СИНХРОН И ДИАХРОН

Мне бы хотелось поучаствовать в дискуссии по поводу фильма Марии Певчих «Предатели», но пока не получается - не могу сформулировать соображения так, чтобы они выглядели чем-то целостным, чем-то что можно было бы выложить в качестве реакции. Однако я думаю об этом непрерывно с тех пор как фильм вышел и на него поступили многочисленные отклики. Крах СССР, переход от плановой экономики к рыночной, появление и распад российской демократии - все это касается моих научных интересов. И, когда занимаешься чем-то больше двадцать лет, должен, казалось бы, иметь какие-то заготовки соображений. А вот нет, не получается. Зато удалось нащупать, похоже, в чем проблема.

Но сначала мне хочется позаимствовать сравнение из науки, в которой я не разбираюсь. Так уж получилось, что у меня в круге общения много лингвистов - от чисто теоретических до самых прикладных, от столь знаменитых, что их именами названы теории до тех, чья дорога только начинается. И я сижу слушаю разговоры, что-то понимая, что-то совсем не понимая. И вот одна мысль меня поразила - язык можно изучать «диахронно», с учетом истории того, как он пришел к своему сегодняшнему состоянию, и «синхронно», без учета истории. До того, как я про это услышал, мне не приходило в голову, что языковое явление может продуктивно анализироваться без всякого учета того, откуда и как оно взялось. А, оказывается, прекрасно можно.

Не спрашивайте меня как - я не знаю лингвистики. И не объясняйте как лингвисты это делают, потому что это для нашей темы неважно. Что важно - это что к анализу политической ситуации тоже можно подходить «диахронно» и «синхронно». При диахронном походе политическая ситуация является результатом какой-то исторической динамики. Из того, что было тридцать лет назад, следует, что было двадцать лет назад, а оттуда, что десять лет назад и что сейчас. Есть множество закономерностей этого развития - детерминистских ли, рандомных ли - и с помощью этих закономерностей мы складываем из фактов нарративы. «Почему одни страны богатые, а другие бедные» Асемоглу и Робинсона - прекрасный пример популярной книги, которая с помощью современных теорий и данных исторических экспериментов излагает экономическую историю человечества в структурированном виде.

При «синхронном» подходе история не имеет значения для понимания того, что происходит сейчас. Значение имеет только то, что есть сегодня и что может быть и не может быть сделано в будущем. Теория игр предлагает, понятно, инструменты и для диахронного анализа и для синхронного. Мы со студентами, не произнося таких слов, разбираем тонкую щель между Харибдой «народной теоремы» (равновесий, в которых стратегии игроков опираются на истории ходов, слишком много для прикладных моделей) и Сциллой «стационарных равновесий» (равновесий, в которых стратегии игроков зависят только от текущего положения дел, может быть слишком мало).

Конечно, конечно, в моем делении на «синхронность» и «диахронность» анализа нет ничего концептуально нового. В физике или химии большинство прикладных вопросов можно четко разобрать на «синхронные» и «диахронные». Для анализа множества свойств материала, например, совершенно не важно, какова была предыстория атомов и молекул, которые его составляли. Я бы сказал, что средняя выпускница средней школы думает про физические задачи как синхронные. Это по умолчанию, а свойства материалов, которые зависят от предыстории текущего состояния - продвинутый уровень.

В общественных науках - наоборот. «Диахронный» подход - это подход по умолчанию, его знают и используют все, а «синхронный» - результат сложного интеллектуального усилия. Объяснить сегодняшнюю ситуацию как результат какой-то исторической траектории может каждый. Исторических траекторий так много, а закономерности так сложны и так обусловлены контекстом, что не просто каждый может предложить диахронное объяснение. Каждый может предложить такое диахронное объяснение, чтобы оно соответствовало его, объясняющего, идеологическим предпочтениям.

Другое дело - «синхронный» анализ, который требует обдуманного отказа от поиска объяснений в исторических закономерностях. Нужно видеть не один нарратив, а то, что существует множество других нарративов, не хуже. И того, что если нынешняя ситуация объясняется несколькими конкурирующими закономерностями, то, скорее всего, не объясняется ни одной из них. В некотором смысле «идентификационная революция» в общественных науках, коснувшаяся всех эмпирических исследований последних десятилетий, это как раз борьба с диахронностью анализа и за синхронность. Идея эксперимента - что лабораторного, что полевого, что естественного - в изоляции причинно-следственных связей от всего остального, в том числе и от истории.

