеки. Твоих, фирменных, тоненьких! Через полчасика буду у тебя.
— Хорошо. Напеку. — Лидия положила трубку и присела на стул, продолжая разговор с собой.
— Это что же такое получается. Он, значит, женился поперек воли матери, а теперь еще и есть ко мне бегать будет? А где ж его жена хваленая? Что ж она ему блинчиков не напечет?
Кухонная мебель ответить женщине не могла, поэтому вопрос пришлось отложить до прихода сына.
***
— Андрюшенька, сынок, а что же это ты ко мне кушать бегаешь? Разве дома тебя никто не кормит? – Лидия присела на краешек стула, любуясь на то, как ее тридцатилетний сын уминает последние блины на тарелке, даже не спросив, поела ли мать.
— А кто меня там кормить будет? — вытерев рот рукавом, Андрей пододвинул к себе вазочку с вареньем, намереваясь опустошить и ее.
— Ну как же? А жена твоя? Которую ты себе сам нашел в каком-то захолустье, притащил в город, отмыл, отчистил, в люди вывел…— понимая, что ее «понесло», Лидия глубоко вздохнула и постаралась успокоиться.

— А она не готовит. Ей некогда! Работа у нее. — по тому, как помрачнело лицо сына, Лидия поняла – в молодой семье что-то случилось. И это что-то настолько серьезно, что так называемая невестка даже не выполнила свои прямые обязанности.
— Это как же «некогда»? А чем же она занята? И как она вообще смеет так себя вести? Ты с ней разговаривал?
— Мать, отстань! Еще ты мне на мозг не капай! Мне Алки вполне хватает. — Андрей резко толкнул вазочку по столу, показывая матери, что лезть с подобными расспросами не стоит.
— Это как же, отстань! Она что вообще о себе думает? Живет на всем готовом и еще ерепенится? Да она должна тебе в благодарность за все добро ноги мыть и воду эту пить! — Лидия вскочила с места, готовая прямо сейчас броситься звонить невестке и выяснять подробности конфликта.
— Хватит. Всё! Мы сами разберемся. — Андрей протестовал довольно вяло. Это могло означать только одно – он ждал защиты и поддержки от мамочки. А значит – Лидии предстоял нелегкий разговор с невесткой.
***
— Алла, нам надо серьезно поговорить! — Ледяной тон свекрови должен был смутить непокорную девицу и сразу создать нужный настрой для разговора. Однако, эта самоуверенная деревенщина ничуть не смутилась. Напротив, она начала разговор с претензий:
— Да, Лидия Петровна. Нам давно пора поговорить. Насколько я понимаю, ваш сынок к вам убежал жаловаться? Так вот, пусть у вас и остается, пока не подумает над своим поведением и не пересмотрит свои обязанности как мужа и главы семьи. Так уж и быть, на первый раз я его прощу, если быстро одумается. Но впредь подобное станет причиной развода! — Алла бросила трубку, не дав свекрови даже слова в защиту сыночка вставить.
— Андрюшенька, сынок, а ну, иди сюда! Это что такое? Что эта стрекоза деревенская говорила? Рассказывай, что у вас случилось.
Помявшись пару минут, Андрюшенька поведал возмутительную историю, которая накануне произошла в его семье…
***
— Андрей, привет, ты сможешь меня с работы встретить? Сил нет даже до остановки дойти. Сегодня закончила проект, можно на целых две недели выдохнуть. — Алла с трудом спустилась в холл большого красивого здания, в котором располагалось агентство, где она трудилась дизайнером. Это была ее первая работа. Самая любимая и интересная. Именно поэтому бросать ее девушка не хотела, хотя давно нашла себе более денежный вариант и довольно неплохую подработку. Когда два года назад Алла вышла замуж, руководство даже пошло навстречу и позволило перевестись на удаленку.
— Чего? Сама дойдешь! У меня важное дело! А тебе всего пару кварталов пройти. — Сердитый тон мужа окончательно разозлил.
— Важное? Уничтожить армию противника в компьютерной игре? В следующий раз сделаешь! Нам по дороге еще надо будет заехать в магазин, закупить кое-какие материалы мне для работы. — Алла так устала, что не хотела ввязываться в конфликт, но муж был настроен решительно.
— Я никуда не поеду. Нанимай такси.
— А ты мне его оплатишь? Если так, то я закажу. — Алла прекрасно понимала, что муж вот уже почти месяц ничего не мог оплатить, так как находился в «свободном поиске» после сокращения: лежал на диване, играл в приставку и делал вид, будто ищет работу.
