«Я не признаю ваш суд! Смерть Путину!» — первая реплика правозащитника Александра Скобова в процессе по его уголовному делу

В 1-м Западном окружном военном суде началось первое заседание по существу дела Александра Скобова. 68-летний правозащитник участвует в процессе по видеосвязи из СИЗО в Сыктывкаре.

Уже во время процедуры установления личности Скобов ответил: «Я не признаю ваш суд! Смерть Путину!» Судья Александр Хлуднев прервал подсудимого и велел приставам отключать связь, если тот будет нарушать правила суда.

Скобов заявил, что отказывается отвечать на вопросы суда. «Будете вы отвечать или нет, вопросы вам суд задавать будет», — ответил судья и продолжил заседание.

Супруга подсудимого Ольга Щеглова и его 91-летняя мать Наталья Лукинична Скобова ходатайствовали о присутствии на заседании в качестве слушателей. Судья отказал женщинам, так как они проходят свидетелями по делу и сторона обвинения еще намерена их допросить.

Прокурор зачитала обвинительное заключение. В нем сказано, что Скобов не поддерживал проведение «СВО», сознательно и публично оправдывал теракты на территории РФ — в том числе взрыв в баре «Патриот» и взрыв на Крымском мосту, — и поддерживал действия легиона «Свобода России». Скобов, согласно тексту обвинения, негативно настроен к президенту РФ и его политике, а в своих действиях руководствовался мотивами вражды и политической ненависти.

Скобову также вменяют участие в деятельности «террористического сообщества» — «Форума свободной России». Прокурор заявила, что подсудимый совершал там «публичные призывы к террористической деятельности».

В ответ на слова прокурора Скобов заявил, что не только участвовал в «Форуме свободной России», но и был соавтором его антивоенной резолюции, пункты которого зачитал суду (на видео).

Видео: SOTAvision

«Провоцируя свой арест, я преследовал пять главных целей»

/Это манифест Скобова, который важен для него, буквально то, за что он решил пожертвовать собой. Отсюда./

«1️⃣ Привлечь дополнительное внимание к моим публикациям, обосновывающим необходимость кардинального расширения военной помощи Украине. В них даётся оценка режима Путина, как постиндустриальной формы нацизма. Он порождён сходными историческими обстоятельствами, представляет такую же угрозу цивилизации и требует от неё такого же ответа.

2️⃣ Ещё раз привлечь внимание к политическим репрессиям внутри России и к судьбе узников диктатуры, когда в застенки брошены Александра Скочиленко, Евгения Беркович, Лилия Чанышева, Алексей Горинов, Михаил Кригер, Олег Орлов, Илья Яшин и Владимир Кара-Мурза и десятки других лучших людей России. Я не могу не встать рядом с ними. Это моя акция солидарности и поддержки.

3️⃣ Дать пример отказа от участия в имитации правового процесса в рамках законов и процедур диктатуры — наше право бороться с нацистским режимом Путина и развязанной им агрессивной войной на Украине не нуждается в санкции судов этого режима. Мы не ищем справедливости у этой власти. Мы с ней воюем.

4️⃣ Напомнить о том, что в войне путинского режима против Украины нельзя быть просто против войны. В ней можно лишь занять одну из сторон, став врагом тех, кто занял противоположную сторону. В российских путинских судах должны звучать слова: Смерть российским захватчикам.

5️⃣ Возраст и состояние здоровья не позволяют мне отдать жизнь за свободу Украины, сражаться на фронте плечом к плечу с украинцами. Отдать жизнь за свободу Украины я пришел в путинскую тюрьму. Мой фронт здесь».

Благоглупости и реальная угроза режиму

Александр Скобов кричит в суде по видеосвязи из СИЗО в Сыктывкаре: «Смерть Путину!».

Яшин, Навальная и Ко призывают нас, выйдя из уютных кафе в Берлине, кричать «Путин, хватит убивать!».

