This media is not supported in your browser
VIEW IN TELEGRAM
Книголюбы, мы или не мы?
4 книги о девочках, столкнувшихся с абьюзом
Хочется продолжить разговор о девочках и женщинах и после 8 марта. Но делать это совсем в другом ключе, не в том, где протягиваются букетики и делаются сомнительного рода комплименты.
Насилие по отношению к женщинам и девочкам, к сожалению, остается актуальной темой, какие бы меры ни принимались (а часто они и не принимаются). И это не только случайные единоразовые всплески агрессий. Часто насилие является частью отношений.
Говоря о насилии, неравных отношениях и абьюзе, велик соблазн упростить любую историю и упаковать ее в простую формулу: есть жертва, есть абьюзер и между ними что-то происходит. Но такой подход не только обезличивает конкретную историю, но и лишает объект абьюза возможности выразить свою точку зрения на проблему.
↓
Хочется продолжить разговор о девочках и женщинах и после 8 марта. Но делать это совсем в другом ключе, не в том, где протягиваются букетики и делаются сомнительного рода комплименты.
Насилие по отношению к женщинам и девочкам, к сожалению, остается актуальной темой, какие бы меры ни принимались (а часто они и не принимаются). И это не только случайные единоразовые всплески агрессий. Часто насилие является частью отношений.
Говоря о насилии, неравных отношениях и абьюзе, велик соблазн упростить любую историю и упаковать ее в простую формулу: есть жертва, есть абьюзер и между ними что-то происходит. Но такой подход не только обезличивает конкретную историю, но и лишает объект абьюза возможности выразить свою точку зрения на проблему.
↓
Иногда за них это делает литература. Современные авторы видят, что приведенная выше формула не универсальна и не объясняет все случаи. Они знают, что переменных тут гораздо больше. Литература не старается выделить из истории основное, убрав из поля зрения детали и нюансы, как заведомо неважные. Ее взгляд другой, он внимательный как по отношению к непосредственным участникам насильственных отношений, так и к тому, что происходит вокруг них.
В центре каждой из четырех книг — абьюзивные отношения между девочкой–подростком и взрослым мужчиной. Пытаясь разобраться, в чем же заключается особенность этих историй, авторы ломают примитивную картинку и рассматривают каждый конкретный случай со всеми его гранями.
1. «Моя темная Ванесса», Кейт Элизабет Расселл
Ванессе чуть за тридцать, она не любит свою работу, злоупотребляет алкоголем, у нее нет друзей. Вишенкой на этом торте из неудач становится сообщение от недавней выпускница школы, где училась Ванесса. Девушка достает ее просьбой публично поддержать кампанию против учителя, которого обвиняют в неподобающем поведении. Выпускница знает, что с у Ванессы с ним была похожая история и хочет заручиться её поддержкой, чтобы добиться наказания. Ванесса же видит свое прошлое с учителем по-другому.
Писательница Расселл показывает их отношений так, словно пытается помочь Ванессе разобраться и понять, что это было: любовь или насилие. Читателю становится все ясно довольно быстро, но самом Ванессе очень сложно принять тот факт, что когда-то она была жертвой.
2. «Девочки», Эмма Клайн
Эви осталась совсем одна в разгар летних каникул. Лучшая подруга теперь посмеивается над ней; папа живет с новой пассией; мама после развода сосредоточилась на личной жизни. Угнетает героиню и то, что осенью ей придется идти в новую школу. И тут Эви видит их — веселых девочек, которые разъезжают на яркой машине и не имею никаких забот. Ей отчаянно хочется стать частью их компании. Не смущает Эви даже то, что они живут в коммуне, которая очень напоминает секту, а ее предводитель — опасный тип.
Этот «гуру» делает вид, учит девочек любви и смирению, а на самом деле эксплуатирует, в том числе и сексуально, наивных, брошенных, одиноких. Жизнь коммуны заканчивается трагически и напоминает кровавую историю Чарли Мэнсона. Но почему же тогда уже взрослая Эви все равно вспоминает время, проведенное в коммуне, как самый яркий период ее жизни?