— А с чего это я должен оплачивать? Ты не оборзела, дорогая? – последние слова были перебиты короткими гудками. Алла, как всегда, даже не дослушала.
После того, как жена нашла себе две подработки, она стала просто невыносимой. Чем более финансово независимой она становилась, тем большего требовала от мужа. А у него, как назло, с работой совсем не ладилось. Фирма, в которой он трудился, недавно обанкротилась. Сотрудникам пришлось искать новые места. Все коллеги Андрея довольно быстро нашли себе что-то стоящее, а ему попадались какие- то неподходящие варианты.
— Я не на помойке себя нашел, чтобы бросаться на первое попавшееся место. У меня образование, как –никак! — важно отвечал он, когда знакомые спрашивали, почему он все еще безработный.

Жена молчала первую неделю. А потом начала закидывать удочки и предлагать варианты трудоустройства. Один позорнее другого. То продавцом в магазин техники, то грузчиком или курьером. Мужчина морщился и не желал разговаривать с женой.
Через несколько дней Алла отстала. Андрей думал, что она смирилась. Но Алла была занята работой. Она уже успела ухватиться и за третью – репетиторство.
Последние две недели весны выдались особенно напряженными. Многим хотелось получить свои заказы и к лету приступить к ремонту жилья. Алла работала на износ, появляясь дома только чтобы переодеться, принять душ и поспать. На то, чтобы заставлять мужа искать работу, сил уже не оставалось. Она решила, что пусть пока будет так, ведь Андрей иногда помогал по дому.
Но в последние дни он и эту нехитрую помощь перестал оказывать. Вернувшись домой нагруженная пакетами с материалами для творчества, Алла обнаружила неприбранную квартиру и пустой холодильник.
— Андрей, я вернулась!
— Отлично! Давай быстрее готовь ужин! Я голодный, как волк! — Андрей даже головы не повернул, сидя перед компьютером.
— А почему я должна готовить? Ты же весь день дома был, — Алла подошла к холодильнику, намереваясь достать пару помидоров для салата. Ей этого вполне хватило бы, а вот о собственном ужине муж пусть думает сам, — Андрей! Ты сходил в магазин? — открыв дверцу, Алла обнаружила пустые полки.
— Нет, а я что же, обязан? К тому же, ты мне не говорила.
— Я тебе утром отправила денег на карту, чтобы ты закупил продукты. Ты забыл? — где-то внутри поднималась волна недовольства, но сил превратить ее в скандал просто не было.
— Я на них купил новый танк! А покупать продукты – бабская обязанность. Меня мужики засмеяли бы, если б увидели в магазине. Так, хорош болтать, давай уже готовь. Я голодный!
— Я не собираюсь готовить. У меня три работы, которые кормят нас вот уже несколько недель, пока ты сидишь ровно на пятой точке. Вести домашнее хозяйство, готовить и прибирать - у меня уже нет ни сил, ни времени. Я думала, что ты, как порядочный человек, возьмешь на себя эти обязанности. Оказалось, порядочности в тебе ни грамма! — Алла развернулась, и, не дожидаясь ответа мужа, скрылась в ванной. Когда она вышла, его уже не было дома.
— Не вынесла душа поэта бренных упреков простой провинциалки, — поставив чайник, Алла отправилась разбирать покупки. В принципе, она могла бы заказать доставку, но ей было так обидно, что все, даже самые мелкие проблемы, приходится решать ей. Алла решила лечь спать без ужина. Впрочем, заснуть ей не удалось. Буквально через полчаса зазвонил телефон. Звонила свекровь, Лидия Петровна. Как всегда – с претензиями. Обычно Алла, которая совсем не нравилась матери мужа, не спорила и просто выслушивала поток упреков пожилой дамы. Но на этот раз Алла решила вести разговор на своих условиях.
— Лидия Петровна, я не совсем понимаю суть ваших претензий. Ваш сын вот уже месяц сидит на моей шее, пока я работаю на трех работах. Вам не кажется… — договорить Алла не успела.
— Чего? На трех работах? Это какие же работы ты посчитала? В своей этой конторке, куда ты раз в месяц наведываешься новое платье выгулять? Или с детьми вечерами заниматься — это, по-твоему, работа? Да тебе давно пора своих завести и дома сидеть, мужа уставшего ждать! А уж об этом твоем «творчестве» я вообще молчу. Лепишь ерунду какую-то, только время тратишь! А могла бы встать пораньше, да пирогов моему сыну налепить или блинчиков напечь. Он – мужчина, глава семьи! Ты жить ради него должна. А не вот этой ерундой заниматься!
