Михаил Бондаренко. Катулл.
«Молодая гвардия». Стоит 967 р.

Гай Валерий Катулл (84—54 до н. э.) — один из самых знаменитых древнеримских лирических поэтов, современник Цицерона, Цезаря и Помпея. В поисках лучшей доли Катулл покинул родную Верону и переехал в Рим, где познакомился с собратьями по перу и завязал любовные отношения с распутной аристократкой Клодией, которая сыграла роковую роль в его жизни. Стихотворения Катулла переведены на многие языки мира и занимают почётное место в золотом фонде мировой литературы. Автор, специалист в области античной истории, по крупицам восстанавливает биографию поэта, рисуя её на широком фоне общественно-политической жизни Рима эпохи упадка Республики.

Заказать с доставкой: shop@falanster.ru или t.me/falanster_delivery

Наблюдатель: Опыт познания Густава Шпета
https://smotrim.ru/video/2962082

"Что же изменилось в этом году? Во-первых, целый ряд прежних лауреатов взял паузу — либо в писании, либо в номинировании. Во-вторых, само лауреатство стало явлением более редким: изменившийся устав премии больше не предполагает ни вторых и третьих мест, ни повторного награждения (победители прежних конкурсов могут претендовать на новый успех, но тоже не более одного раза). Повлияло ли это на «во-первых»? Член Совета экспертов писатель Алексей Андреев склонен считать, что да: «Теперь лауреат в каждой номинации будет только один, и стать таковым писатель может только однажды. С этим надо как-то сжиться, понять, с чем стоит выходить на премию, а с чем, может, и не стоит, что публиковать, а чему нужно дать отлежаться и потом доработать»..." https://www.kommersant.ru/doc/7674560

Великомученик Георгий Победоносец (Чудо святого Георгия о змие) Середина XIX в. Стародубье. Фото: Музей русской иконы им. Михаила Абрамова https://www.theartnewspaper.ru/posts/20250421-sqie/

Опрос о современном поэтическом книгоиздании в России. С вопросами редакция обратилась к Дмитрию Кузьмину, Владимиру Коркунову, Константину Шавловскому, Вадиму Назарову, Данилу Файзову, Дане Курской, Ольге Балла, Борису Кутенкову, Валерию Шубинскому, Вячеславу Глазырину, Григорию Комлеву, Александру Переверзину, Лизе Хереш, Нине Александровой. — «журнал на коленке», 2025, 26 января.

Отвечает Дмитрий Кузьмин: «Никакого бума нет, это оптический обман у молодого поколения, заметные авторы которого начали выпускать первые книги, потому что пришло время».
«Если современная поэзия — это не экзотическая досуговая практика, а особый способ познания и осмысления времени, человека, языка, то она точно так же создается не для развлечения читателя, как не ради развлечения публики работают, скажем, физики-теоретики».

Отвечает Владимир Коркунов: «Хороших поэтических книг всегда почти нет. И всегда слишком много».

Отвечает Валерий Шубинский: «Довольно трудно сказать, „о чем” стихи, если это стихи. Тенденции — возрождение метафизического напряжения, отказ от поверхностной публицистичности и никуда не идущей деконструкции, серьезное отношение к миру и культуре, деидеологизация просодии (то есть отказ от бессмысленной оппозиции „регулярный стих — верлибр”, свободное и уверенное использование всех форм стиха без наивного идеологического обоснования)».

Отвечает Александр Переверзин: «В последние годы она [цифровая печать] становится все более дешевой и качественной. Выпустить книгу с 2024 году быстрее и дешевле, чем купить бюджетный смартфон на Аliexpress. Цифровая печать позволяет печатать небольшие тиражи, — хоть десять экземпляров. Не нужно обращаться в Книжную палату — все выходные данные присваиваются в типографии, в которой выходит книга. Ставь на титул свой логотип — и готово. Мне кажется, эта доступность сыграла с авторами злую шутку, привела к девальвации поэтической книги».


