О непреднамеренном сквернословии там, где его не планировалось, и о высшем пилотаже в его вылове.
Смотрим тут на досуге отечественный ретро-детектив, и там главная героиня восклицает: «Речь идёт о банальной краже!» Ну мы крякнули от того, как двусмысленна эта фраза на слух. И я подумала, что в идеале, конечно, хорошо было бы, если бы у авторов, сценаристов и редакторов всегда было в запасе достаточно времени, чтобы перечитать весь текст вслух. Потому что некоторые вещи на письме выглядят совершенно нормально, а вот звучат...
И тут я вспомнила нашего корректора с первой работы, Александра Георгиевича или просто Георгича, о котором тут уже была пара историй.
Он, помимо всех остальных своих достоинств, был ещё профи высочайшего класса по части того, чтобы вовремя заметить и ликвидировать случайно проскочившую в сочетаниях букв матерщину и прочие неблагозвучности. Просто какой-то природный дар был у человека поймать то, что куча людей просмотрели. И да, детские обложки он ещё и вслух обязательно вычитывал.
Такой случай был. Приносят ему обложку детской книжки по мультику «Корпорация монстров». Тут нужно уточнить, что главную героиню мульта, маленькую девочку, звали Бу. И вот, значит, на обложке крупным шрифтом с очень незначительными на фоне размера букв пробелами написано: «ГДЕ ЖЕ БУ?»
Георгич, как увидел, смеялся навзрыд. Потом позвал редактора и верстальщика: «Ну ребята, ну милые мои, что ж вы делаете-то?! Ну нельзя же так!» Редактор, очень интеллигентная дама, пошла пятнами и сказала: «Ой».
В итоге книга вышла под названием «Бу, где ты?».
#книжные_байки, #Георгич
Смотрим тут на досуге отечественный ретро-детектив, и там главная героиня восклицает: «Речь идёт о банальной краже!» Ну мы крякнули от того, как двусмысленна эта фраза на слух. И я подумала, что в идеале, конечно, хорошо было бы, если бы у авторов, сценаристов и редакторов всегда было в запасе достаточно времени, чтобы перечитать весь текст вслух. Потому что некоторые вещи на письме выглядят совершенно нормально, а вот звучат...
И тут я вспомнила нашего корректора с первой работы, Александра Георгиевича или просто Георгича, о котором тут уже была пара историй.
Он, помимо всех остальных своих достоинств, был ещё профи высочайшего класса по части того, чтобы вовремя заметить и ликвидировать случайно проскочившую в сочетаниях букв матерщину и прочие неблагозвучности. Просто какой-то природный дар был у человека поймать то, что куча людей просмотрели. И да, детские обложки он ещё и вслух обязательно вычитывал.
Такой случай был. Приносят ему обложку детской книжки по мультику «Корпорация монстров». Тут нужно уточнить, что главную героиню мульта, маленькую девочку, звали Бу. И вот, значит, на обложке крупным шрифтом с очень незначительными на фоне размера букв пробелами написано: «ГДЕ ЖЕ БУ?»
Георгич, как увидел, смеялся навзрыд. Потом позвал редактора и верстальщика: «Ну ребята, ну милые мои, что ж вы делаете-то?! Ну нельзя же так!» Редактор, очень интеллигентная дама, пошла пятнами и сказала: «Ой».
В итоге книга вышла под названием «Бу, где ты?».
#книжные_байки, #Георгич
Один там автор написал роман, а в конце приписал благодарности всем-всем, кто принял в его судьбе живое участие. Так бывает. В том числе поблагодарил своего издателя. А потом они поссорились, и автор передумал издателя благодарить.
Когда такое обычно выясняется? Например, когда права на эту книгу купили в другой стране (допустим, в России), всё перевели, вместе с благодарностями, конечно, отредактировали, сверстали, все со всеми согласовали обложку. И благополучно отправили книгу в печать.
И тут автор такой: «А кстати!» И его представители пишут российскому агенту: «А кстати!» И российский агент пишет издателю: «А кстати!»
Что говорит в этот момент издатель, умолчим, чтобы остаться в рамках «16+».
Отсюда мораль: чтобы не создавать никому неудобств, благодарите в своих книгах только тех, с кем вряд ли испортите отношения. Надёжнее всего — тех, кто уже умер.)
#будни_и_праздники, #книжные_байки
Когда такое обычно выясняется? Например, когда права на эту книгу купили в другой стране (допустим, в России), всё перевели, вместе с благодарностями, конечно, отредактировали, сверстали, все со всеми согласовали обложку. И благополучно отправили книгу в печать.
И тут автор такой: «А кстати!» И его представители пишут российскому агенту: «А кстати!» И российский агент пишет издателю: «А кстати!»
Что говорит в этот момент издатель, умолчим, чтобы остаться в рамках «16+».
Отсюда мораль: чтобы не создавать никому неудобств, благодарите в своих книгах только тех, с кем вряд ли испортите отношения. Надёжнее всего — тех, кто уже умер.)
#будни_и_праздники, #книжные_байки
Мемуар столетней давности, как я впервые работала на стенде на ММКВЯ. Как я понимаю, с тех пор мало что изменилось.)
Начало нулевых. Я была редактором в детском издательстве «Эгмонт», и вот в первую субботу сентября меня откомандировали работать на стенде. А я была робким застенчивым существом, избегающим людных мест (впрочем, как и сейчас). Попыталась было слиться со стеллажами, чтобы никто меня не заметил.
Но в первые же минуты после открытия павильона ко мне прямой наводкой двинулся дядечка. Зачёсанная прядь через всю лысину, в руках болоньевая авоська. Потом я таких дяденек и тётенек на выставках и презентациях в магазинах научилась опознавать с первого взгляда.
— А почему ваше издательство так называется, а? — тут же обезоружил он меня. Я, конечно, растерянно выпучила глаза и потеряла те остатки дара речи, что были ранее. — Уж не в честь ли увертюры Людвига ван Бетховена?!
И удалился, довольный произведённым эффектом.
#будни_и_праздники, #книжные_байки
Начало нулевых. Я была редактором в детском издательстве «Эгмонт», и вот в первую субботу сентября меня откомандировали работать на стенде. А я была робким застенчивым существом, избегающим людных мест (впрочем, как и сейчас). Попыталась было слиться со стеллажами, чтобы никто меня не заметил.
Но в первые же минуты после открытия павильона ко мне прямой наводкой двинулся дядечка. Зачёсанная прядь через всю лысину, в руках болоньевая авоська. Потом я таких дяденек и тётенек на выставках и презентациях в магазинах научилась опознавать с первого взгляда.
