Идеальный лжец
Посмотрела сегодня фильм "Идеальный лжец". Фильм американский, в США вышел в прокат всего три недели назад, а у нас в кино уже с сегодняшнего дня. Нет, в интернете нет. В кино.
Фильм понравился ужасно. Во-первых, он короткий - всего полтора часа. Теперь это большая редкость, что очень жаль, потому что два часа я высиживаю с трудом, а на третьем часу начинаю изнывать и в итоге засыпаю. Прелестное, остроумнейшее кино о вечных вопросах, каковые суть не любовь какая-нибудь дурацкая, а сложные отношения богатых и бедных и вообще классовый антагонизм.
Дело происходит в Нью-Йорке в 1918 году, американцы еще немножко воюют в Европе, а еще у них эпидемия испанского гриппа. Народ мрет и носит маски, правительство не чешется.
Оппозиционный журналист, богатый и известный, явно из хорошей семьи и с большими амбициями, бичует правительство и жжет глаголом. Он типа за народ. Народ изнывает под пятой и вымирает от чумы, а все из-за проклятых капиталистов с их звериным оскалом и жаждой наживы. А надо все позакрывать, посадить народ на карантин - народ сразу и поправится. То есть наш герой топит за изоляцию и находится в гуще и на острие. Сам между тем заизолировался с семьей на загородной вилле, причем на острове, чтоб зараза не добралась.
Вилла загляденье. Кругом гуляют олени. Жена блондинка, дети куколки. В домике для прислуги обитает прислуга с правильной осанкой и в униформе. Прислуга тоже как на картинке - суровая преданная ирландка-экономка, кроткая черная няня и шофер - турецкий иммигрант, композитор по основной специальности. Симпатичнейшие люди. Сразу понятно, что они достойны лучшей участи, чем подавать обед этому буржую. Буржуй наш мало того что радеет за народ, он еще и вегетарианец. И вообще противный. Все "спасибо" до "пожалуйста", а нет чтобы - по-настоящему!
Прислуге мяса, кстати, тоже не дают. Ибо сказано.
И вот в это гнездо аристократов нанимается новый повар. Дизайн - тарантиновский ковбой, типаж - примерно Никита Михалков в свои лучшие годы. Наглый и обаятельный, тестостерон из ушей лезет, на шляпе собачий хвост. Буквально свежий ветер врывается в это кукольное царство, все буквально насторожились.
В первых кадрах мы этого красавца видим со стволом над свежим трупом, есличо.
Между тем правительство прислушалось к своей благовоспитанной оппозиции и позакрывало нафиг все. Паром не ходит, лавки закрыты. В таких экстремальных условиях самое время забыть о классовых перегородках и всем сплотиться в братском объятии. Обаятельный повар быстро доносит эту мысль до остального коллектива. Начинается профсоюзная борьба за права угнетенных. Угнетенные борзеют с такой скоростью, что хозяева аж присели. Ни выправки, ни выучки, ни даже униформы уже не видать. Слуги шляются по дому в трусах, лежат в ванне и режутся в карты в гостиной. Раньше это называлось - отбились от рук. В таких случаях просто заменялся весь комплект. Но буржуй у нас тряпка, а леди у нас, как выясняется, сама без роду без племени и вливается в компанию, заливисто хохоча. Ей веселей в кухне и в халате, чем сидеть с этим занудой. Зануда всеми покинут и смещен с трона, у нас теперь другой харизматичный лидер, из народа. Он сама жизнь, сама естественность. Невозможно устоять.
Дальше эта естественность ведет себя примерно как революционный матрос, со всеми остановками. Там будет и борьба за пищу, и борьба за самку, и все, что полагается.
Двое мужчин, представляющих каждый свой класс, вступают в схватку один на один, причем у обоих ни стыда ни совести и каждый врет как нанятый. И почти до самого конца обеспеченный класс терпит поражение, глум и всяческий террор, потому что на стороне необеспеченного класса общая витальность, отсутствие рефлексий и прочие животные инстинкты. А также народная смекалка и крестьянская(зачеркнуто) ковбойская сноровка.
Этот фильм - примерно такая же прививка от левой повестки, как незабвенные "Паразиты", только гораздо тоньше и лучше сделанная.
Да, и в итоге все кончится хорошо.
Посмотрела сегодня фильм "Идеальный лжец". Фильм американский, в США вышел в прокат всего три недели назад, а у нас в кино уже с сегодняшнего дня. Нет, в интернете нет. В кино.
Фильм понравился ужасно. Во-первых, он короткий - всего полтора часа. Теперь это большая редкость, что очень жаль, потому что два часа я высиживаю с трудом, а на третьем часу начинаю изнывать и в итоге засыпаю. Прелестное, остроумнейшее кино о вечных вопросах, каковые суть не любовь какая-нибудь дурацкая, а сложные отношения богатых и бедных и вообще классовый антагонизм.
Дело происходит в Нью-Йорке в 1918 году, американцы еще немножко воюют в Европе, а еще у них эпидемия испанского гриппа. Народ мрет и носит маски, правительство не чешется.
Оппозиционный журналист, богатый и известный, явно из хорошей семьи и с большими амбициями, бичует правительство и жжет глаголом. Он типа за народ. Народ изнывает под пятой и вымирает от чумы, а все из-за проклятых капиталистов с их звериным оскалом и жаждой наживы. А надо все позакрывать, посадить народ на карантин - народ сразу и поправится. То есть наш герой топит за изоляцию и находится в гуще и на острие. Сам между тем заизолировался с семьей на загородной вилле, причем на острове, чтоб зараза не добралась.
Вилла загляденье. Кругом гуляют олени. Жена блондинка, дети куколки. В домике для прислуги обитает прислуга с правильной осанкой и в униформе. Прислуга тоже как на картинке - суровая преданная ирландка-экономка, кроткая черная няня и шофер - турецкий иммигрант, композитор по основной специальности. Симпатичнейшие люди. Сразу понятно, что они достойны лучшей участи, чем подавать обед этому буржую. Буржуй наш мало того что радеет за народ, он еще и вегетарианец. И вообще противный. Все "спасибо" до "пожалуйста", а нет чтобы - по-настоящему!
Прислуге мяса, кстати, тоже не дают. Ибо сказано.
И вот в это гнездо аристократов нанимается новый повар. Дизайн - тарантиновский ковбой, типаж - примерно Никита Михалков в свои лучшие годы. Наглый и обаятельный, тестостерон из ушей лезет, на шляпе собачий хвост. Буквально свежий ветер врывается в это кукольное царство, все буквально насторожились.
В первых кадрах мы этого красавца видим со стволом над свежим трупом, есличо.
Между тем правительство прислушалось к своей благовоспитанной оппозиции и позакрывало нафиг все. Паром не ходит, лавки закрыты. В таких экстремальных условиях самое время забыть о классовых перегородках и всем сплотиться в братском объятии. Обаятельный повар быстро доносит эту мысль до остального коллектива. Начинается профсоюзная борьба за права угнетенных. Угнетенные борзеют с такой скоростью, что хозяева аж присели. Ни выправки, ни выучки, ни даже униформы уже не видать. Слуги шляются по дому в трусах, лежат в ванне и режутся в карты в гостиной. Раньше это называлось - отбились от рук. В таких случаях просто заменялся весь комплект. Но буржуй у нас тряпка, а леди у нас, как выясняется, сама без роду без племени и вливается в компанию, заливисто хохоча. Ей веселей в кухне и в халате, чем сидеть с этим занудой. Зануда всеми покинут и смещен с трона, у нас теперь другой харизматичный лидер, из народа. Он сама жизнь, сама естественность. Невозможно устоять.
Дальше эта естественность ведет себя примерно как революционный матрос, со всеми остановками. Там будет и борьба за пищу, и борьба за самку, и все, что полагается.
Двое мужчин, представляющих каждый свой класс, вступают в схватку один на один, причем у обоих ни стыда ни совести и каждый врет как нанятый. И почти до самого конца обеспеченный класс терпит поражение, глум и всяческий террор, потому что на стороне необеспеченного класса общая витальность, отсутствие рефлексий и прочие животные инстинкты. А также народная смекалка и крестьянская(зачеркнуто) ковбойская сноровка.
Этот фильм - примерно такая же прививка от левой повестки, как незабвенные "Паразиты", только гораздо тоньше и лучше сделанная.
Да, и в итоге все кончится хорошо.
Дорогая Малка! Есть такой сайт — malkalorenz.ru. На нем какие-то полуграмотные товарищи козыряют Вашим именем (а сами пишут: "Коллекцию моих цитат, заботливо собрали мои читатели" и "Напишите мне по форме ниже"). Разумеется, к Вам это все не может иметь отношения, но вы же, наверное, знаете о существовании этого сайта? Зачем Вы с ним миритесь?
Слово "миритесь" в этом контексте кажется мне безмерно трогательным. Мне вообще нравятся милитаристские метафоры. Одно выражение "на личном фронте" чего стоит, это же просто бриллиант. Глагол "мириться" тоже обладает большим манипулятивным потенциалом. С одной стороны, оно подразумевает, что против всякого возмутительного или хотя бы нежелательного явления следует выходить на решительный бой, вооружившись забралом. А с другой стороны, и это важнее, в этом слове закодирована ответственность за любое безобразие, где бы оно ни происходило. Раз не боретесь - значит, миритесь, ergo, согласны и вообще соучаствуете. Такого рода логические извивы очень популярны в медийном пространстве, и всякий, кто зарабатывает текстами, умеет ими пользоваться, потому что жрать-то надо(зачеркнуто) это часть ремесла.
Бороться с тем, что происходит в сетевом пространстве, - это все равно что бороться с морскими приливами или с обледенением питерских тротуаров. Этим может заниматься либо человек, не имеющий никакого понятия о природе явления, либо человек с тяжелым ментальным расстройством. Первый уверен, что проблема решается легко и просто, если ею озаботится неравнодушный гражданин. Второй понимает, что задача трудная, но он готов себя ей посвятить. Первый пишет четыре жалобы и очень расстраивается, что на них никто не реагирует. Второй пишет жалобы, не зная устали, и гордится своей миссией по выведению физических процессов или городских властей (что одно и то же) на чистую воду.
Мой сетевой стаж 20 лет. У моих текстов столько перепостов, сколько нет звезд на небе, и абсолютное большинство этих перепостов без ссылки и даже без подписи. Иногда их подписывают типа "найдено на просторах интернета". Иногда их публикует на своем канале какой-нибудь условный Рулон Обоев, знаменитый коуч и гуру из ВК, и неприхотливый ВК ему рукоплещет. Если я очень сильно разозлюсь, я могу написать жалобу в саппорт ВК (уже смешно), и к Рулону применят какие-нибудь санкции (возможно). Этих Рулонов в русскоязычном сегменте даже не батальон. Их стада. Посвятить свою жизнь укрощению Рулонов я, извините, не готова.
Вообще медийное лицо обязано мониторить упоминания о себе, это часть его жизни (кстати, очень скучная). Делается это не из любопытства и не из тщеславия, а исключительно из соображений безопасности. Это те, кто в интернет ходит дружить, отслеживают лайки и сплетни, чтобы потом скандалить и отписываться от знакомых на радость всей тусовке. Тот, кто в интернет ходит писать, отслеживает только то, что может угрожать его имиджу. Если, к примеру, кому-то придет фантазия написать, что я торгую краденым или мучаю животных, - неплохо быть в курсе этой информации и от кого она исходит. Если же где-то напишут, что у меня, например, кривые ноги - ценность этой информации для меня даже не нулевая, она минусовая.
Кстати, у меня на удивление мало хейтеров. До такой степени мало, что я некоторых даже помню поименно. Есть пара безобидных сумасшедших, которые про меня пишут уже лет 15. Время от времени поиск выдает новые страницы и сообщества, посвященные разбору моей презренной личности. Там даже подписчики есть, штук по 14.
Я даже лет десять назад удостоилась отдельной палаты на хейтерском сайте Сообщества Насикомых, а таким не всякий может похвастаться. Там я почерпнула массу интереснейших сведений. Например, оказалось, что я замужем за главным редактором издательства Астрель. Вы себе не представляете, как меня порадовала эта новость. Когда год спустя этот гл. редактор мне вдруг написал, что издательство хочет меня издать, я была уже подготовлена. Где же ты был все эти годы, ответила я ему, и почему ты мне пишешь только сейчас, и это после всего, что между нами было!
