«Горе, которое не находит выхода в слезах, заставляет плакать другие органы».
Английский психиатр Генри Модсли, цитата из книги Джойс МакДугалл «Театры тела».
#РаботаГоря
Английский психиатр Генри Модсли, цитата из книги Джойс МакДугалл «Театры тела».
#РаботаГоря
О передаче травмы
Травмированный родитель в собственном безумном поиске объекта, который мог бы переживаться как нечто, соединяющее вместе доведённые до отчаяния части его собственной личности, превращает в контейнер ребёнка. Таким образом родитель передаёт депрессивные и агрессивные тенденции, которые не могут быть контейнированы в нем самом. В случаях специфической травмы, подобно случаям потомков людей, выживших при холокосте, дети могут быть использованы в качестве средства для передачи травмы и оплакивания отрицаемой скорби родителей (Gampel, 1986; Klein & Kogan, 1986).
Функцию контейнирования может выполнять аналитическая ситуация.
Из статьи Илани Коган «Вторая кожа», 1988 (сборник «Психология и психопатология кожи»). В статье обсуждается клинический пример пациентки - дочери человека, выжившего и пострадавшего в период холокоста. Идентификация с образами отца и матери, воспринимаемыми как повреждённые «контейнеры», в итоге явилась для пациентки источником её самодеструктивности.
Статья начинается цитатой: «Древние мудрецы были правы: во мне есть всё, и именно себе я задаю вопрос, чтобы понять своего отца» (Wiesel, 1986).
#травма #контейнирование
Травмированный родитель в собственном безумном поиске объекта, который мог бы переживаться как нечто, соединяющее вместе доведённые до отчаяния части его собственной личности, превращает в контейнер ребёнка. Таким образом родитель передаёт депрессивные и агрессивные тенденции, которые не могут быть контейнированы в нем самом. В случаях специфической травмы, подобно случаям потомков людей, выживших при холокосте, дети могут быть использованы в качестве средства для передачи травмы и оплакивания отрицаемой скорби родителей (Gampel, 1986; Klein & Kogan, 1986).
Функцию контейнирования может выполнять аналитическая ситуация.
Из статьи Илани Коган «Вторая кожа», 1988 (сборник «Психология и психопатология кожи»). В статье обсуждается клинический пример пациентки - дочери человека, выжившего и пострадавшего в период холокоста. Идентификация с образами отца и матери, воспринимаемыми как повреждённые «контейнеры», в итоге явилась для пациентки источником её самодеструктивности.
Статья начинается цитатой: «Древние мудрецы были правы: во мне есть всё, и именно себе я задаю вопрос, чтобы понять своего отца» (Wiesel, 1986).
#травма #контейнирование
При чрезмерно жестоком Супер-Эго Эго свойственен мазохизм, с которым оно подчиняется Супер-Эго и стремится умиротворить его. Как любил повторять Анхель Гарма (Garma, 1962), неудача коренится в мазохизме.
Р. Горацио Этчегоен «Основы психоаналитической техники», глава 56 «Негативная терапевтическая реакция».
#Эго #СуперЭго #СверхЯ #мазохизм
#Этчегоен
Р. Горацио Этчегоен «Основы психоаналитической техники», глава 56 «Негативная терапевтическая реакция».
#Эго #СуперЭго #СверхЯ #мазохизм
#Этчегоен
Само происхождение мышления связано с болью, потому что первая мысль рождается из приятия боли, порождённой отсутствием, когда понимание того, что материнской груди нет рядом, приходит вместо исторжения плохой-груди-репрезентирующей-потребность-в-груди, то есть бета-элемента.
Р. Горацио Этчегоен «Основы психоаналитической техники», глава 57 «Обращаемая перспектива».
#мышление #Бион
Р. Горацио Этчегоен «Основы психоаналитической техники», глава 57 «Обращаемая перспектива».
#мышление #Бион
Из истории одного анализа
Я стала сильным и ответственным человеком, солидной женщиной, на которую можно было положиться. В возрасте, когда некоторые думают, что их жизнь кончается, у меня появился шанс только начать свою жизнь. Я была полна энтузиазма и пыла, меня влекло всё. Я открывала в себе жизненную силу и трудоспособность, о которых и не подозревала. <…>
Я никогда ни с кем не говорила об анализе, ибо понимала, что этот сюжет часто раздражал людей. <…> И тогда начинали сыпаться бесконечные байки, вроде: «Я (или Пьер, или Поль, или Жаклин) была в анализе. Так вот, моя дорогая, это разрушило моё здоровье <…>». Оказывалось, как я потом узнавала, что они посещали одного доктора – кто два месяца, кто полгода, кто «целых» два года. Одного человека, с которым они говорили об их жизни, кто слушал их, давал советы и заставлял принимать новое лекарство для успокоения. Короче, ни у кого из них не было никакого анализа или, если кто-то и начинал, то бросал, как только становилось трудно и ничего не происходило в течение целых недель и месяцев. Бросили все, когда, рассказав, то, что знали, оказывались перед неизвестностью, перед глухой стеной, закрывающей собой горизонт, перед бесконечной пустыней, на их взгляд, непроходимой.
Я поняла, что об анализе можно было говорить лишь для того, чтобы описать неудачу. Я задевала их своим выздоровлением, своей новой силой. <…> Душевная болезнь касается не только женщин. Все эти годы я часто встречала в глухом переулке мужчин. Не меньше, чем женщин! С упрятанной в плащ или в куртку головой, замкнутых в себе, охваченных страхом!
Я поняла, что все окружающие жили в карточных домиках, но большинство из них не осознавало этого. <…>
Если бы не было крови, пота, колотящегося сердца, дрожи, стеснения в груди, тумана, заволакивающего глаза и уши, достаточно ли было у меня смелости снова и снова углубляться в анализ? Не думаю. Если бы не перспектива сильно заболеть, мне не хватило бы сил идти до конца моего противостояния с самой собой. <…>
Чтобы помочь всем, живущим в аду, в котором раньше жила и я, я обещала себе однажды написать историю моего анализа, сделать из неё роман, в котором я расскажу об излечении женщины, которая будет похожа на меня, как сестра, о её рождении, о её медленном появлении на свет, о её счастливом приходе в дни и ночи на земле, о радости жизни, о восхищении, которое она испытывает, глядя на мир, к которому принадлежит. Ведь анализ невозможно описать. Потребовались бы тысячи одинаковых страниц, чтобы бесконечно выражать на них ничто, пустоту, неопределённость, медлительность, смерть, неосязаемую сущность, абсолютную простоту. И потом вдруг в этой бесконечной монотонности – несколько искрящихся строк, яркие секунды, когда появляется истина, из которой берёшь лишь часть, думая, что берёшь всю, после этого опять на тысячах страниц банальность, недосказанность, только ещё обдумываемые темы, только ещё вынашиваемые мысли, незавершённость – всё, что пока не поддаётся оценке. И вновь – умопомрачительная искра истины. И так далее. Огромная, раздутая книга с белыми страницами, на которых было бы ничто и больше ничего. Фантастический том, написанный на всей бумаге мира, всеми чернилами, всеми словами, всеми буквами, всеми письменами.