— А почему ваше издательство так называется, а? — тут же обезоружил он меня. Я, конечно, растерянно выпучила глаза и потеряла те остатки дара речи, что были ранее. — Уж не в честь ли увертюры Людвига ван Бетховена?!
И удалился, довольный произведённым эффектом.
#будни_и_праздники, #книжные_байки
Пытаюсь создать здесь такой мир вокруг книг, поэтому дополню его буддийской притчей. Она тоже отчасти о писательстве и о том, как сила текста победила травлю.
Давным-давно в Индии существовала культурная точка притяжения — монастырь и университет Наланда. Туда стекались лучшие умы, даже дворники там были учёные, ну и как это бывает в университетской среде, публика была в основном довольно снобская.
И у них был излюбленный вид досуга — что-то вроде книжного клуба или литературной студии. Читали вслух и разбирали всякие духовные тексты. И был среди них будущий великий мыслитель Шантидэва, на вид простак, поэтому все его считали за местного дурачка и не принимали всерьёз.
Ну и как-то тамошние заводилы решили его потроллить и велели прочитать что-нибудь.
— А что читать-то? — спрашивает Шантидэва. — Из своего или как?
Они, заранее потирая ручки и предвкушая, как он сейчас опозорится, а они посмеются, говорят:
— Давай из своего!
И он стал читать свой труд «Путь бодхисаттвы». И текст был полон такой мудрости, что Шантидэва оторвался от земли и залевитировал, а слушающие склонились в безмолвном почтении.
#книжные_байки
Давным-давно в Индии существовала культурная точка притяжения — монастырь и университет Наланда. Туда стекались лучшие умы, даже дворники там были учёные, ну и как это бывает в университетской среде, публика была в основном довольно снобская.
И у них был излюбленный вид досуга — что-то вроде книжного клуба или литературной студии. Читали вслух и разбирали всякие духовные тексты. И был среди них будущий великий мыслитель Шантидэва, на вид простак, поэтому все его считали за местного дурачка и не принимали всерьёз.
Ну и как-то тамошние заводилы решили его потроллить и велели прочитать что-нибудь.
— А что читать-то? — спрашивает Шантидэва. — Из своего или как?
Они, заранее потирая ручки и предвкушая, как он сейчас опозорится, а они посмеются, говорят:
— Давай из своего!
И он стал читать свой труд «Путь бодхисаттвы». И текст был полон такой мудрости, что Шантидэва оторвался от земли и залевитировал, а слушающие склонились в безмолвном почтении.
#книжные_байки
Думаю, для рубрики «книжные байки» подойдёт и писательская байка. История из книги Роберта Шнакенберга «Тайная жизнь великих писателей», которую я давным-давно переводила
Великий американский романист Уильям Фолкнер, если верить автору книги, был человеком тщеславным. Критики его тщеславие только подпитывали, превознося его работы до небес, а вот читатели-современники были не очень-то с ними солидарны — книги расходились плохо и доходов почти не приносили. А кушать Фолкнеру хотелось. И выпивать тоже. Поэтому он отправился на заработки в Голливуд, где как сценарист получал намного больше денег, чем приносило писательство.
Как-то раз, решив отдохнуть от голливудских будней, они с режиссёром Говардом Хоуксом и сверхпопулярным в те годы Кларком Гейблом отправились на охоту. Хоукс и Фолкнер завели пространный разговор о судьбах литературы. Гейбл долгое время помалкивал, а потом спросил у Фолкнера, кого тот считает величайшими писателями из ныне живущих. Фолкнер назвал пару-тройку имён и, разумеется, себя.
— А-а, так вы пишете! — воскликнул Гейбл, из чего стало ясно, что имя Фолкнера до сего дня было ему незнакомо.
Фолкнер в долгу не остался.
— Да, мистер Гейбл, — ответил он. — А вы чем занимаетесь?
#книжные_байки, #переводы
Великий американский романист Уильям Фолкнер, если верить автору книги, был человеком тщеславным. Критики его тщеславие только подпитывали, превознося его работы до небес, а вот читатели-современники были не очень-то с ними солидарны — книги расходились плохо и доходов почти не приносили. А кушать Фолкнеру хотелось. И выпивать тоже. Поэтому он отправился на заработки в Голливуд, где как сценарист получал намного больше денег, чем приносило писательство.
Как-то раз, решив отдохнуть от голливудских будней, они с режиссёром Говардом Хоуксом и сверхпопулярным в те годы Кларком Гейблом отправились на охоту. Хоукс и Фолкнер завели пространный разговор о судьбах литературы. Гейбл долгое время помалкивал, а потом спросил у Фолкнера, кого тот считает величайшими писателями из ныне живущих. Фолкнер назвал пару-тройку имён и, разумеется, себя.
— А-а, так вы пишете! — воскликнул Гейбл, из чего стало ясно, что имя Фолкнера до сего дня было ему незнакомо.
Фолкнер в долгу не остался.
— Да, мистер Гейбл, — ответил он. — А вы чем занимаетесь?
#книжные_байки, #переводы
Давно не было книжных баек, так вот.
Дело было несколько лет назад, когда только приняли закон «о защите детей от всего», согласно которому издателей обязали ставить на книгах возрастную маркировку, а если в книге присутствует обсценная лексика — то автоматически «18+», запайка в плёнку и надпись «содержит нецензурную брань» (именно в такой формулировке) на обложке.
И тогда, поначалу, мы зачастую опасались ставить «18+», такие книги в магазине из-за плёнки не полистаешь, считалось, что это плохо сказывается на продажах, поэтому всеми силами старались втиснуться в «16+».
Ну и вот, готовили мы к изданию один сборник рассказов, мужской прозы. И был там один автор с хорошими, смешными, едкими текстами, но с матом (сразу на всякий случай скажу, что это не Горчев, которого мы тоже издавали, но стиль отчасти похож).
Пишем мы с литературным редактором автору тогда послание: мол, так и так, простите, конечно, но в свете изменений в законах мы вынуждены попросить вас смягчить некоторые выражения, чтобы мы могли поставить «16+», ваш рассказ там один такой, который не подпадает.
И отвечает нам автор в полном соответствии с духом и буквой своего текста: «Знаете что, дорогие издатели, а идите-ка вы нах#й!»
Текст пришлось заменить на другой рассказ другого автора.
Но вскоре все мы немного попривыкли и перестали бояться выпускать книги «18+».
А автор через год или два умер, я об этом в ленте прочитала. До сих пор жалею, что тогда всё так сложилось и мы того дядьку не опубликовали.
