Выходные в «зоне C»: внутри оккупации Палестины
Репортаж, написанный израильским мирным активистом для @nullandvoidmedia
— Оказывается, у жителей Палестины не капает кровь с клыков! И Западный берег — это не выжженная пустыня, по которой блуждают бармалеи, — удивляется молодой человек, приехавший в Израиль из Москвы. — В моем инфополе оккупированные территории часто именно так и представляют.
— А нас не пытались линчевать за нестандартный внешний вид, — смеются ребята с окрашенными волосами и пирсингом. — Наоборот, местные встречали с радушием, а дети все время тянулись к нам.
— Некоторые палестинские подростки оказались более образованными и интеллигентными, чем их сверстники в «странах первого мира», — замечает еще один участник.
Мы приехали в составе русскоязычной группы в палестинскую деревню Сусия, где благодаря организаторам из «Компаса» познакомились с «защитным присутствием» и смогли своими глазами увидеть, что такое израильская оккупация. «Защитное присутствие» — это ненасильственная практика противодействия нападениям на палестинцев со стороны израильских поселенцев. Они ведут себя гораздо более осторожно, если знают, что их снимают на камеру.
Именно поэтому несколько дней назад они пришли в Сусию мстить палестинскому со-режиссеру оскароносного фильма No Other Land, рассказавшему миру о ситуации в регионе.
На протяжении двух дней мы встречались с местными жителями, ходили на экскурсию, играли в футбол с детьми, помогали пасти овец и готовили шатер к праздничному ужину. Ночью в одной из деревень ожидалось нападение поселенцев, и нас предупредили, чтобы мы были начеку. Но все обошлось. Ночь и оба дня прошли без эксцессов.
Эта часть Палестины находится в «зоне C». После Ословских соглашений 1993 года территория Западного берега реки Иордан, оккупированная Израилем с 1967 года, была поделена на три зоны: A, B и C. Самая обширная — зона C — полностью контролируется израильскими военными. Арабские поселения в ней непрерывно сжимаются за счет строительства новых и новых еврейских поселений. Эта земля в основном заселена арабами, традиционно занимающимися сельским хозяйством и животноводством. Поселенцы в сотрудничестве с военными стремятся вытеснить их в густонаселенные зоны B и A.
Вооруженные ножами, битами, а иногда и огнестрельным оружием, поселенцы устраивают погромы палестинских деревень при участии Цахал. Часто в нападениях участвуют подростки. Как пишет Haaretz, существует целая программа, финансируемая государством, по направлению трудных подростков в израильские поселения в Палестине. Там они вместе с аграрными навыками приобретают и опыт участия в погромах.
В зоне C палестинцам фактически запрещено строить что-либо.
Израильтяне контролируют там и все значимые дороги. Палестинцев могут арестовать за въезд на многие из них. Поэтому горстка активистов иногда сопровождает детей в близлежащую школу.
На фото можно видеть, как обстоят дела в палестинских поселках. Воду приходится экономить: расположенные в нескольких десятках метров источники воды — только для израильтян. То же самое касается электричества. Заработка нет. Раньше с огромными сложностями и унижениями можно было получить разрешение на работу в Израиле. Сейчас жители зависимых территорий лишены даже этого.
Израильский со-режиссер No Other Land Юваль Абрахам как-то рассказывал, что палестинские хутора — место с особой энергетикой (интервью с русскими субтитрами). Многие, приехав сюда однажды, возвращаются снова и снова, а иногда живут здесь месяцами. Мы познакомились с некоторыми из них: девушки и парни разных возрастов из США, Англии, Италии, Австралии, стран бывшего СНГ, Израиля и других государств, в спартанских условиях помогающие палестинскому сообществу выживать. После нашей поездки стало понятнее, чем эти места притягивают неравнодушных людей.
Репортаж, написанный израильским мирным активистом для @nullandvoidmedia
— Оказывается, у жителей Палестины не капает кровь с клыков! И Западный берег — это не выжженная пустыня, по которой блуждают бармалеи, — удивляется молодой человек, приехавший в Израиль из Москвы. — В моем инфополе оккупированные территории часто именно так и представляют.
