КАШИН

На кладбище ветер свищет.

Женская фигура склонилась над могилой. К ней тихо приблизилась другая женщина, и шепчет на ухо: ваша повесть прекрасна, вы победили своих конкурентов — Солженицына и Ахматову. Та, которой все это шепчут, отвечает резко: сам подобный разговор кощунственен, а повесть свою она не считает художественным произведением.

Это начало лето 1963 года; странная кладбищенская встреча Лидии Чуковской (речь шла о ее повести «Софья Петровна») со вдовой художника Дубинского на могиле редактора Тамары Габбе.

Подобный шепоток с самого начала сопровождал выход в печать «Одного дня Ивана Денисовича». Недруги говорили, что, дескать, есть, конечно, у повести свои достоинства, но недостатков ведь ещё больше! Не все сказал автор, не обличил толком Сталина (как известно, единственное прямое упоминание генсека Солженицын добавил под давлением цензуры), не сказал того, этого, пятого, десятого… Эх, если бы напечатали не его, а кого-нибудь другого. Да вот, хоть бы и вас, Лидия Корнеевна! И вашу «Софью Петровну».

Глупость этих предложений даже не в том, что сама Лидия Чуковская никогда не считала Солженицына конкурентом (а видела его литературным великаном, талантом). Просто с публикацией «Ивана Денисовича» в русской литературе было положено правильное начало для разговора о репрессиях и свободе. Шаг влево-шаг вправо — считай, что все если бы не пропало, то на долгие бы годы пошло в другую сторону.

А тут повезло.

У солженицынской публикации были свои предшественники — да хоть бы и рассказ Яшина «Рычаги», опубликованный в «Литературной Москве». Но не сложилось правильных обстоятельств.

Легко ведь представить, что вместо Солженицына опубликовали бы исповедь какого-то старого коммуниста, пережившего репрессии и лагерь. Или рассказ старого чекиста, ученика Дзержинского, льющего слезы о подлинных большевиках, уничтоженных «бандой Ягоды-Ежова». Или опубликовали бы что-то сугубо интеллигентское — не такое блестящее, тонкое и страшное как «Софья Петровна» Чуковской, а более озлобленное и укореннное в своих интеллигентских размышлениях. В конце концов, представим, что страшные рассказы Шаламова опубликовали бы раньше — вместо его же стихов.

И такой первый мощный ход навсегда бы задал правила дискуссии и разговора — совсем в другой интонации, чем в той, что народилась после «Ивана Денисовича». Так вообще бывает часто — первый удачный ход определяет если не всё, то очень многое. Русская литература началась не с Пушкина, но именно он оказался первым по-настоящему большим русским писателем и обозначенные им направления и ходы протаривают и столетия спустя. А вот Чаадаев имел шансы стать первым русским философом, но публичная дискуссия вокруг его писем была насильно прервана — и вот русская философия так и застряла на этом первом повороте: что такое Россия, Европа она или Азия? «Мы» Замятина не были первой антиутопией, но именно в этом произведении сложился стандарт жанра, многократно потом воспроизводимый — тоталитарный режим, сумевший подчинить себе технологии и эмоции, обрушивающийся на желающего свободы и любви индивида; от Хаксли до «Горгорода»*, несть числа этим сюжетам.

С «Иваном Денисовичем» был совершен такой же идеальный первый ход. Не злобой и не истерикой был он пропитан, а глубоким размышлением. И место, и герой, и его взгляд на лагерь (и на жизнь — как одну большую зону), и интонация — не надрывная, не истерическая, и даже не исповедальная. В центре всего человек, его страдания и переживания — и поднимаясь всё выше, воспаряя над этим заснеженным лагерем, мы видим, что речь идёт не об одном з/к Щ-854, и даже не о Сталине, а о жизни человеческой в обществе — где всегда найдется место и лагерным придуркам, и доходягам, и сукам, и добрым людям. И то, как спокойно все это описывается, больше всего и ошеломляет — а не только страшная лагерная вселенная, умещённая Солженицыным на сотне страниц текста.

Вместо истории личной беды нам подарили целый мир. Идёт снег, режет лицо ветер, но мы все идём по следам Ивана Денисовича.

И идти от этого нам чуть-чуть легче.

#сенников #день_солженицына

* — Окси — иноагент

15.5K views12:38