Дорогие мои прекрасные свечные читатели! Погодите отписываться! Не разбегайтесь! Не считайте меня грязным предателем! Свечи апокалипсиса пылают и чадят в моем разбитом сердце, и я никогда не заброшу этот канал! Да и бутик родимый меня вряд ли забросит - пока достойной замены мне не нашлось, мне придется захаживать в это райское место, чтобы продать свечу-другую! К тому же, любимые покупатели уже обеспечили меня историями на месяц вперед.

Также в этом сезоне: реакция Фурканчика на мое грядущее увольнение, запоздалое осознание Изабеллочкой того, как много всего я делала и как тяжело заменить меня одним-единственным человеком, прощальные визиты любимых покупателей Диандры Фон Штитцберг и Даниеллы Херреры, замечательное предложение продавать свечи во время моих выходных на новой грядущей работе и другие веселые истории!

Но черт. Я на полном серьезе думаю подрабатывать в свечах по субботам только ради блога! Я и правда полна ностальгии, ужаса перед потерей такой клевой идентичности (я же часть города Нью-Йорка! я нейборхудная веха! я городской столбик и дымящая гейзером авария парового путепровода на улице Бауэри! я дом, где вырос Мартин Скорсезе!) и страха перед неведомым. Гори, пылай, моя свеча. Изабеллочка так поражена случившимся, что от отчаяния разрешила мне забрать все тестеры "Кармелитки" и "Пылающих покрышек", все равно мы их больше не продаем. Горит сарай, гори и хата. Уходим вместе с кармелиткой, под ручку. Не будет больше ни меня, ни старых мшистых стен. Наши имена вписаны в историю.

И самое важное! Конечно же, этот блог теперь превратится в книжку (пока я работала в этой компании, издавать такую книжку было бы нелояльно и странно, а когда я уйду - уже будет можно). В настоящую бумажную книгу, которую можно будет читать и перечитывать, и поставить ее на полочку, и даже попросить меня ее подписать. Во всяком случае, именно этой книгой я намерена заниматься, когда окончательно сдам заветный ключик от любимого бутика. ПОЭТОМУ НЕ РАСХОДИТЕСЬ ЖЕ! Я буду продолжать записывать сюда истории для книги и как-то ее пополнять через блог. Скажем, у меня обнаружились фееричные записки от богопротивного лета 2018 о том, как я в одиночку руководила ремонтом в бутике, пока все французы уехали на Ривьеру! Короче, я буду держать вас в курсе, как продвигаются дела с этой будущей книгой.

А пока что я молю турецкого боженьку, чтобы Фурканчика наняли работать вместо меня. Тогда этот блог будет вечным и никогда никуда не исчезнет.

В разгар того, как я пытаюсь объяснить директору по коммуникациям, как правильно продавать свечу на случай, если они так и не найдут нового сотрудника, в бутик вдруг забегает моя однокурсница из Bard College художница Джордан.

Джордан:
- Привеееееет! Как делааааа?

Я (в восторженном шоке):
- Боже мой! Привет! Так рада тебя видеть! Что ты тут делаешь?

Джордан: (веселым издевательским тоном)
- А я вот шла мимо и подумала не хочу ли я свечууууу! Ведь у вас тут супер-модные свеееееечи! Даааааа?

Я (с хохотом)
- О даааа! У нас тут отличные модные дорогущие свееееечи, ха-ха-ха! Каждая по сотне баксов минимум! Роскошь и сияние буржуазии!

Джордан (сделав серьезное лицо и искусно имитируя крякающий говор богатых белых девчонок):
- Ну что же, мадааааам, давайте вы мне покажете свою коллекцию! Что у вас тут есть из ароматических свечееей?

Я (подыгрывая ей)
- О да, мээээм! Вот у нас тут есть замечательная свеча "Эрнесто Че Гевара", она пахнет кубинской революцией, кострами и отрубленными руками! А вот у нас свеча "Полы Версаля", она пахнет вот как ложишься на пол и лежишь, и ничего больше не хочешь, и такой приятный запах пыли и тлена. А вот "Марокканский чай", и все такие же богатые клевые мэээм, как вы, обычно выбирают именно марокканский чай, потому что это уютненький удобненький фэнси запах с ванилькой, хахаха! А вот свеча "Дада" - как сказала одна прекрасная литературный критик, она пахнет Дюшаном, но я бы сказала, что в свете весны она пахнет Элюаром! Не пройдите мимо "Пролетария", она пахнет ботинками пролетария, которые топчут чуткий ландыш и томик "Капитала" Маркса. Вы же читали "Капитал", мэм? Вы же оканчивали крутой левый колледж, мэм?

Джордан (закатывая глаза и продолжая имитировать крякающую богатую белую девочку)
- Ну да, ну даааа. Спасиииибо, а что у вас есть в ценовой категории пониже?

Я (продолжая подыгрывать)
- Для нищих и малоимущих, которые "Капитала" не читали, но являются его героями, у нас есть петит-свечи "Грейпфрут и вялая магнолия", "Подгнивший жасмин" и "Закатившаяся под шкаф мандаринка, обнаруженная во время переезда", чудесная замена отмененным мшистым стенам - ах, как хороши были стены! Как жаль, что я уже скоро не буду работать в этой богадельне! Я увольняюсь, и сердце мое разбито!

Джордан (с кислым интересом)
- Оооо, надо же! А куда вы переходите? К конкурентам?

Я (безразлично)
- Да нет, там работа по моей обычной специальности.

Джордан (с наигранным интересом, скрывающим полное безразличие)
- А какая у вас специальность?

Я (удивленно)
- Журналистика и писательство же! Ха-ха-ха, ты так смешно имитируешь богатую глупую девочку из высшего света! Мне будет не хватать вот таких каждодневных разговоров, когда я уволюсь!

Джордан (вежливо)
- Спасибо! Я пойду поищу свечки еще тут на районе в других бутиках, но я обязательно учту опции, которые вы мне предложили, и я к вам обязательно вернусь!

Уходит.

И только после этого я с ужасом понимаю, что это была не Джордан.

Сраные маски, сраный ковид, все эти одинаковые неразличимые чужие лица, как я это все ненавижу. И нет, конечно же, она не вернется в этот бутик больше никогда.

https://book24.ru/product/smerti-net-5961627/

Ну что ж, пора признаться, чем еще я занималась последние два года в промежутках между объяснением людям, Почему Их Свеча не Пахнет и попытками уложить в коробочку шесть разноцветных свечей "Мадлен" так, чтобы она не выглядела, словно туда потошнил единорог.

Я написала роман! Первый в жизни! И он про смерть, точнее, про цифровое бессмертие и память. И ОН ПРЯМО СЕЙЧАС УШЕЛ В ТИПОГРАФИЮ И НА НЕГО ОТКРЫЛСЯ ПРЕДЗАКАЗ В МАГАЗИНЕ ИЗДАТЕЛЬСТВА АСТ! А еще он называется так, что если ввести название в поисковике - получится очень смешная штука 💀

Я вообще-то не то чтобы прямо собиралась Написать Роман, но пару лет назад я начала писать рассказ про то, как в будущем научились копировать сознание человека и архивировать сознания мертвых людей в таком, что ли, интернете для мертвых. Я назвала этот рассказик "Интернет для мертвых" и понемногу его дописывала, пока вдруг не поняла - стоп, это не рассказик.

