Сегодня Второй кассационный суд общей юрисдикции отменил решение Мосгорсуда о заключении под стражу Сергея Зуева, ректора Московской высшей школы социальных и экономических наук (Шанинки), и направил дело на новое рассмотрение в Мосгорсуд.

Это решение было принято по жалобе, поданной защитой Зуева, которая оспаривала постановление Мосгорсуда (9 ноября он отправил Зуева под стражу по просьбе прокуратуры, до этого тот находился под домашним арестом).

Тем не менее, Зуев останется в СИЗО до повторного рассмотрения Мосгорсудом жалоб на избрание меры пресечения, несмотря на то, что защита неоднократно заявляла о его серьезных проблемах со здоровьем.

Вы можете спросить – как же так? Почему человек остается в СИЗО, если вышестоящая инстанция отменила решение суда?

Фактически, перед нами имитация правосудия. На бумаге решение отменено, суд проявил гуманизм, и в текстах государственных информагентств даже не упоминается, что Зуев останется в СИЗО. А на практике речь идет лишь об исправлении мелких, ни на что не влияющих недочетов в решении нижестоящей инстанции. Если бы речь шла о полноценной отмене решения и настоящем гуманизме, суд бы нашел способ сделать так, чтобы человек с проблемами со здоровьем не страдал в суровых условиях СИЗО.

К сожалению, в России подобные издевательства случаются нередко. Достаточно вспомнить о том, как тот же самый кассационный суд в деле Карины Цуркан вернул нашу подзащитную в СИЗО.

7 февраля 2020 года Второй кассационный суд удовлетворил жалобу Генпрокуратуры и отменил решение об освобождении из СИЗО Цуркан. Как и в деле Зуева, суд постановил отправить дело на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции — вот только Карину взяли под стражу в зале кассационного суда после того, как 23 дня она провела на свободе.

На этой неделе я уже разбирал, что не так с решением суда, который вынудил «Сеть городских порталов» удалить страницы со списками солдат, погибших на войне в Украине. После этого ко мне обратился корреспондент издания «Довод», которому я прокомментировал проблемы правоприменения российского законодательства о гостайне во время войны в более широком контексте.

«Мы представляли интересы нескольких журналистов, политиков и гражданских активистов, которые обратились в Верховный суд и требовали признать незаконными эти положения, которые Владимир Путин внёс в перечень сведений, составляющих государственную тайну. Один из пунктов как раз включал в себя потери личного состава вооружённых сил, понесенные в мирное время в ходе проведения специальных военных операций. Термин «спецоперация», кстати, тогда появился впервые в нормативном поле. И мы это заметили.

Ясно, что, если открыто публиковать сведения о потерях, российская общественность, наверное, вела бы себя по-другому. Особенно, если преподносить это так, как это действительно существует сейчас. Но, понятное дело, что ни один указ президента никогда никому не удавалось оспорить в судебном порядке, начиная, наверное, годов с 2000-х. И этот указ тоже, конечно же, устоял. Верховный суд занял, как мне кажется, очень надуманную позицию, оставляя всё это в силе и констатируя полную законность и обоснованность.

Именно этот указ в общем-то применяется и сейчас, после нападения на Украину. Причём применяется совершенно бездумно. Если говорить, например, о решении Светлогорского суда, который запретил прессе публиковать списки погибших военнослужащих, он явно вышел за рамки своих полномочий. Такие вопросы не может рассматривать районный суд, это уровень областного суда. Только областной суд вправе рассматривать дела, связанные с гостайной. Кроме того, для того, чтобы принять решение, гостайна это или нет, нужно проводить экспертизу. По всем уголовным делам она проводится, и эксперты, а не судья, решают, составляют ли конкретные сведения государственную тайну.

Потому что решается это не на основании указа президента. Указ президента все-таки носит больше ориентировочный, рамочный характер. Что такое сведения о потерях? Сама по себе фраза «Россия несёт потери в ходе спецоперации» тоже что-ли является гостайной? Тогда почему к уголовной ответственности не привлекают Игоря Конашенкова, который регулярно разглашает эти сведения? Не в указе президента вся соль.

Соль вся – на уровне ведомственных приказов. В каждом ведомстве, которое обращается с государственной тайной, ну, например, в министерстве обороны, есть свои перечни секретных сведений. Но проблема здесь в том, что мы с этими перечнями не знакомы, мы не знаем, какие категории сведений являются гостайной. Перечни такой информации сами являются секретными. Только эксперты могут получить к ним доступ. Иными словами, мы можем разгласить государственную тайну, сами не зная, что ей является. Сам по себе институт гостайны и его правовое регулирование – порочны. Он содержит те правовые акты, к которым мы просто не можем получить доступ.

