Планирую на протяжении двух недель пить вино с сигаретами и как следует смотреть на женщин вокруг. Все-таки быть скромным в пороках — это ведь про дух, но тело… оно и так измучено, и плоть от такого все равно слабее не станет, потому — пускай. А от блядско́го страдает другая природа — которую в зеркале я только и вижу, и эту природу мою видят другие, но это уже — их ад. Сознание мое… верю ему как могу, вот почему никогда и не предам.
Всю ночь думал о том, как мы неправильно понимаем целомудрие, ведь если его разложить — это слово, там получится… мудрость целого — всего плотско́го удовольствия от блядско́го дела. Проснулся утром и точно решил: «Пора в путь, мой милый пилигрим беспутства…»
Всю ночь думал о том, как мы неправильно понимаем целомудрие, ведь если его разложить — это слово, там получится… мудрость целого — всего плотско́го удовольствия от блядско́го дела. Проснулся утром и точно решил: «Пора в путь, мой милый пилигрим беспутства…»
Крепкое зарево за окном; в природе все пусто и еще по-утреннему безучастно. Одна мысль только не дает уснуть, и та — отвратная: «Никогда не сыграть мне Гамлета…»
Приснился NILETTO в противоречивом сне. Не уверен, стоит ли благодарить за то, что там произошло, но на всякий случай в письме попросил прощения о «помутнении рассудка и непозволительном пороке воли».
«Сорокалетний девственник 2» — эта роль по мне, отыграть сумел бы как следует. По понятным причинам.
А гетеросексуалистов нам с вами никогда по-настоящему и не понять — как бы мы ни пытались… природа этих людей худая, чужая и под большим вопросом.
Сейчас мне исполнилось двадцать пять. Большую часть жизни я провел в образах, ролях и мистификациях — начиная своей биографией и выдумками о себе, заканчивая отношением к жизни и бесконечным плутовством.
Если вспомнить каждого из моих классических героев — Де-Мойна Шолле фон Дракулятора I, Анли-Коммерси де ля Сонма, Профессора Зюминга, Мефистофаллоса, Великого Аутмейстера, Бахира-Джасима ибн Сари (хамаданского купца с пустынных земель Мир Рази), Балыка-Бардакши Йилдырима (турецкого тембел-киши и просто неприятного человека), Доктора Любовь, Майора Эрекцию или Аморет Дезире, то может показаться, что я никогда и не был самим собой. Нет. Определенно — был. Когда спал.
Если вспомнить каждого из моих классических героев — Де-Мойна Шолле фон Дракулятора I, Анли-Коммерси де ля Сонма, Профессора Зюминга, Мефистофаллоса, Великого Аутмейстера, Бахира-Джасима ибн Сари (хамаданского купца с пустынных земель Мир Рази), Балыка-Бардакши Йилдырима (турецкого тембел-киши и просто неприятного человека), Доктора Любовь, Майора Эрекцию или Аморет Дезире, то может показаться, что я никогда и не был самим собой. Нет. Определенно — был. Когда спал.
И вино я стану сегодня пить — будто бы ничего и не хочет меня остановить в этом. Поразительно, как запросто можно оправдать свою дрянь — сказать, мол, это добро для души… И тогда обещание воли покажется пуще пустоты. В какой раз заявить, что характер вином не соблазнишь, и опять повторить, что это — добро для души…
Громко, звонко, смертно бьет в набат сознание: «Не пей! Не пей! Не пей…» Только затухает сразу как ни в чем не бывало в новом — полном бокале.
Громко, звонко, смертно бьет в набат сознание: «Не пей! Не пей! Не пей…» Только затухает сразу как ни в чем не бывало в новом — полном бокале.
Людское, блядское, мирское… как просто мы делим жизнь в категориях… Давайте просто… Давайте это… как его…