— Лидия Петровна, а как мне ждать мужа с работы, если ваш сыночка работу потерял, а новую не ищет? Да и зачем мне просыпаться с рассветом, если ваш Андрюшенька раньше полудня глазки свои не открывает?

— Прекрати мне дерзить! Муж – центр твоей вселенной. Ты обязана о нем заботиться! Я тебе его отдала, как от сердца оторвала. А ты? Ты не ценишь бесценный дар, который получила! Вот не зря я говорила, что ты не достойна войти в нашу семью. Голытьба деревенская. Тебе только и надо было, прописку городскую получить. А как сыночек тебя прописал в своей квартире, ты начала фортели свои выписывать! Давай-ка прекращай, а то быстро полетишь в свою деревню «Верхние стыды» коров пасти!
— Хорошо. Я вас услышала. — Алла была спокойна, и это настораживало Лидию больше всего.
Казалось, она действительно не боится потерять мужа. Чего доброго, еще уйдет от Андрюши. А такой вариант Лидию совершенно не устраивал. Ведь тогда ее сыночек, ее центр Вселенной, ее любимый мальчик снова усядется на мамочкину шею, как делал это уже много раз. Даже ремонт в его квартире, которая много лет простояла после смерти бабушки, сделала за свой счет нелюбимая невестка.
— Сынок, я звонила твоей жене. Она все осознала и готова попросить прощения, если ты сейчас вернешься домой. — Лидия врала, лишь бы выпроводить сына обратно домой, однако дитятко, плотно покушавшее маминых блинов, покидать уютный домик не желало.
— Не! Не пойду! Пусть помучается одна, подумает над своим поведением. Это что еще выдумала – так нагло себя с мужем вести! Ты же мне сама говорила – не спускать ей такого!
***
Прошло две недели. Алла не звонила, Андрей тоже гордо не брал телефон в руки. На ежедневные звонки свекрови невестка либо не отвечала, либо бросала пару сухих односложных фраз. Наконец, Лидия Петровна не выдержала и сама поехала к непокорной невестке. Надо было как-то мирить молодых. Сын подъел все запасы, не желал работать и все время что-то плел о собственной исключительности. Бесконечная любовь матери держалась на последнем честном слове.
— Вот я ее сейчас отчитаю! Это надо меня так подставить? Она у меня получит. — бормотала женщина, поднимаясь в квартиру сына. Удивительно, но дома непокорную невестку она не обнаружила. Как не обнаружила ее вещей и всего того, что Алла приобрела в квартиру мужа за то время, пока они были женаты. Мало того, в почтовом ящике Лидия Петровна нашла повестку на имя Андрея. Его приглашали явиться на бракоразводный процесс…
Безграничное терпение Аллы не выдержало. Через месяц после ссоры с мужем она получила развод и смогла вплотную заняться своей карьерой. Наученная горьким опытом, она смогла наладить личную жизнь только через несколько лет.
Андрей же нашел новую жену довольно быстро. Мама подсуетилась. Вторая супруга оказалась еще более неудобной, чем первая. Мало того, что она моментально заставила мужа найти работу, так еще и постоянно требовала искать подработки. Даже Лидия Петровна вскоре «ходила по струнке» у новой невестки, которая оказалась милой овечкой только на первый взгляд. Но сказать ей слова поперек Лидия не смела.

Любовь не виновата - 12 — Мама, что с тобой случилось?!
Аленка встретила мать у порога с удивленным и испуганным лицом. Люба стояла, прислонившись к дверному косяку, ее глаза были красные и опухшие, лицо – бледное, а по щекам текли слезы. Она тяжело дышала, словно пробежала марафон, и судорожно терла глаза.
Любовь ничего не отвечала – она сама еще не пришла в себя после встречи с чокнутой соседкой. Она с трудом вспоминала все, что случилось после того, как в глаза ей попала эта гадость. В голове стоял туман, мысли путались. Она смутно помнила, как добралась до квартиры, как нащупала ключ в сумке, как открыла дверь…
Аленка, не дожидаясь ответа, взяла мать под руку и проводила ее в ванную. Включила теплую воду, намочила полотенце и аккуратно протерла Любе лицо. Потом помогла ей промыть глаза. Теплая вода немного облегчила жжение, но глаза все еще слезились, а в горле першило.