Короче, это роман. В нем 570 страниц. Он странный и страшный, но я в нем за каждое слово отвечаю! В нем много личных историй, поэтому он ужасно живой, и пусть он начинается с того, что главную героиню, которая тоже такое скопированное сознание, кто-то убил (и она потом все 570 страниц расследует - о нет, не расследует, КТО убил! это довольно быстро становится понятно! она расследует, ПОЧЕМУ именно убил! причем вместе со своим убийцей расследует), там, как ни странно, практически хэппи-энд и никто не умирает, потому что - ха-ха, спойлер - все герои и так мертвые, как же они умрут!

Книга уже засветилась в длинном списке премии "Национальный бестселлер" - тут можно о ней почитать, а также прочитать рецензии (сразу скажу, что рецензию Ольшанского я не читала, потому что ее прочитала моя мама и сказала, что я расстроюсь)
http://www.natsbest.ru/award/2021/nominateds/large/

Если вам интересно, как это написано и чего можно ожидать от текста (это довольно философская штука! я бы сказала, что это метафизический sci-fi! тем более, что вот уже сравнили его прекрасно с Филиппом К. Диком, что может быть лучше!), вот вторая глава, опубликованная в "Снобе"
https://snob.ru/entry/195932/

А вот первая, вступительная глава, объясняющая вселенную романа (черт, она занудная, да? но дальше будет веселье, котики, безумная лесная бабка, 23 колюще-ножевых ранения и концерт памяти всех наших любимых мертвых музыкантов) в "Эсквайре"
https://esquire.ru/letters/257983-internet-dlya-mertvyh-i-cifrovoe-bessmertie-fragment-romana-pisatelnicy-tatyany-zamirovskoy-smertinet/#part1

Короче, если вам интересно было бы это прочитать - пожалуйста, заказывайте книжку вот здесь, пока есть возможность!
https://book24.ru/product/smerti-net-5961627/

Я так понимаю, что чем больше ее закажут, тем больше ее напечатают, так что это вообще, может, мой первый и последний в жизни шанс на бестселлер.

Я тут должна, конечно, сказать, что каждый заказавший роман получит свечу "Мадлен", но это ложь, свечи "Мадлен" давно ушли туда, где находятся все герои романа, в манящую подледную послесмерть. Но я каждому Первому Читателю шлю мысленную Мадлен, безусловно.

Ха, оказывается, не так уж и легко разместить ссылку на сайт о продаже книги, которая САМА НАЗЫВАЕТСЯ КАК САЙТ, и даже ведет на сайт! Попробуем еще раз, ахаха:

➡️ ВОТ СЮДА НАДО НАЖИМАТЬ, на эту ссылочку: https://book24.ru/product/smerti-net-5961627/

(а если просто нажать на название книжки, откроется ее тайный сайт! господи, как я прекрасно придумала, но теперь это разрушает мне весь маркетинг, хахаха! ДА, СВЕЧИ Я ПРОДАЮ ЛУЧШЕ, ЧЕМ КНИГИ, ВЫНУЖДЕНА ПРИЗНАТЬ)

Очень милая и симпатичная японская семья: мама, папа и невероятно славный малыш лет двух в колясочке. Мама и папа долго и придирчиво выбирают свечу, малыш выбирается из колясочки, бегает по бутику и пытается дотянуться до свечных колпачков, которые сияют над его головой и жаждут сокрушения.

Мама (осторожно оттаскивает малыша от свечного колпачка, который почти свалился ему на голову вместе с килограммовой свечой)

Малыш (привычно и с удовольствием падает на пол, начинает негромко гудеть и стучать ногами и руками по полу, поглядывая на маму снизу)

Мама (безразлично отходит и медленно нюхает свечу "Вилла Сирнос" с инжиром и сосновым бризом)

Малыш (начинает выть как сирена и стучать ногами по полу сильнее)

Папа (маме), сдержанно и неторопливо:
- Мне не очень нравится сосновый бриз, он резкий. Я за "Белый сад Марии-Антуанетты", тут очень выраженная гардения, такая терпкая.

Мама (папе), задумчиво:
- А что ты думаешь про свечу "Дада"? У нее такой банный запах, будто сенокос.

Малыш (воет, как десяток полицейских и пожарных машин, начинает немного кататься по полу)

Я (благоговейно)
- Слушайте, может быть, вам нужна пом...

Мама (спокойно, вообще не глядя на малыша)
- Да, нужна. Мы хотим, чтобы наша ванная не пахла, как сосновый бор, но и удушливая цветочность нам не подходит. Что-то легкое, цитрусовое, может быть. Вы могли бы показать нам коллекцию цитрусов?

Я (пытаясь расслышать ее из-за криков малыша, который уже закатился под стеклянный столик и буйствует прямо под ним, судя по лязгу канделябров)

- Да, конечно. Вот эти синие свечки цитрусовые: мандаринка, грейпфрут...

Папа (спокойным голосом)
- Грейпфрут тоже часто бывает слишком резким. Нам нужны мягкие нотки.

Малыш (орет так, что все металлические и стеклянные предметы в бутике резонируют с его воем, и катается быстро-быстро, как демонический рулон, по всему периметру бутика)

Мама (привычно и виртуозно переступая через малыша, как будто он перекати-поле или камни на дороге)

- А, вот эти синие... Ну что ж, они выглядят симпатично. Не слишком ли сладкий запах?

Снаружи бутика стоит около пяти других покупателей. Зайти они боятся, потому что по бутику с безумной скоростью катается истерящий малыш. Также в бутике очень громко. Всякий раз, когда малыш набирает в грудь воздуха, его родители используют паузу, чтобы сказать что-нибудь важное:

- Гиацинты пахнут дождем, они слишком влажные.

- К этому мандарину примешивается илан-илан, это правда?

- А покажите нам еще эти вот беленькие свечи, они тоже с цветочными нотками?

Малыш орет так, что у меня немного подкашиваются ноги, но я понимаю, что если я на него гляну или обращу внимание, родители будут недовольны.

Я:
- Смотрите, может быть, мы его отвлечем через...

Мама (строго и неторопливо)
- Покажите нам еще все, что содержит в себе ландыш. Все-таки май-месяц! Хочется легкости и красоты!

Папа (ловко переступая через малыша, локомотивом прокатывающегося под его ботинками уже в двадцатый раз)

- Дорогая! Вот мне нравится очень эта гвоздника с гардениями и кокосом! Называется "Шестерочка"!

Около входа в магазин, тем временем, накапливается толпа. Зайти никто так и не решается.

Ровно через 7 минут кто-то словно нажимает кнопку, малыш успокаивается, поднимается с идеально чистого пола, садится в колясочку.

Мама:
- Да, и заверните нам "Шестерочку" с бантиком красивым.

Папа:
- А что у вас еще есть с такой же ванильной нотой?

Все, что у нас есть - ничто по сравнению с вашей железной волей, выдержкой, терпением и любовью, конечно же, любовью.

В один из прощальных моих рабочих дней за мной заходит Фуркан – то ли выслеживает, то ли шел мимо; с ним вообще все непонятно (репортаж о всплеске морбидных переживаний, связанных с его второй дозой Модерны, я опущу).

- Бедная ты! - говорит он, наблюдая, как я с сероватым лицом вываливаюсь из бутика в ледяной май, будто мохнатая бабочка-ночница, которую поутру стряхнули с покрывшейся инеем дачной двери. - Совсем от тебя ничего не осталось. Супостаты! Тянут жилы из тебя! Много наторговала? Так и знал! Тысячи свечей, тысячи долларов, не ходила на обед!

