[ничего нового, просто мы с олегом в очередной раз комфортим грустного и побитого после 💀музея💀сережу]
Сережа резко распахнул глаза, уставившись невидящим взглядом в потолок. Грудь тяжело вздымалась от учащенного, прерывистого дыхания.
За окном проехала машина, отчего по темной комнате пробежал луч света от фар. Проследив за ним взглядом и посчитав до десяти и обратно, Сережа медленно выдохнул.
«Просто сон, — подумал он, кладя ладонь на колотящееся сердце, — это был просто сон»
Стараясь, сильно не шуметь, чтобы не разбудить всегда чутко спящего Олега, он выскользнул из постели. Сегодня ему повезло — если это можно назвать везением — он проснулся в тихом оцепенении, не в силах издать ни звука от страха, а ведь мог подскочить с душераздирающими криками и разбудить Олега. Почему-то именно это казалось Сереже самой непростительной оплошностью.
Увиденные, как на яву образы постепенно рассеивались, возвращая Сережу в реальность. Хотя от того, чтобы с глухим стуком приложиться в темноте головой об дверной косяк ванной, это его не уберегло.
Щелчок и над зеркалом загорелась подсветка. Сережу еще ощутимо потряхивало, отчего от вцепился руками в край раковины и уставился на свое отражение. Волосы неприятно липли ко взмокшему лбу, на котором красным пятном пульсировало место недавнего удара, пластырь на переносице съехал, а со щеки и вовсе отклеился и теперь наверное валялся где-нибудь в кровати.
Чем дольше Сережа смотрел, тем обиднее ему становилось. Он мучается от кошмаров, которых даже не помнит. Картины, преследующие его ночами после пробуждения тут же исчезают, оставляя после себя только чувство страха перед неизвестностью.
Глаза неприятно жгло от наворачивающихся слез. Сколько еще это будет продолжаться? Нет, Сережа был не из тех, кто станет себя жалеть, но сейчас он так устал.
— Сереж? — позади него раздается стук. Олег стоит за прикрытой дверью, — Все нормально?
Нет, все не нормально. Но Олегу не стоит об знать, так ведь? Он и так уже столько перенест из-за Сережи, нечего ему из-за него же и волноваться.
«Просто скажи ему, что все хорошо. Это нетрудно. Скажи, что ты в порядке»
Сережа открывает было рот, но не может выдавить не звука. То, что он видит перед собой ни капли не нормально. С другой стороны, Олег, поняв, что молчание затянулось, положил ладонь на ручку двери.
— Я зайду?
Сережа кивает, только потом вспоминая, что Олег его не видит, поэтому быстро утирает набежавшие в уголки глаз слезы и говорит, чтобы тот заходил. Только вот его хаотичные попытки сделать вид, что все нормально ни к чему не приводят, потому что Олег, стоило ему окинуть Сережу коротким взглядом, уже через мгновение оказывается рядом, тревожно смотря на него.
— Ты не должен справляться с этим один, Серый.
Сережа не знает, что ответить. Он как раз-таки и считает, что нечего Олегу из-за него волноваться, но каждый раз оказывается, что, как бы он ни старался притворяться — Олег знает.
Он виновато опускает голову, уставившись в пол, чтобы скрыть, если не свое состояние, то хотя бы покрасневшие от вновь подступивших слез глаза. Со стороны раздается тяжелый вздох и Сережа рефлекторно хочет извиниться, даже не решив за что, но не успевает ничего сказать, потому что за долю секунды он оказывается усажен на тумбу рядом с раковиной, а между его ног вклинивается Олег.
Умом Сереже хочется, чтобы Олег ушел и дал ему самому разобраться. Сердцем Сереже хочется, чтобы Олег остался и долго-долго обнимал его. Ну, если уж совсем наглеть, то, чтобы еще и целовал. Но он в любом случае знает, что Олег никуда не денется.
Даже когда Сережа только и делает, что портит ему жизнь.
От этого желание свернуться клубком и горько плакать накатывает лишь сильнее. Сережа тянется закрыть лицо руками, но чужая ладонь осторожно придерживает его за подбородок, вынуждая смотреть прямо на Олега. Аккуратными движениями Олег проводит смоченным прохладной водой полотенцем, стирая редкие дорожки слез, затем по взмокшему лбу и вискам.
— Расскажешь, что тебе снилось?
Сережа пожимает плечами.
Сережа резко распахнул глаза, уставившись невидящим взглядом в потолок. Грудь тяжело вздымалась от учащенного, прерывистого дыхания.
За окном проехала машина, отчего по темной комнате пробежал луч света от фар. Проследив за ним взглядом и посчитав до десяти и обратно, Сережа медленно выдохнул.
«Просто сон, — подумал он, кладя ладонь на колотящееся сердце, — это был просто сон»
Стараясь, сильно не шуметь, чтобы не разбудить всегда чутко спящего Олега, он выскользнул из постели. Сегодня ему повезло — если это можно назвать везением — он проснулся в тихом оцепенении, не в силах издать ни звука от страха, а ведь мог подскочить с душераздирающими криками и разбудить Олега. Почему-то именно это казалось Сереже самой непростительной оплошностью.