Аленка дождалась, когда мать немного придет в себя, после чего, глядя на нее с сочувствием, сказала:
— Мам, ты прости, пожалуйста, но у меня для тебя… новость.
— Хорошая, надеюсь? — попыталась ухмыльнуться Люба, сама не веря в то, что сейчас говорила. Хорошая новость? Откуда ей сейчас взяться? Мир, казалось, рушился на глазах.
— В общем, приходила хозяйка, — сказала Аленка, глядя на мать грустным взором. — Сказала, чтобы до конца завтрашнего дня освобождали квартиру.
— Но почему? — не поняла Люба. Мир и правда рушился. — Что не так? Ей что-то не понравилось? Мы же заплатили вперед…
— Ей-то все понравилось, а вот «соседи наши очень недовольны нашим здесь проживанием», — передразнила Аленка хозяйку. — Так и сказала.
— Соседи, или соседка? — уточнила Люба, уже догадываясь, в чем дело.
Аленка только пожала плечами, подтверждая ее догадку.
Любовь все поняла. Откуда дует ветер, и кто этот ветер нагнал. Пургалова. Эта женщина так или иначе ее достанет. Может, это судьба? Может, этот переезд действительно нужен ей самой? Новый старт, новая жизнь… Но как найти новую квартиру на съем за полдня? Где?
Эти мысли давили на голову, она и так болела после вечерней «газовой атаки». Теперь же Люба почувствовала, как пульсирует в висках, боль становилась все сильнее, словно кто-то бил молотком по голове. Тошнота подкатила к горлу. Она присела на край ванны, закрыла лицо руками.
«Что же делать? — думала она. — Куда идти?».
Наконец, собрав остатки сил, она приняла случившееся, тяжело вздохнула и сказала дочери:
— Ничего не поделаешь! Завтра утром начну поиски новой квартиры. Найдем что-нибудь. Должны найти.
— Может, позвонишь хозяйке, объяснишь ей ситуацию? — предложила Аленка. — Может, она поймет…
— Позвонить? Я бы рада, да номера ее у меня нет. Обо всем договаривалась Марго. Не хочу ее тревожить. Слишком поздно… Спать хочу. Сегодня был очень трудный день. Давай спать. А утром будем думать.
Аленка обняла мать за плечи.
— Все будет хорошо, мам, — сказала она, стараясь говорить уверенно, хотя сама не очень-то в это верила. — Утро вечера мудренее.
Люба кивнула, поднялась с трудом и побрела в спальню. Ей хотелось только одного – забыться тяжелым сном и не думать ни о чем. Ни о Пургаловой, ни о переезде, ни о том, что ждет их завтра. Завтра будет новый день, и новые проблемы. А сейчас… сейчас нужно просто спать.

***

С раннего утра Любовь и ее дети приступили к поиску новой квартиры. Сергея отправили к доске объявлений в соседнем парке – там обычно расклеивали объявления о сдаче жилья. А Люба с Аленкой пытались найти варианты в сети. Время шло, а результата не было. Интернет пестрил предложениями, но ни одной подходящей квартиры от собственника найти не удавалось. Вскоре вернулся Сергей, удрученный и понурый. Он принес свежий выпуск местной газеты с объявлениями, гордо демонстрируя ее, как боевой трофей. Но радость была недолгой. Там было всего несколько объявлений о сдаче квартир, позвонив по которым, Люба узнала, что квартиры эти уже давным-давно сданы, а объявления эти просто перепечатывают из номера в номер, видимо, для солидности.
— Похоже, в этом городке работает только сарафанное радио, — сделала вывод Люба, откладывая газету в сторону. — Всё утро насмарку. Ничего! Что-нибудь придумаем.
Она устало опустилась на стул, чувствуя, как накатывает отчаяние. Времени оставалось все меньше, а перспектив никаких.
Вдруг зазвонил телефон. Люба схватила трубку, надеясь на чудо.
— Любовь Алексеевна, что-то случилось? Мы договаривались начать сегодня пораньше, а уже время к одиннадцати… — раздался взволнованный голос Карины.
— Кариночка, прости, — виновато отвечала Любовь. – Я… не то что забыла… У меня форс-мажор – незапланированный переезд. Вот пытаюсь найти новую квартиру на съем в авральном режиме. Давай, знаешь что… Сегодня выходной, а завтра… Вечером созвонимся и всё решим.
