Св. Фома Аквинский Выдающимся и вместе с тем самым типичным представителем схоластики XIII в. был Фома Аквинский (1225–1274).

Этот профессор-доминиканец, преподававший в Париже и различных школах Италии, задумал, не более и не менее, – соединить христианскую веру с природой и разумом в одной всеобъемлющей системе: Доказательства на основании авторитета – это метод, более всего подходящий для вероучения, где отправные посылки заимствуются из откровения… Но при всем этом священное учение пользуется и способностями человеческого разума – конечно, не для обоснования веры, ибо это устранило бы самую заслугу верования, но для того, чтобы прояснить некоторые вопросы откровения. Поскольку благодать не устраняет природу, а совершенствует ее, то и природный разум должен повиноваться вере, как природное любовное влечение повинуется божественной любви. Св. Павел говорит о том, что всякое понимание должно служить Христу. Поэтому священное учение опирается и на авторитет тех философов, которые были способны познать истину с помощью природного разума…

Не все современники Фомы Аквинского были готовы принять его выводы. Однако игнорировать их было невозможно; представляя собой плодотворную почву для дискуссий и даже разногласий, они в то же время свидетельствовали о дальнейшем сдвиге христианской мысли в сторону рационализма – к признанию мира природы и ценности его изучения.

🐈 Записки о Средневековье

Как император Константинополя Балдуин де Куртене продал терновый венец

Средневековые короли были очень плохими должниками: они постоянно брали кредиты (в основном на военные кампании), но совсем не всегда их возвра­щали. Это обстоятельство заставляло банкиров брать с королей больший, по сравнению с купцами, процент или требовать дорогой залог. Император Балдуин де Куртене нуждался в деньгах так отчаянно, что ему пришлось заложить бесценную реликвию — терновый венец Иисуса Христа. Через некоторое время его выкупил король Людовик IX, и теперь он хранится в Нотр-Даме

На изображении: император Балдуин II напутствует Николо Поло перед его путешествием

🐈 Записки о Средневековье

Крестоносцы атакуют Константинополь. Миниатюра из хроники «Завоевание Константинополя» Жоффруа де Виллардуэна. Ориентировочно 1330 год
Виллардуэн являлся одним из руководителей похода.

Хотя торговля, религиозные и дипломатические контакты между Византией и государствами Западной Европы продолжались на протяжении всего Средневековья, трудно говорить о настоящем сотрудничестве или взаимо­понимании между ними. В конце V века Западная Римская империя рассы­палась на варварские государства и традиция «римскости» прервалась на Западе, но сохранилась на Востоке. Уже через несколько веков новые западные династии Германии захотели восстановить преемственность своей власти с Римской империей и для этого заключали династические браки с византийскими принцессами. Двор Карла Великого соревновался с Византией — это видно в архитектуре и в искусстве. Однако имперские претензии Карла скорее усиливали непонимание между Востоком и Западом: культура Каролингского возрождения хотела видеть себя единственной законной наследницей Рима.

X веку пути из Константинополя в Северную Италию по суше через Балканы и вдоль Дуная были перекрыты варварскими племенами. Остался лишь путь по морю, что сократило возможности сообщения и затруднило культурный обмен. Разделение на Восток и Запад стало физической реальностью. Идеологический разрыв между Западом и Востоком, подпитываемый на протяжении Средневековья богословскими спорами, усугубился во время Крестовых походов. Организатор Четвертого крестового похода, который закончился взятием Константинополя в 1204 году, папа римский Иннокен­тий III открыто заявил о главенстве Римской церкви над всеми остальными, ссылаясь на божественное установление.

В итоге получилось, что византийцы и жители Европы мало знали друг о друге, но были настроены по отношению друг к другу недружелюбно. В XIV веке на Западе критиковали развращенность византийского духовенства и объясняли ею успехи ислама. Например, Данте считал, что султан Саладин мог бы обратиться в христианство (и даже поместил его в своей «Божественной комедии» в лимбе — особом месте для добродетельных нехристиан), но не сделал этого по причине непривлекательности византийского христианства. В западных странах ко времени Данте почти никто не знал греческий язык. В то же время византийские интеллектуалы учили латынь только для того, чтобы переводить Фому Аквинского, и ничего не слышали про Данте. Ситуация изменилась в XV веке после турецкого нашествия и падения Константинополя, когда византийская культура стала проникать в Европу вместе с византийскими учеными, бежавшими от турок. Греки привезли с собой много рукописей античных произведений, и гуманисты получили возможность изучать греческую античность по оригиналам, а не по римской литературе и немногим латинским переводам, известным на Западе.

