Я хотел проголосовать на выборах в Европарламент, но понял, что партии, которые мне нравятся, все равно не получат ни одного мандата.
Так что вместо выборов я оказался на афинском фотофестивале. Россию там представляют портреты московских футболисток-лесбиянок, а лучше всех мексиканец Диего Морено. Чтобы насолить своим родственникам, он пририсовал к снимкам из семейного альбома рожи кровожадных дьяволов. Еще там были фотографии колумбийских наркоторговцев, участников гей-родео и проект австрийца, реконструировавшего самоубийство своего отца. Но мексиканские дьяволы вне всякой конкуренции.
Так что вместо выборов я оказался на афинском фотофестивале. Россию там представляют портреты московских футболисток-лесбиянок, а лучше всех мексиканец Диего Морено. Чтобы насолить своим родственникам, он пририсовал к снимкам из семейного альбома рожи кровожадных дьяволов. Еще там были фотографии колумбийских наркоторговцев, участников гей-родео и проект австрийца, реконструировавшего самоубийство своего отца. Но мексиканские дьяволы вне всякой конкуренции.
«До сих пор храню в своей памяти как один из ярких примеров проявления творческой оперативной инициативы факт изъятия враждебной книги со звучным названием «Западня». Эта книга за пару дней до обыска у Донского была передана им для прочтения известному ленинградскому барду К. Придуманная мной оперативная комбинация позволила без всяких санкций прокурора на обыск войти в квартиру барда К., кумира 60-х годов, и получить от него добровольно переданную органам КГБ книгу, с объяснением, когда, от кого и при каких обстоятельствах она была получена. В течение получасового разговора мне не только удалось расположить к себе напуганного неожиданным визитом сотрудника КГБ интеллигента, но также убедить его в необходимости признать факт ознакомления с изданной за рубежом подрывной литературой».
Прочитал мемуары Павла Кошелева-Коршунова, офицера КГБ, который курировал ленинградскую подпольную культуру, участвовал в создании Рок-клуба, Клуба-81 и прочих передовых объединений. И я его тоже встречал — не по своей воле.
В России нужно жить долго, и рано или поздно мимо тебя проплывет труп очередного старого идиота. Оказывается, Кошелев тоже умер, так что его мемуары опубликованы посмертно. Они чрезвычайно глупые, но любопытные сюжеты есть: про картину Кирилла Миллера «Леннон и дети», рассказ Голявкина в журнале «Аврора», поэта Друскина и прочую ветошь былых времен.
Смешно, что андроповские изверги на сегодняшний взгляд кажутся относительно человечными. Все-таки ценили поэзию — Кошелев напихал 150 эпиграфов, от Ходасевича до Цоя, которого он «курировал». И оказалось, что оперативный псевдоним он себе придумал в честь Филонова!
Прочитал мемуары Павла Кошелева-Коршунова, офицера КГБ, который курировал ленинградскую подпольную культуру, участвовал в создании Рок-клуба, Клуба-81 и прочих передовых объединений. И я его тоже встречал — не по своей воле.
В России нужно жить долго, и рано или поздно мимо тебя проплывет труп очередного старого идиота. Оказывается, Кошелев тоже умер, так что его мемуары опубликованы посмертно. Они чрезвычайно глупые, но любопытные сюжеты есть: про картину Кирилла Миллера «Леннон и дети», рассказ Голявкина в журнале «Аврора», поэта Друскина и прочую ветошь былых времен.
Смешно, что андроповские изверги на сегодняшний взгляд кажутся относительно человечными. Все-таки ценили поэзию — Кошелев напихал 150 эпиграфов, от Ходасевича до Цоя, которого он «курировал». И оказалось, что оперативный псевдоним он себе придумал в честь Филонова!
Мое увлечение загадочным скульптором Бруно Жиронколи нашло новое топливо в виде выставки его рисунков (Albertina Modern).
Жиронколи изображал инопланетного вида младенцев, а порой и поросят, которые подвергаются воздействиям фантастических механизмов, заводских станков, конвейерных лент и плавильных печей.
У него была фиксация на пшеничном колосе, который то ли нападает на младенцев, то ли охраняет их. Порой в его скульптурах колос превращается в рогалик, кое-где появляются закамуфлированные свастики и сексуальные намеки, но непонятного сорта — Жиронколи дважды женился на одной женщине и был похож на монстра из фильма Plan 9 From Outer Space.
Работы Жиронколи, умершего в 2010 году, скупает крупнейшая в Австрии строительная компания STRABAG, они даже построили частный музей Gironcoli-Kristall, но туда хрен попадешь. Конспирологам следует призадуматься — за всем этим явно кроется предосудительный культ с ритуалами неописуемой скабрезности.