А как на практике засекречиваются какие-либо сведения? Исполнители оперируют и руководствуются здесь не конкретными нормативными актами, а просто действуют на глаз. При этом, я напомню, законодательство предусматривает уголовную ответственность за незаконный сбор сведений, которые составляют государственную тайну. И эта статья применима к журналистам.

Прецедентов сейчас, конечно, мало по этой статье, но, я так скажу, в военное время это такая благодатная почва для того, чтобы эту прецедентную базу расширять, и это может произойти. Никто здесь не защищён от возможности быть привлечённым к ответственности, если люди оперируют чувствительной для власти информацией. Война – это чувствительная тема, отсюда все эти законы о «фейках», дискредитации вооружённых сил, блокировке интернета и так далее».

«ЛНР» и «ДНР» после 2014 года стали очень опасными территориями, где пропадают люди и на поток поставлены пытки. 161.ru пишет, что туда на службу отправляют обычных российских полицейских из Ростовской области. Вряд ли от этого на Донбассе станет лучше с правопорядком, а пытать станут меньше. Но поговорить о полицейских, которых шлют в «народные республики», все же стоит. Может быть, это подтолкнет кого-то из людей в погонах не выполнять незаконные приказы и сберечь жизнь себе и другим.

Мы знаем о сотнях военнослужащих и полицейских, которые не хотели и прямо отказывались ехать в Украину. Наибольшую публичность приобрела ситуация с 12 краснодарскими бойцов Росгвардии, которые отказались ехать в Украину.

Конечно, никакого удивления такое «взаимодействие» не вызывает. Напомню, что 21 февраля были заключены договоры о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи между РФ, ДНР И ЛНР. В апреле глава МВД России подписал соглашения о сотрудничестве с коллегами из МВД ЛНР и ДНР, где стороны, в частности, договорились скоординировать усилия по предупреждению, выявлению, пресечению и раскрытию насильственных преступлений против личности, торговли людьми, экстремистской деятельности, незаконному обороту оружия и наркотиков и т.д. Достаточно ли этого для того, чтобы признать законным направление полицейских? Нет.

Вопрос в том, соответствует ли такая отправка контракту, заключенному с полицейским? Ведь вряд ли, подписывая контракт, сотрудник мог предполагать, что его деятельность будет осуществляться за пределами России. А внесение изменений в контракт происходит в письменном виде и по согласию полицейского. В ином случае – это одностороннее установление особых условий (командировка в другую местность). Это может происходить при военном положении, но его ведь никто не вводил.

Что может грозить за неисполнение приказа? По практике мы видим, что в отношении «строптивых» силовиков может возбуждаться дисциплинарное производство, в рамках которого проводится служебная проверка, результатом чего является расторжение контракта. Уголовная ответственность по ст. 286.1 УК РФ крайне маловероятна. Она наступает когда, с одной стороны, приказ был отдан в установленном порядке и не противоречит закону, а с другой – есть реальный и существенный вред правам и законным интересам граждан или организаций, общества или государства – существенная степень отрицательного влияния на нормальную работу органа (подразделения), число потерпевших граждан, тяжесть причиненного им физического, морального или имущественного вреда, характер и размер материального ущерба, понесенного организацией, и т.п. Потерять работу, конечно, неприятно, но намного лучше, чем испытывать судьбу под артиллерийскими обстрелами. Да и совесть будет чище.

Сегодня, спустя почти 10 лет после того, как был принят закон об НКО-иноагентах, ЕСПЧ опубликовал постановление по соответствующему делу. Другие категории иноагентов в нем не рассматривались.

С 2012 года в ЕСПЧ обратилось около 100 НКО, признанных иноагентами. В 2017 году ЕСПЧ объединил в одно дело жалобы 73 НКО и 10 руководителей НКО, которые поступили на тот момент. На рассмотрение дела ушло целых 5 лет.

К сожалению, это постановление ЕСПЧ появилось несвоевременно. Мало того, что законодательство об иноагентах за эти годы существенно ужесточилось, а многие НКО разгромлены – Россия больше не является членом Совета Европы (хотя в силу положений Устава Совета Европы, принятых ей в 1996 году, обязана исполнять решения ЕСПЧ даже после своего выхода).

Мой коллега по правозащитной работе, юрист Максим Оленичев, который представлял в этом деле интересы 7 НКО сказал по этому поводу верную мысль:

«Этот документ важен как стандарт требований ЕСПЧ к аналогичным законам об иноагентах, которые могут появиться в государствах-участниках Совета Европы. К примеру, в Венгрии тоже принимали закон об иноагентах, хоть и более либеральный, чем в России. Правда, сейчас он уже отменен по требованию Европейского суда справедливости, существующего в рамках Европейского Союза). Да и прекрасной России будущего это постановление ЕСПЧ пригодится».

Так что же в итоге решил суд?

