Я хочу говорить искренне, но боюсь.
Боюсь, что налетят хyeплёты с ютьюба и насрут в комментах. Что те, о ком пишу, обозлятся. Хотя Энн Ламотт говорила: если людям не нравится, как вы пишете о них, им надо было вести себя с вами получше😬
Боюсь, что близкие будут злиться — «я выношу сор из избы». Даже если это уязвимые нежные истории из детства, мои эмоции и размышления. Из прекрасного недавнего треда в твиттере: выноси сор из избы, а то вся изба засрётся. Для меня «сор» больше про терапию и поддерживающие разговоры с подругами, но почему тогда я не могу писать о личном в публичном пространстве? Я не собираюсь рассказывать чужих секретов, только о себе и ощущениях. Но страшно.
Сегодня села на диван полистать канал одной коуч-специалистки. Начавшись как дубликат инстаграма в эпоху блокировок блогеров, он внезапно превратился в рассуждения о сложностях эмиграции, открытых отношениях и проблемах с новым партнёром. Иногда там мелькали статьи, но всё больше про развод и переживания.
Меня так восхитила эта неожиданная смена курса! Смелость рассказывать о личной жизни без сплетен, сливного эмоционального бачка, манипуляций и чётко очерчивая границу: я чувствую вот так, что чувствует муж писать не буду, это его личное дело.
Читала канал, периодически всплёскивая руками: I can definitely relate to this. Меня озарило очевидное осознание, что писать о личном не равно вываливать наружу бельишко и набирать лайков на острых темах секса и развода. Рассказывать свои истории миру, что бы кто-то, сидя на диване в Египте, всплеснула руками и подумала: «О да, подруга, I feel you. Так классно, что я не одна».
Ощутила, что зажимала рот самоцензурой так долго, что сейчас совсем не представляю, как говорить о себе. Все сложности и препоны связаны с людьми.
Рассказать про пережитое расстройство пищевого поведения, психотерапию или «смотрите, в какое дерьмо я вляпалась» в мильён раз проще, чем написать о любви, предательстве или конфликте с другом. Ибо «в этой истории более одного неактивированного персонажа».
Кажется, что читающие видят во мне источник трешовых историй и полезности. Надо ли им знать, как я проживаю потерю, пишу стихи бывшим и поддаюсь на манипуляции? Что я думаю об этом, что чувствую? Какие выводы делаю и снова ошибаюсь? Я сама придумала, как меня видят. И есть подозрение, что этот кокон не имеет ничего общего с реальностью.
Я хочу попробовать.
В феврале я хочу писать каждый день о том, что чувствую. Маленькие и большие открытия. В инстаграме и телеграме, жонглируя площадками, вынося что-то совсем-совсем личное в поддерживающее сообщество на патреоне.
Это не про внешнюю ответственность (меня-бунтарку она бесит и фрустрирует), это про разрешение самой себе говорить.
Я есть и меня много. Я такая и мне можно.
#голыйфевраль
Боюсь, что налетят хyeплёты с ютьюба и насрут в комментах. Что те, о ком пишу, обозлятся. Хотя Энн Ламотт говорила: если людям не нравится, как вы пишете о них, им надо было вести себя с вами получше😬
Боюсь, что близкие будут злиться — «я выношу сор из избы». Даже если это уязвимые нежные истории из детства, мои эмоции и размышления. Из прекрасного недавнего треда в твиттере: выноси сор из избы, а то вся изба засрётся. Для меня «сор» больше про терапию и поддерживающие разговоры с подругами, но почему тогда я не могу писать о личном в публичном пространстве? Я не собираюсь рассказывать чужих секретов, только о себе и ощущениях. Но страшно.
Сегодня села на диван полистать канал одной коуч-специалистки. Начавшись как дубликат инстаграма в эпоху блокировок блогеров, он внезапно превратился в рассуждения о сложностях эмиграции, открытых отношениях и проблемах с новым партнёром. Иногда там мелькали статьи, но всё больше про развод и переживания.
Меня так восхитила эта неожиданная смена курса! Смелость рассказывать о личной жизни без сплетен, сливного эмоционального бачка, манипуляций и чётко очерчивая границу: я чувствую вот так, что чувствует муж писать не буду, это его личное дело.