Мари Кардиналь «Слова, которые исцеляют».
#МариКардиналь #СловаКоторыеИсцеляют
#инсайт
Я стала сильным и ответственным человеком, солидной женщиной, на которую можно было положиться. В возрасте, когда некоторые думают, что их жизнь кончается, у меня появился шанс только начать свою жизнь. Я была полна энтузиазма и пыла, меня влекло всё. Я открывала в себе жизненную силу и трудоспособность, о которых и не подозревала. <…>
Я никогда ни с кем не говорила об анализе, ибо понимала, что этот сюжет часто раздражал людей. <…> И тогда начинали сыпаться бесконечные байки, вроде: «Я (или Пьер, или Поль, или Жаклин) была в анализе. Так вот, моя дорогая, это разрушило моё здоровье <…>». Оказывалось, как я потом узнавала, что они посещали одного доктора – кто два месяца, кто полгода, кто «целых» два года. Одного человека, с которым они говорили об их жизни, кто слушал их, давал советы и заставлял принимать новое лекарство для успокоения. Короче, ни у кого из них не было никакого анализа или, если кто-то и начинал, то бросал, как только становилось трудно и ничего не происходило в течение целых недель и месяцев. Бросили все, когда, рассказав, то, что знали, оказывались перед неизвестностью, перед глухой стеной, закрывающей собой горизонт, перед бесконечной пустыней, на их взгляд, непроходимой.
Я поняла, что об анализе можно было говорить лишь для того, чтобы описать неудачу. Я задевала их своим выздоровлением, своей новой силой. <…> Душевная болезнь касается не только женщин. Все эти годы я часто встречала в глухом переулке мужчин. Не меньше, чем женщин! С упрятанной в плащ или в куртку головой, замкнутых в себе, охваченных страхом!
Я поняла, что все окружающие жили в карточных домиках, но большинство из них не осознавало этого. <…>
Если бы не было крови, пота, колотящегося сердца, дрожи, стеснения в груди, тумана, заволакивающего глаза и уши, достаточно ли было у меня смелости снова и снова углубляться в анализ? Не думаю. Если бы не перспектива сильно заболеть, мне не хватило бы сил идти до конца моего противостояния с самой собой. <…>
Чтобы помочь всем, живущим в аду, в котором раньше жила и я, я обещала себе однажды написать историю моего анализа, сделать из неё роман, в котором я расскажу об излечении женщины, которая будет похожа на меня, как сестра, о её рождении, о её медленном появлении на свет, о её счастливом приходе в дни и ночи на земле, о радости жизни, о восхищении, которое она испытывает, глядя на мир, к которому принадлежит. Ведь анализ невозможно описать. Потребовались бы тысячи одинаковых страниц, чтобы бесконечно выражать на них ничто, пустоту, неопределённость, медлительность, смерть, неосязаемую сущность, абсолютную простоту. И потом вдруг в этой бесконечной монотонности – несколько искрящихся строк, яркие секунды, когда появляется истина, из которой берёшь лишь часть, думая, что берёшь всю, после этого опять на тысячах страниц банальность, недосказанность, только ещё обдумываемые темы, только ещё вынашиваемые мысли, незавершённость – всё, что пока не поддаётся оценке. И вновь – умопомрачительная искра истины. И так далее. Огромная, раздутая книга с белыми страницами, на которых было бы ничто и больше ничего. Фантастический том, написанный на всей бумаге мира, всеми чернилами, всеми словами, всеми буквами, всеми письменами.
Мари Кардиналь «Слова, которые исцеляют».
#МариКардиналь #СловаКоторыеИсцеляют
#инсайт
Анализ не исправляет события прошлого…
Ранний опыт оставляет след и находит отражение в латентных идеях семейных мифов и фантазий, в маскирующих воспоминаниях и чертах характера не меньше, чем в симптомах и выборе профессии.
Ранний опыт доступен в классической психоаналитической технике, хотя его проработка представляет собой чрезвычайно трудную задачу.
Информация, которую предоставляет пациент о своей травматической ситуации и в целом об истории своей жизни, представляет собой его личную версию событий, явное содержание, которое должно быть проинтерпретировано и которое, вообще говоря, претерпевает изменения в процессе анализа.
Анализ стремится не к исправлению событий прошлого, что в любом случае невозможно, но к их переосмыслению. Если эта задача выполнена и у пациента происходят улучшения, то появляется новая и более сбалансированная версия событий прошлого: в ней меньше драматизма, а также манихейских и персекуторных мотивов. В этой новой версии пациент видит себя не только как страдающую сторону, но и предстаёт как действующее лицо, активный субъект. Он видит не только равнодушие и предательство, но лучше понимает намерения других людей. Мера вины претерпевает изменения – в большей мере учтены превратности жизни.
Мы все храним огромный объём информации, воспоминаний и историй. Всё это, подобно семейным и личным мифам, будучи подвергнуто переработке, становится собранием теорий, которые формируют и организуют наше восприятие реальности и наши отношения с другими людьми и с внешним миром. <…> Слово «теория» может быть поставлено в соответствие с психоаналитической концепцией «бессознательная фантазия». С этих позиций мы можем рассматривать невроз (и вообще любое психическое расстройство) как попытку сохранить наши теории, несмотря на факты, которые их опровергают.
Психоаналитический процесс открывает возможность пересмотра теорий, придания им большей строгости и гибкости.
Р. Горацио Этчегоен «Основы психоаналитической техники», глава 28 «Конструкции раннего развития».
#Этчегоен
Ранний опыт оставляет след и находит отражение в латентных идеях семейных мифов и фантазий, в маскирующих воспоминаниях и чертах характера не меньше, чем в симптомах и выборе профессии.
Ранний опыт доступен в классической психоаналитической технике, хотя его проработка представляет собой чрезвычайно трудную задачу.
Информация, которую предоставляет пациент о своей травматической ситуации и в целом об истории своей жизни, представляет собой его личную версию событий, явное содержание, которое должно быть проинтерпретировано и которое, вообще говоря, претерпевает изменения в процессе анализа.
Анализ стремится не к исправлению событий прошлого, что в любом случае невозможно, но к их переосмыслению. Если эта задача выполнена и у пациента происходят улучшения, то появляется новая и более сбалансированная версия событий прошлого: в ней меньше драматизма, а также манихейских и персекуторных мотивов. В этой новой версии пациент видит себя не только как страдающую сторону, но и предстаёт как действующее лицо, активный субъект. Он видит не только равнодушие и предательство, но лучше понимает намерения других людей. Мера вины претерпевает изменения – в большей мере учтены превратности жизни.