Увиденные, как на яву образы постепенно рассеивались, возвращая Сережу в реальность. Хотя от того, чтобы с глухим стуком приложиться в темноте головой об дверной косяк ванной, это его не уберегло.
Щелчок и над зеркалом загорелась подсветка. Сережу еще ощутимо потряхивало, отчего от вцепился руками в край раковины и уставился на свое отражение. Волосы неприятно липли ко взмокшему лбу, на котором красным пятном пульсировало место недавнего удара, пластырь на переносице съехал, а со щеки и вовсе отклеился и теперь наверное валялся где-нибудь в кровати.
Чем дольше Сережа смотрел, тем обиднее ему становилось. Он мучается от кошмаров, которых даже не помнит. Картины, преследующие его ночами после пробуждения тут же исчезают, оставляя после себя только чувство страха перед неизвестностью.
Глаза неприятно жгло от наворачивающихся слез. Сколько еще это будет продолжаться? Нет, Сережа был не из тех, кто станет себя жалеть, но сейчас он так устал.
— Сереж? — позади него раздается стук. Олег стоит за прикрытой дверью, — Все нормально?
Нет, все не нормально. Но Олегу не стоит об знать, так ведь? Он и так уже столько перенест из-за Сережи, нечего ему из-за него же и волноваться.
«Просто скажи ему, что все хорошо. Это нетрудно. Скажи, что ты в порядке»
Сережа открывает было рот, но не может выдавить не звука. То, что он видит перед собой ни капли не нормально. С другой стороны, Олег, поняв, что молчание затянулось, положил ладонь на ручку двери.
— Я зайду?
Сережа кивает, только потом вспоминая, что Олег его не видит, поэтому быстро утирает набежавшие в уголки глаз слезы и говорит, чтобы тот заходил. Только вот его хаотичные попытки сделать вид, что все нормально ни к чему не приводят, потому что Олег, стоило ему окинуть Сережу коротким взглядом, уже через мгновение оказывается рядом, тревожно смотря на него.
— Ты не должен справляться с этим один, Серый.
Сережа не знает, что ответить. Он как раз-таки и считает, что нечего Олегу из-за него волноваться, но каждый раз оказывается, что, как бы он ни старался притворяться — Олег знает.
Он виновато опускает голову, уставившись в пол, чтобы скрыть, если не свое состояние, то хотя бы покрасневшие от вновь подступивших слез глаза. Со стороны раздается тяжелый вздох и Сережа рефлекторно хочет извиниться, даже не решив за что, но не успевает ничего сказать, потому что за долю секунды он оказывается усажен на тумбу рядом с раковиной, а между его ног вклинивается Олег.
Умом Сереже хочется, чтобы Олег ушел и дал ему самому разобраться. Сердцем Сереже хочется, чтобы Олег остался и долго-долго обнимал его. Ну, если уж совсем наглеть, то, чтобы еще и целовал. Но он в любом случае знает, что Олег никуда не денется.
Даже когда Сережа только и делает, что портит ему жизнь.
От этого желание свернуться клубком и горько плакать накатывает лишь сильнее. Сережа тянется закрыть лицо руками, но чужая ладонь осторожно придерживает его за подбородок, вынуждая смотреть прямо на Олега. Аккуратными движениями Олег проводит смоченным прохладной водой полотенцем, стирая редкие дорожки слез, затем по взмокшему лбу и вискам.
— Расскажешь, что тебе снилось?
Сережа пожимает плечами.
— Я не помню, — заметив, как нахмурился Олег, он сразу добавил, — честно! Ты думаешь, я бы тебе не сказал?
— Обычно ты так и делаешь, — недовольно замечает Олег.
— И у кого я этого, по-твоему, набрался? — парирует Сережа, за что Олег в отместку резко отклеивает болтающийся пластырь с его лица.
На этом их короткая перепалка заканчивается, так и не успев толком начаться. Следующую минуту они молчат, Олег занят обрабатыванием Сережиных болячек, а Сережа недовольным болезненным шипением.
— Потерпи, — шепчет Олег, прежде, чем подуть Сереже на щеку, — все, готово.
Оперативно налепив на Сережу новые пластыри, Олег придвинулся ближе, оперевшись руками по обе стороны от его туловища, чтобы полюбоваться своей работой.
— Спасибо, — Сережа тоже подается вперед, сцепляя руки у Олега на талии.
Мужчина прижимается губами к его макушке, затем к виску и переносице, будто желая забрать себе чужую боль.
— Не за что, Серый. Ты делал для меня тоже самое, причем намного чаще.
— Ага, вот только колотили тебя тоже из-за меня. Но ты каждый раз упрямо лез меня защищать.
— И полезу снова, если понадобится, — он вздохнул, прижав Сережу ближе.
— Не понадобится, обещаю.
Олег прячет грустную улыбку в Сережиных волосах. Ему хочется в это верить, но, кто знает, что их ждет дальше. Но это все будет утром, сейчас же, пока на дворе ночь, он может позволить себе просто крепко держать Сережу в своих руках, не боясь, что тот снова подвергнет себя опасности.
— Сделать тебе чай? — спрашивает Олег, на что получает отрицательное мотание головой. — Какао?