Читала канал, периодически всплёскивая руками: I can definitely relate to this. Меня озарило очевидное осознание, что писать о личном не равно вываливать наружу бельишко и набирать лайков на острых темах секса и развода. Рассказывать свои истории миру, что бы кто-то, сидя на диване в Египте, всплеснула руками и подумала: «О да, подруга, I feel you. Так классно, что я не одна».
Ощутила, что зажимала рот самоцензурой так долго, что сейчас совсем не представляю, как говорить о себе. Все сложности и препоны связаны с людьми.
Рассказать про пережитое расстройство пищевого поведения, психотерапию или «смотрите, в какое дерьмо я вляпалась» в мильён раз проще, чем написать о любви, предательстве или конфликте с другом. Ибо «в этой истории более одного неактивированного персонажа».
Кажется, что читающие видят во мне источник трешовых историй и полезности. Надо ли им знать, как я проживаю потерю, пишу стихи бывшим и поддаюсь на манипуляции? Что я думаю об этом, что чувствую? Какие выводы делаю и снова ошибаюсь? Я сама придумала, как меня видят. И есть подозрение, что этот кокон не имеет ничего общего с реальностью.
Я хочу попробовать.
В феврале я хочу писать каждый день о том, что чувствую. Маленькие и большие открытия. В инстаграме и телеграме, жонглируя площадками, вынося что-то совсем-совсем личное в поддерживающее сообщество на патреоне.
Это не про внешнюю ответственность (меня-бунтарку она бесит и фрустрирует), это про разрешение самой себе говорить.
Я есть и меня много. Я такая и мне можно.
#голыйфевраль
Второй текст голого февраля вместе с упоротыми сториз положила сюда: https://www.instagram.com/p/CK9v0W_DOhU
А ещё покажу только вам тут в уютной тележеньке немного сегодняшнего Дахаба
#голыйфевраль
А ещё покажу только вам тут в уютной тележеньке немного сегодняшнего Дахаба
#голыйфевраль
#голыйфевраль, день 3
Будь осторожна с монетками в водопадах
В ноябре 2019 мы схлестнулись блуждающими жизненными линиями с Марусей. Сели на московской кухне, смеялись, болтали о Франции, Бразилии, отношениях с телом, людьми и одиночестве. Из этого получился подкаст, как вы знаете.
Маруся тогда задала мне вопрос:
— И вот что, если к тебе сейчас подойдёт понимающий классный партнёр, ты тоже откажешься от отношений?
— Да, я скажу: «Заходи через полгодика».
С лета 2018 я погрузилась в отношения с самой собой. Отвоёвывая свободные кусочки дней у Ханны, потом у ребят, которые прилетели ко мне на Новый год в Буэнос-Айрес... Я радовалась компаниям, но всегда выбирала оставаться одной. Через год ничего не изменилось — и на кухне с Марусей я чётко это понимала.
Заходи через полгодика.
К маю 2020 ощутила, как расправились крылья. Я выписывалась в новые проекты, кочевала по коронавирусным городам, чувствовала себя на пике. Не хотела, чтобы это прекращалось.
К зиме 2020 я всё ещё жадно выгрызала свободные часы и дни из карусели чужих квартир, запретных посиделок и приглашений. Прыгнула без страховки из столичного октября в солнечную Анталию — ходить, думать, молчать. Я очень хотела молчать и быть одна.
Но что-то пошло не так, и плотное кольцо новых знакомых обняло меня с первого же дня. Я как бы и рада, и терзаюсь изнутри, что отбираю время у самой себя. Ничего-ничего, вот сейчас я как сниму себе квартирку в Турции на месяц, как останусь ОДНА! СОВСЕМ! ВООБЩЕ.
Но потом... снова всё пошло не по плану.
Кажется, в тот момент, когда я кидала монетку в водопад.
— Вот, держи, загадай желание.
— Я не верю в такое.
— Ну тогда просто кинь и посмотри, что первое придёт в голову.
Кинула. И первая мысль: «Кажется, я готова».
Кто же, нафиг, знал, что эти сраные монеты такие всесильные.