Мы все храним огромный объём информации, воспоминаний и историй. Всё это, подобно семейным и личным мифам, будучи подвергнуто переработке, становится собранием теорий, которые формируют и организуют наше восприятие реальности и наши отношения с другими людьми и с внешним миром. <…> Слово «теория» может быть поставлено в соответствие с психоаналитической концепцией «бессознательная фантазия». С этих позиций мы можем рассматривать невроз (и вообще любое психическое расстройство) как попытку сохранить наши теории, несмотря на факты, которые их опровергают.
Психоаналитический процесс открывает возможность пересмотра теорий, придания им большей строгости и гибкости.
Р. Горацио Этчегоен «Основы психоаналитической техники», глава 28 «Конструкции раннего развития».
#Этчегоен
Дочки-матери
Инцестуозная связь между матерью и дочерью заслуживает особого внимания; вспоминаются пятидесятилетние пациентки, говорящие с ностальгией, которую никто не смог бы развеять, о незабываемом запахе рук своих матерей. Испытанное врезается в память так, что ни одному последующему возбуждению не удаётся стереть, затушевать вызывающий воспоминания потерянный рай. Существуют банальные реминисценции: «По воскресеньям, утром, когда я просыпалась, я бежала к своим родителям в постель». И другие ошеломляющие воспоминания: «Мать всегда просыпалась первой, и я ложилась на её место, чтобы насладиться теплом её тела, оставленным ею в постели». Здесь уже речь идёт не о локализованных эрогенных зонах, а о диффузной эрогенности, о полном контакте с телом матери. Анзьё сказал бы, конечно, о Я-коже.
Нередко насильственность инцестуозного измерения выражается, наоборот, отрицательными чувствами: «Я ненавижу её, я ненавижу её…». О комплексе Электры уже говорилось. Достаточно прочитать Софокла, Эврипида, чтобы понять, что, хотя воспоминание об отце и доминирует в душе Электры, на самом деле она одержима матерью. У меня часто складывалось впечатление, что некоторые пациентки не могли говорить, потому что им казалось, будто их мать находится в комнате. Однажды одна моя пациентка ответила на заданный мною вопрос: «Я не знаю, спросите мою мать». А другая, заливаясь слезами, сказала: «Если я не вижу себя в глазах своей матери, я не знаю, кто я». То, что мы называем идентичностью, возможно только благодаря взгляду матери. Тем самым мы утверждаем, что в некоторых отношениях «мать-дочь» возникает амбивалентная страсть, «ненависть-любовь», как говорил Лакан, страстное отношение, поддержанное нескончаемым внутренним диалогом.
«Тогда я вчера позвонила ей, и она мне сказала… и я ответила ей… и она опять мне сказала, и я сказала ей, что она не делала для меня и четверти того, что делала для моего брата…». И так бесконечно, этому нет конца…
Разве у мальчиков не то же самое? До этого нескончаемого диалога доходят и мальчики, но реже, если они не психотики. Почему? Потому что между матерью и дочерью речь идёт о гомосексуальном и нарциссическом инцесте. Дочь и мать – они находятся в зеркальной нарциссической связи, в которой подобная говорит с подобной. Между матерью и дочерью, даже когда всё протекает нормально, связь никогда не прерывается. Дочери покидают родительский дом, учатся, ходят по вечерам на семинары в Сент-Анн, выходят замуж, рожают детей… и звонят своим матерям: «Мама, что мне делать?.. он всё время плачет». Отношение с матерью вновь завязывается посредством материнской функции. К тому же на этот раз, как подчёркивал Фрейд, для того, чтобы побороть инцестуозную связь с матерью, недостаточно быть негомосексуальной. В некоторых брачных союзах , где можно предположить, что муж был выбран на основе прототипа отца, можно обнаружить, что фактические отношения построены на основе связи между матерью и дочерью со всеми сопровождающими её упрёками и злостью. И что, территория инцеста сводится лишь к этому? Собственно, не столь важны сами по себе сырые факты, сколько преемственность и качество эротической атмосферы, делающей так, чтобы сепарация дочери с матерью никогда по-настоящему не произошла. Дочь с успехом может перебраться в другой конец Земли, но в её голове… совсем другое… Здесь, в её памяти, инцест не знает границ.
<…> У девочек всё происходит иначе, поскольку они вынуждены сменить объект; отсюда и все вытекающие проблемы. Вспомните, каким сюрпризом была для Фрейда открытая им в 1930 году глубина фиксации дочерей на своих матерях, глубина, которую он сравнивает с минойско-микенской цивилизацией, покрытой и замаскированной классической греческой цивилизацией.
Из доклада Андре Грина «Отношение «мать-дитя», несомненно, инцестуозное» (1998-1999).
#АндреГрин #инцест
Инцестуозная связь между матерью и дочерью заслуживает особого внимания; вспоминаются пятидесятилетние пациентки, говорящие с ностальгией, которую никто не смог бы развеять, о незабываемом запахе рук своих матерей. Испытанное врезается в память так, что ни одному последующему возбуждению не удаётся стереть, затушевать вызывающий воспоминания потерянный рай. Существуют банальные реминисценции: «По воскресеньям, утром, когда я просыпалась, я бежала к своим родителям в постель». И другие ошеломляющие воспоминания: «Мать всегда просыпалась первой, и я ложилась на её место, чтобы насладиться теплом её тела, оставленным ею в постели». Здесь уже речь идёт не о локализованных эрогенных зонах, а о диффузной эрогенности, о полном контакте с телом матери. Анзьё сказал бы, конечно, о Я-коже.
Нередко насильственность инцестуозного измерения выражается, наоборот, отрицательными чувствами: «Я ненавижу её, я ненавижу её…». О комплексе Электры уже говорилось. Достаточно прочитать Софокла, Эврипида, чтобы понять, что, хотя воспоминание об отце и доминирует в душе Электры, на самом деле она одержима матерью. У меня часто складывалось впечатление, что некоторые пациентки не могли говорить, потому что им казалось, будто их мать находится в комнате. Однажды одна моя пациентка ответила на заданный мною вопрос: «Я не знаю, спросите мою мать». А другая, заливаясь слезами, сказала: «Если я не вижу себя в глазах своей матери, я не знаю, кто я». То, что мы называем идентичностью, возможно только благодаря взгляду матери. Тем самым мы утверждаем, что в некоторых отношениях «мать-дочь» возникает амбивалентная страсть, «ненависть-любовь», как говорил Лакан, страстное отношение, поддержанное нескончаемым внутренним диалогом.
