Для топографического кретина я неплохо знаю центр Москвы. На это, конечно, ушли годы, но без труда не выловишь Патриаршего пруда.

В какой-то момент все эти уверенные перемещения по знакомым маршрутам затуманивают разум. Кажется, что ты вся из себя такая ориентировщица.

Поэтому недавно, не задумываясь о последствиях, я вышла из дома и пошла в сторону не изученного отрезка Садового кольца.

Надо было просто перейти на другую его сторону, для этого под Садовым кольцом удобно расположился подземный переход. Я смело в него вошла и через какое-то время вышла. И обнаружила, что на другой стороне я почему-то не оказалась.

Это было как в Энгри Бёрдз, когда заряжаешь в рогатку маленькую красную птицу, а она бьется головой о деревяшку и отскакивает обратно.

Дело было, конечно, в переходе, который не только удобно расположился, но и гостеприимно раскинул шесть выходов из себя.

Ни один из этих выходов не был прям и прост, все они были с подвывертом, с загогулиной.

За каждым поворотом скрывалась интрига.

Не переход, а дискинезия желчного пузыря. 

Без единого указателя, потому что переход этот только что отремонтировали и еще не успели украсить полезными знаками. 

Мох, к сожалению, в переходах не рос никогда, хотя мог бы радовать топографических кретинов, которые уже давно идут на север и все никак не придут.

Ладно, думаю, сейчас все чётко замерю глазомером.

Иду, ни о чем постороннем не думаю, чтобы случайно не выйти в ненужный выход, а выйти в нужный. 

Прицеливаюсь, как Елена Исинбаева к пятиметровой планке. Поднимаюсь и надо же — я опять на своей стороне Садового.

Как будто оно надо мной издевается и само туда-сюда скачет, пока я не вижу. Как будто Елена Исинбаева очень хорошо разбежалась, прыгнула на свой шест и тот фиганул ее обратно к точке старта. Там, где у нее лежит одеяло.

И вы, конечно, думаете, что я в третий раз вошла в этот переход, и я вошла. И, выбрав наиболее длинную траекторию, поднялась вообще черт знает где.

И не там, где вошла, и не там, куда собиралась.

Все кругом было чужое, незнакомое.
А Садового кольца, товарищи, там не было вообще.

И вот стоим мы неизвестно где — я и моя внутрення Елена Исинбаева и еще одна там ушибленная птица из Энгри Бёрдз — и думаем, что если разобраться, не очень-то нам было куда-то нужно.
Где родился — там и пригодился.
Каждый сверчок, знай свой шесток.
Дорогой дедушка, забери меня обратно, твой внук Ванька Жуков.

И ни в какой переход я уже, конечно, не пошла, а вызвала такси на «ваше местоположение» и поехала домой, внутренне смирившись с тем, что многие всю жизнь живут на своей стороне Садового кольца, и ничего, умирают.

Ну и, конечно, анекдот про «да пошла ты в жопу со своим утюгом» заиграл для меня новыми яркими красками.

#истории

«Вы когда-нибудь заходили в салон связи в Израиле?

Таки приезжайте хотя бы ради этого.

— Йося, душа моя! — кричит один мужик другому мужику, притаившемуся в недрах подсобки. — Тут хорошей девушке надо сменить тариф.

— Марик, брат, разве ты не знаешь, что тарифы мы меняем строго до завтрака, а в остальное время красиво курим и пьем сладкий бубалех?

— Йося, дорогой, но девушка очень хорошая.

— Почему она хорошая? Она уже показала тебе свою кредитку?»

И такая дребедень в Израиле целый день. То тюлень обстреляет, то олень. То песчаная буря, то нашествие акул. Даже СПА — и тот с крокодилами.

Сегодня с нами Софа, которая пишет о том, как сперва переехала из Москвы в Израиль, а потом внезапно в Беларусь.

Так бывает? Так бывает.

Есть у Софы магия: превращать простые вещи в простые волшебные вещи всюду, где она появляется. Хоть в китайской пельменной, хоть в ортодоксальном автобусе, хоть в минской кофейне.

Влипать в тупые истории и в каждой быть капельку Надеждой Тэффи.

Можно читать вместо стендапа, вместо винишка, вместо хумуса на халу, вместо сметанки на драник, энджой.

Что ж, автор приветствует вас в Афинах, городе, в котором уже три с половиной тысячи лет можно заблудиться недорого, с гарантией.

Где Тесей, Сократ и Аристид Справедливый протирали свои сандалии.
А Софокл справлял себе нарядный хитон.

Город, из-за которого Посейдон и Афина поспорили, в чью честь его назовут.

Посейдон был хоть и бог, но мужик, поэтому погорячился и дал городу источник, но забыл, что людишки не пьют соленую воду.
«Фу, — сказали людишки, — а мы чуть не назвали город Посейдонией, уже и вывеску почти повесили, зря только керамику испортили».

Афина же топнула ногой и выросло оливковое дерево.
— Это дерево символизирует мудрость, — сказала Афина.
— Бог с ней, с мудростью, но эти оливки мы будем экспортировать три с половиной тысячи лет, и это как минимум, — сказали жители города, не заметив, как уже стали мудрыми.