Чисто теоретически, если все сделано качественно, и тот, и другой подход продуктивны. Проблема в том, что диахронный подход - это подход, который использует большинство комментаторов, даже не подозревая, что другой возможен. Диахронность возникает спонтанно, сама собой. Хотите проверить? Спросите кого-нибудь из тех, кто писал про экономику и политику 1990-х в 1990-е и увидите, что они сейчас, в 2024 году, говорят про события 1990-х тоже самое, что говорили тогда. И это при том, что их тогдашние мысли были экспресс-реакцией, а события с тех пор предоставили, казалось бы, огромный объем материала для нового анализа. Если бы комментаторы не попадали в ловушку диахронности, в которой их нынешние мысли следуют из их вчерашних мыслей, множество выводов было бы пересмотрено. Картина мира должна была быть другой.

Когда вышел фильм Марии Певчих, я хотел было порекомендовать свои читательницам хорошие книги или статьи про развал СССР и про переходные экономики - и не получается. Все книги, которые я порекомендовал бы 15-20 лет назад, безнадежно устарели. Во многих из них хорошо описаны важные эпизоды, но, как выяснилось теперь, контекст был подан так, что сейчас я этого советовать не стану. Комментаторы тогда набросали мне десятки книг - я их практически все читал и еще сотни статей, я думаю почти все стоящее - и про все их думаю, что они устарели. Те, кто сейчас советует читать «Большую пайку» или «Олигархов» просто пересказывают свое ощущение на момент, когда они вышли, и не видят, насколько они устарели, именно как взгляд на 1990-е с тех пор.

Фильм «Предатели» - это пример органического синхронного подхода к истории. Не важно, - говорят авторки, - Что понимали, о чем мечтали и что делали наши персонажи тридцать лет назад. Единственное, что важно - это то, что получилось. Тот распад государства и общества, которые мы наблюдаем сейчас. Многие комментаторки в ответ пересказали им, что они понимали, о чем мечтали и что делали в 1990-е.

Это все не к тому, что я разобрался как реагировать на фильм ФБК. Это я, скорее, разбираюсь в том, почему ни одна из поступивших реакций, даже те, с которыми я частично согласен, меня не удовлетворяет. А также почему и мне самому не удается пока толком ничего сформулировать.

БРЕД ОПАСНОГО СУМАСШЕДШЕГО

На пресс-конференции во Вьетнаме Путин заявил, что "стратегическое поражение России на поле боя будет означать конец тысячелетней истории российского государства." Это какой-то бред. Россия проигрывала много войн в своей истории - и Крымскую войну, и Русско-японскую. Российское имперское государство развалилось после поражения в Первой мировой. СССР потерпел тяжелое поражение в ненужной и бессмысленной войне, затеянной им в Афганистане. Россия не перестала существовать после этого. Россия не перестанет существовать и когда рухнет путинский режим. Новое, ответственное правительство признаёт реальность, выведет войска с оккупированных территорий в Украине и начнет переговоры о компенсации ущерба. Чем быстрее наша страна избавится от Путина, тем быстрее и легче будет возвращение к нормальной жизни.

10 КНИГ ДЛЯ ПРОЧТЕНИЯ

О, вот это я буду читать: https://t.me/bigshortfiction/6232. Максим - профессиональный писатель и я не всегда улавливаю, где он видит мощь и мастерство, а где нет. В то же время, это человек, с которым я провожу времени, обсуждая книги, больше, чем с кем-либо ещё.
Этот список, не подумайте, не для того, кто всё прочитал. Это список, как я понял замысел, для тех, кто по русской литературе ничего не читал.

Максовы вкусы, может, и идиосинкратичны, но его знания всеохватны. Если честно, из моих друзей и знакомых Быков прочитал больше, а Галина Юзефович, определенно, читает больше. (Если Вы знаете разницу между значением функции в точке и интегралом, то в этом нет ничего удивительного.) Я и сам много читаю (не книгу в день, как хотелось бы, но в некоторые годы было близко к этому). Но Макс тоже много. В Пелевине он, по-моему, как никто разбирается.

Из того, что я читал в этом списке, "Инсайдер", конечно, по своему великое произведение. Если бы Юлия Латынина, вместо того, чтобы сдавать эту всю Вейскую сагу в печать, не перечитывая, писала бы каждую книгу по три года и потом бы раздувала фандом, как в 2000-е успешно делали куда меньшие таланты по куда меньшим поводам, была бы она у нас литературным классиком...

Слава Богу, Макс не следует узколобой традиции в русской критике, в которой есть "низкие жанры" (детская литература, фантастика, приключения), в которых классиком стать невозможно. Без кого угодно - без Бунина и Булгакова, без Набокова и Шолохова, без Домбровского и Трифонова, без, ну не знаю, Надежды Мандельштам и Александры Бруштейн - можно представить русскую литературу ХХ века, а без Стругацких и Драгунского - нельзя.

