🐈⬛ Новый Мастер: мстители капитализма в стиле ар-деко
Прежде всего следует сказать, что «Мастер и Маргарита» Локшина — хорошая попытка отечественной стилизации под Голливуд и красочной экранизации для массового зрителя. С духом Булгакова — вопросики…
В книге Михаил Афанасьевич бунтовал против советской бюрократии с её культом абсурдных аббревиатур и бумажных согласований, поэтому ожидалось, что МАССОЛИТ будет представлен в духе сумасшедшей редакции «Голубых гор» Шенгелаи. На деле же мы имеем бесконечные вечеринки в стиле Великого Гэтсби (я так и ждала Ди Каприо с бокалом), в которых на советский антураж указывают лишь пара звёзд в интерьере ар-деко.
Московские пейзажи выглядят утопическими и напоминающими игру «Atomic Heart», финальную же сцену с горящей панорамой столицы и наблюдающей за ней свитой Воланда так и хочется окрестить Мстителями Капитализма. Цветокор в приглушённых тонах и обилие свечей в интерьерах отсылают к Хогвартсу, вот только без пленяющей волшебно-мистической атмосферы. Если немец Воланд ещё воспринимается более-менее органично, то его приспешники — не смешные и не демонические — вызывают только недоумение.
Начало фильма кажется сумбурным, линия с Пилатом и Иешуа — притянутой за уши. Многие сцены изображены умозрительно, как и любовь главных героев. Самое точное попадание в Булгакова у Мастера-Цыганова. Кажется, он единственный во всём фильме осознанно подошёл к материалу и снимается в драме, тогда как основной каст — в мрачноватом фэнтези. Если исходить из последнего, то добротной сказочности много в хорошем западном кино, а вот булгаковской сакральности, которая могла бы вытянуть фильм — не хватило. Но это, безусловно, мои личные ожидания.
7 из 10 (за Цыганова)
Прежде всего следует сказать, что «Мастер и Маргарита» Локшина — хорошая попытка отечественной стилизации под Голливуд и красочной экранизации для массового зрителя. С духом Булгакова — вопросики…
В книге Михаил Афанасьевич бунтовал против советской бюрократии с её культом абсурдных аббревиатур и бумажных согласований, поэтому ожидалось, что МАССОЛИТ будет представлен в духе сумасшедшей редакции «Голубых гор» Шенгелаи. На деле же мы имеем бесконечные вечеринки в стиле Великого Гэтсби (я так и ждала Ди Каприо с бокалом), в которых на советский антураж указывают лишь пара звёзд в интерьере ар-деко.
Московские пейзажи выглядят утопическими и напоминающими игру «Atomic Heart», финальную же сцену с горящей панорамой столицы и наблюдающей за ней свитой Воланда так и хочется окрестить Мстителями Капитализма. Цветокор в приглушённых тонах и обилие свечей в интерьерах отсылают к Хогвартсу, вот только без пленяющей волшебно-мистической атмосферы. Если немец Воланд ещё воспринимается более-менее органично, то его приспешники — не смешные и не демонические — вызывают только недоумение.
Начало фильма кажется сумбурным, линия с Пилатом и Иешуа — притянутой за уши. Многие сцены изображены умозрительно, как и любовь главных героев. Самое точное попадание в Булгакова у Мастера-Цыганова. Кажется, он единственный во всём фильме осознанно подошёл к материалу и снимается в драме, тогда как основной каст — в мрачноватом фэнтези. Если исходить из последнего, то добротной сказочности много в хорошем западном кино, а вот булгаковской сакральности, которая могла бы вытянуть фильм — не хватило. Но это, безусловно, мои личные ожидания.
7 из 10 (за Цыганова)
💐 Почему у дамы камелии
Молодая парижская куртизанка Маргарита Готье много пьёт и кутит ночи напролёт. При этом девушка страдает от чахотки и не может выносить сильные запахи, поэтому букет дамы полусвета (белые цветы — приёмные дни, красные — неприёмные) собирает из нейтральных по запаху камелий.
Шумные вечеринки сменяются приступами кровавого кашля, и такой же контраст царит в сердечных делах Маргариты. Девушка жертвует богатыми поклонниками ради обычного паренька Армана Дюваля и влюбляется в него до такого самоотречения, что даже хочется перефразировать Есенина: «Как умеет любить куртизанка, как умеет она быть покорной»!