— Так может, вы пока ко мне переедите? — неожиданно предложила Карина. — У меня девочки съехали, а одна трехкомнатную я не потяну. И съезжать не хочется – мне там всё так нравится.
— Кариночка, спасибо, но, наверное, нет, — вздохнула Люба. — Я не хочу, чтобы у тебя были проблемы с хозяевами из-за нас.
— Хозяева давным-давно в столице живут, и им вообще фиолетово, кто у меня там обитает. Главное, чтобы платила вовремя. Вот! Так что, закрываю ателье, иду встречать вас на вашей новой квартире. Адрес отправлю в сообщении. Звоните, как будете готовы к переезду! — бодро протараторила Карина и повесила трубку.
У Любы будто гора с плеч упала. Она с облегчением выдохнула, убрала телефон и посмотрела на детей. Те ожидающе глядели на нее.
— Квартира нашлась! — обрадовала она Сергея и Аленку.
— Как нашлась? — не поняла Аленка. — Сама нашлась?
— Кто это был? — спрашивал Сергей. — С кем ты говорила? Голос приятный.
— Это моя помощница Карина, — ответила Люба, — она предлагает переехать к ней.
— Помощница? Карина? — дети ничего не понимали. Любовь даже словечком не обмолвилась им про ателье. Потому и вопросов теперь было много. Сергей смотрел на мать с недоумением, а Аленка, как всегда, хмурила брови и поджимала губы.
— В общем, давайте поспешим с переездом. А пока собираем вещи, я вам все расскажу, — сказала Люба, поднимаясь со стула. — Время дорого.
В ее голосе появились бодрость и энергия. Появилась надежда. Она чувствовала, что все наладится. Что все будет хорошо. Нужно только собраться с силами и начать действовать. А пока… пока нужно было рассказать детям о своем маленьком секрете. О том, что она теперь не просто мама, а еще и… владелица ателье.
Не зря говорят, что переезд хуже пожара. Квартира, еще утром такая уютная и обжитая, теперь представляла собой хаос из коробок, сумок и пакетов. Любовь, Аленка и Сергей носились по квартире, как угорелые, пытаясь упаковать остатки своей жизни. Закончив собирать вещи только к вечеру, уставшие и измотанные, они, наконец, сели ожидать хозяйку.
Хозяйка приехала быстро. Осмотрев квартиру, она не могла не заметить, что за короткое пребывание здесь семейства Любы, квартира стала значительно чище. Стены, которые раньше украшали детские рисунки, теперь сияли свежей краской. Полы блестели, окна сверкали. Даже воздух, казалось, стал чище.
— Жаль, конечно, с вами прощаться, — вздохнула хозяйка, обводя взглядом преобразившуюся квартиру. — Но мне сказали, что донесут на меня в налоговую, если я вас не выселю. Мол, незаконно сдаю жилье. Что же вы так? Чего с соседями не поделили-то?

Люба горько усмехнулась. Рассказывать о Пургаловой и ее выходках не хотелось. Да и какой смысл?
— Это долгая история, — уклончиво ответила она. — Вы нас извините, что так получилось.
— Это вы меня извините, — виновато сказала женщина, теребя в руках ключи. — Надо будет заселить в квартиру семейство цыган. Может, тогда эта Пургалова, наконец, успокоится?
Люба грустно улыбнулась, представив себе эту картину. Пургалова против цыган. Битва титанов. Кто кого?
Хозяйка проводила ее и детей до двери. Сергей забрал оставшиеся сумки и понес их к уже подъехавшему микроавтобусу. Люба наняла его, чтобы перевезти вещи к Карине.
«Нет худа без добра», — подумала Любовь, прощаясь со своим первым домом в этом незнакомом и всё еще чужом ей городе. Она с грустью посмотрела на окна квартиры, где еще совсем недавно горел свет, где они жили своей маленькой, но счастливой жизнью. Теперь все это в прошлом. Одному она была рада однозначно: соседки с фамилией Пургалова у нее теперь точно не будет.

Судьбинушка - 7 Рано утром Любаша постучала в дом соседей.
– Что такое опять? – вышла к ней Наталья, повязывая на голову платок. – Люба, с бабушкой что-то?
