Очутился я в эллинистической культуре. С особым цинизмом (даже залез в горшок Диогена Синопского) осмотрел окрестности Греко-Бактрийского царства в сопровождении зам. хокима Сурхандарьинской области Журабека Тураева, Камила Юсупова и других коллег. Александрию Оксианскую в Кемпертыпе и экстремально взобрались в гору к Крепости Узундара. Подробности позже.
Мой день рождения начался с поздравления хокима Сурхандарьинской области.
А вот репортаж о нашей встрече на официальном канале хокима:
Хоким Сурхандарьинской области Улугбек Касимов принял российского ученого, члена Научного совета РАН по изучению и охране культурного и природного наследия, профессора РЭУ Плеханова Алексея Кыласова.
Сохранение нашего национального культурного наследия, в частности, нематериального наследия Международного фольклорного фестиваля «Бойсунская весна», изучение находок в памятниках «Узундара», а также вопросы сохранения этноспортивных игр для будущих поколений и представление их широкой публике обсуждались с участием представителей борьбы кураш.
Эксперт отметил, что во время посещения нашего региона он ознакомился с рядом памятников и комплексов и получил отличные впечатления.
В конце встречи была достигнута договоренность об установлении взаимного сотрудничества с Термезским государственным университетом по проведению научных исследований.
А вот репортаж о нашей встрече на официальном канале хокима:
Хоким Сурхандарьинской области Улугбек Касимов принял российского ученого, члена Научного совета РАН по изучению и охране культурного и природного наследия, профессора РЭУ Плеханова Алексея Кыласова.
Сохранение нашего национального культурного наследия, в частности, нематериального наследия Международного фольклорного фестиваля «Бойсунская весна», изучение находок в памятниках «Узундара», а также вопросы сохранения этноспортивных игр для будущих поколений и представление их широкой публике обсуждались с участием представителей борьбы кураш.
Эксперт отметил, что во время посещения нашего региона он ознакомился с рядом памятников и комплексов и получил отличные впечатления.
В конце встречи была достигнута договоренность об установлении взаимного сотрудничества с Термезским государственным университетом по проведению научных исследований.
Forwarded from Сны маминой подруги (Владимир Нишуков)
По Алиханову (который из губернатора Калининградской в министры промышленности) кратко: впервые в истории название философской статьи («От Канта к Круппу») стало императивом карьеры чиновника. Казалось бы, при чем здесь К.Крылов?
Затейливый дискурс спорта
заключается в том, что его продолжают считать мирным и это особенно дико в отношении стрелкового спорта, где стреляют из настоящих ружей, и потому новость о том, что российские спортсмены выступят на чемпионате Европы по стендовой стрельбе, настолько иронична, что уничтожается собственным гумором. Чемпионат Европы по стрелковому спорту идет уже третий год на Украине, причем в открытом формате Кубка мира. Там, кстати, отдельные стрелки тоже выступают без флагов своих стран, называя себя наемниками. Выходит, российские спортсмены тоже чьи-то наемники, раз ездят без флага России? Они так охотно ездят пострелять, вожделея о медных спортивных медалях, хотя обязаны проявлять СВОе мастерство в стрельбе по кому надо, чтобы получить настоящие медали – госнаграды. Разве не так? Это же не бегуны, которые могут бежать, а могут и сбежать, или прыгуны, которые могут прыгнуть, а могут и спрыгнуть, или баскетболисты-футболисты-хоккеисты, которые могут играть и за тех и за других. Нам точно нужен сейчас международный спорт как заменитель войны, если есть где воевать?
P.S. – Вопрос неудобный для целой отрасли, но бюджет министерства спорта даже на агентство не тянет. Так, не лучше ли сделать его департаментом Минобороны для подготовки резерва? Куратору Дюмину тоже будет легче, ведь он курирует оба направления.
заключается в том, что его продолжают считать мирным и это особенно дико в отношении стрелкового спорта, где стреляют из настоящих ружей, и потому новость о том, что российские спортсмены выступят на чемпионате Европы по стендовой стрельбе, настолько иронична, что уничтожается собственным гумором. Чемпионат Европы по стрелковому спорту идет уже третий год на Украине, причем в открытом формате Кубка мира. Там, кстати, отдельные стрелки тоже выступают без флагов своих стран, называя себя наемниками. Выходит, российские спортсмены тоже чьи-то наемники, раз ездят без флага России? Они так охотно ездят пострелять, вожделея о медных спортивных медалях, хотя обязаны проявлять СВОе мастерство в стрельбе по кому надо, чтобы получить настоящие медали – госнаграды. Разве не так? Это же не бегуны, которые могут бежать, а могут и сбежать, или прыгуны, которые могут прыгнуть, а могут и спрыгнуть, или баскетболисты-футболисты-хоккеисты, которые могут играть и за тех и за других. Нам точно нужен сейчас международный спорт как заменитель войны, если есть где воевать?