Я устало машу руками перед лицом: у меня синдром контактного зоопарка, как я это сама себе формулирую. Знаете, вот в контактном зоопарке есть такой хорошенький зайчик или козлик, которого дети затискали до невозможности, и вот он молчаливо козлится (или зайчится) в углу и тихо скалит (клыки? что там у зайчика и козлика?) - отчаяние и беспомощность свою тихо скалит, вот.

- А я, наверное, скоро умру, - огорашивает меня Фуркан. - Нет ни в чем радости, сил нет, жизни нет. Из квартиры выгоняют, счет за газ 200 баксов, руммэйты пидарасы, лендлорд мудак, рента заканчивается. Буду жить на улице? У подруги в Пенсильвании? Не знаю, где. На улице, в тлене, в пустоте. Моя жизнь заканчивается. Уеду из Нью-Йорка. Буду жить в Лос-Анджелесе. Я рожден для Лос-Анджелеса, правда?

- Правда, - киваю я. - Я вижу тебя на Санта-Монике среди пальм в том ярко-розовом цветастом жакете.

- Только я себя нигде не вижу, - отвечает Фуркан. - Моя жизнь безвозвратно просрана. Мрак и пустота. Я смотрю на себя в зеркало и ненавижу себя как биологический вид. Этот город меня убивает. Ничто не способно меня порадовать. А тебя я вижу в этом богом проклятом месте, в этом рассаднике порока, и мне становится еще больнее.

Я набираю воздуха в легкие и говорю:
- А я увольняюсь.

У Фуркана мгновенно меняется выражение лица.
- В смысле? Ты СОБРАЛАСЬ УЙТИ?

- Да, я нашла другую работу. По специальности. Журналистом.

Фуркан садится на крыльцо и хохочет. Я никогда не видела его таким счастливым. Вообще, я ожидала совсем не такой реакции.

- Фуркан, - трогаю его за плечо. - Чему ты радуешься? Ты же говоришь, что ты никогда не вернешься в эту богадельню. Ты все-таки хочешь сюда, да? Ну что ж, дорога открыта. Нового менеджера еще не нашли.

- НЕТ! - кричит Фуркан. - Я РАДУЮСЬ ЗА ТЕБЯ, А ЕЩЕ РАДУЮСЬ, ЧТО ОНИ ПОЛУЧИЛИ СВОЕ! ТЫ ЗА МЕНЯ ОТОМСТИЛА! ЭТО БЫЛО В МОЕМ ГОРОСКОПЕ! Месть за мои страдания! Я счастлив, что мои враги получили по заслугам! Сколько раз они меня увольняли! Я всю душу, все сердце им отдал - и как они со мной поступили? А ты отомстила за меня. Я счастлив! Я больше не хочу умереть!

Я (мрачно)
- Я думала, ты радуешься, что займешь мое место. Сбудутся твои мечты.

Фуркан (хохоча)
- Мои мечты - это МЕСТЬ. И ОНИ СБЫЛИСЬ! Господи, какое счастье! Срочно собирайся, пойдем, я куплю торт! У меня не будет времени его приготовить, но я тебе его куплю! Какой торт ты хочешь? Пойдем с тортом гулять в сад!

Я (в панике)
- Я еще не выхожу. Мне надо собраться, одеться, вынести мусор.

Фуркан (прельстиво)
- Я подожду.

Когда я выхожу через 10 минут, он сидит там же, но с клубнично-сливочным тортом из Whole Foods. Выглядит он счастливым, словно выиграл в лотерею.
- Мои враги повержены! - сообщает он, вручая мне торт. - Я счастлив. Я останусь, пожалуй, в этом городе, чтобы наблюдать их окончательный крах, распад и умирание.

Я совсем теряюсь:
- Может, ты все-таки наберешь Изабеллочку и спросишь ее, не нужен ли им менеджер или...

- НИКОГДА! - хохочет Фуркан, погружая в торт неведомо откуда взявшийся ассасинский тесак. - ОНА У МЕНЯ ЗАБАНЕНА.

Я задумываюсь:
- А откуда у тебя деньги на торт?

- Анемплоечка, - улыбается Фуркан. - Зачем мне идти в твою богадельню, если я могу каждый день гулять в парке, фотографировать пионы, кормить уточек хлебом, а тебя, замученную французскими эксплуататорами белоруску - жирными кремовыми тортами! СКАЖИ РАБСТВУ НЕТ!

Ох. А ведь это могла бы быть и я. Валяться в пионах, есть торты, пить утреннюю росу. We could be like they are, come on baby.

Жизнь превратилась в веселую нью-йоркскую драму: по будним дням я редактор и журналист, а в выходные смиренным зайчиком мчу в любимые свечи, которые весь май не могли найти мне достойную замену!

Ну что ж, зато так мне хватит диких историй до конца лета, хе-хе. Главное, найти время их записать.

ТЕМ ВРЕМЕНЕМ - АТТРАКЦИОН НЕСЛЫХАННОЙ ЩЕДРОСТИ!

Я ВЫРУБИЛА В ИЗДАТЕЛЬСТВЕ, ГДЕ ПРОДАЕТСЯ МОЙ РОМАН, СВЕЧНОЙ ЭКСКЛЮЗИВНЫЙ ПРОМОКОД ТОЛЬКО ДЛЯ ВАС!

(да, я написала роман. нет, он называется смерти.net)

Читатели этого канала могут купить его с максимальной скидкой 20%. Да, это всего-то цена чашки кофе. Но я по себе отлично знаю, что иногда даже чашка кофе matters. И я рада ей с вами поделиться.

Чтобы купить книгу, надо пойти сюда:
➡️ https://book24.ru/r/aPnfc

а чтобы получить царь-скидку 20%, надо ввести промо-код:
LIGHTMYCIRE

(ну да, а что же еще)

Если вам интересно, о чем роман – вот рецензия на него от прекрасной Галины Юзефович в "Медузе". Да, не часто обо мне пишут иностранные агенты! Ужасно приятно и почетно.

https://meduza.io/feature/2021/05/22/roman-tatyany-zamirovskoy-smerti-net-o-tsifrovom-voskreshenii-i-zhguchih-voprosah-bytiya-retsenziya-galiny-yuzefovich

Это пока что предзаказ, а сама книжка выйдет из типографии буквально на днях. Но роман недавно мистическим образом появился в "Вечернем Урганте", поэтому, может, он вообще скоро распродастся к чертям, как свеча "Марокканская мята", за отсутствие которой меня каждую субботу жестко шеймят старушки с Аппер-Ист-Сайда, так что поспешите!

По субботам я помогала несчастным свечам совсем не загнуться, пока Изабеллочка пыталась найти нового менеджера. Оказалось (а я подозревала), что на мою зарплату практически невозможно найти не то что менеджера, а даже обычного продавца.

Пару раз я даже намекала Фурканчику на то, что было бы ему неплохо помириться с Изабель и попробовать вернуться в наш скорбный храмик, но он только брезгливо хохотал:

- Пусть мучаются! Пусть горят в аду эти свечи! Вот как они относятся к людям - пусть теперь и с ними это все произойдет! Они уничтожили мою жизнь - теперь за ними пришла карма!

(да, я знаю, что анемплоечка развращает людей. отчасти по этой причине в постпандемическом США подорожала еда в ресторанах - уволенные во время локдауна сотрудники теперь не очень-то хотят возвращаться, если их не приманить зарплатой, превышающей золотые горы анемплоечки)

В прошлую субботу я смиренно стояла за прилавком в окружении четырех самодостаточных китайцев, пожилой дамы, мрачно изучающей бутылочки с духами, и веселого черного парня с бокалом зеленого смузи и букетом таких же зеленых кувшинок в руках.