— А нас не пытались линчевать за нестандартный внешний вид, — смеются ребята с окрашенными волосами и пирсингом. — Наоборот, местные встречали с радушием, а дети все время тянулись к нам.
— Некоторые палестинские подростки оказались более образованными и интеллигентными, чем их сверстники в «странах первого мира», — замечает еще один участник.
Мы приехали в составе русскоязычной группы в палестинскую деревню Сусия, где благодаря организаторам из «Компаса» познакомились с «защитным присутствием» и смогли своими глазами увидеть, что такое израильская оккупация. «Защитное присутствие» — это ненасильственная практика противодействия нападениям на палестинцев со стороны израильских поселенцев. Они ведут себя гораздо более осторожно, если знают, что их снимают на камеру.
Именно поэтому несколько дней назад они пришли в Сусию мстить палестинскому со-режиссеру оскароносного фильма No Other Land, рассказавшему миру о ситуации в регионе.
На протяжении двух дней мы встречались с местными жителями, ходили на экскурсию, играли в футбол с детьми, помогали пасти овец и готовили шатер к праздничному ужину. Ночью в одной из деревень ожидалось нападение поселенцев, и нас предупредили, чтобы мы были начеку. Но все обошлось. Ночь и оба дня прошли без эксцессов.
Эта часть Палестины находится в «зоне C». После Ословских соглашений 1993 года территория Западного берега реки Иордан, оккупированная Израилем с 1967 года, была поделена на три зоны: A, B и C. Самая обширная — зона C — полностью контролируется израильскими военными. Арабские поселения в ней непрерывно сжимаются за счет строительства новых и новых еврейских поселений. Эта земля в основном заселена арабами, традиционно занимающимися сельским хозяйством и животноводством. Поселенцы в сотрудничестве с военными стремятся вытеснить их в густонаселенные зоны B и A.
Вооруженные ножами, битами, а иногда и огнестрельным оружием, поселенцы устраивают погромы палестинских деревень при участии Цахал. Часто в нападениях участвуют подростки. Как пишет Haaretz, существует целая программа, финансируемая государством, по направлению трудных подростков в израильские поселения в Палестине. Там они вместе с аграрными навыками приобретают и опыт участия в погромах.
В зоне C палестинцам фактически запрещено строить что-либо.
Израильтяне контролируют там и все значимые дороги. Палестинцев могут арестовать за въезд на многие из них. Поэтому горстка активистов иногда сопровождает детей в близлежащую школу.
На фото можно видеть, как обстоят дела в палестинских поселках. Воду приходится экономить: расположенные в нескольких десятках метров источники воды — только для израильтян. То же самое касается электричества. Заработка нет. Раньше с огромными сложностями и унижениями можно было получить разрешение на работу в Израиле. Сейчас жители зависимых территорий лишены даже этого.
Израильский со-режиссер No Other Land Юваль Абрахам как-то рассказывал, что палестинские хутора — место с особой энергетикой (интервью с русскими субтитрами). Многие, приехав сюда однажды, возвращаются снова и снова, а иногда живут здесь месяцами. Мы познакомились с некоторыми из них: девушки и парни разных возрастов из США, Англии, Италии, Австралии, стран бывшего СНГ, Израиля и других государств, в спартанских условиях помогающие палестинскому сообществу выживать. После нашей поездки стало понятнее, чем эти места притягивают неравнодушных людей.
Forwarded from Никогда/Снова
Посмотрел «Зону интереса» Джонатана Глейзера, лауреат прошлогоднего Оскара, и это важное кино - именно с точки зрения работы с прошлым.
Фильм показывает несколько дней из жизни Рудольфа Хёсса, коменданта лагеря Аушвиц. Мы видим идиллическую жизнь его благополучной семьи в доме с садом-огородом, непосредственно граничащим с лагерем. Лагерь в непосредственной близости - оттуда доносятся звуки происходящего там, оттуда поступает одежда, снятая с новоприбывших евреев, оттуда приходят служанки-еврейки к хозяйке дома и женщина для любовных утех коменданта - и туда же потом уходят. Но своими глазами лагерь мы не видим ни разу.