«Тогда я вчера позвонила ей, и она мне сказала… и я ответила ей… и она опять мне сказала, и я сказала ей, что она не делала для меня и четверти того, что делала для моего брата…». И так бесконечно, этому нет конца…
Разве у мальчиков не то же самое? До этого нескончаемого диалога доходят и мальчики, но реже, если они не психотики. Почему? Потому что между матерью и дочерью речь идёт о гомосексуальном и нарциссическом инцесте. Дочь и мать – они находятся в зеркальной нарциссической связи, в которой подобная говорит с подобной. Между матерью и дочерью, даже когда всё протекает нормально, связь никогда не прерывается. Дочери покидают родительский дом, учатся, ходят по вечерам на семинары в Сент-Анн, выходят замуж, рожают детей… и звонят своим матерям: «Мама, что мне делать?.. он всё время плачет». Отношение с матерью вновь завязывается посредством материнской функции. К тому же на этот раз, как подчёркивал Фрейд, для того, чтобы побороть инцестуозную связь с матерью, недостаточно быть негомосексуальной. В некоторых брачных союзах , где можно предположить, что муж был выбран на основе прототипа отца, можно обнаружить, что фактические отношения построены на основе связи между матерью и дочерью со всеми сопровождающими её упрёками и злостью. И что, территория инцеста сводится лишь к этому? Собственно, не столь важны сами по себе сырые факты, сколько преемственность и качество эротической атмосферы, делающей так, чтобы сепарация дочери с матерью никогда по-настоящему не произошла. Дочь с успехом может перебраться в другой конец Земли, но в её голове… совсем другое… Здесь, в её памяти, инцест не знает границ.
<…> У девочек всё происходит иначе, поскольку они вынуждены сменить объект; отсюда и все вытекающие проблемы. Вспомните, каким сюрпризом была для Фрейда открытая им в 1930 году глубина фиксации дочерей на своих матерях, глубина, которую он сравнивает с минойско-микенской цивилизацией, покрытой и замаскированной классической греческой цивилизацией.
Из доклада Андре Грина «Отношение «мать-дитя», несомненно, инцестуозное» (1998-1999).
#АндреГрин #инцест
Об адекватной ненависти в контрпереносе
Из материалов 2 вебинара цикла «Особенности не-невротического функционирования» Фусу Ларисы Ивановны в Институте Психологии и Психоанализа на Чистых Прудах.
Надя Бужор: очень важно обнаруживать и трансформировать собственную ненависть в работе с не-невротическими пациентами. Проделывая эту работу, мы получаем возможность и способность понимать и принимать ненависть другого, а также способность переносить ненависть другого. Работа с контрпереносом помогает улавливать собственную ненависть для того, чтобы ненавистью не отвечать на ненависть, которая была спроецирована пациентом на нас и которую мы уловили. Всё, что осознаётся, всё, что улавливается нами, - неопасно, потому что мы можем с этим что-то сделать, можем об этом подумать, хотя бы попытаться что-то понять. Всё, что мы не улавливаем, обязательно проигрывается. Работа сублимации находится в самой сердцевине работы контрпереноса. Это помогает, следуя словам Фройда, не давать прямые ответы на трансфер пациента. Репрезентировать, сублимировать – это наша работа в контрпереносе. Чем нарушеннее пациент, тем сильнее контрпереносная ненависть.
При работе с не-невротическими пациентами очень важно выдерживать неопределённость, выдерживать ненависть. Если мы не выдерживаем ненависть, тогда пациент будет только эвакуировать и уничтожать ту символизацию, которая уже была произведена, и его эвакуация просто будет нас затапливать. Пациент будет говорить не для того, чтобы мы его услышали или чтобы мы что-то поняли, а только для того, чтобы всё выкинуть. И это нас затапливает. Но и пациенту не помогает. Эвакуация помогает ровно столько, сколько она длится.
Надя Бужор: лишь в этих условиях, когда ненависть признаётся, может развернуться анализ или терапия, адекватная нуждам пациента, а не нуждам терапевта или аналитика.
#ненависть #контрперенос
#ФусуЛарисаИвановна
#НадяБужор
Из материалов 2 вебинара цикла «Особенности не-невротического функционирования» Фусу Ларисы Ивановны в Институте Психологии и Психоанализа на Чистых Прудах.
Надя Бужор: очень важно обнаруживать и трансформировать собственную ненависть в работе с не-невротическими пациентами. Проделывая эту работу, мы получаем возможность и способность понимать и принимать ненависть другого, а также способность переносить ненависть другого. Работа с контрпереносом помогает улавливать собственную ненависть для того, чтобы ненавистью не отвечать на ненависть, которая была спроецирована пациентом на нас и которую мы уловили. Всё, что осознаётся, всё, что улавливается нами, - неопасно, потому что мы можем с этим что-то сделать, можем об этом подумать, хотя бы попытаться что-то понять. Всё, что мы не улавливаем, обязательно проигрывается. Работа сублимации находится в самой сердцевине работы контрпереноса. Это помогает, следуя словам Фройда, не давать прямые ответы на трансфер пациента. Репрезентировать, сублимировать – это наша работа в контрпереносе. Чем нарушеннее пациент, тем сильнее контрпереносная ненависть.
При работе с не-невротическими пациентами очень важно выдерживать неопределённость, выдерживать ненависть. Если мы не выдерживаем ненависть, тогда пациент будет только эвакуировать и уничтожать ту символизацию, которая уже была произведена, и его эвакуация просто будет нас затапливать. Пациент будет говорить не для того, чтобы мы его услышали или чтобы мы что-то поняли, а только для того, чтобы всё выкинуть. И это нас затапливает. Но и пациенту не помогает. Эвакуация помогает ровно столько, сколько она длится.
Надя Бужор: лишь в этих условиях, когда ненависть признаётся, может развернуться анализ или терапия, адекватная нуждам пациента, а не нуждам терапевта или аналитика.
#ненависть #контрперенос
#ФусуЛарисаИвановна
#НадяБужор
Каждое обретение означает утрату: кто не пожелал бы оставаться в утробе матери и кто не стремился бы покинуть её? Внутри материнского тела очень комфортно, но там скучно; снаружи ждут трудности, зато там интересно.
Р. Горацио Этчегоен «Основы психоаналитической техники», глава 16 «Ранний перенос [2]: Ранняя фаза эмоционального развития».
Ricardo Horacio Etchegoyen (1919 – 2016) was an Argentine psychoanalyst who was President of the International Psychoanalytical Association (IPA) in 1993-1997.
#Этчегоен
Р. Горацио Этчегоен «Основы психоаналитической техники», глава 16 «Ранний перенос [2]: Ранняя фаза эмоционального развития».
Ricardo Horacio Etchegoyen (1919 – 2016) was an Argentine psychoanalyst who was President of the International Psychoanalytical Association (IPA) in 1993-1997.
#Этчегоен
Одна из проблем, которую создаёт малышам плохое материнское обращение, состоит в том, что они чувствуют себя виноватыми в нём, но все же считают, что лучше так, чем полное равнодушие. Трудный для распознавания, этот комплекс отношений имеет тенденцию к самовоспроизведению в течение всей жизни в той или иной форме.
Из книги Каролин Эльячефф, Натали Эйниш «Дочки-матери. Третий лишний?»
Из книги Каролин Эльячефф, Натали Эйниш «Дочки-матери. Третий лишний?»
Из истории открытия оператуарной жизни
Из книги Клода Смаджа «Оператуарная жизнь», 2014 (перевод А.И. Коротецкой, Л.И. Фусу), с сокращениями.
Оператуарная жизнь – это совокупность клинических симптомов, описанных в современной психоаналитической теории.