Сережа фыркает ему в плечо.
— Олег, я взрослый и состоятельный мужчина, мне ни к чему эти детские напитки.
Олег, пока Сережа не видит, закатывает глаза. Он-то прекрасно знает, что уже через пару минут этот взрослый и состоятельный мужчина, с цветными пластырями на лице, будет пить свой «детский напиток», устроившись у него на коленях.
И никакие кошмары его больше не достанут.
— Обычно ты так и делаешь, — недовольно замечает Олег.
— И у кого я этого, по-твоему, набрался? — парирует Сережа, за что Олег в отместку резко отклеивает болтающийся пластырь с его лица.
На этом их короткая перепалка заканчивается, так и не успев толком начаться. Следующую минуту они молчат, Олег занят обрабатыванием Сережиных болячек, а Сережа недовольным болезненным шипением.
— Потерпи, — шепчет Олег, прежде, чем подуть Сереже на щеку, — все, готово.
Оперативно налепив на Сережу новые пластыри, Олег придвинулся ближе, оперевшись руками по обе стороны от его туловища, чтобы полюбоваться своей работой.
— Спасибо, — Сережа тоже подается вперед, сцепляя руки у Олега на талии.
Мужчина прижимается губами к его макушке, затем к виску и переносице, будто желая забрать себе чужую боль.
— Не за что, Серый. Ты делал для меня тоже самое, причем намного чаще.
— Ага, вот только колотили тебя тоже из-за меня. Но ты каждый раз упрямо лез меня защищать.
— И полезу снова, если понадобится, — он вздохнул, прижав Сережу ближе.
— Не понадобится, обещаю.
Олег прячет грустную улыбку в Сережиных волосах. Ему хочется в это верить, но, кто знает, что их ждет дальше. Но это все будет утром, сейчас же, пока на дворе ночь, он может позволить себе просто крепко держать Сережу в своих руках, не боясь, что тот снова подвергнет себя опасности.
— Сделать тебе чай? — спрашивает Олег, на что получает отрицательное мотание головой. — Какао?
Сережа фыркает ему в плечо.
— Олег, я взрослый и состоятельный мужчина, мне ни к чему эти детские напитки.
Олег, пока Сережа не видит, закатывает глаза. Он-то прекрасно знает, что уже через пару минут этот взрослый и состоятельный мужчина, с цветными пластырями на лице, будет пить свой «детский напиток», устроившись у него на коленях.
И никакие кошмары его больше не достанут.
[внимание, байк!аушка подана. идея этой зарисовки показалась мне настолько гениальной, что заставила мои полторы извилины наконец зашевелиться и что-то сделать, я считаю это успех]
Сережа чуть ли не подпрыгивал от предвкушения, когда они с Юлей поднимались по лестнице в квартиру ее родителей. В очередной раз девушка собралась на выходные домой и позвала Сережу с собой, а тот только рад. Юлины родители были замечательными людьми, которые полюбили его с первой встречи, а у Сережи родителей, ну, не было вообще, так что он крепко хватался за любое проявление заботы в свою сторону.
— Знаешь, у меня такое ощущение, что это я иду к тебе домой, а не ты ко мне, — иронично заметила Юля, поглядывая на довольного Сережу.
— Ты преувеличиваешь, — отмахнулся он.
— Ага, конечно, мама в тебе души не чает и говорит всем, что у нее два ребенка. Не удивлюсь, если скоро она скажет, что тебя любит больше.
— И будет права, потому что я, в отличие от тебя, реагирую на все видео с котиками, которые она мне присылает.
— Стоп, — Юля резко остановилась, — моя мама присылает тебе видео с котиками, а мне нет?
— Я предпочту хранить молчание, — ответил Сережа и, преодолевая две ступеньки за раз, побежал вперед, где у открытой двери его с распахнутыми объятиями и широкой улыбкой ждала невысокая женщина.
— Наконец-то приехал мой любимый ребенок, — сказала она, заключая Сережу в объятия.
Юля недовольно пробормотала себе под «я же говорила», но все же не смогла сдержать рвущуюся наружу улыбку. Сердце ее приятно сжималось от осознания, что она смогла подарить Сережи частичку такого родного, но давно забытого домашнего тепла.
* * *
Вечер, как и всегда, проходил спокойно. Поужинав и чудом отказавшись от добавки, все плавно перетекли из кухни в гостиную. Юля грела ладони о чашку горячего чая и умилением смотрела, как Сережа, протянув телефон ее матери, показывал той фотографии своих рисунков, едва заметно краснея щеками от похвалы.
— Ой! — воскликнула женщина, — Сережа, я тут куда-то нажала и все пропало.
И действительно, одним нечаянным движением галерея закрылась, открыв вид на рабочий стол.
— А это кто такой? Друг твой?
Где-то рядом Юля закатила глаза. Это происходило буквально каждый раз, Сережа ставил на обои фото какого-нибудь актера, в которого в очередной раз вкрашился, а Юлина мама пыталась выпытать, кем ему приходятся эти люди. Сам Сережа, хоть и находил это весьма потешным, всегда подыгрывал и соглашался. Но, что удивительно, не в этот раз.