В Сети есть куча сайтов с моими текстами или сайтов-сборников
Слово "миритесь" в этом контексте кажется мне безмерно трогательным. Мне вообще нравятся милитаристские метафоры. Одно выражение "на личном фронте" чего стоит, это же просто бриллиант. Глагол "мириться" тоже обладает большим манипулятивным потенциалом. С одной стороны, оно подразумевает, что против всякого возмутительного или хотя бы нежелательного явления следует выходить на решительный бой, вооружившись забралом. А с другой стороны, и это важнее, в этом слове закодирована ответственность за любое безобразие, где бы оно ни происходило. Раз не боретесь - значит, миритесь, ergo, согласны и вообще соучаствуете. Такого рода логические извивы очень популярны в медийном пространстве, и всякий, кто зарабатывает текстами, умеет ими пользоваться, потому что жрать-то надо(зачеркнуто) это часть ремесла.
Бороться с тем, что происходит в сетевом пространстве, - это все равно что бороться с морскими приливами или с обледенением питерских тротуаров. Этим может заниматься либо человек, не имеющий никакого понятия о природе явления, либо человек с тяжелым ментальным расстройством. Первый уверен, что проблема решается легко и просто, если ею озаботится неравнодушный гражданин. Второй понимает, что задача трудная, но он готов себя ей посвятить. Первый пишет четыре жалобы и очень расстраивается, что на них никто не реагирует. Второй пишет жалобы, не зная устали, и гордится своей миссией по выведению физических процессов или городских властей (что одно и то же) на чистую воду.
Мой сетевой стаж 20 лет. У моих текстов столько перепостов, сколько нет звезд на небе, и абсолютное большинство этих перепостов без ссылки и даже без подписи. Иногда их подписывают типа "найдено на просторах интернета". Иногда их публикует на своем канале какой-нибудь условный Рулон Обоев, знаменитый коуч и гуру из ВК, и неприхотливый ВК ему рукоплещет. Если я очень сильно разозлюсь, я могу написать жалобу в саппорт ВК (уже смешно), и к Рулону применят какие-нибудь санкции (возможно). Этих Рулонов в русскоязычном сегменте даже не батальон. Их стада. Посвятить свою жизнь укрощению Рулонов я, извините, не готова.
Вообще медийное лицо обязано мониторить упоминания о себе, это часть его жизни (кстати, очень скучная). Делается это не из любопытства и не из тщеславия, а исключительно из соображений безопасности. Это те, кто в интернет ходит дружить, отслеживают лайки и сплетни, чтобы потом скандалить и отписываться от знакомых на радость всей тусовке. Тот, кто в интернет ходит писать, отслеживает только то, что может угрожать его имиджу. Если, к примеру, кому-то придет фантазия написать, что я торгую краденым или мучаю животных, - неплохо быть в курсе этой информации и от кого она исходит. Если же где-то напишут, что у меня, например, кривые ноги - ценность этой информации для меня даже не нулевая, она минусовая.
Кстати, у меня на удивление мало хейтеров. До такой степени мало, что я некоторых даже помню поименно. Есть пара безобидных сумасшедших, которые про меня пишут уже лет 15. Время от времени поиск выдает новые страницы и сообщества, посвященные разбору моей презренной личности. Там даже подписчики есть, штук по 14.
Я даже лет десять назад удостоилась отдельной палаты на хейтерском сайте Сообщества Насикомых, а таким не всякий может похвастаться. Там я почерпнула массу интереснейших сведений. Например, оказалось, что я замужем за главным редактором издательства Астрель. Вы себе не представляете, как меня порадовала эта новость. Когда год спустя этот гл. редактор мне вдруг написал, что издательство хочет меня издать, я была уже подготовлена. Где же ты был все эти годы, ответила я ему, и почему ты мне пишешь только сейчас, и это после всего, что между нами было!
В Сети есть куча сайтов с моими текстами или сайтов-сборников
цитат и афоризмов. Их делали люди, просто желавшие собрать все, что понравилось, в одном месте, чтобы не искать. Я ими сама пользуюсь, когда надо, например, надергать несколько цитат для какого-нибудь анонса.
Тот сайт, о котором вы говорите, самый крупный и самый полный из них. Конечно, я знаю о его существовании. И я безмерно благодарна тем людям, которые его сделали. В сущности, они сделали за меня мою работу. Потому что у меня в компьютере полный бардак и файлы распиханы как попало, хрен что найдешь, а там у них прямо весь архив, любо-дорого поглядеть.
Что меня в этом должно не устраивать, я даже не представляю. Гигантскую работу люди проделали. По совести, мне следовало бы им заплатить.
Тот сайт, о котором вы говорите, самый крупный и самый полный из них. Конечно, я знаю о его существовании. И я безмерно благодарна тем людям, которые его сделали. В сущности, они сделали за меня мою работу. Потому что у меня в компьютере полный бардак и файлы распиханы как попало, хрен что найдешь, а там у них прямо весь архив, любо-дорого поглядеть.
Что меня в этом должно не устраивать, я даже не представляю. Гигантскую работу люди проделали. По совести, мне следовало бы им заплатить.
Дорогая Малка, я пишу это письмо уже много лет и как-то получилось, что я должен написать его буквально с нуля за полчаса до полуночи по Москве. Простите мне некоторую корявость стиля. Я начал писать его лет 8 назад, когда мне очень хотелось покончить с собой и одновременно хотелось кричать о помощи. Я писал его про себя и мне становилось легче. В то же время я понимал, что выхода нет, помощь не придет и лучше не отправлять его, потому что пока оно не отправлено есть иллюзия, что существует ответ. Сейчас я больше не хочу умереть, вернее наверное где-то хочу, но этот вариант решения проблем больше не лежит на столе. И, честно говоря я даже не понимаю до конца зачем я пишу вам и что я хочу спросить. Возможно дело в том, что сейчас отсутствие ответа не убьет меня, а слабая надежда на то, что он есть, имеет вероятность реализоваться. У меня 29 минут.
Много лет назад, в нежном подростковом возрасте, я полюбил девушку. Она была сильно старше, не из моей лиги, мужчины за ней ходили косяками, у меня не было никаких шансов. Но мы стали общаться и дружить, пока добрые люди не посоветовали ей оставить мальчика и не давать ему ложных надежд. Некоторых добрых людей нужно душить в младенчестве. Процесс оставления меня в покое оставил во мне травму, с которой я, по-видимому, жил почти 30 лет. Довольно скоро я женился, она вышла замуж, моя жена съедала меня практически каждый день, ее муж, видимо, ничего про нее не понял. Наши супруги хорошие люди, без иронии, но они, видимо, не наши хорошие люди. По двое детей у нее и у меня. У меня бывали периоды почти счастья, в основном связанного с детьми, но большую часть времени было плохо. Еще было много кино для взрослых, затем продажной любви и чудовищное, уничтожающее чувство вины по этому поводу.
Почти 30 лет спустя она приехала ко мне. Очень далеко. Не ко мне, но на самом деле ко мне. Следила за мной в соц. сетях и чувствовала родного человека. Я очень все сокращаю, Малка, 23 минуты, да и вашего времени жалко. Мы встретились и я понял, что никогда не переставал ее любить. В этот раз и она влюбилась в меня. Она сказала мне об этом открытым текстом, но я не понял, мне так много времени понадобилось, чтобы понять. Ходит легенда, что индейцы долгое время в упор не видели испанских кораблей потому, что у них в голове не было такой концепции. Вот и в моей голове не было, я не мог поверить, что могу быть интересен этой женщине.
19 минут, кажется я не успею. Мы поцеловались через полгода, при следующей встрече. Постель - через два года. Все это время - сокрушающее чувство вины. Мы оба из очень религиозного бэкграунда и вот это вот все - просто чудовищное преступление. Она исцелила мою душу, все мои искушения исчезли, я понял, что мне нужна была не постель, а близость и близость с ней - все что мне нужно в этой жизни. Однажды я вел машину и у меня появилась картина в голове, практически видение, как я стою на площади и я та самая грязная блудница и Христос поворачивается ко мне и говорит: “я не осуждаю тебя”. В этот момент я перестал быть просто верующим, я стал верующим, который любит Его всем сердцем. Неисповедимы пути, верно.
Невозможность быть с ней рядом убивала. Я сделал ей предложение, был готов и до сих пор готов на все трудности связанные с этим. Дети. И потом, я неплохо зарабатываю, но ее муж богат и мне всегда казалось, что я не смогу обеспечить ей то качество жизни, что у нее сейчас, особенно потому, что мне нужно будет содержать бывшую жену. Но я не боюсь этого, скорее опасаюсь, такие проблемы мне всегда удавалось решать. Но она более ответственная из нас двоих и она не была готова принести всех своих в жертву.
Боль. Сначала ты просто флиртуешь с мыслью, что если станет совсем плохо, всегда можно умереть, потом этого обезболивающего перестает хватать и ты начинаешь представлять себе подробности - как, кому написать письма, какие вопросы нужно закрыть. Одновременно ты думаешь, что никогда этого не сделаешь потому, что у тебя дети и ты их обожаешь и не поступишь с ними так. А потом становится настолько больно, что ты решаешь, что им как-то придется разобраться без тебя. Я был на само
Много лет назад, в нежном подростковом возрасте, я полюбил девушку. Она была сильно старше, не из моей лиги, мужчины за ней ходили косяками, у меня не было никаких шансов. Но мы стали общаться и дружить, пока добрые люди не посоветовали ей оставить мальчика и не давать ему ложных надежд. Некоторых добрых людей нужно душить в младенчестве. Процесс оставления меня в покое оставил во мне травму, с которой я, по-видимому, жил почти 30 лет. Довольно скоро я женился, она вышла замуж, моя жена съедала меня практически каждый день, ее муж, видимо, ничего про нее не понял. Наши супруги хорошие люди, без иронии, но они, видимо, не наши хорошие люди. По двое детей у нее и у меня. У меня бывали периоды почти счастья, в основном связанного с детьми, но большую часть времени было плохо. Еще было много кино для взрослых, затем продажной любви и чудовищное, уничтожающее чувство вины по этому поводу.
Почти 30 лет спустя она приехала ко мне. Очень далеко. Не ко мне, но на самом деле ко мне. Следила за мной в соц. сетях и чувствовала родного человека. Я очень все сокращаю, Малка, 23 минуты, да и вашего времени жалко. Мы встретились и я понял, что никогда не переставал ее любить. В этот раз и она влюбилась в меня. Она сказала мне об этом открытым текстом, но я не понял, мне так много времени понадобилось, чтобы понять. Ходит легенда, что индейцы долгое время в упор не видели испанских кораблей потому, что у них в голове не было такой концепции. Вот и в моей голове не было, я не мог поверить, что могу быть интересен этой женщине.
19 минут, кажется я не успею. Мы поцеловались через полгода, при следующей встрече. Постель - через два года. Все это время - сокрушающее чувство вины. Мы оба из очень религиозного бэкграунда и вот это вот все - просто чудовищное преступление. Она исцелила мою душу, все мои искушения исчезли, я понял, что мне нужна была не постель, а близость и близость с ней - все что мне нужно в этой жизни. Однажды я вел машину и у меня появилась картина в голове, практически видение, как я стою на площади и я та самая грязная блудница и Христос поворачивается ко мне и говорит: “я не осуждаю тебя”. В этот момент я перестал быть просто верующим, я стал верующим, который любит Его всем сердцем. Неисповедимы пути, верно.
Невозможность быть с ней рядом убивала. Я сделал ей предложение, был готов и до сих пор готов на все трудности связанные с этим. Дети. И потом, я неплохо зарабатываю, но ее муж богат и мне всегда казалось, что я не смогу обеспечить ей то качество жизни, что у нее сейчас, особенно потому, что мне нужно будет содержать бывшую жену. Но я не боюсь этого, скорее опасаюсь, такие проблемы мне всегда удавалось решать. Но она более ответственная из нас двоих и она не была готова принести всех своих в жертву.