И это главное в фильме, и это важный новый ход, а вовсе не давно ставший штампом контраст домашней идиллии с ужасами по соседству. Отсутствие в фильме лагеря - ключевой его прием: фильм работает исключительно с культурной памятью о Холокосте, он в принципе возможен потому, что человек 2023 года базово так много знает о Холокосте и конкретно об Аушвице, что происходящее там можно полностью доверить его воображению - и это оказывается исключительно сильным ходом. Потому что воображение, как известно, работает лучше любого изображения.
И в конце авторы как бы обнажают этот прием (только эту сцену, как выясняется, мало кто считывает). В одной из последних сцен Хёсс после пышного приема с участием всей верхушки СС спускается по лестнице и вдруг его начинает, хм, корчить. Это похоже на то, что происходит с кошкой, когда она отрыгивает шерсть - довольно странное зрелище, но только не для тех, кто видел The Act of Killing Джошуа Оппенахймера (я писал о нем тут). Там такой приступ настигает героя после наиболее натуралистичного воспоминания о производимых им казнях. Это обнажение приема - Глейзер тут почти открытым текстом говорит, что работает не столько с Холокостом как таковым, сколько с культурной памятью о нем, с Холокостом, как универсальным языком описания массовых преступлений 20 века.
В 2023 году показывать ужасы Холокоста как таковые не впадая в штампы невозможно, а штампы в такой тонкой теме выглядят очень проблематично (ср Treasure Юлии фон Хайнц со Стивеном Фраем в отличие от The real Pain Айзенберга c Калкиным), это можно делать только через работу с содержанием головы зрителей. «Зона интересов» - фильм о динамике памяти о Холокосте в современной культуре.
С учетом этого особенно важным выглядит заявление Гейзера, британского еврея, на вручении Оскара. Потому что оно про злоупотребления и манипуляции этой памятью:
«Все наши [творческие] решения были призваны заставить зрителя взглянуть на себя со стороны. Не чтобы сказать: «Посмотрите, что они [нацисты] делали тогда», а чтобы сказать: «Посмотрите, что мы делаем сейчас». Наш фильм показывает, к чему приводит дегуманизация в ее худшем проявлении. Она сформировала все наше прошлое и настоящее. Мы — те, кто стоит сейчас на этой сцене, — отвергаем использование еврейской идентичности и Холокоста в качестве оправдания оккупации, ставшей причиной конфликта, затронувшего стольких невинных людей. И жертвы 7 октября в Израиле, и жертвы продолжающейся атаки на Газу — все это жертвы дегуманизации».
Очень показательно, что после этого авторов фильма обвинили в антисемитизме.
Фильм показывает несколько дней из жизни Рудольфа Хёсса, коменданта лагеря Аушвиц. Мы видим идиллическую жизнь его благополучной семьи в доме с садом-огородом, непосредственно граничащим с лагерем. Лагерь в непосредственной близости - оттуда доносятся звуки происходящего там, оттуда поступает одежда, снятая с новоприбывших евреев, оттуда приходят служанки-еврейки к хозяйке дома и женщина для любовных утех коменданта - и туда же потом уходят. Но своими глазами лагерь мы не видим ни разу.
И это главное в фильме, и это важный новый ход, а вовсе не давно ставший штампом контраст домашней идиллии с ужасами по соседству. Отсутствие в фильме лагеря - ключевой его прием: фильм работает исключительно с культурной памятью о Холокосте, он в принципе возможен потому, что человек 2023 года базово так много знает о Холокосте и конкретно об Аушвице, что происходящее там можно полностью доверить его воображению - и это оказывается исключительно сильным ходом. Потому что воображение, как известно, работает лучше любого изображения.
И в конце авторы как бы обнажают этот прием (только эту сцену, как выясняется, мало кто считывает). В одной из последних сцен Хёсс после пышного приема с участием всей верхушки СС спускается по лестнице и вдруг его начинает, хм, корчить. Это похоже на то, что происходит с кошкой, когда она отрыгивает шерсть - довольно странное зрелище, но только не для тех, кто видел The Act of Killing Джошуа Оппенахймера (я писал о нем тут). Там такой приступ настигает героя после наиболее натуралистичного воспоминания о производимых им казнях. Это обнажение приема - Глейзер тут почти открытым текстом говорит, что работает не столько с Холокостом как таковым, сколько с культурной памятью о нем, с Холокостом, как универсальным языком описания массовых преступлений 20 века.