Жиронколи изображал инопланетного вида младенцев, а порой и поросят, которые подвергаются воздействиям фантастических механизмов, заводских станков, конвейерных лент и плавильных печей.
У него была фиксация на пшеничном колосе, который то ли нападает на младенцев, то ли охраняет их. Порой в его скульптурах колос превращается в рогалик, кое-где появляются закамуфлированные свастики и сексуальные намеки, но непонятного сорта — Жиронколи дважды женился на одной женщине и был похож на монстра из фильма Plan 9 From Outer Space.
Работы Жиронколи, умершего в 2010 году, скупает крупнейшая в Австрии строительная компания STRABAG, они даже построили частный музей Gironcoli-Kristall, но туда хрен попадешь. Конспирологам следует призадуматься — за всем этим явно кроется предосудительный культ с ритуалами неописуемой скабрезности.
Профессор Брюс Познер (не путать с московским проходимцем) много лет изучал киноколлекцию Джозефа Корнелла и вчера представил результаты своих изысканий на конференции Domitor, международного общества исследований раннего кинематографа. И это был не доклад, а завораживающий двухчасовой фильм, сделанный по тому же коллажному принципу, что и работы Корнелла.
Отрывки из кинопроб Майи Дерен переходили в виды Нью-Йорка Флаэрти, Мельес соседствовал с Бунюэлем, был пролистан нереализованный сценарий самого Корнелла с дарственной надписью Дюшану, а центральной частью коллажа стал великий фильм “Роуз Хобарт”, который в 1936 году так впечатлил Сальвадора Дали, что тот разбил проектор и стал кричать, что Корнелл похитил мысли из его подсознания.
Робкого Корнелла так шокировала эта выходка, что он перестал показывать “Роуз Хобарт”, а только заводил бразильскую музыку из фильма, чтобы зрители могли его домыслить. При этом реальная Хобарт, которую он, вопреки ее воле, превратил в икону сюрреализма, пережила его на 28 лет и умерла в 2000 году. Такие истории доказывают, что Бог где-то есть, но очень хорошо прячется.
Отрывки из кинопроб Майи Дерен переходили в виды Нью-Йорка Флаэрти, Мельес соседствовал с Бунюэлем, был пролистан нереализованный сценарий самого Корнелла с дарственной надписью Дюшану, а центральной частью коллажа стал великий фильм “Роуз Хобарт”, который в 1936 году так впечатлил Сальвадора Дали, что тот разбил проектор и стал кричать, что Корнелл похитил мысли из его подсознания.
Робкого Корнелла так шокировала эта выходка, что он перестал показывать “Роуз Хобарт”, а только заводил бразильскую музыку из фильма, чтобы зрители могли его домыслить. При этом реальная Хобарт, которую он, вопреки ее воле, превратил в икону сюрреализма, пережила его на 28 лет и умерла в 2000 году. Такие истории доказывают, что Бог где-то есть, но очень хорошо прячется.
Я чувствовал, что чего-то принципиально не хватает для счастья, и в конце концов понял, что это кресло-качалка. Такое кресло было у меня в детстве, и благодаря ему я прочитал собрание стихотворений Семена Надсона, Алексея Апухтина и Якова Полонского в дореволюционных изданиях, а также романы Гамсуна «Голод» и «Мистерии» и прочие книги про норвежцев в грязном нижнем белье (как определил их Кутзее).
Оказалось, что столь архаичный предмет мебели и сегодня пользуется спросом. Новая качалка оказалась даже удобней той, что когда-то была у меня в стране, в которую нет возврата. И теперь я собираюсь жить, как герой известного стихотворения о пленнике чёрта:
Держусь, томлюсь, качаюсь,
Вперед, назад,
Вперед, назад,
Хватаюсь и мотаюсь,
И отвести стараюсь
От чёрта томный взгляд.
Оказалось, что столь архаичный предмет мебели и сегодня пользуется спросом. Новая качалка оказалась даже удобней той, что когда-то была у меня в стране, в которую нет возврата. И теперь я собираюсь жить, как герой известного стихотворения о пленнике чёрта:
Держусь, томлюсь, качаюсь,
Вперед, назад,
Вперед, назад,
Хватаюсь и мотаюсь,
И отвести стараюсь
От чёрта томный взгляд.
Атлетичный канадец Виктор Пилон вчера начал переносить 40 тонн песка из одной кучи в другую, иллюстрируя эссе Альбера Камю «Миф о Сизифе» о тщете человеческого существования. И будет заниматься этим еще две недели.
Делает он это виртуозно — то быстро, то медленно, под драматичный нойз, который каждые полчаса сменяется песней Dear Criminals, — любимой группы его партнера, погибшего в автокатастрофе. Периодически лопата высекает искры из бетонного пола бывшей трансформаторной подстанции в Амстердаме, где проходит перформанс Пилона «Сизиф».