📍 Установил нарушение ст. 11 Конвенции – свободы ассоциаций.
📍 Решил не рассматривать дело по ст. 10 (свобода выражений мнений), 14 (запрет дискриминации) и 18 (политически мотивированное преследование).
📍Присудил в качестве компенсации каждому заявителю по 10 000 евро + судебные расходы.
📍 Установил нарушение ст. 34 – в связи с тем, что российские суды ликвидировали Международное общество «Мемориал», несмотря на требование ЕСПЧ в рамках временных мер приостановить этот процесс на время рассмотрения дела об НКО-иностранных агентах в ЕСПЧ.

Что сказал ЕСПЧ о федеральном законе об НКО-иностранных агентах?

Суд напомнил, что государства обязаны соблюдать Основные принципы деятельности некоммерческих организаций в Европе (приняты в 2002 году). Он проанализировал американский закон об иноагентах (FARA), венгерский и израильский законы о регулировании деятельности НКО с иностранным финансированием и установил, что они и российский закон сильно отличаются друг от друга.

ЕСПЧ установил, что российский закон об иноагентах не соответствует требованиям качества закона и в силу этого вмешательство государства в право на ассоциацию не было предусмотрено законом по следующим причинам:

«Закон должен быть достаточно ясным и предсказуемым в своих формулировках, чтобы дать людям адекватное представление об обстоятельствах и условиях, при которых органы государственной власти имеют право прибегать к оспариваемым мерам. Внутреннее законодательство также должно предусматривать меры правовой защиты от произвольного вмешательства органов государственной власти в права, гарантированные Конвенцией».

«Российские власти и суды толковали термин "политическая деятельность" настолько широко, что в него была включена обычная деятельность организаций гражданского общества. особенно в экологической, культурной или социальной областях. Власти могли обозначить любую деятельность, которая так или иначе связана с нормальным функционированием демократического общества, как "политическую" и, соответственно, потребовать от организаций зарегистрироваться в качестве "иностранных агентов" или заплатить штрафы».

«Заявители не могли предвидеть с достаточной степенью предсказуемости, какое финансирование и какие источники финансирования будут квалифицироваться как "иностранное финансирование" для целей регистрации в качестве "иностранного агента". Правовая норма об иностранном финансировании, допускающая на практике ее чрезмерно расширительное и непредсказуемое толкование, как видно из обстоятельств настоящего дела, не отвечает требованию "качества закона" и лишает заявителей возможности регулировать свое финансовое положение».

Госизмена – одна из самых страшных статей уголовного кодекса, по которой человека можно бросить за решетку на целых 20 лет. Но большинство людей до сих пор думает, что их это все-таки не касается. Когда сроки шьют за участие в митингах или репосты «экстремистского» контента – это легко примерить на себя. Но госизмена? «Ведь я же не имею никакого отношения к секретной информации, при чем тут я?», наверняка думаете вы. К сожалению, эта беда может коснуться почти каждого.

На канале «Котрикадзе Дзядко» вышел фильм, из которого меньше чем за час вы узнаете об обвинениях в госизмене всё самое важное. Вместе с другими экспертами я рассказываю в нем о том, что это за статья, кому она может угрожать, и как ее применение менялось со временем. Самые свежие поправки в законодательство о госизмене инициированы уже после начала войны – и пока в Украине льется кровь, мы ожидаем всплеск новых уголовных дел, ведь если у страны есть официальный враг, то ФСБ должно отчитываться о поимке его пособников.

От других материалов, которые готовили журналисты по теме госизмены, этот фильм отличает то, что он очень личный. Его сняла Ксения Миронова, невеста нашего подзащитного, журналиста Ивана Сафронова. Поэтому людских судеб в нем больше, чем сухих фактов и мрачных коридоров «Лефортово». О своем отце, физике Викторе Кудрявцеве, умершем вскоре после освобождения из СИЗО, рассказывает его сын Ярослав. Об еще одном физике, Алексее Воробьеве, говорит его жена Светлана. Недавно кассационный суд оставил в силе приговор, по которому дочь Алексея еще не скоро увидит отца.

Посмотрите этот фильм и поделитесь им с друзьями, потому что чем больше людей знают о том, как эта бездушная машина ломает человеческие судьбы, чтобы бюрократы в погонах и дальше получали новые звездочки и отъедали широкие щеки, тем скорее мы ее остановим. Не зря Ксения поставила в финал своего фильма песню «Это пройдет».

После начала войны многие соотечественники эмигрировали, опасаясь возможных уголовных преследований по политическим причинам. Многие из них оказались в Армении. Но нет ли опасности, что их выдадут в Россию?

Этот вопрос особенно взволновал всех после вчерашних событий: стендап-комик Татьяна Щукина заявила, что полиция задержала ее друзей и ищет ее саму, и выразила опасения, что это может привести к ее выдаче в Россию, где ей может угрожать преследование за антивоенную позицию.

