anglophone-wool: Итак, мой вопрос к женщинам, которые все еще не уверены насчет культуры изнасилований, патриархата или мужского превосходства: видите ли вы проблему в культуре, в которой «нет» наказывается, но невозможность сказать «нет» делает любое посягательство на твою личность твоей собственной виной? Когда вы минутку посидите-подумаете и решите, что вы конечно же можете сказать «нет» мужчинам, а я раздуваю из мухи слона, попробуйте хотя бы протестировать это в своей собственной жизни: начните говорить «нет» чаще в моменты, когда «нет» – это то, что вы действительно хотите сказать. Установите жесткие границы с мужчинами и не ослабляйте их. Посмотрите, останавливается ли сразу мужчина, которому вы говорите нет, и уважает ли он ваши границы, или его автоматический, рефлекторный ответ – такой, который он выучил с тех пор, как был мальчиком, такой, логичнее которого он не видит, – это попытка сделать то, что вы его только что попросили не делать. Попробуйте также замечать, как вы чувствуете себя, говоря «нет» мужчине. Чувствуете бабочек в животе? Чувствуете вину (за то, что не предоставили ему право или доступ к себе)? Чувствуете себя грубой? Вовсе не уверены имеете ли право говорить ему «нет»? Легко чувствовать, что мужчины не так плохи, если вы заботитесь о том, чтобы они получали то, что хотят.
*Убийственный взгляд в пустые глаза шовинистов (их драгоценные отростки отваливаются)*
«ЛЕГКО ЧУВСТВОВАТЬ, ЧТО МУЖЧИНЫ НЕ ТАК ПЛОХИ, ЕСЛИ ВЫ ЗАБОТИТЕСЬ О ТОМ, ЧТОБЫ ОНИ ПОЛУЧАЛИ ТО, ЧТО ХОТЯТ».
anomalys-bane: мы должны измерять права женщин не только по тому, какие вещи нам по закону можно делать, но и по вещам, которые абсолютно законны, но имеют серьезные последствия (и на личном, и на общественном уровне). Как бы, женщины по закону могут жить одни и избегать мужчин всю свою жизнь, но что бы случилось, если бы женщины начали так массово поступать? Как бы реагировали мужчины? Как далеко бы они зашли, чтобы вновь заполучить женщин? Это законно, разве нет? Большинство из нас просто никогда не видели их худшее насилие, потому что мы все еще строим свои жизни вокруг их запросов.
hadesoftheladies: тем не менее, освобождение женщин начинается с «нет» и определяется им. Я бывала в ситуациях, где слово «нет» как можно раньше и агрессивнее спасало меня от взаимодействий с мужчинами-насильниками, которые превращали женщин, которых я знала, в жертв, до того, как я с ними даже знакомилась. Говорить «нет», привыкать к этому, имеет фундаментальную важность для женщин и девочек. Потому что огромный пласт женской социализации выучивается вместе с беспомощностью слова «да». Как в случаях с освободительными движениями, те, что делают меньше всего, чувствуют себя наименее сильными и наиболее беспомощными. Ты не знаешь, как ты сильна до того, как начинаешь сопротивляться. После этого это знание больше тебя не покидает.
pumpkincurryelote: Мужчины начнут реагировать настоящим насилием, если женщины начнут проявлять реальную классовую сознательность. Вот почему готовность приносить жертвы, иметь дисциплину и уметь сражаться – важнейший фактор нашего освобождения. Почему нам нужна земля и доступ к реальным ресурсам. Для того, чтобы освободиться, мы должны понимать, что это война. Большинство женщин взвесит тот скудный комфорт, к которому они получили доступ против усилий, необходимых для того, чтобы реально что-то изменить, и откажется от этой идеи. Особенно учитывая то, что разрушение патриархата действительно требует разрушения ныне существующей «системы». Но суть в том, что наша война – это та, которая должна закончить все войны. История очень наглядно показывает, как далеко зашли мужчины, чтобы поработить нас. Правильное решение очевидно, особенно учитывая изменение климата, уничтожающее всю планету.
*Убийственный взгляд в пустые глаза шовинистов (их драгоценные отростки отваливаются)*
«ЛЕГКО ЧУВСТВОВАТЬ, ЧТО МУЖЧИНЫ НЕ ТАК ПЛОХИ, ЕСЛИ ВЫ ЗАБОТИТЕСЬ О ТОМ, ЧТОБЫ ОНИ ПОЛУЧАЛИ ТО, ЧТО ХОТЯТ».
anomalys-bane: мы должны измерять права женщин не только по тому, какие вещи нам по закону можно делать, но и по вещам, которые абсолютно законны, но имеют серьезные последствия (и на личном, и на общественном уровне). Как бы, женщины по закону могут жить одни и избегать мужчин всю свою жизнь, но что бы случилось, если бы женщины начали так массово поступать? Как бы реагировали мужчины? Как далеко бы они зашли, чтобы вновь заполучить женщин? Это законно, разве нет? Большинство из нас просто никогда не видели их худшее насилие, потому что мы все еще строим свои жизни вокруг их запросов.
hadesoftheladies: тем не менее, освобождение женщин начинается с «нет» и определяется им. Я бывала в ситуациях, где слово «нет» как можно раньше и агрессивнее спасало меня от взаимодействий с мужчинами-насильниками, которые превращали женщин, которых я знала, в жертв, до того, как я с ними даже знакомилась. Говорить «нет», привыкать к этому, имеет фундаментальную важность для женщин и девочек. Потому что огромный пласт женской социализации выучивается вместе с беспомощностью слова «да». Как в случаях с освободительными движениями, те, что делают меньше всего, чувствуют себя наименее сильными и наиболее беспомощными. Ты не знаешь, как ты сильна до того, как начинаешь сопротивляться. После этого это знание больше тебя не покидает.
pumpkincurryelote: Мужчины начнут реагировать настоящим насилием, если женщины начнут проявлять реальную классовую сознательность. Вот почему готовность приносить жертвы, иметь дисциплину и уметь сражаться – важнейший фактор нашего освобождения. Почему нам нужна земля и доступ к реальным ресурсам. Для того, чтобы освободиться, мы должны понимать, что это война. Большинство женщин взвесит тот скудный комфорт, к которому они получили доступ против усилий, необходимых для того, чтобы реально что-то изменить, и откажется от этой идеи. Особенно учитывая то, что разрушение патриархата действительно требует разрушения ныне существующей «системы». Но суть в том, что наша война – это та, которая должна закончить все войны. История очень наглядно показывает, как далеко зашли мужчины, чтобы поработить нас. Правильное решение очевидно, особенно учитывая изменение климата, уничтожающее всю планету.
Forwarded from РФО «ОНА»
🚺 Женоненавистническое движение «Талибан» легализовали в России 🚺
Недавно прошло закрытое заседание Верховного суда РФ по исключению «Талибана» из списка террористических организаций. Движение запретили в России в 2003 году за связи с вооружёнными формированиями в Чечне и использование методов террора.
