Это огромная трёхэтажная постройка п-образной формы, сделанная в далёкие годы из красного кирпича, где на каждом сантиметре развешаны листовки с объявлениями приютов. Весь первый этаж является поистине мусорным складом: использованные коробки, старые вещи, пропавшая еда и чья-то мебель. Нельзя было сделать и шага, чтобы нога не ступала на пластиковые стаканчики, стекло и окурки. Окна были выбиты, стены полуразрушены, пол отсутствовал напрочь, а потолок был далеко не везде. Создалось впечатление, что когда-то тут был пожар и всё в любой момент могло обвалиться.
Второй и третий этажи выглядели снаружи куда удачнее. Именно там, как оказалось, и должно было произойти самое интересное. Безусловно, нас предупреждали, что это опасное место. Ведь этот дом — обитель не только тех, кто оказался без крыши над головой не по своей воле, но и пристанище бывших уголовников, маньяков, наркоманов и убийц. Нам — двум молодым девушкам — повезло, но ситуация могла обернуться иным образом.
Все слухи, рассказы про это сооружение и его жителей — правда, в чём мы убедились на собственном примере. Именно там мы нашли Айдара, который жил на чердаке последнего этажа, чья история была рассказана ранее.
Все слухи, рассказы про это сооружение и его жителей — правда, в чём мы убедились на собственном примере. Именно там мы нашли Айдара, который жил на чердаке последнего этажа, чья история была рассказана ранее.
Мы, создатели канала «ЛИЦА УЛИЦ», просим вас ни в коем случае не заходить туда и не пускать своих детей. Мы не можем найти объяснение, почему такое здание находится в центре города и органы власти ничего с этим не делают. Ведь это именно то место, куда можно войти, но путь назад может быть закрыт.
Фания Шариповна, 61
«Я на улице, потому что сожитель выгнал из дома. Почему? Откуда мне знать, он не сказал. Ссорились много, ругались, но хотя бы не бил. У меня детей нет, не вышло как-то. Зато он сейчас со своими детьми на моей жилплощади приживает. Я собираю деньги, чтобы вернуться домой. Подожду пенсию и уеду. Прописана я в Верхнем Услоне. Первый муж у меня умер в 2012 году. Раньше работала санитаркой в РКБ. Проработала там всю жизнь, потом на пенсию вышла. Денег, конечно, не хватает, на мне ведь ещё и кредит. Сожитель мой попросил взять, мол, ремонт сделаем, отдохнуть съездим. А в итоге все деньги себе забрал, пропил, ещё и жильё отнял. Но это уже мои проблемы. Сейчас на вокзале живу, а так — хожу-брожу, податься мне некуда. В приют не пойду, нечего мне там делать. У меня мужчина есть, он работает. Я вот пенсию получу и к нему поеду. Надеюсь, всё наладится».
«Я на улице, потому что сожитель выгнал из дома. Почему? Откуда мне знать, он не сказал. Ссорились много, ругались, но хотя бы не бил. У меня детей нет, не вышло как-то. Зато он сейчас со своими детьми на моей жилплощади приживает. Я собираю деньги, чтобы вернуться домой. Подожду пенсию и уеду. Прописана я в Верхнем Услоне. Первый муж у меня умер в 2012 году. Раньше работала санитаркой в РКБ. Проработала там всю жизнь, потом на пенсию вышла. Денег, конечно, не хватает, на мне ведь ещё и кредит. Сожитель мой попросил взять, мол, ремонт сделаем, отдохнуть съездим. А в итоге все деньги себе забрал, пропил, ещё и жильё отнял. Но это уже мои проблемы. Сейчас на вокзале живу, а так — хожу-брожу, податься мне некуда. В приют не пойду, нечего мне там делать. У меня мужчина есть, он работает. Я вот пенсию получу и к нему поеду. Надеюсь, всё наладится».
The account of the user that owns this channel has been inactive for the last 5 months. If it remains inactive in the next 28 days, that account will self-destruct and this channel will no longer have an owner.
Альбин, 61
«Я бывший военный, разжалованный. Получил ранение в позвоночник, страдаю артритом. У меня квартира была в Ижевске, семья, сыну сейчас уже 36 лет. Мы с ним не общаемся, я бросил их, когда ему было 2 года. В Казань приехал работать, мне тут место предложили. Потом плохие люди на пути встретились, обманули, украли деньги. Пришлось жить на улице. За помощью обращался: где-то одежду дают, где-то едой делятся. Перебиваюсь как могу. Ночую возле банкоматов, там тепло. Весь прошлый год проработал в рабочем доме. Всё там на мне держалось, а потом эти мошенники меня просто выгнали. Даже документов не отдали. Теперь без паспорта вообще никуда не берут. Вы не первые, кто у меня интервью берёт, я уже звезда Ютуба. А что дальше делать буду? Не знаю, помирать, наверное».
