Два основных проявления слияния.

Когнитивное слияние проявляется двумя способами:

1. Наши когниции управляют нашими действиями так, что это приводит к проблемам. Реагируя на свои когниции, мы говорим и делаем вещи, которые никак не ведут к построению той жизни, которой нам хотелось бы жить. К примеру, действуя под влиянием своей мысли «Я никому не нравлюсь», отменяю посещение важного социального мероприятия.

2. Наши когниции захватывают наше внимание так, что это приводит к проблемам. Другими словами, «нас затягивает» или «мы теряемся» в своих когнициях так, что у нас понижается бдительность и мы уже не можем эффективно управлять своим вниманием. Например, меня иногда так захватывают волнение и тревожные мысли, что я не могу удерживать внимание на важных задачах, которые мне надо решить по работе, и делаю все больше ошибок.

В АСТ существует соглашение, что термин «слияние» используется только в том случае, если этот процесс приводит к проблемному, контрпродуктивному поведению. Другими словами, мы можем использовать термин «слияние» в том случае, если под влиянием когниций наше внешнее или внутреннее поведение становится ограниченным, ригидным и настолько негибким, что оказывается контрпродуктивным и неэффективным (то есть делает жизнь хуже в долгосрочной перспективе, вредит здоровью и процветанию, отдаляет нас от наших ценностей). Но мы не станем им пользоваться, если дела обстоят не так.

Например, если я «погружен в свои мысли» так, что это обогащает мою жизнь, например когда в отпуске и мечтаю, лежа на пляже, или проигрываю в уме важную речь, когда пришла пора к ней готовиться,
мы назовем это не слиянием, а поглощенностью.

Требуется немало мужества, чтобы задать фундаментальный вопрос: «Из того, что я хочу от этого Другого, что я должен сделать для себя сам?».

Например, если я хочу, чтобы Другой позаботился о моей самооценке, то мои ожидания направлены не по адресу. Если я жду, что Другой будет добрым родителем и позаботится обо мне, значит, я еще не слишком взрослый. Если я жду, что Другой избавит меня от страхов и ужасов во время жизненного странствия, значит, я уклоняюсь от главной задачи и основной причины моего пребывания на земле. Слишком часто Другой становится для нас сверхценным только из за нашего обесценивания себя.

(с) Джеймс Холлис, "Грезы об Эдеме"

В качестве волонтёра оказываю психологическую помощь за небольшой донат, который комфортен вам. От вас требуется лишь желания и возможность общаться по видеосвязи. Работаю в КПТ и EMDR направлениях. Обращайтесь ❤️

На долгосрочную терапию осталось три места. На краткосрочную два

Травма как основа идентичности часто спасение от экзистенциального ужаса. Вот там, где эта боль, жестокость из прошлого — там я существую. В пространстве этих чувств.

И мне не нужно задаваться вопросами о том, кто я, какие мои особенности, в чём их реализовывать. Я знаю, кто я — жертва боли. И если из моей идентичности забрать эту боль, то я останусь со страхом неизвестности перед собой, нереализованности, с вопросами о том, в чём себя применить и где моё место в мире.

Поэтому я держусь за свою травму, я не хочу её отдавать, мне не нужна свобода от неё, ибо в этой свободе лишь страхи да разочарования. Мне хорошо не иметь ответственности за свою жизнь и самочувствие, мир виноват в моих невзгодах.

В краткосрочной перспективе свобода от травмы только забирает у меня. Причём всё, на чём я держусь. Поэтому, даже если я обращусь за помощью в психотерапию, я уйду в сопротивление терапевту, или буду обесценивать и его и процесс терапии.

Я так порос вторичными выгодами, что едва ли когда-нибудь соглашусь открыть дверь к позитивным изменениям в своей жизни. Я = моё страдание. И мне в этом хорошо, хоть я и транслирую в мир абсолютно обратное — себя бедного, раненого, несчастного. Да, я страдаю, но это не значит, что мне не хорошо. Мой кайф страдание, я в нём существую, а без него будто исчезаю. И я как бы приглашаю себя спасать своим демонстрируемым страдальчеством, но по факту просто хочу получить подтверждение, что в своём страдании я прав.

Тревога

Человека можно всю жизнь знать. А узнать по-настоящему только когда он уходит из нашей жизни. В момент прощания. Вот тут-то человек себя и показывает по-настоящему.

Это не трагедия. Это фарс…

Иногда человека можно всю жизнь знать. А узнать по-настоящему только когда он уходит из нашей жизни. В момент прощания. Вот тут-то человек себя и показывает по-настоящему. И боль разлуки проходит. Остается другая боль, терпимая. Страдание обманутого и обманувшегося. Это ничего. Это можно вынести.

В рассказе Тэффи женщина наелась крысиного яда из-за того, что любимый брюнет ее бросил. Хорошо, что яд оказался некачественным. И из окна она тоже броситься не успела, повезло. Возлюбленный уходил навсегда и дверцей шкафчика скрипнул. Вот это скрип и спас жизнь женщине.

Она на миг отвлеклась от страдания и пошла посмотреть, зачем герой ее романа шкафчиком скрипел. А это он утюжок утащил. Унес полезную вещь, маленький утюжок. Практичный человек, прихватил нужное. И желание закончить свою жизнь у женщины исчезло. Хотя противно было и горько. Но это не трагедия. Это фарс.

Можно прожить бок о бок всю жизнь. Можно дружить, можно работать вместе. И думать, что человека знаешь! Но по-настоящему он открывается во время прощания. Иногда тихонько предает и тайком утюжок уносит. А иногда из рук вырывает вещи и деньги, подставляет, шантажирует, угрожает…

И такой безобразный конец отношений все же приносит облегчение. Человек не только утюжок уносит и мешок скарба. Он уносит и наше горе разлуки. Конечно, переживания остаются. Замки надо срочно поменять, ценности сберечь, жизнь и честь свою защитить, — много теперь хлопот. Но это не трагедия. Это фарс.

И из окна прыгать на мостовую не надо. Надо окно затворить покрепче. И двери тоже. Потому что иногда они возвращаются, такие люди. За гладильной доской и стиральной машиной. Или для того, чтобы нам причинить зло. Как правило, для этого они и возвращаются.

А.В.Кирьянова