Пушкин тоже, конечно, и мощь, и мастерство, не спорю.

ГОДОВЩИНА ПРИГОЖИНСКОГО МЯТЕЖА

Прошёл год с одного из самых странных событий новейшей русской истории, «пригожинского мятежа» 23-24 июня. Самое боеспособное спецподразделение российских вооруженных сил, «группа Вагнер», управлявшаяся Евгением Пригожиным, человеком из ближайшего окружения Путина выдвинуло политические требования, взяло под контроль Ростов-на-Дону, один из крупнейших городов юга России, несколько часов вело публичные переговоры с руководством армии, двинулось на Москву, не встречая сопротивления и остановилось только на подходах к столице. В столкновениях погибло до 20-30 человек, включая экипажи нескольких самолётов и вертолетов, сбитых мятежниками. Чтобы остановить движение вагнеровцев на Москву, верным Путину войскам пришлось разрушать с помощью экскваторов и перегораживать шоссе в Липецкой области и мосты через Оку.

Самым удивительным «побочным эффектом» мятежа было молчание подавляющего большинства федеральных и региональных политиков, включая руководство правительства, армии и Москвы. Вечером 23 июня и первую половину дня 24 июня создавалось ощущение, что основные министры, губернаторы и мэр Москвы ждут исхода противостояния, чтобы заявить свою позицию. Несмотря на то, что мятежники не объявляли своей оппозиции Путину и его режиму (их цели, видимо, ограничивались заменой министра обороны Шойгу и командующего вооруженными силами в Украине Герасимова), публичных заявлений о поддержке Путина не поступало даже от его ближайших соратников. Безумия происходящему добавило выступление Путина утром 24 июня, в котором президент обрушился на каких-то абстрактных мятежников, не назвав по имени ни Пригожина, лицо мятежа, ни ЧВК «Вагнер».

По историческим меркам, пригожинский мятеж был похож и на знаменитые мятежи, которые оканчивались удачей, и на знаменитые мятежи, которые не оканчивались. Попытка военного переворота 19 августа 1991 года, предпринятая частью гражданского и армейского руководства СССР, привела, фактически, катастрофическому распаду советского государства, и тем не менее, унесла всего три жизни, в десять раз меньше, чем пригожинский мятеж. Путч французской экспедиционной армии 24 мая 1958 года вообще обошёлся без жертв, но привёл к краху Четвертой республики. Так же без жертв обошёлся провальный Корниловский мятеж в сентябре 1917 года, тоже имевший ощутимые последствия. В истории Латинской Америки в ХХ веке есть множество примеров мятежей, сравнимых с пригожинским мятежом 2023 года по масштабу, размаху, событиям с самыми разными результатами.

Как и Корниловский мятеж сто лет назад, путч 23-24 июня 2023 года завершился отказом выступивших от продолжения мятежа. Судя по примирительным заявлениям Путина в последующие дни и его встрече с руководством мятежного подразделения, были достигнуты какие-то договоренности. Судя по тому, что создатели и непосредственные руководители Вагнера Евгений Пригожин и Дмитрий Уткин были убиты, когда их самолёт взорвался в воздухе в августе 2023 года, через два месяца поске окончания мятежа, руководители восстания напрасно поверили путинским обещаниям. Показательно, что никакого реального расследования этого эпизода, в котором погибли десять человек, не ведётся.

За прошедший год некоторые вопросы прояснились. Например, стал понятен размах операций Вагнера и масштаб государственного финансирования, которые они получали. Только на выплаты почти 20 000 погибшим из числа заключенных, набранных Пригожиным и помилованных Путиным, было потрачено более миллиарда долларов из федерального бюджета. Так же показательным стало то, что никакого расследования мятежа, обстоятельств гибели десятков людей, очевидного нарушения присяги и приказов многочисленными армейскими командирами, фактически, не проводилось. Точно так же никто из министров и губернаторов, выжидавших 23-24 июня – стоит ли спешить с заявлением о поддержке Путина? – никто из них не пострадал. Реально, официальная позиция российских властей через год – «ничего не было». Мятежа не было, генералов, уговаривающих Пригожина остановиться не было, не было сбитых самолётов и вертолётов - ровно год назад вообще ничего не произошло.