ПЕРИОДИКА (составитель Андрей Василевский). "Новый мир", 2025, № 3: https://nm1925.ru/articles/2025/3-2025/periodika-3-2025/

Александр Семенович Кушнер (1936 г.р. , Ленинград)

* * *

Памяти Грэма Грина

Во второй половине века, ближе к её началу,
Было много прекрасной прозы, не то, что сейчас.
И поэтому я не скучал, и ты не скучала,
Я женат был, и ты была замужем, и никто не знакомил нас.

Вообще я не знал о твоём существовании,
Хотя мы и жили рядом, на Петроградской стороне.
Где-то на Гаити или во Вьетнаме — словом, очень далеко от Британии,
Устраивались засады, стреляли из миномётов, спали под москитной сеткой на влажной простыне.

Бог в этой прозе плохо помогал влюблённым
И не думал о детях, погибших под навесным огнём.
Или он, как любая власть, покровительствует миллионам
И не заботится о двоих, тем более — об одном?

Героизм в затрапезном облике приходил мешковатом
Да ещё отягчённом любовью на старости лет.
Вот и не стал писатель нобелевским лауреатом,
В этом смысле Шведская академия очень похожа на Госкомитет.

Летом было принято ездить к морю. Геленджик — загляденье!
Если бы только столовые были почище и еда повкусней.
Но с тобой было чтенье, и со мной было чтенье,
То есть встреча произошла, когда мы ещё ничего не знали о ней.

2009

цит. по "Обстоятельства времени: из стихов, не вошедших в книги" (М., 2020)

"12 января [1943]. Вторник. Утром, забежал Федин — худой, с провалившимся ртом, — старик. Пожаловался на гибель своей пьесы, — и побежал доставать хлебные карточки, сказав только о Леонове:
— Ленька крутит, крутит, ух!..
Вчера вечером Н. Никитин рассказывал, как они сначала разыграли А. Н. Толстого, сказав по телефону, что с ним будет говорить из Чистополя — К. Федин, а затем явились, непрошеные, сами. Толстой им обрадовался, но супруга приняла холодно. В 3 часа ночи они сказали — «Ну, мы пойдем». Их никто не остановил. Пропусков у них нет — они шли, показывая билет Союза писателей, и ничего, пришли. О.Д. Форш, ожидавшая Федина, сказала:
— Ну, вчера Алексей Николаевич нахамил вам, а сегодня вы мне. (К. Федин пригласил ее вечером в гости, — и пропал в неизвестном направлении.) (...)"

Всеволод Вячеславович Иванов (1895 - 1963)
Сайт "Прожито". Издание: Иванов В. В. Дневники. М., ИМЛИ РАН, Наследие, 2001

вспомнилось – простое, пасхальное, от Зоргенфрея. кажется, 1922 г. – по крайней мере в тот год дважды им опубликованное
=======================
Вот и все. Конец венчает дело.
А, казалось, делу нет конца.
Так покойно, холодно и смело
Выраженье мертвого лица.

Смерть еще раз празднует победу
Надо всей вселенной – надо мной.
Слишком рано. Я ее объеду
На последней, мертвой, на кривой.

А пока что, в колеснице тряской
К Митрофанью скромно путь держу.
Колкий гроб окрашен желтой краской,
Кучер злобно дергает вожжу.

Шаткий конь брыкается и скачет,
И скользит, разбрасывая грязь,
А жена идет и горько плачет,
За венок фарфоровый держась.

- Вот и верь, как говорится, дружбе:
Не могли в последний раз придти!
Говорят, что заняты на службе,
Что трамваи ходят до шести.

Дорогой мой, милый мой, хороший,
Я с тобой, не бойся, я иду…
Господи, опять текут калоши,
Простужусь, и так совсем в бреду!