P.S. – Вопрос неудобный для целой отрасли, но бюджет министерства спорта даже на агентство не тянет. Так, не лучше ли сделать его департаментом Минобороны для подготовки резерва? Куратору Дюмину тоже будет легче, ведь он курирует оба направления.
Продолжая тему радуги
Есть на НТВ некто Сергей Соседов, не скрывающий свою гомосексуальность. Говорит сущие банальности, но считается музыкальным критиком только потому, что говорит с отчетливой пидорской интонацией. Под титром с его именем нет сообщения о запрете ЛГБТ, видимо, по той причине, что он во всем поддерживает власть, а власти, выходит нужна его поддержка и плевать на то, что он голубок.
Есть на НТВ некто Сергей Соседов, не скрывающий свою гомосексуальность. Говорит сущие банальности, но считается музыкальным критиком только потому, что говорит с отчетливой пидорской интонацией. Под титром с его именем нет сообщения о запрете ЛГБТ, видимо, по той причине, что он во всем поддерживает власть, а власти, выходит нужна его поддержка и плевать на то, что он голубок.
НЕКРОПОЛИТИКА
суверенитет определяется возможностью решать, кто может жить, а кому умирать
Почти четверть века назад мне довелось услышать в ЮНЕСКО обсуждение темы «Вызовы бесчеловечности», где была упомянута некрополитика. О ней говорил Ашиль Мбембе (Achille Mbembe), у которого опубликованы на русском всего две небольшие статьи, но оба раза почему-то не смогли перевести его имя, назвав Ахилл и Акилле. Вкратце о нем можно сообщить, что он камерунец, получил степень доктора истории и политологии в Сорбонне.
В своих рассуждениях о постколониальном устройстве Африки, Мбембе апеллирует к Бахтину в характеристике непристойного и гротескного поведения властей в бывших колониях и протекторатах Франции, добивающихся мирового признания сквозь призму рессентимента. В этом он видит особый стиль «политического высмеивания» (political derision) действительности.
Мбембе характеризует стиль руководства постколониями как бесконечную импровизацию с отсутствием пропорций в предоставлении социальных благ по требованию и с избыточной циркуляцией идентичностей. Все это приводит к особому режиму насилия, сосредоточенного у центральной власти, озабоченной защитой свалившегося на нее суверенитета, который понимается как контроль над смертностью с возможностью решать: кто может жить, а кому умирать.
В этой ситуации неизбежно возникает внутренний поиск тех, кого Зигмунт Бауман называл «избыточными человеческими группами». Мбембе предлагает задуматься над тем, какое место отводится жизни, смерти и человеческому телу (особенно раненому или мертвому)?
В поисках ответа, Мбембе обращаемся к понятию биовласти Мишеля Фуко, исследуя его связь с понятиями суверенитета (imperium) и чрезвычайного положения с резким увеличением смертности. Он приводит пример концлагерей – конвейеров производства смерти, которые интерпретированы как центральная метафора суверенного и разрушительного насилия и как высший признак абсолютной власти негатива.
В определении Ханны Арендт «нет никаких параллелей с жизнью в концентрационных лагерях. Их ужас не может быть полностью постигнут воображением, и это справедливо, потому что он находится вне жизни и смерти». Их обитатели лишены политического статуса и сведены к подчиненному бытованию биологических тел – «местом, где проявились абсолютные формы бесчеловечного», по словам Джорджо Агамбена, отрицающего чрезвычайное положение в политико-правовом статусе лагеря, поскольку в нем полностью приостанавливалось верховенство права и устанавливалось постоянное пространственное расположение особого режима вне рамок закона.
Мбембе отмечает, что все чаще в последнее время возникают именно такие формы суверенитета, центральным проектом которых является не борьба за автономию, а «всеобщая инструментализация человеческого существования и материальное уничтожение человеческих тел».
Такие формы суверенитета редуцируют упорядоченное безумие, став частью номоса политического пространства, что в корне отличается от того, что мы унаследовали от идеалов философского дискурса прошлого. Такую трактовку суверенитета со своевольным нарушением запретов дает Жорж Батай. Вслед за ним Мбембе поднимает вопрос о допустимых границах политической воли.