#книжные_байки
Дело было несколько лет назад, когда только приняли закон «о защите детей от всего», согласно которому издателей обязали ставить на книгах возрастную маркировку, а если в книге присутствует обсценная лексика — то автоматически «18+», запайка в плёнку и надпись «содержит нецензурную брань» (именно в такой формулировке) на обложке.
И тогда, поначалу, мы зачастую опасались ставить «18+», такие книги в магазине из-за плёнки не полистаешь, считалось, что это плохо сказывается на продажах, поэтому всеми силами старались втиснуться в «16+».
Ну и вот, готовили мы к изданию один сборник рассказов, мужской прозы. И был там один автор с хорошими, смешными, едкими текстами, но с матом (сразу на всякий случай скажу, что это не Горчев, которого мы тоже издавали, но стиль отчасти похож).
Пишем мы с литературным редактором автору тогда послание: мол, так и так, простите, конечно, но в свете изменений в законах мы вынуждены попросить вас смягчить некоторые выражения, чтобы мы могли поставить «16+», ваш рассказ там один такой, который не подпадает.
И отвечает нам автор в полном соответствии с духом и буквой своего текста: «Знаете что, дорогие издатели, а идите-ка вы нах#й!»
Текст пришлось заменить на другой рассказ другого автора.
Но вскоре все мы немного попривыкли и перестали бояться выпускать книги «18+».
А автор через год или два умер, я об этом в ленте прочитала. До сих пор жалею, что тогда всё так сложилось и мы того дядьку не опубликовали.
#книжные_байки
На моей первой работе, в детском издательстве затеяли как-то новый журнал для детей. Не переводной вроде «Микки-Мауса» и «Барби», которые мы тогда выпускали, а полностью на отечественном материале.
Редактором взяли молодого детского поэта. Это был абсолютно есенинский типаж, красивый парень лет 24–25 с открытым лицом и крепким сложением. Поступил на актёрский, в Москве, с конкурсом в дохрена человек на место, разочаровался («всё там пустое и все пустые») и бросил. Стал писать стихи. Широкая натура, пил так уж пил, дрался так уж дрался. Резкий и безапелляционный. Удержу не знал ни в чём.
Что это было спорное кадровое решение, стало ясно почти сразу. С авторами он переписывался в духе: «Я гений, а вы бездарность!», «Что это за дерьмо вы мне прислали?!» Портфель журнала никак не складывался, потому что он отказывал почти всем, кроме шеф-редактора журнала (некоего известного писателя, выступавшего в роли свадебного генерала) и себя. Все недотягивали до его высоких стандартов.
Более опытные коллеги запаслись попкорном и делали ставки, сколько он продержится. Самые сердобольные пытались вразумить, но нет, это был бескомпромиссный персонаж. Месяца через три его выгнали. Я была его ровесницей, и у меня это вызывало весёлое изумление. Но сама я так не могла, конечно, я была девочка-отличница и конформистка, хотелось стабильной работы и чтоб на еду и книги хватало. Не думать о завтрашнем дне, слать всех лесом, а потом красиво уйти в ночь, как одинокий ковбой, точно было слабо.
А парень тот и потом был верен себе. И так и жил с этой вот молодецкой удалью. Публиковался в журналах, ездил с выступлениями по школам, издал книгу прозы для детей. Какие-то личные кризисы переживал, уходил в штопор, умер рано.
Прожил, как сумел, в общем. Может, и не слишком счастливо, но чётко по выбранной линии.
#книжные_байки
Редактором взяли молодого детского поэта. Это был абсолютно есенинский типаж, красивый парень лет 24–25 с открытым лицом и крепким сложением. Поступил на актёрский, в Москве, с конкурсом в дохрена человек на место, разочаровался («всё там пустое и все пустые») и бросил. Стал писать стихи. Широкая натура, пил так уж пил, дрался так уж дрался. Резкий и безапелляционный. Удержу не знал ни в чём.
Что это было спорное кадровое решение, стало ясно почти сразу. С авторами он переписывался в духе: «Я гений, а вы бездарность!», «Что это за дерьмо вы мне прислали?!» Портфель журнала никак не складывался, потому что он отказывал почти всем, кроме шеф-редактора журнала (некоего известного писателя, выступавшего в роли свадебного генерала) и себя. Все недотягивали до его высоких стандартов.
Более опытные коллеги запаслись попкорном и делали ставки, сколько он продержится. Самые сердобольные пытались вразумить, но нет, это был бескомпромиссный персонаж. Месяца через три его выгнали. Я была его ровесницей, и у меня это вызывало весёлое изумление. Но сама я так не могла, конечно, я была девочка-отличница и конформистка, хотелось стабильной работы и чтоб на еду и книги хватало. Не думать о завтрашнем дне, слать всех лесом, а потом красиво уйти в ночь, как одинокий ковбой, точно было слабо.
А парень тот и потом был верен себе. И так и жил с этой вот молодецкой удалью. Публиковался в журналах, ездил с выступлениями по школам, издал книгу прозы для детей. Какие-то личные кризисы переживал, уходил в штопор, умер рано.
Прожил, как сумел, в общем. Может, и не слишком счастливо, но чётко по выбранной линии.
#книжные_байки
Спасибо всем, кто пришёл сюда благодаря репостам списка каналов редакторов, я всем очень рада! Неменьшее спасибо тем, кто тут давно и всё ещё остаётся.)
Самая красноречивая ситуация «никто толком не знает, что такое редактор» случилась со мной на втором году семейной жизни и, соответственно, работы ведущим редактором в «Астрели». Всё развивалось стремительно, и я в 2008-м в течение нескольких месяцев познакомилась с мужем-петербуржцем, уволилась из любимого «Лайвбука», переехала из Москвы в Петербург и пришла в «АСТ».
Так вот, прошёл где-то год. Прихожу я после работы домой и сетую на нервотрёпку: автор попался сложный в общении, проблемы с договорами, гонорары задерживают, художник ушёл в запой, верстальщик перезагружен и не может взять срочную книгу, и как всем этим рулить и не сойти с ума — непонятно.
Никита это всё вполуха слушал, а потом говорит:
— Не понимаю, чего ты жалуешься, что работа нервная. Сиди себе да буковки исправляй...
— БУКОВКИ?! — заорала я (чуть ли не единственный раз в жизни). — Да какие, к чёрту, буковки?!
В общем, ведущий редактор — совсем не то же самое, что литературный. Хотя большинство ведущих и редактировать умеют. А подробнее о том, какие бывают редакторы, рассказано здесь.