Герой в тюрьме, понимая, что его могут в любой момент убить, призывает к уничтожению диктатора. Розовые пони в безопасности в Берлине просят серийного убийцу престать убивать. Людоед, хватит есть людей, ешь салат!

Некоторые говорят, что лозунги не имеют значения. Ещё как имеют. Представляете сюжет. Где-нибудь в кремлевской охране, недалеко от логова тирана служит честный парень, симпатизирующий оппозиции (если он умеет держать язык за зубами, такое вполне возможно). И вот он думает, как бы использовать свое положение против фашистской диктатуры. Лезет в интернет и видит там в первую очередь новость: оппозиция призывает Путина перестать убивать. Мотивирует ли это его к каким-то радикальным действиям против диктатора? Абсолютно никак. Увидит ли он призыв Скобова, который мог бы его мотивировать? Нет конечно. Скорее всего он даже не знает, кто такой Скобов. Ведь роль популярных, известных всем оппозиционных лидеров играют совсем другие люди, бессмысленные благоглупости которых заполняют оппозиционное информационное поле, практически не оставляя там места для агитации в стиле Скобова, которая могла бы мотивировать людей к действиям, способным нанести реальный удар по режиму.

То самое заявление Скобова, которое зачитывалось на последнем заседании суда:

Обращение к общественным деятелям в эмиграции и в России
Грани.Ру, Каспаров.Ру, 7 марта 2022 года
Я обращаюсь ко всем публичным общественным фигурам в эмиграции и в России, обладающим авторитетом и влиянием. Я предлагаю составить и подписать коллективное воззвание к лидерам стран Запада, в котором так или иначе были бы отражены следующие тезисы:
1. Путин хочет поставить на колени не только Украину. Он стремится поставить на колени весь цивилизованный мир. Он хочет навязать «новый мировой порядок» без правовых ограничений на насилие. Основанный на диктате и произволе хищника. В этом мире гарантий свободы и безопасности не будет ни у кого.
2. Это тот же «мировой порядок», который пытался утвердить Гитлер. И угроза человеческой цивилизации, исходящая от Путина, как минимум, не меньше угрозы, исходившей от Гитлера.
3. Точно так же, как невозможно было остановить Гитлера политикой «умиротворения», уступок и компромиссов, этим невозможно остановить Путина. Дипломатия, увещевания, призывы к миру здесь бессмысленны. Путин будет неуклонно идти к своей цели, а попытки стран НАТО любой ценой избежать прямого военного столкновения с ним приведут лишь к росту его аппетитов и дальнейшему «повышению ставок, к дальнейшей эскалации.
4. Если Свободный мир будет безучастно наблюдать, как истекающая кровью Украина в одиночку сражается за его свободу, безопасность и благополучие, это будет означать моральный и политический крах Западного сообщества, утверждение путинского «нового мирового порядка». С другой стороны, продолжающаяся кровавая бойня в центре Европы все равно рано или поздно втянет в прямой конфликт страны НАТО, но в еще худших для них условиях.
5. Сегодня Путина может остановить только военное поражение в Украине. Его могут остановить неприемлемые для него боевые потери в Украине. Мы призываем лидеров Свободного мира
– перейти от политики санкций к политике полной экономической блокады РФ;
– установить полную дипломатическую блокаду РФ, отказаться от каких бы то ни было переговоров с Путиным;
– прямо назвать Путина новым Гитлером, вспомнить о том, что нынешнее Западное сообщество выросло из Антигитлеровской коалиции;
– немедленно оказать Украине масштабную помощь оружием, современными системами ПВО, боевыми самолетами, добровольцами;
– и наконец, если эти меры не возымеют действия, объявить над Украиной бесполетную зону.
***
Обращаясь не только к политэмигантам, но и к остающимся в России, я отдаю себе отчет в том, что для этих последних подпись под подобным воззванием может означать тюрьму. Но «семеро смелых», вышедших на Красную площадь протестовать против вторжения в Чехословакию, знали, что им грозит тюрьма. Взвесьте, чем вы можете пожертвовать ради того, чтобы остановить новую фашистскую чуму. Идет война. А на войне иногда приходится вызывать огонь на себя.
Александр Скобов, советский политзаключенный, учитель истории, публицист

