Совершенно случайно нашел старую фотку, сделанную на тапочку около десяти лет назад.

Честное слово, ничем не обрабатывал.

И снова не о шмотках.

Известный знаток всего на свете умудрился не распознать в стихотворении Анны Долгаревой историю блаженной Ксении Петербургской.

я Ксения, а значит я Андрей
могилы нет и нет тебя в могиле
живи, ходи под солнцем и старей
нет смерти, нет её червей и гнили

я буду ты, я буду человек
дитя Господне, розовые щёки
и этот грязный петербургский снег
и свет вечерний от небес высоких

я Ксения, Андрей, воро́н сумбур
и смерти нет, и не было могилы
и я иду, иду сквозь Петербург
по Ленинграду, Господи помилуй

<6 февраля 2022>

«Все смешалось в доме Обломовых. И лицо, и одежда, и душа, и мысли».

...Папахен, помнится, в пику матери старался приобщить меня к «Аукцыону». По малолетству я был не особенно впечатлен (хотя тогда же полюбил всей душой Башлачева).

А спустя двадцать лет я с превеликим удовольствием время от времени переслушиваю, например, «Бодун». Внутри все переворачивается, и нестерпимо хочется выйти в окно.

Последние же дни я как-то обхожусь и без «Аукцыона». То ли это запоздалый кризис среднего возраста, который пришел без денег, то ли весеннее обострение черт знает чего — «страшно, очень страшно. Мы не знаем, что это такое».

Уже третий год я пытаюсь как-то выломиться из парадигмы, в которой жил всю свою сознательную жизнь — но то ли шапка Мономаха тяжела, то ли изменения происходят медленнее, чем нужно, — в общем, мне кажется, что я который год топчусь на месте — а время-то не ждет!

В общем, если что — не поминайте лихом считайте меня коммунистом. ;)

Почти по обыкновению спал сегодня три или четыре часа (снова уснуть удалось уже под утро — после небольшой прогулки).

А потом наткнулся на такое милое стихотворение некоей Елены Шварц.

***
Я думала — меня оставил Бог,
Ну что с того — он драгоценный луч
Или иголка — человек же стог. Жесток...
Я отвернулась от него — не мучь.
Но кто из нас двоих жесточе и страшней?
Конечно, тот, кто не имеет тела —
Он сделал нас бездонными — затем,
Чтобы тоска не ведала предела.

Александр Родченко. Натюрморт с «Лейкой» и блокнотом для обложки журнала «Журналист», 1930 год.

Коллекция MAMM / МДФ

Готовы к лету, модники?

Давным-давно у админа еще росли волосы на голове.

В деревнях заговоры называли «стишками». Они сопровождали всю крестьянскую жизнь от рождения до смерти. Были не только лечебные, но и любовные, бытовые, профессиональные. Даже воры перед тем, как отправиться на промысел, читали заговоры, где требовали помощи у апостолов, архангелов, Христа и Богоматери («Саратовский дневник». 1881. № 170).

На любой случай в деревне был заговор. Сажали капусту – читали заговор. Входили в лес – читали заговор. Закидывали рыболовные сети, собирались в дорогу, ложились спать – читали заговоры.

Перед кулачными боями парни заговаривали кулаки и «навешивали» на каждый от одного до десяти фунтов дополнительной тяжести. Народ верил, что именно благодаря заговорам парень становится непобедимым. Беда в том, что все без исключения заговаривали кулаки, поэтому исход боя все равно получался непредсказуемым, хотя и зависел, с точки зрения крестьян, не столько от удали молодецкой, сколько от силы заговоров: побеждал тот, у кого кулаки заговорены самым сильным «стишком».

Стилистическое разнообразие тоже было огромным, но многие сюжеты утрачены: крестьяне дорожили заговорами, не делились ими, поэтому они пропали в безвестности.

Корреспондент Русского географического общества писал из Ярославской губернии, что долго пытался уговорить охотника поделиться заговором на удачу, но тот никак не соглашался. Охотник был уверен, что потеряет удачу, если раскроет помогающий ему заговор.

В начале XX века другой любитель этнографии указывал, что большинство колдовских заговоров сопровождается ругательствами. Таких заговоров в записях почти нет.

Немного сохранилось и эффектных бессмысленных заговоров, которые состояли из набора звуков. Например, заговор от укуса змеи: «Иисус Христос никасарандара, сарандара, марандара, рок сотеус, хазальти и сотедир, ульти. Апостол Павел рахаз, Петр эситат, аспида угас, василиска, христо берти. Аминь, аминь, аминь» («Биржевые ведомости» (в.и.). 1900. № 180).

Чем не русский авангард начала XX века? Хлебников или Крученых могли бы гордиться таким стихом. А бабушка-шептуниха из какой-нибудь вологодской глуши честно и обоснованно могла бы им сказать, когда они выходили декламировать свою «заумь» на сцену: «Ох, милок, подержи-ка мое пиво»…

Минутка этнографии

Покупайте «Canali», товарищи!

- Привет, мужик! На мормышку с мотылем ловишь?
Модель в Dior, 1948.
Фото: Роберт Капа

Преогромное спасибо дорогому Дмитрию за теплый прием в Москве и красивые фотащки.

Из Георгия Иванова.

* * *
Оттого и томит меня шорох травы,
Что трава пожелтеет и роза увянет,
Что твое драгоценное тело, увы,
Полевыми цветами и глиною станет.

Даже память исчезнет о нас… И тогда
Оживет под искусными пальцами глина
И впервые плеснет ключевая вода
В золотое, широкое горло кувшина.

И другую, быть может, обнимет другой
На закате, в условленный час, у колодца…
И с плеча обнаженного прах дорогой
Соскользнет и, звеня, на куски разобьется.

1922

Случился смешной диалог. Заказываю столик в харчевне.

— Будьте добры, забронируйте столик на двоих на двадцать минут шестого.
— Хорошо, — отвечает очень молодой парень, судя по голосу, — 18:20...
— Нет, — говорю, — двадцать минут шестого. То есть 17:20.

...Не скрою, мне очень бы хотелось, чтобы все эти истории про мо́лодежь оказались выдумками брюзгливых стариков. Но увы.