С пожилой дамой у нас возникла некоторая проблема ступора и непонимания.

Дама (изучив ассортимент духов по моему художественному описанию)
- Можно я попробую вот эти духи?

Я (радушно)
- Да, это "Меди", цитрусовые с сандалом, они потрясающие, ужасно свежие, попробуйте!

Дама (смотрит на меня и выжидающе молчит)

Я (восторженно киваю)
- Они очень хорошие!

Дама (мрачно)
- Я бы хотела их попробовать, побрызгаться ими. Можно?

Я (радостно)
- Конечно!

Дама (молчит и снова выжидающе смотрит на меня)

Я (зависаю)
- Можно-можно! У нас нет никаких ограничений, и брызгаться духами можно!

Дама (совсем мрачно)
- Я бы хотела ими побрызгаться, да!

Я (совсем непонимающе)
- Конечно же, вы можете это сделать!

Дама (молчит и смотрит на меня)

Я (радостно)

- Вы можете взять их и побрызгать себе на запястье!

Дама (теряет интерес, мрачнеет лицом и уходит, страшно наховольная)

Парень с букетом зеленых кувшинок (подходит к прилавку и тихо говорит мне):

– Ты что, не понимаешь? Она хотела, чтобы ты взяла ее за руку и ОБРЫЗГАЛА ЕЕ ЗАПЯСТЬЕ ее духами. Поэтому она так реагировала! Эти люди привыкли к такому обращению!

Я (восторженно)
- ДА ЛАДНО!

Парень (заговорщицки)
- Прекрасный магазин! Как давно вы в нем работаете?

Я (смотрю ему в глаза)
- А я в нем уже не работаю. Я уволилась. А ты почему спросил?

Парень:
- А у меня завтра интервью на должность менеджера этого бутика.

Я:
- Господи, ну наконец-то. Мы тебя нашли.

После тяжелой недельки на новой работе в субботу радостно бегу в любимые свечи. Это мой очередной последний день. Я всегда представляла свой последний день в свечах как-нибудь романтично: вот я тайком открываю оставшуюся еще с давних времен бутылку Вдовы Клико, к которой Изабеллочка запрещает прикасаться, пусть не она ее покупала (тут в Нью-Йорке хипстеры называют вдову "Вэвэ", типа, плесни-ка нам бокальчик вэвэ!), включаю Florence And The Machine и мысленно дарю Флоренс все отсутствующие свечи Мадлен, грустно и пьяно кружась с шатким посеребренным канделябром среди зеркальных стен. Но у меня уже было около пяти последних дней, и все как-то не заканчиваются мои последние дни, и никакой возможности воскружения с канделябром мне не предоставилось.

Сегодня, возможно, самый последний, потому что Ксавье таки берут на работу, ура.

Ксавье - тоже писатель, а также киносценарист и профессиональный актер. Он мечтает сняться в фильме с Морганом Фрименом. Мне кажется, у него все получится, потому что у этого бутика очень хорошая карма в смысле пристанища творческих людей в промежуточной, лиминальной стадии. Я счастлива, что передаю бутик тоже творческому человеку, потому что во всем этом пылает и тлеет какая-то удушливая сентиментальность и жестокая целесообразность. Тем не менее, когда я прихожу в бутик в субботу, я не чувствую никакого счастья, а только тоску, ностальгию и нежность - пыль на полочках, о господи! Канделябрик семидюймовый закоптился, надо почистить! Духи "Мать сыра земля" выдохлись, надо обновить! Бедный одинокий бутик, ты без меня совсем зачах!

Пока я, обливаясь слезами тоски и любви, драила стеклянные колпачки, в бутик пришел высокий белый парень с пакетами "Эзоп" и "Селин" и попросил завернуть ему пороскошнее инжировую свечу. Завернув свечу в сто слоев хрустящих бумаг с иллюстрациями Лоренса Майнотта и упаковав ее в океанической сини пакет с золотым тиснением пчелы животворящей, я получаю вопрос:

- А спички с ней идут?

- Что?

- Спички идут со свечой?

(теряюсь)
- Нет, спички не идут.

Парень вздыхает.
- Тогда не могли бы вы дать мне бутылку воды?

Я (ошарашенно)
- Воды?

Парень:
- У вас есть бутылка воды?

Я (смотрю на свою бутылку воды, которая стоит под столом)
- Есть...

Парень:
- Дайте мне одну.

Я:
- Я не могу, извините. Это моя бутылка...

Парень:
(разочарованно уходит)

Моя ностальгия:
(немного затихает)

В будние дни я работала на новой работе из дома, а по выходным обучала Ксавье всему, что знаю сама ("Если тебе позвонит Джо Харрис из Техаса - это телефонный террорист, не бери трубку, тогда он будет звонить в соседний бутик "Эзоп" и требовать, чтобы они сбегали в наш бутик и проверили, на месте ли мы и сказали нам, чтобы мы взяли трубку - и тогда ты должен подарить сотрудникам "Эзопа" утешительную свечу и попросить, чтобы они нас не выдавали!".) Но вообще бутик уже месяц был закрыт все дни, кроме выходных. Для большинства регулярных покупателей это был Крах Всего.

Обычно я не даю покупателям личный телефон. Я сделала это ровно три раза за все время работы, жестко предупредив, что я звоню клиенту с личного телефона по экстремальным причинам (обычный телефон сгорел, здание рухнуло, нигде нет электричества) и чтобы они ни в коем случае не использовали этот номер для связи по поводу своего заказа в бутике. Все три раза это привело к чудовищным последствиям и вы не хотите ничего об этом знать. Возможно, я потом наберусь отваги и напишу про эти три раза. Но не теперь, не теперь.

Но Алексис Ворон я все-таки дала свой телефон, потому что четыре субботы подряд несчастная Алексис не могла забрать свою свечу-столбик с золоченым портретом Мадам Де Помпадур. Каждую субботу она писала мне со своей дачи в Хэмптонс (если что, дачи в Хэмптонс - у Мика Джаггера, Дженнифер Лопес и Энди Уорхола, пусть Энди и умер, это не мешает ему иметь дачу в Хэмптонс) о том, что наведается в наш душный городок в среду.

- В среду я работаю вообще на другой работе, - ответила я. - Поэтому бутик ЗАКРЫТ. Но слушайте, вот вам мой личный телефон. Давайте в среду созвонимся - я после работы подъеду в бутик, открою его для вас специально, и отдам вам золоченую свечу-столбик!

- Господи, вы так добры! - сказала Алексис Ворон, - Я таких добрых людей в жизни не встречала! Вы специально ради меня поедете в город!

- Это не доброта, это неловкость, - объяснила я. - Мне страшно неловко, что вы не можете забрать свою свечу. Поэтому я специально ради вас поеду в город.

Конечно, я поеду в город не ради вас, Алексис, а потому, что у меня ломка и мне надо в бутик, ха-ха.

- Бутик ЗАКРЫТ, потому что вы НАШЛИ ДРУГУЮ РАБОТУ? - вдруг что-то осознала Алексис.

- Да. Так получилось.

- Но как такое возможно?

В нашем мире возможно все, дорогая Алексис.

После работы в среду я поехала в бутик, очень быстро открыла его, вбежала вовнутрь, схватила пакет со свечой для Алексис Ворон и, назидательно размахивая им перед камерой, на которой, вероятно, меня в шоке и трепете наблюдает Изабеллочка, вышла из бутика, стараясь не смотреть в тысячи его зеркал.