Но ученых и интеллектуалов эпохи Возрождения интересовала классическая древность, а не то общество, которое ее сохранило. Кроме того, на Запад бежали в основном интеллектуалы, отрицательно настроенные по отношению к идеям монашества и православного богословия того времени и симпатизи­ровавшие Римской церкви; их оппоненты, сторонники Григория Паламы, наоборот, считали, что лучше попытаться договориться с турками, чем искать помощи у папы. Поэтому византийская цивилизация продолжала восприни­маться в негативном свете. Если древние греки и римляне были «своими», то образ Византии закрепился в европейской культуре как восточный и экзотический, иногда притягательный, но чаще враждебный и чуждый европейским идеалам разума и прогресса.

Век Европейского просвещения и вовсе заклеймил Византию. Француз­ские просветители Монтескьё и Вольтер ассоциировали ее с деспотизмом, роскошью, пышными церемониями, суевериями, нравственным разложением, цивилизационным упадком и культурным бесплодием. По мнению Вольтера, история Византии — это «недостойный сборник высокопарных фраз и описа­ний чудес», который позорит человеческий разум. Монтескьё видит главную причину падения Константинополя в пагубном и всепроникающем влиянии религии на общество и власть.

🐈 Записки о Средневековье

Церковь Сент-Фуа в Конке на юге Франции, строительство которой началось около 1040 года, является одним из самых ранних сохранившихся образцов романского стиля, который впоследствии распространился по всей Западной Европе.

Этот новый стиль, характеризующийся округлыми арками, мощными каменными колоннами и богатой резьбой, изображающей библейские сюжеты, был впоследствии назван историками «романским». Он был не римским в классическом или языческом смысле, а в архитектурном. В его основе лежала концепция римской базилики.

Структура и орнаментация этих зданий отражали идею римской монументальности, но эти новые священные места были христианскими, отражая распространение этой веры по всей Европе.

Покрывая христианские земли «белым покровом церквей», как выразился клюнийский монах XI века Радульфус Глабер, схожие черты архитектуры можно было увидеть вдоль паломнических путей.

🐈 Записки о Средневековье

Сбор чеснока. Миниатюра из трактата «Tacuinum sanitatis». 1445–1450 годы

🐈 Записки о Средневековье

Собор Монреале на Сицилии, объект Всемирного наследия ЮНЕСКО. Новые нормандские правители острова (недавние завоеватели Англии) объединили север, юг, восток и запад в этом великолепном здании, строительство которого началось в 1170-х годах. Романский стиль отчетливо виден в его планировке и рядах закругленных арок, опирающихся на коринфские колонны. Мозаики были выполнены византийскими мастерами, а деревянный кессонный потолок отсылает к стилю предыдущих мусульманских правителей острова.

🐈 Записки о Средневековье

Чем различалась жизнь евреев средневековой Испании и средневековой Германии?

В средневековой Европе было три группы евреев: итальким, ашкеназим и сфарадим (или итальянские евреи, германо-французские евреи и евреи Пиренейского полуострова).

Евреи появились в Италии, а также на территории позднейшей Испании и Франции еще в римский период. Специфические названия «Ашкеназ» и «Сефарад» — это библейские топонимы. В средневековых источниках «Ашкеназ» появляется в XI веке для обозначения германского языка и Гер­мании и дальше относится к евреям Германии, северной и центральной Франции и Англии. А с Высокого и позднего Средневековья так начинают называть и евреев Восточной Европы, которые возникли там путем пере­селения из Германии.

«Сефарад» также упоминается в Библии, в Книге пророка Осии, где звучит важная для всей истории испанских евреев фраза про изгнанников Иерусалима в Сефараде. Из этого испанские евреи сделали несколько важных выводов. Они считали, что происходят от жителей Иерусалима, иерусалимской аристокра­тии, и кичились своим высоким происхождением. Еще они считали, что появи­лись на Пиренейском полуострове еще в эпоху Вавилонского плена, то есть очень давно и раньше, чем другие средневековые обитатели Пиренейского полуострова: раньше, чем вестготы, арабы и даже римляне. И, кроме того, если они еще со времен Вавилонского плена находятся на Пиренейском полуост­рове, то они никак не могли быть причастны к неприятным событиям рубежа эр в Палестине, то есть к гибели Иисуса Христа, и, соответственно, обвинения в богоубийстве не принимали на свой счет.