3. «Лгунья», Айелет Гундар-Гошен
Это книга отличается от всех остальных в обзоре тем, что насилия как такового в ней нет, зато есть обвинение. Нофар исполнилось семнадцать, она подрабатывает в кафе и ждет, когда с ней произойдет хоть что-то интересное. В один ужасный день посетитель кафе — потерявший славу певец— нагрубил ей. Нофар в расстроенных чувствах обвинила его в домогательстве. Она примеряет маску жертвы, чтобы ее, наконец-то, заметили.
Писать об откровенном обмане в таком деликатном аспекте, как абьюз, — смело. Писательница и клиническая психологиня Гундар-Гошен взяла за основу истеричную ложь и на этом хрупком фундаменте построила историю, которая с каждой страницей обрастает новыми проблемами. И, конечно же, в конце такая конструкция должна пасть.
4. «Райский сад первой любви», Ихань Линь
Учителя Ли любили все. Он — очаровательный, начитанный, примерный семьянин. Две подруги, Лю Итин и Фан Сыци, даже соревнуются за его внимание, и, кажется, одна из них победила. Никто ни о чем не знает и, кажется, даже не подозревает, но, когда через много лет Лю Итин находит дневник подруги, становится ясно, что учитель много лет подвергал ее насилию, выдавая свою похоть за любовь и заботу.
Фан Сыци, даже чувствуя, что в отношениях с учителем Ли есть что-то неправильное, испорченное, жесткое, не могла никому об этом рассказать. Потому что учителя Ли любили все, кто поверит, что за его интеллигентным видом скрывается самый настоящий монстр. Тем более в приличном и традиционном обществе не принято говорить о чем-то таком. Фан Сыци знала, что в лучшем случае ей не поверят, а в худшем — обвинять во всем только ее одну.
В центре каждой из четырех книг — абьюзивные отношения между девочкой–подростком и взрослым мужчиной. Пытаясь разобраться, в чем же заключается особенность этих историй, авторы ломают примитивную картинку и рассматривают каждый конкретный случай со всеми его гранями.
1. «Моя темная Ванесса», Кейт Элизабет Расселл
Ванессе чуть за тридцать, она не любит свою работу, злоупотребляет алкоголем, у нее нет друзей. Вишенкой на этом торте из неудач становится сообщение от недавней выпускница школы, где училась Ванесса. Девушка достает ее просьбой публично поддержать кампанию против учителя, которого обвиняют в неподобающем поведении. Выпускница знает, что с у Ванессы с ним была похожая история и хочет заручиться её поддержкой, чтобы добиться наказания. Ванесса же видит свое прошлое с учителем по-другому.
Писательница Расселл показывает их отношений так, словно пытается помочь Ванессе разобраться и понять, что это было: любовь или насилие. Читателю становится все ясно довольно быстро, но самом Ванессе очень сложно принять тот факт, что когда-то она была жертвой.
2. «Девочки», Эмма Клайн
Эви осталась совсем одна в разгар летних каникул. Лучшая подруга теперь посмеивается над ней; папа живет с новой пассией; мама после развода сосредоточилась на личной жизни. Угнетает героиню и то, что осенью ей придется идти в новую школу. И тут Эви видит их — веселых девочек, которые разъезжают на яркой машине и не имею никаких забот. Ей отчаянно хочется стать частью их компании. Не смущает Эви даже то, что они живут в коммуне, которая очень напоминает секту, а ее предводитель — опасный тип.
Этот «гуру» делает вид, учит девочек любви и смирению, а на самом деле эксплуатирует, в том числе и сексуально, наивных, брошенных, одиноких. Жизнь коммуны заканчивается трагически и напоминает кровавую историю Чарли Мэнсона. Но почему же тогда уже взрослая Эви все равно вспоминает время, проведенное в коммуне, как самый яркий период ее жизни?
3. «Лгунья», Айелет Гундар-Гошен
Это книга отличается от всех остальных в обзоре тем, что насилия как такового в ней нет, зато есть обвинение. Нофар исполнилось семнадцать, она подрабатывает в кафе и ждет, когда с ней произойдет хоть что-то интересное. В один ужасный день посетитель кафе — потерявший славу певец— нагрубил ей. Нофар в расстроенных чувствах обвинила его в домогательстве. Она примеряет маску жертвы, чтобы ее, наконец-то, заметили.
