Сепсис – это реакция на инфекцию, и наиболее распространенным дополнительным диагнозом при госпитализации с сепсисом был хориоамнионит, инфекция околоплодных вод, которая также может привести к раннему разрыву плодных оболочек. Частота случаев хориоамнионита при сепсисе оставалась стабильной как до, так и после введения запрета. Наш анализ также показал, что пациентки, поступившие в больницу, когда считалось, что у их плода еще есть сердцебиение, гораздо чаще заболевали сепсисом.
За девять месяцев, предшествовавших внедрению запрета, частота сепсиса была почти в два раза выше у пациенток, у которых при поступлении не было диагностировано внутриутробной гибели плода, по сравнению с теми, у кого при поступлении был диагностирована внутриутробная гибель плода. После запрета частота сепсиса увеличилась в обеих группах, а разрыв между ними увеличился.
🔹 Ограничения анализа частоты сепсиса
Экспертки по материнскому здоровью отметили, что данные о выписке дают ограниченное представление о деталях ухода за пациентками. Изменения в частоте использования диагностического кода могут свидетельствовать не только об изменении состояния здоровья, но и об изменении методов кодирования. Наш анализ не позволяет выделить изменения в результатах лечения из-за изменений в методах кодирования симптомов сепсиса с течением времени или из-за того, что врачини предпринимают дополнительные действия по оформлению документации, чтобы показать, что они соблюдают закон. А в платежных ведомостях нет подробной информации об истории болезни пациентки, медицинских пожеланиях или решениях, которые принимает медицинский персонал в ходе лечения.
Наш анализ также не учитывает изменений в медицинском обслуживании за пределами больничного стационара. Хотя роды обычно проходят в больнице, другие виды помощи при беременности на ранних сроках часто оказываются амбулаторно и не требуют госпитализации, поэтому мы можем наблюдать лишь наиболее тяжелые случаи. Мы также не можем объяснить, как закрытие клиник по охране репродуктивного здоровья после запрета абортов в Техасе изменило роль больниц в лечении выкидышей.
Мы не можем видеть, когда больницы отказывают пациенткам вместо того, чтобы принимать их. И если пациентка, у которой произошел выкидыш, находилась на стационаре в одной больнице, а затем была переведена в другую больницу для повторного лечения, эта пациентка будет дважды учтена в нашем анализе, поскольку мы не можем связать пациенток между посещениями. Это потенциально может привести к увеличению числа госпитализаций в нашей базе данных, искусственно снижая частоту развития сепсиса.
В нашем наборе данных отсутствует часть записей за четвертый квартал 2023 года; в небольшом числе случаев — около 300 за квартал (0,04% записей) — поставщики предоставляют данные о госпитализации с опозданием, и эта запись публикуется в наборе данных за следующий квартал.
Платежные данные широко используются исследовательницами для изучения состояния материнского здоровья. Хотя они никогда не расскажут всю историю, в совокупности, особенно в штате с большой численностью населения, они могут нарисовать картину изменения в исходах госпитализаций. Наш анализ дает нам широкое представление о медицинской помощи в больницах Техаса до и после серьезных изменений в политике.
Более десяти эксперток по охране материнского здоровья проанализировали выводы ProPublica и заявили, что наш анализ подтверждает, что государственный запрет на аборты приводит к опасным задержкам в оказании медицинской помощи. Многие заявили, что этот запрет – единственное объяснение, которое они видят в резком росте числа случаев сепсиса.
🔹 Связанные с беременностью случаи смертей в больницах
Мы обнаружили 120 женщин, которые умерли во время госпитализации при беременности или в течение шести недель после родов в 2022 и 2023 годах, в платежных данных стационаров.
(3/4)
За девять месяцев, предшествовавших внедрению запрета, частота сепсиса была почти в два раза выше у пациенток, у которых при поступлении не было диагностировано внутриутробной гибели плода, по сравнению с теми, у кого при поступлении был диагностирована внутриутробная гибель плода. После запрета частота сепсиса увеличилась в обеих группах, а разрыв между ними увеличился.
🔹 Ограничения анализа частоты сепсиса
Экспертки по материнскому здоровью отметили, что данные о выписке дают ограниченное представление о деталях ухода за пациентками. Изменения в частоте использования диагностического кода могут свидетельствовать не только об изменении состояния здоровья, но и об изменении методов кодирования. Наш анализ не позволяет выделить изменения в результатах лечения из-за изменений в методах кодирования симптомов сепсиса с течением времени или из-за того, что врачини предпринимают дополнительные действия по оформлению документации, чтобы показать, что они соблюдают закон. А в платежных ведомостях нет подробной информации об истории болезни пациентки, медицинских пожеланиях или решениях, которые принимает медицинский персонал в ходе лечения.
Наш анализ также не учитывает изменений в медицинском обслуживании за пределами больничного стационара. Хотя роды обычно проходят в больнице, другие виды помощи при беременности на ранних сроках часто оказываются амбулаторно и не требуют госпитализации, поэтому мы можем наблюдать лишь наиболее тяжелые случаи. Мы также не можем объяснить, как закрытие клиник по охране репродуктивного здоровья после запрета абортов в Техасе изменило роль больниц в лечении выкидышей.
Мы не можем видеть, когда больницы отказывают пациенткам вместо того, чтобы принимать их. И если пациентка, у которой произошел выкидыш, находилась на стационаре в одной больнице, а затем была переведена в другую больницу для повторного лечения, эта пациентка будет дважды учтена в нашем анализе, поскольку мы не можем связать пациенток между посещениями. Это потенциально может привести к увеличению числа госпитализаций в нашей базе данных, искусственно снижая частоту развития сепсиса.