Ну и вкратце о том, что вообще есть на канале, теги для облегчения навигации:
#авторам — потенциально полезная информация для пишущих
#в_издательство_пишут — разные случаи из издательского мира и личной практики, перлы из синопсисов и всякий околокнижный флуд
#будни_и_праздники — редакторская рутина, разные рабочие вопросы и ситуации
#книжные_байки — собственно, байки
#переводы — всё, что связано с переводами, моими и чужими
#прочитано_посмотрено — о прочитанных книгах и (реже) просмотренных фильмах
#и_готовились_к_войне_с_инопланетянами — просто за жизнь, не обязательно про книги
И ещё важное: здесь всегда можно и нужно задавать в комментах любые вопросы о книгоиздании.
Самая красноречивая ситуация «никто толком не знает, что такое редактор» случилась со мной на втором году семейной жизни и, соответственно, работы ведущим редактором в «Астрели». Всё развивалось стремительно, и я в 2008-м в течение нескольких месяцев познакомилась с мужем-петербуржцем, уволилась из любимого «Лайвбука», переехала из Москвы в Петербург и пришла в «АСТ».
Так вот, прошёл где-то год. Прихожу я после работы домой и сетую на нервотрёпку: автор попался сложный в общении, проблемы с договорами, гонорары задерживают, художник ушёл в запой, верстальщик перезагружен и не может взять срочную книгу, и как всем этим рулить и не сойти с ума — непонятно.
Никита это всё вполуха слушал, а потом говорит:
— Не понимаю, чего ты жалуешься, что работа нервная. Сиди себе да буковки исправляй...
— БУКОВКИ?! — заорала я (чуть ли не единственный раз в жизни). — Да какие, к чёрту, буковки?!
В общем, ведущий редактор — совсем не то же самое, что литературный. Хотя большинство ведущих и редактировать умеют. А подробнее о том, какие бывают редакторы, рассказано здесь.
Ну и вкратце о том, что вообще есть на канале, теги для облегчения навигации:
#авторам — потенциально полезная информация для пишущих
#в_издательство_пишут — разные случаи из издательского мира и личной практики, перлы из синопсисов и всякий околокнижный флуд
#будни_и_праздники — редакторская рутина, разные рабочие вопросы и ситуации
#книжные_байки — собственно, байки
#переводы — всё, что связано с переводами, моими и чужими
#прочитано_посмотрено — о прочитанных книгах и (реже) просмотренных фильмах
#и_готовились_к_войне_с_инопланетянами — просто за жизнь, не обязательно про книги
И ещё важное: здесь всегда можно и нужно задавать в комментах любые вопросы о книгоиздании.
Наткнулась в фб-воспоминаниях на случай, когда чуть не отправила в издательство перевод детской книги с фразой «Попробуй договни!» — слава богу, решила ещё разок всё вычитать перед отправкой.
И заодно вспомнила байку с первой работы.
Дело было на рубеже девяностых и нулевых. Собрались переиздать тоже детскую переводную книгу. Ни текстовый файл-исходник, ни вёрстка, видимо, не сохранились, поэтому стали сканировать уже изданную книгу.
Программы для распознавания сосканированного были ещё несовершенны. Хорошо, что догадались результат показать корректору, тому самому Георгичу, про которого уже была тут масса историй.
Там по сюжету беседуют милые диснеевские зверюшки. И вместо:
— Подожди! — вскричала белочка.
Получилось:
— Подохни! — вскричала белочка.
#книжные_байки, #Георгич
И заодно вспомнила байку с первой работы.
Дело было на рубеже девяностых и нулевых. Собрались переиздать тоже детскую переводную книгу. Ни текстовый файл-исходник, ни вёрстка, видимо, не сохранились, поэтому стали сканировать уже изданную книгу.
Программы для распознавания сосканированного были ещё несовершенны. Хорошо, что догадались результат показать корректору, тому самому Георгичу, про которого уже была тут масса историй.
Там по сюжету беседуют милые диснеевские зверюшки. И вместо:
— Подожди! — вскричала белочка.
Получилось:
— Подохни! — вскричала белочка.
#книжные_байки, #Георгич
Извините, сегодня будет очень древняя байка, которую знают вообще все-все, но без неё коллекция книжных баек была бы неполной. К тому же, как писал один знакомый автор, мне эта шутка нравится, поэтому я буду повторять её до пенсии.)
Однажды Стивен Кинг зашёл в книжный магазин. Стоит, рассматривает полки, вдруг к нему подходит благообразная старушка, божий одуван.
— А я знаю, кто вы такой! — говорит она торжествующе. — Вы Стивен Кинг!
Писатель кивает, разводит руками, мол, да, это я.
Старушка, практически без паузы:
— Это вы пишете всякие мерзости про убийства и монстров, я такого сорта литературу не читаю! Это попросту гадко! А люблю я по-настоящему хорошие, воодушевляющие книги вроде «Побега из Шоушенка».
— Простите, но её написал тоже я.
— Нет, не вы! Не вы!
#книжные_байки
Однажды Стивен Кинг зашёл в книжный магазин. Стоит, рассматривает полки, вдруг к нему подходит благообразная старушка, божий одуван.
— А я знаю, кто вы такой! — говорит она торжествующе. — Вы Стивен Кинг!
Писатель кивает, разводит руками, мол, да, это я.
Старушка, практически без паузы:
— Это вы пишете всякие мерзости про убийства и монстров, я такого сорта литературу не читаю! Это попросту гадко! А люблю я по-настоящему хорошие, воодушевляющие книги вроде «Побега из Шоушенка».
— Простите, но её написал тоже я.
— Нет, не вы! Не вы!
#книжные_байки
Про высокие требования к персонажам, вспомнилось.
Написала мне как-то знакомая-редактор из одного детского издательства и предложила перевести для них «Золушку». Они купили иностранный готовый макет с картинками, хотели было вставить туда перевод Габбе, а он не лезет — и под картинки не ложится, и версия сюжета не та, есть незначительные отступления.
Ну отчего бы и не перевести, текста мало, детские книги я люблю, а уж "Золушку" и прочие сказки про принцесс за годы работы в "Эгмонте" редактировала, переводила и пересказывала в мильоне итераций.
А там руководство и правообладатели прям серьёзно подошли. Текста в книге было меньше 1 а.л., но они затребовали пробный фрагмент и список прошлых переводов, чтобы удостовериться, что я не абы кто, и Дэвида Брина переводила, и Келли Линк, и вообще достойна прикоснуться к великому.
Сделала им пробный перевод. Пишут: всё отлично, все всё одобрили, не понравилась только одна фраза. Там в оригинале Золушка идёт по лесу и насвистывает какую-то мелодию. Пишут: "Что это у вас Золушка свистит, как хулиган? Переделайте. Пусть напевает, что ли".