Боль. Сначала ты просто флиртуешь с мыслью, что если станет совсем плохо, всегда можно умереть, потом этого обезболивающего перестает хватать и ты начинаешь представлять себе подробности - как, кому написать письма, какие вопросы нужно закрыть. Одновременно ты думаешь, что никогда этого не сделаешь потому, что у тебя дети и ты их обожаешь и не поступишь с ними так. А потом становится настолько больно, что ты решаешь, что им как-то придется разобраться без тебя. Я был на само
м краю и только чудо спасло меня. Я больше стараюсь никогда туда не подходить.
Прошло 8 лет. Ах, да, интим. В браке это был пару раз в неделю через силу, с ней мы можем сутками не вылезать из постели, я думал так бывает только в кино. Но ее мучает за это совесть чудовищно. Мне кажется, что наш самый большой грех - это наша любовь, а интим - это последствие, но ее больше убивает именно он. Это очень тяжело, но, и наверное почему-то именно поэтому я решил наконец вам написать. Недавно я осознал, что я кажется могу отказаться от этого, перестать хотеть этого от нее и просто любить ее всеми другими доступными способами. Все это время в моей голове было, что если этого нет, то мы не до конца вместе, есть барьер, мне нельзя, меня не пускают. Но кажется наступило просветление и я смогу без этого жить. Я сам не понимаю почему это занимает такое большое место и мне очень стыдно, что это так. Я надеюсь, что мое текущее ощущение не иллюзия.
6 минут… У меня какое-то компульсивное желание наконец отправить это письмо и я отправлю его даже несмотря на то, что потерял мысль и возможно забыл самое главное. Малка, я люблю ее, я люблю ее невероятно, мне ни с кем и никогда не было так спокойно и так дома. Она мой дом и моя душа. И мы не можем быть вместе, но теперь она живет в соседней стране и мы видимся чаще. И наверное так оно всегда и будет и я пытаюсь с этим жить. Еще я хотел сказать вам, что вы зайчик, что я вас обожаю и что в вас есть любовь, так самая про которую “если говорю языками человеческими и ангельскими, а любви не имею” - вы имеете. Спасибо вам за все. Обнимаю вас очень. Я не жду никакого ответа как “сделай то и то и все будет хорошо”. Видимо не будет. Но вдруг вы увидите что-то вашим острым как скальпель взглядом и это что-то поможет мне жить дальше.
Прошло 8 лет. Ах, да, интим. В браке это был пару раз в неделю через силу, с ней мы можем сутками не вылезать из постели, я думал так бывает только в кино. Но ее мучает за это совесть чудовищно. Мне кажется, что наш самый большой грех - это наша любовь, а интим - это последствие, но ее больше убивает именно он. Это очень тяжело, но, и наверное почему-то именно поэтому я решил наконец вам написать. Недавно я осознал, что я кажется могу отказаться от этого, перестать хотеть этого от нее и просто любить ее всеми другими доступными способами. Все это время в моей голове было, что если этого нет, то мы не до конца вместе, есть барьер, мне нельзя, меня не пускают. Но кажется наступило просветление и я смогу без этого жить. Я сам не понимаю почему это занимает такое большое место и мне очень стыдно, что это так. Я надеюсь, что мое текущее ощущение не иллюзия.
6 минут… У меня какое-то компульсивное желание наконец отправить это письмо и я отправлю его даже несмотря на то, что потерял мысль и возможно забыл самое главное. Малка, я люблю ее, я люблю ее невероятно, мне ни с кем и никогда не было так спокойно и так дома. Она мой дом и моя душа. И мы не можем быть вместе, но теперь она живет в соседней стране и мы видимся чаще. И наверное так оно всегда и будет и я пытаюсь с этим жить. Еще я хотел сказать вам, что вы зайчик, что я вас обожаю и что в вас есть любовь, так самая про которую “если говорю языками человеческими и ангельскими, а любви не имею” - вы имеете. Спасибо вам за все. Обнимаю вас очень. Я не жду никакого ответа как “сделай то и то и все будет хорошо”. Видимо не будет. Но вдруг вы увидите что-то вашим острым как скальпель взглядом и это что-то поможет мне жить дальше.
Своим острым взглядом я вижу в вашей истории огромный, вопиющий дисбаланс. Между тем, что произошло с вами и тем, что произошло с этой женщиной.
Вы прошли огромный путь, и это был поистине путь мужчины. Потому что если мужчину настигает любовь, это всегда приводит его сперва к Богу, а потом к духовному подвигу. Можно и в обратном порядке, результат один.
Вашу подругу, бесспорно, тоже что-то такое настигло, но оно ее никуда не привело. Ее любовь другой природы, и сама она другой природы.
Вы приняли один за другим все вызовы, которые для вас заключались в этой истории. Вы за эту любовь готовы были платить любую цену, вплоть до бессмертной души. А на что была готова ради вас эта женщина? Я бы сказала, примерно ни на что.
Вы оба были несчастны в ваших безлюбовных браках, но вы были несчастны неодинаково. Вы были несчастны, как человек, лишенный благодати. А она была несчастна, как бывает несчастна всякая женщина, которой не хватает внимания и поклонения и которой от этого скучно жить. Это немного не одно и то же, знаете ли.
Она завела с вами роман, потому что это ей ничем не угрожало. Вы были безопасны. Даже если она оперирует такими понятиями как грех, с вами ее ожидали максимум разборки с собственной совестью. Угрозы вы никакой не представляли: она знала, что вы всегда будете повиноваться.
А еще вы не представляли собой никакого искушения. Она никогда не собиралась быть с вами по-настоящему вместе.
Понимаете, когда люди любят друг друга, они должны быть вместе. Тут нет никакого "невозможно". Тут бывает только "страшно". А если страшно, то значит, это не любовь, а что-то другое. Боящийся несовершенен в любви.
Все эти причитания насчет детей имеют силу, когда дети невинные крошки и тянут ручки с криком "папа, папа" (вариант - "мама-мама"). Судя по вашему рассказу, и у вас и у нее дети уже должны быть как минимум в университете. Это не препятствие, это отмазка. Такие решения не бывают легкими, они всегда означают тяготы для тела и для души. Этот выбор имеет цену. Вы выбирали между своей жизнью и своей любовью и выбрали любовь. Она выбирала между вами и комфортом и выбрала комфорт.
Кстати, вы замечали, что проститься с прежней жизнью почему-то всегда труднее тому, у кого больше денег? Я вот замечала. Богатому, чтобы войти в Царствие небесное, требуется некоторое усилие, и большинству оно не по зубам.
Ваша подруга сохранила и вас, и комфорт. Вы принесли себя в жертву, и она эту жертву приняла. Но комфорт получился неполный - ее терзает вина за то, что она с вами спит. Теперь от вас ожидается следующая жертва. Вам пришлось отказаться от жизни с ней, теперь вам предстоит отказаться от ее тела.
У вас по очереди отбирают все, чем вы дорожили. Что будет следующим? След от гвоздя?
Вот почему вы мне написали.
То, что вы пришли к мысли о целибате, - это закономерно. Тело даровано нам для радости, но эта радость, мягко говоря, исчерпаема. И со многими другими радостями не идет ни в какое сравнение, особенно если она отравлена угрызениями.
Природа этих угрызений мне совершенно непонятна. Вы, по-видимому, оба полагаете, что изменяете вашим партнерам и что это, в общем, грязно. А можно спросить, зачем вы оба с этими вашими партнерами вообще спите? Вы их не любите. Дети у вас уже есть, новых вам не надо. Свои функции в семье вы выполняете - всем помогаете и никого не обижаете. Что вы вообще забыли в брачной постели?
Все ведь вообще-то устроено очень просто. Если человека не любишь - спать с ним невозможно. Если человека любишь - невозможно спать ни с кем другим. Если нельзя спать с тем, кого любишь - значит, не надо спать ни с кем.
У вас, скорее всего, так и будет. Вы уже сами созрели для целомудрия. Возможно, вас даже будет радовать ощущение собственной чистоты. Весь ваш путь вас к этому вел.
Жаль, что так получилось. Но знаете - ваш путь еще не закончен. Вас ждут еще удивительные вещи, и будут они не от мира сего, а от мира совсем другого.
Вы прошли огромный путь, и это был поистине путь мужчины. Потому что если мужчину настигает любовь, это всегда приводит его сперва к Богу, а потом к духовному подвигу. Можно и в обратном порядке, результат один.
Вашу подругу, бесспорно, тоже что-то такое настигло, но оно ее никуда не привело. Ее любовь другой природы, и сама она другой природы.
Вы приняли один за другим все вызовы, которые для вас заключались в этой истории. Вы за эту любовь готовы были платить любую цену, вплоть до бессмертной души. А на что была готова ради вас эта женщина? Я бы сказала, примерно ни на что.
Вы оба были несчастны в ваших безлюбовных браках, но вы были несчастны неодинаково. Вы были несчастны, как человек, лишенный благодати. А она была несчастна, как бывает несчастна всякая женщина, которой не хватает внимания и поклонения и которой от этого скучно жить. Это немного не одно и то же, знаете ли.
Она завела с вами роман, потому что это ей ничем не угрожало. Вы были безопасны. Даже если она оперирует такими понятиями как грех, с вами ее ожидали максимум разборки с собственной совестью. Угрозы вы никакой не представляли: она знала, что вы всегда будете повиноваться.
А еще вы не представляли собой никакого искушения. Она никогда не собиралась быть с вами по-настоящему вместе.
Понимаете, когда люди любят друг друга, они должны быть вместе. Тут нет никакого "невозможно". Тут бывает только "страшно". А если страшно, то значит, это не любовь, а что-то другое. Боящийся несовершенен в любви.
Все эти причитания насчет детей имеют силу, когда дети невинные крошки и тянут ручки с криком "папа, папа" (вариант - "мама-мама"). Судя по вашему рассказу, и у вас и у нее дети уже должны быть как минимум в университете. Это не препятствие, это отмазка. Такие решения не бывают легкими, они всегда означают тяготы для тела и для души. Этот выбор имеет цену. Вы выбирали между своей жизнью и своей любовью и выбрали любовь. Она выбирала между вами и комфортом и выбрала комфорт.
Кстати, вы замечали, что проститься с прежней жизнью почему-то всегда труднее тому, у кого больше денег? Я вот замечала. Богатому, чтобы войти в Царствие небесное, требуется некоторое усилие, и большинству оно не по зубам.
Ваша подруга сохранила и вас, и комфорт. Вы принесли себя в жертву, и она эту жертву приняла. Но комфорт получился неполный - ее терзает вина за то, что она с вами спит. Теперь от вас ожидается следующая жертва. Вам пришлось отказаться от жизни с ней, теперь вам предстоит отказаться от ее тела.
У вас по очереди отбирают все, чем вы дорожили. Что будет следующим? След от гвоздя?
Вот почему вы мне написали.
То, что вы пришли к мысли о целибате, - это закономерно. Тело даровано нам для радости, но эта радость, мягко говоря, исчерпаема. И со многими другими радостями не идет ни в какое сравнение, особенно если она отравлена угрызениями.
Природа этих угрызений мне совершенно непонятна. Вы, по-видимому, оба полагаете, что изменяете вашим партнерам и что это, в общем, грязно. А можно спросить, зачем вы оба с этими вашими партнерами вообще спите? Вы их не любите. Дети у вас уже есть, новых вам не надо. Свои функции в семье вы выполняете - всем помогаете и никого не обижаете. Что вы вообще забыли в брачной постели?
Все ведь вообще-то устроено очень просто. Если человека не любишь - спать с ним невозможно. Если человека любишь - невозможно спать ни с кем другим. Если нельзя спать с тем, кого любишь - значит, не надо спать ни с кем.
У вас, скорее всего, так и будет. Вы уже сами созрели для целомудрия. Возможно, вас даже будет радовать ощущение собственной чистоты. Весь ваш путь вас к этому вел.
Жаль, что так получилось. Но знаете - ваш путь еще не закончен. Вас ждут еще удивительные вещи, и будут они не от мира сего, а от мира совсем другого.
Здравствуйте, дорогая Малка! Спасибо Вам, каждое утро у меня начинается с Вас. Очень полезно, получаю ответы на многие вопросы. Не везде согласна, но с наличием у Вас ума и чувства юмора не поспоришь.
