2024 в словах и картинках.

Умер Лёша, и я получил первый опыт горевания. Раньше не думал, что горевать можно по тому, кого никогда не знал, и даже как будто бы не очень любил. Я не был его сторонником, но в финальной битве добра со злом сторонников не перебираешь.

Очень тяжело издавал и продавал «Островитян». Узнал, что некоторые люди — хуй на блюде. В целом, знание не новое, но каждый раз поражающее.

Изучил Библию, многое из неё прочитал, но выборочно. Увлёкся христианством, как частью мифологической литературы, написал об этом собственную книгу. Много думал о Боге и своём к Нему отношении.

Пытался приобщиться к квир-сообществам Казахстана, и был разочарован. Чужой среди своих — моё вечное самоощущение в любых квир-сообществах.

Получил очень много подарков на день рождение от читателей со всего мира. Потрясающий опыт, спасибо!

Получил приглашение в Германию от Литературного Коллоквиума Берлина, и целый летний месяц жил на вилле для писателей с потрясающим видом на озеро. Это был один из лучших месяцев моей жизни.

Там же впервые побывал на прайде. Мне понравилось, хотя и надоело примерно на середине шествия.

Перестал бояться летать.

Перестал общаться почти со всеми, кто был моими друзьями раньше. Зато стал ближе с теми, кто остался, и обзавёлся новыми. К сожалению, всё ещё не рядом с собой.

Нашёл себе новое хобби, способное делать меня счастливым и несчастным одновременно. Много из-за него думал. Снова начал психотерапию (додумался).

Влюбился, уронив из-за этого как минимум одну из своих идентичностей. Она покатилась по полу и куда-то закатилась. Не могу теперь достать.

Очень много говорил о чувствах с разными людьми, почти всегда сначала хорошо, а потом — ничего не меняется.

Очень тяжело издавал и продавал «Почти 15 лет». Мы с Анечкой упаковали и отправили 3500 книг меньше, чем за месяц. Не знаю, как.

С декабря остался с оставшимися книгами один на один. Были дни, когда всё делал сам — узнал, что могу в одиночку упаковать 150 книг за сутки (в бумагу за неимением коробок). К сожалению, гипотеза, что я при этом не расплачусь, не подтвердилась.

Сейчас расскажу вам сказку о том, как в 2020 году в центре Москвы в театре имени Горького проходила мужская премия GQ, которую вёл Иван Ургант, и на неё был номинирован, как мужчина, трансгендерный писатель (я) за квир-книгу об однополой семье (мою), а в соседней номинации за интервью с gay people — и именно за них — находился Карен Шаинян, а параллельно этому всему со сцены произносились крамольные высказывания в адрес действующей власти и критика поправок в Конституцию.

Я бы никогда не поверил (из моей памяти это почему-то стёрлось в таких деталях), если бы у меня не остались видео-подтверждения. Когда-то было так. А когда-нибудь ещё будет?

P.S. При пересмотре выяснилось, что в соседних номинациях ещё были Юра Борисов и Сергей Гилёв, которых я люблю-обожаю сейчас, а тогда… Ваще не знаю, чё у меня в голове было тогда, вот нельзя пиздюкам книги писать, они ничё не понимают, они ценности жизни не знают, они великих людей не чувствуют!! Пришёл, посидел, ничё не выиграл, ушёл. Ни с Борисовым не познакомился, ни с Гилёвым, ток думал: «Капец, Киркоров вживую, как из телека», мда.

За предыдущую неделю я объездил пять разных стран, в которых до этого никогда не был, а до прошлого года в моём личном географическом списке было всего две увиденных страны: Россия и Казахстан. Раньше мир был для меня плоской контурной картой, где другие страны существовали только как декорации для иностранного кино, но теперь я точно знаю, что они есть, и пространство существования начинает скругляться в глобус. А ещё я точно знаю, что не увидел бы столько нового, яркого и интересного, если бы не моя подруга Ира, объездившая 19% планеты (а это вообще-то 40 стран).

У Иры вчера был день рождения, и мне бы писать этот пост вчера, но я вечно опаздываю.

У меня были непростые последние девять месяцев (как человеческая беременность, но вы там сами придумайте метафору про вынашивание). Я не понимал кто я, что я, где я, зачем я, с кем я — всё это вылилось в творческий кризис, увлечение российским кинематографом и бесконечное нытьё. И то, и другое, и третье со мной проживала Ира, слушая мои: «Не говно ли я?» и «Давай посмотрим новый фильм с Юрой Борисовым». Я не знаю, куда мы с Ирой шли на этом пути, но в какой-то момент звёзды совпали, мы то ли оказались в правильном месте, то ли посмотрели правильные фильмы, но меня отпустило — и всё прошло (кроме российского кинематографа, потому что он вечен).
Я посмотрел на мир и снова, как в Германии, подумал: «Живут же люди». А ещё подумал: но мы живём по-другому. Кто-то живёт на открыточных картинках, а кто-то — в сказке наяву. Я с детства хотел рассказывать сказки.

Я посмотрел много разного контента — хорошего и плохого, — и обнаружил, что где-то параллельно моему существованию существуют творцы, с которым мы говорим на одном языке, и рассказываем истории похожим образом. Они тоже думают: «Живут же люди», но выбирают рассказывать, как живём мы. Иногда они делают это, как сказку наяву. Я вспомнил, что тоже так умею.

И снова наполнился творчеством.

А Ира была рядом. Хотя, на самом деле, Ира была со мной рядом — в физическом смысле — всего четыре раза. Мы познакомились уже после моего отъезда из России, и виделись только её наездами — их было всего четыре. Даже странно, что так мало. Мне порой кажется, что мы знакомы всю жизнь, что мы знакомы так долго, что можем жить 12 дней вместе и ни разу не поругаться (так и жили).

Ты моя большая находка, Ира. Когда я сказал тебе в декабре 2023 — больше в шутку, не сильно веря, что ты воспримешь это серьёзно, — «Приезжай в Казахстан», у нас была пустая переписка в телеге, и условное знакомство только через комментарии под моими главами. А теперь у нас стопицот тысяч сообщений и куча планов на будущее. Наша дружба — она же тоже как сказка наяву. Это потому что ты и я знаем, что Россия так и работает, здесь всё возможно и невозможно одновременно, и поэтому стали возможны мы. Больше никто так сильно, как мы, в это не верит (может, только Никита Кукушкин, но где он теперь…)

С прошедшим Днём Рождения.