Писать об откровенном обмане в таком деликатном аспекте, как абьюз, — смело. Писательница и клиническая психологиня Гундар-Гошен взяла за основу истеричную ложь и на этом хрупком фундаменте построила историю, которая с каждой страницей обрастает новыми проблемами. И, конечно же, в конце такая конструкция должна пасть.
4. «Райский сад первой любви», Ихань Линь
Учителя Ли любили все. Он — очаровательный, начитанный, примерный семьянин. Две подруги, Лю Итин и Фан Сыци, даже соревнуются за его внимание, и, кажется, одна из них победила. Никто ни о чем не знает и, кажется, даже не подозревает, но, когда через много лет Лю Итин находит дневник подруги, становится ясно, что учитель много лет подвергал ее насилию, выдавая свою похоть за любовь и заботу.
Фан Сыци, даже чувствуя, что в отношениях с учителем Ли есть что-то неправильное, испорченное, жесткое, не могла никому об этом рассказать. Потому что учителя Ли любили все, кто поверит, что за его интеллигентным видом скрывается самый настоящий монстр. Тем более в приличном и традиционном обществе не принято говорить о чем-то таком. Фан Сыци знала, что в лучшем случае ей не поверят, а в худшем — обвинять во всем только ее одну.
Соберу в одном посте сразу несколько новостей:
▪️Только я дочитала “Погребенного великана” Кадзуо Исигуро, как его собрался экранизировать в мультипликационной форме Гильермо дель Торо. Он будет не только режиссером, но и соавтором сценария.
▪️Кстати, если вы пропустили награждение “Оскарами”, то предыдущий анимационный фильм дель Торо “Пиноккио” получил премию за "Лучший анимационный фильм".
▪️Еще одна адаптация, отличившаяся на “Оскаре” в этом году — экранизации романа Эриха Марии Ремарка “На Западном фронте без перемен”. Фильм из Германии получил награды в номинация "Лучший фильм на иностранном языке", "Лучшая операторская работа", "Лучшая работа художника-постановщика" и "Лучшая музыка к фильму".
▪️Мураками написал новый роман, первый за шесть лет. На японском он выйдет уже в апреле. Что там с переводом пока неясно, зато уже известно: в романе 1200 страниц, называется он “The City and Its Uncertain Walls” (Город и его ненадежные стены), у Мураками есть рассказ с таким же названием, который он написал в 1980 году, действие происходит в “100% чисто муракамском мире”, что бы это ни значило.
▪️Грустная новость: умер нобелевский лауреат Кэндзабуро Оэ, второй японец, получивший эту премию за литературу, тот самый, которому мама высказывала за то, что обещал-то он ей нобеля по физики, а не за книжки. Писателю было 88 лет.
▪️А еще поговаривают, что актер Оскар Айзек может сыграть Курта Воннегута в криминальном триллере про маньяка. В конце 60-х годов еще никому не известный писатель узнает, что где-то в округе нашли трупы двух женщин, и начинает искать их губителя. Продюсером проекта станет Эдвард Бергер, который поставил свежий оскароносный “На Западном фронте без перемен”.
▪️Только я дочитала “Погребенного великана” Кадзуо Исигуро, как его собрался экранизировать в мультипликационной форме Гильермо дель Торо. Он будет не только режиссером, но и соавтором сценария.
▪️Кстати, если вы пропустили награждение “Оскарами”, то предыдущий анимационный фильм дель Торо “Пиноккио” получил премию за "Лучший анимационный фильм".
▪️Еще одна адаптация, отличившаяся на “Оскаре” в этом году — экранизации романа Эриха Марии Ремарка “На Западном фронте без перемен”. Фильм из Германии получил награды в номинация "Лучший фильм на иностранном языке", "Лучшая операторская работа", "Лучшая работа художника-постановщика" и "Лучшая музыка к фильму".
▪️Мураками написал новый роман, первый за шесть лет. На японском он выйдет уже в апреле. Что там с переводом пока неясно, зато уже известно: в романе 1200 страниц, называется он “The City and Its Uncertain Walls” (Город и его ненадежные стены), у Мураками есть рассказ с таким же названием, который он написал в 1980 году, действие происходит в “100% чисто муракамском мире”, что бы это ни значило.