В мае 2024 года Министерство иностранных дел и Министерство юстиции предложили Путину исключить «Талибан» из списка запрещённых организаций ради «выстраивания отношений», так как они де-факто являются властью в Афганистане. Позднее были внесены поправки в федеральный закон «О противодействии терроризму», позволяющие исключать из списка организации, если они «прекратили деятельность, направленную на пропаганду, оправдание и поддержку терроризма или совершение этих преступлений». 31 марта Генпрокуратура внесла представление о снятии запрета с «Талибана».
Итоговое решение суд озвучил публично. Телеканал РБК передаёт, что «Талибан» в итоге ожидаемо легализовали. Решение судьи Олега Нефёдова вступает в силу сразу же. На заседании присутствовал представитель талибов. Это первый случай, когда в РФ кого-то исключают из списка террористических организаций. В 2023 году «Талибан» перестали считать террористами в Казахстане, а в сентябре 2024 года — в Кыргызстане.
Очень прискорбное событие. После прихода к власти талибы снова стали рукопожатными, с ними хотят дружить и сотрудничать. При этом, будучи фактической властью в Афганистане, они осуществляют гендерный апартеид, низведя женщин до статуса бесправных рабынь.
Авторство фото: Екатерина Кузьмина (РБК)
#новости
Недавно прошло закрытое заседание Верховного суда РФ по исключению «Талибана» из списка террористических организаций. Движение запретили в России в 2003 году за связи с вооружёнными формированиями в Чечне и использование методов террора.
В мае 2024 года Министерство иностранных дел и Министерство юстиции предложили Путину исключить «Талибан» из списка запрещённых организаций ради «выстраивания отношений», так как они де-факто являются властью в Афганистане. Позднее были внесены поправки в федеральный закон «О противодействии терроризму», позволяющие исключать из списка организации, если они «прекратили деятельность, направленную на пропаганду, оправдание и поддержку терроризма или совершение этих преступлений». 31 марта Генпрокуратура внесла представление о снятии запрета с «Талибана».
Итоговое решение суд озвучил публично. Телеканал РБК передаёт, что «Талибан» в итоге ожидаемо легализовали. Решение судьи Олега Нефёдова вступает в силу сразу же. На заседании присутствовал представитель талибов. Это первый случай, когда в РФ кого-то исключают из списка террористических организаций. В 2023 году «Талибан» перестали считать террористами в Казахстане, а в сентябре 2024 года — в Кыргызстане.
Очень прискорбное событие. После прихода к власти талибы снова стали рукопожатными, с ними хотят дружить и сотрудничать. При этом, будучи фактической властью в Афганистане, они осуществляют гендерный апартеид, низведя женщин до статуса бесправных рабынь.
Авторство фото: Екатерина Кузьмина (РБК)
#новости
«Ещё одно распространённое среди многих “клиентов” мнение — что проституированная женщина не имеет права отказать. Проституция не подразумевает отказ мужчине и его желаниям в сексе. Очевиден конфликт: проституированная женщина в идеале хочет получить как можно больше денег и как можно меньше сексуализированных взаимодействий, а “клиент” — наоборот. Разница в интересах проигрывается в ходе обряда переговоров об условиях цен и услуг. “Клиенты” приходят к проституированным женщинам, потому что те не имеют права отказать и всегда обязаны быть доступны, часто в том числе потому, что не имеют (или не могут иметь) границ. “Клиентам” нравится слышать, что какая-то женщина “иногда отказывает посетителям”, потому что это даёт им чувство принадлежности к некоторой элите. Но представить, чтобы отказали именно им, они не могут. Каждый мой отказ “клиентам” заводил их в тупик; они не считали такой вариант возможным и реагировали на него крайне болезненно, будто бы я была им должна, будто бы я была станцией общего пользования, которой им несправедливо не позволяли воспользоваться, будто бы я играла не по правилам. (...) Проституция существует для того, чтобы не ранить отказом хрупкое и чувствительное мужское эго. Если же так происходит, взрывается вся бушующая в нём злость и мизогиния — а для вовлечённой в проституцию женщины это может быть крайне опасно».
[...]
«”Клиенты” не только наслаждаются властью над проституированными женщинами — они подспудно сердятся, что им приходится платить за то, на что, по их мнению, они и так имеют непреложное право. Многие “клиенты” срывают эту злость на проституированной женщине, начинают вести себя агрессивно, хотят “показать этой шлюхе”. Она должна пострадать за деньги, на которые, по мнению “клиента”, не имеет права, а ещё за то, что занимается проституцией. Некоторые “клиенты” хотели “мне показать”, потому что не могли найти себе женщину вне проституции. Но были и такие, кому я казалось умной и весёлой, — за это они наказывали меня в постели, чтобы “вернуть меня в реальность”, чтобы я не забывала, кто я: пустое место. Мужчины так глубоко уверены, что имеют право на секс, что в глубине души искренне не понимают, почему должны платить. Если проституированная женщина успешно изобразила удовольствие, значит, ей тоже понравилось, и платить мужчина не должен (слишком достоверная иллюзия); если же она плоховато сыграла, то не оказала услугу должным образом, и платить не за что. Выиграть тут невозможно!»
(1/2)
[...]
«”Клиенты” не только наслаждаются властью над проституированными женщинами — они подспудно сердятся, что им приходится платить за то, на что, по их мнению, они и так имеют непреложное право. Многие “клиенты” срывают эту злость на проституированной женщине, начинают вести себя агрессивно, хотят “показать этой шлюхе”. Она должна пострадать за деньги, на которые, по мнению “клиента”, не имеет права, а ещё за то, что занимается проституцией. Некоторые “клиенты” хотели “мне показать”, потому что не могли найти себе женщину вне проституции. Но были и такие, кому я казалось умной и весёлой, — за это они наказывали меня в постели, чтобы “вернуть меня в реальность”, чтобы я не забывала, кто я: пустое место. Мужчины так глубоко уверены, что имеют право на секс, что в глубине души искренне не понимают, почему должны платить. Если проституированная женщина успешно изобразила удовольствие, значит, ей тоже понравилось, и платить мужчина не должен (слишком достоверная иллюзия); если же она плоховато сыграла, то не оказала услугу должным образом, и платить не за что. Выиграть тут невозможно!»
(1/2)
«Покупая женщину, “клиенты” совершают насилие не только по отношению к ней одной, но и по отношению ко многим женщинам, которых никогда в жизни не увидят, — спонсируют систему, построенную на эксплуатации, дегуманизации и половом насилии. Систему, которая не может существовать без торговли людинями и сутенёрства. Даже “клиенты”, которые заявляют, что не ходят к женщинам, которых принуждают, просто обращаясь к проституции, уже создают спрос, из-за которого где-то каких-то других женщин силой вовлекают в проституцию. “Клиенты” спонсируют преступность, потому что “легальной” проституции не бывает. Большинство проституированных женщин сталкиваются с принуждением; все, кто принимают проституцию, должны принять и этот факт. По этой причине каждый “клиент” получает выгоду от физического и полового насилия, которое к проституированным женщинам применяют торговцы людинями и сутенёры, начиная от побоев, изнасилований и “ввода в профессию” и заканчивая убийствами. Без этого насилия женщин, которые “по своему желанию” готовы принимать “клиентов”, не хватило бы. “Клиенты” и сутенёры — соучастники преступления, сообщники в деле подчинения женщин. Один “приучает” её, а второй пользуется тем, что ему самому уже не нужно применять насилие к проституированной женщине, чтобы заставить делать что он скажет».