Когда Пилон устаёт, он приглашает кого-то из публики помочь. Я надеялся, что он выберет меня и я смогу изумить вас своим портретом в роли Сизифа с лопатой в руках, но он вытаскивал на сцену других людей, поскольку понимал, что я категорически не подхожу для иллюстрации тезиса о бессмысленности бытия.
Делает он это виртуозно — то быстро, то медленно, под драматичный нойз, который каждые полчаса сменяется песней Dear Criminals, — любимой группы его партнера, погибшего в автокатастрофе. Периодически лопата высекает искры из бетонного пола бывшей трансформаторной подстанции в Амстердаме, где проходит перформанс Пилона «Сизиф».
Когда Пилон устаёт, он приглашает кого-то из публики помочь. Я надеялся, что он выберет меня и я смогу изумить вас своим портретом в роли Сизифа с лопатой в руках, но он вытаскивал на сцену других людей, поскольку понимал, что я категорически не подхожу для иллюстрации тезиса о бессмысленности бытия.
Ретроспектива Марины Абрамович в Стеделийке сопровождается реконструкцией ее перформансов. Один, многодневный, с лестницей из ножей вместо ступенек, я упустил, зато поучаствовал в знаменитой «Импондерабилии».
У Абрамович было немало божественных идей, вроде обмена местами с проституткой или обморока в горящей звезде, но “Импондерабилия” (1977) самая гениальная.
Улай и Абрамович стояли голые в тесном дверном проеме галереи, а посетителям приходилось протискиваться между ними, разрушая и вместе с тем подтверждая их союз.
Поскольку протискиваться нужно боком, возникает вопрос, к кому лицом ты повернешься. Улай называл перформанс гермафродитским, то есть публика тщетно пыталась разорвать двуполое существо.
“Импондерабилия” отпечатана золотыми буквами в истории искусств, так что я готовился к незабываемому метафизическому переживанию. Но, проходя сквозь врата из блондина и блондинки, имитирующих перформанс 1977 года, думал только об одном: как бы от волнения не наступить кому-нибудь из них на голую ногу.
У Абрамович было немало божественных идей, вроде обмена местами с проституткой или обморока в горящей звезде, но “Импондерабилия” (1977) самая гениальная.
Улай и Абрамович стояли голые в тесном дверном проеме галереи, а посетителям приходилось протискиваться между ними, разрушая и вместе с тем подтверждая их союз.
Поскольку протискиваться нужно боком, возникает вопрос, к кому лицом ты повернешься. Улай называл перформанс гермафродитским, то есть публика тщетно пыталась разорвать двуполое существо.
“Импондерабилия” отпечатана золотыми буквами в истории искусств, так что я готовился к незабываемому метафизическому переживанию. Но, проходя сквозь врата из блондина и блондинки, имитирующих перформанс 1977 года, думал только об одном: как бы от волнения не наступить кому-нибудь из них на голую ногу.
Альберт Серра в последнее время наговорил немало глупостей, но всё ему можно простить за неугасающую верность маркизу де Саду.
Я был на его садическом спектакле, в котором играл престарелый Хельмут Бергер; фильм Liberté вы все видели, а теперь Серра сделал огромную инсталляцию на ту же тему.
Мы вступаем в загаженный ночной лес, у тропинок стоят кареты и паланкины, внутри и вокруг которых вершатся чудовищные непотребства, уринофилические флагелляции из «120 дней Содома».
На экранах, помимо сцен из Liberté, антикварные порнофильмы из архивов киномузея Eye. Сто лет назад безвестные похабники тайно снимали «Сестру Вазелин» и прочие распутные короткометражки, рискуя угодить в кутузку, а теперь время всё облагородило и превратило в музейные экспонаты. Таким образом, человечество, пусть и спотыкась, но движется по пути прогресса.
Я был на его садическом спектакле, в котором играл престарелый Хельмут Бергер; фильм Liberté вы все видели, а теперь Серра сделал огромную инсталляцию на ту же тему.
Мы вступаем в загаженный ночной лес, у тропинок стоят кареты и паланкины, внутри и вокруг которых вершатся чудовищные непотребства, уринофилические флагелляции из «120 дней Содома».
На экранах, помимо сцен из Liberté, антикварные порнофильмы из архивов киномузея Eye. Сто лет назад безвестные похабники тайно снимали «Сестру Вазелин» и прочие распутные короткометражки, рискуя угодить в кутузку, а теперь время всё облагородило и превратило в музейные экспонаты. Таким образом, человечество, пусть и спотыкась, но движется по пути прогресса.