Все, теперь я могу просто сидеть снаружи и ждать Алексис Ворон.

- Таня, вы такая добрая и хорошая, а мой водитель посмел опаздывать и застрять в пробке! - написала мне Алексис.

- Ничего, я подожду! - написала я.

Ко мне тут же подкатилась соседка - пожилая вдова на инвалидной коляске с липовой ногой-колодой.

- Что-то у тебя закрыто все время! - сказала она.

- Да вот я другую работу нашла!

- А тут что, некому работать теперь?

- Ох некому!

- Так я и не куплю себе свечу, - сказала вдова, - А я так хотела однажды взять и купить на пенсию свечу себе тут. А пенсия вся ушла вот на это:

(она закасала юбку и показала мне шрам, обрамляющий липовую ногу)

- Ненавижу американское здравоохранение! Ужасная страна! Я в неотложку приехала, они мне: срочно операцию! Но мы не можем ее сделать по вашей страховке, езжайте в другую больницу, там очередь, и вам сделают операцию через месяц. Но если не сделать ее завтра, то ногу вам не спасти. И ЧТО МНЕ ДЕЛАТЬ В ТАКОЙ СИТУАЦИИ?

Я стала рассматривать ногу вдовы - над гипсом она была вся крест-накрест прошита степлером, как у тряпичной куклы.

- Вы откуда сюда приехали? - спросила она.
- Из Беларуси. Но никто не знает, что такое Беларусь, поэтому...
- ПОЧЕМУ НИКТО НЕ ЗНАЕТ? МОИ ПРЕДКИ ИЗ БЕЛАРУСИ.

Отвожу взгляд от ноги, смотрю на ее лицо.

- Я еврейка, мои предки приехали из Европы. Откуда, спрашивается? Конечно же, из Беларуси. Из Слонима и Гродно. И вообще, слушайте, Нью-Йорк еврейский город. Поэтому тут у каждого второго предки из Беларуси. У вас же было довольно большое еврейское население до войны, да?

Тут к нам подошел немного шаткий сосед-старый хиппи в очках, а с ним - Плешивый Билли. Плешивый Билли - это такая маленькая вредная собачка на спичечных ножках. Тельце у него бочкообразное и на нем маленькие проплешинки. Возможно, на Билли пролили кипяток.

- Тусуетесь? - спросил сосед-старый хиппи и присел ко мне на ступенечку магазина. - Отличненько. Обожаю тусоваться.

- Да, вот тусуемся со свечной девочкой, - сказала вдова. - Она уволилась. Бутик закрыт к хренам. Она из Беларуси, я тоже. Мир мал и конечен. Все со всем связано. Гори эта страна гаром. И ее здравоохранение тоже.

Мимо нас прошли две юные фифы студенческого возраста, Плешивый Билли завыл и вцепился одной из них прямо в ногу, прокусив джинсы. Я прижала руки к лицу: в жизни такого не видела.

- ОН ИЗ ПРИЮТА! ИЗ ПРИЮТА ДЛЯ УБИЙСТВ! - сказал сосед-старый хиппи. - МЫ ЕГО СПАСЛИ ИЗ ПРИЮТА, ОН ТРАВМИРОВАН. ОН ФАКТИЧЕСКИ ВЕТЕРАН. СПИСАННЫЙ КОРАБЛЬ. МЫ ЕГО ПОСЛЕДНИЙ ШАНС.

- Билли, сидеть, - закивала вдова. - Если бы мы его не взяли, его бы убили. Видите, он на людей бросается. Его бы застрелили. Мы его от смерти спасли. Он же психический. Таких собак в этой стране убивают. А мы хотим, чтобы он жил.

- Все хорошо, - сказала та, которой прокусили ногу, - Бедный песик.

Плешивый Билли покрутился вокруг своей оси три раза и завыл. Я отсела от него немножко подальше.

- Мы тут раньше сидели тусовались с Майклом, но с тех пор, как он зарезал Лану, я его больше не видел, ну, это понятно, - сказал сосед-старый хиппи.

Майкл, как мы все помним, зарезал Лану именно в тот день, когда я сообщила Изабеллочке о том, что увольняюсь, и когда кто-то сорвал с бутика сигнализацию и весь район был в полиции, но не из-за сигнализации, а потому что убийство и кровь.

- А я ей вот ногу показывала, - сказала вдова и снова начала закасывать сто своих цыганских юбок, чтобы продемонстрировать старому хиппи раны. Плешивый Билли
осклабился и стал нюхать серый гипс, плотоядно подвывая.

- Два месяца на этой сраной колымаге! - разозлилась вдова. - Чертова страна! Все через жопу тут!

Мимо проехала на уже полностью автоматизированной коляске бабка-Стивен Хокинг, очевидно, подруга соседа-старого хиппи и соседки-вдовы. Бабке-Стивену Хокингу было лет 70, она была совсем недвижимая и скрюченная, средством ее общения был привинченный болтами к приборной панели кнопочный телефон-раскладушка. На вид это был телефон из 2003, что ли, года. Такой был у моей подруги и я ей страшно завидовала.

Бабка-Стивен Хокинг стала, шевеля мизинчиком (больше ничего у нее не шевелилось) рассказывать нам, как прошел ее день. В целом денек был отличный. Сосед-старый хиппи рассказал ей, как Плешивый Билли только что загрыз человека. Вдова на другой, не моторизированной инвалидной коляске снова стала показывать свою ногу, а также меня, потому что я тоже из Беларуси. Я тогда достала свечу с изображением Мадам Де Помпадур и стала всем показывать эту свечу и рассказывать, что я жду клиентку с фамилией Ворон, как у Эдгара По.

Из бабки-Стивена Хокинга немножко подтекло слюны, а пожилая вдова своей липовой ногой перегородила тротуар, но в целом это было даже хорошо, потому что Плешивый Билли разнервничался из-за двух инвалидных колясок и стал кидаться буквально на всех с дикими криками, и снова порвал джинсы какому-то клерку, и вот уже сосед снова заводит свою песню про ЭТО ДЕТДОМОВСКАЯ СОБАКА и ЕСЛИ ВЫ ПОЖАЛУЕТЕСЬ ПОЛИЦИИ, ТО БИЛЛИ ЗАСТРЕЛЯТ.

Тогда бабка-Стивен Хокинг решила искрометно пошутить, и мы все склонились над ее коммуникатором и мизинцем (я осторожно переступила через липовую ногу вдовы), но это было сложно, потому что Плешивый Билли, попробовавший крови, все дергал поводок и требовал еще.

В какой-то момент Билли вдруг возопил вообще нечеловеческим голосом, сорвавшимся на хрип - дернул слишком сильно.

- Таня?

На тротуаре стояла дама в кобальтово-синем вечернем платье. Фурканчик когда-то научил меня оценивать класс людей по внешности и носимому с собой инвентарю: сумка Биркин - 8 тысяч минимум (у Изабеллочки их три). Так вот, это была Алексис Ворон, у нее была сумка Биркин и какие-то немыслимые лаково-розовые лабутены, она вся сверкала бриллиантами и приехала она на лимузине, который, паркуясь, немножко задел велосипед еврейской вдовы с липовой ногой.

- Это ничего, - сказала вдова. - Все равно я два месяца не смогу на нем ездить. Он сгниет или его украдут.

- Ааааааааа! - орал Билли, разбрызгивая слюну на пару метров.