[...]
«У меня был однажды клиент-полицейский, он расследовал обвинения в торговле людинями. Когда я спросила, как он объясняет себе то, что, имея такие рабочие обязанности, ходит в бордель, он был озадачен: “А что? Я же тут никому не причиняю вреда. Вы здесь по своей воле”. Это был не вопрос, а его личное утверждение. Оно было нужно, чтобы можно было трахать меня и после продолжать считать себя хорошим человеком. Он всеми силами избегал наглядных обстоятельств или прямых слов, которые могли бы вынудить его поставить своё поведение под вопрос. “Клиенты”, которые говорят, что сами не видят в проституции женщин, которых бы принуждали, видят их точно так же часто, как и все остальные. Они попросту отказываются признать этот факт и требуют, чтобы им показали красивую картинку выбора и вожделения. Что за этой картинкой, они знать не хотят».
~~
Отрывки из книги Entmenschlicht — warum wir Prostitution abschaffen müssen (Dehumanised — why we have to abolish prostitution, «Обесчеловеченные — почему проституции нужно положить конец») немецкой феминистки Хушке Мау, пережившей проституцию. Перевод на английский юзерки Lawful с сайта Ovarit.
(2/2)
[...]
«У меня был однажды клиент-полицейский, он расследовал обвинения в торговле людинями. Когда я спросила, как он объясняет себе то, что, имея такие рабочие обязанности, ходит в бордель, он был озадачен: “А что? Я же тут никому не причиняю вреда. Вы здесь по своей воле”. Это был не вопрос, а его личное утверждение. Оно было нужно, чтобы можно было трахать меня и после продолжать считать себя хорошим человеком. Он всеми силами избегал наглядных обстоятельств или прямых слов, которые могли бы вынудить его поставить своё поведение под вопрос. “Клиенты”, которые говорят, что сами не видят в проституции женщин, которых бы принуждали, видят их точно так же часто, как и все остальные. Они попросту отказываются признать этот факт и требуют, чтобы им показали красивую картинку выбора и вожделения. Что за этой картинкой, они знать не хотят».
~~
Отрывки из книги Entmenschlicht — warum wir Prostitution abschaffen müssen (Dehumanised — why we have to abolish prostitution, «Обесчеловеченные — почему проституции нужно положить конец») немецкой феминистки Хушке Мау, пережившей проституцию. Перевод на английский юзерки Lawful с сайта Ovarit.
(2/2)
Однажды телеграм перестанет выкладывать посты из отложки в неправильном порядке, но не сегодня 😡
Если у кого-то есть лайфхаки, как бороться с этим, то поделитесь! Мы уже все возможное перепробовали.
Если у кого-то есть лайфхаки, как бороться с этим, то поделитесь! Мы уже все возможное перепробовали.
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
kiefbowl:
Поправьте меня, если я не права, но мне кажется, что многие мужчины заинтересованы в том, чтобы цветные женщины не могли обрести сестринства с белыми женщинами.
katara-radfem:
Это выбесит весь фандом мизогинии, но я всегда буду чувствовать себя ближе с белой женщиной, чем с любым мужиком. Мужчины всегда пытаются настроить нас подруга против подруги ради собственной выгоды и никогда основательно не смогут понять, каково это, когда тебя считают слабой, подчиненной, неполноценной и собственностью в любом социуме на планете Земля. Существует так много уникального женского опыта, который я могу разделить с белыми женщинами, но никогда — с мужчиной.
Вы все просто не хотите слышать этого, потому что боитесь того, что половина человечества обретёт солидарность и начнёт требовать лучшего.
venusleo1990:
Вы все говорите, что никогда не объединились бы с белыми женщинами... Спорю, в ночи вы бы предпочли проходить мимо группы белых женщин, а не мужчин любого цвета кожи. В глубине своего сердца, вы всегда знаете, кто действительно опасен.
Поправьте меня, если я не права, но мне кажется, что многие мужчины заинтересованы в том, чтобы цветные женщины не могли обрести сестринства с белыми женщинами.
katara-radfem:
Это выбесит весь фандом мизогинии, но я всегда буду чувствовать себя ближе с белой женщиной, чем с любым мужиком. Мужчины всегда пытаются настроить нас подруга против подруги ради собственной выгоды и никогда основательно не смогут понять, каково это, когда тебя считают слабой, подчиненной, неполноценной и собственностью в любом социуме на планете Земля. Существует так много уникального женского опыта, который я могу разделить с белыми женщинами, но никогда — с мужчиной.
Вы все просто не хотите слышать этого, потому что боитесь того, что половина человечества обретёт солидарность и начнёт требовать лучшего.
venusleo1990:
Вы все говорите, что никогда не объединились бы с белыми женщинами... Спорю, в ночи вы бы предпочли проходить мимо группы белых женщин, а не мужчин любого цвета кожи. В глубине своего сердца, вы всегда знаете, кто действительно опасен.
Женщины получают от упражнений столько же пользы, сколько и мужчины, но с меньшими трудозатратами
Новое исследование Института сердца им. Шмидта Седарс-Синайского медицинского центра (Лос-Анджелес, США) показало, что существует разрыв между женщинами и мужчинами в вопросе физических упражнений. Результаты исследования, опубликованные в журнале Journal of the American College of Cardiology (ACC), показывают, что женщины могут заниматься спортом реже, чем мужчины, но при этом получать больший эффект для сердечно-сосудистой системы.
Были проанализированы данные 412 413 взрослых американок за период с 1997 по 2019 годы, (55% из которых составляли женщины, а 45% – мужчины.
Занимаясь умеренной и интенсивной аэробикой, мужчины достигают максимальной пользы при выполнении упражнений такого уровня в течение примерно пяти часов в неделю, в то время как женщины достигают такого же результата при выполнении упражнений чуть менее 2,5 часов в неделю.
Аналогичным образом, в отношении силовых упражнений, таких как тяжелая атлетика или упражнения для всего тела, мужчины достигают максимальной пользы от трех занятий в неделю, а женщины получают такую же пользу уже за одно занятие.
Подробнее об этих и других результатах исследования читайте в статье по ссылке.
Новое исследование Института сердца им. Шмидта Седарс-Синайского медицинского центра (Лос-Анджелес, США) показало, что существует разрыв между женщинами и мужчинами в вопросе физических упражнений. Результаты исследования, опубликованные в журнале Journal of the American College of Cardiology (ACC), показывают, что женщины могут заниматься спортом реже, чем мужчины, но при этом получать больший эффект для сердечно-сосудистой системы.
Были проанализированы данные 412 413 взрослых американок за период с 1997 по 2019 годы, (55% из которых составляли женщины, а 45% – мужчины.
Занимаясь умеренной и интенсивной аэробикой, мужчины достигают максимальной пользы при выполнении упражнений такого уровня в течение примерно пяти часов в неделю, в то время как женщины достигают такого же результата при выполнении упражнений чуть менее 2,5 часов в неделю.
Аналогичным образом, в отношении силовых упражнений, таких как тяжелая атлетика или упражнения для всего тела, мужчины достигают максимальной пользы от трех занятий в неделю, а женщины получают такую же пользу уже за одно занятие.