И главный вопрос: как оставаться верной себе и своему такому желанному одиночеству?
Будь осторожна с монетками в водопадах
В ноябре 2019 мы схлестнулись блуждающими жизненными линиями с Марусей. Сели на московской кухне, смеялись, болтали о Франции, Бразилии, отношениях с телом, людьми и одиночестве. Из этого получился подкаст, как вы знаете.
Маруся тогда задала мне вопрос:
— И вот что, если к тебе сейчас подойдёт понимающий классный партнёр, ты тоже откажешься от отношений?
— Да, я скажу: «Заходи через полгодика».
С лета 2018 я погрузилась в отношения с самой собой. Отвоёвывая свободные кусочки дней у Ханны, потом у ребят, которые прилетели ко мне на Новый год в Буэнос-Айрес... Я радовалась компаниям, но всегда выбирала оставаться одной. Через год ничего не изменилось — и на кухне с Марусей я чётко это понимала.
Заходи через полгодика.
К маю 2020 ощутила, как расправились крылья. Я выписывалась в новые проекты, кочевала по коронавирусным городам, чувствовала себя на пике. Не хотела, чтобы это прекращалось.
К зиме 2020 я всё ещё жадно выгрызала свободные часы и дни из карусели чужих квартир, запретных посиделок и приглашений. Прыгнула без страховки из столичного октября в солнечную Анталию — ходить, думать, молчать. Я очень хотела молчать и быть одна.
Но что-то пошло не так, и плотное кольцо новых знакомых обняло меня с первого же дня. Я как бы и рада, и терзаюсь изнутри, что отбираю время у самой себя. Ничего-ничего, вот сейчас я как сниму себе квартирку в Турции на месяц, как останусь ОДНА! СОВСЕМ! ВООБЩЕ.
Но потом... снова всё пошло не по плану.
Кажется, в тот момент, когда я кидала монетку в водопад.
— Вот, держи, загадай желание.
— Я не верю в такое.
— Ну тогда просто кинь и посмотри, что первое придёт в голову.
Кинула. И первая мысль: «Кажется, я готова».
Кто же, нафиг, знал, что эти сраные монеты такие всесильные.
И главный вопрос: как оставаться верной себе и своему такому желанному одиночеству?
#голыйфевраль, день 4
Амазонская традиция: писать в канал тексты из безынтернетья.
Ровнёхонько три года назад мы жили в колумбийской деревне индейцев тикуна, откуда я вела сводки событий.
Три года, жуть какая. Это невероятно много. Три года длились мои самые долгие отношения. За три года можно обойти пешком весь мир. Три года — это три вёсны, три лета, три осени и три зимы. 12 сезонов. 36 месяцев. Несчётное количество дней и минут.
В подтверждение цикличности всего, через три года после амазонских приключений я в тех же декорациях: соломенная хижина, отсутствие связи, гамак, книжка, мухи.
Чай по вечерам и секс по утрам.
Всё также записываю сомнения в блокнот, пережидаю дневную жару в гамаке, занимаюсь йогой и покрываюсь липким сладким потом.
В Летисии’18 вокруг шумели джунгли, бегали кабаны и лаяли собаки, в Рас Абу Галуме’21 разбивается о берег Красное море, в ночной тишине пустыни слышно, как что-то большое ныряет и пускает пузыри.
В джунглях нельзя выходить ночью из дома — вдруг пума. На берегу нельзя заходить в море. Рыба-камень, рыба-курица и ещё какие-то рыбы со смешными названиями так и норовят напасть. Лежу и гадаю, кто из них шумно выпрыгивает во тьму за моей спиной.
В колумбийской траве вечерами натыкаюсь на светлячков. В египетских камнях у кромки воды мерцает планктон. Мою тарелки после ужина и будто по звёздному небу ступаю.
Засыпаю рано, что делать в мире без электричества? Мерно покачиваюсь в гамаке, кочуя между мирами Амазонии и Синая. Жужжание и маленькие лапки вытаскивают из утренней неги.
— Муууухиии... — злобно шепчу в полусне.
— Muuuhis, get out of here — повторяет аргентинский пацан.