Эти три группы — итальянские евреи, германские евреи и испанские евреи — различались по ряду параметров. У них были свои обычаи, свои обряды, своя литургическая специфика, был свой тип отношений с внешним миром, с властями и с христианским окружением — и еще были определенные разли­чия в аксиологии, в ценностных приоритетах. Эти различия объяснялись рядом факторов. Во-первых, они наследовали разным традициям. Ашкеназы преимущественно наследовали традиции палестинской, которая формирова­лась и искажалась в условиях византийских гонений и дискриминации. А сефарды наследовали традиции вавилонской. Вавилонское еврейство жило куда более благополучно и при персах, и при арабах и сформировало другой тип отношений с властями и с иноверческим окружением. Кроме того, ашкеназы были в основном единственным меньшинством в христианском окружении, а сефарды были элементом более сложной мозаики трех рас, трех религий, трех культур на Пиренейском полуострове, то есть составляли одну треть в группе христиан, мавров и иудеев.

🐈 Записки о Средневековье

Сон волхвов. Миниатюра из манускрипта. Англия, XIII век

В средние века разделить кровать с незнакомцами считалось обычным делом, особенно в маленьком помещении. Отдельные комнаты или кровати для каждого постояльца были редкостью, а вот в том, чтобы спать вместе, не видели никакого сексуального подтекста. Подтверждение этому можно увидеть, например, на многочисленных картинах, воспроизводящих любимый сюжет в искусстве позднего Средневековья — сон волхвов. Все трое часто изображаются вместе в постели.

🐈 Записки о Средневековье

Обмен невестами между королевством Польским и Русью в XI веке

Из Руси в Польшу отправились:

1.Мария-Добронега - дочь Владимира Святого. В 1038 или 1042 году брат, Ярослав Мудрый, выдал ее замуж за польского князя Казимира Восстановителя. Мать польского короля Болеслава II Смелого, погребена в Кракове.

2.Сбыслава Святополковна - Дочь киевского князя Святополка Изяславича в 1102 году отправилась в Польшу замуж за князя Болеслава III Кривоустого, родила ему наследника Владислава II Изгнанника.

Из Польши на Русь отправились:

1. Польская принцесса N. (имя неизвестно) - дочь польского князя Владислава I Германа в 1106 году вышла замуж за волынского князя Ярослава Святополчича (умер в 1123 году). 

2.Гертруда - польская принцесса, дочь короля Польши Мешко II и сестра польского князя Казимира I, около 1040 года вышла замуж за сына Ярослава Мудрого Изяслава Ярославича. В 1054 году Изяслав стал киевским князем, но в 1073 году он был изгнан братьями из Киева. Сохранился так называемый Молитвенник Гертруды, или Кодекс Гертруды: иллюминирован­ная рукопись X века, куда были добавлены около 90 молитв Гертруды на латыни, краткий месяцеслов, а также лунник — небольшой астрологический справочник с приметами и гаданиями по состоянию лунного диска. В Молитвеннике Гертруды, который хранится сегодня в Италии, представлены пять миниатюр византийского образца.

3. Польская принцесса N. (имя неизвестно) - Имя жены князя киевского Святополка Окаянного (умер в 1019 году), дочери польского короля Болеслава Великого история не сохранила.

🐈 Записки о Средневековье

Иллюстрация «Умеренность и Невоздержанность». Мастер Дрезденского молитвенника (около 1475-1480)

Британская библиотека оцифровала энциклопедию хороших манер Lytille Childrenes Lytil Boke. Впервые книга была издана в далеком 1480 году и предназначалась для детей из аристократических семей. В ней, среди прочего, можно найти такие советы, как «не ковыряйся ножом в зубах» и «не плюйся за столом». За три года до этого британским книгопечатником Уильямом Кекстоном была издана «Книга вежливости». В ней подчёркивалось, что после сморкания пальцы приличествует вытереть о рубаху, а не об общую скатерть. Сейчас эти пассажи вызывают у нас ироничную улыбку, но в те времена сдержанное поведение за столом не было само собой разумеющимся.

В своей книге «О причинах спада насилия» профессор психологии Гарвардского университета Стивен Пинкер связывает становление манер в обществе с ростом мира и процветания. Воюющие рыцари Средневековья должны были завоёвывать расположение европейских королей. Двор же, в свою очередь, искал ответственных смотрителей для управления провинциями.

Пинкер пишет: «Дворяне… должны были соблюдать правила поведения, дабы не оскорблять королевских фаворитов, и развивать эмпатию, чтобы понимать, чего те хотят. Манеры, подходящие для двора, стали называться «придворными» или «учтивостью». Наставления по этикету возникли как руководство по поведению при королевском дворе». Эти правила включали такие перлы, как «не мочись в коридоре», «не сморкайся через скатерть», «не используй свой удобный личной нож, чтобы положить еду в рот» и им подобные.