В нашем наборе данных отсутствует часть записей за четвертый квартал 2023 года; в небольшом числе случаев — около 300 за квартал (0,04% записей) — поставщики предоставляют данные о госпитализации с опозданием, и эта запись публикуется в наборе данных за следующий квартал.
Платежные данные широко используются исследовательницами для изучения состояния материнского здоровья. Хотя они никогда не расскажут всю историю, в совокупности, особенно в штате с большой численностью населения, они могут нарисовать картину изменения в исходах госпитализаций. Наш анализ дает нам широкое представление о медицинской помощи в больницах Техаса до и после серьезных изменений в политике.
Более десяти эксперток по охране материнского здоровья проанализировали выводы ProPublica и заявили, что наш анализ подтверждает, что государственный запрет на аборты приводит к опасным задержкам в оказании медицинской помощи. Многие заявили, что этот запрет – единственное объяснение, которое они видят в резком росте числа случаев сепсиса.
🔹 Связанные с беременностью случаи смертей в больницах
Мы обнаружили 120 женщин, которые умерли во время госпитализации при беременности или в течение шести недель после родов в 2022 и 2023 годах, в платежных данных стационаров.
(3/4)
Техасский комитет по обзору материнской смертности и заболеваемости не будет рассматривать случаи смерти за эти годы, заявив, что они сразу перейдут к 2024 году, чтобы получить более “современный” взгляд на случаи смерти, что вызвало широкую критику (председатель комитета заявил, что за этим решением не стояло “абсолютно никаких злых умыслов”).
Чтобы выявить случаи смерти пациенток в стационаре, в данные о выписке из больницы Техаса мы включили все записи со статусом пациентки «умерла» и с диагнозом или кодом процедуры, указывающим на то, что пациентка была беременна или находилась на сроке до шести недель после родов, с конкретным послеродовым осложнением, основанным на руководстве, составленном Центрами предоставления услуг Medicare и Medicaid. Центр контроля заболеваний рассматривает случаи смерти в течение одного года после окончания беременности, но в нашем наборе данных нет явных данных о беременных или недавно родивших пациентках, поэтому количество госпитализаций, которые мы могли идентифицировать с помощью кодов, было ограничено.
В наш подсчет не включены те, кто умерли во время госпитализации, которая проводилась отдельно от беременности, за исключением случаев, когда у пациентки было диагностировано конкретное послеродовое осложнение.
Наш анализ случаев смерти в стационаре не является попыткой определить, какую роль в их смерти сыграла беременность или государственный запрет на аборты – для такого анализа потребуется доступ к медицинским записям. В наш список вошла бы, например, женщина, которая была госпитализирована после автокатастрофы, но при этом была беременна. Экспертки посоветовали нам оставить эти случаи без рассмотрения, потому что без расследования, проведенного комитетом по материнской смертности, невозможно узнать, например, была ли какая-либо связь между беременностью пациентки и причиной несчастного случая.
Мы обнаружили, что смертность резко возросла в разгар пандемии COVID-19 и достигла своего пика в 2021 году, и что многие случаи в 2020 году и после этого включали диагностические коды COVID-19. Более чем в 60% случаев смерти, которые мы проанализировали, относились к COVID-19 в 2021 году, а в 27% случаев – к COVID-19 в 2022 году. Диагностический код COVID-19 был введен только в октябре 2020 года, через несколько месяцев после начала пандемии, и был обновлен в январе 2021 года. Изменения в кодировке в сочетании с изменениями в больничных протоколах, касающихся выявления случаев COVID-19, делают невозможным отфильтровать все случаи смерти, связанные с COVID-19, за этот период времени.
🔹 Техас и государственная статистика материнской смертности
Данные больничных счетов содержат информацию только по Техасу, поэтому для сравнения с национальными показателями мы использовали данные с портала Центра контроля заболеваний, основанные на свидетельствах о рождении и смерти.
В период с 2019 по 2023 год мы обнаружили рост материнской смертности в Техасе на 33% по сравнению со снижением на 7,5% по всей стране за то же время.
Хотя как в стране, так и в Техасе показатели материнской смертности достигли своего пика в 2021 году во время пандемии COVID-19 и с тех пор снизились, показатели в Техасе остаются выше, чем до пандемии.
🔹 Отсутствующие документы
Федеральная методология, которую мы использовали в качестве основы для нашего анализа тяжелых осложнений при госпитализации во время беременности, была изложена в документе, доступном для скачивания в Бюро охраны здоровья матери и ребенка. Инструкции включали статистический код, который мы адаптировали для проведения нашего собственного анализа, и к ним прилагалась электронная таблица исходов госпитализации для матерей и детей с течением времени для всех 50 штатов и на национальном уровне.
По состоянию на начало февраля и инструкции, и электронная таблица были заменены документами, в которых отмечалось, что файлы “в настоящее время находятся в стадии разработки и недоступны”.
(4/4)
Чтобы выявить случаи смерти пациенток в стационаре, в данные о выписке из больницы Техаса мы включили все записи со статусом пациентки «умерла» и с диагнозом или кодом процедуры, указывающим на то, что пациентка была беременна или находилась на сроке до шести недель после родов, с конкретным послеродовым осложнением, основанным на руководстве, составленном Центрами предоставления услуг Medicare и Medicaid. Центр контроля заболеваний рассматривает случаи смерти в течение одного года после окончания беременности, но в нашем наборе данных нет явных данных о беременных или недавно родивших пациентках, поэтому количество госпитализаций, которые мы могли идентифицировать с помощью кодов, было ограничено.
В наш подсчет не включены те, кто умерли во время госпитализации, которая проводилась отдельно от беременности, за исключением случаев, когда у пациентки было диагностировано конкретное послеродовое осложнение.