Господи, верни его родного!
Ненаглядный, добрый, умный, встань!
Третий час на Думе. Значит снова
Пропустила очередь на ткань. –

А уж даль светла и необъятна,
И слова людские далеки,
И слились разрозненные пятна,
И смешались скрипы и гудки.

Там, внизу, трясется колесница
И, свершая скучный долг земной,
Дремлет смерть, обманутый возница,
С опустевшим гробом за спиной.

Олег Чухонцев
/род. 1938/

* * *

А берёзова кукушечка зимой не куковат.
Стал я на ухо, наверно, и на память глуховат.
Ничего, опричь молитвы, и не помню, окромя:
Мати Божия, Заступнице в скорбех, помилуй мя.

В школу шёл, вальки стучали на реке, и в лад валькам
я сапожками подкованными тукал по мосткам.
Инвалид на чём-то струнном тренькал-бренькал у реки,
всё хотел попасть в мелодию, да, видно, не с руки,
потому что жизнь копейка, да и та коту под зад,
потому что с самолёта пересел на самокат,
молодость ли виновата, мессершмит ли, медсанбат,
а берёзова кукушечка зимой не куковат.

По мосткам, по белым доскам в школу шёл, а рядом шла
жизнь какая-никакая, и мать-мачеха цвела,
где чинили палисадник, где копали огород,
а киномеханик Гулин на бегу решал кроссворд,
а наставник музыкальный Тадэ, слывший силачом,
нёс футляр, но не с баяном, как всегда, а с кирпичом,
и отнюдь не ради тела, а живого духа для,
чтоб дрожала атмосфера в опусе «Полёт шмеля».

Участь! вот она – бок о бок жить и состояться тут.
Нас потом поодиночке всех в березнячок свезут,
и кукушка прокукует и в глухой умолкнет час...
Мати Божия, Заступнице, в скорбех помилуй нас.

2002

09.04.2025. Ксения Григорьевна Румянцева (Шерварлы) (Москва). «Белые ночи» в старой и новой орфографии // ХХVII Международные чтения «Произведения Ф.М. Достоевского в восприятии читателей ХХI века». Музей романа «Братья Карамазовы» в Старой Руссе. Аудиозапись.

Слушать: https://vkvideo.ru/video-18077050_456240671

Ко дню рождения Набокова — вспоминаем опубликованный на «Полке» разговор трех прославленных филологов: Александра Долинина, Романа Тименчика и Александра Осповата

Его долгие годы занимает одна тема, один мотив, он всё твердит его. Вот, в первой главе "Дара":

"Забавно: если вообще представить себе возвращение в былое с контрабандой настоящего, как же дико было бы там встретить в неожиданных местах, такие молодые и свежие, в каком то ясном безумии не узнающие нас, прообразы сегодняшних знакомых; так, женщина, которую, скажем, со вчерашнего дня люблю, девочкой, оказывается, стояла почти рядом со мной в переполненном поезде, а прохожий, пятнадцать лет тому назад спросивший у меня дорогу, ныне служит в одной конторе со мной. В толпе минувшего с десяток лиц получило бы эту анахроническую значительность: малые карты, совершенно преображённые лучом козыря. И с какой уверенностью тогда... Но, увы, когда и случается, во сне, так пропутешествовать, то на границе прошлого обесценивается весь твой нынешний ум, и в обстановке класса, наскоро составленного аляповатым бутафором кошмара, опять не знаешь урока — со всею забытой тонкостью тех бывших школьных мук".