Не зная всех обстоятельств ее ситуации, рассуждать о ней было бы безответственно. Но иметь общее представление о том, возможна ли выдача из Армении по политическим причинам, стоит всем российским политэмигрантам.

Во-первых, между Россией и Арменией действительно существуют соглашения, согласно которым страны выдают друг другу обвиняемых и осужденных.

Однако выдача Арменией производится только за такие деяния, которые являются преступными в этой стране. К счастью, репрессивные и политические законы России не перекочевали в уголовный кодекс Армении, что означает запрет на экстрадицию по таким составам, а закон Армении напрямую запрещает выдавать людей, которые преследуется по политическим мотивам.

Кроме того, Армения входит в Совет Европы и на нее распространяется юрисдикция ЕСПЧ, что позволяет обращаться туда с жалобой и ходатайством о принятии срочных мер, запрещающих экстрадицию в Россию.

Таким образом, существует достаточная юридическая защита тех эмигрантов в Армении, кто преследуется по политическим мотивам.

Ситуация может быть сложнее, если политэмигранту вменяют общеуголовную статью. С одной стороны, политэмигранты – тоже люди, и они могут совершать уголовные преступления. С другой – даже в демократических странах бывают нечистые на руку силовики, которые могут действовать неправовыми методами.

Как защититься, если вы опасаетесь, что можете столкнуться с таким произволом? Америки я тут не открою – нужно подготовиться заранее, иметь под рукой контакты местного юриста, пары правозащитных организаций и надежных друзей, чтобы не оказаться один на один с такой проблемой в другой стране. Страховка еще никому и никогда не вредила.

Авторы многострадального проекта «Безопасный город», который МЧС продвигает аж с 2014 года, запросили 15 млрд рублей, чтобы под предлогом защиты от диверсионных атак внедрить его в Крыму, Севастополе, Краснодарском крае и Воронежской и Белгородской областях. Проект предполагает внедрение системы, в которую входят специализированное программное обеспечение, промышленные датчики движения и камеры видеонаблюдения с аналитикой.

Понятно, что основной интерес здесь – освоение бюджета. С 2014 по 2020 год силами «Ростеха» этот проект кое-как реализовали в 12 регионах, потратив на это около 16 млрд рублей. Расходы на запуск системы в полном объеме тогда оценивали в 150 млрд, но аппетит приходит вовремя еды, поэтому МЧС попросил еще 97 млрд на ее «модернизацию». Такая наглость даже вызвала критику у министерства экономики, которое оценило не только расходы на внедрение, но и на эксплуатацию «Безопасного города».

Но меня больше беспокоят последствия внедрения таких систем для российского общества. Основной задачей «Безопасного города» изначально было предотвращение чрезвычайных ситуаций. Теперь, в духе военного времени, говорят о борьбе с террористами и диверсантами. Но на практике это прекрасный инструмент для слежки за неблагонадежными россиянами, в то время как обещанное «обеспечение безопасности» – под вопросом.

Приведу пример. 12 марта только в Москве благодаря системе распознавания лиц полиция задержала по меньшей мере 43 человек. Некоторым из них полицейские открыто заявили, что на них стоит ориентировка, по которой в День России их должны задерживать в метро. Среди задержанных был и журналист издания «Сота» Петр Иванов, которого 30 мая избили у дома неизвестные. По словам соседей, три парня в камуфляже и балаклавах караулили его у подъезда два дня до нападения. Вряд ли кто-то удивился тому, что с тех пор расследование не сдвинулось с мертвой точки, хотя вообще-то дорогущая система видеонаблюдения могла бы и предотвратить это нападение.

Другой способ применения камер на улицах – фиксация лиц участников акций протеста. В прошлом году более 400 участников митингов в поддержку Навального и против фальсификации результатов выборов в Госдуму было задержано не во время этих акций, а постфактум. Это создает важный психологический эффект: даже спустя несколько недель после митинга люди не чувствуют себя в безопасности, потому что каждое утро к ним в дверь может постучать полиция.

Шансы защититься в суде, если вас привлекают по административной статье, распознав лицо по камерам, невелики, но всё же есть. В некоторых случаях суд удовлетворяет ходатайства об исключении из материалов дела таких фотографий или видео как недопустимых доказательств, либо сам отказывается считать установление личности по видеозаписям достаточным доказательством.

Эта проблема, конечно, есть не только в России – камерами сейчас увешивают крупные города по всему миру. Но в стране, власти которой вытирают ноги о право и ни в чем не отчитываются перед гражданским обществом, она стоит особенно остро.

Сегодня утром заглянул в эфир к Татьяне Фельгенгауэр и Александру Плющеву. Рассказал о том, как развивается судебный процесс по делу журналиста Ивана Сафронова, и о специфике применения статьи уголовного кодекса о государственной измене в военное время.