▪️Грустная новость: умер нобелевский лауреат Кэндзабуро Оэ, второй японец, получивший эту премию за литературу, тот самый, которому мама высказывала за то, что обещал-то он ей нобеля по физики, а не за книжки. Писателю было 88 лет.
▪️А еще поговаривают, что актер Оскар Айзек может сыграть Курта Воннегута в криминальном триллере про маньяка. В конце 60-х годов еще никому не известный писатель узнает, что где-то в округе нашли трупы двух женщин, и начинает искать их губителя. Продюсером проекта станет Эдвард Бергер, который поставил свежий оскароносный “На Западном фронте без перемен”.
Telegram
Книжный гриб
“Погребенный великан” Кадзуо Исигуро: сладость забытья, горечь осознания
Когда Джону Толкину говорили, что “Властелин колец” — это не только эпическое фэнтези, но и вполне понятная метафора масштабной войны, он жутко негодовал и отвечал, что ничего такого…
Когда Джону Толкину говорили, что “Властелин колец” — это не только эпическое фэнтези, но и вполне понятная метафора масштабной войны, он жутко негодовал и отвечал, что ничего такого…
LitHub составил свою подборку книг для тех, у кого сериально-книжное похмелье после окончания первого сезона “Last of us”. Если узнали себя, то кликайте сюда, на оригинал статьи, или смотрите ниже список книг, которые уже можно читать на русском:
1. “Запутанная жизнь. Как грибы меняют мир, наше сознание и наше будущее”, Мерлин Шелдрейк
Начну, конечно же, с книги о грибах. Если вам интересно, действительно ли фунгусы умеют порабощать не очень крепкие умы, то молодой биолог с волшебным именем Мерлин не только расскажет, что такое очень даже реально. Он еще и поведает о том, как грибы влияют на весь мир в целом и даже меняют его под себя, руководствуясь своим грибным разумом.
↓
1. “Запутанная жизнь. Как грибы меняют мир, наше сознание и наше будущее”, Мерлин Шелдрейк
Начну, конечно же, с книги о грибах. Если вам интересно, действительно ли фунгусы умеют порабощать не очень крепкие умы, то молодой биолог с волшебным именем Мерлин не только расскажет, что такое очень даже реально. Он еще и поведает о том, как грибы влияют на весь мир в целом и даже меняют его под себя, руководствуясь своим грибным разумом.
↓
2. “Дорога”, Кормак Маккарти
Тут зомби нет, тут и без них хватает безнадеги. Это не просто пост-ап, а хороший пример социальной фантастики, отмеченный в 2007 году Пулицером. Двое выживших после катастрофы — отец и сын — идут по заброшенным дорогам на юг, потому что “зима близко”, а пережить ее на севере почти невозможно. Между эпизодами, когда они отбиваются от каннибалов и мародеров, они рассуждают о добре и зле, силе обстоятельств, смысле жизни и смерти. Как и “Last of us”, “Дорогу” можно посмотреть, по ее мотивам снят полный метр.
3. “Медведь”, Эндрю Кривак
Не очень известная, но от этого не менее завораживающая книга Энтони Кривака рассказывает о последнем человеке на земле и его дочери. Они едут в свое последнее путешествие к морю. А наблюдает за ними Большая Медведица, которая смотрит на Землю с начала времен и ничем ее уже не удивить, даже полным вымиранием.
4. “Одинокий мужчина”, Кристофер Ишервуд
В отличие от персонажей “Last of us”, главный герой этого уже ставшего классическим романа постоянно окружен людьми. Он — немолодой, уважаемый многими профессор, но тот, кто ему нужен, тот кого он любил, умер. И одиночество невозможно прогнать, сколько бы сочувствующих и старающихся его отвлечь от грусти ни было вокруг него. Именно атмосфера покинутости делает “Одинокого мужчину” частью этого списка.