Наш анализ случаев смерти в стационаре не является попыткой определить, какую роль в их смерти сыграла беременность или государственный запрет на аборты – для такого анализа потребуется доступ к медицинским записям. В наш список вошла бы, например, женщина, которая была госпитализирована после автокатастрофы, но при этом была беременна. Экспертки посоветовали нам оставить эти случаи без рассмотрения, потому что без расследования, проведенного комитетом по материнской смертности, невозможно узнать, например, была ли какая-либо связь между беременностью пациентки и причиной несчастного случая.
Мы обнаружили, что смертность резко возросла в разгар пандемии COVID-19 и достигла своего пика в 2021 году, и что многие случаи в 2020 году и после этого включали диагностические коды COVID-19. Более чем в 60% случаев смерти, которые мы проанализировали, относились к COVID-19 в 2021 году, а в 27% случаев – к COVID-19 в 2022 году. Диагностический код COVID-19 был введен только в октябре 2020 года, через несколько месяцев после начала пандемии, и был обновлен в январе 2021 года. Изменения в кодировке в сочетании с изменениями в больничных протоколах, касающихся выявления случаев COVID-19, делают невозможным отфильтровать все случаи смерти, связанные с COVID-19, за этот период времени.
🔹 Техас и государственная статистика материнской смертности
Данные больничных счетов содержат информацию только по Техасу, поэтому для сравнения с национальными показателями мы использовали данные с портала Центра контроля заболеваний, основанные на свидетельствах о рождении и смерти.
В период с 2019 по 2023 год мы обнаружили рост материнской смертности в Техасе на 33% по сравнению со снижением на 7,5% по всей стране за то же время.
Хотя как в стране, так и в Техасе показатели материнской смертности достигли своего пика в 2021 году во время пандемии COVID-19 и с тех пор снизились, показатели в Техасе остаются выше, чем до пандемии.
🔹 Отсутствующие документы
Федеральная методология, которую мы использовали в качестве основы для нашего анализа тяжелых осложнений при госпитализации во время беременности, была изложена в документе, доступном для скачивания в Бюро охраны здоровья матери и ребенка. Инструкции включали статистический код, который мы адаптировали для проведения нашего собственного анализа, и к ним прилагалась электронная таблица исходов госпитализации для матерей и детей с течением времени для всех 50 штатов и на национальном уровне.
По состоянию на начало февраля и инструкции, и электронная таблица были заменены документами, в которых отмечалось, что файлы “в настоящее время находятся в стадии разработки и недоступны”.
(4/4)
🔸 Графики на фото*:
1. Голубой график – общий уровень получения сепсиса беременными.
2. Желтый график – уровень госпитализаций с сепсисом без летального исхода у плода;
Красный график – со смертью плода.
Серая зона – период запрета абортов.
Источник: некоммерческий журналистский проект ProPublica
1. Голубой график – общий уровень получения сепсиса беременными.
2. Желтый график – уровень госпитализаций с сепсисом без летального исхода у плода;
Красный график – со смертью плода.
Серая зона – период запрета абортов.
Источник: некоммерческий журналистский проект ProPublica
Тем временем ситуация с запретом абортов в России: ухудшается
Forwarded from Шорохи крови
lе mоt dе lа fin | пoслeдниe cлoвa ⚢
Photo
#репродуктивные_права
Новость особо в комментариях не нуждается.
Скажу лишь, что то, что распространяется на всю страну и/или столицы, сначала всегда "обкатывается" в определëнных регионах. Поэтому нужно внимательно относиться к тому, что происходит по всей России.
Новость особо в комментариях не нуждается.
Скажу лишь, что то, что распространяется на всю страну и/или столицы, сначала всегда "обкатывается" в определëнных регионах. Поэтому нужно внимательно относиться к тому, что происходит по всей России.
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
femsolid
«Набирая испытуемых для своего исследования, они выделили три различные группы женщин, состоящих в интимных отношениях: подвергшихся и эмоциональному, и физическому насилию, подвергшихся только эмоциональному насилию и не подвергавшихся насилию. Однако кластерный анализ данных показал, что среди женщин, живущих в гетеросексуальных партнерствах, не было разделения на группы подвергавшихся и не подвергавшихся насилию. Скорее, все отношения между мужчиной и женщиной описывались как континуум абьюза. ВСЕ отношения между мужчиной и женщиной были в какой-то мере абьюзивными. Даже среди просто встречающихся пар Грэм, Фолиано и др. (1990 г.) обнаружили, что 42 процента женщин в выборке, в основном первокурсницы колледжа, испытали по крайней мере физическое насилие в своих нынешних отношениях. Семьдесят восемь процентов испытывали по меньшей мере эмоциональное насилие в тех же отношениях. Треть пар из этой выборки были в отношениях всего шесть месяцев или даже меньше!
Полин Барт (1983; [Pauline] Bart and [Patricia] O'Brien 1985) выделила континуум гетеросексуального секса и изнасилования. На одном конце находится секс по обоюдному согласию (обе стороны одинаково желают секса). На другом – изнасилование. Между ними находятся альтруистический секс (одна сторона подчиняется из чувства вины, долга или жалости) и секс из-за уступчивости (одна сторона подчиняется, потому что последствия отказа от подчинения хуже, чем последствия подчинения).
Используя концепцию Барт, Келли (прим. ред.: предположительно Келли О'Доннелл) обнаружила, что большинство женщин “чувствуют давление/принуждение согласиться на секс, во многих, если не во всех своих половых отношениях с мужчинами” (с. 56). При этом она обнаружила, что женщины воспринимают секс как принуждение только в случае применения физической силы или угрозы ее применения. Обычно женщины называют произошедшее изнасилованием, только если только преступник является незнакомцем, дело происходит ночью и на открытом воздухе, применяется физическая сила, и женщина активно сопротивляется. Более того, [Ким] Шеппеле и Барт (1983 г.) обнаружили, что женщины, как правило, не считают изнасилование без применения фаллических предметов (например, проникновение пальцами) изнасилованием. Эти данные показывают, что большинство женщин решительно сопротивляются восприятию произошедшего с ними события как принуждения или изнасилования, но при этом большая часть сексуального опыта большинства женщин связана с альтруистическим сексом или сексом по уступке» (прим. ред.: что по сути некорректно называть сексом, это также насилие).