Иногда кажется, что серия «Рика и Морти» про искусственную вселенную (и секретный рецепт тёмной материи Рика) очень о нашем мире. С одной стороны, «Морти, где ты видел, чтобы хлеб жил в тостере?» С другой — гамак, хижина, чай, блокнот, книжка, мухи.
Застряла в текстурах. Египет не прогружается, замещая чёрные дыры прожитыми воспоминаниями.
Через пролив — Саудовская Аравия. Через Амазонку — Перу.
Амазонская традиция: писать в канал тексты из безынтернетья.
Ровнёхонько три года назад мы жили в колумбийской деревне индейцев тикуна, откуда я вела сводки событий.
Три года, жуть какая. Это невероятно много. Три года длились мои самые долгие отношения. За три года можно обойти пешком весь мир. Три года — это три вёсны, три лета, три осени и три зимы. 12 сезонов. 36 месяцев. Несчётное количество дней и минут.
В подтверждение цикличности всего, через три года после амазонских приключений я в тех же декорациях: соломенная хижина, отсутствие связи, гамак, книжка, мухи.
Чай по вечерам и секс по утрам.
Всё также записываю сомнения в блокнот, пережидаю дневную жару в гамаке, занимаюсь йогой и покрываюсь липким сладким потом.
В Летисии’18 вокруг шумели джунгли, бегали кабаны и лаяли собаки, в Рас Абу Галуме’21 разбивается о берег Красное море, в ночной тишине пустыни слышно, как что-то большое ныряет и пускает пузыри.
В джунглях нельзя выходить ночью из дома — вдруг пума. На берегу нельзя заходить в море. Рыба-камень, рыба-курица и ещё какие-то рыбы со смешными названиями так и норовят напасть. Лежу и гадаю, кто из них шумно выпрыгивает во тьму за моей спиной.
В колумбийской траве вечерами натыкаюсь на светлячков. В египетских камнях у кромки воды мерцает планктон. Мою тарелки после ужина и будто по звёздному небу ступаю.
Засыпаю рано, что делать в мире без электричества? Мерно покачиваюсь в гамаке, кочуя между мирами Амазонии и Синая. Жужжание и маленькие лапки вытаскивают из утренней неги.
— Муууухиии... — злобно шепчу в полусне.
— Muuuhis, get out of here — повторяет аргентинский пацан.
Иногда кажется, что серия «Рика и Морти» про искусственную вселенную (и секретный рецепт тёмной материи Рика) очень о нашем мире. С одной стороны, «Морти, где ты видел, чтобы хлеб жил в тостере?» С другой — гамак, хижина, чай, блокнот, книжка, мухи.
Застряла в текстурах. Египет не прогружается, замещая чёрные дыры прожитыми воспоминаниями.
Через пролив — Саудовская Аравия. Через Амазонку — Перу.
#голыйфевраль, день 5
Мы спим через пролив от Саудовской Аравии.
Дедуля-бедуин окопался на этом диком берегу и живёт вот уже второй десяток. Это вам не «новые бедуины» со смартфонами и джипами вместо верблюдов, дед живет в реалиях даже не прошлого века. Без электричества, дверей и налогов.
Перед глазами — море. За спиной в сотне метров — горная гряда. Пустынные лисички забегают подъесть рыбные хвосты. Четвёрка молодых пацанов выходит в море каждый день перед закатом, чтобы сетью или гарпуном добыть осьминогов, устриц, кальмаров, тунца. Всем плевать, что это национальный парк и рыболовство запрещено. Главное, поглубже закопать раковины, а хвосты лисичка доест.
В прошлом году после единственного дождя молодой рыбак нашёл в песке лисёнка. Подобрал, выкормил, обработал поломанное селью ухо. Лисик жил с рыбаками три года, потом выпорхнул из приёмного гнезда и убежал в пустыню с другими лисами. Иногда, говорят, забредает. Окреп, залоснился, рыбные хвостики любит всё так же.
Рыба в этом краю — религия и постоянный ингредиент. Гарнир. Основное вариативно: рыба с рисом или чечевицей? Суп из тунца или осьминога? Здесь всё — рыба. Их мир — рыба.