#переводы, #книжные_байки
Написала мне как-то знакомая-редактор из одного детского издательства и предложила перевести для них «Золушку». Они купили иностранный готовый макет с картинками, хотели было вставить туда перевод Габбе, а он не лезет — и под картинки не ложится, и версия сюжета не та, есть незначительные отступления.
Ну отчего бы и не перевести, текста мало, детские книги я люблю, а уж "Золушку" и прочие сказки про принцесс за годы работы в "Эгмонте" редактировала, переводила и пересказывала в мильоне итераций.
А там руководство и правообладатели прям серьёзно подошли. Текста в книге было меньше 1 а.л., но они затребовали пробный фрагмент и список прошлых переводов, чтобы удостовериться, что я не абы кто, и Дэвида Брина переводила, и Келли Линк, и вообще достойна прикоснуться к великому.
Сделала им пробный перевод. Пишут: всё отлично, все всё одобрили, не понравилась только одна фраза. Там в оригинале Золушка идёт по лесу и насвистывает какую-то мелодию. Пишут: "Что это у вас Золушка свистит, как хулиган? Переделайте. Пусть напевает, что ли".
#переводы, #книжные_байки
Из жизни уточек)
Коллеги готовят к изданию книгу некоего детского советского классика.
С очень щепетильными наследниками.
Текста в книге минимум, в основном иллюстрации, но всё равно через корректуру прогнать нужно, потому что мало ли что. При этом отдавать внештатному корректору смысла нет, потому что всего текста-то 0,1 а.л. В общем, читаю я.
А там у автора утка крякает «кря, кря», притом что обычно такие повторяющиеся «животные» звуки пишутся через дефис.
Дальше мы с ведущим редактором долго размышляем, насколько написание через запятую правомочно. Может, у автора там был какой-то глубокий замысел. Может, утка крякает с перечислительной интонацией, а не просто «кря-кря». Ну и ещё там пару лишних запятых я убрала.
Проходит несколько дней. Ведущий редактор пишет: «Наследники долго просматривали правки и с одной всё-таки согласны! "Кря-кря" пишем через дефис!»
#будни_и_праздники, #книжные_байки
Коллеги готовят к изданию книгу некоего детского советского классика.
С очень щепетильными наследниками.
Текста в книге минимум, в основном иллюстрации, но всё равно через корректуру прогнать нужно, потому что мало ли что. При этом отдавать внештатному корректору смысла нет, потому что всего текста-то 0,1 а.л. В общем, читаю я.
А там у автора утка крякает «кря, кря», притом что обычно такие повторяющиеся «животные» звуки пишутся через дефис.
Дальше мы с ведущим редактором долго размышляем, насколько написание через запятую правомочно. Может, у автора там был какой-то глубокий замысел. Может, утка крякает с перечислительной интонацией, а не просто «кря-кря». Ну и ещё там пару лишних запятых я убрала.
Проходит несколько дней. Ведущий редактор пишет: «Наследники долго просматривали правки и с одной всё-таки согласны! "Кря-кря" пишем через дефис!»
#будни_и_праздники, #книжные_байки
Давно не было книжных баек, сегодня будет неприятная. Зато короткая)
Во времена оны я работала в одном московском издательстве, которое, помимо прочего, выпускало кучу детских журналов. И в эти журналы приходило очень много писем, тогда ещё главным образом бумажных. В основном ответы детей на конкурсные задания. Были и письма от авторов, предлагавших свои произведения к публикации. Ну и просто так, от души, народ писал. Как-то в редакцию журнала "Микки Маус" написал гражданин, страдающий копролалией. Письмо начиналось: "Здравствуй, дорогой Калло Калус!" и дальше шесть страниц анально-фекальных излияний убористым почерком.
Это я к чему. Весна близко, коллеги, готовьтесь.)
#книжные_байки, #в_издательство_пишут
Во времена оны я работала в одном московском издательстве, которое, помимо прочего, выпускало кучу детских журналов. И в эти журналы приходило очень много писем, тогда ещё главным образом бумажных. В основном ответы детей на конкурсные задания. Были и письма от авторов, предлагавших свои произведения к публикации. Ну и просто так, от души, народ писал. Как-то в редакцию журнала "Микки Маус" написал гражданин, страдающий копролалией. Письмо начиналось: "Здравствуй, дорогой Калло Калус!" и дальше шесть страниц анально-фекальных излияний убористым почерком.
Это я к чему. Весна близко, коллеги, готовьтесь.)
#книжные_байки, #в_издательство_пишут
Жаль, что этого маркиза де Фавра не канонизировали и не назначить покровителем корректоров.
И сюда же случай из практики: коллеги издавали некоего давно (но не настолько, чтобы истёк срок авторского права) умершего классика.
Юридический отдел холдинга подготовил договор для наследников. Им его переслали. Наследница присылает в ответ возмущённое письмо.
«Как же можно такое подписывать?! Что же это за договор?!» — пишет дама с аффектацией.
Коллеги приуныли. Ну, думают, сейчас потребует стотыщмильонов денег и разместить на обложке книги рисунок её трёхлетнего внука. Или ещё что-то столь же выполнимое.
Читают дальше:
«Что это за договор?! Там же три опечатки!»
#книжные_байки
И сюда же случай из практики: коллеги издавали некоего давно (но не настолько, чтобы истёк срок авторского права) умершего классика.
Юридический отдел холдинга подготовил договор для наследников. Им его переслали. Наследница присылает в ответ возмущённое письмо.
«Как же можно такое подписывать?! Что же это за договор?!» — пишет дама с аффектацией.
Коллеги приуныли. Ну, думают, сейчас потребует стотыщмильонов денег и разместить на обложке книги рисунок её трёхлетнего внука. Или ещё что-то столь же выполнимое.
Читают дальше:
«Что это за договор?! Там же три опечатки!»
#книжные_байки
Редакционные байки, воспоминаниями фб подкинуло.
Несколько лет назад дело было. Коллеги узнали о существовании некой литературной премии, где произведения предлагается оценивать по критериям а) нравственности и б) профессионализма. Причём оценка за профессионализм по правилам премии не может быть выше, чем за нравственность, потому что главное, мол, это сколько произведение несёт добра, а уж хорошо ли написано — дело второстепенное.
В наших рядах возникла бурная дискуссия, потому что само ограничение «по этому параметру нельзя оценить выше, чем по тому» было очень интересное. Типа Васе Петрову нельзя поставить пять по физкультуре, потому что у него по русскому трояк. Да и как оценивать масштабы причинённого книгой добра — не очень понятно.
Пока мы это обсуждали, коллега из дизайнерского отдела крикнула: «Коль, не волнуйся, «содержит нецензурную брань» я на обложку поставила!»