Вытянув шею, чтобы посмотреть через плечо Юлиной мамы, Сережа внезапно округлил глаза и выхватил телефон, неловко посмеиваясь.
— Нет, что вы, теть Оль, — прищурившись, Юля заметила, как до этого почти не заметный румянец перетек Сереже на шею и даже на кончики ушей, — это так, кхм, актер.
Так, ну, здесь абсолютно ясно, что там точно никакой не актер. Но кто? Это Юля и намеревалась выяснить.
Сережа тем временем переметнулся на свое место на диване, усевшись рядом с Юлей и подобрав под себя ноги. Весьма удачно, ее мама, вспомнив, что в холодильнике стоит торт, оставила их одних. Что же, пора действовать. Юля ткнула Сережу локтем в бок.
— Покажи.
Сережа даже не стал притворяться, что не понимает, о чем речь.
— Нет.
— Я принесу тебе погладить Симбу.
При одном упоминании весьма недружелюбного кота семейства Пчелкиных, которого те предусмотрительно запирали в спальне, чтобы тот не пугал своим убийственным взглядом гостей, Сережины глаза загорелись. Юля уже готова была признать победу, заключить сделку и принести кота, как их прервали.
— Сережа, ты же к нам с ночевкой? — спросил Юлин отец, выглянув из кухни.
— Нет, сегодня — нет, за мной должны заехать ближе к вечеру.
Пока тетя Оля с грустно причитала о том, как ей жаль, что Сережа не может остаться подольше, Юля снова пихнула Сережу.
— Кто это за тобой приедет?
— Друг.
Сережа чуть ли не подпрыгивал от предвкушения, когда они с Юлей поднимались по лестнице в квартиру ее родителей. В очередной раз девушка собралась на выходные домой и позвала Сережу с собой, а тот только рад. Юлины родители были замечательными людьми, которые полюбили его с первой встречи, а у Сережи родителей, ну, не было вообще, так что он крепко хватался за любое проявление заботы в свою сторону.
— Знаешь, у меня такое ощущение, что это я иду к тебе домой, а не ты ко мне, — иронично заметила Юля, поглядывая на довольного Сережу.
— Ты преувеличиваешь, — отмахнулся он.
— Ага, конечно, мама в тебе души не чает и говорит всем, что у нее два ребенка. Не удивлюсь, если скоро она скажет, что тебя любит больше.
— И будет права, потому что я, в отличие от тебя, реагирую на все видео с котиками, которые она мне присылает.
— Стоп, — Юля резко остановилась, — моя мама присылает тебе видео с котиками, а мне нет?
— Я предпочту хранить молчание, — ответил Сережа и, преодолевая две ступеньки за раз, побежал вперед, где у открытой двери его с распахнутыми объятиями и широкой улыбкой ждала невысокая женщина.
— Наконец-то приехал мой любимый ребенок, — сказала она, заключая Сережу в объятия.
Юля недовольно пробормотала себе под «я же говорила», но все же не смогла сдержать рвущуюся наружу улыбку. Сердце ее приятно сжималось от осознания, что она смогла подарить Сережи частичку такого родного, но давно забытого домашнего тепла.
* * *
Вечер, как и всегда, проходил спокойно. Поужинав и чудом отказавшись от добавки, все плавно перетекли из кухни в гостиную. Юля грела ладони о чашку горячего чая и умилением смотрела, как Сережа, протянув телефон ее матери, показывал той фотографии своих рисунков, едва заметно краснея щеками от похвалы.
— Ой! — воскликнула женщина, — Сережа, я тут куда-то нажала и все пропало.
И действительно, одним нечаянным движением галерея закрылась, открыв вид на рабочий стол.
— А это кто такой? Друг твой?
Где-то рядом Юля закатила глаза. Это происходило буквально каждый раз, Сережа ставил на обои фото какого-нибудь актера, в которого в очередной раз вкрашился, а Юлина мама пыталась выпытать, кем ему приходятся эти люди. Сам Сережа, хоть и находил это весьма потешным, всегда подыгрывал и соглашался. Но, что удивительно, не в этот раз.
Вытянув шею, чтобы посмотреть через плечо Юлиной мамы, Сережа внезапно округлил глаза и выхватил телефон, неловко посмеиваясь.
— Нет, что вы, теть Оль, — прищурившись, Юля заметила, как до этого почти не заметный румянец перетек Сереже на шею и даже на кончики ушей, — это так, кхм, актер.
Так, ну, здесь абсолютно ясно, что там точно никакой не актер. Но кто? Это Юля и намеревалась выяснить.
Сережа тем временем переметнулся на свое место на диване, усевшись рядом с Юлей и подобрав под себя ноги. Весьма удачно, ее мама, вспомнив, что в холодильнике стоит торт, оставила их одних. Что же, пора действовать. Юля ткнула Сережу локтем в бок.
— Покажи.
Сережа даже не стал притворяться, что не понимает, о чем речь.
— Нет.
— Я принесу тебе погладить Симбу.
При одном упоминании весьма недружелюбного кота семейства Пчелкиных, которого те предусмотрительно запирали в спальне, чтобы тот не пугал своим убийственным взглядом гостей, Сережины глаза загорелись. Юля уже готова была признать победу, заключить сделку и принести кота, как их прервали.