Сосед-старый хиппи, пытаясь перекричать Билли, расшифровывал сообщение бабки-Стивена Хокинга:

- БАРЬЕР? что? БАР-РИ-ЕР? Помочь ГДЕ?

Из всего этого паноптикума я выплыла немножко как кэрроловская Алиса, подозреваю.

- Здравствуйте, Алексис! - я протянула ей пакет со свечой. - Вот ваша свеча!

Алексис вытянула руку на максимальное расстояние, чтобы взять пакет. Между рукой и пакетом прыгал Плешивый Билли и орал.

- ОН ИЗ ПРИЮТА! - повторил сосед-хиппи.

- Большое спасибо! - натянуто улыбнулась Алексис Ворон и, пошатываясь, пошла в сторону лимузина.

Да, вот такой вот лакшери шоппинг погожим весенним деньком.

Вчера я поехала на бруклинское кладбище Гринвуд, это самое старое и легендарное кладбище Нью-Йорка - там, if you know what I mean, на многих могилах названия тех нью-йоркских улиц, которые не цифры - и на фоне постаментов высятся на горизонте небоскребы даунтауна, ужасно живописно. Мне нужно было записать промо-ролики для соцсетей издательтва о том, что у меня вышел роман, и я решила, что кладбище с небоскребами на горизонте - это, в конце концов, красиво. Роман мне уже доставили силами book24, где я сама его по своему промокоду и купила - правда, в процессе оформления заказа куда-то исчез индекс, моя фамилия, квартира и телефон (точнее, он превратился в российский), поэтому роман вначале прилетел в Лос-Анджелес, а потом какое-то время протусил в Цинциннати (гносеологическая гнусность). Ну, хоть что-то, со мной связанное, в этом году немножко попутешествовало.

Снимала ролики я около часа – оказалось, что мой изначальный план "прислонить телефон к какой-нибудь могилке и быстренько начитать текст" не работает: могилки, как горки, покрыты мхом и тленом, телефон падает плашмя на другие могилки, два раза я уронила свой роман в гусиное дерьмо (кладбище гринвуд - это то самое место, где у вас ходит гусь по могиле - там пасутся канадские гуси), а также мне было стыдно стоять, улыбаться могилам и что-то говорить вслух. То есть, продавать свечи и разговаривать по 8 часов в день с незнакомцами про то, какая свеча длиннее - так я просто фестиваль экстраверсии! Но стоять на могильном холме, размахивая книгой и разговаривая с небытием на глазах подвыпивших туристов - это позор, интроверсия и провалиться бы мне под землю, но там мест больше нет, а если есть, то дорого.

Также я периодически начинала запись заново, потому что в Бруклине над тобой ровно каждые две минуты с сатанинским гулом пролетает самолет. Запись должна длиться 2 минуты, но каждые две минуты пролетает самолет! Квантовый парадокс. Казалось бы, успеваешь. Но нет, не успеваешь.

Короче, когда я справилась, оказалось, что туристов вокруг уже нет. Я еще немного посмотрела на толстых и белых, как хлеб, зеркальных карпов в китайском крематориуме и бразильских зеленых попугайчиков над старым склепом (на кладбище поселилась колония сбежавших из зоомагазина зеленых бразильских попугайчиков и сложила там что-то вроде мега-термитника имени Франциска Ассизского), потом пошла к главным воротам.

Ворота были закрыты. Я начала ходить вдоль них в поисках лазейки, но закрыто было решительно все. Я, наверное, выглядела немножечко странно (я была в таком черном похоронном пиджаке), потому что мимо прошла какая-то старушка и участливо спросила:

- Что, не получается выйти? Да, вот так вот бывает. Это кладбище, с него так просто не выберешься.

Да, сейчас пойду обратно и лягу, где лежала.

- Закрыто все? - поинтесовались какие-то рабочие, катящие мимо кладбища тележки со льдом, - Так ты выйди так же, как и вошла!

- Да я тут и вошла! - начала я, но рабочие уже укатились в маревный холодок летнего вечера.

На кладбищенских вратах висела табличка:

"ЕСЛИ ВЫ СЛУЧАЙНО ТУТ ЗАСТРЯЛИ И НЕ МОЖЕТЕ ВЫЙТИ
ПОЗВОНИТЕ ОХРАННИКАМ
И НИКУДА НЕ ИДИТЕ! СТОЙТЕ ЗДЕСЬ!"

Я взяла телефон. Зарядки оставалось 2 процента – это я так хорошо записала видеоролики о том, какая у меня вышла замечательная книжка.

Телефон замигал и на него пришло сообщение с картинками:

"Дорогая Таня! Это Алексис. Извини, пожалуйста, что я так долго не отвечала. Я ужасно благодарна за то, что ты положила в мой пакет со свечой-столбиком маленькую свечку "Полы Версаля"! Я только что ее обнаружила и распаковала в своем маленьком домике на Лонг-Айленде, и жгу ее, и она пахнет великолепно, буквально словно это маленький домик в Версале! Спасибо еще раз, что ты тогда передала мне свечу, это было так мило! Так жаль, что я тебя больше не встречу в этом прекрасном бутике! Надеюсь, тебе не менее весело и интересно на новой работе!"

На новой работе мне очень весело: оказалось, что у меня там такая страховка, что если я буду перелазить через кладбищенскую ограду и сорвусь, полученных денег мне хватит, чтобы возлечь с попугайчиками и с зеркальными карпами, и еще останется на вечеринку. Но это только если умереть. Если не умереть, все будет ужасно дорого. Жить вообще дорого.

Я ответила Алексис: "Дорогая Алексис! Я ужасно рада, что вы инджоите свои полы Версаля! В бутике сейчас работает Ксавье, он замечательный, обязательно зайдите с ним познакомиться!".

"Я буду счастлива зайти!" - ответила Алексис.

После этого телефон разрядился. Вечерело. Попугайчики, которые все это время галдели над головой, как в тропикариуме, начали трещать уютными ночными голосами, видимо, убаюкивали своих деточек. Я медленно пошла вдоль ограды, задрав голову куда-то вверх, к торчащим острым готическим шпилям, сулящим мне возлежание с золотыми карпами.

Тут я поняла: это такая презентация моей книжки - в Нью-Йорке ее нужно было бы презентовать именно мертвым, это нормально, ведь она про смерть. Вся аудитория презентации этой книжки умерла! Это нормально. Возможно, нам с книгой еще придется ночевать на кладбище без связи и телефона. Боже, восхитилась я, как это прекрасно, оказаться запертой на ночь на Нью-Йоркском кладбище с собственной книгой, всю жизнь о таком мечтала.

К сожалению, через некоторое время после того, как я уже начала прикидывать, переночевать ли мне в китайском крематориуме или идти на могилу Морзе и стучать по ней sos, к воротам приехал на белой нарядной машине очень старый и очень толстый черный дедушка.

- Здравствуйте! - обрадовалась я. - Можно я уже пойду домой? Я все поняла и больше так не буду. Не говорите только ничего.

- Кладбище закрывается в семь! - дедушка назидательно загремел цепями, открывая ворота. - До семи все покидают территорию могил!

Мы с книгой вышли в бруклинскую ночь. Наверное, призрачная презентация состоялась. Поеду, пожалуй, тоже в какой-нибудь домик на Лонг-Айленде.

Попугайчики не подвели, могила Морзе передала постукивания, куда положено – сегодня вышла электронная книжка (речь про мой внезапно бестселлерный роман Смерти net - большую штуку про digital spiritualism и интернет для мертвых!)