Подробнее об этих и других результатах исследования читайте в статье по ссылке.
Telegraph
Женщины получают от упражнений столько же пользы, сколько и мужчины, но с меньшими трудозатратами
Новое исследование Института сердца им. Шмидта Седарс-Синайского медицинского центра (Лос-Анджелес, США) показало, что существует разрыв между женщинами и мужчинами в вопросе физических упражнений. Результаты исследования, опубликованные в журнале Journal…
Воспитание детинь в гендерно-нейтральных условиях это: «Я буду подчеркивать значимость пола своей ребенки в её глазах, ведь это важная часть её ментального благополучия и здоровья на протяжении всей жизни. Я не стану придерживаться определенного цвета, выбирая ей игрушки, украшая комнату, или выбирать одежду определенного фасона, так как не хочу ограничивать её стереотипами, убеждать в необходимости соответствовать ожиданиям и гендерным ролям. Девочки и мальчики вольны делать то, чего они хотят, и это не меняет того факта, что они девочки и мальчики! Нет неправильного способа быть девочкой или мальчиком! Невозможно чувствовать себя «не в своем теле! :)»
Но никак не: «Я не буду подчеркивать значимость пола своей ребенки в её глазах! Я не стану придерживаться определенного цвета, выбирая ей игрушки и украшая комнату, так как она – бесполое существо, пока она сама не решит иначе. Если она выберет определенный набор стереотипов, которому будет следовать, то я поддержу её решение и буду поощрять её соответствие ожиданиям. Детини бесполы до того момента, пока они не решат, какой стереотипной модели придерживаться. На основе этой модели они выберут, к какому гендеру себя отнести. Если они чувствуют себя “не в своем теле”, мы поможем им с помощью гормональной терапии и хирургического вмешательства излечиться от гендерной дисфории. :)»
Но никак не: «Я не буду подчеркивать значимость пола своей ребенки в её глазах! Я не стану придерживаться определенного цвета, выбирая ей игрушки и украшая комнату, так как она – бесполое существо, пока она сама не решит иначе. Если она выберет определенный набор стереотипов, которому будет следовать, то я поддержу её решение и буду поощрять её соответствие ожиданиям. Детини бесполы до того момента, пока они не решат, какой стереотипной модели придерживаться. На основе этой модели они выберут, к какому гендеру себя отнести. Если они чувствуют себя “не в своем теле”, мы поможем им с помощью гормональной терапии и хирургического вмешательства излечиться от гендерной дисфории. :)»
Уважаемые подписчицы!
Мы убрали сегодняшний пост, размещенный в рамках вп.
Спасибо всем, кто сообщили о неприемлемом контенте, который встречали на том канале!
К сожалению, он не был нами замечен при согласовании вп.
Мы ценим и уважаем наших подписчиц и выступаем против сталкерства и харассмента. Даже если они исходят от женщин – это не отменяет вреда пострадавшим.
Со своей стороны постараемся еще более тщательно отбирать каналы и проекты для сотрудничества и рекламы.
Спасибо!
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
«Деморализация усугубляется еще одним эффектом уличной жизни, возникающим из-за постоянного пребывания на улице без определенной структуры жизни: дезориентация как физическая, так и ментальная. Одна женщина, прожившая четыре дня на улице, спала на скамейке, ездила в метро и бродила по улицам ночи напролет, она рассказывала мне, как чувствовала "беспокойство", потребность продолжать двигаться. Вместе с этим она потеряла чувство течения времени. «Ты понимаешь, что сейчас ночь, потому что темно, сейчас день, потому что светит солнце, или рассвет, потому что оно восходит, но ты уже не знаешь, какой сейчас день». Другая женщина, которая прожила на улице гораздо дольше, рассказывала, как у нее внезапно возникло ощущение, что она перестает обращать внимание на то, что происходит позади нее, потому что она так долго шла: она смотрела только вперед. Это беспокоило ее, потому что она понимала, что это опасно.
Точное описание этого опыта дано Адой Честертон, английской журналисткой, которая в 1920-х годах некоторое время пробыла бездомной в Лондоне, чтобы узнать, каково это:
«Поначалу, когда вы идете около двух-четырех часов, вы сильно устаете. У вас болит голова, а конечности словно налиты свинцом; осознание того, что у вас нет определенной цели, давит на вас – вы продолжаете идти вперед на одной лишь силе воли. Но если вы продержитесь еще час, два, три, ваша боль исчезнет – каким-то странным образом вы забудете о холоде, голоде и жажде. Ваш мозг становится легким, а ноги сами передвигаются по воздуху. Шум улиц образует монотонный аккомпанемент, который постепенно переходит в тишину; вы мало что видите, еще меньше слышите, совсем ничего не чувствуете. Тревога и сожаление покидают вас – вы как будто под действием наркотика. Вы теряете чувства расстояния и времени, и постепенно вы приобретаете походку бродяги; вы чувствуете себя одним целым с улицами; вы теряте свою сущность».
Последняя фраза является ключевой: физическая и пространственная дезориентация ослабляет связь женщины с самой собой. Затем, из-за физических лишений уличной жизни – переохлаждения, недостаточного питания и сна – ее психическое состояние еще больше ухудшается. У испытуемых, подвергшихся эксперименту, одно только лишение сна вызывало симптомы, не сильно отличающиеся от тех, что наблюдаются людинь, живущих на улице. Конечно, женщины, испытывавшие галлюцинации, попадая в просторное жилище, зачастую просыпались после трехдневного сна на удивление осознанными».
— Стефани Голден, The Women Outside: Meanings and Myths of Homelessness (1992); (пер. «Женщина снаружи: сущность и мифы бездомности»).
Точное описание этого опыта дано Адой Честертон, английской журналисткой, которая в 1920-х годах некоторое время пробыла бездомной в Лондоне, чтобы узнать, каково это:
«Поначалу, когда вы идете около двух-четырех часов, вы сильно устаете. У вас болит голова, а конечности словно налиты свинцом; осознание того, что у вас нет определенной цели, давит на вас – вы продолжаете идти вперед на одной лишь силе воли. Но если вы продержитесь еще час, два, три, ваша боль исчезнет – каким-то странным образом вы забудете о холоде, голоде и жажде. Ваш мозг становится легким, а ноги сами передвигаются по воздуху. Шум улиц образует монотонный аккомпанемент, который постепенно переходит в тишину; вы мало что видите, еще меньше слышите, совсем ничего не чувствуете. Тревога и сожаление покидают вас – вы как будто под действием наркотика. Вы теряете чувства расстояния и времени, и постепенно вы приобретаете походку бродяги; вы чувствуете себя одним целым с улицами; вы теряте свою сущность».
Последняя фраза является ключевой: физическая и пространственная дезориентация ослабляет связь женщины с самой собой. Затем, из-за физических лишений уличной жизни – переохлаждения, недостаточного питания и сна – ее психическое состояние еще больше ухудшается. У испытуемых, подвергшихся эксперименту, одно только лишение сна вызывало симптомы, не сильно отличающиеся от тех, что наблюдаются людинь, живущих на улице. Конечно, женщины, испытывавшие галлюцинации, попадая в просторное жилище, зачастую просыпались после трехдневного сна на удивление осознанными».