#будни_и_праздники, #книжные_байки
Несколько лет назад дело было. Коллеги узнали о существовании некой литературной премии, где произведения предлагается оценивать по критериям а) нравственности и б) профессионализма. Причём оценка за профессионализм по правилам премии не может быть выше, чем за нравственность, потому что главное, мол, это сколько произведение несёт добра, а уж хорошо ли написано — дело второстепенное.
В наших рядах возникла бурная дискуссия, потому что само ограничение «по этому параметру нельзя оценить выше, чем по тому» было очень интересное. Типа Васе Петрову нельзя поставить пять по физкультуре, потому что у него по русскому трояк. Да и как оценивать масштабы причинённого книгой добра — не очень понятно.
Пока мы это обсуждали, коллега из дизайнерского отдела крикнула: «Коль, не волнуйся, «содержит нецензурную брань» я на обложку поставила!»
#будни_и_праздники, #книжные_байки
Чтобы как-то отвлечься от новых законодательных инициатив, о которых и так уже пишут все книжные каналы, ну очень странных, вспомню одну байку с первой работы. Вроде этой истории ещё тут не было. Если что, без всякого политического подтекста, просто в воспоминаниях всплыло.
Первые шесть лет своей типа профессиональной жизни я работала в детском издательстве. Издательство это сотрудничало с крупнейшей всем известной сетью фастфуда на букву «М», останки-наследники которого теперь у нас называются на букву «В». Мы делали для них цветные буклетики с кроссвордами и головоломками, которые вкладывались в коробки с детскими обедами. Я тоже пару раз участвовала в придумывании заданий, но в основном этим занимался один старший коллега с научной степенью и энциклопедическими познаниями, он же, кстати, писал книжки – сборники вопросов по играм «Слабое звено», «Кто хочет стать миллионером» и т. п. Замечательный дядька, посты про него собраны под тегом «Георгич».
И вот однажды главный редактор поехал утверждать текст очередного детского буклетика к кому-то из топ-менеджеров компании на букву «М», там вот прям так всё серьёзно было. Возвращается и ржёт. Спрашивает у автора заданий:
— Александр Георгиевич, как по-вашему, какая страна самая большая в мире по площади?
Автор, с удивлением:
— Россия, как я там в ответах к заданиям и указал.
Главред, иронически вскинув бровь:
— Да? А топ-менеджер «М» сказал мне: «А по нашим сведениям — Канада».
#книжные_байки, #Георгич
Первые шесть лет своей типа профессиональной жизни я работала в детском издательстве. Издательство это сотрудничало с крупнейшей всем известной сетью фастфуда на букву «М», останки-наследники которого теперь у нас называются на букву «В». Мы делали для них цветные буклетики с кроссвордами и головоломками, которые вкладывались в коробки с детскими обедами. Я тоже пару раз участвовала в придумывании заданий, но в основном этим занимался один старший коллега с научной степенью и энциклопедическими познаниями, он же, кстати, писал книжки – сборники вопросов по играм «Слабое звено», «Кто хочет стать миллионером» и т. п. Замечательный дядька, посты про него собраны под тегом «Георгич».
И вот однажды главный редактор поехал утверждать текст очередного детского буклетика к кому-то из топ-менеджеров компании на букву «М», там вот прям так всё серьёзно было. Возвращается и ржёт. Спрашивает у автора заданий:
— Александр Георгиевич, как по-вашему, какая страна самая большая в мире по площади?
Автор, с удивлением:
— Россия, как я там в ответах к заданиям и указал.
Главред, иронически вскинув бровь:
— Да? А топ-менеджер «М» сказал мне: «А по нашим сведениям — Канада».
#книжные_байки, #Георгич
Я тут сегодня в телефонном разговоре с мамой вспомнила, что у меня в следующем году будет рабочая «серебряная свадьба», соответствующее количество лет проф. деятельности.)
Заодно вспомнилось и про первую работу в начале нулевых. Это было московское детское издательство, филиал датской конторы, которое выпускало локализованные книги и журналы по диснеевским сюжетам, ну и несколько сугубо отечественных проектов тоже было.
Так вот, время от времени с визитами к нам приезжало датское начальство. Прилетало, допустим, в шесть утра и сразу с самолёта в издательство, к восьми. А наши боссы почему-то стеснялись приводить их в пустой и постепенно наполняющийся офис, но и сказать, что у нас рабочий день с десяти, тоже не могли. В итоге мы приезжали изображать потёмкинские деревни к восьми, тем из нас, кто жил в Подмосковье (типа меня), приходилось для этого вставать часов в пять.
А там у нас ещё была замечательная вещь — бесплатные обеды для сотрудников. Раз в неделю повариха с охранником ездили на казённой машине на рынок, на закупку продуктов. Готовили из расчёта 16 рублей в день на человека. В те времена 16 рублей, конечно, были не то же, что сейчас, но всё равно не разгуляешься. Какой-нибудь капустно-морковный салатик, лёгкий супчик, котлета с макаронами и компот из сухофруктов.
В дни приезда датских шишек меню, естественно, претерпевало некоторые изменения. Покупали красную икру, буженину, какие-то пельмени ручной лепки за тыщу рублей кило, домашнюю сметану.
Датчане восхищённо цокали языком:
— Надо же, какие деликатесы! Это у вас каждый день сотрудники так питаются?
— Натюрлих! — заверяло наше руководство.
А ещё про обеды про эти.
Как-то раз к нам устроился верстальщик, парень лет двадцати пяти. За обедом он накладывал себе штук пять-шесть котлет и не вставал из-за стола, пока всё не съедал. Это сразу заметили. Не то чтобы все были стопроцентные жлобы, но мы же помним про 16 рублей на человека. Поэтому расчёт был сермяжный: по одной котлете на брата. Если кто-то всосал шесть штук, значит, пятерым коллегам не достанется.
В итоге кто-то не выдержал и спросил у юноши напрямик:
— А чего это ты, мил человек, по шесть котлет за раз наворачиваешь, нигде ничего не треснет?
— Да мы просто с женой на машину копим, — простодушно ответил тот, — поэтому я стараюсь тут на весь день наесться.
#будни_и_праздники, #книжные_байки
Заодно вспомнилось и про первую работу в начале нулевых. Это было московское детское издательство, филиал датской конторы, которое выпускало локализованные книги и журналы по диснеевским сюжетам, ну и несколько сугубо отечественных проектов тоже было.
Так вот, время от времени с визитами к нам приезжало датское начальство. Прилетало, допустим, в шесть утра и сразу с самолёта в издательство, к восьми. А наши боссы почему-то стеснялись приводить их в пустой и постепенно наполняющийся офис, но и сказать, что у нас рабочий день с десяти, тоже не могли. В итоге мы приезжали изображать потёмкинские деревни к восьми, тем из нас, кто жил в Подмосковье (типа меня), приходилось для этого вставать часов в пять.