💀 https://www.litres.ru/tatyana-zamirovskaya/smerti-net/

А еще там же вышла аудиокнига от студии Vimbo - с маленьким сюрпризом - вообще ее великолепно читает Юлия Яблонская (и я не представляю, как она справилась - в художественной литературе я использую такой ад вставных конструкций и скобок - вот приблизительно как здесь сейчас, но обильнее, яростнее, жестче!), но я решила начитать первую главу сама, чтобы немного в духе романа вселиться в цифровую реальность как тихий призрак. Господи, как это было тяжело! Чертовы сраные скобки! Идиот писатель с этим мультисинтаксисом! Больше никогда. Теперь только микропредложения. Вот так.

Начитывала я причем в маленькой студии около того же кладбища Гринвуд! "Я однажды принес с кладбища голову ангела, - сказал мне звукорежиссер после очередного мучительного дубля, чтобы разбавить обстановку, - Она просто там лежала на могильной плите, отвалилась от ангела. Никому она не была нужна. И я принес ее в дом. Отмыл, вычистил. А наутро ко мне домой пришли могильные черви и жуки. Они были везде. Я несколько дней пытался их вывести, но их было все больше и больше. А потом я понял: это ангел за своей головой их послал. И я отнес голову обратно, и могильные черви с жуками тоже ушли".

Такая вот история, короче. Магия места. Я терпеть не могу аудиокниги, они ужасно медленные, но эту я послушала немножко и она звучит офигенно (не шучу). Мои сражения с мультисинтаксисом - в первой главе, дальше читает Юля и она супергерой.

💀https://vimbo.ru/smerti.net.-internet-dlya-mertvyh/

💀https://www.litres.ru/tatyana-zamirovskaya/smerti-net-internet-dlya-mertvyh-65640876/

Не разбегаемся! Будет тот день, когда и свечи так же всюду триумфально книжкой выйдут, клянусь! 🖤

Кстати, у меня через 20-25 минут онлайн-презентация романа на сайте издательства. По этому поводу поставлю на свежесобранный книжный шкаф "Билли" из Икеи златую свечу апокалипсиса как тайный знак! Забегайте к нам на огонек - то есть реально огонек, в Нью-Йорке жара плюс 35, а я так и не установила кондиционер и у меня даже кончики пальцев вспотели, пока я это печатала!

https://www.facebook.com/shubinabooks/posts/1919844661499773

Как я теперь живу, потеряв идентичность свечной королевы? Тяжело: скучаю, мне не хватает изнурительного дикого общения с нью-йоркскими незнакомцами. Я даже стала ходить работать новую работу в коворкинг (благо как раз дома сломался кондиционер). Коворкинги я выбираю в основном по характеристикам девчонок с ресепшн. “Камилла, 148 Лафайетт. Забавный факт: 8 лет занималась классическим фортепиано, но бросила, потому что достало по 3 часа в день репетировать”. Камилла, жди меня, я бегу, я 15 лет занималась музыкальной критикой и 4 года свечным бизнесом, нам будет о чем поговорить!

В бутик тем временем прибыли новые разноцветные свечи Рояль и Мадлен.

(звучит торжественная мрачная музыка)

Да, я выиграла эту битву. Я два года сражалась за то, чтобы вернуть Рояль и Мадлен! Их специально для нашего (не нашего! не нашего уже!) бутика изваяли гномики в Нормандии! Клиенты больше не будут кричать на меня! (не на меня! то есть, они уже ни на кого не будут!). В их распоряжении и Мадлен, и Рояль, и коробочки, и единорожьи физиологические жидкости, и специальные позолоченные канделябры в форме цветика-семицветика, но меня там уже нет. Плоды моих тихих побед пожинаю не я. Вот Рояль, вот Мадлен, смерть неизбежна.

– А какие из них длиннее? – спрашивает по телефону Ксавье, уже прошедший собеседование с Морганом Фрименом и планирующий съемку в блокбастере в ноябре (я потом скажу, в каком - и в каком блокбастере, и в каком ноябре, ведь 2021 год тоже могут отменить из-за штамма “дельта”).

– Я лучше зайду и покажу, - вздыхаю я.

Я не могу его ни в чем обвинять. Я сама на прошлой неделе пришла в магазин шведской дизайнерской одежды “Бабушка Гудрун” (спасибо и привет читательнице Софии за рекомендацию!), чтобы купить себе блузочку в цветочки мидсоммар-стайл, а магазин закрыт, хотя гугл уверял меня, что он до семи. И когда шведская рыжая продавщица, моющая полы в бутике, пожала костяными широкими плечами и широкими знаками сквозь витрину промахала мне, как ночной мотылек: закрываемся в шесть, я буквально схватила себя за горло, чтобы не заорать рвущееся оттуда автоматом и самотеком НО ВОТ ГУГЛ ЖЕ ГОВОРИТ ЧТО ВЫ РАБОТАЕТЕ ДО СЕМИ; человек неисправим, я тоже человечество, ничего с этим не поделать.

У Изабеллочки тоже был ко мне ряд технических вопросов насчет Мадлен и Рояль, но вопросы исчезли после того, как я забанила ее в мессенджере за то, что она внезапно потребовала вернуть ей золотую пчелу, которую я ношу на лацкане пиджака.

– Это я тебе ее дала как униформу, – написала она. – Верни мне мою униформу.
– Изабель, – ответила я. – Ты что-то перепутала. Это моя пчела.
– Таня, ты с ума сошла? – ответила Изабеллочка. – Я дала тебе этот значок! Отдай его мне обратно! Ты ушла с работы и забрала мою вещь – ты вообще в порядке?
– У меня прекрасная память, – ответила я. – Этот значок подарил мне Ж. в 2017. У меня даже есть открыточка от него, где он пишет, что дарит мне значок. Отстань от меня, пожалуйста.
– Таня, верни мою вещь, – угрожающе написала Изабеллочка. – Это даже не 18-каратное золото. Просто побрякушка. Ты ее не сможешь продать.
– Это моя пчела, – снова ответила я. – Я не могу тебе ее вернуть, потому что она тебе не принадлежит. Плюс она мне дорога как память.
– Ты издеваешься? – написала Изабеллочка. – ОТДАЙ МНЕ МОЮ ВЕЩЬ.

Немного поразмыслив, я пришла к выводу, что Изабеллочку все-таки немного подкосил мой уход. Еще немного поразмыслив, я поняла, что следующим шагом будет “Таня, я выдала тебе айфон для работы, отдай мне его обратно” и “Таня, я видела у тебя лэптоп макбук про 13’ 2017 года выпуска, это я тебе дала для работы, верни мне его, все равно ты его не продашь, это старая модель, тебе даже 300 баксов за это дерьмо никто не даст”, вздохнула, села за этот пока что еще мой лэптоп, и написала письмо главным начальникам в Париж. Видит бог, я не хотела этого делать, и искренне желала Изабеллочке всего хорошего. Но что-то подкосила во мне эта золотая пчела. Буду теперь носить ее с гордостью, как память. Память о том, что я хотела уйти красиво.

Недавно я решила зайти в родной бутик после долгого перерыва, вызванного пчела-гейтом.

Бутик уже стал немного неродной, я сразу это заметила - полочки словно чужие, куда-то исчезли демонстрационные колпачки и стенды для духов, и – самое главное – в свечном баре приветливо лежали свечи Мадлен и Рояль, а мое сердце не врезалось, разогнавшись от трепета, в грудную клетку. Ни-че-го.