Пару недель назад я писал о том, что сайты крупного российского медиахолдинга Shkulev Media Holding удалили страницы со списками российских солдат, погибших на войне в Украине. Списки были составлены на основе открытых данных, но это не помешало суду настругать абсурдный винегрет из цитат российского законодательства, которым он кое-как пытался обосновать военную цензуру, не имеющую ничего общего с правом.

Если вы думали, что это какой-то эксцесс, блажь отдельного судьи, то спешу вас расстроить. Кировский районный суд г. Санкт-Петербурга рассмотрел административное дело по заявлению заместителя военного прокурора 301 военной прокуратуры гарнизона и пришел к аналогичному решению.

В этот раз «запрещенная информация», а именно «сведения, раскрывающие потери личного состава Вооруженных сил Российской Федерации в период проведения специальной операции, имена, анкетные данные погибших, а также их персональные данные» нашлись на сайте «Радио Франс Энтернасьональ» и у аналитической газеты для деловых людей «Белорусы и рынок».

Причем в случае с изданием из Беларуси прокуратура хотя бы дала ссылку на конкретную новость, к которой у нее есть претензии. С французами они не заморачивались – просто указали ссылку https://www.rfi.fr/ru/, которая ведет на главную страницу. Как говорил герой мультфильма «Вовка в Тридевятом царстве» – «Ладно, и так сойдет!»

Вывод из этого можно сделать неутешительный – работа СМИ в России с каждым днем будет становиться всё сложнее. С другой стороны, это значит, что каждое слово правды будет более ценным. Если у вас есть возможность поддержать какое-то независимое СМИ пожертвованием или репостом – пользуйтесь ей, пока не запретили.

Сегодня Басманный суд Москвы удовлетворил ходатайство следователя о наложении ареста на имущество кулинарного блогера Вероники Белоцерковской, обвиняемой в дискредитации российской армии. Тем самым он обеспечил исполнение приговора в части взыскания штрафа.

Так как против войны выступают многие из тех, кто читает эти строки, вы тоже можете оказаться в этой ситуации. Давайте разберемся, что вам грозит, и как избежать худшего развития событий.

Напомню, что 4 марта ввели уголовную ответственность за публичное распространение заведомо ложной информации о российской армии – штраф от 700 тысяч до 1,5 млн рублей или лишение свободы на срок до 3 лет. Но помимо самой уголовной ответственности, гражданам могут назначить меру процессуального принуждения – наложение ареста на имущество.

Наложение ареста на имущество производится только в судебном порядке и допускается только при наличии одного или нескольких условий: имущество, по мнению следователя, добыто преступным путем или необходимо обеспечить выплаты штрафа.

Как правило, следователь сообщает суду, что основанием наложения ареста на имущество является обоснованное предположение, что непринятие этой меры может затруднить или сделать невозможным исполнение приговора в части имущественных взысканий.

Арест может быть наложен как на движимое, так и на недвижимое имущество, на денежные средства и иные ценности, находящиеся на счете, во вкладе или на хранении в банках и иных кредитных организациях, причем имущество подозреваемого или обвиняемого может быть арестовано на неопределенный срок.

Но некоторое имущество аресту не подлежит: жилое помещение, если для подозреваемого или обвиняемого и совместно проживающих с ним членов его семьи оно является единственным пригодным для постоянного проживания помещением; предметы домашней обстановки и обихода, вещи индивидуального пользования (одежда, обувь и др.), и иное имущество, поименованное в статье 446 ГПК РФ, за исключением драгоценностей и других предметов роскоши.

Басманный суд Москвы наложил арест на машино-место и квартиру Белоцерковской в Москве, а также жилые дома, квартиру и земельный участок в Санкт-Петербурге. Однако, как указал Верховный Суд в своем обзоре от 29 марта 2019 года, имущество, подвергаемое аресту, по своей стоимости не должно превышать размер причиненного преступлением ущерба и иных имущественных взысканий. Санкция по ч.1 ст. 207.3 УК РФ предусматривает штраф в размере от 700 тысяч до 1,5 млн рублей. Очень сомневаюсь, что даже стоимость перечисленного выше имущества не превышает 1,5 млн рублей.

Что можно посоветовать тем, кто хочет уберечь имущество от ареста? Чтобы не лишиться квартиры, ее можно заблаговременно продать или подарить ее члену вашей семьи или иному человеку, которому вы полностью доверяете. Когда тучи над страной развеются, он может сделать обратную процедуру. Главное – не забывайте о налогах, которые государство может требовать с продавца или получателя подарка.

В конце мая мы подробно разбирали законопроект, который вводил в уголовный кодекс несколько новых репрессивных статей и «прокачивал» уже существующие. Сегодня стало известно, какие поправки в него внесли ко второму чтению в Госдуме. Как и ожидалось, всё стало ещё заметно хуже.

