Хочу опубликовать свой квир. Что делать?
Иногда меня, квир-обозревателя, спрашивают, куда идти с квир-прозой на русском. Отвечаю я по-разному (например, предлагаю послать свой текст на конкурс «Книги свободы»).
Друзья из Quarteera, немецкой организации, объединяющей русскоговорящих квир-людей, предлагают и свои возможности стать печатающимся (квир)автором.
👉 подробности
В двух словах: отправлять лучше прямо сегодня, ранее неопубликованное, обещают гонорар.
#мимоходом
Иногда меня, квир-обозревателя, спрашивают, куда идти с квир-прозой на русском. Отвечаю я по-разному (например, предлагаю послать свой текст на конкурс «Книги свободы»).
Друзья из Quarteera, немецкой организации, объединяющей русскоговорящих квир-людей, предлагают и свои возможности стать печатающимся (квир)автором.
👉 подробности
В двух словах: отправлять лучше прямо сегодня, ранее неопубликованное, обещают гонорар.
#мимоходом
Telegram
Дежурная по Quarteera e.V.
📚 Open call 🌈
Наши коллеги, команда независимых издательн_иц, запускает open call для сборника текстов о квир миграции и беженстве, который выйдет в конце 2024 года при поддержке Quarteera e.V. и МИДа Германии.
Пиши в любых жанрах: автофикшн, теоретический…
Наши коллеги, команда независимых издательн_иц, запускает open call для сборника текстов о квир миграции и беженстве, который выйдет в конце 2024 года при поддержке Quarteera e.V. и МИДа Германии.
Пиши в любых жанрах: автофикшн, теоретический…
Какова польза от эмиграции? Она безусловна, — считал Квентин Крисп, британский модник, уехавший в США и ставший там песней:
«Конечно, самое значительное, что я сделал в своей жизни, это приехал в Нью-Йорк. В результате моя жизнь изменилась. Если бы я прожил всю свою жизнь в Лондоне, я бы никогда не узнал, что на свете есть счастье. Когда я приехал сюда и открыл, что в Америке каждый — твой друг, а жизнь в Нью-Йорке — это одна большая уличная вечеринка, я был так счастлив, что был готов разрыдаться».
#мимоходом #квириконы
«Конечно, самое значительное, что я сделал в своей жизни, это приехал в Нью-Йорк. В результате моя жизнь изменилась. Если бы я прожил всю свою жизнь в Лондоне, я бы никогда не узнал, что на свете есть счастье. Когда я приехал сюда и открыл, что в Америке каждый — твой друг, а жизнь в Нью-Йорке — это одна большая уличная вечеринка, я был так счастлив, что был готов разрыдаться».
#мимоходом #квириконы
📺 🧐Зачем-то смотрю британско-американский сериал «Индустрия» о сложной жизни лондонских биржевиков, которые если не говорят на финансовой абракадабре с резиновыми лицами, то шумно принимают кокаин, пьют, трахаются и многозначительно смотрят друг на друга. Зрелище затянутое, в режиссуре неровной, а как сценарий, скорей, посредственное, — временами прямо слышно, как скрипят извилины сторителлеров, не знающих, кто кому должен ещё присунуть на этой собачьей свадьбе в офисных костюмах. Самое интересное — ремарки российских прокатчиков; смотрю на русском. Вот сезон первый (премьера 2020), там в голых сценах в цензурные квадратики прячут мужские причиндалы; вот сезон второй (премьера 2022) — он открывается очередной сценой употребления наркоты с пояснительной бляшкой, что сериал содержит сцены приёма табака и курение убивает (кокс, видимо, только бодрит). До сезона третьего, думаю, не дотерплю, но если с вами случится такая незадача, сообщите, пожалуйста, есть ли легальный российский прокат у этой вязкой высокобюджетной чепухи, и что цензоры делают с квир-арками. Там один из героев — темнокожий гей из элитных устраивает «служебный роман» с коллегой, потом обретает половое счастье с сыном миллиардера, далее не знаю. А одна из главных героинь делается во втором сезоне бисексуалкой, впервые в жизни испытывая за ночь многочисленные оргазмы.
