В конце XV века преуспевающий парижанин составил книгу, получившую название «Парижский домохозяин», в помощь своей молодой, неопытной жене, чтобы научить ее и стряпать, и отдавать распоряжения прислуге.

Реконструированный рецепт вина.

4 чашки сухого белого или красного вина
150 г сахара
1 ч. л. молотой корицы
1 ч. л. молотого имбиря или небольшой кусочек сушеного имбирного корня
1 небольшой кусочек галангового корня

Перетрите специи, если необходимо, и смешайте с сахаром. Влейте вино и хорошенько перемешайте. Оставьте на два часа, периодически помешивая. Процедите вино через сложенную вдвое марлю; повторяйте, пока вино не станет прозрачным. Перед употреблением поставьте на несколько дней в холодильник в закупоренной бутылке.

Памятник Святополку I (846 – 894) возле Братиславского града

Надпись гласит:
«Возлюбленному сыну Святополку, славному князю,
твоё усердие мы желаем признать, ибо мы узнали искренность твоей преданности и стремление всего твоего народа.»

Папа Иоанн VIII, Булла Industriae tuae, Рим, июнь 880 г.

О его происхождении и первых годах правления (конец 850-х годов) почти ничего не известно. В летописях отмечается, что Святополк был сильным правителем, при котором Нитранское княжество добилось такой автономии, что, по сути, его снова можно было считать отдельным государством. По этой причине франки выбрали Нитру в качестве отдельного фронта для наступления.

Начавшаяся в 870 году атака франков складывалась очень успешно — на этот раз славянам не удалось оказать серьёзного сопротивления. Особенно плохим было положение Растислава, терпевшего чувствительные поражения и подпустившего германцев практически к своей столице. Видя это, Святополк, также не справлявшийся с натиском фраков, решил сговориться с ними и заключить сепаратный мир за спиной у своего дяди.

Узнав об этом, Растислав решил устранить Святополка — он пригласил его на пир, на котором его племянника должны были задушить. Однако Святополк вовремя узнал об этих планах и сумел избежать ловушки, сбежав с пира. Растислав пустился в погоню за своим племянником, однако на этот раз попал в ловушку сам: Святополк задержал его и передал франкам. Те жёстко расправились с моравским князем, выколов ему глаза и заключив в монастырь, выбраться из которого Растиславу уже не удалось.

Именно на время правления Растислава, руководившего Великой Моравией с 846 по 870 годы, пришлась миссия Кирилла и Мефодия, имевшая огромное значение для всей славянской культуры.

Избавляясь от своего дяди, Святополк наверняка рассчитывал на то, что ему удастся объединить под своим руководством Нитру и Моравию. Однако франки решили по-своему и поставили во главе моравских земель маркграфов Вильгельма и Энгельшалька — по сути, наместников короля с почти неограниченными правами. Святополк открыто выступил против этого, из-за чего в 871 году новые руководители Моравии обвинили его в измене и также бросили в заключение.

Однако избавиться от князя франкам не удалось — сразу же после его заключения в Нитранском княжестве вспыхнуло восстание. Подавить его не удавалось, из-за чего германцы решили освободить Святополка, поставив перед ним условие — он должен вернуться домой и разбить повстанцев. Князь согласился, но в итоге снова поступил по-своему. Приехав на родные земли, он вступил в сговор с восставшими и вместе с ними разгромил войска франков, благодаря чему сумел стать главой всей Великой Моравии на следующие 23 года.

Святополк оказался на редкость способным правителем — при его власти Великая Моравия стала одним из самых мощных государств в Европе. В начале 870-х годов мораване уверенно отбили несколько атак франков, после чего уже сами начали территориальную экспансию. В течение двух десятилетий они присоединили Богемию и Лужицу на северо-западе, Силезию и земли вдоль реки Витула (латинское название Вислы) на севере, а также часть венгерских и болгарских земель на юге. За это время площадь государства выросла почти в три раза.

Авторитет моравского князя вырос до такой степени, что в некоторых из письменных источников того времени его называют словом rex, означающим «король». Из-за этого до сих пор ведётся множество споров о том, был ли Святополк коронован или всё же оставался князем до конца своей жизни. Второй вариант наиболее вероятен — скорее всего, летописцы употребляли это слово по привычке, не вкладывая в него прямой смысл. Тем более, что в этих же источниках Святополка также называли словами dux («герцог»), princeps («принц») или comes («товарищ»).

Во многом благодаря тому, насколько мощной стала Великая Моравия при Святополке, потомки прощают ему множество неоднозначных поступков, совершённых им при жизни. За предательством дяди последовало изгнание из моравских земель учеников Кирилла и Мефодия.

#путешествуя_по_средневековым_местам

Гаковница XV века и пули к ней из замка Девин, Словакия.
Пока возвращаюсь из Словакии, решил по пути начать выкладывать материалы. Кстати, замок Девин очень понравился, виды очень живописные, оставил приятные впечатления.