В 2023 году показывать ужасы Холокоста как таковые не впадая в штампы невозможно, а штампы в такой тонкой теме выглядят очень проблематично (ср Treasure Юлии фон Хайнц со Стивеном Фраем в отличие от The real Pain Айзенберга c Калкиным), это можно делать только через работу с содержанием головы зрителей. «Зона интересов» - фильм о динамике памяти о Холокосте в современной культуре.
С учетом этого особенно важным выглядит заявление Гейзера, британского еврея, на вручении Оскара. Потому что оно про злоупотребления и манипуляции этой памятью:
«Все наши [творческие] решения были призваны заставить зрителя взглянуть на себя со стороны. Не чтобы сказать: «Посмотрите, что они [нацисты] делали тогда», а чтобы сказать: «Посмотрите, что мы делаем сейчас». Наш фильм показывает, к чему приводит дегуманизация в ее худшем проявлении. Она сформировала все наше прошлое и настоящее. Мы — те, кто стоит сейчас на этой сцене, — отвергаем использование еврейской идентичности и Холокоста в качестве оправдания оккупации, ставшей причиной конфликта, затронувшего стольких невинных людей. И жертвы 7 октября в Израиле, и жертвы продолжающейся атаки на Газу — все это жертвы дегуманизации».
Очень показательно, что после этого авторов фильма обвинили в антисемитизме.
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
Forwarded from Wondering (non)Jew
Расследователи из "Седьмого глаза" (העין השביעית) подготовили материал о Gazawood - проекте, который якобы разоблачает "Палливуд": фейковые палестинские ролики об израильских преступлениях. Его твиттер-аккаунт появился лишь в ноябре 2023, но уже стал одним из крупнейших ресурсов с миллионными просмотрами.
Оказалось, что за анонимным проектом стоит ортодоксальный писатель-фантаст из Иерусалима. Ориентируется проект на англоговорящую аудиторию, в целях оправдания действий Израиля. Притом порой он даже противоречит официальным заявлениям, как например после убийства в Газе палестинца с синдромом Дауна, когда армия признала вину, а Газавуд продолжил ложный нарратив.
Один из расследователей другого уважаемого израильского проекта Fake Reporter внедрился в сеть анонимных участников Газавуда и подтвердил, что они выдумывают конспирологическую дезинфу, распространяя её под видом фактчекинга. Ранее Fake Reporter проанализировали 731 твит Газавуда, и смогли верифицировать только 6% правды, когда был разоблачен ложный палестинский нарратив. Всё остальное время Газавуд откровенно искажал информацию: не представлял ссылки на источники, неверно интерпретировал происходящее, выдавал обычные съемки кино за "Палливуд". Например, в закрытых чатах операторов Газавуда шло обсуждение как описать сцену с мертвым младенцем, чтобы выдать его за куклу.
При этом проект живёт на энтузиазме участников. Два его организатора, историк и фантаст, признают, что не получают финансирование от государства, хотя и пытаются установить связи с официальными лицами. Существует Газавуд на донаты, зачастую американские. Однако, у него есть интересный партнёр по связям с официальными лицами - бывший гендиректор министерства стратегического планирования, стоявший за созданием онлайн-сети инфлюенсеров, борющихся с пропалестинским нарративом. По этому поводу у "Седьмого глаза" было своё расследование, которое показало, что проект не оправдал ожиданий создателей, хотя и функционирует до сих пор.
*Седьмой глаз был когда-то печатным изданием НКО Израильский Институт Демократии, но теперь это независимый онлайн проект, объединенный с другим значимым правозащитным расследовательским изданием - המקום הכי חם בגיהנום ("Самое горячее место в аду"). "Глаз" за свою работу получил приз Соколова в 2023, это вторая по значимости журналистская награда в Израиле.