Вводится новая статья 282.4 УК РФ («неоднократные пропаганда либо публичное демонстрирование нацистской атрибутики или символики, либо атрибутики или символики экстремистских организаций, либо иных атрибутики или символики, пропаганда либо публичное демонстрирование которых запрещены федеральными законами»).

Сейчас за подобные действия предусмотрена административная ответственность по ст. 20.3 КоАП РФ. Теперь штрафовать на сумму от 600 тыс. до 1 млн рублей или лишать свободы на срок до 4 лет предлагается тех, кого уже привлекали по этой административной статье, если будут пропагандировать или публично демонстрировать нацистскую или экстремистскую символику, либо сходную с ними до степени смешения, а также изготовлять, продавать или покупать «в целях пропаганды» атрибутику с такой символикой.

Проще говоря, по этой статье будут наказывать всех, кто репостнул что угодно, связанное с Алексеем Навальным. Буква «Н» или «умное голосование» не признаны экстремистскими, но суд всегда может увидеть сходство до степени смешения.

Статью 275.1 УК РФ («конфиденциальное сотрудничество»), которую предлагали ввести в прошлой версии законопроекта, заметно проапгрейдили. Раньше предлагали наказывать за конфиденциальное сотрудничество со спецслужбами иностранных государств, а теперь – за сотрудничество с ЛЮБЫМ представителем иностранного государства, международной либо иностранной организации.

То есть поговорили с иностранцем и не доложили об этом ФСБ – будьте готовы к тому, что на вас возбудят уголовное дело. То, что поговорить надо «в целях оказания содействия в деятельности, заведомо направленной против безопасности РФ», пусть вас слишком не обнадеживает — под эту резиновую формулировку можно подогнать что угодно.

Кроме того, вводится еще одна новая статья – 283.2 УК РФ («нарушение требований по защите государственной тайны»). Она будет устанавливать уголовную ответственность за выезд из России гражданина, допущенного или ранее имевшего допуск к государственной тайне, право которого на выезд заведомо для него ограничено в соответствии с законодательством РФ, а также за незаконное перемещение или пересылку носителей, содержащих сведения, составляющие гостайну, за пределы РФ, при отсутствии признаков преступлений, предусмотренных ст. 226.1, 275, 276 и 283.1 УК РФ. Наказание – штраф 200-500 тыс. рублей и лишение свободы до 3 лет (за выезд) и до 4 лет (за пересылку носителей).

Раньше уголовной ответственности за подобные действия не было. Максимум, что грозило нарушителям – лишение допуска к гостайне и увольнение. Теперь десятки тысяч ученых и инженеров превращаются в рабов государства, которым под страхом тюрьмы запрещено пересекать границы, даже если их допуск к гостайне закончился много лет назад.

Это далеко не полный список того, чем новый законопроект изменит жизнь россиян к худшему – я остановился лишь на тех пунктах, которые самым очевидным образом могут затронуть широкий круг сограждан.

Расскажу про новые законодательные инициативы. Спойлер: будет больше репрессивных законов и ещё меньше свободы.

Мы с Нино Росебашвили рады приветствовать вас в нашем Breakfast Show.

С Лизой Фохт о том, как живут и что говорят противники и сторонники России в Северодонецке
С военным экспертом Юрием Федоровым об обстреле Кременчуга, и решениях саммита НАТО.
С юристом Иваном Павловым - об изменении законодательства о госизмене
С преподавателем из Перми Аленой Подлесных о том, как жить в Перми, если ты не поддерживаешь спецоперацию
С балтйиским специалистом по кибербезопасности Томасом - о кибератаке на Литву
С депутатом Верховной Рады Украины Алексеем Гончаренко о трагедии в Кременчуге.

⚡️Новые подробности о деле Дмитрия Талантова, которого в соцсетях уже подержали Pet Shop Boys

Адвоката Дмитрия Талантова готовят к этапированию из Ижевска в Москву, где завтра состоится заседание суда по мере пресечения. Сейчас к Дмитрию не пускают его адвоката. Дело ведет следователь СК Панютищев А.С.

Также стало известно, чей донос мог послужить поводом задержать Дмитрия по «статье о фейках» — об этом сообщают «Осторожно, новости». В апреле Талантов разместил на своей странице в фейсбуке пост, где назвал действия российской армии в Мариуполе, Ирпени и Буче «нацистскими практиками». После этого так называемый блогер-патриот Роман Скоморохов из ресурса «Военное обозрение» написал на Талантова заявления в ФСБ и СК.

Между тем Дмитрия Талантова поддержали звезды мировой поп-музыки — британская группа Pet Shop Boys. В своих соцсетях музыканты разместили текст со словами поддержки, в котором, в частности, упоминается, что Талантов «защищает журналиста, обвиненного в госизмене» и цитируется вчерашний пост адвоката о взрыве в Кременчуге.