– Боже мой, как я рад! – совершенно искренне обрадовался Ксавье и обнял меня. Ксавье высокий: обнимая его, я уткнулась в золотую пчелу на его футболке. Таки у Изабель были собственные золотые пчелы! Зачем ей понадобилась моя? Просто для пчела-гейта, опустошившего мое ледяное сердце?

– Я думал, ты уже НИКОГДА не придешь в бутик!

Наверное, Ксавье знает про пчела-гейт.

– А у нас тут куча изменений! – ворковал он. – Лендлорды с нами снова судятся за то, что мы не платим рент! Дисплеи для духов забрали для Блумингдэйлс, так что теперь, если покупатель хочет нюхать духи, я ими куда-нибудь брызгаю! И еще у нас появились свечи Мадлен! Только Изабель не разрешает выбирать цвета – теперь только шесть свечей одинакового цвета в коробочке, никак иначе.

– И что покупатели? – в ужасе спрашиваю я.

– В ярости! – радуется Ксавье. – Это делает их жизнь невыносимой.

Пытаюсь вспомнить, как это – ежедневно общаться с людьми, чья жизнь стала невыносимой из-за того, что они не могут выбрать 6 разноцветных свечей Мадлен за $24. Теперь-то я работаю в крупном СМИ! То есть, я имею дело с людьми, чья жизнь стала невыносимой из-за того, что они стали беженцами и все бросили и не могут вернуться; или попали в тюрьму; или их близких родственников арестовали, такое. А тут – коробочка.

Я начала поднимать колпачки и нюхать свечи. Ах, какие прекрасные, замечательные у нас (у них, поправляю я себя) свечи! Вот Жозефина, например. Стоп.

– Ксавье! – кричу я. – У тебя под колпачком Жозефины – вилла Сирнос! Это провал! Так, а под колпачком "Альпийских лугов" у тебя свеча имени Дюшана, это вообще как? Они, конечно, похожи запахом свежескошенной травы, то есть, запахом смерти, но луга намного более оптимистичнее Дюшана, их нельзя смешивать.

– Покупатели пришли и смешали свечи, они все время убегают куда-то с колпачками. – жалуется Ксавье.

Это правда, летние покупатели обычно похожи на гномиков – мешаются всюду с колпачками.

Тут зазвонил телефон и Ксавье взял трубку, пока я ностальгично продолжила нюхать свечи, сокрушаясь о том, что покинула этот светлый хрустальный храмик любви и олфакторной сатисфакции!

– Да! – сказал он и сделал паузу, пока с той стороны кто-то на него кричал (дальше он так и будет говорить с паузами). – Это мы, да. Простите, пожалуйста... Да, простите... Мне очень стыдно... Да, мне неловко... Да, я не брал трубку вчера и позавчера. Понимаете, я только один в магазине, единственный человек. И когда внутри магазина покупатель, которому я помогаю – я не могу взять трубку, ведь это значило бы перестать помогать клиенту, и это было бы невежливо... Будьте уверены – если бы вы лично пришли в магазин, я бы всецело был с вами и не отвлекался бы на телефонные звонки, пусть бы мне звонил сам президент Байден и британская королева, клянусь!... Да, я виноват, простите... Да, мне очень жаль тоже, что мы не можем нанять для бутика двоих человек... Да, это позор, мне жаль... Да, мне правда жаль, что вы так разочарованы, и я понимаю вашу фрустрацию.

Я поразилась – да это же я! Я вела точно такие же разговоры с возмущенными клиентами, которые наконец-то дозвонились! Слово-в-слово! Я тоже произносила эту чушь про Байдена и британскую королеву! Видимо, это какой-то архетип, он включается автоматом.

Тут в бутик зашел мужик в костюме и сказал:

– Мне нужна свеча со свежим запахом летней свежести, что вы можете порекомендовать?

– Мне очень жаль, – повторял Ксавье в телефон, из которого кто-то продолжал кричать. – Я могу помочь вам выбрать свечу по телефону и прислать ее вам.

Я вздохнула:
– Он пока что занят, видите, но давайте я вам помогу пока что, я разбираюсь не хуже него! Что вам нужно? Что-то свежее, но не цветочное?

– Свежее, – повторил мужик. – Свежее и чистое. Не слишком интенсивное.

– Вот инжир, – предложила я. – Средиземноморская свежесть с нотками ладана, балансируемого эвкалиптом, тимьяном и мятным чаем.

– Сладковато, – скривился мужик, понюхав инжир.

– А вот "Альпийские луга" – тут свежескошенная трава, божья роса, свет небесный, – сунула я мужику колпачок из-под свечи имени Дюшана, пропитавшийся альпийскими лугами из-за зловредных гномиков. – Мне тут нравится землистая нотка ветивера, он здесь терпкий, как вишневая косточка.

– Это не слишком крепкий запах? – нахмурился мужик.

– Те, кто любят полегче, выбирают "Марокканскую мяту"! - нараспев сказала я, выхватывая мяту с прилавка. – Только посмотрите, как тут хорошо играет нота кассиса, смородинового листа!

Ксавье продолжал бубнить в телефон: да-да, конечно! вы хотите что-то посвежее? я могу предложить вам "Марокканскую мяту"? что? описать вам, как она пахнет? минуточку...

Я вздохнула. Вообще я опаздывала на джазовый вечер в Гарлеме, но Ксавье требовалась помощь: его клиент решил выжать из телефонного общения вообще все возможное (компенсация за травму недозвона?), а мужик, которому была нужна свежая свеча, был настроен так серьезно, словно выбирал себе невесту этим летним вечером.

Получив от меня презентации всех запахов (я щебетала уже на автомате и словно наливалась силами и энергией от этой полузабытой коммуникации), мужик завел любимую мою песню – начал хвататься за каждый предмет неясного назначения и расспрашивать о смысле и назначении этого предмета. Я называю такое "музейным беспокойством", тревожным стремлением к классификации окружающего мира. Обычно здесь от меня требуется уже функция терапевта, помогающего клиенту поверить, что мир познаваем (при том, что на самом деле мир тьма, неясность и хаос).

– Хорошо, а это вот что? – мужик, до этого получивший от меня презентацию по поводу фарфоровых яиц Фаберже за $350 долларов, потряс передо мной зеленой граненой бутылочкой с камышовыми палочками. – Это диффьюзер?

– Вау! – поразилась я, потому что раньше никогда такого не видела. – Диффьюзер! Нормальный диффьюзер, в кои-то веки сделали! Да! Это он!

– Сколько это стоит?

– Этого вам я сказать не могу, – опечалилась я. – Но я сейчас посмотрю в интернете.

– Вы что, не знаете, сколько это стоит? – возмутился мужик. – Это вообще нормально, что вы тут работаете и не знаете, сколько стоит диффьюзер?

– А я тут не работаю, – на автомате сказала я.

Все, этот момент настал. Стадия: принятие.

Мужик зависает.

– Тогда чего вы... почему вы...

– Ну, он же был занят, – киваю на Ксавье. – А вам нужна была помощь. Ну и вот.

Мужик смотрит на меня так беспомощно, как будто вся моя помощь была зря.

– Я тут раньше работала, – утешаю его я. – А диффьюзеры, видимо, у них недавно появились.

Мужик смотрит на меня с какой-то экзистенциальной печалью.

Ксавье наконец-то освобождается.

– Ура! – говорю я. – Я побежала на концерт и передаю вас Ксавье, он прекрасен и он профессионал и он вам точно поможет выбрать самую правильную свечу!

– Я теперь уже не хочу ничего, – говорит мужик и уходит.

Да, это была не та помощь, которую мне следовало оказывать.