Forwarded from Тюремный МГУ
Привет, это Дима. Пишу вам из горьковской ссылки, ставшей волею судеб и руководства ФСИН следующей остановкой в моем затянувшемся путешествии.
Этап, как водится, нагрянул внезапно. На сборы дали час, после чего я, наскоро собрав пожитки и в дверях простившись с соседями, с которыми прожил под одной крышей больше полугода, отправился на сборку, где просидел на сумках до глубокой ночи в компании других арестантов, ожидавших дальней дороги. Для большинства собравшихся, как и для меня, предстоящий большой этап был первым, так что мы с интересом слушали байки пары опытных сидельцев, знакомились, травили анекдоты и гадали, куда же нас могут повезти. Первой подсказкой, указывающей на продолжительность этапа, стало количество выданных сухпайков — по одному на сутки пути. Второй, куда более определенной, — надпись «Киров» на вагоне, которую кто-то успел разглядеть при посадке.
Столыпинский вагон состоит из десятка купе, вместо сплошной перегородки отделённый от прохода решёткой. По самому проходу всё время следования ходит часовой, на камеру делая вид, что внимательно следит за пассажирами. Полки располагаются в три яруса, а на среднем ярусе предусмотрена ещё одна откидная — таким образом купе вмещает до 7 человек, но едут в нем, разумеется, больше; нас, например, большую часть пути было 10.
Атмосфера в «Столыпине» напоминает шумный балаган: вагон переполнен уставшими, но взволнованными арестантами, которые без умолку пересказывают друг другу разные байки, громко смеются, перекрикиваются между купе на всех языках; глаза режет едкий дым дешёвых сигарет, от узких деревянных полок болит спина, а в воздухе витает всё тот же вопрос: «Куда же мы едем?»
Сделав две остановки во Владимирской области и высадив там лишь по несколько человек, поезд пересёк границу этого печально известного региона, и мы с облегчением выдохнули. «Поддержим мужиков, они отправляются в ад», — призвал один из попутчиков, явно знающий об этих местах не понаслышке, и мы через решётку совали проходящим чай и сигареты.
За полчаса до Нижнего конвой предупредил нас о высадке, назвав фамилии большей части моих соседей по купе. Нижегородская тюрьма встретила москвичей твёрдой землёй под ногами и ясными небом над головами — краснокирпичные дореволюционные здания не связаны между собой ни катакомбами, ни крытыми переходами. Через растрескавшийся асфальт пробивается тут и там бурная растительность, а нас, взмокших и не спавших вторые сутки, обдувает свежий ночной ветерок. Мы дома — до следующего, как всегда внезапного, этапа.
27.06.2023 Нижний Новгород, СИЗО-1, Дима
#этоДима
___________________
Сейчас Дима уже находится в республике Чувашия, в СИЗО-2 Цивильск.
Этап, как водится, нагрянул внезапно. На сборы дали час, после чего я, наскоро собрав пожитки и в дверях простившись с соседями, с которыми прожил под одной крышей больше полугода, отправился на сборку, где просидел на сумках до глубокой ночи в компании других арестантов, ожидавших дальней дороги. Для большинства собравшихся, как и для меня, предстоящий большой этап был первым, так что мы с интересом слушали байки пары опытных сидельцев, знакомились, травили анекдоты и гадали, куда же нас могут повезти. Первой подсказкой, указывающей на продолжительность этапа, стало количество выданных сухпайков — по одному на сутки пути. Второй, куда более определенной, — надпись «Киров» на вагоне, которую кто-то успел разглядеть при посадке.
Столыпинский вагон состоит из десятка купе, вместо сплошной перегородки отделённый от прохода решёткой. По самому проходу всё время следования ходит часовой, на камеру делая вид, что внимательно следит за пассажирами. Полки располагаются в три яруса, а на среднем ярусе предусмотрена ещё одна откидная — таким образом купе вмещает до 7 человек, но едут в нем, разумеется, больше; нас, например, большую часть пути было 10.
Атмосфера в «Столыпине» напоминает шумный балаган: вагон переполнен уставшими, но взволнованными арестантами, которые без умолку пересказывают друг другу разные байки, громко смеются, перекрикиваются между купе на всех языках; глаза режет едкий дым дешёвых сигарет, от узких деревянных полок болит спина, а в воздухе витает всё тот же вопрос: «Куда же мы едем?»
Сделав две остановки во Владимирской области и высадив там лишь по несколько человек, поезд пересёк границу этого печально известного региона, и мы с облегчением выдохнули. «Поддержим мужиков, они отправляются в ад», — призвал один из попутчиков, явно знающий об этих местах не понаслышке, и мы через решётку совали проходящим чай и сигареты.
За полчаса до Нижнего конвой предупредил нас о высадке, назвав фамилии большей части моих соседей по купе. Нижегородская тюрьма встретила москвичей твёрдой землёй под ногами и ясными небом над головами — краснокирпичные дореволюционные здания не связаны между собой ни катакомбами, ни крытыми переходами. Через растрескавшийся асфальт пробивается тут и там бурная растительность, а нас, взмокших и не спавших вторые сутки, обдувает свежий ночной ветерок. Мы дома — до следующего, как всегда внезапного, этапа.
27.06.2023 Нижний Новгород, СИЗО-1, Дима
#этоДима
___________________
Сейчас Дима уже находится в республике Чувашия, в СИЗО-2 Цивильск.