А вот умница Себастьян Найт посвящает ей целый роман:

"Мы узнаём массу любопытного. Две линии, которые в конце концов сходятся в точке встречи, в действительности – не прямые стороны треугольника, неукоснительно расходящиеся к неведомому основанию, но волнистые кривые, которые то разбегаются, то почти соприкасаются. Иными словами, в жизни этих людей имелось самое малое два случая, когда они, не ведая друг о друге, едва не встретились. В каждом случае судьба, казалось, готовила встречу со всемерным тщанием, подстёгивая то одну, то другую возможность; перекрывая выходы и подкрашивая указатели; вкрадчиво пережимая кисею рампетки, в которой бились бабочки; выверяя малейшие детали и ничего не оставляя случаю. Раскрытие этих тайных приготовлений завораживает, автор, берущий в расчет все краски места и обстоятельств, кажется аргусоглазым. Но всякий раз небольшая ошибка (тень упущения, заделанная лазейка оставленной без присмотра возможности, прихоть свободной воли) отравляет радость детерминиста, и две жизни вновь разбегаются с нарастающей скоростью. Так, Персиваль К. в последнюю минуту не смог (его пчела укусила в губу) пойти на вечеринку, куда судьба с бесконечными затруднениями управилась привести Анну; так, поддавшись минутному настроению, она не смогла получить старательно подготовленное место в бюро утерянных вещей, где служил брат К. Но судьба слишком настойчива, чтобы теряться от неудач. И окончательного успеха она достигает посредством таких тонких махинаций, что не раздается и лёгкого щелчка, когда эти двое сходятся".

Судьба слишком настойчива, чтобы теряться от неудач.

За это я люблю Набокова куда больше, чем за всю превозносимую изысканность стиля. Мир играет свою пьесу, спотыкается, путаясь в аппликатуре сложной фразы, отступает на несколько тактов и начинает заново — заново, заново и заново, пока не выйдет без разрывов, точно и свободно. А нам-то кажется, что всё получается само, что эта лёгкость не от мускулистой готовности, не рассчитана, но случайна.

Лишь иногда, то ли свет упадёт особым образом, то ли фоновый шум зазвучит стройнее, ты поднимаешь нос, востришь уши и пытаешься самыми первобытными из чувств уловить, как оно действует.

Переживание в равной степени телесное и умственное, требующее слаженной работы материи и мысли; как набоковский текст.

"НОВЫЙ МИР", 2025, № 3 - открыты для чтения:

ПАВЕЛ ГЛУШАКОВ — «Худо ли, хорошо — живи». Четыре этюда о поэтике Валентина Распутина https://nm1925.ru/articles/2025/3-2025/khudo-li-khorosho-zhivi/

ЕЛЕНА ГЕНЕРОЗОВА — Ботаника, стихи
https://nm1925.ru/articles/2025/3-2025/botanika/

КОНСТАНТИН МАТРОСОВ — С головой, стихи
https://nm1925.ru/articles/2025/3-2025/s-golovoy/

ИГОРЬ ЖУКОВ — Гимн передвижникам и ещё, стихи
https://nm1925.ru/articles/2025/3-2025/gimn-peredvizhnikam-i-eshche/

НАТАЛИЯ ЧЕРНЫХ — Наследие свободы, стихи
https://nm1925.ru/articles/2025/3-2025/nasledie-svobody/

ЕВГЕНИЙ ЧИГРИН — Стихи и мантры
https://nm1925.ru/articles/2025/3-2025/stikhi-i-mantry/

АНДРЕЙ ВАСИЛЕВСКИЙ — Два стихотворения
https://nm1925.ru/articles/2025/3-2025/dva-stikhotvoreniya-3-2025/

МИХАИЛ МЕЙЛАХ — Блуждающая точка, стихи
https://nm1925.ru/articles/2025/3-2025/bluzhdayushchaya-tochka/

Tadeusz Makowski (1882 - ​1932). Пейзаж, сквозь который просвечивает солнце. 1907

Елена Севрюгина. «Нахальная прививка дилетантизма» в условиях современного литпроцесса. Разговор о книге «25 писем о русской поэзии». На вопросы журнала «Гостиная» отвечает Борис Кутенков. — «Гостиная», выпуск 124 (Зима, 2025).