— Ди Л.Р. Грэм, Loving to Survive: Sexual Terror, Men's Violence, and Women's Lives
(1/2)
«Набирая испытуемых для своего исследования, они выделили три различные группы женщин, состоящих в интимных отношениях: подвергшихся и эмоциональному, и физическому насилию, подвергшихся только эмоциональному насилию и не подвергавшихся насилию. Однако кластерный анализ данных показал, что среди женщин, живущих в гетеросексуальных партнерствах, не было разделения на группы подвергавшихся и не подвергавшихся насилию. Скорее, все отношения между мужчиной и женщиной описывались как континуум абьюза. ВСЕ отношения между мужчиной и женщиной были в какой-то мере абьюзивными. Даже среди просто встречающихся пар Грэм, Фолиано и др. (1990 г.) обнаружили, что 42 процента женщин в выборке, в основном первокурсницы колледжа, испытали по крайней мере физическое насилие в своих нынешних отношениях. Семьдесят восемь процентов испытывали по меньшей мере эмоциональное насилие в тех же отношениях. Треть пар из этой выборки были в отношениях всего шесть месяцев или даже меньше!
Полин Барт (1983; [Pauline] Bart and [Patricia] O'Brien 1985) выделила континуум гетеросексуального секса и изнасилования. На одном конце находится секс по обоюдному согласию (обе стороны одинаково желают секса). На другом – изнасилование. Между ними находятся альтруистический секс (одна сторона подчиняется из чувства вины, долга или жалости) и секс из-за уступчивости (одна сторона подчиняется, потому что последствия отказа от подчинения хуже, чем последствия подчинения).
Используя концепцию Барт, Келли (прим. ред.: предположительно Келли О'Доннелл) обнаружила, что большинство женщин “чувствуют давление/принуждение согласиться на секс, во многих, если не во всех своих половых отношениях с мужчинами” (с. 56). При этом она обнаружила, что женщины воспринимают секс как принуждение только в случае применения физической силы или угрозы ее применения. Обычно женщины называют произошедшее изнасилованием, только если только преступник является незнакомцем, дело происходит ночью и на открытом воздухе, применяется физическая сила, и женщина активно сопротивляется. Более того, [Ким] Шеппеле и Барт (1983 г.) обнаружили, что женщины, как правило, не считают изнасилование без применения фаллических предметов (например, проникновение пальцами) изнасилованием. Эти данные показывают, что большинство женщин решительно сопротивляются восприятию произошедшего с ними события как принуждения или изнасилования, но при этом большая часть сексуального опыта большинства женщин связана с альтруистическим сексом или сексом по уступке» (прим. ред.: что по сути некорректно называть сексом, это также насилие).
— Ди Л.Р. Грэм, Loving to Survive: Sexual Terror, Men's Violence, and Women's Lives
(1/2)
eldopism
Я размышляю о чрезвычайно популярных женоненавистнических мифах о том, что женщины якобы только и ищут повод, чтобы кричать об изнасиловании и использовать свои женские привилегии с целью выставить бедных невинных мужчин насильниками, и о том, что на самом деле женщины постоянно насилуют мужчин, а нам только кажется, что женщины становятся жертвами чаще, потому что женщины ну просто обожаааают говорить об изнасиловании, тогда как мужчины слишком сдержанны.
В реальности все обстоит совершенно иначе: мужская сексуализированная агрессия настолько вездесуща в жизни женщин, что большинство из нас не признает, что мы стали жертвами изнасилования, если только это не что-то действительно экстремальное. Как могут женщины признать, что их насиловали десятки и сотни раз и что они должны ожидать, что их будут насиловать десятки и сотни раз в будущем тоже? Наше общество в большинстве случаев считает нормой изнасилование женщины мужчиной. В большинстве культур мужское сексуализированное насилие над женщинами – это ничем не примечательный фоновый шум.
Вот каково истинное происхождение нарратива о том, что «женщины просто хотят называть все подряд изнасилованием!!!». На самом деле они говорят: «Каждый мужчина, которого я знаю, принуждает женщин к сексу, и теперь людини пытаются сказать мне, что это изнасилование? Но это происходит постоянно, везде, куда бы я ни посмотрел! Изнасилования не могут быть настолько распространены, эти сумасшедшие феминацистки не в своем уме, раз считают, что каждый парень, который силой принуждает женщину к сексу, является насильником, мы же не можем ВСЕ быть насильниками!»
(2/2)
Я размышляю о чрезвычайно популярных женоненавистнических мифах о том, что женщины якобы только и ищут повод, чтобы кричать об изнасиловании и использовать свои женские привилегии с целью выставить бедных невинных мужчин насильниками, и о том, что на самом деле женщины постоянно насилуют мужчин, а нам только кажется, что женщины становятся жертвами чаще, потому что женщины ну просто обожаааают говорить об изнасиловании, тогда как мужчины слишком сдержанны.
В реальности все обстоит совершенно иначе: мужская сексуализированная агрессия настолько вездесуща в жизни женщин, что большинство из нас не признает, что мы стали жертвами изнасилования, если только это не что-то действительно экстремальное. Как могут женщины признать, что их насиловали десятки и сотни раз и что они должны ожидать, что их будут насиловать десятки и сотни раз в будущем тоже? Наше общество в большинстве случаев считает нормой изнасилование женщины мужчиной. В большинстве культур мужское сексуализированное насилие над женщинами – это ничем не примечательный фоновый шум.