А там у нас ещё была замечательная вещь — бесплатные обеды для сотрудников. Раз в неделю повариха с охранником ездили на казённой машине на рынок, на закупку продуктов. Готовили из расчёта 16 рублей в день на человека. В те времена 16 рублей, конечно, были не то же, что сейчас, но всё равно не разгуляешься. Какой-нибудь капустно-морковный салатик, лёгкий супчик, котлета с макаронами и компот из сухофруктов.
В дни приезда датских шишек меню, естественно, претерпевало некоторые изменения. Покупали красную икру, буженину, какие-то пельмени ручной лепки за тыщу рублей кило, домашнюю сметану.
Датчане восхищённо цокали языком:
— Надо же, какие деликатесы! Это у вас каждый день сотрудники так питаются?
— Натюрлих! — заверяло наше руководство.
А ещё про обеды про эти.
Как-то раз к нам устроился верстальщик, парень лет двадцати пяти. За обедом он накладывал себе штук пять-шесть котлет и не вставал из-за стола, пока всё не съедал. Это сразу заметили. Не то чтобы все были стопроцентные жлобы, но мы же помним про 16 рублей на человека. Поэтому расчёт был сермяжный: по одной котлете на брата. Если кто-то всосал шесть штук, значит, пятерым коллегам не достанется.
В итоге кто-то не выдержал и спросил у юноши напрямик:
— А чего это ты, мил человек, по шесть котлет за раз наворачиваешь, нигде ничего не треснет?
— Да мы просто с женой на машину копим, — простодушно ответил тот, — поэтому я стараюсь тут на весь день наесться.
#будни_и_праздники, #книжные_байки
Многие в ленте уже заметили новый канал «Рыдакторы», где люди из издательской сферы анонимно ноют делятся наболевшим. Иные посты, конечно, таковы, что только удивляешься, «как вы вообще выживаете, такие нежные, с таким километровым списком требований к миру». Но всё же большинство описываемых проблем знакомо, а я так давно на этих галерах, что почти по каждой теме есть что рассказать.)
Затронули и тему отношения к издательским работникам как обслуживающему персоналу. Тут и письма-звонки в нерабочее время (хотя я сама грешна, часто пишу в выходные или поздно, потому что до понедельника/до утра навалится ещё миллион вопросов, и я просто забуду), и обиды по вопросам, на которые редактор повлиять не может (размер тиража, например), и обнародование личной переписки. Я, в общем, обе стороны понимаю, и редакторы тоже бывают разные, в том числе и общающиеся из позиции «вас тут много, а я одна» (иногда поневоле). Иной раз авторы общаются в такой манере, потому что просто не знают, как в издательстве всё устроено. А устроено, к слову, довольно приземлённо: тот же самотёк любое издательство рассматривает исключительно для наполнения издательского портфеля, а не искусства ради и не для оказания услуг населению. Поэтому возмущаться «я вот вам текст прислал, а вы до сих пор не рассмотрели! Должны за месяц рассмотреть и прислать аргументированный ответ!» — конечно, можно, но бесполезно, не будет такого никогда. Во всяком случае пока глобально в этой системе всё не поменяется.
Бывают ещё такие занятные люди среди авторов, которые превратно представляют себе издательскую иерархию и считают, что с некоторыми людьми им общаться по статусу не положено.) Ну типа ведущий редактор с их точки зрения — это такая девочка на побегушках, которая должна им по первому требованию высылать документы и отвечать, сколько книг продано, а по всем серьёзным вопросам, дескать, надо писать сразу главному редактору, не ниже. Это ошибка во всех смыслах. Ведущий редактор — именно тот единственный человек, который курирует книгу на всех этапах и знает о том, что с ней происходит, больше, чем кто бы то ни было. А главред просто технически не в состоянии знать всё про все книги, что там на каком этапе, не его это сфера заботы и уровень загруженности не позволяет отслеживать всё это. Поэтому он всё равно переадресует вопрос этого автора ведущему. В лучшем случае из-за такого общения через третьих лиц получится просто эффект сломанного телефона и куча времени будет потрачена впустую. В худшем ведущий редактор, который тоже человек и ничто человеческое ему не чуждо, задумается: «со мной по каким-то причинам предпочитают не общаться и перепрыгивают через голову, а хочу ли я впредь работать с этим автором?»
Ну и бывают совсем уж смешные случаи, когда автор — какая-то зазвездившаяся персона. Коллеги как-то издавали опус некоего депутата, который требовал, чтобы редактор отвечал ему на сообщения в течение часа в любое время суток. Когда редактор мягко возразил, что далеко не всегда есть такая возможность, депутат прямо так и брякнул: «Но вы же должны меня обслуживать, вас же ко мне ПРИКРЕПИЛИ!»
#будни_и_праздники, #книжные_байки
Затронули и тему отношения к издательским работникам как обслуживающему персоналу. Тут и письма-звонки в нерабочее время (хотя я сама грешна, часто пишу в выходные или поздно, потому что до понедельника/до утра навалится ещё миллион вопросов, и я просто забуду), и обиды по вопросам, на которые редактор повлиять не может (размер тиража, например), и обнародование личной переписки. Я, в общем, обе стороны понимаю, и редакторы тоже бывают разные, в том числе и общающиеся из позиции «вас тут много, а я одна» (иногда поневоле). Иной раз авторы общаются в такой манере, потому что просто не знают, как в издательстве всё устроено. А устроено, к слову, довольно приземлённо: тот же самотёк любое издательство рассматривает исключительно для наполнения издательского портфеля, а не искусства ради и не для оказания услуг населению. Поэтому возмущаться «я вот вам текст прислал, а вы до сих пор не рассмотрели! Должны за месяц рассмотреть и прислать аргументированный ответ!» — конечно, можно, но бесполезно, не будет такого никогда. Во всяком случае пока глобально в этой системе всё не поменяется.
Бывают ещё такие занятные люди среди авторов, которые превратно представляют себе издательскую иерархию и считают, что с некоторыми людьми им общаться по статусу не положено.) Ну типа ведущий редактор с их точки зрения — это такая девочка на побегушках, которая должна им по первому требованию высылать документы и отвечать, сколько книг продано, а по всем серьёзным вопросам, дескать, надо писать сразу главному редактору, не ниже. Это ошибка во всех смыслах. Ведущий редактор — именно тот единственный человек, который курирует книгу на всех этапах и знает о том, что с ней происходит, больше, чем кто бы то ни было. А главред просто технически не в состоянии знать всё про все книги, что там на каком этапе, не его это сфера заботы и уровень загруженности не позволяет отслеживать всё это. Поэтому он всё равно переадресует вопрос этого автора ведущему. В лучшем случае из-за такого общения через третьих лиц получится просто эффект сломанного телефона и куча времени будет потрачена впустую. В худшем ведущий редактор, который тоже человек и ничто человеческое ему не чуждо, задумается: «со мной по каким-то причинам предпочитают не общаться и перепрыгивают через голову, а хочу ли я впредь работать с этим автором?»