🐈 Записки о Средневековье

Охота на дикого кота. Около 1430-1440. Книга об охоте. Автор Гастон III де Фуа (1331−1391). Музей Гетти

О трактате, из которого происходит миниатюра с жуткой сценой охоты на безвинного кота. Гастон III (1331−1391), граф де Фуа и виконт де Беарн, также благодаря своим блестящим белокурым волосам известный как Гастон Феб, в период между 1387 и 1389 годом написал книгу об охоте, посвятив ее герцогу Бургундии Филиппу Смелому, также заядлому охотнику. "Книга об охоте" написана на французском языке и состоит из пяти частей, последовательно описывающих повадки различных типов дичи, содержание охотничьих собак, охоту на оленя и другую дичь и, наконец, менее благородные способы охоты, включающие использование ловушек.

🐈 Записки о Средневековье

Модная бургундская дама конца XV века почти всегда носила головной убор, как Мария Бургундская слева на этом фрагменте конца XV века.

В XV веке, мода сосредоточилась вокруг дворов герцогов Бургундских, обосновавшихся преимущественно в богатых городах Фландрии (современная Бельгия). Будучи крупнейшим центром суконного производства в Западной Европе, Фландрия задавала модные тенденции. Филипп II Добрый (1396-1467), самый влиятельный из бургундских герцогов, сделал роскошный чёрный цвет своим фирменным. Нося его, он сочетал стиль и зрелищность с выражением траура по отцу, убитому во Франции в 1419 году.

Хотя его личный стиль мог показаться сдержанным, двор Филиппа был известен своей экстравагантностью, поскольку здесь собирались самые нарядные европейцы, чтобы продемонстрировать свои товары. При дворе силуэты мужской и женской одежды были удлинёнными и заострёнными, от верха конических женских головных уборов до заострённых носков мужской обуви. Узкие дублеты XIV века сменились ещё более преувеличенным силуэтом с туго затянутой талией и широкими плечами, создаваемыми за счёт подкладок.

Сестра Филиппа, Анна, также была иконой стиля и регулярно изображалась в одежде, соответствующей последним модным тенденциям. В Бедфордском часослове, созданным в 1430 году, Анна изображена молящейся в длинном платье, из яркой ткани, покрытой переплетёнными красными ветвями, зелёными листьями и синими плодами на жёлтом фоне.

Женщины носили длинные платья с широкими V-образными вырезами, рукавами с отделкой и лентой по подолу. Этот силуэт завершался башнеобразным головным убором, более сложным, чем даже эннин предыдущих десятилетий, с каркасом из льняных вуалей, подвешенных на проволоке (исследователи сравнивают его с позднеготической архитектурой Северной Европы). Бургундская модница конца XV века была обязана носить головной убор.

🐈 Записки о Средневековье

Итальянская конница. Начало XV в.

На изображении представлен итальянский рыцарь в снаряжении конца XIV—начала XV вв. Реконструкция основана на надгробии Тиберио Брандолини (ум. 1397) из церкви св. Франциска в городе Баг нокавалло. Изображенное снаряжение может относиться к более позднему времени, а именно к началу XV в.

Шлем: бацинет «хундсгугель». Тулья куполовидная, монолитной конструкции, со смещенным назад острием.

Прикрытие корпуса: акетон, кольчуга с короткими рукавами и бригандина. Бригандина видна в боковом разрезе котты. Судя по расположению заклепок, сгруппированных по три, задняя ее часть состояла из мелких прямоугольных и трапециевидных пластин. Представляется возмож ным соотнести ее с тремя бригандинами из города Халкис и некоторыми единовременными изображениями . Они имеют Хобразный силуэт и медиальный разрез спереди на ремнях и пряжках и застежки на плечах.

Грудь прикрыта двумя монолитными пластинами, представляющими половины кирасовидного нагрудника. Внизу нагрудник продолжен подолом из серии (5—7 штук) горизонтальных полос, также разделенных по центру надвое. Спина в районе лопаток и основания шеи прикрыта крупным монолитным Т-образным наспинником. Внизу он дополнен серией трапециевидных пластин, которые смыкаются по бокам с нагрудником и подолом. Прикрытие рук конструктивно состоит из плечевых щитков, налокотников, наручей и перчаток. Плечевые щитки, налокотники и наручи собраны в единую систему посредством подвижных шарнирных соединений.