Запомню эту вампуку сценой, где одному обдолбанному брокеру другой такой же обдолбанный вдувает кокаин в зад через трубочку. Ну, и фиксацией создателей на куннилингусе — в надоедливых эротических сценах мужчины упорно тянут рожи к женским чреслам.
#мимоходом #кропоткинсериалы
Запомню эту вампуку сценой, где одному обдолбанному брокеру другой такой же обдолбанный вдувает кокаин в зад через трубочку. Ну, и фиксацией создателей на куннилингусе — в надоедливых эротических сценах мужчины упорно тянут рожи к женским чреслам.
#мимоходом #кропоткинсериалы
Давным-давно подписан на соцсети Брюса Ла Брюса. Как режиссёр он мне не очень нравится (даже в недавнем троллинге Пазолини), но как летописец квир-кино — очень даже. Вчера он вспоминал Питера Финча, британского актёра-оскароносца, рано умершего (60), а за шесть лет до кончины, в 1971-м исполнившего groundbreaking gay kiss в драме Sunday Bloody Sunday.
«Как вы решились на это?» — спросили актера-стрейта.
«Я закрыл глаза и думал об Англии».
И тут можно вспомнить апокриф о Тони Кертисе и Мерилин Монро. Актера спросили, каково ему было целоваться с самой желанной блондинкой Америки («В джазе только девушки», 1959), на что он сообщил: «It‘s like kissing Hitler».
#мимоходом
«Как вы решились на это?» — спросили актера-стрейта.
«Я закрыл глаза и думал об Англии».
И тут можно вспомнить апокриф о Тони Кертисе и Мерилин Монро. Актера спросили, каково ему было целоваться с самой желанной блондинкой Америки («В джазе только девушки», 1959), на что он сообщил: «It‘s like kissing Hitler».
#мимоходом
📺 🌈 Дело Skam живет и побеждает. Итальянский филиал знаменитой скандинавской франшизы о современных подростках выпустил оригинальный продукт — два сезона Prisma.
Изобразительные ходы сериала знакомы: убедительные актеры в ролях старшеклассников, эпизоды меньше часа каждый, снятые подвижной камерой, чуть рваный монтаж, общее впечатление псевдодокументалистики и намерение показать разнообразие чувств, не лишенное воспитательного запала. Лудовико Бессегато прежде был одним из режиссеров Skam Italia, что многое объясняет.
В «Призме» в центре внимания — 16-летние близнецы Андреа и Марко, жители современной метрополии Латина. Внешне друг от друга неотличимые (обе роли — Маттиа Каррано), братья чуть ли не диаметрально противоположны внутренне: один стеснительный пловец, влюбленный в одноклассницу, другой — дерзкий квир в поиске своей идентичности.
Кроме гендерных вопросов — проблемы употребления наркотиков, причины селфхарма, формы буллинга. Весь, в общем, набор. О желании многоцветья сообщает название и самого сериала — «Призма», — и каждой серии, носящей имя цвета: от «Красного» до «Белого» в первом сезоне и от «Бежевого» до «Черного» во втором.
Дидактичности, пожалуй, можно бы и поменьше, но в целом очень симпатичный портрет современного итальянского отрочества-юности. Первый сезон (2022) получил в Италии престижную премию Nastro d'Argento как драмеди года. Второй сезон (2024) оказался последним, — продолжения не будет.
Нелегко быть молодым. Даже в Италии.
#мимоходом #кропоткинсериалы
Изобразительные ходы сериала знакомы: убедительные актеры в ролях старшеклассников, эпизоды меньше часа каждый, снятые подвижной камерой, чуть рваный монтаж, общее впечатление псевдодокументалистики и намерение показать разнообразие чувств, не лишенное воспитательного запала. Лудовико Бессегато прежде был одним из режиссеров Skam Italia, что многое объясняет.