Вот каково истинное происхождение нарратива о том, что «женщины просто хотят называть все подряд изнасилованием!!!». На самом деле они говорят: «Каждый мужчина, которого я знаю, принуждает женщин к сексу, и теперь людини пытаются сказать мне, что это изнасилование? Но это происходит постоянно, везде, куда бы я ни посмотрел! Изнасилования не могут быть настолько распространены, эти сумасшедшие феминацистки не в своем уме, раз считают, что каждый парень, который силой принуждает женщину к сексу, является насильником, мы же не можем ВСЕ быть насильниками!»
(2/2)
«Теорию плуга впервые выдвинула Эстер Бозеруп, датская экономесса. Суть теории заключается в том, что для обществ, исторически использовавших плуг, гендерное равноправие не столь характерно, как для обществ, где это орудие труда не применялось. Эстер Бозеруп исходила из того, что подсечно-переложная система земледелия, основанная на использовании таких ручных орудий труда, как мотыга и лопата, более "дружелюбна" по отношению к женщинам, чем пахотная (основанная на использовании плуга и домашнего скота – лошадей или волов – в качестве тягловой силы), поскольку позволяла им заниматься сельскохозяйственным трудом наравне с мужчинами.
Связь половых различий с возможностью заниматься тем или иным видом земледелия обусловлена особенностями мужского и женского организма. Пахота требует "значительно более развитой мускулатуры верхней части туловища, силы кистей рук и силы тяги мышц предплечья, необходимых как для работы с плугом, так и для управления тянущими его животными", а эти анатомические особенности характерны для мужчин. Масса верхней части тела у мужчин приблизительно на 75 % больше, чем у женщин, потому что у последних мышечная масса обычно распределяется по туловищу более равномерно, и, соответственно, мышцы верхней части туловища у мужчин на 40–60 % сильнее, чем у женщин (мышцы нижней части туловища сильнее лишь на 25 %). Кисти рук у женщин также примерно на 41 % слабее, чем у мужчин, причем это половое различие не зависит от возраста: динамическая сила кисти среднего мужчины 70 лет больше силы кисти женщины 25 лет. Степень тренированности мышц тоже практически не имеет значения. По данным исследования, в ходе которого показатели "спортсменок с высоким уровнем подготовки" сравнивались с показателями "нетренированных и не прошедших специальную подготовку мужчин", сила кисти у женщин "редко" превышала показатель мужчин 50-го процентиля. В целом же кисти рук 90 % женщин (в данном случае включая нетренированных) оказались слабее кистей рук 95 % мужчин (прим. ред.: стоит иметь в виду, что такие разительные отличия в физических показателях между полами создавались искусственно тысячелетиями).
Более высокая степень "дружелюбия" подсечно-переложной системы земледелия по отношению к женщинам по сравнению с пахотной объясняется также разными гендерно-социальными ролями представительниц двух полов. Работа с мотыгой может быть в любой момент прервана и начата вновь, что позволяет сочетать ее с уходом за детинями, – в отличие от работы с таким тяжелым орудием труда, как плуг, влекомый сильными животными. Кроме того, обработка земли с помощью мотыги – занятие трудоемкое, а пахота – капиталоемкое. Время у женщин есть, а денег – нет. Поэтому, как считала Эстер Бозеруп, в обществах, основанных на пахотном земледелии, сельским хозяйством занимались в основном мужчины, что вело к гендерному неравенству – концентрации власти в их руках и, соответственно, их привилегированному положению в обществе.
Как показывает исследование 2011 г., теория Эстер Бозеруп имеет под собой основания. Ученые обнаружили, что для потомков представителей обществ, исторически основанных на пахотной системе земледелия, характерны более ярко выраженные сексистские представления – даже в том случае, если эти людини перекочевали в другие страны. Автрисы работы также выявили корреляцию между сексистскими убеждениями и природно-климатическими условиями, более благоприятными для развития пахотной системы земледелия, чем подсечно-переложной. Это означает, что именно климат, а не некий врожденный сексизм обусловил появление плуга, который, в свою очередь, привел к распространению сексистских взглядов.
(1/4)
Связь половых различий с возможностью заниматься тем или иным видом земледелия обусловлена особенностями мужского и женского организма. Пахота требует "значительно более развитой мускулатуры верхней части туловища, силы кистей рук и силы тяги мышц предплечья, необходимых как для работы с плугом, так и для управления тянущими его животными", а эти анатомические особенности характерны для мужчин. Масса верхней части тела у мужчин приблизительно на 75 % больше, чем у женщин, потому что у последних мышечная масса обычно распределяется по туловищу более равномерно, и, соответственно, мышцы верхней части туловища у мужчин на 40–60 % сильнее, чем у женщин (мышцы нижней части туловища сильнее лишь на 25 %). Кисти рук у женщин также примерно на 41 % слабее, чем у мужчин, причем это половое различие не зависит от возраста: динамическая сила кисти среднего мужчины 70 лет больше силы кисти женщины 25 лет. Степень тренированности мышц тоже практически не имеет значения. По данным исследования, в ходе которого показатели "спортсменок с высоким уровнем подготовки" сравнивались с показателями "нетренированных и не прошедших специальную подготовку мужчин", сила кисти у женщин "редко" превышала показатель мужчин 50-го процентиля. В целом же кисти рук 90 % женщин (в данном случае включая нетренированных) оказались слабее кистей рук 95 % мужчин (прим. ред.: стоит иметь в виду, что такие разительные отличия в физических показателях между полами создавались искусственно тысячелетиями).