История моя незаурядна и неинтересна. Как собственно и вопрос.
Мне почти 50, но это меня не удручает, скорее наоборот. Есть муж, сын, пожилые родители, и все обязательства, из этого вытекающие. И я от них (обязательств) не откажусь. Просто не откажусь и не стоит обсуждать. Муж меня любит, вцепился в меня мертвой хваткой (я его тоже любила, когда-то).
Сын, студент — историк, вряд ли это пригодится в жизни, но он увлечен, умен, это вызывает во мне гордость. В жизни приспособится, я думаю. Раньше в этом сомневалась, но он попал внезапно в армию (я не отмазывала, не хочу), вполне себе выжил и неплохо приспособился, что обнадеживает.
Первоначальный старт сыну задан в виде образования (бюджет, но у него не было нужды работать и выживать) и квартиры. Дальше сам. У меня есть работа, которая не напрягает и приносит средний доход. Меня устраивает.
Только вот скучно мне и тесно... Есть желание поменять жизнь. И вдохнуть полной грудью. Но как? И страшно. И надо ли, вопрос... Но, ощущение, что жизнь проходит мимо замучало меня...
Все так живут? Или нет? Как успокоиться? И не бежать за иллюзорной счастливой необычной жизнью?
Знаете, иногда я думаю, что вот это чувство, что жизнь проходит мимо, что собственная жизнь - она какая-то ненастоящая, - это чувство в нас встроено с рождения.
Христиане видят в этом тоску по утраченному Раю, философы - тоску по какому-нибудь Абсолюту, а фантасты так прямо и говорят на радость эзотерикам, что все мы здесь не дома, и немудрено, что мы печальны вдали от родного созвездия Лебедя.
Вообще, по моим наблюдениям, своей жизнью довольны либо самые глупые, либо самые умные. Умные и глупые не в смысле интеллекта и эрудиции. И довольны не в том смысле, что их все полностью устраивает и у них нет никаких пожеланий, а в том смысле, что они считают свою жизнь своей и не желают иной. Все остальные, то есть 9 человек из 10, маются этой тоской с колыбели и до могилы.
Как с этой тоской бороться - способы всем известны и нет человека, который бы их не опробовал.
Во-первых, ее можно тупо глушить. Мужчины чаще глушат ее алкоголем и войной с другими мужчинами(зачеркнуто) адреналином. И то и другое выполняет функцию наркоза, просто он немножко разного действия. Но эффект один - ни по пьянке, ни в бою думать некогда и нечем, вот и славно. Женщины для этой цели используют любовь - от нее тоже приход такой, что обо всем забудешь. Если не удалось раздобыть любовь, женщина принимает мега дозу семьи и всякой прочей рутины - отупляет на ура, мозг выключает полностью, дальше живем в уютном полусне.
Еще отлично анестезирует чувство долга, а также какая-нибудь великая цель. Типа - сейчас тосковать некогда, надо сперва поднять детей. Я подумаю об этом завтра. Завтра можно еще что-нибудь придумать и отложить это дело еще на пару лет.
Второй способ, тоже очень популярный, это сменить декорации. Переехать в столицу, в Америку, на Гоа. Чтобы вокруг все другое. В идеале вообще на другую планету, где на небе три луны, и все фиолетовые. Вдруг это и есть мой дом, и душа его узнает - я ведь это сразу почувствую! Или развестись и жениться заново - это не то же самое, что задвинуться любовью с целью отключиться, это тоже смена декораций. В данном случае это значит сменить семью - вообще другая ведь жизнь, другие люди, другие правила. Вдруг это и будет та, настоящая жизнь, которую ты искал? Работу меняют с той же целью: хватит уже печь блины, пойду играть в оркестре. Или наоборот - задрало играть в оркестре, пойду печь блины уже наконец. Вдруг это мое?
Вот эта вот формула - "мое - не мое", она как раз про это, про поиски дома для своей души.
Понятно, что в большинстве случаев это все примерно как переставлять кровати в заведении, и результат такой же.
Но иногда это срабатывает. Дело даже не в том, что человек угадал с Гоа, или с новой женой, или с блинами. Просто эти подвижки задели какую-то шестеренку в Мироздании, и нечаянно отк
История моя незаурядна и неинтересна. Как собственно и вопрос.
Мне почти 50, но это меня не удручает, скорее наоборот. Есть муж, сын, пожилые родители, и все обязательства, из этого вытекающие. И я от них (обязательств) не откажусь. Просто не откажусь и не стоит обсуждать. Муж меня любит, вцепился в меня мертвой хваткой (я его тоже любила, когда-то).
Сын, студент — историк, вряд ли это пригодится в жизни, но он увлечен, умен, это вызывает во мне гордость. В жизни приспособится, я думаю. Раньше в этом сомневалась, но он попал внезапно в армию (я не отмазывала, не хочу), вполне себе выжил и неплохо приспособился, что обнадеживает.
Первоначальный старт сыну задан в виде образования (бюджет, но у него не было нужды работать и выживать) и квартиры. Дальше сам. У меня есть работа, которая не напрягает и приносит средний доход. Меня устраивает.
Только вот скучно мне и тесно... Есть желание поменять жизнь. И вдохнуть полной грудью. Но как? И страшно. И надо ли, вопрос... Но, ощущение, что жизнь проходит мимо замучало меня...
Все так живут? Или нет? Как успокоиться? И не бежать за иллюзорной счастливой необычной жизнью?
Знаете, иногда я думаю, что вот это чувство, что жизнь проходит мимо, что собственная жизнь - она какая-то ненастоящая, - это чувство в нас встроено с рождения.
Христиане видят в этом тоску по утраченному Раю, философы - тоску по какому-нибудь Абсолюту, а фантасты так прямо и говорят на радость эзотерикам, что все мы здесь не дома, и немудрено, что мы печальны вдали от родного созвездия Лебедя.
Вообще, по моим наблюдениям, своей жизнью довольны либо самые глупые, либо самые умные. Умные и глупые не в смысле интеллекта и эрудиции. И довольны не в том смысле, что их все полностью устраивает и у них нет никаких пожеланий, а в том смысле, что они считают свою жизнь своей и не желают иной. Все остальные, то есть 9 человек из 10, маются этой тоской с колыбели и до могилы.
Как с этой тоской бороться - способы всем известны и нет человека, который бы их не опробовал.
Во-первых, ее можно тупо глушить. Мужчины чаще глушат ее алкоголем и войной с другими мужчинами(зачеркнуто) адреналином. И то и другое выполняет функцию наркоза, просто он немножко разного действия. Но эффект один - ни по пьянке, ни в бою думать некогда и нечем, вот и славно. Женщины для этой цели используют любовь - от нее тоже приход такой, что обо всем забудешь. Если не удалось раздобыть любовь, женщина принимает мега дозу семьи и всякой прочей рутины - отупляет на ура, мозг выключает полностью, дальше живем в уютном полусне.
Еще отлично анестезирует чувство долга, а также какая-нибудь великая цель. Типа - сейчас тосковать некогда, надо сперва поднять детей. Я подумаю об этом завтра. Завтра можно еще что-нибудь придумать и отложить это дело еще на пару лет.
Второй способ, тоже очень популярный, это сменить декорации. Переехать в столицу, в Америку, на Гоа. Чтобы вокруг все другое. В идеале вообще на другую планету, где на небе три луны, и все фиолетовые. Вдруг это и есть мой дом, и душа его узнает - я ведь это сразу почувствую! Или развестись и жениться заново - это не то же самое, что задвинуться любовью с целью отключиться, это тоже смена декораций. В данном случае это значит сменить семью - вообще другая ведь жизнь, другие люди, другие правила. Вдруг это и будет та, настоящая жизнь, которую ты искал? Работу меняют с той же целью: хватит уже печь блины, пойду играть в оркестре. Или наоборот - задрало играть в оркестре, пойду печь блины уже наконец. Вдруг это мое?
Вот эта вот формула - "мое - не мое", она как раз про это, про поиски дома для своей души.
Понятно, что в большинстве случаев это все примерно как переставлять кровати в заведении, и результат такой же.
Но иногда это срабатывает. Дело даже не в том, что человек угадал с Гоа, или с новой женой, или с блинами. Просто эти подвижки задели какую-то шестеренку в Мироздании, и нечаянно отк
рылся портал. Да, тот самый. Который домой.
Я знаю только два способа открыть этот портал, только два ключа.
Один доступен только чемпионам, это 80 левел. Это слиться с Божьим миром в одно. Стать его частью. Это могут очень немногие, потому что это значит взломать код. После этого человек уже встроен куда надо, и он действительно наконец дома. Христиане называют это Благодатью.
Второй ключ попроще, для новичков вроде нас с вами. Он называется - созидание. Если вы что-то создаете - что-то хорошее, чего раньше не было, а теперь есть, и это сделали вы, - вы не то чтобы растворяетесь в Божьем замысле. Вы к нему как бы немножко примазываетесь. Как ученик плотника, которому доверили выпрямлять гвозди. Ваша миссия ничтожна, но вы уже причастны. Вы еще не член бригады, но имеете шанс им стать.
Вам плохо, потому что ваша жизнь состоит исключительно из повинностей. Какие-то из них вы уже выполнили, какие-то с вами навсегда. Вы обслуживаете то, что есть. А вы попробуйте что-нибудь посоздавать.
При этом что именно вы будете созидать - совершенно неважно. Хоть тортики пеките, хоть гладиолусы разводите, хоть мужа утешайте. Если в мире через вас прибавляется доброго и красивого - это и будет ваша жизнь, вы это почувствуете.
И она вам понравится.
Я знаю только два способа открыть этот портал, только два ключа.
Один доступен только чемпионам, это 80 левел. Это слиться с Божьим миром в одно. Стать его частью. Это могут очень немногие, потому что это значит взломать код. После этого человек уже встроен куда надо, и он действительно наконец дома. Христиане называют это Благодатью.
Второй ключ попроще, для новичков вроде нас с вами. Он называется - созидание. Если вы что-то создаете - что-то хорошее, чего раньше не было, а теперь есть, и это сделали вы, - вы не то чтобы растворяетесь в Божьем замысле. Вы к нему как бы немножко примазываетесь. Как ученик плотника, которому доверили выпрямлять гвозди. Ваша миссия ничтожна, но вы уже причастны. Вы еще не член бригады, но имеете шанс им стать.
Вам плохо, потому что ваша жизнь состоит исключительно из повинностей. Какие-то из них вы уже выполнили, какие-то с вами навсегда. Вы обслуживаете то, что есть. А вы попробуйте что-нибудь посоздавать.
При этом что именно вы будете созидать - совершенно неважно. Хоть тортики пеките, хоть гладиолусы разводите, хоть мужа утешайте. Если в мире через вас прибавляется доброго и красивого - это и будет ваша жизнь, вы это почувствуете.
И она вам понравится.
Я постоянно припоминаю себе свои провалы. В любой момент может прийти в голову, как я неумно ответила, неуместно отреагировала, как-то не так себя повела. Причём речь может идти о событиях нескольких лет назад. Всё эти случаи глупые и не страшные — типа, прошла по коридору с открытой ширинкой, а потом заметила и застегнула, и при этом не встретила на пути ни свекровь, ни бывшего.
Этих мелких неудач и мелочных проколов — море, в любой момент может как черт из табакерки выскочить воспоминание и приходится его отгонять.
Как уже выкинуть из головы и забыть, что на собственной свадьбе я кажется (но это не точно) сама повела молодого мужа в танце, потому что если даже так, никто и не заметил.
Вот такого уровня проколы не дают мне жить, как комариные укусы, но малы, но имя им легион. Случись это с любым другим, я бы и внимания не обратила и отлично понимаю, что кроме меня это никого не волнует.
Как же сделать, чтобы не волновало и меня?
Тут важно не то, что эти мелкие провалы с вами происходили. Они происходили со всеми. Со мной, к примеру, случались такие фейлы, что по-хорошему следовало убить себя ап стену, причем немедленно.
И не то важно, что вы их помните. Не те это травмы, чтобы прямо уж вытесняться без следа. Чего ж не помнить-то, если память хорошая. Я вот тоже могу вспомнить о себе такие вещи, что это со стыда сгореть.