В «Призме» в центре внимания — 16-летние близнецы Андреа и Марко, жители современной метрополии Латина. Внешне друг от друга неотличимые (обе роли — Маттиа Каррано), братья чуть ли не диаметрально противоположны внутренне: один стеснительный пловец, влюбленный в одноклассницу, другой — дерзкий квир в поиске своей идентичности.
Кроме гендерных вопросов — проблемы употребления наркотиков, причины селфхарма, формы буллинга. Весь, в общем, набор. О желании многоцветья сообщает название и самого сериала — «Призма», — и каждой серии, носящей имя цвета: от «Красного» до «Белого» в первом сезоне и от «Бежевого» до «Черного» во втором.
Дидактичности, пожалуй, можно бы и поменьше, но в целом очень симпатичный портрет современного итальянского отрочества-юности. Первый сезон (2022) получил в Италии престижную премию Nastro d'Argento как драмеди года. Второй сезон (2024) оказался последним, — продолжения не будет.
Нелегко быть молодым. Даже в Италии.
#мимоходом #кропоткинсериалы
📺 🤮 Зачем-то смотрю сериал, который продажные критики, как сговорившись, сравнивают со знаменитой «Дрянью» (там одна молодая неприятная женщина, вытаращив глаза, занималась копролалией прямо в воротник волоокому священнику).
Мне и «Дрянь» не понравилась, но я зачем-то смотрю и этот американский сериал, на «Дрянь» якобы похожий.
Если критики кричат дружно, то их продажность как-то убедительней работает.
В этом сериале подкастерша, обсуждающая с сестрой секс и на том зарабатывающая, в свободное от разговоров о вибраторах время влюбляется в раввина. Цимес в том, что она шикса, о чем еще не знает, и все серии этого сериала посвящают ее в тонкости такой незадачи.
Зрелище так себе, но раз уж принялся тратить время, то попробовал вообразить себе пользу, а она для меня, квир-обозревателя, в том, наверное, что отец у шиксы — гей, который вырастил с женой двух дочек, а потом пошел по мужикам.
Вот только сейчас, когда написал, подумал, — не потому ли дочурки его сделали разговоры о сексе работой, — не прорабатывают ли дочернюю травму. У сериала, кстати, есть претензии на психологическую глубину, — жена гея, она же мать главной героини, не очень-то счастлива, узнав, что муж всю жизнь не очень-то ее предпочитал, но держится, притворяясь, что желает бывшему счастья с его новым любовником из гриндр.
Сериал идиотский. Дрянь без всяких кавычек. Шикса в образе актрисы, похожей на силиконовую мышь, знакомится с раввином, который на раввина не похож, а напоминает, скорей, немытого барсука. Они немедленно понимают, что созданы друг для друга, и в своем умеренно милом анимализме делают много разных лишних движений, — например, не только спят друг с другом, но и едут сообща в еврейский детский лагерь, где шиксе то рады, то не очень. Еще они идут в гости к маме раввина, которая волей сценаристов неумело выдает себя за мигрантку из бывших советских, — еврейская мама нееврейке не рада, но шикса оказывается той еще крысой, и все как-то вытанцовывается.
Пересказывать этот сериал, наверное, и не стоит, но там главное, что предмет страсти мыши-шиксы — так себе предмет. Он и трусоват, и в жестах мелок, и шутит плохо. Одно слово, барсук в образе человека.
Скитался бы по помойкам, было б веселей, но его сделали раввином и сослали в сериал.
И вот смотришь на эту суету, как через немытую занавеску — а я тут как раз осенней хандре предаюсь (в Берлине серость и горизонтальный дождь) — и говоришь шиксе-мыши: беги ты от него, дура, душный же человек. А потом сам же себя за язык ловишь, — так она ж дура, туда ж ей и дорога.
А разбежались бы, испортили бы по отдельности жизнь каким-то хорошим людям.
Nobody wants this.
Вот именно.