Говорит Борис Кутенков: «Да, [Лермонтов] особый — „лунный” и трагический, скандальный и избалованный, борющийся с чем-то тяжелым в себе, очень близкий мне всем этим — и понятно, что совершенно невыносимый в жизни. Контрастный и состоящий из противоречий — недаром Ираклий Андроников вспоминает, что после его смерти таинственным образом описывали совершенно противоположные черты даже внешнего портрета. Мементоморик (определение Владимира Новикова — не о Лермонтове, а о человеке, живущем с оглядкой на внутренние часы), за короткий срок успевший невероятно много; в этом смысле он мог бы стать героем нашей мемориальной антологии, если бы мы углубились в XIX век, он очень подходит некоему „идеальному” портрету ее героя — человек, внутренне ощущающий свою земную кратковременность, обладающий каким-то внерациональным убыстрением времени. И, кроме того, очень фонетический, музыкальный поэт, что я и постарался показать в анализе стихотворения „Русалка”».


ПЕРИОДИКА (составитель Андрей Василевский). "Новый мир", 2025, № 3: https://nm1925.ru/articles/2025/3-2025/periodika-3-2025/

Александр Семенович Кушнер (1936 г.р. , Ленинград)

* * *
Мы в Мюнхене были, мы видели сад
Придворный, и липу, и вяз,
И памятник Тютчеву был мелковат,
Но, бронзовый, радовал нас.
Сюртук его, пуговок маленьких ряд,
Задумчивость, как напоказ.

Похож ли он был на себя, не похож?
Узнал бы себя, не узнал?
И ежели мысль изреченная — ложь,
То что ж говорить про металл?
Но лиственный шелест, но хвойная дрожь…
Пусть низенький, но пьедестал.

И липа, и вяз, и разлапистый клён…
Ну чем не волшебный сюжет?
О, как бы он был сам себе удивлён,
Великий немецкий поэт!
И жизнь — это сон, и стихи — это сон,
И смерть — это сон. Или нет?

2010

цит. по "Обстоятельства времени: из стихов, не вошедших в книги" (М., 2020)

* стихотворение написано ради одной строки: "Великий немецкий поэт!" )

"13 января [1943]. (...) Шел из книжного магазина Армянским переулком. Когда-то, лет семнадцать — при существовании «Круга», я хаживал там часто. На углу стояла прекрасная церковь, а подле — гробница, вернее надгробие, боярину А. Матвееву. Церковь почему-то сломали и на ее месте торчит пять-шесть деревец, особенно жалких в эти морозные дни. Возле гробницы выстроили трехэтажный дом — боже мой, сколько наделано глупостей! Как хорошо, если все же, несмотря на все эти глупости, будущее признает, что, — в общем, конечно, — сделано все было на пользу всем людям.

В книге «Былое и думы» (должно быть, вложил, когда читал) нашел программу художественной части траурного вечера, посвященного 11-й годовщине смерти В. И. Ленина (1935 год), программа, как программа. Но на полях ее мои записи. Сколько помнится, я сидел в крайней ложе, впереди (как всегда пришел рано) и на перилах ложи записывал. Мне, видимо, хотелось сделать словесный портрет Сталина, внешний вид его на заседании. Переписываю с программки (все равно утонет где-нибудь): «Сталин, перед тем как встать или идти раскачивается из стороны в сторону. Меняет часто, тоже сначала раскачиваясь, позу. Сидит, широко расставив ноги и положив руку на колено, отчего рука его кажется очень длинной. Если надо поглядеть вверх, то шею отгибает с трудом. Рука, словно не вмещается за борт тужурки и он всовывает туда, несколько торопясь, только пальцы. Сидеть и слушать спокойно не может, и это знают, поэтому с ним кто-нибудь постоянно говорит, подходит то один, то другой... На докладчика ни разу не взглянул. Садятся к нему не на соседний стул, а через стул, словно рядом с ним сидит кто-то невидимый».