Важно только одно. Важно, что вам это мешает.
А надо, чтобы не мешало. В сущности, это генеральный принцип любой терапии, и психологической, и обычной. Даже если у вас отросла третья нога - если это не мешает жить, ничего делать не надо, пациент здоров. Если третья нога мешает жить - надо сделать так, чтобы она не мешала. Понимаете мою мысль, да? Нет задачи сделать так, чтобы третьей ноги не было. Нам пофиг, есть она или ее нет. Задача - сделать так, чтобы пациенту было комфортно жить.
В вашем случае задача не в том, чтобы не помнить или не замечать своих косяков, реальных или тех, что померещились. Задача в том, чтобы они вас не заботили.
Для этого надо подумать, почему они вас заботят. Возможных причин три.
Причина раз. Самая главная и самая неприятная. Вы себе не нравитесь. Когда человек себе не нравится, он относится к себе как к нелюбимой жене или как к нерадивой прислуге - придирается, подмечает все оплошности и угодить ему невозможно.
Я знакома с одной молодой девушкой, прекрасной как майская роза, аспиранткой и фотомоделью. Эта девушка уверена, что нелепей и безобразней ее нет существа на Земле, и стоит ей выйти на люди, все вокруг сразу поймут, какое она ничтожество. Это тревожное расстройство в сочетании с депрессивным (повезло так повезло), оно причиняет нечеловеческие страдания и требует медицинской коррекции в сочетании с психотерапией. Каким уж там способом бедного ребенка мама недолюбила, этого я не знаю, но сам человек с таким справиться не может, ни у кого нет столько ресурса.
Возможно, у вас такая же проблема, просто не в такой острой форме. Тогда стоило бы сдаться на терапию и поработать над этим, пока форма не обострилась.
Причина два. Если вы не наблюдаете у себя полной катастрофы с самооценкой, то есть у вас самой к себе претензий особых нет, а есть только страх перед мнением других людей - то причина может быть в других людях. Не много ли они для вас значат, спрашивается в задаче. И с фига ли они для вас столько значат.
По-хорошему с этим, конечно, тоже надо на терапию, потому что за этим почти всегда стоят какие-то паттерны такой глубины и устойчивости, что без поллитры не докопаешься. Может быть, мама на вас шипела в детстве, что вы ее позорите перед соседями своим неровным пробором. Или может быть, вас гнобили одноклассники и вы твердо усвоили, что надо всем нравиться, а то побьют. Это может быть вообще опыт из такого возраста, когда ребенок еще себя не помнит, но уже понял, что ради выживания лучше никого не раздражать (в больнице, например, такой опыт приобретается мгновенно).
Если на терапию не хотите, тогда остается только рациональный подход. Люди вокруг вас вам никто.
Обратите внимание, я не убеждаю вас, что вы им никто и им наплевать, застегнуты ли вы ил
Этих мелких неудач и мелочных проколов — море, в любой момент может как черт из табакерки выскочить воспоминание и приходится его отгонять.
Как уже выкинуть из головы и забыть, что на собственной свадьбе я кажется (но это не точно) сама повела молодого мужа в танце, потому что если даже так, никто и не заметил.
Вот такого уровня проколы не дают мне жить, как комариные укусы, но малы, но имя им легион. Случись это с любым другим, я бы и внимания не обратила и отлично понимаю, что кроме меня это никого не волнует.
Как же сделать, чтобы не волновало и меня?
Тут важно не то, что эти мелкие провалы с вами происходили. Они происходили со всеми. Со мной, к примеру, случались такие фейлы, что по-хорошему следовало убить себя ап стену, причем немедленно.
И не то важно, что вы их помните. Не те это травмы, чтобы прямо уж вытесняться без следа. Чего ж не помнить-то, если память хорошая. Я вот тоже могу вспомнить о себе такие вещи, что это со стыда сгореть.
Важно только одно. Важно, что вам это мешает.
А надо, чтобы не мешало. В сущности, это генеральный принцип любой терапии, и психологической, и обычной. Даже если у вас отросла третья нога - если это не мешает жить, ничего делать не надо, пациент здоров. Если третья нога мешает жить - надо сделать так, чтобы она не мешала. Понимаете мою мысль, да? Нет задачи сделать так, чтобы третьей ноги не было. Нам пофиг, есть она или ее нет. Задача - сделать так, чтобы пациенту было комфортно жить.
В вашем случае задача не в том, чтобы не помнить или не замечать своих косяков, реальных или тех, что померещились. Задача в том, чтобы они вас не заботили.
Для этого надо подумать, почему они вас заботят. Возможных причин три.
Причина раз. Самая главная и самая неприятная. Вы себе не нравитесь. Когда человек себе не нравится, он относится к себе как к нелюбимой жене или как к нерадивой прислуге - придирается, подмечает все оплошности и угодить ему невозможно.
Я знакома с одной молодой девушкой, прекрасной как майская роза, аспиранткой и фотомоделью. Эта девушка уверена, что нелепей и безобразней ее нет существа на Земле, и стоит ей выйти на люди, все вокруг сразу поймут, какое она ничтожество. Это тревожное расстройство в сочетании с депрессивным (повезло так повезло), оно причиняет нечеловеческие страдания и требует медицинской коррекции в сочетании с психотерапией. Каким уж там способом бедного ребенка мама недолюбила, этого я не знаю, но сам человек с таким справиться не может, ни у кого нет столько ресурса.
Возможно, у вас такая же проблема, просто не в такой острой форме. Тогда стоило бы сдаться на терапию и поработать над этим, пока форма не обострилась.
Причина два. Если вы не наблюдаете у себя полной катастрофы с самооценкой, то есть у вас самой к себе претензий особых нет, а есть только страх перед мнением других людей - то причина может быть в других людях. Не много ли они для вас значат, спрашивается в задаче. И с фига ли они для вас столько значат.
По-хорошему с этим, конечно, тоже надо на терапию, потому что за этим почти всегда стоят какие-то паттерны такой глубины и устойчивости, что без поллитры не докопаешься. Может быть, мама на вас шипела в детстве, что вы ее позорите перед соседями своим неровным пробором. Или может быть, вас гнобили одноклассники и вы твердо усвоили, что надо всем нравиться, а то побьют. Это может быть вообще опыт из такого возраста, когда ребенок еще себя не помнит, но уже понял, что ради выживания лучше никого не раздражать (в больнице, например, такой опыт приобретается мгновенно).
Если на терапию не хотите, тогда остается только рациональный подход. Люди вокруг вас вам никто.
Обратите внимание, я не убеждаю вас, что вы им никто и им наплевать, застегнуты ли вы ил
и не очень. Во-первых, это вы и сами знаете. Во-вторых, это означало бы убеждать вас, что эти люди не опасны. А я хочу убедить вас, что этих людей просто не существует в вашем мире. Дело не в том, что они о вас не могут быть плохого мнения. А в том, что у них вообще нет никакого мнения. Никакого мнения не может быть у того, кого не существует.
Вокруг вас существует ландшафт. Вон трамвай поехал, симпатичный такой весь. А вон дерево шелестит, симпатичное такое. Вон собачка идет, симпатичная такая. А вон тетенька шагает в красном платье, симпатичном таком. Это все явления равновеликие. Это не так, что вон трамвай, вон дерево и вон собачка, а вон - ахтунг! - целая тетенька. Нет. Тетенька такая же деталь ландшафта как трамвай. Вы сильно приосаниваетесь, когда видите трамвай? Вам важно, что трамвай о вас подумает?
Святые угодники! Это ж не тетенька, это бывший! Симпатичный такой(зачеркнуто). Это ж меняет дело! Серьезно? Вот прямо меняет? Бывший действительно чем-то лучше трамвая? Вы уверены? А если подумать? Вот то-то и оно.
Некоторые с такой оптикой рождаются. Но если нет, то это, вы не поверите, вопрос тренировки. Наш мозг вообще-то обучаемая система.
Причина три. Она звучит отвратительно и бесчеловечно, но иногда дело именно в ней. При условии, повторю, что вы в целом душевно благополучны. Эта причина состоит в том, что если человека заботит всякая фигня, то у него просто недостаточно других забот. Я всей душой ненавижу этот колхозный мем про "корову бы ей" и считаю, что после него надо мыть рот с мылом, но та мысль, которая в нем содержится, порой не лишена смысла.
Я сейчас не о том, что ваша забота об имидже наважна или несерьезна. Боже меня упаси ее обесценивать. Я всего лишь о том, что забота отлично вытесняется другой заботой. Достаточно озаботиться чем-то реально поглощающим все внимание, и на прочие заботы просто не останется ресурса. Когда человек карабкается на Эверест, ему пофиг, в порядке ли его прическа. Когда человек бьется на ринге, ему пофиг, насколько грациозно он это делает.
Загрузите себя какой-то задачей, требующей полного погружения. Вы удивитесь, насколько безразлично вам станет все остальное.
Вы боитесь, как бы вас не увидели с расстегнутой ширинкой. А я как-то раз поехала в строймаркет за кафельной плиткой вообще без штанов. Ну забыла надеть, отвлеклась на что-то. Так и ходила - плащ нараспашку, а под ним футболка. Даже подумала пару раз - что-то на меня сегодня все смотрят, наверное, мне идет эта помада. Потом проходила мимо зеркала - батюшки! Вот незадача, подумала я матерно. А все потому, что выбирать кафельную плитку - это интересно и важно. А все остальное - мягко говоря, не очень.
Вокруг вас существует ландшафт. Вон трамвай поехал, симпатичный такой весь. А вон дерево шелестит, симпатичное такое. Вон собачка идет, симпатичная такая. А вон тетенька шагает в красном платье, симпатичном таком. Это все явления равновеликие. Это не так, что вон трамвай, вон дерево и вон собачка, а вон - ахтунг! - целая тетенька. Нет. Тетенька такая же деталь ландшафта как трамвай. Вы сильно приосаниваетесь, когда видите трамвай? Вам важно, что трамвай о вас подумает?
Святые угодники! Это ж не тетенька, это бывший! Симпатичный такой(зачеркнуто). Это ж меняет дело! Серьезно? Вот прямо меняет? Бывший действительно чем-то лучше трамвая? Вы уверены? А если подумать? Вот то-то и оно.
Некоторые с такой оптикой рождаются. Но если нет, то это, вы не поверите, вопрос тренировки. Наш мозг вообще-то обучаемая система.
Причина три. Она звучит отвратительно и бесчеловечно, но иногда дело именно в ней. При условии, повторю, что вы в целом душевно благополучны. Эта причина состоит в том, что если человека заботит всякая фигня, то у него просто недостаточно других забот. Я всей душой ненавижу этот колхозный мем про "корову бы ей" и считаю, что после него надо мыть рот с мылом, но та мысль, которая в нем содержится, порой не лишена смысла.
Я сейчас не о том, что ваша забота об имидже наважна или несерьезна. Боже меня упаси ее обесценивать. Я всего лишь о том, что забота отлично вытесняется другой заботой. Достаточно озаботиться чем-то реально поглощающим все внимание, и на прочие заботы просто не останется ресурса. Когда человек карабкается на Эверест, ему пофиг, в порядке ли его прическа. Когда человек бьется на ринге, ему пофиг, насколько грациозно он это делает.
Загрузите себя какой-то задачей, требующей полного погружения. Вы удивитесь, насколько безразлично вам станет все остальное.
Вы боитесь, как бы вас не увидели с расстегнутой ширинкой. А я как-то раз поехала в строймаркет за кафельной плиткой вообще без штанов. Ну забыла надеть, отвлеклась на что-то. Так и ходила - плащ нараспашку, а под ним футболка. Даже подумала пару раз - что-то на меня сегодня все смотрят, наверное, мне идет эта помада. Потом проходила мимо зеркала - батюшки! Вот незадача, подумала я матерно. А все потому, что выбирать кафельную плитку - это интересно и важно. А все остальное - мягко говоря, не очень.
Здравствуйте, Малка! Не каждый психотерапевт может так виртуозно разложить проблему по полочкам. В моём случае не справился никто. Ни психотерапевт, ни коучи личностного роста, ни гадатели/астрологи/ родологи.