— Сережа, ты же к нам с ночевкой? — спросил Юлин отец, выглянув из кухни.
— Нет, сегодня — нет, за мной должны заехать ближе к вечеру.
Пока тетя Оля с грустно причитала о том, как ей жаль, что Сережа не может остаться подольше, Юля снова пихнула Сережу.
— Кто это за тобой приедет?
— Друг.
Дальнейшего объяснения не последовало.
* * *
Прошло пару часов, в течение которых Сережа, плохо скрывая глупую улыбку, периодически отвлекался на то и дело приходящие ему сообщения. Однако, после очередного такого уведомления, он внезапно отложил телефон и поднялся с дивана.
— Я, наверное, пойду, там за мной приехали, — сказал он, собираясь попрощаться, но оказывается остановлен Юлиной мамой.
— Как же так? Ты бы хоть предупредил, я тебе хотела гостинцев с собой дать.
— Да что вы, теть Оль, — попытался отмахнуться Сережа, — не стоит, к тому же, меня друг уже ждет.
— Ну так пусть к нам поднимается, делов то, — предложил Юлин отец.
Сама же Юля, которая вцепилась в тайну личности неизвестного Сережиного друга, словно в журналистское расследование, не могла упустить такую возможность.
— Да, Сереж, зови его сюда!
Сережа посмотрел на нее, как на предательницу, на что девушка показала ему язык.
Может быть, этот неизвестный человек кто-то из их потока? Или со старших курсов? Или вообще из другого универа? Или...
— Здравствуйте.
... Олег Волков.
Правда на этот раз вместо фирменной кожаной куртки, он был одет в обычную толстовку, которая придавала ему несколько домашний вид.
Юля пару раз моргнула, затем потерла глаза руками, затем снова моргнула. У них в коридоре и правда стоял Олег Волков и пожимал руку ее отцу. Какого черта?
Пораженным взглядом, девушка посмотрела на Сережу, который в ответ неловко пожал плечами, будто говоря «потом объясню». Еще как объяснит. У Юли очень много вопросов.
— Так вы тот молодой человек с фотографии у Сережи в телефоне! — воскликнула Юлина мама, выглянув с кухни, чтобы поздороваться.
Олег усмехнулся и кинул на смутившегося Сережу хитрый взгляд, в котором промелькнуло что-то отнюдь не просто дружеское.
Пока они с Сережей переглядывались, Олег уже успел перезнакомиться с Юлиными родителями и теперь его настойчиво предлагали покормить ужином. Шанса отказаться не было.
Из спальни тем временем успел выбраться кот, который явно не был обрадован еще одним незнакомцем в своей квартире, отчего зашипел на Олега. Олег, вопросительно приподняв бровь, шикнул на него в ответ. Так между двумя воцарился шаткий мир.
И вот, спустя некоторое время, Сережа, который вообще-то собирался уезжать, все еще сидел в гостиной у Пчелкиных, допивал уже вторую чашку чая и смотрела на то, как мама Юли, которая души не чаяла в нем, теперь переключилась на Олега.
— Так не честно, — сложив руки на груди, буркнул он.
Юля не знала, рассмеяться ей или заплакать.
— Ты это мне говоришь?
Не прошло и полчаса, как Сережа, на этот раз на пару с Олегом, предпринял очередную и более удачную попытку попрощаться. Они стояли в коридоре, нагруженные пакетами с домашней едой, конфетами и фруктами с дачи и вежливо отказывались от предложений остаться «еще чуть-чуть подольше».
Наконец, когда за ними закрылась дверь, Юля, все еще шокированная событиями сегодняшнего вечера, подошла к окну чтобы привычно помахать Сереже на прощание, но вместо этого застыла. Она-то думала, что ничего более удивительного сегодня уже не произойдет. Наивная! Теперь, вот, наблюдай, как твоего друга прижимает к машине и целует сам Олег Волков.
Инстинкт будущей журналистки срабатывает быстрее, чем Юля отдает себе отчет, потому что в следующую секунду она уже держит в руке телефон и делает фото, которое тут же отправляет Сереже с подписью
РАЗУМОВСКИЙ, ЭТО ЧТО ТАКОЕ?
Вот только, зная Сережу и его привычку держать телефон на беззвучном режиме, увидит он это сообщение еще не скоро. К тому же, сейчас он, кажется, очень занят.
Уже поздно ночью ей все-таки придет ответ. Вот только, судя по старперским смайликам, писал его явно не Сережа.
это его парень. и спасибо за фото =)
Что же, вопросов стало на один меньше.
* * *
Прошло пару часов, в течение которых Сережа, плохо скрывая глупую улыбку, периодически отвлекался на то и дело приходящие ему сообщения. Однако, после очередного такого уведомления, он внезапно отложил телефон и поднялся с дивана.
— Я, наверное, пойду, там за мной приехали, — сказал он, собираясь попрощаться, но оказывается остановлен Юлиной мамой.
— Как же так? Ты бы хоть предупредил, я тебе хотела гостинцев с собой дать.