** Расследование о Газавуде входит в цикл международных журналистских статей Forbidden Stories - The Gaza Project.
*** Для перевода используйте чатботы типа ChatGPT или встроенные в браузер переводчики.
Оказалось, что за анонимным проектом стоит ортодоксальный писатель-фантаст из Иерусалима. Ориентируется проект на англоговорящую аудиторию, в целях оправдания действий Израиля. Притом порой он даже противоречит официальным заявлениям, как например после убийства в Газе палестинца с синдромом Дауна, когда армия признала вину, а Газавуд продолжил ложный нарратив.
Один из расследователей другого уважаемого израильского проекта Fake Reporter внедрился в сеть анонимных участников Газавуда и подтвердил, что они выдумывают конспирологическую дезинфу, распространяя её под видом фактчекинга. Ранее Fake Reporter проанализировали 731 твит Газавуда, и смогли верифицировать только 6% правды, когда был разоблачен ложный палестинский нарратив. Всё остальное время Газавуд откровенно искажал информацию: не представлял ссылки на источники, неверно интерпретировал происходящее, выдавал обычные съемки кино за "Палливуд". Например, в закрытых чатах операторов Газавуда шло обсуждение как описать сцену с мертвым младенцем, чтобы выдать его за куклу.
При этом проект живёт на энтузиазме участников. Два его организатора, историк и фантаст, признают, что не получают финансирование от государства, хотя и пытаются установить связи с официальными лицами. Существует Газавуд на донаты, зачастую американские. Однако, у него есть интересный партнёр по связям с официальными лицами - бывший гендиректор министерства стратегического планирования, стоявший за созданием онлайн-сети инфлюенсеров, борющихся с пропалестинским нарративом. По этому поводу у "Седьмого глаза" было своё расследование, которое показало, что проект не оправдал ожиданий создателей, хотя и функционирует до сих пор.
*Седьмой глаз был когда-то печатным изданием НКО Израильский Институт Демократии, но теперь это независимый онлайн проект, объединенный с другим значимым правозащитным расследовательским изданием - המקום הכי חם בגיהנום ("Самое горячее место в аду"). "Глаз" за свою работу получил приз Соколова в 2023, это вторая по значимости журналистская награда в Израиле.
** Расследование о Газавуде входит в цикл международных журналистских статей Forbidden Stories - The Gaza Project.
*** Для перевода используйте чатботы типа ChatGPT или встроенные в браузер переводчики.
העין השביעית
מה מתרחש מאחורי הקלעים של Gazawood, מיזם הפרכת שקרים קונספירטיבי שעוסק במלחמה בעזה
מיזם Gazawood הציב לעצמו מטרה: לחשוף את תעשיית השקרים הפלסטינית בנוגע למלחמה בעזה • מפעילי המיזם טוענים שהתיעוד המזעזע של הרג חפים מפשע בידי צה"ל הוא תעמולה מבוימת שמופקת באמצעות שחקנים ומאפרים ברמה הוליוודית • אלא שניתוח עומק של הפרסומים, ושל השיח הפנימי…
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
Media is too big
VIEW IN TELEGRAM
Эффект домино на Ближнем Востоке
Конфликты на Ближнем Востоке часто связаны друг с другом и являются частью целого. Несмотря на это, многие эксперты считают, что достижение стабильности в регионе возможно.
Ключевым вопросом остаётся прекращение оккупации Палестины, предоставление ей независимости от Израиля, а также отказ от мессианской экспансионистской идеологии, которую долгие годы поддерживают США.
Что объединяет конфликт в Сирии и ситуацию на территории «от реки до моря»?
Слово — Джеффри Саксу, американскому экономисту, директору Центра устойчивого развития Колумбийского университета и президенту отделения ООН по вопросам устойчивого развития. В течение 19 лет Сакс преподавал в Гарварде, был директором Гарвардского института международного развития и Центра международного развития в Школе Кеннеди, а также специальным советником Генерального секретаря ООН.
Что почитать по теме:
✔️О Палестине как о зеркале арабских противоречий и дестабилизирующей политике США – геостратег и специалист по международной безопасности Шеркауи Рудани.
✔️Как палестино-американский мыслитель Эдвард Саид предвидел будущее – и в чем его критика подхода США к дипломатии.
Ваш @nullandvoidmedia.