Политика, в данном случае, не является развитием диалектического движения разума, поэтому он утверждает, что ее можно проследить только как спиралевидную трансгрессию – как различие, которое дезориентирует саму идею предела. И заключает, что политика – это разница между границами нарушений табу.
В этом понимании современные формы политики все больше подчиняют жизнь всеобъемлющей власти смерти (некрополитика), глубоко перестраивая отношения между сопротивлением, жертвой, насилием и террором. Мбенде констатирует, что понятия некрополитики и некровласти становятся привычными в мире, где оружие используют для создания особых «миров смерти», в которых огромные массы населения подвергаются мучениям в статусе «нежити» (mort vivant) ради порядка, основанного на правилах.
суверенитет определяется возможностью решать, кто может жить, а кому умирать
Почти четверть века назад мне довелось услышать в ЮНЕСКО обсуждение темы «Вызовы бесчеловечности», где была упомянута некрополитика. О ней говорил Ашиль Мбембе (Achille Mbembe), у которого опубликованы на русском всего две небольшие статьи, но оба раза почему-то не смогли перевести его имя, назвав Ахилл и Акилле. Вкратце о нем можно сообщить, что он камерунец, получил степень доктора истории и политологии в Сорбонне.
В своих рассуждениях о постколониальном устройстве Африки, Мбембе апеллирует к Бахтину в характеристике непристойного и гротескного поведения властей в бывших колониях и протекторатах Франции, добивающихся мирового признания сквозь призму рессентимента. В этом он видит особый стиль «политического высмеивания» (political derision) действительности.
Мбембе характеризует стиль руководства постколониями как бесконечную импровизацию с отсутствием пропорций в предоставлении социальных благ по требованию и с избыточной циркуляцией идентичностей. Все это приводит к особому режиму насилия, сосредоточенного у центральной власти, озабоченной защитой свалившегося на нее суверенитета, который понимается как контроль над смертностью с возможностью решать: кто может жить, а кому умирать.
В этой ситуации неизбежно возникает внутренний поиск тех, кого Зигмунт Бауман называл «избыточными человеческими группами». Мбембе предлагает задуматься над тем, какое место отводится жизни, смерти и человеческому телу (особенно раненому или мертвому)?
В поисках ответа, Мбембе обращаемся к понятию биовласти Мишеля Фуко, исследуя его связь с понятиями суверенитета (imperium) и чрезвычайного положения с резким увеличением смертности. Он приводит пример концлагерей – конвейеров производства смерти, которые интерпретированы как центральная метафора суверенного и разрушительного насилия и как высший признак абсолютной власти негатива.
В определении Ханны Арендт «нет никаких параллелей с жизнью в концентрационных лагерях. Их ужас не может быть полностью постигнут воображением, и это справедливо, потому что он находится вне жизни и смерти». Их обитатели лишены политического статуса и сведены к подчиненному бытованию биологических тел – «местом, где проявились абсолютные формы бесчеловечного», по словам Джорджо Агамбена, отрицающего чрезвычайное положение в политико-правовом статусе лагеря, поскольку в нем полностью приостанавливалось верховенство права и устанавливалось постоянное пространственное расположение особого режима вне рамок закона.
Мбембе отмечает, что все чаще в последнее время возникают именно такие формы суверенитета, центральным проектом которых является не борьба за автономию, а «всеобщая инструментализация человеческого существования и материальное уничтожение человеческих тел».
Такие формы суверенитета редуцируют упорядоченное безумие, став частью номоса политического пространства, что в корне отличается от того, что мы унаследовали от идеалов философского дискурса прошлого. Такую трактовку суверенитета со своевольным нарушением запретов дает Жорж Батай. Вслед за ним Мбембе поднимает вопрос о допустимых границах политической воли.
Политика, в данном случае, не является развитием диалектического движения разума, поэтому он утверждает, что ее можно проследить только как спиралевидную трансгрессию – как различие, которое дезориентирует саму идею предела. И заключает, что политика – это разница между границами нарушений табу.
В этом понимании современные формы политики все больше подчиняют жизнь всеобъемлющей власти смерти (некрополитика), глубоко перестраивая отношения между сопротивлением, жертвой, насилием и террором. Мбенде констатирует, что понятия некрополитики и некровласти становятся привычными в мире, где оружие используют для создания особых «миров смерти», в которых огромные массы населения подвергаются мучениям в статусе «нежити» (mort vivant) ради порядка, основанного на правилах.