5. “Мировая война Z”, Макс Брукс
Она же “Война миров Z”, по которой сняли фильм с Бредом Питтом аж 10 лет назад. “Last of us”, конечно же, на самом деле не о зомби, но если вам их все-таки хочется, в романе Брукса их просто завались. И они очень страшные противники, потому что а) практически неуязвимы; б) заразны и перетаскивают на свою сторону всех, до кого дотягиваются; в) уже совершенно и абсолютно мертвы, поэтому непонятно, как их убивать.
Тут зомби нет, тут и без них хватает безнадеги. Это не просто пост-ап, а хороший пример социальной фантастики, отмеченный в 2007 году Пулицером. Двое выживших после катастрофы — отец и сын — идут по заброшенным дорогам на юг, потому что “зима близко”, а пережить ее на севере почти невозможно. Между эпизодами, когда они отбиваются от каннибалов и мародеров, они рассуждают о добре и зле, силе обстоятельств, смысле жизни и смерти. Как и “Last of us”, “Дорогу” можно посмотреть, по ее мотивам снят полный метр.
3. “Медведь”, Эндрю Кривак
Не очень известная, но от этого не менее завораживающая книга Энтони Кривака рассказывает о последнем человеке на земле и его дочери. Они едут в свое последнее путешествие к морю. А наблюдает за ними Большая Медведица, которая смотрит на Землю с начала времен и ничем ее уже не удивить, даже полным вымиранием.
4. “Одинокий мужчина”, Кристофер Ишервуд
В отличие от персонажей “Last of us”, главный герой этого уже ставшего классическим романа постоянно окружен людьми. Он — немолодой, уважаемый многими профессор, но тот, кто ему нужен, тот кого он любил, умер. И одиночество невозможно прогнать, сколько бы сочувствующих и старающихся его отвлечь от грусти ни было вокруг него. Именно атмосфера покинутости делает “Одинокого мужчину” частью этого списка.
5. “Мировая война Z”, Макс Брукс
Она же “Война миров Z”, по которой сняли фильм с Бредом Питтом аж 10 лет назад. “Last of us”, конечно же, на самом деле не о зомби, но если вам их все-таки хочется, в романе Брукса их просто завались. И они очень страшные противники, потому что а) практически неуязвимы; б) заразны и перетаскивают на свою сторону всех, до кого дотягиваются; в) уже совершенно и абсолютно мертвы, поэтому непонятно, как их убивать.
Моя ежемесячная рубрика “Архив” сегодня посвящается, очень ожидаемо, марту 2022 года. Тогда “Книжный гриб” писал о:
▪️Кристине Пизанской, первой профессиональной писательнице, начавшей свою карьеру аж в XIV веке;
▪️автобиографии Соломона Нортапа “12 лет рабства”, той самой, по который был снят оскороносный фильм;
▪️5 книгах, которые советует прочитать Харуки Мураками.
И рекомендовал читать экофеминистический роман “Пробуждение” Маргарет Этвуд.
▪️Кристине Пизанской, первой профессиональной писательнице, начавшей свою карьеру аж в XIV веке;
▪️автобиографии Соломона Нортапа “12 лет рабства”, той самой, по который был снят оскороносный фильм;
▪️5 книгах, которые советует прочитать Харуки Мураками.
И рекомендовал читать экофеминистический роман “Пробуждение” Маргарет Этвуд.
Написала статью для портала “Многобукв” о том, как жилось викторианским женщинам. Очень символично, что она появляется в марте, в месяц, когда мы вспоминаем, что женщины это не только “хранительницы очага, украшение коллектива и стоящие за спинами успешных мужчин фигуры”, но и вполне себе полноценные люди, о правах которых не стоит забывать, потому как борьба за них ведется не первое столетие и по всей земле.