Более высокая степень "дружелюбия" подсечно-переложной системы земледелия по отношению к женщинам по сравнению с пахотной объясняется также разными гендерно-социальными ролями представительниц двух полов. Работа с мотыгой может быть в любой момент прервана и начата вновь, что позволяет сочетать ее с уходом за детинями, – в отличие от работы с таким тяжелым орудием труда, как плуг, влекомый сильными животными. Кроме того, обработка земли с помощью мотыги – занятие трудоемкое, а пахота – капиталоемкое. Время у женщин есть, а денег – нет. Поэтому, как считала Эстер Бозеруп, в обществах, основанных на пахотном земледелии, сельским хозяйством занимались в основном мужчины, что вело к гендерному неравенству – концентрации власти в их руках и, соответственно, их привилегированному положению в обществе.
Как показывает исследование 2011 г., теория Эстер Бозеруп имеет под собой основания. Ученые обнаружили, что для потомков представителей обществ, исторически основанных на пахотной системе земледелия, характерны более ярко выраженные сексистские представления – даже в том случае, если эти людини перекочевали в другие страны. Автрисы работы также выявили корреляцию между сексистскими убеждениями и природно-климатическими условиями, более благоприятными для развития пахотной системы земледелия, чем подсечно-переложной. Это означает, что именно климат, а не некий врожденный сексизм обусловил появление плуга, который, в свою очередь, привел к распространению сексистских взглядов.
(1/4)
У теории плуга есть и противницы. <...> Точных данных о том, кто именно занимается сельским хозяйством – мужчины или женщины, – у нас нет. Можно найти бесчисленное множество докладов, статей и справочных материалов, содержащих (в тех или иных вариациях) утверждение, что "на Африканском континенте доля женщин в общей численности работниц, занятых в сельском хозяйстве, составляет 60–80 %", но мало убедительных подтверждений правильности этих цифр, впервые опубликованных еще в 1972 г. в материалах Экономической комиссии ООН для Африки (ЭКА). Я не хочу сказать, что эти цифры неверны, – просто их трудно проверить, потому что данных не хватает.
Нехватка данных отчасти объясняется тем, что, поскольку мужчины и женщины часто занимаются сельскохозяйственным трудом совместно, трудно точно определить, какова доля представительниц каждого пола в производстве конечного продукта – продовольствия. В докладе Продовольственной и сельскохозяйственной организации ООН (ФАО) экономесса Шерил Досс указывает: все зависит от того, как понимать понятие "продовольствие" и как оценивать его объем – по энергетической ценности (рассматривая в таком случае производство базовых зерновых культур как основного источника калорий) или по стоимости (анализируя прежде всего производство кофе, лидирующего по этому показателю). Учитывая, что женщины "как правило, больше участвуют в производстве зерновых", расчеты по энергетической ценности "могут показывать, что доля женщин в производстве продовольствия значительно превосходит долю мужчин".
"Могут" – важная оговорка в данном контексте, потому что изыскания, проводимые в отдельных странах, часто не позволяют установить, кто именно занимается сельским хозяйством, – мужчины или женщины. Даже в случае наличия данных в разбивке по половому признаку доля женского труда иногда занижается из-за некорректной методики опросов. Так, если женщин спрашивают, "занимаются ли они работой по дому или работают" (как будто одно исключает другое или работа по дому не является работой), они, как правило, отвечают, что "занимаются работой по дому", потому что данный ответ отражает большую часть выполняемых ими обязанностей. Эта неточность усугубляется тенденцией "делать упор на деятельность, связанную с получением дохода", в результате чего работа, связанная с ведением натурального хозяйства (зачастую выполняемая в основном женщинами), недооценивается. Кроме того, в данных сельскохозяйственных переписей сельское хозяйство отождествляется с "полевыми работами", поэтому труд женщин, связанный с "уходом за домашним скотом и приусадебным участком, а также переработкой сельскохозяйственной продукции, часто не учитывается". Это яркий пример "мужского перекоса", обуславливающего серьезную нехватку гендерных данных.
Та же проблема встает перед исследовательницами, когда они пытаются разделить трудовую деятельность на "первичную" и "вторичную". Во-первых, вторичная занятость не всегда отображается в результатах опросов, а если и отображается, то не всегда учитывается в численности занятых. Виной тому опять-таки "мужской перекос", не позволяющий выделить оплачиваемый женский труд. Во-вторых, женщины часто указывают оплачиваемую работу в качестве вторичной занятости, просто потому, что неоплачиваемая работа занимает больше времени. Однако это отнюдь не значит, что они не тратят значительную часть трудового дня на оплачиваемую работу. В результате статистика рабочей силы часто страдает от существенной нехватки гендерных данных.
(2/4)
Нехватка данных отчасти объясняется тем, что, поскольку мужчины и женщины часто занимаются сельскохозяйственным трудом совместно, трудно точно определить, какова доля представительниц каждого пола в производстве конечного продукта – продовольствия. В докладе Продовольственной и сельскохозяйственной организации ООН (ФАО) экономесса Шерил Досс указывает: все зависит от того, как понимать понятие "продовольствие" и как оценивать его объем – по энергетической ценности (рассматривая в таком случае производство базовых зерновых культур как основного источника калорий) или по стоимости (анализируя прежде всего производство кофе, лидирующего по этому показателю). Учитывая, что женщины "как правило, больше участвуют в производстве зерновых", расчеты по энергетической ценности "могут показывать, что доля женщин в производстве продовольствия значительно превосходит долю мужчин".