Я попробую обратиться к вам и постараюсь быть краткой. Мне 40. И всю свою жизнь я живу в зависти. Я не знаю своего отца, ни как его зовут, ни как выглядит. Вроде мать родила меня от женатого.
С матерью отношений не сложилось. Она человек с невозможным характером, энергетический вампир и нарцисс. Мужчин в нашем доме не было. Я всю дорогу завидовала детям, когда они мастерили открытки на 23 февраля папам. Папы у меня не было. Отчима тоже. И дедушки не было, и дяди тоже. В 16 я наложила на себя руки. Нет, не как подросток, чтоб внимание привлечь. Осознанно. Но откачали. В 18 уехала в другой город. В 24 в другую страну. Я мечтала о семье, как из рекламы йогурта. Вышла замуж. Родила дочку, а когда ей было три года, с мужем развелась ввиду его бесконечных пьянок.
Я завидовала тем, кто счастливо женат, у кого больше одного ребёнка, у кого есть семья и родственники.
У меня есть только дочь. Весь смысл моей жизни. С матерью контакта нет. Была единственная моя бабушка, кто был мне родным человеком. Её не стало 5 лет назад. Карьеру я не смогла построить, семью тоже. В эмиграции себя не реализовала социально. Работаю, где возьмут. Тяну дочку, чтоб была не хуже других.
Отец ее с нами не общается. Женился снова, взял девушку с ребёнком. Алименты не платит. Изредка высылает по 50 евро и открытку. Я завидую даже ему. Что он устроил жизнь, а я нет. У него хорошая жена, молодая, красивая, добрая. Лучше меня (для него).
В этом мире у меня только дочь. Родственников других нет. На праздники мы вдвоём. Я не хочу ей моей судьбы. Кстати, бабушка моя была не замужем, мать тоже, у меня тоже не сложилось. Сценарий что ли?
Но не цепляет меня никто. Я и отца то дочкиного не любила, как мужчину. Я просто искала защиты и тепла, как бродячая кошка. Я и сейчас хочу защиты и тепла. Но его нигде нет. Отношения не завязываются. Да и не вижу смысла жить с мужчиной, если нет совместных детей. Зачем?
Вы не подумайте, "в замуж" - не моя страстная цель! Я просто хочу, чтоб было не страшно и чтоб был кто-то "мой", кому можно просто в любой момент позвонить и сказать: "ну ты там чего?". Чтоб в Рождество не одиноко. И быть нужной. Матери я не была нужна. Она как то обмолвилась, что по залёту, уже было за 30, часики тикали.
Да, я нужна своей дочке. Я ее тепло и защита. Но я тоже хочу себе защиту. Эмоциональную, ментальную, да даже, прости Господи, финансовую. И я не знаю, что делать и как быть. Мудрая Малка, может вы укажете вектор ?
Я попробую обратиться к вам и постараюсь быть краткой. Мне 40. И всю свою жизнь я живу в зависти. Я не знаю своего отца, ни как его зовут, ни как выглядит. Вроде мать родила меня от женатого.
С матерью отношений не сложилось. Она человек с невозможным характером, энергетический вампир и нарцисс. Мужчин в нашем доме не было. Я всю дорогу завидовала детям, когда они мастерили открытки на 23 февраля папам. Папы у меня не было. Отчима тоже. И дедушки не было, и дяди тоже. В 16 я наложила на себя руки. Нет, не как подросток, чтоб внимание привлечь. Осознанно. Но откачали. В 18 уехала в другой город. В 24 в другую страну. Я мечтала о семье, как из рекламы йогурта. Вышла замуж. Родила дочку, а когда ей было три года, с мужем развелась ввиду его бесконечных пьянок.
Я завидовала тем, кто счастливо женат, у кого больше одного ребёнка, у кого есть семья и родственники.
У меня есть только дочь. Весь смысл моей жизни. С матерью контакта нет. Была единственная моя бабушка, кто был мне родным человеком. Её не стало 5 лет назад. Карьеру я не смогла построить, семью тоже. В эмиграции себя не реализовала социально. Работаю, где возьмут. Тяну дочку, чтоб была не хуже других.
Отец ее с нами не общается. Женился снова, взял девушку с ребёнком. Алименты не платит. Изредка высылает по 50 евро и открытку. Я завидую даже ему. Что он устроил жизнь, а я нет. У него хорошая жена, молодая, красивая, добрая. Лучше меня (для него).
В этом мире у меня только дочь. Родственников других нет. На праздники мы вдвоём. Я не хочу ей моей судьбы. Кстати, бабушка моя была не замужем, мать тоже, у меня тоже не сложилось. Сценарий что ли?
Но не цепляет меня никто. Я и отца то дочкиного не любила, как мужчину. Я просто искала защиты и тепла, как бродячая кошка. Я и сейчас хочу защиты и тепла. Но его нигде нет. Отношения не завязываются. Да и не вижу смысла жить с мужчиной, если нет совместных детей. Зачем?
Вы не подумайте, "в замуж" - не моя страстная цель! Я просто хочу, чтоб было не страшно и чтоб был кто-то "мой", кому можно просто в любой момент позвонить и сказать: "ну ты там чего?". Чтоб в Рождество не одиноко. И быть нужной. Матери я не была нужна. Она как то обмолвилась, что по залёту, уже было за 30, часики тикали.
Да, я нужна своей дочке. Я ее тепло и защита. Но я тоже хочу себе защиту. Эмоциональную, ментальную, да даже, прости Господи, финансовую. И я не знаю, что делать и как быть. Мудрая Малка, может вы укажете вектор ?
Ну вот смотрите, что получается.
Вы были несчастным ребенком. Не потому, что папы не было, а потому, что с мамой не повезло. Вам сейчас кажется, что ваша беда была в том, что в семье не было мужчин. Вам кажется, что если бы они были - папа, дед или дядя, - они бы за вас заступились, защитили бы от мамы. Да, ваша беда была в том, что между вами и вашей мамой никто не стоял, вы были отданы ей на растерзание и ей тоже, кроме вас, некого было терзать. Но беда еще и в том, что даже если бы в семье был кто-то еще - это мало что бы изменило. Мамы такого типа и в полных, и в многолюдных семьях сохраняют свои свойства.
Вы завидовали детям, у которых были папы, не из-за пап. А из-за того, что у этих детей была защита. Ну, вам так казалось, вы же ничего не знали об их семьях, вы же думали, что все семьи, кроме вашей, как из рекламы йогурта. У вас семья была не из йогурта, у вас защиты не было. У вас не было своих, не было тепла, вы были совсем одна. И вы нашли выход - уйти.
Вы всю жизнь только и делали, что уходили.
Уходили оттуда, где вам было плохо. Из жизни, из города, из страны, из брака. Сейчас уходите из отношений, еще прежде чем они завяжутся. Уходите из нового брака даже в мыслях. Ваша привычная поза - с узелком на пороге. Потому вы и добра не нажили - в узелке много не унесешь.
Вы мечтаете, чтобы нашелся кто-то сильный, угадал вашу беду, пожалел вас и приголубил. Чтобы пустил в дом погреться.
Даже если такой найдется, он вам самое большее даст воды напиться. А в дом не пустит, нет. По вам же сразу видно, что вы вечно в бегах. Вы всегда при узелке, вы его даже не развязываете, вы всегда готовы уйти дальше скитаться. Такого в доме никому не надо.
Вот вы идете мимо чужих домов и заглядываете в окна. В окнах горит свет, и вам кажется, что в каждом окне тепло и уют, и все живут дружно, все друг друга любят и пьют чай все вместе под абажуром. И только вы одна бродите на морозе, и нет вам пристанища. Вы это называете - завидовать.
Вы ничего не знаете о жизни за этими окнами. Ночью с улицы за каждым освещенным окном мерещится уют. И за тем, где болеют, и за тем, где дерутся, и за тем, где сидят такие же, как вы, только запертые друг с другом в клетке, и каждый точно так же одинок, только уйти ему некуда.
А вам есть куда уйти с этой темной улицы, вам есть где укрыться. У вас есть ваш маленький дом. У вас есть ваша маленькая семья. Она ничем не хуже тех, что за чужими окнами. На ваши окна, между прочим, тоже кто-то смотрит и думает - как славно живут эти двое, женщина и ее дочка, они есть друг у друга и им хорошо вместе, вот мне бы так.
Просто развяжите узелок, разложите вещички. Вам не надо больше никуда уходить. Вы дома.
К тому, кто дома, могут и гости прийти. И тортик принести.
Вы были несчастным ребенком. Не потому, что папы не было, а потому, что с мамой не повезло. Вам сейчас кажется, что ваша беда была в том, что в семье не было мужчин. Вам кажется, что если бы они были - папа, дед или дядя, - они бы за вас заступились, защитили бы от мамы. Да, ваша беда была в том, что между вами и вашей мамой никто не стоял, вы были отданы ей на растерзание и ей тоже, кроме вас, некого было терзать. Но беда еще и в том, что даже если бы в семье был кто-то еще - это мало что бы изменило. Мамы такого типа и в полных, и в многолюдных семьях сохраняют свои свойства.
Вы завидовали детям, у которых были папы, не из-за пап. А из-за того, что у этих детей была защита. Ну, вам так казалось, вы же ничего не знали об их семьях, вы же думали, что все семьи, кроме вашей, как из рекламы йогурта. У вас семья была не из йогурта, у вас защиты не было. У вас не было своих, не было тепла, вы были совсем одна. И вы нашли выход - уйти.
Вы всю жизнь только и делали, что уходили.
Уходили оттуда, где вам было плохо. Из жизни, из города, из страны, из брака. Сейчас уходите из отношений, еще прежде чем они завяжутся. Уходите из нового брака даже в мыслях. Ваша привычная поза - с узелком на пороге. Потому вы и добра не нажили - в узелке много не унесешь.
Вы мечтаете, чтобы нашелся кто-то сильный, угадал вашу беду, пожалел вас и приголубил. Чтобы пустил в дом погреться.
Даже если такой найдется, он вам самое большее даст воды напиться. А в дом не пустит, нет. По вам же сразу видно, что вы вечно в бегах. Вы всегда при узелке, вы его даже не развязываете, вы всегда готовы уйти дальше скитаться. Такого в доме никому не надо.
Вот вы идете мимо чужих домов и заглядываете в окна. В окнах горит свет, и вам кажется, что в каждом окне тепло и уют, и все живут дружно, все друг друга любят и пьют чай все вместе под абажуром. И только вы одна бродите на морозе, и нет вам пристанища. Вы это называете - завидовать.
Вы ничего не знаете о жизни за этими окнами. Ночью с улицы за каждым освещенным окном мерещится уют. И за тем, где болеют, и за тем, где дерутся, и за тем, где сидят такие же, как вы, только запертые друг с другом в клетке, и каждый точно так же одинок, только уйти ему некуда.
А вам есть куда уйти с этой темной улицы, вам есть где укрыться. У вас есть ваш маленький дом. У вас есть ваша маленькая семья. Она ничем не хуже тех, что за чужими окнами. На ваши окна, между прочим, тоже кто-то смотрит и думает - как славно живут эти двое, женщина и ее дочка, они есть друг у друга и им хорошо вместе, вот мне бы так.
Просто развяжите узелок, разложите вещички. Вам не надо больше никуда уходить. Вы дома.
К тому, кто дома, могут и гости прийти. И тортик принести.
Девочки, пришло время очередного гараж-сейла. По разным причинам я время от времени продаю какие-то свои вещички. Причины чаще всего бывают трагические, типа не налезает или не застегивается. Но бывают причины и экзистенциальные, типа - к чему все это?разве от этого я стану счастливее?? Кому повезло в момент такого припадка оказаться поблизости, тот покупает за 100 евро вещь, которая стоит 400 и за 400 вещь, которая стоит 1000. Если, конечно, не щелкает клювом(зачеркнуто) не предается бесплодным раздумьям. Ниже вешаю вещички и инфу о них. Кто хочет вещь, тот пишет под фото коммент "хочу". После этого пишет мне в личку и мы договариваемся. Кто не хочет вещь, тот не пишет под фото ничего. Нет, что он думает про эту вещь и про мой моральный облик в целом, он тоже не пишет. Поехали.