В статье рассказываю на примере романа Энн Бронте “Незнакомка из Уайлдфелл-Холла”, чуть ли не первом прото-феминистическом романе, что для женщин всего каких-то 150 лет назад означали брак и развод, какие место в этом деле занимала любовь, и каким тогда был секс
https://mnogobukv.hse.ru/news/821892718.html
В статье рассказываю на примере романа Энн Бронте “Незнакомка из Уайлдфелл-Холла”, чуть ли не первом прото-феминистическом романе, что для женщин всего каких-то 150 лет назад означали брак и развод, какие место в этом деле занимала любовь, и каким тогда был секс
https://mnogobukv.hse.ru/news/821892718.html
mnogobukv.hse.ru
Выдумка против реальности: как на самом деле жилось викторианским женщинам
Брак, развод и секс в романе Энн Бронте «Незнакомка из Уайлдфелл-Холла»
Кроссовер, который мы заслужили: книжный фестиваль и “Евровидение”
Ежегодный книжный фестиваль “Hay Festival”, который проводят в Уэльсе в начале лета, в этом году пестрит событиями. Певица Дуа Липа будет там записывать живой подкаст, Маргарет Этвуд расскажет о свежем сборнике рассказов, Ричард Осман вместе со своим братом обсудит, как они оба дошли до жизни писательской, а еще туда ворвется “Евровидение”.
Достопочтенных членов уважаемой публики, то есть всех, кто умеет читать и имеет доступ к интернету, попросили поучаствовать в онлайн номинации книг из любой из 37 стран, которые в этом году будут представлены на “Евровидении”. Жанр и язык оригинала совершенно не важны, важно лишь то, чтобы книга была опубликована не ранее 1956 года — года, когда состоялась премьера “Евровидения”.
Потом члены жюри рассмотрят всех номинантов, а 2 июня представят огромный список, в котором будет ровно по одной книге из каждой из 37 стран. Как говорят зачинщики этой инициативы, в итоге у них будет “амбициозный список для чтения, который будет вдохновлять, побуждать к исследованию и развлекать”.
Ждем-с.
Ежегодный книжный фестиваль “Hay Festival”, который проводят в Уэльсе в начале лета, в этом году пестрит событиями. Певица Дуа Липа будет там записывать живой подкаст, Маргарет Этвуд расскажет о свежем сборнике рассказов, Ричард Осман вместе со своим братом обсудит, как они оба дошли до жизни писательской, а еще туда ворвется “Евровидение”.
Достопочтенных членов уважаемой публики, то есть всех, кто умеет читать и имеет доступ к интернету, попросили поучаствовать в онлайн номинации книг из любой из 37 стран, которые в этом году будут представлены на “Евровидении”. Жанр и язык оригинала совершенно не важны, важно лишь то, чтобы книга была опубликована не ранее 1956 года — года, когда состоялась премьера “Евровидения”.
Потом члены жюри рассмотрят всех номинантов, а 2 июня представят огромный список, в котором будет ровно по одной книге из каждой из 37 стран. Как говорят зачинщики этой инициативы, в итоге у них будет “амбициозный список для чтения, который будет вдохновлять, побуждать к исследованию и развлекать”.
Ждем-с.
И если спросят, я скажу, что мой любимый автор — Ганс Христичак Паланик
Волею судеб ко мне последние несколько дней поступают книги из моего же личного архива, который остался в далекой малой родине много-много лет назад.
К ностальгии я не склонна вообще, даже почти патологически, иногда кажется, что у меня просто отсутствует железа, которая в других организмах отвечает за выработку ностальгического гормона.
И тем менее, было очень интересно осознать, что первыми ко мне вернулись две самые-самые любимые книги из разных периодов детства слэш отрочества: сказки Ганса Христиана Андерсена и сборник рассказов Чака Паланика “Haunted”. Любимая сказка Андерсена, кстати, “Огниво” с глазастыми собаками, она же просто… (минутка незамысловатого юмора) огниво!
А вообще, у этих двух по-разному, но все же абсолютно упоротых автора, больше общего, чем может показаться на первый взгляд. Поэтому я даже сейчас не удивилась, что читала их одного за другим.
Волею судеб ко мне последние несколько дней поступают книги из моего же личного архива, который остался в далекой малой родине много-много лет назад.
К ностальгии я не склонна вообще, даже почти патологически, иногда кажется, что у меня просто отсутствует железа, которая в других организмах отвечает за выработку ностальгического гормона.
И тем менее, было очень интересно осознать, что первыми ко мне вернулись две самые-самые любимые книги из разных периодов детства слэш отрочества: сказки Ганса Христиана Андерсена и сборник рассказов Чака Паланика “Haunted”. Любимая сказка Андерсена, кстати, “Огниво” с глазастыми собаками, она же просто… (минутка незамысловатого юмора) огниво!