— Стефани Голден, The Women Outside: Meanings and Myths of Homelessness (1992); (пер. «Женщина снаружи: сущность и мифы бездомности»).
То, что «между мужчинами и женщинами существуют явные биологические различия, которые дают несправедливое преимущество мужчинам в мире, созданном мужчинами для мужчин», НЕ ОЗНАЧАЕТ, что «женщины хуже мужчин» или что «женщины недостаточно хороши, чтобы тягаться с мужчинами».
Это означает, что мы должны учитывать эти различия во имя равенства и справедливости, но не через ~особое отношение~ к женщинам или хождение вокруг них на цыпочках, а через разрушение препятствий для равных возможностей.
Это означает, что мы должны учитывать эти различия во имя равенства и справедливости, но не через ~особое отношение~ к женщинам или хождение вокруг них на цыпочках, а через разрушение препятствий для равных возможностей.
mysharona1987: Несмотря на то, что говорят голливудские боевики и QAnon*, суть торговли людинями не обязательно заключается в похищении кого-то и связывании её в подвале. Обычно это делает человек с большой властью, пользующийся уязвимой душой, которая ему доверяет.
Но вы все видели трилогию фильмов «Заложница», так что теперь торговля людинями ассоциируется с оружием, криками, светловолосыми дочерьми из пригорода, бомбами и сходящим с ума лиамом нисоном (прим. пер. — актёром, играющим брайана миллса в «Заложнице»).
Торговля людинями — это в основном просто женщины, борющиеся с трудностями, и детини без документов. QAnon никогда не захочет признать эту реальность.
«Ну, пока их не связали и не похитили, они всегда могут сбежать!»
О наука. Перестаньте смотреть все эти фильмы.
Бедные доверяют не тому богатому парню. И богач заботится о них. Какое-то время.
Но он злой.
Вот так просто.
blackswallowtailbutterfly: Или это мужчина, который сначала играет в возлюбленного, заставляет женщину поверить, что у них любовь, а затем у него появляется отличный план, как он может заработать много денег. Или это ужасный родитель, который только что нашел отличный способ, благодаря которому у него будут все необходимые деньги на наркотики.
* QAnon — американская конспирологическая теория, в которую верят в основном правые, о том, что миром правят сатанинские элиты, которые занимаются траффикингом детинь и контролируют политику и СМИ. — прим. поисковицы.
Но вы все видели трилогию фильмов «Заложница», так что теперь торговля людинями ассоциируется с оружием, криками, светловолосыми дочерьми из пригорода, бомбами и сходящим с ума лиамом нисоном (прим. пер. — актёром, играющим брайана миллса в «Заложнице»).
Торговля людинями — это в основном просто женщины, борющиеся с трудностями, и детини без документов. QAnon никогда не захочет признать эту реальность.
«Ну, пока их не связали и не похитили, они всегда могут сбежать!»
О наука. Перестаньте смотреть все эти фильмы.
Бедные доверяют не тому богатому парню. И богач заботится о них. Какое-то время.
Но он злой.
Вот так просто.
blackswallowtailbutterfly: Или это мужчина, который сначала играет в возлюбленного, заставляет женщину поверить, что у них любовь, а затем у него появляется отличный план, как он может заработать много денег. Или это ужасный родитель, который только что нашел отличный способ, благодаря которому у него будут все необходимые деньги на наркотики.
* QAnon — американская конспирологическая теория, в которую верят в основном правые, о том, что миром правят сатанинские элиты, которые занимаются траффикингом детинь и контролируют политику и СМИ. — прим. поисковицы.
*Публикация удалена по просьбе пострадавшей женщины, ей угрожают подачей ответного заявления за клевету 😨
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
«Права женщин нарушаются не только в том случае, если они перебиваются случайными заработками. Да, женщины, работающие в теневом секторе экономики или по разовым контрактам, чаще становятся жертвами сексуализированных домогательств (возможно, потому, что они реже принимают меры в отношении преследующих их коллег и работодателей). Но по мере стремительного распространения в социальных сетях хештега #MeToo становится все труднее игнорировать тот факт, что случаи сексуализированных домогательств сегодня все чаще встречаются практически во всех отраслях экономики.
Как всегда, причиной тому дефицит данных. Конгресс тред-юнионов предупреждает о "дефиците актуальных количественных данных о сексуализированных домогательствах на рабочих местах"; эта проблема, видимо, стоит во всех странах и касается прежде всего официальной статистики. По приблизительной оценке ООН (приблизительные оценки – все, чем мы располагаем), в странах ЕС до 50 % женщин подвергались сексуализированным домогательствам на работе. В Китае этот показатель достигает 80 %. Результаты исследования, выполненного в Австралии, показали, что сексуализированным домогательствам подвергались 60 % медсестер.
Масштабы проблемы варьируются в зависимости от отрасли. Хуже всего ситуация в отраслях, где мужчины преобладают либо в целом, либо в руководстве. Исследование, выполненное Конгрессом тред-юнионов в 2016 г., показало, что 69 % женщин, занятых в обрабатывающей промышленности, и 67 % женщин, занятых в гостиничном бизнесе и индустрии развлечений, "сталкивались с разными формами сексуализированных домогательств". Средний показатель по всем отраслям составляет 52 %. Исследование, выполненное в США в 2011 г., выявило ту же картину: самая неблагополучная ситуация наблюдалась в строительстве, следом шли транспорт и сфера коммунальных услуг. Опрос женщин, занимающих высокие посты в руководстве компаний Кремниевой долины, показал, что 90 % были свидетелями сексистского поведения, 87 % слышали от коллег-мужчин оскорбительные замечания в свой адрес, а 60 % получали непристойные предложения, причем примерно в половине случаев более одного раза; в 65 % случаев такие предложения поступали от мужчин, занимавших более высокие должности. Каждая третья женщина из числа опрошенных испытывала страх за свою личную безопасность.
(1/5)
Как всегда, причиной тому дефицит данных. Конгресс тред-юнионов предупреждает о "дефиците актуальных количественных данных о сексуализированных домогательствах на рабочих местах"; эта проблема, видимо, стоит во всех странах и касается прежде всего официальной статистики. По приблизительной оценке ООН (приблизительные оценки – все, чем мы располагаем), в странах ЕС до 50 % женщин подвергались сексуализированным домогательствам на работе. В Китае этот показатель достигает 80 %. Результаты исследования, выполненного в Австралии, показали, что сексуализированным домогательствам подвергались 60 % медсестер.
Масштабы проблемы варьируются в зависимости от отрасли. Хуже всего ситуация в отраслях, где мужчины преобладают либо в целом, либо в руководстве. Исследование, выполненное Конгрессом тред-юнионов в 2016 г., показало, что 69 % женщин, занятых в обрабатывающей промышленности, и 67 % женщин, занятых в гостиничном бизнесе и индустрии развлечений, "сталкивались с разными формами сексуализированных домогательств". Средний показатель по всем отраслям составляет 52 %. Исследование, выполненное в США в 2011 г., выявило ту же картину: самая неблагополучная ситуация наблюдалась в строительстве, следом шли транспорт и сфера коммунальных услуг. Опрос женщин, занимающих высокие посты в руководстве компаний Кремниевой долины, показал, что 90 % были свидетелями сексистского поведения, 87 % слышали от коллег-мужчин оскорбительные замечания в свой адрес, а 60 % получали непристойные предложения, причем примерно в половине случаев более одного раза; в 65 % случаев такие предложения поступали от мужчин, занимавших более высокие должности. Каждая третья женщина из числа опрошенных испытывала страх за свою личную безопасность.