В издательстве «Молодая гвардия» на стульях девушка пилит дрова. Редактор, в меховом жилете, говорит тихо, словно бережет теплое дыхание. Мороз, кажется, 24 градуса. Из форточек домов высунулись — вечером особенно заметно, — всюду трубы времянок, и белый дым, похожий на пар (дрова сырые), стелется переулком. От дыма что ли, но дома оказались вдруг очень плоскими, словно книги. Стоят тысячи унылых книг, которых никто читать не хочет, — таких вот по «Технике» сейчас в магазинах очень много, — и от злости из них идет п-а-р! Да-с. А в домах-то жизнь грозная и страшная, не дай господи"


Всеволод Вячеславович Иванов (1895 - 1963)
Сайт "Прожито". Издание: Иванов В. В. Дневники. М., ИМЛИ РАН, Наследие, 2001

Россия-девица и пожилой обстоятельный Ленин

«В Харькове фантастические интеллигенты, бывшие сотрудники мистических журналов, обслуживали штаб Махно — универсальный особняк, откуда начинались пути и в царствие божие, и в горную страну сверхчеловека, и просто на пшеничные хутора близ Диканьки. В особняке Махно служили все специальности, исключая уборщиц, которые сразу мобилизовались для ласк и не могли приступить к метле. Нагрузив особняк сором, штаб выехал на воздух — в степь.

Но страна разлюбила гимназиста Керенского, как незрелого в половом отношении, и искала более прочного и целесообразного брака. Теперь она как будто нашла себе мужа — пожилого и обстоятельного Ленина, а тогда Ленин лишь сватался. Тогда наивная Россия лишь искала себе мужа. Как все девственницы, она способна была на ошибку, но потом все равно привыкла бы и сжилась даже с нелюбимым. А мы не знали этого, и думали, что Россия хочет навсегда остаться девицей, то есть вольной анархией. Вот почему мы занимались двумя делами: ревностью и разгромом всех кандидатов жениться на стране — от монархистов до большевиков.

Россия — дева небогатая, но баба будет покойная и работящая. Так и вышло. Мы ошиблись: страна сама хотела, чтобы ее кто-нибудь жал, мучил и по-семейному бил. Анархия не добилась развода России с большевиками и пошла в батраки к мужьям — либо к белым, либо к Ленину…»

Фрагмент из «Чевенгура» Платонова, не вошедший в финальную редакцию.

"НОВЫЙ МИР", 2025, № 3 - открыты для чтения:

ПАВЕЛ УСПЕНСКИЙ — Метафоры В. Маяковского: Как связаны родительный падеж, кеннинги и «лесенка»? Статья вторая https://nm1925.ru/articles/2025/3-2025/metafory-v-mayakovskogo-kak-svyazany-roditelnyy-padezh-kenningi-i-lesenka-2/

ПАВЕЛ ГЛУШАКОВ — «Худо ли, хорошо — живи». Четыре этюда о поэтике Валентина Распутина https://nm1925.ru/articles/2025/3-2025/khudo-li-khorosho-zhivi/

МАРИЯ ГЕЛЬФОНД — «Быстро-быстро донельзя...» Об одном возможном источнике «Стансов» Иосифа Бродского
https://nm1925.ru/articles/2025/3-2025/bystro-bystro-donelzya-/

АНДРЕЙ РАНЧИН — Декабрист Нулин. Об одной интерпретации пушкинской поэмы https://nm1925.ru/articles/2025/3-2025/dekabrist-nulin/

АЛЕКСАНДР КУЛЯПИН — Деревенский детектив Фазиля Искандера https://nm1925.ru/articles/2025/3-2025/dervenskiy-detektiv-fazilya-iskandera/

Содержание № 2, 2025: https://nm1925.ru/journal-archive/2025/novyy-mir-2-2025/

Hughie Lee-Smith (1915 – 1999). Futility