⚡️ Адвоката Талантова отправили в СИЗО

Черемушкинский районный суд избрал меру пресечения для Дмитрия Талантова. Он отправится в СИЗО до 21 августа. Это решение обязательно будет оспорено в апелляции.

Напомним, что вчера утром президента адвокатской палаты Удмуртии арестовали в Ижевске и привезли в Москву. За пост с осуждением войны в Украине ему грозит от 5 до 10 лет колонии по ч.2 ст. 207.3 УК.

Как только станет известно, в какое СИЗО поместили Дмитрия, мы обязательно об этом напишем, чтобы его можно было поддержать письмом.

В деле участвовали прокурор Яна Раджабова и следователь Алексей Панютищев. Защищали Дмитрия
адвокаты Даниил Берман, Анастасия Костанова, Дмитрий Лапин, Дмитрий Катчев, Павел Биянов, Дмитрий Захватов, Алан Гамазов.

Вчера черемушкинский районный трибунал московского военного округа взял под стражу моего товарища, адвоката Дмитрия Талантова, который не угодил хунте тем, что отважился выразить свое мнение о том, что на войне в Украине от оружия российских вооруженных сил гибнет мирное население. В защиту Дмитрия выступили многие российские адвокаты и представители юридического сообщества. Международные правозащитные организации также призвали немедленно освободить Дмитрия Талантова. Мои замечательные коллеги адвокаты Даниил Берман, Анастасия Костанова, Дмитрий Лапин, Дмитрий Катчев, Павел Биянов, Алан Гамазов, Мария Немова в заседании трибунала как львы сражались за свободу Дмитрия. Но решение было предопределено… Заключив адвоката Талантова под стражу режим начал писать некролог прежней российской адвокатуре.

Свободу Талантову! Нет войне! Да здравствует новая российская адвокатура!

Третьего июля ФСБ распространило видео, на котором бойцы спецназа врываются в квартиру какого-то гражданина. Чтобы... вручить ему предостережение. За пояснениями насчет этой странной формы общения спецслужбы с жителями, я обратился к юристу, специализирующемуся на делах о госизмене, Ивану Павлову.

1⃣ Многих ужаснул случай с очередным обвиненным в госизмене ученым, который скончался после того, как его заключили под стражу несмотря на тяжелое заболевание. Объясняю логику спецслужбы.

Дмитрий Колкер — профессор Новосибирского государственного технического университета, специалист в области лазерной физики, заведующий кафедрой. 30 июня 2022 года Колкер был арестован по обвинению в государственной измене прямо в больнице, куда его госпитализировали накануне вечером в связи с ухудшившимся состоянием. У него была четвертая стадия рака поджелудочной железы.

Следователь Первого отдела Следственного управления ФСБ России Василий Морозов лично приехал в Новосибирск, чтобы задержать подозреваемого и доставить его в Лефортово.

Уверен, что чекисты были прекрасно осведомлены о тяжести заболевания, но несмотря на это, приняли решение провести задержание находящегося при смерти человека.

Вас интересуют мотивы, которыми руководствовались чекисты? Тут все просто.

Дела о госизмене и шпионаже традиционно считаются самыми привлекательными для сотрудников спецслужбы. Причастность к раскрытию таких дел обеспечивает для чекистов массу бонусов в виде продвижения по службе, повышения в звании, наград, премий и других карьерных «удовольствий».

Надо понимать, что возбуждению уголовного дела следователем обычно предшествует долгий период так называемой оперативной разработки. Такую работу в атмосфере тотальной секретности ведет целая группа оперативных сотрудников в течение продолжительного периода, который составляет от полутора до пяти лет. Все это время за объектом идет тотальная слежка: наружное наблюдение, прослушивание телефона, перехват электронных сообщений, сбор справочной информации. Изучается не только служебная, но и личная жизнь объекта интереса чекистов. Доходит до того, что операми изучаются амбулаторные карты, истории болезни в клиниках, формуляры в библиотеке, истории посещения интернет-сайтов и платежей в интернет-магазинах.

Оперативным путем формируется многотомное дело, которое в определенный момент руководством оперативного подразделения по согласованию с руководителями следственного подразделения ФСБ будет признано готовым к так называемой «реализации». В этот день происходит самое важное для чекистов действие — задержание подозреваемого. Обычно это происходит рано утром, когда одновременно по месту жительства самого фигуранта и его ближайшего окружения, а также по месту его работы следователи вместе с оперативными сотрудниками проводят обыски.

Подозреваемого тут же задерживают и доставляют на допрос к следователю, затем в суд для избрания меры пресечения. Разумеется, исход суда предрешен, и еще не успевшему проснуться человеку избирают самую суровую меру пресечения в виде содержания под стражей. Еще ни разу суд не отказал ФСБ в ходатайстве о заключении под стражу по таким делам.