Наши посты можно обсудить в закрытом комьюнити Peace Talks. Если вы не там, заполните анкету через @nullanadvoidbot.
Конфликты на Ближнем Востоке часто связаны друг с другом и являются частью целого. Несмотря на это, многие эксперты считают, что достижение стабильности в регионе возможно.
Ключевым вопросом остаётся прекращение оккупации Палестины, предоставление ей независимости от Израиля, а также отказ от мессианской экспансионистской идеологии, которую долгие годы поддерживают США.
Что объединяет конфликт в Сирии и ситуацию на территории «от реки до моря»?
Слово — Джеффри Саксу, американскому экономисту, директору Центра устойчивого развития Колумбийского университета и президенту отделения ООН по вопросам устойчивого развития. В течение 19 лет Сакс преподавал в Гарварде, был директором Гарвардского института международного развития и Центра международного развития в Школе Кеннеди, а также специальным советником Генерального секретаря ООН.
Что почитать по теме:
✔️О Палестине как о зеркале арабских противоречий и дестабилизирующей политике США – геостратег и специалист по международной безопасности Шеркауи Рудани.
✔️Как палестино-американский мыслитель Эдвард Саид предвидел будущее – и в чем его критика подхода США к дипломатии.
Ваш @nullandvoidmedia.
Наши посты можно обсудить в закрытом комьюнити Peace Talks. Если вы не там, заполните анкету через @nullanadvoidbot.
Forwarded from Книжный клуб в Нидерландах
Всем привет!
Майская книга в Гааге - "Незначительная деталь" Адании Шибли (Minor detail, Adania Shibli).
3 мая, 15:00
Lola Bikes and Coffee
Noordeinde 91, Den Haag
Действие этого короткого романа начинается в Палестине в 1949 году, вскоре после "Накбы" - Катастрофы, в ходе которой сотни тысяч палестинцев были изгнаны со своей земли. История реально произошедшего военного преступления связывается с вымышленной историей современной палестинки.
В романе затрагиваются темы войны и оккупации, несправедливости и исторической памяти. В частности, Шибли исследует как память и забвение формируют настоящее, влияя на личную и коллективную идентичность. Через две зеркальные части книги авторка поднимает вопрос: что значит помнить и почему одни истории остаются, а другие стираются?
Эта книга предлагает повод для глубокого разговора о наследии насилия и о голосах, которым не дают быть услышанными.
Роман захватывает и читается легко (для своей темы).
Номинирован на Международную Букеровскую премию 2021.
⚠️ Как и всегда, для участия в обсуждении необходимо прочитать книгу.
Книга также доступна на русском, английском и нидерландском языках. Если приобретение книги является для вас барьером, свяжитесь с нами и мы постараемся помочь.
Митап
До встречи!
Майская книга в Гааге - "Незначительная деталь" Адании Шибли (Minor detail, Adania Shibli).
3 мая, 15:00
Lola Bikes and Coffee
Noordeinde 91, Den Haag
Действие этого короткого романа начинается в Палестине в 1949 году, вскоре после "Накбы" - Катастрофы, в ходе которой сотни тысяч палестинцев были изгнаны со своей земли. История реально произошедшего военного преступления связывается с вымышленной историей современной палестинки.
В романе затрагиваются темы войны и оккупации, несправедливости и исторической памяти. В частности, Шибли исследует как память и забвение формируют настоящее, влияя на личную и коллективную идентичность. Через две зеркальные части книги авторка поднимает вопрос: что значит помнить и почему одни истории остаются, а другие стираются?
Эта книга предлагает повод для глубокого разговора о наследии насилия и о голосах, которым не дают быть услышанными.
Роман захватывает и читается легко (для своей темы).
Номинирован на Международную Букеровскую премию 2021.
⚠️ Как и всегда, для участия в обсуждении необходимо прочитать книгу.
Книга также доступна на русском, английском и нидерландском языках. Если приобретение книги является для вас барьером, свяжитесь с нами и мы постараемся помочь.
Митап
До встречи!
Meetup
Login to Meetup | Meetup
Not a Meetup member yet? Log in and find groups that host online or in person events and meet people in your local community who share your interests.