(1/5)
С худшими видами домогательств сталкиваются женщины, чья работа предполагает тесный контакт с самыми разными людинями. В таких случаях домогательства часты, причем нередко дело доходит до рукоприкладства.
"Он схватил ее и толкнул так, что она отлетела на другой конец комнаты и разбила лицо до крови. Кровь была повсюду".
"И тогда он схватил меня и ударил стаканом. Я упала, но он продолжал наносить удары. […] Пока он тащил меня по коридору, я сопротивлялась изо всех сил. Он бил меня головой о стену, в кровь разбил мне локти и лицо. Стены были забрызганы кровью".
Если это не похоже на то, что ежедневно происходит у вас на работе, скажите спасибо, что вы не работница сферы медицины. Исследования показывают, что медсестры "подвергаются насилию чаще, чем сотрудницы полиции и тюремные охранницы". В 2014 г. в Онтарио число травм, полученных работницами сферы здравоохранения непосредственно на рабочем месте и приведших к временной утрате трудоспособности, "значительно превышало число таких же травм в других обследованных секторах". Недавнее исследование, проведенное в США, выявило ту же картину: "медицинским работницам освобождение от работы в связи со случаями физического насилия на рабочем месте предоставляется в четыре раза чаще, чем в связи с другими видами телесных повреждений".
По итогам исследований, выполненных совместно с коллегой Маргарет Брофи, специалист по охране труда и профессиональным заболеваниям Джим Брофи пришел к выводу, что условия труда в канадских медицинских учреждениях "более токсичны, чем в какой-либо другой отрасли". В рамках исследования 2017 г., посвященного случаям насилия, с которыми сталкивались канадские медицинские работницы, Джим и Маргарет работали с фокус-группами, многие участницы которых "говорили, что «каждый день сталкиваются с насилием на работе»". Ученые попытались уточнить, не является ли словосочетание "каждый день" просто фигурой речи и нельзя ли заменить его словом "часто", но респондентки отвечали: "Нет, именно каждый день. Это уже стало частью нашей работы". Одна медсестра припомнила случай, когда пациент "схватил стул и попытался ударить ее по голове", попутно заметив, что сестринский пост два или три раза разносили в щепки. В качестве орудий насилия пациенты использовали утки, посуду и даже сыпучие строительные материалы.
Несмотря на широкое распространение в сфере здравоохранения случаев насилия на рабочем месте, о них "не всегда сообщают; это привычная, старая проблема, к которой относятся терпимо и которую часто игнорируют". Отчасти это связано с тем, что в этой области почти не проводились исследования. По данным Джима и Маргарет, до 2000 г. насилие в отношении медицинских работниц нечасто становилось объектом внимания общества. Когда в феврале 2017 г. ученые ввели в базу данных Medline при Национальной библиотеке медицины США запрос "случаи насилия на рабочем месте в отношении медсестер", система выдала ссылки на "155 статей, опубликованных в разных странах; при этом 149 статей вышли в период с 2000 г. по февраль 2017 г.".
(2/5)
"Он схватил ее и толкнул так, что она отлетела на другой конец комнаты и разбила лицо до крови. Кровь была повсюду".
"И тогда он схватил меня и ударил стаканом. Я упала, но он продолжал наносить удары. […] Пока он тащил меня по коридору, я сопротивлялась изо всех сил. Он бил меня головой о стену, в кровь разбил мне локти и лицо. Стены были забрызганы кровью".
Если это не похоже на то, что ежедневно происходит у вас на работе, скажите спасибо, что вы не работница сферы медицины. Исследования показывают, что медсестры "подвергаются насилию чаще, чем сотрудницы полиции и тюремные охранницы". В 2014 г. в Онтарио число травм, полученных работницами сферы здравоохранения непосредственно на рабочем месте и приведших к временной утрате трудоспособности, "значительно превышало число таких же травм в других обследованных секторах". Недавнее исследование, проведенное в США, выявило ту же картину: "медицинским работницам освобождение от работы в связи со случаями физического насилия на рабочем месте предоставляется в четыре раза чаще, чем в связи с другими видами телесных повреждений".
По итогам исследований, выполненных совместно с коллегой Маргарет Брофи, специалист по охране труда и профессиональным заболеваниям Джим Брофи пришел к выводу, что условия труда в канадских медицинских учреждениях "более токсичны, чем в какой-либо другой отрасли". В рамках исследования 2017 г., посвященного случаям насилия, с которыми сталкивались канадские медицинские работницы, Джим и Маргарет работали с фокус-группами, многие участницы которых "говорили, что «каждый день сталкиваются с насилием на работе»". Ученые попытались уточнить, не является ли словосочетание "каждый день" просто фигурой речи и нельзя ли заменить его словом "часто", но респондентки отвечали: "Нет, именно каждый день. Это уже стало частью нашей работы". Одна медсестра припомнила случай, когда пациент "схватил стул и попытался ударить ее по голове", попутно заметив, что сестринский пост два или три раза разносили в щепки. В качестве орудий насилия пациенты использовали утки, посуду и даже сыпучие строительные материалы.
Несмотря на широкое распространение в сфере здравоохранения случаев насилия на рабочем месте, о них "не всегда сообщают; это привычная, старая проблема, к которой относятся терпимо и которую часто игнорируют". Отчасти это связано с тем, что в этой области почти не проводились исследования. По данным Джима и Маргарет, до 2000 г. насилие в отношении медицинских работниц нечасто становилось объектом внимания общества. Когда в феврале 2017 г. ученые ввели в базу данных Medline при Национальной библиотеке медицины США запрос "случаи насилия на рабочем месте в отношении медсестер", система выдала ссылки на "155 статей, опубликованных в разных странах; при этом 149 статей вышли в период с 2000 г. по февраль 2017 г.".
(2/5)
Глобальная нехватка данных о сексуализированных домогательствах и насилии, с которым женщины сталкиваются на работе, обуславливается не только отсутствием исследований. Причина еще и в том, что подавляющее большинство женщин не сообщают о таких случаях. Это, в свою очередь, отчасти объясняется тем, что в организациях нет процедур рассмотрения таких жалоб. Женщины молчат, так как боятся нареканий начальства и думают, что им все равно никто не поможет. Во многих отраслях эти опасения имеют под собой основания. "Мы визжим, – сказала одна медсестра Джиму и Маргарет. – Единственное, что мы можем сделать, – визжать".
Отсутствие адекватных процедур рассмотрения жалоб на сексуализированные домогательства, которым подвергаются работающие женщины, видимо, связано с нехваткой данных. В руководстве всех отраслей преобладают мужчины, которые, в отличие от женщин, не сталкиваются с агрессией. И так же, как руководству Google не приходило в голову оборудовать парковочные места для беременных, руководители многих организаций не задумываются о разработке процедур, позволяющих надлежащим образом бороться с сексуализированными домогательствами и насилием. Это лишний раз говорит о том, какое значение для всех нас имеет личный опыт руководителей и насколько он важен для ликвидации дефицита данных.