В истории открытия оператуарной жизни можно выделить три последовательных этапа:
1. введение в 1962 г. Пьером Марти и Мишелем де М’Юзаном понятия оператуарного мышления. Они установили, что у определенного числа пациентов с серьезными прогрессирующими соматическими заболеваниями наблюдается особая форма мышления, больше напоминающее не-мышление. Такое качество мышления обусловлено недостаточностью его фантазматических и символических основ. Другими словами, если ум невротика связывает слова с предметами, а страдающий психозом относится к словам как к предметам, то в случае оператуарного мышления слова находятся вне предметов. Согласно этим авторам, сверхинвестиция конкретного, которая с точки зрения экономики, поддерживает оператуарное мышление, имеет отношение к феномену распада или уничтожения, к тому, что сегодня обозначается как негативация, или первичный процесс.
2. описание Пьером Марти в 1966 г. эссенциальной депрессии. Она характеризуется отсутствием симптоматического выражения. Выделение ее как отдельной клинической формы депрессии основывалось на распознавании состояния нехватки, недостаточности, а также на аффектах, возникающих в контрпереносе у психоаналитика. Согласно Пьеру Марти, ЭД характеризуется явной потерей влечений, как объектных, так и нарциссических, и развивается параллельно с инстинктом смерти индивидуума.
3. было сформулировано понятие процесса соматизации. Это понятие было введено Марти в 1967 г. Оно касается череды событий, ведущих к соматизации. Этот процесс имеет психическое происхождение и характеризуется совокупностью психического функционирования, которое способствует развитию соматизации. Необходимо провести различие между понятиями «процесс соматизации» и «психосоматическое заболевание». В одном случае мы начинаем искать этиопатогенетические факторы заболевания, в другом начинаем с психического функционирования больного, чтобы понять условия, в которых развилось соматическое заболевание.
Оператуарная жизнь объединяет эти три клинических понятия:
· оператуарное мышление,
· эссенциальная депрессия и
· оператуарное поведение.
Заслуга Парижской психосоматической школы (П. Марти, М. Фэн, М. де М’Юзан и К. Давид) состояла в том, что в процессе наблюдений за определенным числом соматических пациентов они заметили стирание психической продукции. Такое стирание иллюстрируется в клинике проявлением депрессии, названной эссенциальной депрессией, определенным качеством мышления, названным оператуарным мышлением, а также более или менее генерализованным удалением фантазматических формирований.
В случаях с соматическими пациентами мы сталкиваемся с тем, что признаки заболевания становятся обыденными, преобладает относительное стирание симптоматического выражения. Тревожные больные не описывают переживание тревоги, они называют себя напряженными, переутомленными, находящимися в стрессовом состоянии. Депрессивные больные не описывают депрессивного переживания, наполненного чувством вины и самообвинения, а просто говорят, что они не в форме, что у них нет больше энергии или что им «не везет». Для восприимчивого и интересующегося психосоматической клиникой психоаналитика эти банальные признаки сразу же приобретают смысл. Они несут в себе значение негатива отрицания страдания и потенциального или реального риска соматического заболевания.
#ОператуарнаяЖизнь
#ОператуарноеМышление
#ЭссенциальнаяДепрессия
#ПсихосоматическоеФункционирование
#КлодСмаджа #МишельФэн
#ПьерМарти #МишельДеМюзан #КристианДавид
Из книги Клода Смаджа «Оператуарная жизнь», 2014 (перевод А.И. Коротецкой, Л.И. Фусу), с сокращениями.
Оператуарная жизнь – это совокупность клинических симптомов, описанных в современной психоаналитической теории.
В истории открытия оператуарной жизни можно выделить три последовательных этапа:
1. введение в 1962 г. Пьером Марти и Мишелем де М’Юзаном понятия оператуарного мышления. Они установили, что у определенного числа пациентов с серьезными прогрессирующими соматическими заболеваниями наблюдается особая форма мышления, больше напоминающее не-мышление. Такое качество мышления обусловлено недостаточностью его фантазматических и символических основ. Другими словами, если ум невротика связывает слова с предметами, а страдающий психозом относится к словам как к предметам, то в случае оператуарного мышления слова находятся вне предметов. Согласно этим авторам, сверхинвестиция конкретного, которая с точки зрения экономики, поддерживает оператуарное мышление, имеет отношение к феномену распада или уничтожения, к тому, что сегодня обозначается как негативация, или первичный процесс.
2. описание Пьером Марти в 1966 г. эссенциальной депрессии. Она характеризуется отсутствием симптоматического выражения. Выделение ее как отдельной клинической формы депрессии основывалось на распознавании состояния нехватки, недостаточности, а также на аффектах, возникающих в контрпереносе у психоаналитика. Согласно Пьеру Марти, ЭД характеризуется явной потерей влечений, как объектных, так и нарциссических, и развивается параллельно с инстинктом смерти индивидуума.
3. было сформулировано понятие процесса соматизации. Это понятие было введено Марти в 1967 г. Оно касается череды событий, ведущих к соматизации. Этот процесс имеет психическое происхождение и характеризуется совокупностью психического функционирования, которое способствует развитию соматизации. Необходимо провести различие между понятиями «процесс соматизации» и «психосоматическое заболевание». В одном случае мы начинаем искать этиопатогенетические факторы заболевания, в другом начинаем с психического функционирования больного, чтобы понять условия, в которых развилось соматическое заболевание.
Оператуарная жизнь объединяет эти три клинических понятия:
· оператуарное мышление,
· эссенциальная депрессия и
· оператуарное поведение.
Заслуга Парижской психосоматической школы (П. Марти, М. Фэн, М. де М’Юзан и К. Давид) состояла в том, что в процессе наблюдений за определенным числом соматических пациентов они заметили стирание психической продукции. Такое стирание иллюстрируется в клинике проявлением депрессии, названной эссенциальной депрессией, определенным качеством мышления, названным оператуарным мышлением, а также более или менее генерализованным удалением фантазматических формирований.
В случаях с соматическими пациентами мы сталкиваемся с тем, что признаки заболевания становятся обыденными, преобладает относительное стирание симптоматического выражения. Тревожные больные не описывают переживание тревоги, они называют себя напряженными, переутомленными, находящимися в стрессовом состоянии. Депрессивные больные не описывают депрессивного переживания, наполненного чувством вины и самообвинения, а просто говорят, что они не в форме, что у них нет больше энергии или что им «не везет». Для восприимчивого и интересующегося психосоматической клиникой психоаналитика эти банальные признаки сразу же приобретают смысл. Они несут в себе значение негатива отрицания страдания и потенциального или реального риска соматического заболевания.
#ОператуарнаяЖизнь
#ОператуарноеМышление
#ЭссенциальнаяДепрессия
#ПсихосоматическоеФункционирование
#КлодСмаджа #МишельФэн
#ПьерМарти #МишельДеМюзан #КристианДавид
Нормальное безумие / Раннее эмоциональное развитие
✔️Винникотт выдвинул гипотезу о «первичной материнской заботе». Идея заключается в состоянии «нормального безумия» матери, которое создаёт мост между последними месяцами беременности и началом новой жизни, нивелируя разрыв, обусловленный рождением; на протяжении этого психического времени мать постоянно идентифицируется со своим ребёнком. Речь идёт об идентификации, основанной на сенсорности, позволяющей одному [матери] верно чувствовать психические и физические движения другого [младенца].