ТЕОРИЯ ИГР, ЧАСТЬ #7: КОРРЕЛЯЦИЯ И КАУЗАЦИЯ

Многолетние усилия популяризаторов науки дали результат. Все знают, что наличие корреляции не означает наличия каузации, причинно-следственной связи. Теперь следующий этап – объяснить, что отсутствие корреляции не означает отсутствия каузации. Именно так, если в двух наборах значений не видно никакой корреляции, это ещё не означает, что между переменными нет железной причинно-следственной связи. Корреляция – это не, упаси Боже, «первый тест» на причинно-следственную связь!

Казалось бы, при чём здесь теория игр? А она при чём. Ошибка, когда отсутствие корреляции принимается за отсутствие причинно-следственной связи, чаще всего связана с недоучётом стратегического ответа, «обратной связи».

Сначала пример на то, что наличие корреляции не означает, что есть причинно-следственная связь. Таких примеров множество, но мой любимый такой. Дадим одну и ту же контрольную по математике всем школьникам в школьном здании. Посмотрим на результаты и сопоставим с ростом школьников – окажется огромная, крайне устойчивая корреляция между количеством решенных задачек и ростом учеников. Конечно, всё дело в том, что мы дали одну и ту же контрольную во всех классах – что ж удивительного, что чем старше ребёнок, тем лучше, в среднем, она решает задачки. И тем выше ростом. Если мы посмотрим на те же самые результаты с учётом годов рождения, корреляция исчезнет: в каждой паралелли результаты не будут коррелированы с ростом. Корреляция навела на мысль о несуществующей причинно-следственной связи из-за того, что мы не учли влияние какого-то скрытого фактора. (В этом примере – возраста.) Как только мы его учли, корреляция исчезла.

Теперь в обратную сторону. Пример того, как неправильно принимать отсутствие корреляции за отсутствие причинно-следственных связей. Представьте водитель ведёт машину по горной дороге, вверх для простоты. Уклон то совсем крутой, то более пологий, где-то совсем почти ровно. Хороший водитель ведёт машину с постоянной скоростью – скажем, 60 км/ч. Так, измерим с какой силой она давит для этого на педаль газа и посмотрим на две колонки данных – силу давления и скорость машины в какие-то короткие промежутки времени. Корреляции вообще никакой, ноль. Сила давления на педаль всё время меняется, а скорость постоянна. Или возьмём угол наклона подъёма на коротком интервале и скорость машины на нём. Опять никакой корреляции. Но это же, конечно, ерунда – скорость машины напрямую зависит от того, с какой силой водитель давит на педаль газа! Да и угол наклона, при прочих равных, конечно, влияет на скорость машины – это ещё Архимед хорошо понимал.

В макроэкономике это явление – ситуации, когда отсутствие корреляции в данных можно принять за отсутствие причинно-следственной связи, называют «термостатом Фридмана». Милтон Фридман приводил такой пример. Представим избушку где-то на севере, а в ней термостат, связанный с электропечкой, который поддерживает ровную температуру в доме. (Сейчас такие термостаты повсюду.) Сравним две колонки данных – температуру снаружи и температуру внутри. Корреляция – ноль, нет никакой связи. Сравним две другие колонки – количество потраченной электроэнергии и температуру внутри. Опять корреляция ноль, нет никакой связи. Объяснение, конечно, в том, что если наша модель не учитывает реакции термостата на изменение температуры снаружи, то подсчёт корреляций даёт абсурдный результат.

Фридман-то, конечно, рассказывал это как метафору про центробанк. Центробанк крутит-вертит ключевой ставкой, другими инструментами, а инфляция стоит 2% и стоит. Значит ли это, что, как подсказывают данные, нет связи между активностью ЦБ и инфляцией? Нет точно так же как нет связи между расходом электроэнергии в печке и температурой в избушке.

Что здесь от теории игр? В каждом случае отсутствие корреляции в данных связано с тем, что есть актор, который постоянно и осмысленно реагируют на происходящее. Водитель давит на газ, когда машина замедляется и от этого скорость постоянна. Термостат усиливает расход электроэнергии и делает постоянной температуру. ЦБ реагирует на изменение коньюнктуры рынка, таргетируя уровень инфляции.

Мы когда-то начинали рассказ про теорию игр – про идею теории игр – с такой реальной истории, из жизни московских биоклассов. В одном городе, во Владимирской, что-ли области, построили дамбу выше по течению, в результате чего вода в реке стала мутной. И жители стали жаловаться на увеличение заболеваний, причём каких-то конкретных. Биологи всячески изучали воду в реке – и в ней не было ничего опасного. Вода была мутной, но абсолютно безвредной, точно так же пригодной для питья, как и до того, как построили дамбу. Чиновники даже стали считать, что жалобы на здоровье – это, типа, психологический эффект. Правда, заболеваемость-то действительно выросла! Практика биоклассов, возглавляемых чуть ли не Галиной Соколовой, разрешила загадку. Вода в реке, хоть и мутная, действительно была совершенно безвредной. Вредной, вызывающей заболевание, была вода в городском водопроводе. До дамбы жители пили воду из реки, хотя в домах уже были водопроводы, а когда вода стала мутной, переключились на водопроводную. То есть биологической мистики никакой не было – от вредной воды участились заболевания, и психология была не при чём. Но без учёта стратегического действия – жители, увидев мутную воду, переключились на водопроводную, понять было бы невозможно. Та же история, что с термостатом Фридмана, я бы сказал.