"Могут" – важная оговорка в данном контексте, потому что изыскания, проводимые в отдельных странах, часто не позволяют установить, кто именно занимается сельским хозяйством, – мужчины или женщины. Даже в случае наличия данных в разбивке по половому признаку доля женского труда иногда занижается из-за некорректной методики опросов. Так, если женщин спрашивают, "занимаются ли они работой по дому или работают" (как будто одно исключает другое или работа по дому не является работой), они, как правило, отвечают, что "занимаются работой по дому", потому что данный ответ отражает большую часть выполняемых ими обязанностей. Эта неточность усугубляется тенденцией "делать упор на деятельность, связанную с получением дохода", в результате чего работа, связанная с ведением натурального хозяйства (зачастую выполняемая в основном женщинами), недооценивается. Кроме того, в данных сельскохозяйственных переписей сельское хозяйство отождествляется с "полевыми работами", поэтому труд женщин, связанный с "уходом за домашним скотом и приусадебным участком, а также переработкой сельскохозяйственной продукции, часто не учитывается". Это яркий пример "мужского перекоса", обуславливающего серьезную нехватку гендерных данных.
Та же проблема встает перед исследовательницами, когда они пытаются разделить трудовую деятельность на "первичную" и "вторичную". Во-первых, вторичная занятость не всегда отображается в результатах опросов, а если и отображается, то не всегда учитывается в численности занятых. Виной тому опять-таки "мужской перекос", не позволяющий выделить оплачиваемый женский труд. Во-вторых, женщины часто указывают оплачиваемую работу в качестве вторичной занятости, просто потому, что неоплачиваемая работа занимает больше времени. Однако это отнюдь не значит, что они не тратят значительную часть трудового дня на оплачиваемую работу. В результате статистика рабочей силы часто страдает от существенной нехватки гендерных данных.
(2/4)
"Мужской перекос" присутствует и в данных, которые Шерил Досс использует для проверки цифры "60–80 %". Она приходит к выводу, что доля женщин в общей численности занятых в сельском хозяйстве во всем мире составляет менее половины, но ФАО, статистикой которой она оперирует, определяет "занятых сельскохозяйственным трудом" как "лиц, указавших, что сельское хозяйство является основным видом их деятельности". А это, как мы видим, означает исключение из расчетов существенной доли оплачиваемого труда женщин. К чести Шерил Досс, она признает, что ее подход не вполне корректен, и ставит под сомнение абсурдно низкую (согласно опросам, 16 %) долю женщин в численности занятых в сельском хозяйстве в странах Латинской Америки. Она отмечает, что женщины, проживающие в сельской местности в этом регионе, "чаще всего отвечают, что именно «работа по дому» является основной сферой их трудовой деятельности, даже если они активно занимаются сельским хозяйством".
Даже устранив все пробелы в гендерных данных, мешающие рассчитать долю женщин в численности занятых в сельском хозяйстве, мы все равно не будем точно знать, сколько потребляемого нами продовольствия произведено женщинами. Это объясняется разной продуктивностью женского и мужского труда: в целом продуктивность женского труда в сельском хозяйстве ниже продуктивности труда мужчин. Дело не в том, что женщины меньше работают. Дело в том, что при одних и тех же затратах труда они производят меньше продукции, потому что сельское хозяйство как таковое (от орудий труда до научных исследований и инициатив в области развития) строится вокруг потребностей мужчин. Действительно, пишет Шерил Досс, учитывая различные ограничения, с которыми сталкиваются женщины (отсутствие доступа к земле, кредитам и новым технологиям, а также выполнение неоплачиваемой домашней работы), "было бы странно, если бы они были способны производить более половины объема продовольственных культур".
По оценкам ФАО, если бы женщины имели равный с мужчинами доступ к производственным ресурсам, эффективность фермерских хозяйств была бы на 30 % выше. Но они его не имеют. Как и некогда плуг, некоторые современные "трудосберегающие" орудия труда и технологии "сберегают прежде всего мужской труд". Так, исследование, проведенное в 2014 г. в Сирии, показало, что механизация сельского хозяйства действительно уменьшила потребность в мужской рабочей силе, освободив представителей мужского пола от тяжелого труда и дав им возможность "искать новые возможности трудоустройства, с более высоким заработком, чем в сельском хозяйстве", но в то же время увеличила спрос "на женскую рабочую силу, выполняющую трудозатратные операции – пересадку растений, прополку, сбор и переработку урожая". В Турции механизация некоторых видов сельскохозяйственных работ привела, наоборот, к сокращению численности женщин, занятых в сельском хозяйстве, "поскольку сельскохозяйственную технику приобретали в основном мужчины", а женщины использовали ее неохотно. Отчасти это было связано с отсутствием у женщин соответствующей подготовки и социокультурными нормами, а отчасти – с тем, что "техника не была предназначена для эксплуатации женщинами".
(3/4)
Даже устранив все пробелы в гендерных данных, мешающие рассчитать долю женщин в численности занятых в сельском хозяйстве, мы все равно не будем точно знать, сколько потребляемого нами продовольствия произведено женщинами. Это объясняется разной продуктивностью женского и мужского труда: в целом продуктивность женского труда в сельском хозяйстве ниже продуктивности труда мужчин. Дело не в том, что женщины меньше работают. Дело в том, что при одних и тех же затратах труда они производят меньше продукции, потому что сельское хозяйство как таковое (от орудий труда до научных исследований и инициатив в области развития) строится вокруг потребностей мужчин. Действительно, пишет Шерил Досс, учитывая различные ограничения, с которыми сталкиваются женщины (отсутствие доступа к земле, кредитам и новым технологиям, а также выполнение неоплачиваемой домашней работы), "было бы странно, если бы они были способны производить более половины объема продовольственных культур".