Штаны GRIZAS размер L (полталии 41см в нерастянутом виде), длина 88. Новые. Цвет очень сложный ягодно-коралловый, хрен пойми, но глаз не оторвать (фото не передает, естественно). Сидят офигенно, не подходят у меня ни к одной вещи, поэтому прощаюсь. Бесстыдство и ценовой беспредел GRIZAS известны всему свету, штаны куплены за 20, хочу 15т
Всякая тварь грустна
Сначала были отели, как у всех, а как же. Вырваться из этой жизни, ускользнуть, показать ей язык, сначала такая была задача. На три часа сдавался номер, и три часа они доказывали, что они живы еще, что никто их не поймал, не привязал и не кастрировал, три часа они обнимались, словно под камерами, и быстро уставали, потому что все это было не то, и они это понимали, хоть и храбрились. Два часа было то, и они замирали, закрыв глаза, а потом начинался третий час, час прощания, и с ним они совсем не знали, что делать, но она придумала, девочки вообще хорошо соображают, она ловко и быстро собирала все, и, как ураганчик, бежала в ванную краситься, а он ею любовался, и она это знала, и не закрывала дверь.
Эта жизнь, вырванная, выцарапанная из-под настоящей, она была такая маленькая и совершенно не терпела никаких упоминаний, никаких намеков, она сразу сдувалась от этого, и они берегли ее, как могли, не намекали и не упоминали. Им хотелось думать, что это их медовый месяц, что они наконец принадлежат друг другу и не заняты больше ничем, и они думали это изо всех сил, пока однажды в номер не позвонили с рецепшена совершенно неожиданно, три часа уже истекли, оказывается.
Они этот отель давно уже ненавидели, не того, совсем не того им хотелось, но тут подоспело лето, дачный сезон, семьи куда-то делись и стало можно поужинать дома, а перед этим пройтись и купить еды на ужин, сладко и робко толкаться у прилавка, и нежно толкаться у плиты, и знать, что можно сидеть за столом сколько хочешь, как дома, а потом можно не прыгать в машину, а пойти спать вместе, и утром поцеловаться, еще не проснувшись толком, потому что теперь они играли уже в другую игру - как будто они живут вместе, понарошку, и как раньше они понарошку обнимались и падали, так теперь они понарошку выбирали зелень и собирали посуду, и взбивали перину, и подливали друг другу кофе. А потом им досталась эта квартира, досталась задешево, потому что ненадолго, и тут уж они совсем слетели с катушек и тащили туда любую соломинку, тарелки и подушки, и торжественно ездили их выбирать, как настоящая семья.
Эта жизнь, что они себе отвоевали, она была такая трогательная, ее было так жалко, они все пытались ее как-то выходить, как-то спасти, он покупал какую-то посуду, она покупала ему какие-то рубашки, они жили, словно зажмурившись, словно им по двадцать лет, и тарелки у них все красивее, и рубашки все дороже, словно впереди их ждет робкое счастье вместе, какие-то утра и воскресенья, как будто им предстоит повзрослеть рядом друг с другом, начать сначала и всего добиться, как будто впереди их вообще что-то ждет.
Из книги "Гипноз и наркоз"
Сначала были отели, как у всех, а как же. Вырваться из этой жизни, ускользнуть, показать ей язык, сначала такая была задача. На три часа сдавался номер, и три часа они доказывали, что они живы еще, что никто их не поймал, не привязал и не кастрировал, три часа они обнимались, словно под камерами, и быстро уставали, потому что все это было не то, и они это понимали, хоть и храбрились. Два часа было то, и они замирали, закрыв глаза, а потом начинался третий час, час прощания, и с ним они совсем не знали, что делать, но она придумала, девочки вообще хорошо соображают, она ловко и быстро собирала все, и, как ураганчик, бежала в ванную краситься, а он ею любовался, и она это знала, и не закрывала дверь.
Эта жизнь, вырванная, выцарапанная из-под настоящей, она была такая маленькая и совершенно не терпела никаких упоминаний, никаких намеков, она сразу сдувалась от этого, и они берегли ее, как могли, не намекали и не упоминали. Им хотелось думать, что это их медовый месяц, что они наконец принадлежат друг другу и не заняты больше ничем, и они думали это изо всех сил, пока однажды в номер не позвонили с рецепшена совершенно неожиданно, три часа уже истекли, оказывается.
Они этот отель давно уже ненавидели, не того, совсем не того им хотелось, но тут подоспело лето, дачный сезон, семьи куда-то делись и стало можно поужинать дома, а перед этим пройтись и купить еды на ужин, сладко и робко толкаться у прилавка, и нежно толкаться у плиты, и знать, что можно сидеть за столом сколько хочешь, как дома, а потом можно не прыгать в машину, а пойти спать вместе, и утром поцеловаться, еще не проснувшись толком, потому что теперь они играли уже в другую игру - как будто они живут вместе, понарошку, и как раньше они понарошку обнимались и падали, так теперь они понарошку выбирали зелень и собирали посуду, и взбивали перину, и подливали друг другу кофе. А потом им досталась эта квартира, досталась задешево, потому что ненадолго, и тут уж они совсем слетели с катушек и тащили туда любую соломинку, тарелки и подушки, и торжественно ездили их выбирать, как настоящая семья.
Эта жизнь, что они себе отвоевали, она была такая трогательная, ее было так жалко, они все пытались ее как-то выходить, как-то спасти, он покупал какую-то посуду, она покупала ему какие-то рубашки, они жили, словно зажмурившись, словно им по двадцать лет, и тарелки у них все красивее, и рубашки все дороже, словно впереди их ждет робкое счастье вместе, какие-то утра и воскресенья, как будто им предстоит повзрослеть рядом друг с другом, начать сначала и всего добиться, как будто впереди их вообще что-то ждет.
Из книги "Гипноз и наркоз"
Путешественники
Она сидит на подоконнике, окно открыто, она высунулась наружу и курит, здесь, в этом отеле, тоже нельзя курить, приходится вот так, перегнувшись, вытягивая руку как можно дальше и сбрасывая пепел на тротуар, по этому переулку почти никто не ходит, если еще немножко высунуться, видно Фонтанку, здесь и Аничков мост недалеко, в предыдущем отеле ей нравилось еще больше, там окна выходили на Мойку и тоже нельзя было курить, они там курили лежа на широком подоконнике животом, и смотрели, как по воде идут кораблики с туристами, она сказала тогда, что в следующий раз надо брать другую гостиницу, и он подумал, что та, на Мойке, ей не понравилась, как не понравились все гостиницы, что были до этого, он не понял, что другую — это значит другую, просто не эту, не понял, что она хочет каждый раз другое место и другое окно, и смотреть всегда на другую воду, а не потому что ей не понравилась та, прежняя гостиница, они ей нравились все до одной.
Она сидит на подоконнике и слышит, как он у нее за спиной шуршит какими-то пакетами, что-то достает из сумки, он всегда приезжает с одной сумкой и без конца что-то из нее достает, где оно там все помещается только, какие-то коробочки с салатами и паштетами, и утиные грудки в фольге, и чуть ли не жареная печенка, он сейчас раскладывает все это по блюдечкам, нормальных тарелок в номере нет, но одна у него с собой, в этой его сумке помещается куча всего, зачем, можно же спуститься в ресторан или заказать еду в номер, но он не хочет, ему нравится так возиться, когда она слезет с подоконника, у него будет уже накрыт стол, лампу с абажуром он отодвинет в самый угол, расставит закуски и даже положит салфетки, и чайник уже закипает, вот теперь у них все как надо, та гостиница ему нравилась больше, он привык к ней за те двое суток и охотно бы снова туда вернулся, но здесь тоже хорошо, он уже заварил чай и здесь тоже уже хорошо.
Она сидит на подоконнике, сейчас он ее позовет за стол, а потом они лягут в постель, словно они дома, словно у них настоящая семья, лучше бы это был всегда один и тот же отель, он бы тогда, проснувшись утром, видел эту лампу и эту портьеру, и находил бы дверные ручки привычно, не открывая глаз, у него все это было когда-то давно, и лампа, и портьера, еще до тех экспедиций, а после той аварии он давно уже живет где придется, ему даже некуда ее привести, и к ней тоже нельзя, у нее полный дом народу, муж, мама и дети, каждый вечер все вместе за столом, но здесь, в отеле, тоже можно все устроить, вот же и лампа, и портьера, и вот они за столом, все у них по-настоящему, и еду он сам приготовил, как-то нашел возможность, он эти рестораны видеть уже не может, он столько лет уже живет в этом городе, а приезжает в эти отели каждый раз словно домой, словно он вернулся издалека, и теперь все будет хорошо.
Она сидит на подоконнике, если далеко не высовываться, то напротив только стена незнакомого дома, ей нравится думать, что она в чужом городе, где никогда не знаешь, что за углом, где просыпаешься и видишь незнакомую мебель, она часто так уезжает, просто чтобы оказаться не дома, чтобы все было новым, как тогда, в начале, пока ее еще не завалило детьми, бабками и кроватями, она видеть не может эти портьеры, которым двадцать лет, ее тошнит от домашней пищи, от всех этих скатертей, от всех этих людей, с которыми она обязана садиться за стол и ложиться в постель, она уезжает в эти отели словно в путешествие, полчаса на метро, и она уже свободна от всех, далека и неуловима, и нигде ей нет больше дома, нет этой тюрьмы, главное, чтобы отель был каждый раз другой, тогда ей спокойно дышится, словно теперь все будет хорошо, словно она от всех убежала и ее уже никто не найдет.
Из книги "Гипноз и наркоз"
Она сидит на подоконнике, окно открыто, она высунулась наружу и курит, здесь, в этом отеле, тоже нельзя курить, приходится вот так, перегнувшись, вытягивая руку как можно дальше и сбрасывая пепел на тротуар, по этому переулку почти никто не ходит, если еще немножко высунуться, видно Фонтанку, здесь и Аничков мост недалеко, в предыдущем отеле ей нравилось еще больше, там окна выходили на Мойку и тоже нельзя было курить, они там курили лежа на широком подоконнике животом, и смотрели, как по воде идут кораблики с туристами, она сказала тогда, что в следующий раз надо брать другую гостиницу, и он подумал, что та, на Мойке, ей не понравилась, как не понравились все гостиницы, что были до этого, он не понял, что другую — это значит другую, просто не эту, не понял, что она хочет каждый раз другое место и другое окно, и смотреть всегда на другую воду, а не потому что ей не понравилась та, прежняя гостиница, они ей нравились все до одной.
Она сидит на подоконнике и слышит, как он у нее за спиной шуршит какими-то пакетами, что-то достает из сумки, он всегда приезжает с одной сумкой и без конца что-то из нее достает, где оно там все помещается только, какие-то коробочки с салатами и паштетами, и утиные грудки в фольге, и чуть ли не жареная печенка, он сейчас раскладывает все это по блюдечкам, нормальных тарелок в номере нет, но одна у него с собой, в этой его сумке помещается куча всего, зачем, можно же спуститься в ресторан или заказать еду в номер, но он не хочет, ему нравится так возиться, когда она слезет с подоконника, у него будет уже накрыт стол, лампу с абажуром он отодвинет в самый угол, расставит закуски и даже положит салфетки, и чайник уже закипает, вот теперь у них все как надо, та гостиница ему нравилась больше, он привык к ней за те двое суток и охотно бы снова туда вернулся, но здесь тоже хорошо, он уже заварил чай и здесь тоже уже хорошо.
Она сидит на подоконнике, сейчас он ее позовет за стол, а потом они лягут в постель, словно они дома, словно у них настоящая семья, лучше бы это был всегда один и тот же отель, он бы тогда, проснувшись утром, видел эту лампу и эту портьеру, и находил бы дверные ручки привычно, не открывая глаз, у него все это было когда-то давно, и лампа, и портьера, еще до тех экспедиций, а после той аварии он давно уже живет где придется, ему даже некуда ее привести, и к ней тоже нельзя, у нее полный дом народу, муж, мама и дети, каждый вечер все вместе за столом, но здесь, в отеле, тоже можно все устроить, вот же и лампа, и портьера, и вот они за столом, все у них по-настоящему, и еду он сам приготовил, как-то нашел возможность, он эти рестораны видеть уже не может, он столько лет уже живет в этом городе, а приезжает в эти отели каждый раз словно домой, словно он вернулся издалека, и теперь все будет хорошо.