Плечевой щиток полуцилиндрический, одностворчатый, доходит до середины плеча, где шнуруется к рукаву акетона. Налокотник конструктивно состоит из основной пластины и четырех переходных пластин, по две с каждой стороны. Основная пластина имеет выраженную выпуклую форму с горизонтальным ребром жесткости и крупным боковым крылом с изгибом внутрь по центру. Через переходные пластины линзовидной формы налокотник посредством шарниров соединяется с плечевым щитком и наручем. Шарниры последнего помещены в длинные горизонтальные прямоугольные отверстия, что обеспечивает свободу движения предплечья по кругу (так называемые скользящие заклепки).

Наруч: анатомический, двустворчатый. Перчатки латные — «песочные часы». (Аналог всем компонентам прикрытия руки в арсенале замка Курбург, Южный Тироль, 1380—1400 гг.; имеет итальянское происхождение.)

Прикрытия ног: конструктивно состоят из набедренников, наколенников, наголенников и сабатонов.

Набедренник: латный, анатомический, двустворчатый. Посредством шнуровки крепится к подолу акетона Соединен с наколенником посредством шарниров.

Наколенники: идентичны налокотникам. Продолжены внизу широкой переходной пластиной с заостренным вытянутым центром. В нижней части последней переходной пластины имеется ремень, посредством которого наколенник фиксируется поверх наголенника. Тыльная сторона колена прикрыта кольчужной вставкой.

Наголенник: латный, анатомический, двустворчатый. Сабатон: кольчужный, с ламинарной накладкой сверху5.

Щит: сложнофигурный тарч с вырезом для копья и скругленным нижним краем. Несет герб владельца — золотые перевязи на пурпурном поле.

Наступательное оружие: полутораручный меч. Клинок вытянутый, сечение четырехгранное. Эфес простой, с изогнутой крестовиной и дисковидным навершием. Конский доспех состоит из чешуйчатого на шейника и нагрудника, а также отдельного чешуйчатого накрупника; голова прикрыта полным латным наглавником с ламинарным назатыльником, который в данном случае закрывает всю шею и доходит почти до седла.

🐈 Записки о Средневековье

Воскресший Христос, с пробитыми руками, венчает позднероманский собор Сантьяго-де-Компостела, Испания. Высеченные мастером Матео в конце XII века, гранитные фигуры были восстановлены и им вернули былое полихромное великолепие.

🐈 Записки о Средневековье

Богато одетые французские дворяне обмениваются кольцами в «Великолепном часослове герцога Беррийского», иллюминированной рукописи начала XV века. Длинные, расклешенные рукава, называемые упеландами, начали выходить из моды в течение следующих десятилетий.

По всей Западной Европе суммы денег, тратимые на моду, достигли такой величины, что власти пересмотрели законы о роскоши, чтобы регламентировать, какую одежду и кому можно носить.

Подобные законы существовали ещё до XIV века. Самые ранние из них, относящиеся к XIII веку правления Хайме І Арагонского (современная Испания), запрещали одежду, украшенную разрезами и бахромой.

Флорентийские статуты о роскоши 1322-1325 годов запрещали «одежду с вырезанными, вышитыми или наложенными изображениями или подобиями деревьев, цветов, животных, птиц или любых других фигур».

По мере того, как одежда становилась всё более изысканной, подобные законы нуждались в доработке. Некоторые законы были разработаны для защиты отечественной промышленности посредством ограничений на покупку импортных товаров или просто для ограничения расходов. Другие были направлены на сдерживание социальных потрясений, вызванных радикально новой модой; в преамбулах к законам о роскоши часто упоминается утрата традиционных добродетелей. Английские законы фокусировались на максимально допустимой стоимости ткани, а не на количестве предметов одежды. Они также касались обуви с острыми носами.

Поскольку такая обувь становилась всё длиннее, в середине XIV века парламент принял закон, запрещавший всем, кроме самых высокопоставленных дворян, носить обувь или сапоги с носами длиннее двух дюймов.

По мнению Уилсона, главной целью было сохранение классовых различий: «По сути, законы о регулировании роскоши являются выражением социальной тревоги по поводу размывания классов и статусов».

На практике европейские законы, регулирующие роскошь, редко соблюдались, за исключением Италии, где основное внимание уделялось женской одежде и украшениям. В других странах мало свидетельств того, что людей отговаривали от следования новой моде. Эти законы были попыткой утвердить ценности власть имущих и укрепить групповую или национальную идентичность, но со временем, как объяснял Уилсон, популярность и доступность новой моды вышли из-под контроля: «По мере того, как мода распространялась по социальной лестнице, законы, регулирующие роскошь, приходили в упадок, полностью исчезнув в XVIII веке, когда мода стала всеобщей».

🐈 Записки о Средневековье