Перманентное стремление «пограничного» пациента к слиянию, его неизменный страх быть брошенным, постоянно угрожающая ему депрессия подтверждают недостаточность материнского внимания, неудачу, дефицитарность, нехватку материнского тепла и заботы на ранних этапах его жизни. Человек, который не пережил на заре своей жизни подобного симбиоза, такого «нормального» безумия, позже создаст своё частное безумие.
Постоянно присутствующая тревога, снижающаяся лишь в отношениях слияния, свидетельствует скорее о незавершённом, недостаточно сформированном нарциссизме.
Новорожденный не обладает подобно яйцу, изолированной и защищённой от среды скорлупой, а, наоборот, он изначально открыт, напряжённо ожидая внимания и ласки в ответ от близкого существа.
Если самке млекопитающего на помощь приходит её инстинктивная программа, которой она следует, мать ребёнка пытается справиться, прибегая ко всему, чем она обладает сама, включая собственное бессознательное. Иногда ей удаётся хорошо сонастроиться, и тогда мы говорим о «достаточно хорошей» (good enough) матери, в других случаях [она сонастраивается] хаотически, непредсказуемо или недостаточно, из-за того, что мать сама недостаточно инвестирована, или из-за инверсий, появляющихся от чрезмерной нагрузки заботами.
Жак Андре «100 популярных концептов психоанализа».
✔️Винникотт провёл чёткую грань между первичным (или ранним) эмоциональным развитием и последующими этапами развития. К раннему эмоциональному развитию относятся первые шесть месяцев жизни, и эти первые месяцы очень важны. Они отмечены первичным нарциссизмом. В начале жизни ребёнок требует адекватного окружения и результат раннего эмоционального развития полностью зависит от материнской заботы.
Винникотт предполагает связь раннего эмоционального развития с некоторыми функциями аналитика, которые изоморфны функциям материнской заботы.
Мать, не знающая, как создать окружение, в котором нуждается её ребёнок, не отвечает адекватно на его потребности, но вступает с ними в конфликт, вынуждая ребёнка к своеобразному и отклоняющемуся поведению.
Р. Горацио Этчегоен «Основы психоаналитической техники», глава 16 «Ранний перенос».
✔️Существуют состояния, которые мы, как ни парадоксально, должны называть нормальным безумием. Я хочу сказать, что чувственные состояния возникают между матерью и ребёнком естественным образом. В памяти всплывает визит к приятелям, у которых недавно родился младенец. Вдруг в разгаре беседы мать говорит: «Ах! Он просыпается». Никто, кроме неё, ничего не слышал; это напоминает сон чуткой кормилицы. Можно сказать, что здесь речь идёт о том, чего другие не замечают, о чём-то, вписывающемся в нормальную физиологическую связь. А когда этого материнского безумия не существует, мы вправе тревожиться за судьбу ребёнка. Мать, которая воспринимает своего ребёнка объективно с самого начала, обеспечивает ему плохой старт.
Андре Грин «Отношение «мать-дитя», несомненно инцестуозное».
#ПервичныйНарциссизм
#ПограничныеСостояния
#ДостаточноХорошаяМать
#Винникотт #ЖакАндре
#АндреГрин #Этчегоен
✔️Винникотт выдвинул гипотезу о «первичной материнской заботе». Идея заключается в состоянии «нормального безумия» матери, которое создаёт мост между последними месяцами беременности и началом новой жизни, нивелируя разрыв, обусловленный рождением; на протяжении этого психического времени мать постоянно идентифицируется со своим ребёнком. Речь идёт об идентификации, основанной на сенсорности, позволяющей одному [матери] верно чувствовать психические и физические движения другого [младенца].
Перманентное стремление «пограничного» пациента к слиянию, его неизменный страх быть брошенным, постоянно угрожающая ему депрессия подтверждают недостаточность материнского внимания, неудачу, дефицитарность, нехватку материнского тепла и заботы на ранних этапах его жизни. Человек, который не пережил на заре своей жизни подобного симбиоза, такого «нормального» безумия, позже создаст своё частное безумие.
Постоянно присутствующая тревога, снижающаяся лишь в отношениях слияния, свидетельствует скорее о незавершённом, недостаточно сформированном нарциссизме.
Новорожденный не обладает подобно яйцу, изолированной и защищённой от среды скорлупой, а, наоборот, он изначально открыт, напряжённо ожидая внимания и ласки в ответ от близкого существа.
Если самке млекопитающего на помощь приходит её инстинктивная программа, которой она следует, мать ребёнка пытается справиться, прибегая ко всему, чем она обладает сама, включая собственное бессознательное. Иногда ей удаётся хорошо сонастроиться, и тогда мы говорим о «достаточно хорошей» (good enough) матери, в других случаях [она сонастраивается] хаотически, непредсказуемо или недостаточно, из-за того, что мать сама недостаточно инвестирована, или из-за инверсий, появляющихся от чрезмерной нагрузки заботами.
Жак Андре «100 популярных концептов психоанализа».
✔️Винникотт провёл чёткую грань между первичным (или ранним) эмоциональным развитием и последующими этапами развития. К раннему эмоциональному развитию относятся первые шесть месяцев жизни, и эти первые месяцы очень важны. Они отмечены первичным нарциссизмом. В начале жизни ребёнок требует адекватного окружения и результат раннего эмоционального развития полностью зависит от материнской заботы.
Винникотт предполагает связь раннего эмоционального развития с некоторыми функциями аналитика, которые изоморфны функциям материнской заботы.
Мать, не знающая, как создать окружение, в котором нуждается её ребёнок, не отвечает адекватно на его потребности, но вступает с ними в конфликт, вынуждая ребёнка к своеобразному и отклоняющемуся поведению.
Р. Горацио Этчегоен «Основы психоаналитической техники», глава 16 «Ранний перенос».
✔️Существуют состояния, которые мы, как ни парадоксально, должны называть нормальным безумием. Я хочу сказать, что чувственные состояния возникают между матерью и ребёнком естественным образом. В памяти всплывает визит к приятелям, у которых недавно родился младенец. Вдруг в разгаре беседы мать говорит: «Ах! Он просыпается». Никто, кроме неё, ничего не слышал; это напоминает сон чуткой кормилицы. Можно сказать, что здесь речь идёт о том, чего другие не замечают, о чём-то, вписывающемся в нормальную физиологическую связь. А когда этого материнского безумия не существует, мы вправе тревожиться за судьбу ребёнка. Мать, которая воспринимает своего ребёнка объективно с самого начала, обеспечивает ему плохой старт.
Андре Грин «Отношение «мать-дитя», несомненно инцестуозное».