#мимоходом #дилдоидидро #автоматическоеписьмо
Мне и «Дрянь» не понравилась, но я зачем-то смотрю и этот американский сериал, на «Дрянь» якобы похожий.
Если критики кричат дружно, то их продажность как-то убедительней работает.
В этом сериале подкастерша, обсуждающая с сестрой секс и на том зарабатывающая, в свободное от разговоров о вибраторах время влюбляется в раввина. Цимес в том, что она шикса, о чем еще не знает, и все серии этого сериала посвящают ее в тонкости такой незадачи.
Зрелище так себе, но раз уж принялся тратить время, то попробовал вообразить себе пользу, а она для меня, квир-обозревателя, в том, наверное, что отец у шиксы — гей, который вырастил с женой двух дочек, а потом пошел по мужикам.
Вот только сейчас, когда написал, подумал, — не потому ли дочурки его сделали разговоры о сексе работой, — не прорабатывают ли дочернюю травму. У сериала, кстати, есть претензии на психологическую глубину, — жена гея, она же мать главной героини, не очень-то счастлива, узнав, что муж всю жизнь не очень-то ее предпочитал, но держится, притворяясь, что желает бывшему счастья с его новым любовником из гриндр.
Сериал идиотский. Дрянь без всяких кавычек. Шикса в образе актрисы, похожей на силиконовую мышь, знакомится с раввином, который на раввина не похож, а напоминает, скорей, немытого барсука. Они немедленно понимают, что созданы друг для друга, и в своем умеренно милом анимализме делают много разных лишних движений, — например, не только спят друг с другом, но и едут сообща в еврейский детский лагерь, где шиксе то рады, то не очень. Еще они идут в гости к маме раввина, которая волей сценаристов неумело выдает себя за мигрантку из бывших советских, — еврейская мама нееврейке не рада, но шикса оказывается той еще крысой, и все как-то вытанцовывается.
Пересказывать этот сериал, наверное, и не стоит, но там главное, что предмет страсти мыши-шиксы — так себе предмет. Он и трусоват, и в жестах мелок, и шутит плохо. Одно слово, барсук в образе человека.
Скитался бы по помойкам, было б веселей, но его сделали раввином и сослали в сериал.
И вот смотришь на эту суету, как через немытую занавеску — а я тут как раз осенней хандре предаюсь (в Берлине серость и горизонтальный дождь) — и говоришь шиксе-мыши: беги ты от него, дура, душный же человек. А потом сам же себя за язык ловишь, — так она ж дура, туда ж ей и дорога.
А разбежались бы, испортили бы по отдельности жизнь каким-то хорошим людям.
Nobody wants this.
Вот именно.
#мимоходом #дилдоидидро #автоматическоеписьмо
Полились рецензии на нового Пелевина, которого я, преодолевая отвращение, все же собрался читать (и вот почему).
Речь о романе «Круть».
Рецензии сплошь ругательные, — критики поливают автора помоями в ответ на помои, которыми автор полил критиков.
Что там написала «Рыба Лоцман», не знаю, — на канал ее по понятным причинам не подписан, — но, став источником вдохновения небрезгливого романиста, наверное, что-то напишет.
Пока же лучший отзыв у Константина Мильчина. Творчество Пелевина он измеряет в страпонах.
#романырулонами #мимоходом
Речь о романе «Круть».
Рецензии сплошь ругательные, — критики поливают автора помоями в ответ на помои, которыми автор полил критиков.
Что там написала «Рыба Лоцман», не знаю, — на канал ее по понятным причинам не подписан, — но, став источником вдохновения небрезгливого романиста, наверное, что-то напишет.
Пока же лучший отзыв у Константина Мильчина. Творчество Пелевина он измеряет в страпонах.
#романырулонами #мимоходом
📺 🌈 Надеюсь, третий сезон «Heartstopper», вот только что вышедший, будет последним, — британский хит по одноименному комиксу-хиту Элис Осман свой потенциал явно исчерпал.
Был очаровательный первый сезон.