А вообще, у этих двух по-разному, но все же абсолютно упоротых автора, больше общего, чем может показаться на первый взгляд. Поэтому я даже сейчас не удивилась, что читала их одного за другим.
Нобелевский обзор: Анни Эрно
Прошло всего полгода, а я уже добралась до самого свежего Нобелевского лауреата по литературе, Анни Эрно. В отличие от нескольких предыдущих лауреатов (Луизы Глюк, например, чью поэзию на русский почти не переводят, или Абдулразака Гурны, чьи романы начали переводить уже после вручения ему Нобеля), Эрно русскоязычный читатель знал и любил давно, в основном благодаря стараниям издательства No Kidding Press.
Анни Эрно — французская писательница, которой на момент вручения Нобеля было 82 года, и она практиковала автофикшен до того, как это стало модным. Формулировка, с которой она удостоилась этой высшей награды, гласит: «за храбрость и клиническую остроту, с которыми она раскрывает корни, отчуждённость и коллективные ограничения личной памяти». В общем, тому кто придумывал эту фразу, можно и самому дать какую-то премию за точность и лаконичность. Каждое слово тут на своем месте.
⬇️
Прошло всего полгода, а я уже добралась до самого свежего Нобелевского лауреата по литературе, Анни Эрно. В отличие от нескольких предыдущих лауреатов (Луизы Глюк, например, чью поэзию на русский почти не переводят, или Абдулразака Гурны, чьи романы начали переводить уже после вручения ему Нобеля), Эрно русскоязычный читатель знал и любил давно, в основном благодаря стараниям издательства No Kidding Press.
Анни Эрно — французская писательница, которой на момент вручения Нобеля было 82 года, и она практиковала автофикшен до того, как это стало модным. Формулировка, с которой она удостоилась этой высшей награды, гласит: «за храбрость и клиническую остроту, с которыми она раскрывает корни, отчуждённость и коллективные ограничения личной памяти». В общем, тому кто придумывал эту фразу, можно и самому дать какую-то премию за точность и лаконичность. Каждое слово тут на своем месте.
⬇️
Проза Эрно действительно храбрая. Например, в романе “Событие” она рассказывает как ее героиня, которая повествует от первого лица и очень уж похожа на саму писательницу, пытается в Париже середине 60-х годов сделать подпольный аборт, потому что до легализации этой процедуры оставалось много-много лет.
За клиническую (или даже скорее хирургическую) остроту в текстах Эрно отвечает стиль, который она сама называет “плоским”, сознательно отказываясь от метафор, эпитетов и прочих украшательств. В итоге получается, например, книга “Обыкновенная страсть”, в которой всего 50 страниц. Эта история обсессивных отношений с женатым мужчиной в других руках развернулась бы в 500-страничный сентиментальный роман. У Эрно же вышла чуть ли не архивная запись о том, каким роскошеством иногда оборачивается чувство к другому человеку.
По счастью, я уже давно сделала открытие, неизбежно повергающее в ужас и смятение: любимый человек всегда остается чужим.
“Стыд” — роман о подростковых годах, социальном неравенстве и отношениях родителей и с родителями — становится квинтэссенцией той самой отчужденности, которая тоже есть в формулировки Нобелевсого комитета. Эрно начинает книгу с воспоминания, как ее отец однажды в приступе ослепляющей ярости чуть не убил ее мать. Здесь нет даже намека на надрыв. Эрно показывает, как стыдно может быть за такое поведение родителя, но при этом полностью отказывается в тексте от любых эмоций и вины. Как сказал один умный человек, стыд словно забирает человека у него самого. Эрно же, рассказывая эту страшную и травмирующую историю, представляет ее как очередной эпизод, который она достала из памяти. Ей за него уже не стыдно, он не владеют ею.
Наоборот, это она взяла историю под свой контроль и переложила ее на страницы, чтобы показать, что не стыд управляет ею. Его место вполне определено и за пределы заданных рамок стыд не должен выходить и не выйдет:
Быть может, я и пишу для того, чтобы узнать, совершают ли другие такие же поступки, испытывают ли схожие чувства, и если да — пусть они их не стыдятся.