Бедуин шамкает ртом: «Май френд! Пита! Чай!» Мы садимся по-турецки на подстилки вокруг огня. Рвём горячую лепёшку руками, дед смеётся — вы там поди свои помидоры да огурцы едите только? Улова нашего не желаете? Вот, Хасим только что этой огромной рыбе глаза вырезал, хотите посмотреть?
Мы отрицательно мотаем веганскими головами и утыкаемся в лепёшку.
Дедуля — единственный бедуин, который спрашивает, с сахаром или без. Другие сразу высыпают полстакана песка в чайник и удовлетворённо помешивают. Кто чем: кто палочкой, кто свечкой, кто рыбной ладонью.
Терпкого красноватого настоя наливает сначала нам, потом бухает сахара. Сахар пахнет рыбой. Костёр пахнет рыбой. Чай пахнет рыбой. Бюджетный способ заменить пуэр: попросите рыбака заварить вам «майский» за 30 рублей.
Молодые рыбаки расчерчивают между чаем и рыбой поле для игры в камни. Белые — горные осколки. Чёрные, круглые, красивые — засохшие козьи.
Напоминает шахматы, но сколько не смотрела, правила остались загадкой.
Бедуин с другим рыбаком режется в нарды. Хлоп-хлоп, иншалла — партия закончилась за 10 минут. Кубики все в трещинах от страстных швыряний в поле. Рыбак скручивает папиросу и расстроенный уходит в темноту.
Мы зажигаем свечи. Силуэт Саудовской Аравии пропадает в ночи.
Мы спим через пролив от Саудовской Аравии.
Дедуля-бедуин окопался на этом диком берегу и живёт вот уже второй десяток. Это вам не «новые бедуины» со смартфонами и джипами вместо верблюдов, дед живет в реалиях даже не прошлого века. Без электричества, дверей и налогов.
Перед глазами — море. За спиной в сотне метров — горная гряда. Пустынные лисички забегают подъесть рыбные хвосты. Четвёрка молодых пацанов выходит в море каждый день перед закатом, чтобы сетью или гарпуном добыть осьминогов, устриц, кальмаров, тунца. Всем плевать, что это национальный парк и рыболовство запрещено. Главное, поглубже закопать раковины, а хвосты лисичка доест.
В прошлом году после единственного дождя молодой рыбак нашёл в песке лисёнка. Подобрал, выкормил, обработал поломанное селью ухо. Лисик жил с рыбаками три года, потом выпорхнул из приёмного гнезда и убежал в пустыню с другими лисами. Иногда, говорят, забредает. Окреп, залоснился, рыбные хвостики любит всё так же.
Рыба в этом краю — религия и постоянный ингредиент. Гарнир. Основное вариативно: рыба с рисом или чечевицей? Суп из тунца или осьминога? Здесь всё — рыба. Их мир — рыба.
Бедуин шамкает ртом: «Май френд! Пита! Чай!» Мы садимся по-турецки на подстилки вокруг огня. Рвём горячую лепёшку руками, дед смеётся — вы там поди свои помидоры да огурцы едите только? Улова нашего не желаете? Вот, Хасим только что этой огромной рыбе глаза вырезал, хотите посмотреть?
Мы отрицательно мотаем веганскими головами и утыкаемся в лепёшку.
Дедуля — единственный бедуин, который спрашивает, с сахаром или без. Другие сразу высыпают полстакана песка в чайник и удовлетворённо помешивают. Кто чем: кто палочкой, кто свечкой, кто рыбной ладонью.
Терпкого красноватого настоя наливает сначала нам, потом бухает сахара. Сахар пахнет рыбой. Костёр пахнет рыбой. Чай пахнет рыбой. Бюджетный способ заменить пуэр: попросите рыбака заварить вам «майский» за 30 рублей.
Молодые рыбаки расчерчивают между чаем и рыбой поле для игры в камни. Белые — горные осколки. Чёрные, круглые, красивые — засохшие козьи.
Напоминает шахматы, но сколько не смотрела, правила остались загадкой.
Бедуин с другим рыбаком режется в нарды. Хлоп-хлоп, иншалла — партия закончилась за 10 минут. Кубики все в трещинах от страстных швыряний в поле. Рыбак скручивает папиросу и расстроенный уходит в темноту.
