«Коля Лысенков сел на скамейке в садике, достал из портфеля шариковую ручку, лист бумаги и нервно оглянувшись, принялся писать ровным, детским подчерком:
«Я, Лысенков Николай, писатель и поэт, года рождения..."
Тут он задумался, вспоминая дату своего рождения, а потом вспомнив, продолжал писать:
«… года рождения 1947-ого, теперь сижу на скамейке в садике под названием "Собачий". Кто найдёт сию записку, пусть вспомнит, что и я не из последних русских поэтов был здесь. И сколь ещё Вас таких будет здесь, о юноши, мои потомки-поэты!…»
Коля кончил писать и свернул лист бумаги трубочкой. Затем он достал из портфеля бутылку вина, открыл её и стал пить из горлышка жадными глотками.
Изредка он отрывался от бутылки и озирался по сторонам.
Когда бутылка была опорожнена, Коля аккуратно засунул в неё своё послание и заткнул бутылку полиэтиленовой пробкой. Затем он поднялся и пошёл за кусты, где у него заранее была выкопана ямка.
Он положил в неё бутылку и засыпал её землёй, а затем отправился пить кофе в кофейню.
Подпирая стену, у кофейни стоял Витя К. Увидев его, Лысенков засуетился, полез в портфель, достал лист бумаги и дал его Вите. Витя читал, а Коля с гордостью говорил ему - Я поэт, Витя!
А в это время в садике, давно наблюдавший за Колей алкаш, достал из ямки бутылку и выковыривал из неё Колино послание».
А. Ник (Николай Аксельрод), «100 писем к В.Э.» (Написаны в первой половине 70-х).
«Я, Лысенков Николай, писатель и поэт, года рождения..."
Тут он задумался, вспоминая дату своего рождения, а потом вспомнив, продолжал писать:
«… года рождения 1947-ого, теперь сижу на скамейке в садике под названием "Собачий". Кто найдёт сию записку, пусть вспомнит, что и я не из последних русских поэтов был здесь. И сколь ещё Вас таких будет здесь, о юноши, мои потомки-поэты!…»
Коля кончил писать и свернул лист бумаги трубочкой. Затем он достал из портфеля бутылку вина, открыл её и стал пить из горлышка жадными глотками.
Изредка он отрывался от бутылки и озирался по сторонам.
Когда бутылка была опорожнена, Коля аккуратно засунул в неё своё послание и заткнул бутылку полиэтиленовой пробкой. Затем он поднялся и пошёл за кусты, где у него заранее была выкопана ямка.
Он положил в неё бутылку и засыпал её землёй, а затем отправился пить кофе в кофейню.
Подпирая стену, у кофейни стоял Витя К. Увидев его, Лысенков засуетился, полез в портфель, достал лист бумаги и дал его Вите. Витя читал, а Коля с гордостью говорил ему - Я поэт, Витя!
А в это время в садике, давно наблюдавший за Колей алкаш, достал из ямки бутылку и выковыривал из неё Колино послание».
А. Ник (Николай Аксельрод), «100 писем к В.Э.» (Написаны в первой половине 70-х).
👍21😁2
Упомянутый в тексте выше Собачий (он же Безрукий, он же Пьяный) садик - это нынешний Ново-Манежный сквер на Итальянской. Одно из мест обитания богемы (и просто алкашей).
Богема (прежде всего те, кого позже назвали поэтами Малой Садовой) тусовалась у кафетерия «Елисеевского», после чего перемещалась в этот самый садик.
Богема (прежде всего те, кого позже назвали поэтами Малой Садовой) тусовалась у кафетерия «Елисеевского», после чего перемещалась в этот самый садик.
👍25🔥8