Последнее слово Скобова в суде (он собирается это сказать, если дадут)

Я воспитан в Советском Союзе в убеждении, что когда на мирных людей нападает злобный и жестокий агрессор, надо брать в руки оружие и идти сражаться. А если ты сам не можешь держать в руках оружие, помогай тем, кто сражается, призывай к этому других.

Вся моя публицистическая деятельность – это призыв идти сражаться с агрессором, напавшим на Украину, помогать ей оружием и боеприпасами. Я рассматриваю себя как участника вооружённого противостояния агрессору. В ракетах и снарядах, уничтожающих захватчиков, есть и моя малая толика. И я беру на себя ответственность за каждого уничтоженного оккупанта.

На Россию никто не нападал, ей никто не угрожал.

Это нацистский режим Путина напал на Украину. Исключительно из-за мании величия его главарей, из-за нечеловеческой жажды власти надо всем вокруг.

Они самоутверждаются, убивая сотни тысяч людей. Они – выродки, отребье, нацистская нечисть.

Виновность нацистской диктатуры Путина в подготовке, развязывании и ведении агрессивной войны очевидна и не нуждается в доказательствах. Точно также не нуждается в доказательствах наше с вами право на вооружённое сопротивление агрессору на поле боя и в тылу агрессора. Да, и смешно было бы ждать такого признания от режима, бросающего людей в тюрьмы лишь за слова морального осуждения агрессии. Все возможности легального протеста против агрессии путинской России уничтожены.

Мои призывы к вооружённому сопротивлению власти агрессора квалифицируют по статье о терроризме. Я не стану спорить с властями агрессора, даже если они станут квалифицировать мои действия по статье о педофилии. Суд в России давно доказал, что является придатком нацистской тирании и искать у него справедливости бессмысленно. Я никогда не встану перед этими людьми – прислужниками убийц и мерзавцев. Мне не о чем с ними спорить. Пусть за меня с ними говорят пушки.

Я не вижу смысла спорить с марионетками диктатуры о том, насколько добросовестно они применяют свои законы. Это в любом случае законы тоталитарного государства, направленные на подавление несогласия. Я не признаю эти законы и не буду им подчиняться.

Я также не буду обжаловать никакие решения и действия представителей нацистской власти. Я не нуждаюсь в милости моего вооружённого противника.

Путинская диктатура может меня убить, но она не сможет заставить меня отказаться от борьбы с ней. И где бы я ни находился, я буду продолжать призывать честных россиян присоединяться к ВСУ, я буду продолжать призывать к ударам по военным объектам в глубине территории РФ. Я буду призывать цивилизованный мир нанести стратегическое поражение нацистской России. Я буду доказывать необходимость военного разгрома режима нового Гитлера.

Путин – это новый Гитлер, ошалевший от безнаказанности, упившийся кровью упырь. И я не устану повторять: «Раздавите гадину!»

Смерть Путину, убийце, тирану и подлецу!

Смерть российско-фашистским захватчикам!

Слава Украине!

Эксперт-лингвист выявила «оправдание терроризма» в постах диссидента Александра Скобова

В 1-м Западном окружном военном суде в Петербурге сторона обвинения сторона защиты исследовала лингвистическую экспертизу постов 68-летнего правозащитника Александра Скобова.

В исследованных публикациях говорилось о взрыве, совершенном Дарьей Треповой в «Патриот-баре», об атаке на Крымский мост, о действиях белорусских партизан, повредивших российский военный самолет, а также об отношении Скобова к власти в РФ.