ПЕРВЫЕ ИТОГИ ПЕРВЫХ ДЕБАТОВ 2024

Первые теледебаты, в 1960-м году, были между двумя будущими президентами – Кеннеди выиграл в 1960-м, Никсон – в 1968-ом. Но дебатов между двумя кандидатами, которые уже были президентами, такого ещё не было. И, пожалуй, таких жестких дебатов ещё не было. Оба кандидата не раз сказали про своего оппонента, что это – худший президент в истории США.

Байден стар. Он в хорошей, отличной – для 81-летнего человека – форме, но это реально много. Несложно понять избирателей, которых это реально тревожит. Начало дебатов, пожалуй, усложнило ситуацию для него. Впрочем, ни одной мысли он не пропустил. (Для тех, кто смотрел Байдена первый раз – у него сильное заикание, и для него характерно сбиваться и менять слова, подбирая буквы, которые легче произнести. К этому все давно привыкли.) Потом он разозлился и стал гораздо сильнее. По кривым усмешкам, пока соперник говорит, он Трампа побил, да и по широким улыбкам тоже.

Трамп был дисциплинирован и четок – я бы сказал, это лучшие дебаты в его исполнении с дебатов во время праймериз 2016 года. И быстр. Реакция у него, реально, как у Тайсона Фьюри. У Байдена отличная реакция, но Трамп был быстрее.

По абортам, важнейшему идеологическому вопросу, Трамп опять занял позицию «по всему спектру позиций». С одной стороны, он гордится тем, что запрет на запреты аборотов снят Верховным судом благодарям тем судьям, которых он туда назначил. С другой, одобрил и поддержал продажу таблеток для прерывания беременности. По абортам позиции демократов поддерживаются большинством американцев, но я бы засчитал победу по очкам Трампу по этому вопросу.

Трамп не давал Байдену передохнуть по вопросу иммиграции, возвращаясь к этому вопросу по любому поводу. По любому поводу, все девяносто минут! Здесь, впрочем, я не так уверен, что Трамп получит преимущество по итогам дебатов. То, что он говорит, бальзам на уши трампистов, но не факт, что как-то действует на тех, кто ещё не решил за кого голосовать.

По Украине – Трамп говорит, что если бы он был президентом, то Путин не напал бы на Украину. Потому что Путин увидел слабость Байдена. А Хамас не напал бы на Израиль. Нет, условия Путина (присоединение оккупированных территорий к России) для Трампа ни в коем случае не приемлемы. Трамп обещает закончить войну сразу после выборов, ещё до инаугарации. Так же вернет Эвана Гершковича, журналиста Wall Street Journal, которого держит в заложниках Путин. Байден по Украине очень четок, стандартно.

Трамп уклонился от вопроса о создании Палестинского государства. И про 6 января! Уклонился очень здорово, потом соврал по мелкому поводу (кто мог распорядиться послать войска к Капитолию), рассказав фантастическую историю про Нэнси Пелози, бывшую спикерку Палаты представителей. Но очень аккуратно – вообще Трамп был на редкость хорошо подготовлен. Понятно, что кандидаты готовятся к сотням возможным вопросам, но требуется высокая дисциплина чтобы в нужный момент воспользоваться заготовкой.

По многим вопросам ответы был просто профессиональными, ничего интересного. Ведущие, особенно Дана Баш, не отпускали ни того ни другого, повторяя вопросы, когда кандидаты уклонялись. Никакой предвзятости у ведущих я не заметил кроме одного – Трампа через раз, обращаясь, называли «бывший президент Трамп», что нестандартно и не принято. Принято называть бывших политиков по старшему титулу в прошлом, без «бывший».

Одна необычная фишка у Трампа, с 2016 года ещё, это то, что он постоянно рассказывает, как плохо в Америке – и, каким-то удивительным образом, получает горячую поддержку тех, кто любит Америку. На протяжении дебатов он не раз повторил это. И только у Трампа получается это совмещать с рассказом, как круто было в 2016-2020.