Был небезупречный, но милый второй.
Теперь же, как бы разнообразно радужно ни проживали свои чувства выдуманные старшеклассники, — геи, лесбиянки, бисексуалы, транс- и небинарные люди, аромантики — смотреть, как трепещут их сердца, без смеха уже невозможно.
И это не прежний смех, — сочувствующий, умиленный, сопереживающий. Это смех недоумения.
Ну, допустим, есть такие подростки, которые поняли, что влюблены друг в друга, но из встречи к встрече ограничиваются только объятиями, поцелуями и тому рады. Но как относиться к их трепетности в случае куда более серьезном?
Главная драма третьего сезона — расстройство пищевого повеления Чарли. На нервной почве он не может есть. Ник, друг его милый, проблему видит, но, боясь задеть чувства возлюбленного, три серии подряд ждет удобного случая, чтобы поговорить с ним об этом. Точно так же ведет себя и старшая сестра Чарли, — видит, волнуется, но никаких радикальных и быстрых действий не предпринимает, не идет ни к родителям, ни к врачу.
В логике утилитарной, приземленной они, герои безбрежно милого ромкома, в тютельке от убийства бездействием. Человек на их глазах морит себя голодом, они же думают не о том, как делом доказать свою к нему любовь, а все ищут нужные слова.
«Heartstopper» и прежде был действом декоративным, — бесконечные поцелуи и объятия как розовые рюши в рококо. Но ценен был обезболивающий эффект, да и вообще, чтобы желаемый мир стал реальностью, надо хорошенько его придумать. Однако приложение этого прекраснодушия к реальности то и дело вызывает реакцию, близкую к описанной: смех недоумения.
Хорошо, что в третьем сезоне в словах простых и понятных изложено, как общаться с людьми, у которых сложные отношения с едой. Хорошо и очередное напоминание, как важна вербализация чувств.
Но, милые дети, слово не равняется делу, а некоторые дела бывают безотлагательны.
#мимоходом
Был очаровательный первый сезон.
Был небезупречный, но милый второй.
Теперь же, как бы разнообразно радужно ни проживали свои чувства выдуманные старшеклассники, — геи, лесбиянки, бисексуалы, транс- и небинарные люди, аромантики — смотреть, как трепещут их сердца, без смеха уже невозможно.
И это не прежний смех, — сочувствующий, умиленный, сопереживающий. Это смех недоумения.
Ну, допустим, есть такие подростки, которые поняли, что влюблены друг в друга, но из встречи к встрече ограничиваются только объятиями, поцелуями и тому рады. Но как относиться к их трепетности в случае куда более серьезном?
Главная драма третьего сезона — расстройство пищевого повеления Чарли. На нервной почве он не может есть. Ник, друг его милый, проблему видит, но, боясь задеть чувства возлюбленного, три серии подряд ждет удобного случая, чтобы поговорить с ним об этом. Точно так же ведет себя и старшая сестра Чарли, — видит, волнуется, но никаких радикальных и быстрых действий не предпринимает, не идет ни к родителям, ни к врачу.
В логике утилитарной, приземленной они, герои безбрежно милого ромкома, в тютельке от убийства бездействием. Человек на их глазах морит себя голодом, они же думают не о том, как делом доказать свою к нему любовь, а все ищут нужные слова.
«Heartstopper» и прежде был действом декоративным, — бесконечные поцелуи и объятия как розовые рюши в рококо. Но ценен был обезболивающий эффект, да и вообще, чтобы желаемый мир стал реальностью, надо хорошенько его придумать. Однако приложение этого прекраснодушия к реальности то и дело вызывает реакцию, близкую к описанной: смех недоумения.
Хорошо, что в третьем сезоне в словах простых и понятных изложено, как общаться с людьми, у которых сложные отношения с едой. Хорошо и очередное напоминание, как важна вербализация чувств.
Но, милые дети, слово не равняется делу, а некоторые дела бывают безотлагательны.
#мимоходом
