Forwarded from People Power
На фотографии революционерка Роза Люксембург выступает во время международного социалистического конгресса в Штутгарте в 1907 году.
В годы Первой Мировой войны Розу Люксембург неоднократно арестовывали за антивоенные выступления, пожелания поражения немецкому правительству Вильгельма II и призывы к свержению монархии. Прямо как сейчас в России, где тысячи людей арестовывают за анти-военные и анти-путинские лозунги.
А ещё Роза Люксембург одна из родоначальниц сегодняшнего праздника — 8 марта.
Поздравляю читательниц и читателей Истории Нью-Йорка с Международным женским днём!
В мире вильгельмов и путиных, будьте Розой, выступающей за поражение своего правительства в захватнической войне и добивающейся демократических изменений!
В годы Первой Мировой войны Розу Люксембург неоднократно арестовывали за антивоенные выступления, пожелания поражения немецкому правительству Вильгельма II и призывы к свержению монархии. Прямо как сейчас в России, где тысячи людей арестовывают за анти-военные и анти-путинские лозунги.
А ещё Роза Люксембург одна из родоначальниц сегодняшнего праздника — 8 марта.
Поздравляю читательниц и читателей Истории Нью-Йорка с Международным женским днём!
В мире вильгельмов и путиных, будьте Розой, выступающей за поражение своего правительства в захватнической войне и добивающейся демократических изменений!
Удивительно осознавать, что 200 лет назад Александр Пушкин испытывал ровно те же чувства, что сегодня испытывают многие жители России, не одурманенные военной пропагандой:
«Я, конечно, презираю отечество мое с головы до ног — но мне досадно, если иностранец разделяет со мною это чувство. Ты, который не на привязи, как можешь ты оставаться в России? Если царь даст мне слободу, то я месяца не останусь»
Воистину, ничего не меняется в Русском мире.
«Я, конечно, презираю отечество мое с головы до ног — но мне досадно, если иностранец разделяет со мною это чувство. Ты, который не на привязи, как можешь ты оставаться в России? Если царь даст мне слободу, то я месяца не останусь»
Воистину, ничего не меняется в Русском мире.
Forwarded from Красный Фронтовик
Сегодня один бывший калининградский журналист написал, что в последнее время ему на улице стало попадаться «множество очень плохо одетых людей». «В серых, старых, бесформенных куртках, каких-то ужасающих шапках, стоптанной обуви. С мрачными, осунувшимися лицами. Как будто в каком-то 1993 году они сложили и эти куртки, и эти шапки, и эту обувь. А сейчас, как по команде, достали, надели и вышли. И лица тоже», - пишет он.
Так получилось, что с сегодняшнего дня я тоже бывший калининградский журналист (две недели отработки заканчиваются). Правда, хорошо одетым я себя и раньше не считал, а потому вспомнился мне Павка Корчагин «в рваной, истрепанной одежде и фантастической обуви, с грязным полотенцем на шее, с давно не мытым лицом». На строительстве железнодорожной ветки он внезапно встретил свою бывшую любовь:
«Ей даже неудобно было подать ему руку. Что подумает Василий? Как неприятно, что Корчагин так опустился. Видно, дальше рытья земли кочегар в жизни не продвинулся. Она в нерешительности стояла, заливаясь краской смущения. Путейца взбесило наглое, как ему казалось, поведение оборванца, не отрывавшего глаз от его жены. Он швырнул на землю лопату и подошел к Тоне:
– Идем, Тоня, я не могу спокойно смотреть на этого лаццарони.
Корчагин знал из романа «Джузеппе Гарибальди», кто такой лаццарони.
– Если я лаццарони, то ты просто недорезанный буржуй, – глухо ответил он путейцу и, переведя взгляд на Тоню, сухо отчеканил: – Берите лопату, товарищ Туманова, и становитесь в ряд».
Так получилось, что с сегодняшнего дня я тоже бывший калининградский журналист (две недели отработки заканчиваются). Правда, хорошо одетым я себя и раньше не считал, а потому вспомнился мне Павка Корчагин «в рваной, истрепанной одежде и фантастической обуви, с грязным полотенцем на шее, с давно не мытым лицом». На строительстве железнодорожной ветки он внезапно встретил свою бывшую любовь:
«Ей даже неудобно было подать ему руку. Что подумает Василий? Как неприятно, что Корчагин так опустился. Видно, дальше рытья земли кочегар в жизни не продвинулся. Она в нерешительности стояла, заливаясь краской смущения. Путейца взбесило наглое, как ему казалось, поведение оборванца, не отрывавшего глаз от его жены. Он швырнул на землю лопату и подошел к Тоне:
– Идем, Тоня, я не могу спокойно смотреть на этого лаццарони.
Корчагин знал из романа «Джузеппе Гарибальди», кто такой лаццарони.
– Если я лаццарони, то ты просто недорезанный буржуй, – глухо ответил он путейцу и, переведя взгляд на Тоню, сухо отчеканил: – Берите лопату, товарищ Туманова, и становитесь в ряд».
«Рабочие! Вам давно пора понять, что источник всего зла и горя, всех несчастий и уродств жизни, источник этот - жадность ничтожного меньшинства людей, которые одичали, обезумели от жажды накопления денег и беззаконно, бессмысленно командуют жизнью трудового большинства, растрачивая его силы, истребляя сокровища земли, которые принадлежат вам.»
Максим Горький
Максим Горький
Forwarded from ЧТД
This media is not supported in your browser
VIEW IN TELEGRAM
‼️Суд приговорил к двум годам колонии девушку, бросившую в полицейских бутылку с горючей смесью на антивоенной акции в Москве.
«И русским вновь дадут понять, что не умеют воевать»
Не может не радовать, что как минимум раз в сто лет в России случается «измена, трусость и обман».