На самом деле Афин в нашем графике не так уж много, зато много островов, морей и тайных троп. Ударим эпосом по полисам, остракизмом по тирании. Пройдемся демократией по вакханалии. Бессонница, Гомер, тугие паруса. Катарсис бонусом.

#греция

В эту командировку с нами полетел Агамемнон. 
Вообще-то у него другое безумное имя, но мы зовем его Агамемноном, и он совершенно не против.

Агамемнон — этнический грек. Он родился в жаркой советской республике. Шли 70-е. Местная греческая диаспора не имела вестей из Греции со времен легенд и мифов. Последнюю весточку с исторической родины этим людям принес Николай Кун.

Поэтому диаспора представляла себе Грецию, полной необычных людей по самый Олимп. 

Детей называли в их честь — Гераклами, Одиссеями, Тесеями и Персеями.
Имелись Зевс и Гера.
Где-то печально бродил Ахилл, а в коляске катали румяную Ифигению.

Один необразованный отец хотел назвать малыша Минотавром, но его вовремя остановили начитанные родственники.

Когда рухнул железный занавес и выяснилось, что в современной Греции детей называют банально Эленами и Сакисами, диаспора уже сидела по уши в Гераклах.
Оказалось, если речь идет про две-три тысячи лет, даже самые могучие тренды не выдерживают проверки временем.

В начале 90-х, когда советские греки приехали припадать к истокам, их имена произвели в Греции фурор, более всего созвучный имени Ифигения (которая тоже, кстати, приехала).

Поэтому, говорит Агамемнон, если кого-то в Греции зовут Гераклом, возможны только два варианта. Или это потомок Генриха Шлимана, или очень хороший советский человек. 

Ф - фаланга.
Боевой строй древнегреческой пехоты. В настоящее время практикуется бабушками.

В Греции есть блюдо, которое невозможно не попробовать. Дзадзики — это как бы соус, но вместе с тем и просто еда. Можно добавлять к мясу, можно намазать на питу, можно просто есть ложкой. 

Я люблю вести себя неприлично и зачерпывать дзадзики кусочком свежего хлеба, зажмурившись одновременно от удовольствия и ужаса перед поступающими внутрь калориями. 

Впрочем, дзадзики не самое калорийное из греческих блюд. В его основе йогурт, близкий по консистенции к нашей сметане, но не такой жирный. Плюс оливковое масло, огурцы, чеснок и соль. 

Секрет, как всегда, в нюансах и пропорциях.

Элена, наша местная помощница, рассказала, что ее свекровь четыре года не разговаривала с родной сестрой, поругавшись с ней из-за огурцов 
в дзаздики. Сестра считала, что добавлять их можно только очищенными, а свекровь — что исключительно в кожуре.

Через четыре года никто из них не сдался, просто решили на семейные застолья готовить оба варианта и любой из них съедать без комментариев, вздохов и закатывания глаз.

Дзадзики — очень странное для Греции слово. Пользуясь его турецким происхождением, турки, ясно дело, попытались приписать авторство дзадзики себе.

Греки в ответ сделали ход троянским конем и явили миру пергаменты, подтверждающие, что дзадзики придумали еще в Древней Греции, и называлось оно вполне себе греческим словом миттико.

И только когда пришли коварные османы, они заставили всем блюдам давать турецкие названия. 

Нет сомнений, что у турок на этот счет тоже припасены какие-то пергаменты, и спор об авторском праве на дзадзики будет вечным, а заодно в нем поучаствуют иранцы, болгары, грузины и еще десяток стран, имеющих блюда на основе айрана/ йогурта.

Однако все эти вариации жидкие по суп включительно. И разной степени острые. Что, на мой субъективный взгляд, сильно уступает кремовой греческий консистенции и лишь слегка, на полунамёке, пикантному вкусу. 

Потому что где, как не в Греции, знать, что такое пища богов.

Рецепт будет обязательно.

#греция

Дзадзики нехитрое блюдо, в котором главное — найти идеальную остроту и консистенцию.

У каждого она будет, разумеется, своя, но в скрижалях записано следующее.

Один длинный огурец натереть на мелкой терке, отжав затем всю жидкость. 

Два зубчика чеснока растолочь в ступке с щепоткой соли. 

250 г греческого йогурта хорошо со всем этим перемешать, добавив немного мелко нарезанного укропа, пару столовых ложек оливкового масла и ложку белого винного уксуса.

Поставить на полчаса в холодильник и далее вкушать.

Но есть одно судьбоносное уточнение. На вопрос, какой брать йогурт, если вы не в Греции, один шеф хорошего греческого ресторана в Москве сказал мне, что никакой. В России найти правильный для дзаздики йогурт практически невозможно, а потому большинство попыток произвести удачный соус обречены на провал.

Минуя длительные творческие поиски, шеф советует вместо йогурта использовать 20-процентную сметану. И да пребудут с нами нектар и амброзия.