Тесты, по заключению эксперта, «лингвистически и психологически оправдывают насильственные действия, создающие опасность для гибели человека», а также
«оправдывают идеологию и практику устрашения населения в целях дестабилизации и свержения органов власти РФ».

После исследования экспертизы заседание отложили до 30 января для допроса автора экспертизы Елены Цветковой.

В конце заседания Александр Скобов обратился к пришедшим (на видео).

Видео: SOTAvision

Александр Скобов сегодня выступил в суде с речью - обязательно послушайте её полностью. Это обращение вовсе не к суду, который он не удостаивает вниманием, а ко всему мировому сообществу. Одна из главных целей Скобова - чтобы его услышали и прочитали.

На фото: пикет на акции 24 февраля в Риге.

Речь Александра Скобова в суде 24 февраля: В одном из своих текстов я говорил о пяти главных целях, которые я ставил, провоцируя свой арест. И первая из этих целей - привлечь дополнительное внимание к моим публикациям, обосновывающим необходимость кардинального расширения военной помощи Украине. Таких публикаций с момента вероломного нападения нацистской России на Украину у меня было около сотни.

В этих публикациях мной дается оценка режиму Путина как новой, постиндустриальной форме нацизма, столь же опасной для цивилизации, как и его исторически первая форма, и требующей от цивилизованного мира такого же ответа. В этих публикациях мной дается анализ идеологии путинщины, восходящей корнями к ультраконсервативным концепциям XIX века об особой русской духовности, особой русской цивилизации, особом русском пути. Это идеология национальной исключительности, национального превосходства, русского мессианства. Причем вся русская особость сводится к тому, чтобы терпеть насилие со стороны более сильного и не ограничивать себя в насилии в отношении более слабого.

Это, собственно, и есть нацизм. Его суть - вседозволенность силы. Это бунт архаических, пещерных инстинктов против устанавливаемых цивилизацией правовых и моральных ограничений на насилие и жестокость. Нам можно всё. То, что можно нам, нельзя другим. А что можно другим, решаем мы. Вот квинтэссенция программы путинской клики, ее проект нового мирового порядка. Это повтор гитлеровского проекта мирового господства.

Растоптав Конституцию собственной страны, путинская клика растоптала и международное право, краеугольный камень которого - категорический запрет на аннексии. Диктатору нужен не какой-то кусок выжженной земли, на котором еще лет двадцать ничего расти не будет. Ему нужно заставить мир признать его право брать то, что ему вздумается. Нельзя брать чужое - базовый принцип любого цивилизованного общежития. В современном глобализированном мире нарушение запрета на аннексии разрушает всю систему международной безопасности и стабильности. Это уже дважды приводило к мировым войнам в XX веке. Опрокинув запрет на аннексии, Путин сталкивает человечество в новую мировую войну.

Я рос среди людей, видевших мировую войну не в кино. Все они ненавидели войну. Для моего поколения так же, как и для них, аксиомой было “это не должно повториться”. Путинская клика украла у нас эту аксиому, подменив ее похабненьким "можем повторить". Подобно клике гитлеровской, она разбудила в людях самые темные, низменные инстинкты - стремление господствовать над другими, подавлять, унижать, истязать, наступать сапогом на лицо другого. Она растлила мой народ, превратив значительную его часть в зомбированное стадо, забывшее, что нельзя брать чужое, нельзя нападать на соседа, нельзя убивать.

Здесь звучали показания свидетелей стороны защиты - людей, которые хорошо меня знают много лет. Они все единодушны в том, что я ненавижу насилие. Да, я ненавижу насилие. Я не могу и не буду безучастно наблюдать, как путинские банды разбойников и убийц, именуемые российской армией, истязают соседний народ - истязают только потому, что сидящий в кремле семейный насильник считает этот народ неполноценным недонародом, сбежавшим из его семьи.