#ПервичныйНарциссизм
#ПограничныеСостояния
#ДостаточноХорошаяМать
#Винникотт #ЖакАндре
#АндреГрин #Этчегоен
Есть индивиды, анализ которых (и жизнь) построен на отыгрывании как основном инструменте адаптации, или, лучше сказать, дезадаптации.
Р. Горацио Этчегоен «Основы психоаналитической техники», глава 57 «Обращаемая перспектива».
Ещё больше информации по тегу #отыгрывание
Р. Горацио Этчегоен «Основы психоаналитической техники», глава 57 «Обращаемая перспектива».
Ещё больше информации по тегу #отыгрывание
Психотическая часть личности (ПЧЛ) и «Статическое расщепление» по Биону
Исследуя обращаемую перспективу, Бион исходил из двух позиций: своей теории мышления и своей концепции ПЧЛ.
ПЧЛ – способ психического функционирования, он противопоставляется другой – невротической части личности. Функционирование индивида зависит от комбинации этих двух частей, их алгебраической суммы, а также от их взаимодействия. Идея психотической части не имеет никакого отношения к психиатрическому диагнозу.
ПЧЛ определяет ненависть к внутренней и внешней реальности, следовательно, ко всем тем средствам, которые позволяют индивиду контактировать с ними. Ненависть к реальности неизбежно приводит к нападению на психический аппарат как инструмент, с помощью которого возможно обращение к реальности (напр., из-за первых крайне негативных объектных отношений).
У ПЧЛ крайне низко развита способность справляться с фрустрацией. Отсюда – ненависть к реальности. ПЧЛ всегда оценивает реальность по ограничениям. ПЧЛ приравнивает реальность к фрустрации.
В ПЧЛ доминирует влечение к смерти. Объектные отношения, которые выстраивает ПЧЛ, основаны на зависти (невротическая часть использует либидо). В ПЧЛ явно доминируют деструктивные импульсы влечений до такой степени, что любовь обращается в садизм.
ПЧЛ использует проективную идентификацию в крайне патологической и деструктивной форме – для атаки на мышление.
Ради отрицания (negation) психической боли создаётся устойчивая модификация психической структуры, которую Бион называет «СТАТИЧЕСКОЕ РАСЩЕПЛЕНИЕ». В отличие от ситуативного использования расщепления (или какого-то другого) защитного механизма в ответ на достаточно сильную тревогу статическое расщепление происходит раз и навсегда: намертво закрепиться на определённой позиции, не сдвигаясь ни на йоту и не меняя угла зрения, по сути, и есть то, что мы называем тенденциозностью, когда понимание каждого нового переживания происходит с определённой ранее фиксированной перспективы.
Если установилось статическое расщепление, то любая информация из внешнего мира и от других людей только подтверждает мысли и мнения индивида. Если бы у нас была возможность наблюдать действие этого механизма, то нас поразила бы способность индивидов, использующих его, всё выворачивать наизнанку, приспосабливать к своему мышлению, ставить на службу своему комфорту – всё перемалывать наподобие зерна в жерновах своей мельницы. Таким образом, взаимодействие остаётся статичным, и это похоже на то, что индивид непрестанно галлюцинирует ситуацию, которой на самом деле не существует.
Психическая предрасположенность, определяющая статическое расщепление, основана исключительно на предпосылках мышления. Индивид твёрдо держится за свои предпосылки, никак не объясняя и даже не зная о них, так как они не осознаются.
Ненависть к реальности достигает такой силы, что атакам подвергается психический аппарат с его способностью к восприятию.
Р. Горацио Этчегоен «Основы психоаналитической техники», главы 57, 58 «Обращаемая перспектива». Из конспекта ко вчерашнему обсуждению в Школе практического психоанализа.
#Бион #мышление
Исследуя обращаемую перспективу, Бион исходил из двух позиций: своей теории мышления и своей концепции ПЧЛ.
ПЧЛ – способ психического функционирования, он противопоставляется другой – невротической части личности. Функционирование индивида зависит от комбинации этих двух частей, их алгебраической суммы, а также от их взаимодействия. Идея психотической части не имеет никакого отношения к психиатрическому диагнозу.
ПЧЛ определяет ненависть к внутренней и внешней реальности, следовательно, ко всем тем средствам, которые позволяют индивиду контактировать с ними. Ненависть к реальности неизбежно приводит к нападению на психический аппарат как инструмент, с помощью которого возможно обращение к реальности (напр., из-за первых крайне негативных объектных отношений).
У ПЧЛ крайне низко развита способность справляться с фрустрацией. Отсюда – ненависть к реальности. ПЧЛ всегда оценивает реальность по ограничениям. ПЧЛ приравнивает реальность к фрустрации.
В ПЧЛ доминирует влечение к смерти. Объектные отношения, которые выстраивает ПЧЛ, основаны на зависти (невротическая часть использует либидо). В ПЧЛ явно доминируют деструктивные импульсы влечений до такой степени, что любовь обращается в садизм.
ПЧЛ использует проективную идентификацию в крайне патологической и деструктивной форме – для атаки на мышление.
Ради отрицания (negation) психической боли создаётся устойчивая модификация психической структуры, которую Бион называет «СТАТИЧЕСКОЕ РАСЩЕПЛЕНИЕ». В отличие от ситуативного использования расщепления (или какого-то другого) защитного механизма в ответ на достаточно сильную тревогу статическое расщепление происходит раз и навсегда: намертво закрепиться на определённой позиции, не сдвигаясь ни на йоту и не меняя угла зрения, по сути, и есть то, что мы называем тенденциозностью, когда понимание каждого нового переживания происходит с определённой ранее фиксированной перспективы.
Если установилось статическое расщепление, то любая информация из внешнего мира и от других людей только подтверждает мысли и мнения индивида. Если бы у нас была возможность наблюдать действие этого механизма, то нас поразила бы способность индивидов, использующих его, всё выворачивать наизнанку, приспосабливать к своему мышлению, ставить на службу своему комфорту – всё перемалывать наподобие зерна в жерновах своей мельницы. Таким образом, взаимодействие остаётся статичным, и это похоже на то, что индивид непрестанно галлюцинирует ситуацию, которой на самом деле не существует.
Психическая предрасположенность, определяющая статическое расщепление, основана исключительно на предпосылках мышления. Индивид твёрдо держится за свои предпосылки, никак не объясняя и даже не зная о них, так как они не осознаются.
Ненависть к реальности достигает такой силы, что атакам подвергается психический аппарат с его способностью к восприятию.
Р. Горацио Этчегоен «Основы психоаналитической техники», главы 57, 58 «Обращаемая перспектива». Из конспекта ко вчерашнему обсуждению в Школе практического психоанализа.
#Бион #мышление
✔️ Предполагается, что при рождении человека психический аппарат существует лишь в зачаточном состоянии, в основном функционирует лишь в форме рефлексов, определяется постоянной сменой напряжения и расслабления и мотивируется принципом удовольствия, в результате чего суть душевного события состоит в том, чтобы избежать неудовольствия и достичь удовольствия, дав выход накопившемуся напряжению.