Продолжаю экспертную работу в ЮНЕСКО
В рамках форума аккредитованных ЮНЕСКО НПО по нематериальному культурному наследию состоялось обсуждение будущей Парижской декларации об охране нематериального культурного наследия для действий по климату. Я участвовал как президент Всемирного общества этноспорта.
В Декларации перечислены меры по защите наследия в условиях быстрого изменения климата и природных кризисов, включая таяние полярных льдов и вечной мерзлоты, повышение уровня моря, изменение сезонности, наводнений, циклонов, оползней, тепловых волн, лесных пожаров и засух.
Провозглашается необходимость защиты культурного наследия от воздействия рисков, связанных с климатом, путем разработки адаптивных стратегий для сохранения культурных практик и объектов наследия, а также путем проектирования устойчивой к изменению климата инфраструктуры, основанной на традиционных знаниях, знаниях коренных народов и местных системах знаний.
Такой подход подтверждает неотложность деколонизации западных научных знаний путем признания существования многочисленных и разнообразных онтологий знаний, в особенности традиционных знаний о природе и вселенной, которые могут быть использованы для решения проблем управления рисками для сохранения культурного наследия.
В Декларацию внесен пункт о признании систем традиционных знаний, где «климат» сам по себе рассматривается как живое наследие, которое необходимо охранять, а также рассматривать как императив глобального, совместного и междисциплинарного реагирования, вызванного изменением климата, которое выходит за рамки границ и созданных человеком ландшафтных изменений.
В рамках форума аккредитованных ЮНЕСКО НПО по нематериальному культурному наследию состоялось обсуждение будущей Парижской декларации об охране нематериального культурного наследия для действий по климату. Я участвовал как президент Всемирного общества этноспорта.
В Декларации перечислены меры по защите наследия в условиях быстрого изменения климата и природных кризисов, включая таяние полярных льдов и вечной мерзлоты, повышение уровня моря, изменение сезонности, наводнений, циклонов, оползней, тепловых волн, лесных пожаров и засух.
Провозглашается необходимость защиты культурного наследия от воздействия рисков, связанных с климатом, путем разработки адаптивных стратегий для сохранения культурных практик и объектов наследия, а также путем проектирования устойчивой к изменению климата инфраструктуры, основанной на традиционных знаниях, знаниях коренных народов и местных системах знаний.
Такой подход подтверждает неотложность деколонизации западных научных знаний путем признания существования многочисленных и разнообразных онтологий знаний, в особенности традиционных знаний о природе и вселенной, которые могут быть использованы для решения проблем управления рисками для сохранения культурного наследия.
В Декларацию внесен пункт о признании систем традиционных знаний, где «климат» сам по себе рассматривается как живое наследие, которое необходимо охранять, а также рассматривать как императив глобального, совместного и междисциплинарного реагирования, вызванного изменением климата, которое выходит за рамки границ и созданных человеком ландшафтных изменений.
Дурдом в память о Плеханове
Вчера был день памяти философа Плеханова и, поскольку я профессор РЭУ им. Г.В. Плеханова, мне стало интересно – как увековечили память об одном из первых марксистов, кроме улиц Плеханова по всей стране? Оказалось, есть всего два мемориала: дом-музей в Липецке и дом Плеханова в Санкт-Петербурге. Но поразительно то, что в деревне Гудаловка Грязинского района Липецкой области на месте дома, где он родился, сейчас настоящий дурдом – там построили областную психбольницу. А сама деревня стала селом Плеханово, где психов больше (891), чем жителей (698). Отношение к философам в России все хуже, а психов все больше, поэтому ожидаем, что в память о философах будут давать их имена больницам или хотя бы психоневрологическим диспансерам.
Вчера был день памяти философа Плеханова и, поскольку я профессор РЭУ им. Г.В. Плеханова, мне стало интересно – как увековечили память об одном из первых марксистов, кроме улиц Плеханова по всей стране? Оказалось, есть всего два мемориала: дом-музей в Липецке и дом Плеханова в Санкт-Петербурге. Но поразительно то, что в деревне Гудаловка Грязинского района Липецкой области на месте дома, где он родился, сейчас настоящий дурдом – там построили областную психбольницу. А сама деревня стала селом Плеханово, где психов больше (891), чем жителей (698). Отношение к философам в России все хуже, а психов все больше, поэтому ожидаем, что в память о философах будут давать их имена больницам или хотя бы психоневрологическим диспансерам.