Между нами, ненавидящими насилие, и теми, кто разрешил себе вернуть в Европу ужасы войны, которых она не знала с 1945 года, пролегает экзистенциальная, антропологическая пропасть, Спор между нами не может быть разрешен ни в каком суде - это гражданская война.

Путинская россия превратилась в генератор абсолютного зла, смертельную опасность как для окружающего мира, так и для собственного населения. Эта опасность должна быть устранена так же, как была устранена опасность, исходившая от гитлеровского рейха.

Танки, вторгшиеся на чужую землю, не остановить призывами к миру и совести. Танкам не стыдно. Танки можно остановить только другими танками. А потому - больше танков для Украины! Смерть российско-фашистским захватчикам! Смерть Путину - новому Гитлеру, убийце и палачу! Слава Украине!

Выступление Александра Скобова в прениях. Видео: SOTAvision. Ниже — полный текст.

1/3

Те, кто следит за процессом, конечно, заметили, что позиция моих адвокатов и моя позиция — это не совсем одно и то же. Мы по-разному расставляем акценты, и у нас несколько разные задачи. Мои адвокаты стремились привлечь внимание к проблеме, которая обозначена в докладах международных организаций как злоупотребление антитеррористическим законодательством для ограничения свободы выражения мнений, свободы слова.

И эта проблема действительно существует, причём в некоторых вполне приличных странах, в частности европейских. Европейский подход к этой проблеме отличается от американского. В Соединённых Штатах Америки действует первая поправка Конституции, прямо запрещающая какие-то бы то ни было ограничения свободы слова. А вот европейские страны после тяжелейшей травмы Второй Мировой войны, они пошли по несколько иному пути. Они ввели запретительные меры для ограничения и распространения идей национальной ненависти, национального превосходства, национальной неполноценности — всего того, что связано с нацизмом. Ну и на этом выросла целая система ограничения свободы слова. Европа ищет некий баланс разумный между свободой слова и её ограничением.

Я не считаю эти поиски успешными. Свобода слова либо она есть, либо нет. Любые её ограничения всегда будут вести к злоупотреблениям, какие бы ни были благие намерения. Сама идея запретить, оправдывать что-либо или кого-либо порочна в принципе. Это значит запретить думать и чувствовать. Адвокаты имеют неотъемлемое право искать любые оправдания своего подзащитного, но такое же право есть у любого человека.

Только вся эта история не про нас. В нацистской России Путина нет злоупотреблений антитеррористическим законодательством. Есть законодательство, прямо нацеленное на подавление любого выражения несогласия с властью. По этому законодательству театральная постановка о том, как ужасна судьба женщин, которых боевики ИГИЛ затянули на свою войну обманом в качестве своих жён, расценивается как оправдание терроризма. Причастные к приговору Евгении Беркович и Светлане Петрийчук не имеют души, это нежить, но само законодательство построено таким образом, что его можно трактовать именно так. Можно ли разговаривать на языке права с государством, создавшим это законодательство и так его использующим? Конечно, нет.

2/3

Моё дело принципиально отличается от дела Евгении Беркович и Светланы Петрийчук. Как и от многочисленных дел в отношении людей, ограничивавшихся выражением морального осуждения российской агрессии против Украины. Моё дело вообще не про свободу слова, её ограничения и злоупотребления этими ограничениями. Моё дело — про право гражданина в стране, ведущей несправедливую, агрессивную захватническую войну, целиком и полностью встать на сторону жертвы агрессии. Право и долг гражданина в стране, ведущей такую войну.

Это право относится к категории естественных, потому что оно, в принципе, не может регулироваться юридическими нормами. Любое воюющее государство рассматривает переход на сторону своего вооружённого противника как госизмену. А агрессор никогда не признаёт себя агрессором и называет свой разбой самозащитой, самообороной. Можно ли доказать юридически агрессору, что он агрессор? Конечно, нет.