Жертвенность Маргариты и в целом страсти в романе могут показаться несколько экзальтированными и преувеличенными, но у книги есть реальная основа. Автор произведения Александр Дюма-сын пережил бурный роман с самой роскошной женщиной Парижа Мари Дюплесси, в прощальном письме которой писал:
«Я не настолько богат, чтобы любить вас так, как мне хотелось бы, и не настолько беден, чтобы быть любимым так, как хотелось бы вам». Влюблённых разлучил не только денежный вопрос: Дюплесси умерла от туберкулёза в 23 года, а Дюма-сын запечатлел её противоречивый и мятущийся образ в «Даме с камелиями», ставшей нарицательным именем для женщин полусвета.
Молодая парижская куртизанка Маргарита Готье много пьёт и кутит ночи напролёт. При этом девушка страдает от чахотки и не может выносить сильные запахи, поэтому букет дамы полусвета (белые цветы — приёмные дни, красные — неприёмные) собирает из нейтральных по запаху камелий.
Шумные вечеринки сменяются приступами кровавого кашля, и такой же контраст царит в сердечных делах Маргариты. Девушка жертвует богатыми поклонниками ради обычного паренька Армана Дюваля и влюбляется в него до такого самоотречения, что даже хочется перефразировать Есенина: «Как умеет любить куртизанка, как умеет она быть покорной»!
Жертвенность Маргариты и в целом страсти в романе могут показаться несколько экзальтированными и преувеличенными, но у книги есть реальная основа. Автор произведения Александр Дюма-сын пережил бурный роман с самой роскошной женщиной Парижа Мари Дюплесси, в прощальном письме которой писал:
«Я не настолько богат, чтобы любить вас так, как мне хотелось бы, и не настолько беден, чтобы быть любимым так, как хотелось бы вам». Влюблённых разлучил не только денежный вопрос: Дюплесси умерла от туберкулёза в 23 года, а Дюма-сын запечатлел её противоречивый и мятущийся образ в «Даме с камелиями», ставшей нарицательным именем для женщин полусвета.
💄 «Госпожа Бовари — это я!»
Заявлял Гюстав Флобер на вопрос о прототипе героини его одноимённого романа. Хотя писателю была известна одна реальная история несчастливого брака провинциального врача и его молодой жены, Флобер пропустил её глубоко через себя. «Госпожа Бовари» писалась мучительно и долго: Флобер месяцами сидел за одним эпизодом, при написании сцены отравления героини мышьяком — сам перенёс несколько приступов тошноты, а работая над окончанием романа — плакал.
Страдания Флобера не были напрасны: виртуозность психологической препарации госпожи Бовари вызывает восхищение и сейчас. Несмотря на то, что в романе нет строго положительных героев, персонажи понятны и вызывают свою долю сочувствия. Даже иррациональная и запутавшаяся Эмма Бовари бередит тайники читательской души — ведь кто из нас хоть раз не мечтал о большем и не страдал от скуки провинциальной мещанской жизни?..
У фильма много экранизаций: от классической добротной с Изабель Юппер до лютого артхауза Александра Сокурова.
Заявлял Гюстав Флобер на вопрос о прототипе героини его одноимённого романа. Хотя писателю была известна одна реальная история несчастливого брака провинциального врача и его молодой жены, Флобер пропустил её глубоко через себя. «Госпожа Бовари» писалась мучительно и долго: Флобер месяцами сидел за одним эпизодом, при написании сцены отравления героини мышьяком — сам перенёс несколько приступов тошноты, а работая над окончанием романа — плакал.
Страдания Флобера не были напрасны: виртуозность психологической препарации госпожи Бовари вызывает восхищение и сейчас. Несмотря на то, что в романе нет строго положительных героев, персонажи понятны и вызывают свою долю сочувствия. Даже иррациональная и запутавшаяся Эмма Бовари бередит тайники читательской души — ведь кто из нас хоть раз не мечтал о большем и не страдал от скуки провинциальной мещанской жизни?..
У фильма много экранизаций: от классической добротной с Изабель Юппер до лютого артхауза Александра Сокурова.
