​​​​Привет вам от меня, окрестности Кордовы!
Здесь, как всегда, цветы красу раскрыть готовы,
А тучи — слезы лить над кущами дерев,
А воды — мирно течь, все горести презрев…
Да, были времена — без муки, без печали,
Когда под сенью мирт вином нас угощали,
Когда струили вдаль свой аромат сады
И не ждала душа нечаянной беды…
Но вот расторгла ты союз сердец влюбленных,
И у меня в груди — горсть углей раскаленных.
Былые вспомнил дни и звук твоих речей —
И вот уже из глаз струится слез ручей,
Как будто порвалась жемчужин светлых нить —
И падают они, и не остановить…
Друзей я вспомнил вдруг, противников печали,
Чьи взоры на пиру светильник затмевали.
Но если весть пришла, что у ворот беда,
Их взоры — как мечи, разящие всегда.
Вином нас обносил наш виночерпий томный,
Глаза его, как ночь, печальны и огромны,
Прекрасен стройный стан, колеблемый слегка,
Как ивовая ветвь под лаской ветерка.
Он потчевал друзей, врагов не замечая,
Вино своей любви нам с кубками вручая.
Хочу я в честь него, чтоб над Кордовой знойной
Пронесся легкий дождь, блаженный и спокойный,
И хладные струи омыли тот порог,
Где бил веселья ключ и спал недобрый рок…
Да, эти ночи я не упрекну ни в чем.
Служить своей любви с тех пор я обречен!

Ибн Зайдун (1003-1071)
#восточныеслова

​​В арабском языке есть девять разных слов, обозначающих русское слово «друг». В большинстве случаев используется слово «садик» (صديق), но есть и более точные слова:
«самир» (سامر) – это друг, с которым приятно поболтать вечером, а «анис» (أنيس) – это тот, с кем можно просто поговорить на общие темы. Друг, которого вы понимаете с полуслова, с кем у вас телепатическая связь – «наджии» (نجي). Приятель, с которым можно пропустить рюмочку-другую будет «надиим» (نديم).
Компаньон в путешествии – это «рафик» (رفيق), а тот с, кем вы только собираетесь куда-то отправиться, – «альррафик кабл альттарик» (الرفيق قبل الطريق) и он действительно важен - «найди хорошую компанию, прежде чем начинать путь».
Близкий друг – это «сахиб» (صاحب), а очень близкий – «халиль» (خليل).
Боже, какой язык!
#восточныеслова #сначалабылослово

​​О молодость моя, ты скрылась вдалеке!
Я вслед тебе смотрю в печали и в тоске.
Ты тихо от меня ушла ночной порою,
Ушла, когда я спал, и скрылась за горою.
О, горе нам, чья жизнь подвластна всем страстям!
Веселья жаждем мы, но весело ли нам?
Хоть горько плачу я и не смыкаю вежды,
Я все равно еще живу в плену надежды.
По-прежнему меня волнует блеск зарниц,
Заря всходящая, веселый щебет птиц.
И если грудь моя увлажнена слезами,
То в сердце у меня не угасает пламя.
Пусть по сравнению со смертью седина
Не кажется бедой — душа моя грустна.
И грусть о юности мои стихи пронзила,
И нет в них яркости, утрачена их сила.
О, как мне молодость ушедшую вернуть?
Как пылкость прежнюю в стихи свои вдохнуть?

Ибн Хафаджа (1058–1139)
#восточныеслова

#восточныеслова

Эта арабская пословица настоятельно требует пояснения: Репутация племени/семьи - это первая линия обороны и защиты. Если репутации или чести племени или семьи был нанесен урон, то они должны быть восстановлены путем отмщения.

Исторически именно двоюродные братья по отцовской линии семьи традиционно несут ответственность за защиту семейной чести и месть.

#заметкинаполяхменталитета

​​«Стезя праведного»
(поэма от имени Всевышнего)

<…> Не без Моей всесильной воли неверный повязал «зуннар» —
Но снова снял, не носит боле, с тех пор как истину узнал.
И, если образ благостыни в мечетях часто Я являл,
То и Евангельской святыни Я никогда не оставлял.
Не упразднил я Книгу Торы, что дал евреям Моисей, —
Ту Книгу мудрых, над которой не спят в теченье ночи всей.
И, коль язычник перед камнем мольбу сердечную излил,
Не сомневайся в самом главном: что Мною он услышан был…
Известно правое Ученье повсюду, веку испокон,
Имеет высшее значенье любой обряд, любой закон.
Нет ни одной на свете веры, что к заблуждению ведет,
И в каждой – святости примеры прилежно ищущий найдет.
И тот, кто молится светилу, не заблудился до конца:
Оно ведь отблеск сохранило сиянья Моего лица!
И гебр, боготворивший пламя, что тысячу горело лет,
Благими подтверждал делами, что, сам не зная, чтит Мой Свет:
Блистанье Истинного Света его душа узреть смогла,
Но, теплотой его согрета, его за пламя приняла…
Вселенной тайны Мною скрыты, их возвещать Я не хочу,
И мира зримого защита – в том, что о тайнах Я молчу.
Ведь нет такой на свете твари, что высшей цели лишена,
Хотя за жизнь свою едва ли о том помыслит хоть одна!.. <…>

Омар ибн Аль Фарид (1181–1235)

#восточныеслова
#суфийскиепритчи

#восточныеслова Пословица о людях, не слышащих друг друга. Идеально описывает суть современных международных отношений.