Любо дорого смотреть, как в наZистских группах комментируют последние переговоры в Стамбуле.
Не может не радовать, что как минимум раз в сто лет в России случается «измена, трусость и обман».
Любо дорого смотреть, как в наZистских группах комментируют последние переговоры в Стамбуле.
Forwarded from Напильник
Сегодня мы предлагаем вам ознакомиться с монографией «Народная воля перед царским судом»: книгой, на глазах становящейся все более ценной в путинской России с ее новыми политическими узниками и политическими процессами.
Монография доктора исторических наук Николая Алексеевича Троицкого «Народная воля перед царским судом» — первый опыт обобщающего исследования всех (более 80-ти) политических процессов «Народной воли» за 1880-1894 гг. Ее документальную базу, помимо опубликованных источников, составляют материалы двадцати государственных архивов Москвы, Ленинграда, Киева, Риги, Харькова, Одессы, Иркутска, Саратова.
Автор раскрывает смысл героизма народовольцев перед царским судом, в тюрьме и ссылке на каторге и эшафоте, доказывает, что процессы укореняли в сознании современников идею неодолимости русского революционного движения и вдохновляли на борьбу с царизмом следующее поколение революционеров.
Монография доктора исторических наук Николая Алексеевича Троицкого «Народная воля перед царским судом» — первый опыт обобщающего исследования всех (более 80-ти) политических процессов «Народной воли» за 1880-1894 гг. Ее документальную базу, помимо опубликованных источников, составляют материалы двадцати государственных архивов Москвы, Ленинграда, Киева, Риги, Харькова, Одессы, Иркутска, Саратова.
Автор раскрывает смысл героизма народовольцев перед царским судом, в тюрьме и ссылке на каторге и эшафоте, доказывает, что процессы укореняли в сознании современников идею неодолимости русского революционного движения и вдохновляли на борьбу с царизмом следующее поколение революционеров.
Forwarded from Rotten Kepken
(Читаю в ленте:
Внучку Елены Ржевской (которая исследовала дневники Геббельса, участница ВОВ как военкорр) сегодня арестовали за прилюдное чтение стихов Некрасова.
Русофобская организация, стремящаяся отменить русскую литературу, называется «русским правительством» — и оно уже 300 лет этим усердно занято.)
Внучку Елены Ржевской (которая исследовала дневники Геббельса, участница ВОВ как военкорр) сегодня арестовали за прилюдное чтение стихов Некрасова.
Русофобская организация, стремящаяся отменить русскую литературу, называется «русским правительством» — и оно уже 300 лет этим усердно занято.)
Forwarded from Rotten Kepken
(Вот за это задержали:
Внимая ужасам войны,
При каждой новой жертве боя
Мне жаль не друга, не жены,
Мне жаль не самого героя.
Увы! утешится жена,
И друга лучший друг забудет;
Но где-то есть душа одна —
Она до гроба помнить будет!
Средь лицемерных наших дел
И всякой пошлости и прозы
Одни я в мире подсмотрел
Святые, искренние слезы —
То слезы бедных матерей!
Им не забыть своих детей,
Погибших на кровавой ниве,
Как не поднять плакучей иве
Своих поникнувших ветвей…
855-й, Крымская война; интересно, было тогда опубликовано или как обычно.
UPD пугуглил, в 856-м опубликовано.)
Внимая ужасам войны,
При каждой новой жертве боя
Мне жаль не друга, не жены,
Мне жаль не самого героя.
Увы! утешится жена,
И друга лучший друг забудет;
Но где-то есть душа одна —
Она до гроба помнить будет!
Средь лицемерных наших дел
И всякой пошлости и прозы
Одни я в мире подсмотрел
Святые, искренние слезы —
То слезы бедных матерей!
Им не забыть своих детей,
Погибших на кровавой ниве,
Как не поднять плакучей иве
Своих поникнувших ветвей…
855-й, Крымская война; интересно, было тогда опубликовано или как обычно.
UPD пугуглил, в 856-м опубликовано.)
“Вы все видели эти кадры из Бучи. Нам предстоит увидеть ещё много кадров из Мариуполя и других городов.
И знаете что? Не будет справедливости. Нюрнберг для Германии состоялся в следствии полного военного поражения и полной, до последнего квадратного метра, оккупации территории Германии. Это не возможно применить к стране обладающей ядерным оружием. В лучшем случае Путина тихо придушат, а в Гаагу выдадут десяток козлов отпущения. Это в лучшем, мегаоптимистичном случае.
Справедливость невозможна. Возможна месть. Я ни на что не намекаю, но при наличии желания украинец не так сильно выделяется из толпы русских как кавказец. Я ни на что не намекаю, но в России есть куча и так ветхих инфраструктурных объектов вплоть до гидроэлектростанций. Я ни на что не намекаю, но не думаю, что все эти хваленые российские спецслужбы готовы отражать настоящие теракты. Я ни на что не намекаю.”
И знаете что? Не будет справедливости. Нюрнберг для Германии состоялся в следствии полного военного поражения и полной, до последнего квадратного метра, оккупации территории Германии. Это не возможно применить к стране обладающей ядерным оружием. В лучшем случае Путина тихо придушат, а в Гаагу выдадут десяток козлов отпущения. Это в лучшем, мегаоптимистичном случае.
Справедливость невозможна. Возможна месть. Я ни на что не намекаю, но при наличии желания украинец не так сильно выделяется из толпы русских как кавказец. Я ни на что не намекаю, но в России есть куча и так ветхих инфраструктурных объектов вплоть до гидроэлектростанций. Я ни на что не намекаю, но не думаю, что все эти хваленые российские спецслужбы готовы отражать настоящие теракты. Я ни на что не намекаю.”