Джим Брофи и Маргарет Брофи указывают, что "в исследованиях, посвященных случаям насилия в отношении медицинских работниц, обычно не учитываются гендерные аспекты проблемы. К сожалению, это правда. По данным Международного совета медицинских сестер, медсестры – категория медицинских работниц, подвергающаяся наибольшему риску", поскольку медсестры – женщины.
То, что гендерные аспекты проблемы остаются за рамками анализа, также означает, что большинство исследований не учитывает хронического нежелания женщин сообщать о случаях сексуального насилия. Джим и Маргарет подсчитали, что о таких случаях сообщали только 12 % опрошенных ими работниц. "Мы не делаем этого потому, что сталкиваемся с насилием слишком часто", – объяснила одна женщина, много раз становившаяся жертвой насилия. Но, сетует Джим Брофи, в специальной литературе не оговаривается, что официальные данные "сильно занижены из-за того, что пострадавшие редко сообщают о случаях насилия". В результате никто не замечает информационной метадыры.
Насильникам, терроризирующим медсестер, играет на руку традиционная планировка помещений медицинских учреждений. В кабинетах, расположенных по сторонам длинных коридоров на значительном расстоянии друг от друга, работницы чувствуют себя изолированными, поясняет Джим Брофи. "Эти коридоры ужасны, – сказала ему одна медсестра. – Ты идешь по коридору, и тебя никто не видит и не слышит. Лучше бы они располагались по кругу". Джим Брофи тоже считает, что это было бы неплохо, потому что дало бы работницам возможность поддерживать друг друга. "Если бы коридоры располагались по кругу, медсестры всегда могли бы позвать на помощь; в конце длинного коридора звать на помощь бесполезно – все равно никто не услышит", – уверяет он. Большая часть сестринских постов не оснащена прочными защитными барьерами, из-за стола некуда бежать, что делает медсестер беззащитными перед насильниками. Еще одна медсестра рассказала Джиму Брофи, что, когда ее коллегу изнасиловал пациент, "инспектор порекомендовал поставить на посту защитное стекло. Но больница отказалась это сделать. Руководство заявило, что тем самым мы стигматизируем пациентов, и мы ничего не добились".
(3/5)
Отсутствие адекватных процедур рассмотрения жалоб на сексуализированные домогательства, которым подвергаются работающие женщины, видимо, связано с нехваткой данных. В руководстве всех отраслей преобладают мужчины, которые, в отличие от женщин, не сталкиваются с агрессией. И так же, как руководству Google не приходило в голову оборудовать парковочные места для беременных, руководители многих организаций не задумываются о разработке процедур, позволяющих надлежащим образом бороться с сексуализированными домогательствами и насилием. Это лишний раз говорит о том, какое значение для всех нас имеет личный опыт руководителей и насколько он важен для ликвидации дефицита данных.
Джим Брофи и Маргарет Брофи указывают, что "в исследованиях, посвященных случаям насилия в отношении медицинских работниц, обычно не учитываются гендерные аспекты проблемы. К сожалению, это правда. По данным Международного совета медицинских сестер, медсестры – категория медицинских работниц, подвергающаяся наибольшему риску", поскольку медсестры – женщины.
То, что гендерные аспекты проблемы остаются за рамками анализа, также означает, что большинство исследований не учитывает хронического нежелания женщин сообщать о случаях сексуального насилия. Джим и Маргарет подсчитали, что о таких случаях сообщали только 12 % опрошенных ими работниц. "Мы не делаем этого потому, что сталкиваемся с насилием слишком часто", – объяснила одна женщина, много раз становившаяся жертвой насилия. Но, сетует Джим Брофи, в специальной литературе не оговаривается, что официальные данные "сильно занижены из-за того, что пострадавшие редко сообщают о случаях насилия". В результате никто не замечает информационной метадыры.
Насильникам, терроризирующим медсестер, играет на руку традиционная планировка помещений медицинских учреждений. В кабинетах, расположенных по сторонам длинных коридоров на значительном расстоянии друг от друга, работницы чувствуют себя изолированными, поясняет Джим Брофи. "Эти коридоры ужасны, – сказала ему одна медсестра. – Ты идешь по коридору, и тебя никто не видит и не слышит. Лучше бы они располагались по кругу". Джим Брофи тоже считает, что это было бы неплохо, потому что дало бы работницам возможность поддерживать друг друга. "Если бы коридоры располагались по кругу, медсестры всегда могли бы позвать на помощь; в конце длинного коридора звать на помощь бесполезно – все равно никто не услышит", – уверяет он. Большая часть сестринских постов не оснащена прочными защитными барьерами, из-за стола некуда бежать, что делает медсестер беззащитными перед насильниками. Еще одна медсестра рассказала Джиму Брофи, что, когда ее коллегу изнасиловал пациент, "инспектор порекомендовал поставить на посту защитное стекло. Но больница отказалась это сделать. Руководство заявило, что тем самым мы стигматизируем пациентов, и мы ничего не добились".
(3/5)
И опрошенные Джимом и Маргарет работницы, и сотрудницы Управления по охране труда Министерства труда США указали на особенности конструкции традиционных больничных помещений, препятствующие обеспечению безопасности работниц. В их числе "неконтролируемый доступ в помещения и возможность беспрепятственно покинуть их; слишком высокая или слишком низкая температура воздуха; слишком высокий уровень шума; доступность опасных предметов". Все эти особенности легко могут быть устранены без какой-либо стигматизации кого бы то ни было.
Кроме того, государство могло бы также изменить политику в области здравоохранения, приводящую к постоянной нехватке персонала. Об этой проблеме Джиму Брофи говорили "участницы всех фокус-групп во всех обследованных медицинских учреждениях". Они указывали, что длительное время ожидания медицинской помощи "провоцирует насилие" в отношении медицинских работниц. "Из-за нехватки персонала мы не всегда можем оказать пациенту помощь немедленно, ему приходится ждать, и он раздражается и начинает вести себя агрессивно", – пояснила одна медсестра.
Изменение планировки помещений больниц и увеличение численности персонала обойдется недешево, но эти расходы вряд ли превысят потери от утраты медицинскими работницами трудоспособности из-за травм и стресса. К сожалению, никто систематически не собирает необходимых данных, сетует Джим Брофи. К тому же, продолжает он, "я нисколько не сомневаюсь, что тяжелые условия труда медицинских работниц становятся причиной сильного стресса, а лежащая на них огромная ответственность в сочетании с бесправием и беспомощностью – идеальные предпосылки для профессионального выгорания".
Не стоит забывать и о расходах, связанных с переподготовкой медработниц, уходящих из профессии. Эта тема постоянно поднималась в фокус-группах, которые вел Джим Брофи. "У нас были медсестры с двадцатипятилетним и даже тридцатилетним стажем, которые говорили: «Я лучше пойду работать уборщицей» или «Лучше буду работать на кухне, потому что больше не могу это выносить. Мне надоело отсутствие поддержки, постоянное ощущение опасности и боязнь насилия. Надоело каждый день видеть все это, надоело, что никто мне не верит и не помогает»".