#путешествуя_по_средневековым_местам

Одним из главных знаков инаковости, который на исходе Средних веков приписывали различным «врагам», служила фигура или голова мавра (эфиопа). Ее можно увидеть на флагах или гербах римлян, которые распяли Христа на Голгофе, персидского царя Хосрова II, разбитого в VII в. византийским императором Ираклием I, или монголов, которые в XIII в. вторглись в Европу.

На щите дьявола нередко изображали самого дьявола, а на щитах сарацин – самих сарацин. Такая автореферентность, видимо, подчеркивала их гордыню и была характерна для иконографии зла. В знаменитой Псалтири, созданной в 1325–1340 гг. для английского джентльмена Джеффри Латтрелла, под строками 41-го псалма на полях помещена батальная сцена: христианский рыцарь скрещивает копья с синелицым сарацином с крючковатым носом. Его облик напоминает многочисленные изображения темноликих воинов, которые высмеивают или бичуют Христа. Некоторые историки предполагают, что противники из Псалтири Латтрелла – это английский король-крестоносец Ричард Львиное Сердце (1189–1199) и его заклятый, но благородный враг – египетский султан Салах-ад-Дин (1174–1193). На щите и попоне коня, на котором скачет христианский рыцарь, изображены королевские леопарды. На треугольном щите сарацина – голова мавра с точно таким же, как у него, осклабленным ртом.

Псалтирь Латтрелла. Англия. 1325–1340 гг.

Ереси возникали в самых разных уголках Европы и принимали самые разнообразные формы. Достаточно часто с ними удавалось справиться, сочетая убеждение и устрашение. Но катары (в переводе с греч. – «чистые»; иногда их называли альбигойцами по городу Альби в Южной Франции) оказались неприступны. Они исповедовали дуализм «блага» и «зла» как двух независимых начал: материальный мир был для них воплощением зла, а Христос – простым ангелом. Это учение совершенно порывало с традиционными основами христианской веры и авторитетом католической церкви. Катары вели исключительно строгую жизнь, тем не менее привлекательную для многих, так как далеко не все приверженцы секты должны были соблюдать суровые посты и подчиняться брачным запретам. Кроме того, катарам покровительствовали многие владетельные особы в Южной Франции и Северной Италии.

К началу XIII в. движение катаров приобрело такие угрожающие масштабы, что Иннокентий III решил положить ему конец. Однако меры, которые папа представлял себе как новое обращение еретиков, быстро превратились в крестовый поход, соединивший, в силу неудачного стечения обстоятельств, фанатизм масс и личные интересы французской знати и короля. Граф Тулузский и другие знатные феодалы юга потеряли свое имущество и земли; несколько городов было разрушено, а их жители перебиты. Хотя ересь катаров как широкое движение перестала существовать, продолжали появляться другие ереси, поскольку сохранялись общественные и психологические условия, способствовавшие их возникновению. Хуже всего было то, что «альбигойский крестовый поход» оставил в наследство религиозный фанатизм и политику разрушения, оправдывавшуюся религиозными мотивами. Конечно, в той или иной мере это было свойственно всем крестовым походам, но теперь они переместились в сердце Европы.

Нельзя не признать, что папство пыталось упорядочить свои отношения с еретиками, даже в цивилизованной форме. Для этого была создана инквизиция – церковный трибунал, в задачу которого входило установить, придерживается ли тот или иной человек еретических взглядов. В качестве инквизиторов особенно часто выступали доминиканцы, которые повсюду разъезжали, выискивая еретиков, а вскоре – еще колдунов и ведьм. Среди инквизиторов было немало людей высоких и гуманных убеждений, искренне стремившихся вернуть «заблудших» в лоно церкви. Но инквизиция притягивала и других людей – фанатичных, самодовольных, алчных и честолюбивых; поэтому закрепившаяся за ней дурная слава в большинстве случаев была совершенно заслуженной.

Липы это самое любимое дерево мужчин и женщин Средневековья. Авторы усматривают в ней одни лишь достоинства и никогда не используют в негативном значении. Все восхищаются, в первую очередь, ее величественным видом, раскидистой кроной, долголетием, но еще больше – ее благоуханием, ее благозвучием (жужжанием пчел в ее ветвях в пору цветения) и разнообразной пользой, которую она приносит. Липа – одно из самых ценных лекарственных растений в средневековой фармакопее: от его названия (Linde) в немецком языке даже возник глагол lin dern, означающий «лечить», «успокаивать». Липа еще и музыкальное дерево (большинство музыкальных инструментов Средневековья изготовлено из его древесины), а также дерево любви.

Этим титулом липу наградили не столько даже за ее красоту, благоухание и музыкальность, сколько за форму листьев, напоминающую сердце. Под сенью липы встречаются влюбленные; ее листья (на изображениях они иногда неправдоподобно большого размера) трепещут, как их сердца. До наших дней дошло множество миниатюр XIII–XIV веков и шпалер XV века, на которых изображено свидание под липой.