– Нет, – покачала головой Любаша. – С ней всё без изменений. Пока. Я уехать хочу к ней, тётя Наташа. А вы, вот, возьмите ключи. Присмотрите за домом и за хозяйством. Вы всё знаете, что делать, говорить вам не надо. Молочко и яйца себе забирайте.
– Ты надолго, что ли? – не поняла Наталья.
– Да. Я сама буду ухаживать за бабулей, – сказала Люба. – Так мне будет спокойнее.
– Что ж, это правильно. Привет там ей передавай и пусть быстрее возвращается домой. А за хозяйство не беспокойтесь, мы с Фёдором за всем присмотрим. Поезжай, детонька, с Богом.
Махнув доброй соседке на прощание рукой, Люба пошла на остановку. Она взяла с собой немного денег, полученных от Стаса, а остальные спрятала в тайничке в своей комнате, вместе с картами, чётками и ещё кое-какими дорогими для неё вещами, оставшимися ей от отца.
***
В этот раз, увидев Любу, доктор расплылся в заискивающей улыбке:
– Милочка, ну что же вы не сказали, что у вас такие связи? Нам уже звонили из области относительно Анфисы Яковлевны. Главврач в курсе. Сегодня мы отправим вашу бабушку в областную клинику, о которой я уже рассказывал вам.
– Я поеду с ней, – заявила Люба. – И сейчас хочу увидеть её.
– Хорошо, – доктор не стал спорить с ней и в этот раз. – Давайте я сам вас провожу...
***
Анфиса, совсем слабая, но в полном сознании, лежала и наблюдала за медсестрой, которая собиралась ставить ей капельницу. Увидев внучку, старушка беспокойно шевельнулась:
– Любушка... как ты тут? Мне сказали, что меня куда-то хотят отправлять. Я ничего не понимаю.
Из–за спины девочки показался врач:
– Главное, не волнуйтесь, Анфиса Яковлевна. Мы сделали всё, что могли. Теперь вашим здоровьем займутся в области.
– Но я не понимаю, – снова повторила Анфиса.
Любаша подошла к ней ближе, наклонилась и прошептала тихонько:
– Бабуля, я случайно встретила друга моего папы. Он его очень уважал и когда узнал, что с тобой случилась беда, решил помочь нам. Он всё оплатил и тебе не о чем беспокоиться.
– Господи, – Анфиса с тревогой всмотрелась в лицо внучки: – Куда ты ещё влезла, егоза? Что это за дела такие у тебя с друзьями Ивана? Люба...
– Успокойся, бабушка, и просто доверься мне, – Любаша погладила старушку по руке. – Я очень сильно тебя люблю...
***
Шура смотрела, как Герман мечется из угла в угол и хмурилась, размышляя, что же теперь делать.
С той ночи, когда в их дом ворвались несколько крепких парней и выволокли Германа прямо из постели, прошло уже две недели, а он всё никак не мог избавиться от испуга.
– Ты понимаешь, что они могли меня убить?! – кричал он сейчас на Шуру, срывая на ней свою злость. – Знаешь, что мне пришлось перенести? Они избили меня, потом вывезли в лес и заставили копать мою собственную могилу. Она до сих пор там, ждёт меня! Ты хоть представляешь, что мне пришлось перенести???
Герман упал на колени, закрыл лицо руками и принялся выть и качаться вперёд-назад, как будто бормотал какую-то страшную молитву.
– Я не хочу больше!!! – рыдал он. – Я не хочу!!!
Шура поморщилась. Ей вдруг показалось, что перед ней не Герман, а огромный, отвратительный слизняк, мерзкий и жалкий. Она уже жалела, что когда-то связалась с ним и теперь не знала, как выставить его из дома.
Постояв ещё немного над ползающим по полу мужем, Шура переступила через него и направилась к двери. Впрочем, настоящим мужем он ей не был. Так, сожитель, не больше и не меньше.
Шура вдруг почувствовала досаду на себя: столько лет она потратила на это ничтожество, а ведь могла бы жить как самая настоящая королева. Если бы только Денис Матвеев не соскочил с её крючка... Эх, упустила она своё счастье! Просто так отдала какой-то там Ленке Петровой, чтоб им всем пусто было...
Увидев, что Шура уходит, Герман, рыдая, пополз вслед за ней:
– Куда ты? Ну, куда? Подожди! Шурка, помоги мне! Я без тебя не справлюсь, не выберусь!
– Ты что, дурак?! – она остановилась и попыталась освободить ногу, за которую он схватился обеими руками: – Отпусти! Мне на работу надо!