Мы зажигаем свечи. Силуэт Саудовской Аравии пропадает в ночи.
Голый февраль
Я изобрела свою личную машину времени. Когда сажусь за монтаж очередной серии проекта 365, живо погружаюсь в прошлое.
Вот мой #голыйфевраль (в канале лежат тексты по этому тегу, прямо из пустыни): два месяца со дня знакомства с Лео, мы ещё принюхиваемся, но уже решаем продолжать жизнь. Улетаем в Африку, он давно хотел, ночуем с бедуинами, снимаем дом с щенками, я делаю первый в жизни письклуб. Февраль’21 стал во многом поворотным. Февраль затянул пружину, в марте она выстрелит.
👉Смотреть новую серию: https://youtu.be/F-vXriKmiyo👈
Я начала снимать в свой 27-й день рождения, вернувшись с ледника на Огненной Земле, 24 мая 2018го. 5-10 секунд видео каждый день, свожу всё вместе, экстрагируя эмоции, места, ощущения. Оттягиваю монтаж, чтобы окунуться в прошлое. Но сейчас уже несколько перебор — я отстаю на 2 года и 9 месяцев от реальности.
В этом проекте слишком много всякого too personal, да и качество съёмки артхаусное, но когда я смонтировала ролик из ноября 2018, где мы с Ханной пересекаем Патагонию, не смогла оставить при себе — слишком красиво. Выкладываю остальные серии осторожненько, когда уже не так страшно и отболело.
Февраль 2021: новая жизнь, мы.
Улетаем в Африку, варим кофе, слушаем муэдзина, смотрим закаты, улицы ждали именно нас, Красное море, трогаем гитару, кормим коз, селимся напротив Саудовской Аравии, спим под небом с мухами, пьём чай с рыбой, ныряем в синюю дыру, спасаем верблюда, живём в сахаре, знакомимся с щенками, ходим в гору, на берегу неба, Сашка, мухи, виндсёрфинг, первый письклуб, con limon y sal y con tahini, первые кудри, come along with me.
Fethiye, Turkey
Sharm El-Sheikh, Dahab, Egypt
#project365 #египет
Я изобрела свою личную машину времени. Когда сажусь за монтаж очередной серии проекта 365, живо погружаюсь в прошлое.
Вот мой #голыйфевраль (в канале лежат тексты по этому тегу, прямо из пустыни): два месяца со дня знакомства с Лео, мы ещё принюхиваемся, но уже решаем продолжать жизнь. Улетаем в Африку, он давно хотел, ночуем с бедуинами, снимаем дом с щенками, я делаю первый в жизни письклуб. Февраль’21 стал во многом поворотным. Февраль затянул пружину, в марте она выстрелит.
👉Смотреть новую серию: https://youtu.be/F-vXriKmiyo👈
Я начала снимать в свой 27-й день рождения, вернувшись с ледника на Огненной Земле, 24 мая 2018го. 5-10 секунд видео каждый день, свожу всё вместе, экстрагируя эмоции, места, ощущения. Оттягиваю монтаж, чтобы окунуться в прошлое. Но сейчас уже несколько перебор — я отстаю на 2 года и 9 месяцев от реальности.
В этом проекте слишком много всякого too personal, да и качество съёмки артхаусное, но когда я смонтировала ролик из ноября 2018, где мы с Ханной пересекаем Патагонию, не смогла оставить при себе — слишком красиво. Выкладываю остальные серии осторожненько, когда уже не так страшно и отболело.
Февраль 2021: новая жизнь, мы.
Улетаем в Африку, варим кофе, слушаем муэдзина, смотрим закаты, улицы ждали именно нас, Красное море, трогаем гитару, кормим коз, селимся напротив Саудовской Аравии, спим под небом с мухами, пьём чай с рыбой, ныряем в синюю дыру, спасаем верблюда, живём в сахаре, знакомимся с щенками, ходим в гору, на берегу неба, Сашка, мухи, виндсёрфинг, первый письклуб, con limon y sal y con tahini, первые кудри, come along with me.
Fethiye, Turkey
Sharm El-Sheikh, Dahab, Egypt
#project365 #египет