— Да что вы, теть Оль, — попытался отмахнуться Сережа, — не стоит, к тому же, меня друг уже ждет.
— Ну так пусть к нам поднимается, делов то, — предложил Юлин отец.
Сама же Юля, которая вцепилась в тайну личности неизвестного Сережиного друга, словно в журналистское расследование, не могла упустить такую возможность.
— Да, Сереж, зови его сюда!
Сережа посмотрел на нее, как на предательницу, на что девушка показала ему язык.
Может быть, этот неизвестный человек кто-то из их потока? Или со старших курсов? Или вообще из другого универа? Или...
— Здравствуйте.
... Олег Волков.
Правда на этот раз вместо фирменной кожаной куртки, он был одет в обычную толстовку, которая придавала ему несколько домашний вид.
Юля пару раз моргнула, затем потерла глаза руками, затем снова моргнула. У них в коридоре и правда стоял Олег Волков и пожимал руку ее отцу. Какого черта?
Пораженным взглядом, девушка посмотрела на Сережу, который в ответ неловко пожал плечами, будто говоря «потом объясню». Еще как объяснит. У Юли очень много вопросов.
— Так вы тот молодой человек с фотографии у Сережи в телефоне! — воскликнула Юлина мама, выглянув с кухни, чтобы поздороваться.
Олег усмехнулся и кинул на смутившегося Сережу хитрый взгляд, в котором промелькнуло что-то отнюдь не просто дружеское.
Пока они с Сережей переглядывались, Олег уже успел перезнакомиться с Юлиными родителями и теперь его настойчиво предлагали покормить ужином. Шанса отказаться не было.
Из спальни тем временем успел выбраться кот, который явно не был обрадован еще одним незнакомцем в своей квартире, отчего зашипел на Олега. Олег, вопросительно приподняв бровь, шикнул на него в ответ. Так между двумя воцарился шаткий мир.
И вот, спустя некоторое время, Сережа, который вообще-то собирался уезжать, все еще сидел в гостиной у Пчелкиных, допивал уже вторую чашку чая и смотрела на то, как мама Юли, которая души не чаяла в нем, теперь переключилась на Олега.
— Так не честно, — сложив руки на груди, буркнул он.
Юля не знала, рассмеяться ей или заплакать.
— Ты это мне говоришь?
Не прошло и полчаса, как Сережа, на этот раз на пару с Олегом, предпринял очередную и более удачную попытку попрощаться. Они стояли в коридоре, нагруженные пакетами с домашней едой, конфетами и фруктами с дачи и вежливо отказывались от предложений остаться «еще чуть-чуть подольше».
Наконец, когда за ними закрылась дверь, Юля, все еще шокированная событиями сегодняшнего вечера, подошла к окну чтобы привычно помахать Сереже на прощание, но вместо этого застыла. Она-то думала, что ничего более удивительного сегодня уже не произойдет. Наивная! Теперь, вот, наблюдай, как твоего друга прижимает к машине и целует сам Олег Волков.
Инстинкт будущей журналистки срабатывает быстрее, чем Юля отдает себе отчет, потому что в следующую секунду она уже держит в руке телефон и делает фото, которое тут же отправляет Сереже с подписью
РАЗУМОВСКИЙ, ЭТО ЧТО ТАКОЕ?
Вот только, зная Сережу и его привычку держать телефон на беззвучном режиме, увидит он это сообщение еще не скоро. К тому же, сейчас он, кажется, очень занят.
Уже поздно ночью ей все-таки придет ответ. Вот только, судя по старперским смайликам, писал его явно не Сережа.
это его парень. и спасибо за фото =)
Что же, вопросов стало на один меньше.
tiers.pdf
52.7 KB
всем салют
я пока не решила, что делать со своими работами на фикбуке, но не исключено, что полетят они оттуда пинком в архив или прямиком нахуй. поэтому я подумала, что может быть кто-то будет их искать и решила положить их сюда, как на метафорическую полочку в метафорическом книжном шкафу
(а еще там в кое-каком /думаю понятно в каком/ документике есть кое-что👀👀. это кое-что, что я так и не дописала и наверное не допишу, но пусть эти 14 нередактированных и невычитанных страниц текста увидят жизнь хоть в таком виде и хоть немного вас порадуют)
я пока не решила, что делать со своими работами на фикбуке, но не исключено, что полетят они оттуда пинком в архив или прямиком нахуй. поэтому я подумала, что может быть кто-то будет их искать и решила положить их сюда, как на метафорическую полочку в метафорическом книжном шкафу
(а еще там в кое-каком /думаю понятно в каком/ документике есть кое-что👀👀. это кое-что, что я так и не дописала и наверное не допишу, но пусть эти 14 нередактированных и невычитанных страниц текста увидят жизнь хоть в таком виде и хоть немного вас порадуют)
блин это а вы помните что я когда то там давно зарисовочки всякие тыкала? хорошее время было да
но знаете что еще лучше?полное отсутствие запятых в этом посте новая зарисов очка спустя полгода хе хе
но знаете что еще лучше?
