Иногда в комментариях пишут: Клэр, дайте уже ссылки на ваши программы, на ваши статьи, на ваш диплом о высшем образовании и вообще покажите товар лицом вдруг вы кривая.

Ведь каждый блогер должен продемонстрировать себя в фас и профиль, особенно на закате, с устрицей в лапчонке, с шабли в коробчонке.

Превозмогая соблазны, я оправдываюсь нетерпимостью работодателя к блогерам. Но самое ёмкое объяснение по такому же вопросу дала, как это за ней водится, мой товарищ по партии конспираторов SallyKS: «Просто люди, о которых я пишу, бить меня будут, когда поймают».

В этой женщине говорят мудрость и большой журналистский опыт.

А Салли к тому же специализируется особо интересных случаях. Это абсолютный клондайк непридуманных историй. Вот, например: 70-летняя Тамара Ивановна шла за хлебушком и прямо по пути была арестована как чёрная вдова с перспективой на пожизненное.

Вообще все окружающее дает Салли материал для бесподобного рассказа, не только остроумного, как история про кота, волею судьбы приклеевшегося к мышеловке, но и познавательного из раздела «человеческие особи». Как вот этот случай, когда одни семейные посиделки закончились не только травмами, но и разделением родни на истцов и ответчиков.

Я такое очень люблю и вы, мне кажется, тоже. Поэтому канал Салли «Печатные выражения» рекомендую безо всяких сомнений.

Финальным аргументом выдвигаю рассказ Салли, победивший на последних «Беспринципных чтениях» — по-моему, это невозможно прекрасно.

Вчера мы снимали в Кносском дворце и быстро устали, часов через шесть. Наш работодатель считает, что через шесть часов нормальные люди только выходят на пик своей формы, а мы нет, все время норовим сесть на пенек и съесть пирожок.

В общем, устав, мы решили не искать лучшей жизни, а сесть на пенёк прямо поблизости.

А поблизости была только очень сомнительная туристическая едальня.

Там случились два события.
Первое — я попробовала самую ужасную в Греции мусаку. В чемпионате страны по несъедобности она занимает весь пьедестал целиком, стекая по турнирной таблице до восьмидесятого места включительно.

Второе — я забыла там сумку.

В сумке не было ничего особенного, кроме паспорта и денег.
Деньги были представлены как наличными, так и картами.
Карты были представлены как дебетовыми, так и кредитными.
А наличные были представлены в виде евро.

Любой нашедший их мог таким образом приобрести невероятное количество мусаки и есть ее годами. Удобство местного рецепта заключается как раз в том, что изготовленная по нему мусака не портится до 2050 года. К тому моменту я бы как раз закончила выплачивать за нее кредит.

Потеря сумки выяснилась, когда мы уже добрались до дома. Инфаркт пришлось отложить — умирать было некогда. Так что, чисто символически погибнув, я стала звонить в ресторан.

Пока ждала ответа, посчитала, сколько человек за этот час посидели на моем стульчике, умножив количество туристических автобусов на время и разделив сумму пассажиров на единицы посадочных мест в ресторане.

— Ясос! — дружелюбно сказали наконец на проводе.
— Сумка! — истерически взвыла я, вкратце описав утраченное.
— Сейчас посмотрим! — беззаботно сказали на проводе и ушли, а когда вернулись, сказали, что сумка висит, где повешена, и сейчас они ее спрячут до моего востребования.

Мы ехали обратно и представляли все самое худшее.
Мы гадали, сколько денег оставили нам воры, и надеялись, что они взяли только наличные.
А если взяли не только наличные, то пусть они оставили хотя бы паспорт.

И приехав, обнаружили, что никто, товарищи, совсем ничего не взял, включая даже десятирублевую монетку и карту «Тройка», хотя казалось бы.

Из благодарности купили с собой еще немного мусаки, просто на память.

Ну и не забудем о месте нашего удивительного происшествия, в котором не пострадала ни одна сумка ⬆️

Кносский дворец долго считался мифом (примерно как Атлантида), пока англичанин Эванс его не откопал.

В отличие от других англичан, которые обнесли Парфенон, Артур Эванс был бескорыстным энтузиастом, поэтому он немного отремонтировал дворец за свой счет.

Современные археологи за такое бы убили, но теперь уже некого.

К счастью, основное понятно, несмотря на фантазии Эванса.

400 комнат, водопровод, вентиляция, фрески. Все это во времена, когда в Европе в лучшем случае изображали палку-копалку и бегали по курганам.

#крит #греция

Рассказали историю, на ночь глядя, сон как рукой сняло, из человеколюбия делюсь утром.

Одного человека бросила жена. Он говорит: мне некуда больше спешить, мне некого больше любить — и дальше по тексту песни про ямщика. Решил купить животное, чтобы кто-то ждал его дома.
Поехал на птичий рынок, там дед продает хомяков. Спрашивает деда, а они живут, наверное, долго?
Дед пожевал губами и говорит: СВОЮ МЕРУ ЗНАЮТ.

Страшную весть принёс я в твой дом, Надежда.
Турки хотят запретить шведский стол нам.
/Гомер, наброски об оллинклюзиве/.

Прочитала, что Турция хочет попрать устои и отказаться от кормления туристов шведским столом. Стала вспоминать, когда мы со шведским столом встретили друг друга, вспомнила.

Году в 96-м нас повезли в студенческую поездку в Швецию. Сначала до Хельсинки на поезде, оттуда до Стокгольма на пароме.

«Одевайся теплее, на пароме дует!» — заклинала меня по телефону мама, потому что представляла себе паром, соединяющий берега седым паромщиком.

Но паром наш был огромен, многоэтажен и стозевен. Всё на нем было — от магазинов до сауны.

После отплытия нашу группу, уже было разбежавшуюся ронять челюсти в бутиках, собрал сопровождающий — человек с собкоровским прошлым, то есть в заграницах этих бывалый.

И говорит: есть возможность попасть в ресторан на шведский стол. Вход 20 долларов и полно еды. Берёте, что захотите, только умоляю вас, не всё сразу. Не кладите эклеры в салат, мои хорошие, еды на всех хватит. Ешьте медленно, не давитесь, не толкайтесь и делайте вид, что для вас это обычное дело.

А ехали мы на этом пароме где-то в районе трюма, в каютах по четыре студентки и со своей колбасой. Поэтому сразу достали из потайных карманов по двадцатке и пошли прикидываться бывалыми шведскими едоками.

Делать вид было очень трудно. Ещё труднее было брать не всё сразу. Никто, конечно, не верил, что к этим открывшимся перспективам допускают повторно.

«Когда мы придем за горячим, скажут, что с нас новая двадцатка», — со знанием дела сказала студентка Т. и продемонстрировала высокий класс строительства вавилонской башни в отдельно взятой тарелке.

На ее закусках расположились салаты, на салатах бифштексы, на бифштексах рулеты. На рулетах опасно покачивались профитроли.

Мы все повторили этот опыт с разной степенью мастерства, а студентка Н., увидев на подносе последнюю котлету, оттеснила конкурентов и выполнила захват котлеты без очереди. (Тут, конечно, принесли новые котлеты, но кто же мог предположить такое — да никто).

Когда место в наших гуманитарных организмах закончилось, а сытость затуманила разум, наш округлившийся коллектив поплыл к выходу и обнаружил студентку В., стоящую в центре зала.
В. задумчиво смотрела в сторону шведского стола.

— Думаешь съесть еще что-то? — восхищенно спросили мы В.
— Нет, — ответила В. — Просто запоминаю.

#истории