Она сидит на подоконнике, если далеко не высовываться, то напротив только стена незнакомого дома, ей нравится думать, что она в чужом городе, где никогда не знаешь, что за углом, где просыпаешься и видишь незнакомую мебель, она часто так уезжает, просто чтобы оказаться не дома, чтобы все было новым, как тогда, в начале, пока ее еще не завалило детьми, бабками и кроватями, она видеть не может эти портьеры, которым двадцать лет, ее тошнит от домашней пищи, от всех этих скатертей, от всех этих людей, с которыми она обязана садиться за стол и ложиться в постель, она уезжает в эти отели словно в путешествие, полчаса на метро, и она уже свободна от всех, далека и неуловима, и нигде ей нет больше дома, нет этой тюрьмы, главное, чтобы отель был каждый раз другой, тогда ей спокойно дышится, словно теперь все будет хорошо, словно она от всех убежала и ее уже никто не найдет.
Из книги "Гипноз и наркоз"
Ознакомилась тут с содержанием судебных претензий к владельцу популярного ресурса. Ну который Сахарович отечественного производителя. Ибо сказано - может собственных Платонов! Может! И Сахаровичей тоже может! Ничего нет невозможного для российской земли!
Как выяснилось, чуждое нам правосудие вменяет владельцу площадки, что на евойной площадке творятся всякие безобразия. Какая-то буквально сексуальная вседозволенность. И несексуальная тоже. И туда, на эту вот принадлежащую ему площадку, уходят корнями разные зловредные социальные инициативы. За кои владелец площадки должен теперь держать ответ перед Богом и людьми.
То есть, как я понимаю, логика такая, что если в каком-нибудь кабаке барышня снимет клиента(зачеркнуто) заведет приятное(зачеркнуто) полезное знакомство, то хозяина кабака следует судить за содержание притона. А если в его кабаке гангстеры забьют стрелку, то я даже боюсь представить, по какой статье пойдет владелец пищевой точки.
Между тем в Мюнхене прекрасно и без всяких исков функционирует Hofbrauhaus, почтенное заведение с историей и непременный пункт любой экскурсии.
Что лишний раз демонстрирует нам звериный оскал(зачеркнуто) истинное лицо некоторых так называемых (зачеркнуто две строчки, включая причастные обороты). Подтасовки, двурушничество и моральный релятивизм - вот из чего складывается их неприглядный облик!
Впрочем, это и так известно всякому культурному человеку.
Как выяснилось, чуждое нам правосудие вменяет владельцу площадки, что на евойной площадке творятся всякие безобразия. Какая-то буквально сексуальная вседозволенность. И несексуальная тоже. И туда, на эту вот принадлежащую ему площадку, уходят корнями разные зловредные социальные инициативы. За кои владелец площадки должен теперь держать ответ перед Богом и людьми.
То есть, как я понимаю, логика такая, что если в каком-нибудь кабаке барышня снимет клиента(зачеркнуто) заведет приятное(зачеркнуто) полезное знакомство, то хозяина кабака следует судить за содержание притона. А если в его кабаке гангстеры забьют стрелку, то я даже боюсь представить, по какой статье пойдет владелец пищевой точки.
Между тем в Мюнхене прекрасно и без всяких исков функционирует Hofbrauhaus, почтенное заведение с историей и непременный пункт любой экскурсии.
Что лишний раз демонстрирует нам звериный оскал(зачеркнуто) истинное лицо некоторых так называемых (зачеркнуто две строчки, включая причастные обороты). Подтасовки, двурушничество и моральный релятивизм - вот из чего складывается их неприглядный облик!
Впрочем, это и так известно всякому культурному человеку.
Малка, добрый день! Спасибо за возможность задать вопрос. Мне нужен взгляд со стороны.
Я работаю издателем. Мне очень нравится делать книги, это интересно и здорово. Что не здорово — начальство. Сейчас работаю в академии. Очень токсичная, нездоровая атмосфера, бесконечные нервяки. Но хорошо платят. По верхней границе рынка. То есть я могу уйти и найти что-то другое, думаю, без проблем. Но в деньгах потеряю. Не хочется.
Можно развивать, что называется, личный бренд и искать дополнительные источники дохода, чтобы компенсировать потерю — но как? Сдаваться я не привыкла, то есть вряд ли я психану и уйду в никуда. Но нервы на пределе. Что бы вы посоветовали? Искать что-то другое? Изменить отношение к текущей ситуации?
Любой вид заработка складывается из трех составляющих: 1.само занятие, 2. связанная с ним коммуникация и 3.доход. От вида занятости это не зависит. Работаете вы в компании за зарплату, фрилансите на собственных клиентов или владеете корпорацией - эти три условия всегда с вами. Что именно вы делаете изо дня в день, с кем вам в связи с этим приходится контактировать и что вы за это получаете. Это ваши X, Y и Z. В совокупности это определяет, насколько вы довольны своей работой(зачеркнуто) насколько вы в силах все это терпеть.
В этом уравнении второй член Y - самый зловредный, потому что он не выражается в цифрах и вообще иррационален. Кабы не он, это была бы простая арифметика. Допустим, вы сантехник. Вы имеете дело с трубами и фитингами, вы в этом разбираетесь и вам нравится это занятие. Оплата соответствует вашим ожиданиям. Казалось бы - человек попал в сказку: он делает то, что ему не противно, за деньги, которые его устраивают. Но не тут-то было. Сантехник имеет дело не только с милыми бессловесными и послушными фитингами. Он имеет дело с полоумными заказчиками, от которых не знаешь, какой подставы ждать. Он имеет дело со своим участком и с его содержимым, каковое содержимое с ним тоже любит поговорить в неприветливом тоне. И он имеет дело с коллегами, которые тоже поголовно все бараны и ни на кого нельзя рассчитывать.
Вот возился бы он со своими трубами один на один, а потом получал бы за это оплату - тогда было бы просто сказать "Да, работа ОК, я доволен.".
То же самое вам скажет и портниха, и водитель такси, и переводчик, и балерина. Портниха охотно строила бы платья, водитель крутил бы баранку, переводчик бы переводил свои тексты, а балерина крутила бы фуэте просто за деньги. Вот чтобы ни заказчиц, ни пассажиров, ни дирекции, ни труппы. Двое в комнате - я и Ленин(зачеркнуто) деньги. Спросите любую маникюршу, и она вам скажет, что за те деньги, что она получает, она готова возиться с руками. А с теми, к кому эти руки привешены - нет, не готова. И с теми, кто на нее покрикивает из администрации салона - тоже нет. Их всех она терпит бесплатно. В сущности это вычитается из ее дохода. Ну, или прибавляется к ее нагрузке за те же деньги. Таким образов Y у нас выражается отрицательной величиной.
С другой стороны, бывают случаи, когда и работа барахло, и оплата слова доброго не стоит, но сложилась такая компания, что прямо не расстаться. Или, как вариант - занятие неприятное и оплата грошовая, но клиенты такие зайки, что все остальное неважно. Тут мы имеем обратный эффект - коммуникация плюсуется к оплате в виде нематериального, но весомого бонуса. В этом случае наш Y больше нуля.
При этом учитываются все контакты, связанные с работой. Начальство, коллеги, клиенты или вообще вахтер - это неважно. Это все общение, которого вы не заказывали, оно прилагается к рабочему процессу.
Что из этого следует?
Из этого следуют две вещи. Во-первых, коммуникация на рабочем месте хоть и не монетизируется напрямую, но в каких-то условных величинах ее стоимость можно прикинуть. Например: мне предстоит встреча с заказчиком. Сколько бы я взяла за это, если бы была такая возможность? За сколько я бы согласилась добровольно терпеть этого человека целых сто, к примеру, минут? Называем для себя цифру. Умножаем на количество контактов за условный период. Перед вами те деньги, которые вам недоплачивают.
Речь не о том, чтобы пот
Я работаю издателем. Мне очень нравится делать книги, это интересно и здорово. Что не здорово — начальство. Сейчас работаю в академии. Очень токсичная, нездоровая атмосфера, бесконечные нервяки. Но хорошо платят. По верхней границе рынка. То есть я могу уйти и найти что-то другое, думаю, без проблем. Но в деньгах потеряю. Не хочется.
Можно развивать, что называется, личный бренд и искать дополнительные источники дохода, чтобы компенсировать потерю — но как? Сдаваться я не привыкла, то есть вряд ли я психану и уйду в никуда. Но нервы на пределе. Что бы вы посоветовали? Искать что-то другое? Изменить отношение к текущей ситуации?
Любой вид заработка складывается из трех составляющих: 1.само занятие, 2. связанная с ним коммуникация и 3.доход. От вида занятости это не зависит. Работаете вы в компании за зарплату, фрилансите на собственных клиентов или владеете корпорацией - эти три условия всегда с вами. Что именно вы делаете изо дня в день, с кем вам в связи с этим приходится контактировать и что вы за это получаете. Это ваши X, Y и Z. В совокупности это определяет, насколько вы довольны своей работой(зачеркнуто) насколько вы в силах все это терпеть.
В этом уравнении второй член Y - самый зловредный, потому что он не выражается в цифрах и вообще иррационален. Кабы не он, это была бы простая арифметика. Допустим, вы сантехник. Вы имеете дело с трубами и фитингами, вы в этом разбираетесь и вам нравится это занятие. Оплата соответствует вашим ожиданиям. Казалось бы - человек попал в сказку: он делает то, что ему не противно, за деньги, которые его устраивают. Но не тут-то было. Сантехник имеет дело не только с милыми бессловесными и послушными фитингами. Он имеет дело с полоумными заказчиками, от которых не знаешь, какой подставы ждать. Он имеет дело со своим участком и с его содержимым, каковое содержимое с ним тоже любит поговорить в неприветливом тоне. И он имеет дело с коллегами, которые тоже поголовно все бараны и ни на кого нельзя рассчитывать.
Вот возился бы он со своими трубами один на один, а потом получал бы за это оплату - тогда было бы просто сказать "Да, работа ОК, я доволен.".
То же самое вам скажет и портниха, и водитель такси, и переводчик, и балерина. Портниха охотно строила бы платья, водитель крутил бы баранку, переводчик бы переводил свои тексты, а балерина крутила бы фуэте просто за деньги. Вот чтобы ни заказчиц, ни пассажиров, ни дирекции, ни труппы. Двое в комнате - я и Ленин(зачеркнуто) деньги. Спросите любую маникюршу, и она вам скажет, что за те деньги, что она получает, она готова возиться с руками. А с теми, к кому эти руки привешены - нет, не готова. И с теми, кто на нее покрикивает из администрации салона - тоже нет. Их всех она терпит бесплатно. В сущности это вычитается из ее дохода. Ну, или прибавляется к ее нагрузке за те же деньги. Таким образов Y у нас выражается отрицательной величиной.
С другой стороны, бывают случаи, когда и работа барахло, и оплата слова доброго не стоит, но сложилась такая компания, что прямо не расстаться. Или, как вариант - занятие неприятное и оплата грошовая, но клиенты такие зайки, что все остальное неважно. Тут мы имеем обратный эффект - коммуникация плюсуется к оплате в виде нематериального, но весомого бонуса. В этом случае наш Y больше нуля.
При этом учитываются все контакты, связанные с работой. Начальство, коллеги, клиенты или вообще вахтер - это неважно. Это все общение, которого вы не заказывали, оно прилагается к рабочему процессу.
Что из этого следует?
Из этого следуют две вещи. Во-первых, коммуникация на рабочем месте хоть и не монетизируется напрямую, но в каких-то условных величинах ее стоимость можно прикинуть. Например: мне предстоит встреча с заказчиком. Сколько бы я взяла за это, если бы была такая возможность? За сколько я бы согласилась добровольно терпеть этого человека целых сто, к примеру, минут? Называем для себя цифру. Умножаем на количество контактов за условный период. Перед вами те деньги, которые вам недоплачивают.
Речь не о том, чтобы пот