/ничего удивительного и шедеврального, но я старалась как могла, так что сюрпрааайз и все такое/
Сережа прожужжал Олегу этим все уши. Причем занимался он этим не один день, а старательно обрабатывал его на протяжении недели. При этом Олегу было абсолютно не понятно, какими именно мыслями он руководствовался. Все дело в том, что в последнюю неделю предпраздничной суеты, Сереже взбрело в голову, что Олег обязательно должен поцеловать его под Новый Год. Будто Олег и без того его мало целует.
В ответ на это заявление, кстати, Сережа закатил глаза и заявил, что они ни разу не целовались под бой курантов. Что, как до Олега дошло после недолгих размышлений, все-таки было правдой. Единственным человеком, с кем Олег целовался в канун Нового года, была какая-то девчонка из их детдома, ни лица, ни имени которой он уже и не вспомнит. В отличие от Сережи, который за последнюю неделю напомнил ему об этом уже раз пять.
На каждое такое заявление закатывать глаза приходилось уже Олегу. Вот и сдался Серому тот случай? Уж кому, как не ему лучше знать, что лет с пятнадцати все поцелуи Олега принадлежат только ему.
Доводы Олега Сережу, конечно, успокаивали, но хватало их максимум на полдня, а потом все начиналось сначала. Ну, что же, хорошо, что у Олега в кармане был финальный аргумент.
Вот только в конечном итоге тщательно выстроенные планы обоих неожиданно изменились. И заключался главный провал в том, что в Новогоднюю ночь, за пару часов до полуночи Сережа....
... уснул.
Клевать носом он начал еще когда они, устроившись на диване, смотрели какую-то ерунду по телевизору. Олег пару раз кидал на него вопросительный взгляд, на что Серый отмахивался и, словно воробушек, мотал головой, пытаясь взбодриться. Но, когда тот, совсем задремав уронил голову и ударился лбом об олегово плечо, то Волков напрямую спросил, не хочет ли Сережа пойти спать, на что с недовольным ворчанием был выставлен на кухню с заданием приготовить чай.
И вот, стоило Олегу отлучиться на кухню всего на пару минут, как по возвращении все пространство дивана было занято раскинувшемся — и спокойно спящим — на нем Сережей.
«Я же тебе говорил» — мысленно пожурил его Олег, ставя на стол чашки с чаем, которому теперь суждено было остыть.
Поправив запутавшийся на Сереже от постоянного ворочанья плед, чтобы тот не мешался и не пытался под ногами, Олег без труда поднял не сопротивляющегося Сережу на руки и отнес в спальню. Еще раз поправив на нем одеяло и прикрыв окно, чтобы радостный галдеж с улицы не разбудил Серого, Олег тихо прикрыл за собой дверь и вышел из спальни.
Не зная, чем себя занять, Олег вымыл чашки с остывшим чаем, разложил приготовленную еду по контейнерам и вытер и расставил по местам всю посуду. Забавно, как стоило ему остаться одному, не слыша бесконечную сережину болтовню и не чувствуя его вечных прилипчивых прикосновений, Олегу сразу стало непривычно одиноко. Хотя, вроде вот он, Сережа — спит за стенкой и, если сильно напрячь слух, то даже можно услышать его спокойное сопение. А все равно все не так.
Поняв, что делать ему здесь больше нечего, Олег выключил в комнатах свет, на елке гирлянду, а под саму елку сунул коробку любимых сережиных конфет — которые приходилось перепрятывать по всей квартире, чтобы хоть как-то сберечь до праздника.
В спальне Сережа уже успел подмять под себя заботливо накинутое на него одеяло и одной рукой обхватить подушку с такой силой, будто от этого зависела его жизнь. Хотя, стоило Олегу забраться в кровать, как Сережа, сквозь сон почувствовав это, прижался уже к нему. Под подушку он незаметно убрал свой главный подарок, который изначально собирался отдать в полночь, но теперь придется подождать до утра.
Мысленно составляя список того, что из наготовленного нужно будет съесть завтра в первую очередь, Олег и сам начал засыпать, даже не успев мысленно закончить перечислять все салаты.
Проснулся он, однако, не утром, а через пару часов, когда шум и крики на улице усилились. С трудом сфокусировав взгляд на часах, Олег разглядел ярко горящие в темноте цифры
00:00
Сережа прожужжал Олегу этим все уши. Причем занимался он этим не один день, а старательно обрабатывал его на протяжении недели. При этом Олегу было абсолютно не понятно, какими именно мыслями он руководствовался. Все дело в том, что в последнюю неделю предпраздничной суеты, Сереже взбрело в голову, что Олег обязательно должен поцеловать его под Новый Год. Будто Олег и без того его мало целует.
В ответ на это заявление, кстати, Сережа закатил глаза и заявил, что они ни разу не целовались под бой курантов. Что, как до Олега дошло после недолгих размышлений, все-таки было правдой. Единственным человеком, с кем Олег целовался в канун Нового года, была какая-то девчонка из их детдома, ни лица, ни имени которой он уже и не вспомнит. В отличие от Сережи, который за последнюю неделю напомнил ему об этом уже раз пять.
На каждое такое заявление закатывать глаза приходилось уже Олегу. Вот и сдался Серому тот случай? Уж кому, как не ему лучше знать, что лет с пятнадцати все поцелуи Олега принадлежат только ему.