За клиническую (или даже скорее хирургическую) остроту в текстах Эрно отвечает стиль, который она сама называет “плоским”, сознательно отказываясь от метафор, эпитетов и прочих украшательств. В итоге получается, например, книга “Обыкновенная страсть”, в которой всего 50 страниц. Эта история обсессивных отношений с женатым мужчиной в других руках развернулась бы в 500-страничный сентиментальный роман. У Эрно же вышла чуть ли не архивная запись о том, каким роскошеством иногда оборачивается чувство к другому человеку.
По счастью, я уже давно сделала открытие, неизбежно повергающее в ужас и смятение: любимый человек всегда остается чужим.
“Стыд” — роман о подростковых годах, социальном неравенстве и отношениях родителей и с родителями — становится квинтэссенцией той самой отчужденности, которая тоже есть в формулировки Нобелевсого комитета. Эрно начинает книгу с воспоминания, как ее отец однажды в приступе ослепляющей ярости чуть не убил ее мать. Здесь нет даже намека на надрыв. Эрно показывает, как стыдно может быть за такое поведение родителя, но при этом полностью отказывается в тексте от любых эмоций и вины. Как сказал один умный человек, стыд словно забирает человека у него самого. Эрно же, рассказывая эту страшную и травмирующую историю, представляет ее как очередной эпизод, который она достала из памяти. Ей за него уже не стыдно, он не владеют ею.
Наоборот, это она взяла историю под свой контроль и переложила ее на страницы, чтобы показать, что не стыд управляет ею. Его место вполне определено и за пределы заданных рамок стыд не должен выходить и не выйдет:
Быть может, я и пишу для того, чтобы узнать, совершают ли другие такие же поступки, испытывают ли схожие чувства, и если да — пусть они их не стыдятся.
Я очень редко перечитываю книги. И еще реже случается так, что перечитанная книга мне снова нравится. “До свидания там, наверху” Пьера Леметра — очень яркое исключение из этого правила. Она была хороша в далеком 2016, и она особенно хороша в марте 2023.
#историческая
#историческая
Позвольте рассказать вам мою самую любимую историю о Бальзаке, в которой он сам себе выстрелил в ногу.
Не в буквальном, конечно, смысле, но думаю, ему все равно было больно. И вообще, крайне удивительно, что с ним такое произошло, ведь он самый настоящий исследователь и инженер человеческих душ. Мог бы догадаться, что так все и будет, но наш Оноре в этот раз перехитрил сам себя.
Вы, конечно же, знаете, что Бальзак был плодовитым и талантливым писателем. А еще он был драматургом, а если этот факт для вас совершенно новый, то вашей вины в том нет. Вся ответственность лежит на Бальзаке.
19 марта 1842 года состоялась премьера пятиактной комедии Бальзака «Les Ressources de Quinola», на которую автор возлагал большие надежды. Настолько большие, что решил подстраховаться и пустить слух о том, что пьеса очень популярна, и билетов на премьеру уже почти нет. Так он хотел создать ажиотаж, но люди поверили слухами и решили, раз билетов не достать, но и потеть не стоит.
↓
Не в буквальном, конечно, смысле, но думаю, ему все равно было больно. И вообще, крайне удивительно, что с ним такое произошло, ведь он самый настоящий исследователь и инженер человеческих душ. Мог бы догадаться, что так все и будет, но наш Оноре в этот раз перехитрил сам себя.
Вы, конечно же, знаете, что Бальзак был плодовитым и талантливым писателем. А еще он был драматургом, а если этот факт для вас совершенно новый, то вашей вины в том нет. Вся ответственность лежит на Бальзаке.
19 марта 1842 года состоялась премьера пятиактной комедии Бальзака «Les Ressources de Quinola», на которую автор возлагал большие надежды. Настолько большие, что решил подстраховаться и пустить слух о том, что пьеса очень популярна, и билетов на премьеру уже почти нет. Так он хотел создать ажиотаж, но люди поверили слухами и решили, раз билетов не достать, но и потеть не стоит.
↓