привет, это олеся герасименко. осенью прошлого года я узнала, что под херсоном есть такое село крынки - точнее, было, потому что сейчас там выжженная артиллерией земля, покрытая трупами мужчин из России и Украины. мертвых не забирают - потому что с обеих сторон летят снаряды и дроны. с ноября армии воевали за пару километров этой земли, и все это время я разговаривала с российскими военными оттуда.

это было, блядь, непросто. это вообще самый сложный жанр - говорить с агрессорами из собственной страны, напавшими на соседнее государство. задавать тупые с их точки зрения вопросы в духе "зачем", "почему не ушли" и "что теперь". слушать по ночам их неожиданные исповеди, сохранять видео с надругательствами одних людей над телами других, пытаться унять озноб и рвоту, и знать, что многие читатели за сам факт этих разговоров в любом случае назовут тебя пособником фашистов, просто одни - российским, а другие - украинским.

военные сначала жаловались, что нет отпусков и сложно попасть в больницу, а потом начали говорить практически об одном: о всплеске насилия внутри батальонов. унижали, избили, стреляли, грозили изнасиловать. «мы все здесь уже с ментальными проблемами, но у зэков и мобиков крыша едет совсем», - писал один из контрактников, уточняя, что есть целые бригады, где свои законы установили бывшие заключенные - и практикуют там свои виды наказаний.

и даже профессиональные военные, которые утверждали, что никакой травли среди «своих» на войне быть не может, сразу добавляли: «но здесь много мобиков, мужички, которые контракт заключили недавно, а до этого бухали в гаражах. у них дисциплина есть? нет. чтобы дисциплину держать, нужно жестко их ебать».

от фото и видео, которые присылали мне из Крынок, тошнит. пока я проверяла информацию и писала текст, собеседники из числа контрактников и мобилизованных думали, как сбежать - но заканчивали каждый день, исполняя приказы. в итоге двое из моих источников погибли, трое попали в плен. разговоры закончились, а я не успела задать все свои тупые вопросы. уголовных дел ни по одному случаю самоуправства, о которых рассказывали военные, найти не удалось.

Прочесть текст можно на сайте «Вёрстки» с VPN: https://verstka.media/vnesudebnie_raspravi_kotorie_skrivayut_v_rossiiskoy_armii_issledovanie

Если у вас не работает ссылка, читайте здесь

😘 Поддержите сбор «Вёрстки» на расследование о последствиях войны

Уже прошло почти два года с момента, когда Россия ввела свои войска в Украину. Но отсчёт войне с 24 февраля 2022 года ведут далеко не все. Есть много людей, для кого она началась гораздо раньше. Но, что немаловажно, со своими сторонниками эта война обошлась ничуть не лучше, чем с противниками.

«Новая вкладка» публикует историю Ольги Дубовик, беженки из Луганской области. Она была пророссийски настроена и раньше, и сейчас, хотя война превратила ее жизнь в руины: муж был ополченцем и погиб, никаких выплат за его смерть семья не получила, у Ольги на руках остались младший сын и брат — оба с инвалидностью, вместе с ними она бежала в Подмосковье, а старший сын теперь хочет пойти на фронт, чтобы купить лекарства младшему.

Житейские рассуждения Ольги не вписываются в привычные шаблоны пропаганды — хоть с той, хоть с другой стороны. Это оборотная сторона войны, в которой нет напускного патриотизма и радостного угара, а только боль, страдание и безысходность.

➕ Читайте текст в «Новой вкладке»: https://tinyurl.network/36pov729

Подписывайтесь на @thenewtab. Давайте будем вместе в это непростое время.