Помимо долгосрочных мер, существует множество менее дорогостоящих решений, реализовать которые сравнительно несложно. Среди них можно назвать следующие: выявление и предание гласности случаев насилия со стороны пациентов; разработка менее обременительных процедур рассмотрения жалоб медицинских работниц и назначение ответственных за реальную работу с этими жалобами; изменение тональности и громкости звуковых сигналов вызова медсестер таким образом, чтобы была ясна причина вызова, "чтобы было понятно: это звонит пациент, это – санитар из ванной, а это – сигнал тревоги, подаваемый в случае остановки у пациента дыхания или сердца; сейчас все сигналы вызова медсестер звучат одинаково". (Поклонницам британских телесериалов 1970-х гг. знакома проблема с сигналами вызова медсестер: в сериале "Башни Фолти" (Fawlty Towers) вокруг нее строился сюжет одного из эпизодов.)
Таблички с указаниями, какое поведение считается приемлемым, а какое – нет, тоже не потребуют больших затрат. "В больничном кафетерии висит табличка, на которой написано: «Мы не позволим себя оскорблять», – сказала Джиму Брофи одна из участниц опроса. – А у нас таких табличек нет. […] Я видела постер, приглашающий вдов и незамужних женщин посетить сайт для одиноких. Но разве кто-нибудь видел постеры, призывающие не насиловать медсестер?"
(4/5)
Кроме того, государство могло бы также изменить политику в области здравоохранения, приводящую к постоянной нехватке персонала. Об этой проблеме Джиму Брофи говорили "участницы всех фокус-групп во всех обследованных медицинских учреждениях". Они указывали, что длительное время ожидания медицинской помощи "провоцирует насилие" в отношении медицинских работниц. "Из-за нехватки персонала мы не всегда можем оказать пациенту помощь немедленно, ему приходится ждать, и он раздражается и начинает вести себя агрессивно", – пояснила одна медсестра.
Изменение планировки помещений больниц и увеличение численности персонала обойдется недешево, но эти расходы вряд ли превысят потери от утраты медицинскими работницами трудоспособности из-за травм и стресса. К сожалению, никто систематически не собирает необходимых данных, сетует Джим Брофи. К тому же, продолжает он, "я нисколько не сомневаюсь, что тяжелые условия труда медицинских работниц становятся причиной сильного стресса, а лежащая на них огромная ответственность в сочетании с бесправием и беспомощностью – идеальные предпосылки для профессионального выгорания".
Не стоит забывать и о расходах, связанных с переподготовкой медработниц, уходящих из профессии. Эта тема постоянно поднималась в фокус-группах, которые вел Джим Брофи. "У нас были медсестры с двадцатипятилетним и даже тридцатилетним стажем, которые говорили: «Я лучше пойду работать уборщицей» или «Лучше буду работать на кухне, потому что больше не могу это выносить. Мне надоело отсутствие поддержки, постоянное ощущение опасности и боязнь насилия. Надоело каждый день видеть все это, надоело, что никто мне не верит и не помогает»".
Помимо долгосрочных мер, существует множество менее дорогостоящих решений, реализовать которые сравнительно несложно. Среди них можно назвать следующие: выявление и предание гласности случаев насилия со стороны пациентов; разработка менее обременительных процедур рассмотрения жалоб медицинских работниц и назначение ответственных за реальную работу с этими жалобами; изменение тональности и громкости звуковых сигналов вызова медсестер таким образом, чтобы была ясна причина вызова, "чтобы было понятно: это звонит пациент, это – санитар из ванной, а это – сигнал тревоги, подаваемый в случае остановки у пациента дыхания или сердца; сейчас все сигналы вызова медсестер звучат одинаково". (Поклонницам британских телесериалов 1970-х гг. знакома проблема с сигналами вызова медсестер: в сериале "Башни Фолти" (Fawlty Towers) вокруг нее строился сюжет одного из эпизодов.)
Таблички с указаниями, какое поведение считается приемлемым, а какое – нет, тоже не потребуют больших затрат. "В больничном кафетерии висит табличка, на которой написано: «Мы не позволим себя оскорблять», – сказала Джиму Брофи одна из участниц опроса. – А у нас таких табличек нет. […] Я видела постер, приглашающий вдов и незамужних женщин посетить сайт для одиноких. Но разве кто-нибудь видел постеры, призывающие не насиловать медсестер?"
(4/5)
Пожалуй, самое простое и эффективное решение, предложенное участницами опроса, проведенного Джимом Брофи, заключалось в том, чтобы "в целях безопасности разрешить медсестрам не указывать свои фамилии на бейджах, удалив их за счет работодателя". Это позволило бы избежать таких инцидентов, как, например, тот, что произошел с одной из медсестер. Прочитав на бейдже ее имя, пациент сказал: "Рад познакомиться! Но, знаешь ли, напрасно ты указала свою фамилию – ведь теперь я могу запросто узнать, где ты живешь, и найти тебя".
Женщины всегда работали. За работу им либо не платили вообще, либо недоплачивали. Их работу не замечали и не ценили. Она была невидима, но она была всегда. А вот современное рабочее место "не работает" на женщин. Целиком и полностью – от местоположения до часов работы и стандартных условий труда – ориентированное на мужской образ жизни, сегодня оно уже не выполняет своего предназначения. Мир труда созрел для кардинальных перемен. В изменениях нуждаются и законы, и оборудование, и трудовые отношения. Эти изменения должны проводиться с учетом данных об особенностях женского организма и образа жизни женщин. Пора, наконец, понять, что выполняемая женщинами работа – не развлечение, не бонус, без которого можно легко обойтись. Нет, труд женщин, как оплачиваемый, так и неоплачиваемый, – это фундамент нашего общества и нашей экономики. Так будем же ценить его».
— Кэролайн Криадо Перес "Невидимые женщины: Почему мы живем в мире, удобном только для мужчин. Неравноправие, основанное на данных" – Часть II: На рабочем месте. Глава 5: Дешевле пары туфель.
Перевод Валерии Башкировой, ред. le mot de la fin
(5/5)
#первые_слова
Женщины всегда работали. За работу им либо не платили вообще, либо недоплачивали. Их работу не замечали и не ценили. Она была невидима, но она была всегда. А вот современное рабочее место "не работает" на женщин. Целиком и полностью – от местоположения до часов работы и стандартных условий труда – ориентированное на мужской образ жизни, сегодня оно уже не выполняет своего предназначения. Мир труда созрел для кардинальных перемен. В изменениях нуждаются и законы, и оборудование, и трудовые отношения. Эти изменения должны проводиться с учетом данных об особенностях женского организма и образа жизни женщин. Пора, наконец, понять, что выполняемая женщинами работа – не развлечение, не бонус, без которого можно легко обойтись. Нет, труд женщин, как оплачиваемый, так и неоплачиваемый, – это фундамент нашего общества и нашей экономики. Так будем же ценить его».
— Кэролайн Криадо Перес "Невидимые женщины: Почему мы живем в мире, удобном только для мужчин. Неравноправие, основанное на данных" – Часть II: На рабочем месте. Глава 5: Дешевле пары туфель.
Перевод Валерии Башкировой, ред. le mot de la fin
(5/5)
#первые_слова