Ну и бывают совсем уж смешные случаи, когда автор — какая-то зазвездившаяся персона. Коллеги как-то издавали опус некоего депутата, который требовал, чтобы редактор отвечал ему на сообщения в течение часа в любое время суток. Когда редактор мягко возразил, что далеко не всегда есть такая возможность, депутат прямо так и брякнул: «Но вы же должны меня обслуживать, вас же ко мне ПРИКРЕПИЛИ!»
#будни_и_праздники, #книжные_байки
Forwarded from Старый пёс, канарейка и ужин
Мемуар такой немножко из серии «как я постояла рядом с великими».
Сразу после института я попала в московское издательство «Эгмонт» (ныне издательский дом «Лев»), выпускавшее журналы и книги для детей, по большей части новелизации диснеевских мультов и книги про Барби, но и отечественные достойные начинания тоже были.
Например, там тогда готовился к изданию последний роман Кира Булычёва «Убежище», который в итоге вышел уже после смерти автора. Ведущим редактором Булычёва была писатель и редактор Мария Артемьева, мне лично пообщаться не довелось, но я помню, как Игорь Всеволодович приходил к нам в редакцию.
Это был очень приятный в общении и чрезвычайно интеллигентный человек. Рассказывал, как пишет книги по ночам, потому что днём научная работа, потом семья, а вот когда вся эта семья наконец укладывается спать, тут-то наконец и начинается самое интересное.
Однажды у нашего корректора Александра Георгиевича (в быту — Георгич) , тоже в высшей степени примечательного дяденьки, пропала кепка. Пришёл на работу в кепке, вечером, собравшись идти домой, хватился, пошарил на вешалке, а кепки нет. Куда могла деться? Потом вспомнили, что в этот день как раз Кир Булычёв заходил. А у них у обоих, у Булычёва и у Георгича, был нестандартный размер головного убора, очень большой. И оба носили кепки.
Дальше Георгич звонит Булычёву домой.
— Здравствуйте, Игорь Всеволодович, это Александр Георгиевич из «Эгмонта». Простите за идиотский вопрос, но вы когда сегодня от нас уходили, случайно мою кепку по ошибке не взяли?
Булычёв засмеялся:
— Ну, батенька, что ж я, как тот памятник Ильичу, с двумя кепками, что ли? Хотя давайте, конечно, проверю. — Пауза, через пару минут возвращается к трубке: — Слушайте, а ведь правда! Заглянул в портфель: моя кепка там лежит, а вашу, значит, я машинально при выходе надел!
Ну при следующем визите вернул, разумеется.
#книжные_байки, #Георгич
Сразу после института я попала в московское издательство «Эгмонт» (ныне издательский дом «Лев»), выпускавшее журналы и книги для детей, по большей части новелизации диснеевских мультов и книги про Барби, но и отечественные достойные начинания тоже были.
Например, там тогда готовился к изданию последний роман Кира Булычёва «Убежище», который в итоге вышел уже после смерти автора. Ведущим редактором Булычёва была писатель и редактор Мария Артемьева, мне лично пообщаться не довелось, но я помню, как Игорь Всеволодович приходил к нам в редакцию.
Это был очень приятный в общении и чрезвычайно интеллигентный человек. Рассказывал, как пишет книги по ночам, потому что днём научная работа, потом семья, а вот когда вся эта семья наконец укладывается спать, тут-то наконец и начинается самое интересное.
Однажды у нашего корректора Александра Георгиевича (в быту — Георгич) , тоже в высшей степени примечательного дяденьки, пропала кепка. Пришёл на работу в кепке, вечером, собравшись идти домой, хватился, пошарил на вешалке, а кепки нет. Куда могла деться? Потом вспомнили, что в этот день как раз Кир Булычёв заходил. А у них у обоих, у Булычёва и у Георгича, был нестандартный размер головного убора, очень большой. И оба носили кепки.
Дальше Георгич звонит Булычёву домой.
— Здравствуйте, Игорь Всеволодович, это Александр Георгиевич из «Эгмонта». Простите за идиотский вопрос, но вы когда сегодня от нас уходили, случайно мою кепку по ошибке не взяли?
Булычёв засмеялся:
— Ну, батенька, что ж я, как тот памятник Ильичу, с двумя кепками, что ли? Хотя давайте, конечно, проверю. — Пауза, через пару минут возвращается к трубке: — Слушайте, а ведь правда! Заглянул в портфель: моя кепка там лежит, а вашу, значит, я машинально при выходе надел!
Ну при следующем визите вернул, разумеется.
#книжные_байки, #Георгич
Свежайшая история из жизни.
Одна дама-автор, пишущая детские книги, заказала с московского склада холдинга коробку своих книг, чтобы дарить их детишкам на одном там высококультурном мероприятии в филармонии. Посылка пришла на петербургский склад. Хорошо, что догадались сразу открыть и проверить. Внутри оказались… «Восставший из ада» Баркера, «Самая страшная книга 2024», «Магазин работает до наступления тьмы» Дарьи Бобылёвой и что-то из серии «Мастера ужасов», заказанные редакцией для хоррор-фестиваля.
А потому что на складах тоже живые люди работают. А любой человек, пока он жив, может и накосячить и коробки перепутать. Но можно, конечно, и мистическое какое-нибудь обоснование придумать.)
#будни_и_праздники, #книжные_байки
Одна дама-автор, пишущая детские книги, заказала с московского склада холдинга коробку своих книг, чтобы дарить их детишкам на одном там высококультурном мероприятии в филармонии. Посылка пришла на петербургский склад. Хорошо, что догадались сразу открыть и проверить. Внутри оказались… «Восставший из ада» Баркера, «Самая страшная книга 2024», «Магазин работает до наступления тьмы» Дарьи Бобылёвой и что-то из серии «Мастера ужасов», заказанные редакцией для хоррор-фестиваля.
А потому что на складах тоже живые люди работают. А любой человек, пока он жив, может и накосячить и коробки перепутать. Но можно, конечно, и мистическое какое-нибудь обоснование придумать.)
#будни_и_праздники, #книжные_байки