​​В чем утешенье мне найти? Ведь нет ни родины, ни дома,
Ни чаши на пиру друзей, с кем много лет душа знакома.
От века нашего хочу, — пока мой век еще не прожит,—
Чтоб он туда меня вознес, куда подняться сам не сможет.
Не будь рабом пустых забот, встречай судьбу легко и смело,
Пока с душой в пути земном еще не разлучилось тело.
Ведь радость не продлит того, чем счастлив ты бывал когда-то,
Как и печаль не воскресит поры, ушедшей без возврата.
Незнанье жизни — вот беда для всех, кто смолоду полюбит:
Их, не познавших этот мир, своею ложью он погубит.
От слез тускнеют их глаза, но в заблуждении великом
Они за мерзостью бегут, прельстясь ее лукавым ликом.
Ступайте, убирайтесь прочь — не на коне, так на верблюде,
Разлука с вами — мой приют, меня измучившие люди.
Я в ваших паланкинах был, — вы мне тогда не знали цену,
Когда же от тоски умру, найти не сможете замену.
О тот, чей слух был поражен моей безвременной кончиной,—
Конечно, каждый должен стать известья скорбного причиной,
Уже не раз я был убит, — так разгласить молва спешила,—
Но вновь вставал я, и куда девались саван и могила?
Пусть этих мнимых похорон бывали даже очевидцы,—
Еще меня не схоронив, пришлось им с жизнью распроститься.
Нет, не всего достичь дано, чего желаем безрассудно:
Как часто ветр приносит то, чего совсем не хочет судно!
Увидел я, что близ тебя честнейший честь свою погубит:
Недобры пастбища твои — хорошим молоко не будет.
Тому, кого приблизил ты, одна награда — злость и скука,
Тому, кто полюбил тебя, один удел — беда и мука.
Ты гневаешься на того, кто твой подарок принимает,
И он то похвалам твоим, то оскорблениям внимает, к
Разлука разделила нас пустыней дикой и безлюдной,
Где лгут и зрение и слух, где лучшим из верблюдов трудно.
Шагая через эту степь, их ноги будут в кровь избиты,
И взмолятся суставы их, чтоб зря не мучились копыта.
Благоразумье признаю, когда в нем гордость и правдивость,
Благоразумья не хочу, когда в нем прячется трусливость.
Не стану жить на деньги тех, чья длань скупа и неопрятна,
Не стану наслаждаться тем, что на душе оставит пятна.
Сперва ночами я не спал — так тосковал с тобой в разлуке,
Потом спокойней, тверже стал, — вернулся сон, утихли муки.
Но если от любви к тебе едва я не погиб сначала,
Решенье край покинуть твой мою решимость означало.
Уж все попоны конь сносил с тех пор, как нас Фустат приветил,
Не раз и сбрую он сменил с тех пор, как нас владыка встретил.
Великодушный Абу-ль-Миск, кому мы честно присягнули
И в чьих щедротах весь Йемен и Красный Мудар потонули,—
Хоть он сдержал еще не все из благосклонных обещаний,
Но не сдержать моих надежд, моих упорных увещаний.
Он — верный, ясно видит он, что не умею лицемерить,
И все же преданность мою желает до конца проверить.

Аль-Мутанабби (915–965)

#восточныеслова

Безбожно давно я обещала рассказать об аль-Мутанабби, чье стихотворение всем так полюбилось.
И не мудрено. Ведь именно он считается величайшим из всех поэтов, когда либо писавших на арабском языке.
Ну что ж. Сдерживаю своё обещание.
Помимо истории там бонусом ещё чудесные стихи поэта.

#восточныеслова #великиелюдивостока

​​Солнышко прогнало поутру под воспламененным небосводом
Ночи тьму, подобную шатру с приоткрытым озаренным входом.
И звезда пылала на заре, украшая лик ее блестящий,
Как светильник в жарком серебре, пламенем томленья исходящий.
В этот самый миг над головой, словно бы померкнув от досады,
Знаменем, одетым синевой, корчились печальные Плеяды.
Мы травили дичь в часы погонь; сбруею поскрипывал потливой
Крепконогий и мохнатый конь, мой игрун, красавец густогривый!
Рысью он пускается подчас иль кичится, на дыбы взвиваясь,
Красоте, утехе наших глаз, в этот чудный миг уподобляясь.
Так бывают девы хороши, так бывают девы разодеты,
Те, на чьих запястьях не гроши, а неповторимые браслеты!
Крепок круп у моего копя, грива же в траву струится длинно,
Ребра у него в пылу огня стали как ободья паланкина!
Крепко связан у него костяк, и пускай дорога вся изрыта,
А над ней в неведомых краях реют бирюзовые копыта!
В длительном пути являет прыть этот благородный иноходец:
Если надо, может сам отрыть, сам пробить копытами колодец!
Но в укор ему любая быль; нравный, не смирив своей гордыни,
Тучами он поднимает пыль, что клубится, как песок пустыни.
Выезжаю с соколом сам-друг, нас теперь влечет ловитвы тропка,
Крылья так изогнуты, как лук, что привык держать чесальщик хлопка!
Сокол, сокол! Он, как некий царь, тонкою короною увенчан,
Глаз его — сверкающий янтарь — ярок и на диво переменчив.
Ах, как сокол дерзок и отважен, ах, как веки глаз его легки!
День и ночь на неусыпной страже неподвижные его зрачки.
Тонок хищный клюв его, как бровь, бровь дугой красотки знаменитой,
Крылья его щедро изнутри пятнышками белыми покрыты.
Как похож сей окрыленный стан, стан, охвостьем завершенный длинно,
На расшитый золотом кафтан счастьем взысканного властелина!
Сокол на перчатке у меня, быстрый, он на привязи пирует,
Возвращается быстрей огня и нередко пищу нам дарует!

Ибн аль-Мутазз
(869-908)
#восточныеслова