День реализации — самый главный для большого числа сотрудников, участвующих в оперативной разработке по делу. Он для них как праздник, они готовятся к нему, зная, что именно этот день в их ведомстве будет считаться днем раскрытия самого страшного государственного преступления. Они ощущают себя героями, выявившими опасного врага, и предвкушают щедрое поощрение, которого ждали порой все то время, пока служили в ФСБ.

Один высокопоставленный сотрудник ФСБ говорил, что, выявив хотя бы одного госизменника, чекист уже служил не зря. Для них это великое карьерное достижение. Поэтому ничто не должно омрачать им этот праздник.

В этот день ЦОС ФСБ обычно публикует скупую сводку: «по обвинению в госизмене задержан гражданин N, подозреваемому избрана мера пресечения, он дает показания следователю». Дальнейшая работа уже проводится следователями ФСБ, которые занимают не самое важное место в неформальном табеле о рангах спецслужбы. Оперативные сотрудники считают именно себя главными в этой работе, а следователям, прокурорам и судьям отводят всего лишь роль оформителей.

⬇️ Читать вторую часть

2⃣ Прекрасно зная, что жизнь профессора Дмитрия Колкера висит на волоске и вот-вот может оборваться, чекисты принимают решение спасти свой праздник и проводят реализацию, забирая подозреваемого буквально с больничной койки. Они прекрасно понимают, что если бы Колкер умер до реализации, то праздник пришлось бы отменить, поскольку задерживать было бы некого. Тогда вся многолетняя работа и ожидание наград и премий накрылись бы медным тазом А они уже наверняка просверлили дырки в погонах и подготовили реляцию в Кремль об очередном разоблаченном враге.

То, что подозреваемый умер в первый же день для чекистов факт совершенно безразличный. Они довольны, поскольку своего добились, хотя могли и не успеть. Их ведомственная статистика пополнена еще одной жирной палкой.

Уверен, что никто из чекистов не будет наказан за смерть человека. Виноватых традиционно станут искать среди стрелочников. ФСБ сошлется на то, что решение о заключении под стражу принимает суд. Суд же попытается оправдаться пассивным поведением адвоката, якобы тот не ходатайствовал в суде при избрании меры пресечения об отложении заседания в целях предоставления ему времени для сбора дополнительных медицинских документов. Адвокат же будет показывать в сторону врачей клиники, которые под давлением силовиков выписали смертельно больного человека.

Только сотрудники ФСБ в этой людоедско-пищеварительной цепочке останутся удовлетворенными исходом поскольку, наверное, уже получили долгожданные карьерные подарки.

⬆️ Читать первую часть

Адвокатское сообщество обеспокоено (и это мягко сказано) стремительно складывающейся практикой преследования коллег за высказывания. И пусть эта практика — все еще капля в море враждебной действительности, адвокаты должны понимать, что лучше дальше не станет. Но делать что-то нужно. И есть те, кто делает.

Защитники моего товарища Дмитрия Талантова приглашают на онлайн-встречу 23 июля в 11:00 по Москве. Коллеги обсудят последние громкие нарушения профессиональных прав адвокатов в «цензурных» делах, поговорят о деле Талантова и том, что ждёт нас за следующим поворотом.

Выступят адвокат Мария Бонцлер, дважды привлечённая по ст. 20.3.3 КоАП РФ за речь в суде, и защитники Талантова, адвокаты Даниил Берман, Михаил Бирюков и Павел Биянов.

Модератор — Борис Грозовский.

Зарегистрироваться можно по ссылке 👇
https://bit.ly/3o9od8v

Вы, наверное, знаете издание — «Адвокатская улица». Пишет о праве на защиту, а с недавних пор и про «спецоперационное» (на самом деле военное) законодательство и практику его применения. .

Я понимаю, что о судах и тюрьмах думать никому не хочется. Это как поход к зубному: все знают, что однажды придется, но откладывают до конца. Ну так вот, конец наступил. Учитывая адские сроки и штрафы, разбираться в законах и практике правоприменения сегодня еще важнее, чем раньше. Да, «суд» у нас не настоящий — зато сроки вполне реальные и очень долгие. А «Адвокатская улица» как раз пишет обо всей хтони, которая происходит у нас в судах и в законах. Для многих моих читателей это, вероятно, еще и профессиональный интерес.

Почему я об этом пишу? Потому что АУ живет только на деньги подписчиков, а после начала войны платежные системы перестали принимать российские карты. Подписок стало меньше, денег тоже. Поэтому я вас прошу поддержать «Улицу» и оформить подписку сейчас.

Это все не просто так, конечно. Вы не только поддержите очень важное издание, но и получите доступ к дополнительному контенту. Те, кто подписался на 300 рублей в месяц, получат доступ к ежемесячному подкасту. Кто подписался на 1000 — смогут участвовать в онлайн-встречах с экспертами в области права (подкаст тоже будет доступен, само собой).

Оформить подписку можно здесь:
https://advstreet.ru/donate/