«Я бывший военный, разжалованный. Получил ранение в позвоночник, страдаю артритом. У меня квартира была в Ижевске, семья, сыну сейчас уже 36 лет. Мы с ним не общаемся, я бросил их, когда ему было 2 года. В Казань приехал работать, мне тут место предложили. Потом плохие люди на пути встретились, обманули, украли деньги. Пришлось жить на улице. За помощью обращался: где-то одежду дают, где-то едой делятся. Перебиваюсь как могу. Ночую возле банкоматов, там тепло. Весь прошлый год проработал в рабочем доме. Всё там на мне держалось, а потом эти мошенники меня просто выгнали. Даже документов не отдали. Теперь без паспорта вообще никуда не берут. Вы не первые, кто у меня интервью берёт, я уже звезда Ютуба. А что дальше делать буду? Не знаю, помирать, наверное».
Имя неизвестно, около 63
«Ночую на железнодорожном вокзале, охранники не выгоняют, знают уже меня. Один раз на улице остался, так какие-то отморозки меня избили, зубы выбили, теперь речь не разберёшь. Днём по колхозному рынку хожу — иногда помогают, а вообще — в мусорках что-то съедобное есть. Как-то выживаю. В приют обращался, но меня туда не пускают — пью много. Контуженный я, даже имени своего не помню. Работал полгода в рабочем доме, там и одевали, и кормили, в руках держали. Но напивался я как свинья, вот и выгнали оттуда. Семьи нет, да и кому я такой нужен: ни зубов, ни работы, ни дома».
«Ночую на железнодорожном вокзале, охранники не выгоняют, знают уже меня. Один раз на улице остался, так какие-то отморозки меня избили, зубы выбили, теперь речь не разберёшь. Днём по колхозному рынку хожу — иногда помогают, а вообще — в мусорках что-то съедобное есть. Как-то выживаю. В приют обращался, но меня туда не пускают — пью много. Контуженный я, даже имени своего не помню. Работал полгода в рабочем доме, там и одевали, и кормили, в руках держали. Но напивался я как свинья, вот и выгнали оттуда. Семьи нет, да и кому я такой нужен: ни зубов, ни работы, ни дома».
Егор, 29
«Я из Воркуты, приехал когда-то в Казань искать работу и своё новое «Я». Но продал неудачно квартиру, мошенники кинули на деньги. Это было в 2011 году, ребята неправильно составили документы. И вот: с того самого года так и живу на улице.
«Я из Воркуты, приехал когда-то в Казань искать работу и своё новое «Я». Но продал неудачно квартиру, мошенники кинули на деньги. Это было в 2011 году, ребята неправильно составили документы. И вот: с того самого года так и живу на улице.
Пытался ужиться в двух приютах, но они сами меня выгнали. Может быть, не устраивало то, как я там работал.
Своей семьи у меня нет, но есть брат, сестра и мама. Обращался к ним за помощью в 2018 году, а в ответ получил: «Мы не можем тебе сейчас помочь». Сестра моя работает риелтором. Я умолял её, мол: «Сестрёнка, помоги, хочу дом построить», а в ответ получал только одну фразу — «Извини, братишка, сейчас — никак». До семьи добраться не могу, денег нет. Но какую-то копеечку зарабатываю, чтобы себя прокормить и денег накопить. Есть такое заведение «Green house», где сейчас я и работаю. Работа не пыльная — листовки раздаю. Начальство у заведения хорошее: и относятся ко мне хорошо, и помогают. В общем, хотят, чтобы у меня жизнь наладилась. Вот это — честно. Что дальше планирую делать? Накопить деньги на билет и уехать домой к близким. Первым делом — обниму их всех, а дальше — видно будет».
Своей семьи у меня нет, но есть брат, сестра и мама. Обращался к ним за помощью в 2018 году, а в ответ получил: «Мы не можем тебе сейчас помочь». Сестра моя работает риелтором. Я умолял её, мол: «Сестрёнка, помоги, хочу дом построить», а в ответ получал только одну фразу — «Извини, братишка, сейчас — никак». До семьи добраться не могу, денег нет. Но какую-то копеечку зарабатываю, чтобы себя прокормить и денег накопить. Есть такое заведение «Green house», где сейчас я и работаю. Работа не пыльная — листовки раздаю. Начальство у заведения хорошее: и относятся ко мне хорошо, и помогают. В общем, хотят, чтобы у меня жизнь наладилась. Вот это — честно. Что дальше планирую делать? Накопить деньги на билет и уехать домой к близким. Первым делом — обниму их всех, а дальше — видно будет».