Доводы Олега Сережу, конечно, успокаивали, но хватало их максимум на полдня, а потом все начиналось сначала. Ну, что же, хорошо, что у Олега в кармане был финальный аргумент.
Вот только в конечном итоге тщательно выстроенные планы обоих неожиданно изменились. И заключался главный провал в том, что в Новогоднюю ночь, за пару часов до полуночи Сережа....
... уснул.
Клевать носом он начал еще когда они, устроившись на диване, смотрели какую-то ерунду по телевизору. Олег пару раз кидал на него вопросительный взгляд, на что Серый отмахивался и, словно воробушек, мотал головой, пытаясь взбодриться. Но, когда тот, совсем задремав уронил голову и ударился лбом об олегово плечо, то Волков напрямую спросил, не хочет ли Сережа пойти спать, на что с недовольным ворчанием был выставлен на кухню с заданием приготовить чай.
И вот, стоило Олегу отлучиться на кухню всего на пару минут, как по возвращении все пространство дивана было занято раскинувшемся — и спокойно спящим — на нем Сережей.
«Я же тебе говорил» — мысленно пожурил его Олег, ставя на стол чашки с чаем, которому теперь суждено было остыть.
Поправив запутавшийся на Сереже от постоянного ворочанья плед, чтобы тот не мешался и не пытался под ногами, Олег без труда поднял не сопротивляющегося Сережу на руки и отнес в спальню. Еще раз поправив на нем одеяло и прикрыв окно, чтобы радостный галдеж с улицы не разбудил Серого, Олег тихо прикрыл за собой дверь и вышел из спальни.
Не зная, чем себя занять, Олег вымыл чашки с остывшим чаем, разложил приготовленную еду по контейнерам и вытер и расставил по местам всю посуду. Забавно, как стоило ему остаться одному, не слыша бесконечную сережину болтовню и не чувствуя его вечных прилипчивых прикосновений, Олегу сразу стало непривычно одиноко. Хотя, вроде вот он, Сережа — спит за стенкой и, если сильно напрячь слух, то даже можно услышать его спокойное сопение. А все равно все не так.
Поняв, что делать ему здесь больше нечего, Олег выключил в комнатах свет, на елке гирлянду, а под саму елку сунул коробку любимых сережиных конфет — которые приходилось перепрятывать по всей квартире, чтобы хоть как-то сберечь до праздника.
В спальне Сережа уже успел подмять под себя заботливо накинутое на него одеяло и одной рукой обхватить подушку с такой силой, будто от этого зависела его жизнь. Хотя, стоило Олегу забраться в кровать, как Сережа, сквозь сон почувствовав это, прижался уже к нему. Под подушку он незаметно убрал свой главный подарок, который изначально собирался отдать в полночь, но теперь придется подождать до утра.
Мысленно составляя список того, что из наготовленного нужно будет съесть завтра в первую очередь, Олег и сам начал засыпать, даже не успев мысленно закончить перечислять все салаты.
Проснулся он, однако, не утром, а через пару часов, когда шум и крики на улице усилились. С трудом сфокусировав взгляд на часах, Олег разглядел ярко горящие в темноте цифры
00:00
Олег в Сережины доводы о том, что следующий год проведешь с тем, с кем его встретишь не верил. Они столько лет провели порознь, а все равно никакие вселенские силы их друг от друга не оттащат. И Новый год тут совсем не причем.
И все-таки, Олег ласково убирает отрастут рыжую челку с сережиногоца лица и прижимается губами к его лбу. В темноте, конечно, промахивается и попадает куда-то в переносицу, на которой едва заметно ощущается небольшой, уже заживший, шрам.
И, потратив на раздумья долю секунды, Олег ловит Сережину ладонь, сжимавшую во сне ткань его футболки и надевает на безымянный — остается надеется, что хоть здесь не промахнулся — палец кольцо, ждавшее своего часа под подушкой.
Сережа, будто почувствовав неладное, начинает возиться, на, что получает еще один поцелуй и крепко переплетенные пальцы, которые сжимать намного приятнее, чем чужую футболку.
Олег, засыпая, еще раз думает о том, что не верит во все эти предрассудки о встрече нового года, но почему-то на этот раз ему верится, что все отныне и навсегда будет хорошо.
И все-таки, Олег ласково убирает отрастут рыжую челку с сережиногоца лица и прижимается губами к его лбу. В темноте, конечно, промахивается и попадает куда-то в переносицу, на которой едва заметно ощущается небольшой, уже заживший, шрам.
И, потратив на раздумья долю секунды, Олег ловит Сережину ладонь, сжимавшую во сне ткань его футболки и надевает на безымянный — остается надеется, что хоть здесь не промахнулся — палец кольцо, ждавшее своего часа под подушкой.
Сережа, будто почувствовав неладное, начинает возиться, на, что получает еще один поцелуй и крепко переплетенные пальцы, которые сжимать намного приятнее, чем чужую футболку.
Олег, засыпая, еще раз думает о том, что не верит во все эти предрассудки о встрече нового года, но почему-то на этот раз ему верится, что все отныне и навсегда будет хорошо.