Но нацистская диктатура Путина — агрессор особого рода. Законодательно объявив войну «невойной», она рассматривает любое вооружённое противодействие своей агрессии как террористическое. Она вообще не признаёт существование законного правосубъектного вооружённого противника. Обязательные сводки российского командования упорно именуют военнослужащих украинской армии боевиками. Это имеет какое-то отношение к праву? Конечно, нет. Но война, в принципе, не совместима с правом. По своей природе, право — это ограничение насилия, а война — насилие без ограничений. Когда говорят пушки, право молчит.

Моё дело — это дело о моём участии в вооружённом противодействии российской агрессии, пусть и только в качестве пропагандиста. Целью всех моих выступлений было и является добиться кардинального расширения военной помощи Украине, вплоть до прямого участия вооружённых сил стран НАТО в боевых действиях против российской армии. Ради этой цели я отказался от эмиграции и сознательно пошёл в тюрьму. Отсюда мои слова звучат громче и больше весят.

Выражаясь формулировками так называемого УК так называемой РФ, всё это является содействием иностранному недружественному государству в создании угроз национальной безопасности РФ. То есть то, что описано в статье о госизмене действующего УК. Почему эта статья не была мне предъявлена? Впрочем, как и многие другие политические статьи действующего УК, которые должны были быть мне предъявлены за мои публикации. Но наиболее важные мои публикации так и не вошли в обвинительное заключение, так и не вошли в обвинение. Хотя я имел возможность убедиться, что следствие с ними знакомилось. Кроме того, следствию было известно, что я передавал свои личные денежные средства на летальное оружие для украинской армии и публично призывал других следовать моему примеру. Уж за это-то сейчас госизмену штампуют автоматом.

И тем не менее, почему этого не было сделано? Я думаю, что дело тут не только в перегруженности репрессивной машины, человеческой лени, характерном для властей РФ неприязненном отношении к юридическим нормам вообще, включая собственные юридические нормы. Ну это ж наши юридические нормы, что хотим с ними, то и делаем, хотим — применяем, не хотим — не применяем, своя рука владыка.

3/3

Но есть и ещё причина. Даже среди людей, морально осуждающих российскую агрессию и рискующих сесть из-за этого в тюрьму и идущих за эту в тюрьму, находится не так много тех, кто решается целиком и полностью прямо встать на сторону жертвы агрессии. Диктатура боится, что их станет больше, боится примеров. Поэтому у неё был свой интерес не давать лишнего усиления моему голосу и не подчёркивать те особенности моего дела, о которых я только что говорил. Я старался заострить внимание общественности именно на этих особенностях.

А вот доказывать агрессору, что он агрессор, попирающий все международно-признанные нормы права, я в отличие от моих адвокатов действительно не пытался. В этом столько же смысла, сколько в дискуссии о правах человека с режимом Гитлера или с аналогичным ему режиму Сталина. Кстати, пусть судья вспомнит, какая статья УК карает за приравнивание сталинского режима к гитлеровскому.

А вот в чём я и мои адвокаты едины, так это в том, что моё дело не может рассматриваться вне контекста идущей войны, оно часть этой войны. И попытки моих адвокатов разговаривать на языке права с властями агрессора лишь еще раз иллюстрируют: когда говорят пушки, право молчит.

Моё дело не про свободу слова. На этой войне слово — это тоже оружие, которое тоже убивает. Украинцы пишут мое имя на снарядах, уничтожающих путинское отребье, вторгшееся на их землю. Смерть российско-фашистским захватчикам, смерть Путину, новому Гитлеру, убийце и подлецу! Слава Украине, героям слава! У меня всё.