Немного чувственных референсов для романтического настроения от российского фотохудожника Клавихо-Телепнева🌹
Всем❤️
Всем❤️
❤️🩹 (Не)милый друг
Во французской литературе много сюжетов, когда герой благодаря любовным интригам улучшает своё социальное и финансовое положение. Интересно, что такими персонажами бывают как женщины (Манон Леско), так и мужчины (Красное и чёрное). Апофеозом любвеобильного авантюриста становится Жорж Дюруа aka Милый друг в знаменитом романе Ги де Мопассана. Молодой человек настолько виртуозно пользуется своим обаянием, что влюбляет в себя всех женщин из ближайшего окружения.
Жорж нравится всем — от юных девушек до зрелых дам. А Жоржу нравятся самые влиятельные и богатые женщины… ровно до того момента, пока Милый друг не найдёт более выгодную партию. Мопассан бесстрастно изображает, как Жорж идёт по головам ради богатства и славы. Хотя внешне герою всё удаётся, невольно возникает вопрос, можно ли быть действительно счастливым, делая несчастным близких. Более человечным Милый друг представлен в экранизации с Паттинсоном.
Во французской литературе много сюжетов, когда герой благодаря любовным интригам улучшает своё социальное и финансовое положение. Интересно, что такими персонажами бывают как женщины (Манон Леско), так и мужчины (Красное и чёрное). Апофеозом любвеобильного авантюриста становится Жорж Дюруа aka Милый друг в знаменитом романе Ги де Мопассана. Молодой человек настолько виртуозно пользуется своим обаянием, что влюбляет в себя всех женщин из ближайшего окружения.
Жорж нравится всем — от юных девушек до зрелых дам. А Жоржу нравятся самые влиятельные и богатые женщины… ровно до того момента, пока Милый друг не найдёт более выгодную партию. Мопассан бесстрастно изображает, как Жорж идёт по головам ради богатства и славы. Хотя внешне герою всё удаётся, невольно возникает вопрос, можно ли быть действительно счастливым, делая несчастным близких. Более человечным Милый друг представлен в экранизации с Паттинсоном.
🍑 Цветы, плоды, музыкальные инструменты в итальянской живописи эпохи барокко
Жизнь и смерть, carpe diem и memento mori, свежесть и разложение, спокойствие и драма — всё это можно увидеть в итальянских натюрмортах. Выставка в ГМИИ развенчивает миф о натюрморте как о поверхностном жанре, позволяя сквозь цветы и фрукты прочувствовать контрасты барокко. Хотя расцвет натюрморта ассоциируется с голландцами, именно в творчестве итальянца Караваджо натюрмортные мотивы впервые прозвучали максимально ярко и оказались равнозначными человеку.
Выставка открывается фруктовым портретом-иллюзией Арчимбольдо, который помогает ощутить амбивалентность восприятия эпохи барокко. Затем представлено творчество самобытных итальянских художественных центров, которые разнообразием тематик превосходят любые другие национальные школы. Так, Неаполь делал акцент на рыбных уловах, Бергамо — музыкальных инструментах, Флоренция — ботанических атласах, Рим — восточных предметах роскоши.
📌 ГМИИ, до 26 мая
Жизнь и смерть, carpe diem и memento mori, свежесть и разложение, спокойствие и драма — всё это можно увидеть в итальянских натюрмортах. Выставка в ГМИИ развенчивает миф о натюрморте как о поверхностном жанре, позволяя сквозь цветы и фрукты прочувствовать контрасты барокко. Хотя расцвет натюрморта ассоциируется с голландцами, именно в творчестве итальянца Караваджо натюрмортные мотивы впервые прозвучали максимально ярко и оказались равнозначными человеку.
Выставка открывается фруктовым портретом-иллюзией Арчимбольдо, который помогает ощутить амбивалентность восприятия эпохи барокко. Затем представлено творчество самобытных итальянских художественных центров, которые разнообразием тематик превосходят любые другие национальные школы. Так, Неаполь делал акцент на рыбных уловах, Бергамо — музыкальных инструментах, Флоренция — ботанических атласах, Рим — восточных предметах роскоши.
📌 ГМИИ, до 26 мая