По оценкам ФАО, если бы женщины имели равный с мужчинами доступ к производственным ресурсам, эффективность фермерских хозяйств была бы на 30 % выше. Но они его не имеют. Как и некогда плуг, некоторые современные "трудосберегающие" орудия труда и технологии "сберегают прежде всего мужской труд". Так, исследование, проведенное в 2014 г. в Сирии, показало, что механизация сельского хозяйства действительно уменьшила потребность в мужской рабочей силе, освободив представителей мужского пола от тяжелого труда и дав им возможность "искать новые возможности трудоустройства, с более высоким заработком, чем в сельском хозяйстве", но в то же время увеличила спрос "на женскую рабочую силу, выполняющую трудозатратные операции – пересадку растений, прополку, сбор и переработку урожая". В Турции механизация некоторых видов сельскохозяйственных работ привела, наоборот, к сокращению численности женщин, занятых в сельском хозяйстве, "поскольку сельскохозяйственную технику приобретали в основном мужчины", а женщины использовали ее неохотно. Отчасти это было связано с отсутствием у женщин соответствующей подготовки и социокультурными нормами, а отчасти – с тем, что "техника не была предназначена для эксплуатации женщинами".
(3/4)
Не только материальные орудия труда облегчают положение мужчин за счет женщин. Взять, к примеру, так называемые внедренческие программы (образовательные программы, предназначенные для обучения фермеров научным методам ведения сельского хозяйства с целью повышения его эффективности). Такие программы всегда были "недружелюбны" по отношению к женщинам. Согласно опросу, проведенному ФАО в 1988–1989 гг. (только в тех странах, где были данные в разбивке по половому признаку), лишь 5 % всех внедренческих программ было рассчитано на женщин. С тех пор ситуация немного изменилась к лучшему, но и сегодня можно привести множество примеров инициатив в области развития, совершенно игнорирующих женщин, и потому в лучшем случае бесполезных, а в худшем – серьезно им вредящих».
— Кэролайн Криадо Перес «Невидимые женщины: Почему мы живем в мире, удобном только для мужчин. Неравноправие, основанное на данных» – Часть II: На рабочем месте. Глава 7: Теория плуга.
Перевод Валерии Башкировой, ред. le mot de la fin
(4/4)
#первые_слова
— Кэролайн Криадо Перес «Невидимые женщины: Почему мы живем в мире, удобном только для мужчин. Неравноправие, основанное на данных» – Часть II: На рабочем месте. Глава 7: Теория плуга.
Перевод Валерии Башкировой, ред. le mot de la fin
(4/4)
#первые_слова
Подписи за требование расследовать похищение Седы Сулеймановой ⬇️
Успейте помочь, осталось немного времени до конца кампании.
Успейте помочь, осталось немного времени до конца кампании.
Forwarded from Где Седа?
🔥Друзья, за 3 недели кампании мы собрали более 4000 физических подписей!
Москва: 1783
Питер: 1007
Московская область: 198
Казань: 169
Ижевск: 91
Нижний Новгород: 80
Екатеринбург: 78
Тула: 69
Великий Новгород: 52
Киров: 44
Ярославль: 40
Пермь: 38
Томск: 34
Новосибирск: 32
Орёл: 28
Ульяновск: 28
Воронеж: 27
Алтай: 20
Тюмень: 17
Саратов: 16
Краснодар: 11
Тамбов: 11
Сочи: 5
Сыктывкар: 5
🇫🇷 Париж: 59
🇬🇪 Тбилиси: 39
🇷🇸 Белград: 36
🇦🇲 Ереван: 30
🇫🇮 Хельсинки: 28
🇩🇪 Бонн: 22
🇷🇸 Нови-Сад: 15
🇫🇮 Тампере: 2
Итого: 4099 физических подписей от граждан РФ! Это очень много, спасибо вам всем огромное!!!
И ещё 2675 электронных подписей собрано через сайт gde-seda.ru.
❗️Друзья, остались буквально считанные дни до конца сбора подписей: в регионах вы можете оставить подпись до 7 мая включительно, в Москве и Петербурге - до 11 мая. Успейте оставить подпись!
Чтобы узнать где и когда можно оставить подпись в своём городе, смотрите список - или лучше пишите в бот: @HelpSeda_bot
Если не успеваете оставить физическую подпись, оставляйте через сайт - до 11 мая включительно.
И ещё напоминаю, что мы также просим вас отправить электронное обращение в СК - это буквально займёт у вас 2 минуты!🙏
Москва: 1783
Питер: 1007
Московская область: 198
Казань: 169
Ижевск: 91
Нижний Новгород: 80
Екатеринбург: 78
Тула: 69
Великий Новгород: 52
Киров: 44
Ярославль: 40
Пермь: 38
Томск: 34
Новосибирск: 32
Орёл: 28
Ульяновск: 28
Воронеж: 27
Алтай: 20
Тюмень: 17
Саратов: 16
Краснодар: 11
Тамбов: 11
Сочи: 5
Сыктывкар: 5
🇫🇷 Париж: 59
🇬🇪 Тбилиси: 39
🇷🇸 Белград: 36
🇦🇲 Ереван: 30
🇫🇮 Хельсинки: 28
🇩🇪 Бонн: 22
🇷🇸 Нови-Сад: 15
🇫🇮 Тампере: 2
Итого: 4099 физических подписей от граждан РФ! Это очень много, спасибо вам всем огромное!!!
И ещё 2675 электронных подписей собрано через сайт gde-seda.ru.
❗️Друзья, остались буквально считанные дни до конца сбора подписей: в регионах вы можете оставить подпись до 7 мая включительно, в Москве и Петербурге - до 11 мая. Успейте оставить подпись!
Чтобы узнать где и когда можно оставить подпись в своём городе, смотрите список - или лучше пишите в бот: @HelpSeda_bot
Если не успеваете оставить физическую подпись, оставляйте через сайт - до 11 мая включительно.
И ещё напоминаю, что мы также просим вас отправить электронное обращение в СК - это буквально займёт у вас 2 минуты!🙏