16 лет

Полное видео выступления  Александра Скобова с "последним словом"  по делу, приговор по которому будет оглашенен судьей 1-го Западного окружного военного суда  Александром Хлудневым в 12-30 сегодня.  #НетЦензуре #НетРепрессиям

И полный текст:

«Я не буду останавливаться на том, что организацию, в которой я имею честь состоять — Форум Свободной России, следствие именует террористическим сообществом, хотя никакого решения ни одного госоргана, признающего Форум Свободной России таковым сообществом пока не существует. Так что пока мы всего лишь нежелательная организация. Но подобный мелкий мухлёж моего вооружённого противника мне мало интересен. Я всё-таки стараюсь говорить о важных вещах.

А важно здесь — платформа Форума Свободной России, в выработке которой я принимал непосредственное участие и которая отличает Форум Свободной России от большинства других оппозиционных групп и организаций. Напомню, что эту платформу можно свести к трём пунктам.

Первое. Мы выступаем за безусловное возвращение Украине всех её международно признанных территорий, оккупированных Россией, включая Крым. Да, Крим це Україна.

Второе. Мы поддерживаем всех, кто сражается за достижение этой цели, включая граждан Российской Федерации, добровольно присоединившихся к Вооруженным силам Украины.

И третье. Мы признаём любые формы борьбы с путинской тиранией внутри России, включая вооружённую форму борьбы. Разумеется, нам глубоко отвратительны методы ИГИЛ, когда целью атак становятся ни в чём не повинные люди, как это было в Крокус-сити.

Но являются ли легитимной целью кремлёвские пропагандисты войны? Форум свободной России специально не обсуждал этот вопрос и не принимал по нему никаких резолюций. Поэтому в данном случае я выражаю исключительно свою личную позицию. Я считаю, что такие пропагандисты, как телеведущий Владимир Соловьёв, например, заслуживают того же, что получил гитлеровский пропагандист Юлиус Штрайхер, повешенный по приговору Нюрнбергского трибунала. Пока же эти изверги рода человеческого не оказались в руках нового Нюрнбергского трибунала, война продолжается. Они являются законной целью боевых операций. <нрзб>

Сравнение путинских и гитлеровских пропагандистов не является для меня чисто риторическим приёмом. Большая часть моей публицистики и выступлений посвящена доказательству нацистской природы режима Путина, мирное сосуществование с которым невозможно в принципе. Я обращался и обращаюсь, в первую очередь, к Европе с призывом вспомнить истоки нынешней европейской системы. С 1945 года Европа строила мир, в котором хищники не должны были больше быть хозяевами жизни. Мир, основанный на принципах права, справедливости, свободы, гуманизма. Европа многого достигла на этом пути, и, казалось, навсегда избавилась от массовых убийств и территориальных переделов. Европа привыкла думать, что этот её безопасный благополучный мир надёжно защищён большим и сильным союзником за океаном.

Сегодня этот её мир в щепки разносят с жвух сторон на пару два мерзавца — кремлёвский и вашингтонский. В Соединённых Штатах Америки к власти пришли люди с профашистской ценностной ориентацией. Мы наблюдаем омерзительную попытку чисто империалистического сговора двух хищников. Ещё более подлого сговора, чем мюнхенский сговор 1938 года. Если путинские аннексии будут узаконены, это обернётся катастрофой для цивилизации.

Европа, тебя предали. Проснись и иди сражайся за свой мир! Смерть российско-фашистским захватчикам! Смерть Путину, новому Гитлеру, убийце и подлецу! Слава Украине! Героям слава! Этими словами я обычно заканчиваю своё выступление.

Но сегодня меня будут дальше спрашивать, признаю ли я себя виновным. Так вот, здесь обвиняю я, обвиняю смердящую трупами правящую путинскую клику в подготовке, развязывание и ведении агрессивной войны, в военных преступлениях в Украине, в политическом терроре в России, в растлении моего народа. И это я спрашиваю присутствующих здесь прислужников путинского режима, являющихся мелкими колёсиками и винтиками его репрессивной машины: вы признаёте себя виновными в соучастии в путинских преступлениях? Вы раскаиваетесь в своём соучастии? Вот теперь у меня всё».