В ходе развития и созревания в детском возрасте эти относительно простые и автоматические, соответствующие рефлекторным принципам процессы сменяются гораздо более многослойными явлениями (сюда также относится способность отсрочивать отток напряжения или его сдерживать – явление, целиком служащее приспособлению как к внутренней [психической], так и внешней [материальной] реальности). То есть в психоаналитическом исследовании этих приспособительных процессов – как в норме, так и в патологии – речь идёт главным образом о субъективном опыте индивида.
Алекс Холдер «Фрейдовская теория психического аппарата».
✔️ Психическая жизнь структурируется с самого начала в пресимволической вселенной, в которой мать играет роль мыслительного аппарата для своего ребёнка.
Джойс МакДугалл «Театры тела».
✔️ Мать буквально должна внедрить психику в тело ребёнка.
Марилия Айзенштейн на обсуждении докладов в рамках научного дня в IPSO 12 июня 2022 г.
В ходе развития и созревания в детском возрасте эти относительно простые и автоматические, соответствующие рефлекторным принципам процессы сменяются гораздо более многослойными явлениями (сюда также относится способность отсрочивать отток напряжения или его сдерживать – явление, целиком служащее приспособлению как к внутренней [психической], так и внешней [материальной] реальности). То есть в психоаналитическом исследовании этих приспособительных процессов – как в норме, так и в патологии – речь идёт главным образом о субъективном опыте индивида.
Алекс Холдер «Фрейдовская теория психического аппарата».
✔️ Психическая жизнь структурируется с самого начала в пресимволической вселенной, в которой мать играет роль мыслительного аппарата для своего ребёнка.
Джойс МакДугалл «Театры тела».
✔️ Мать буквально должна внедрить психику в тело ребёнка.
Марилия Айзенштейн на обсуждении докладов в рамках научного дня в IPSO 12 июня 2022 г.
Некоторые гипотезы и постулаты, составляющие каркас психоаналитической теории
▫️Согласно фрейдовским представлениям при рождении и в раннем детском возрасте психический аппарат является недостаточно структурированным и становится гораздо более многослойным только в процессе развития. Психический аппарат действует подобно проводнику, выполняя функцию приспособления к требованиям как внутренней, так и внешней реальности.
▫️Осознанное переживание фактически представляет собой лишь фрагмент психического события. Большинство душевных процессов происходит вне сознания, как на дескриптивном, так и на динамически бессознательном уровне. Это относится не только к психическим силам, процессам и структурам, но и к психическим содержаниям, воспоминаниям, фантазиям и ощущениям. Фрейд (1916-1917) заметил, «что сами по себе душевные процессы являются бессознательными… что бывает бессознательное мышление и бессознательное желание».
▫️«Свободные ассоциации» пациента на кушетке психоаналитика рассматриваются не как случайные мысли, а расцениваются как проявление – на сознательном уровне – более многослойных процессов, которые разыгрываются вне сознания.
▫️Многие поступки и решения – на поверхности кажущиеся следствием волевых решений – непременно предопределены влиянием бессознательных психических сил, воздействующих на каждого индивида.
▫️Одним из важнейших предназначений психического аппарата является сохранение так называемого «душевного равновесия» или «душевного гомеостаза»; это состояние постоянно нарушается из-за воздействия как внутренних раздражителей (давления, которое оказывают влечения), так и внешних раздражителей (требований окружающего мира и нашего взаимодействия с объектами).
В этом смысле психическое заболевание рассматривается как наилучшая форма приспособления, на которую способен индивид в определённых обстоятельствах.
Алекс Холдер «Фрейдовская теория психического аппарата».
▫️Согласно фрейдовским представлениям при рождении и в раннем детском возрасте психический аппарат является недостаточно структурированным и становится гораздо более многослойным только в процессе развития. Психический аппарат действует подобно проводнику, выполняя функцию приспособления к требованиям как внутренней, так и внешней реальности.
▫️Осознанное переживание фактически представляет собой лишь фрагмент психического события. Большинство душевных процессов происходит вне сознания, как на дескриптивном, так и на динамически бессознательном уровне. Это относится не только к психическим силам, процессам и структурам, но и к психическим содержаниям, воспоминаниям, фантазиям и ощущениям. Фрейд (1916-1917) заметил, «что сами по себе душевные процессы являются бессознательными… что бывает бессознательное мышление и бессознательное желание».
▫️«Свободные ассоциации» пациента на кушетке психоаналитика рассматриваются не как случайные мысли, а расцениваются как проявление – на сознательном уровне – более многослойных процессов, которые разыгрываются вне сознания.
▫️Многие поступки и решения – на поверхности кажущиеся следствием волевых решений – непременно предопределены влиянием бессознательных психических сил, воздействующих на каждого индивида.
▫️Одним из важнейших предназначений психического аппарата является сохранение так называемого «душевного равновесия» или «душевного гомеостаза»; это состояние постоянно нарушается из-за воздействия как внутренних раздражителей (давления, которое оказывают влечения), так и внешних раздражителей (требований окружающего мира и нашего взаимодействия с объектами).
В этом смысле психическое заболевание рассматривается как наилучшая форма приспособления, на которую способен индивид в определённых обстоятельствах.
Алекс Холдер «Фрейдовская теория психического аппарата».
Ме́лани Кляйн (Melanie Klein; урожд. Райцес; 1882-1960) - влиятельный британский психоаналитик, стоявшая у истоков детского психоанализа, игровой психоаналитической терапии и теории объектных отношений.
#МеланиКляйн
#МеланиКляйн
Когда любовь соединяется с ненавистью и завистью, то они становятся выносимыми и уменьшаются…
Деструктивные качества зависти препятствует построению стабильных отношений с хорошими внешними и внутренними объектами, подрывают чувство благодарности и разными путями размывают различия между хорошим и плохим.
Если на любом жизненном этапе отношения с хорошим объектом серьезно нарушаются - а это как раз то нарушение, в котором важную роль играет зависть, - то страдают не только внутренняя безопасность и покой, но и портится характер. Преобладание внутренних преследующих объектов подкрепляет деструктивные импульсы; тогда как, если хороший объект установлен прочно, идентификация с ним повышает способность к любви, конструктивным импульсам и благодарности.
Если хороший объект укоренен глубоко, то временные нарушения становятся переносимыми, и закладывается фундамент психического здоровья, формирования характера и успешного развития Эго.
Конечной целью психоанализа является интеграция личности пациента. Высказывание Фрейда, что там, где было Ид, должно стать Эго, - это указатель в нужном направлении.
Пациенты могут признать свою зависть, ревность и соперничество по отношению к другим людям, даже желание причинить им вред, но только настойчивость аналитика в анализе этих враждебных чувств в переносе и предоставляемая этим пациенту возможность вновь пережить их в самых ранних отношениях могут привести к уменьшению расщепления Я. Опыт показал мне, что если анализ этих фундаментальных импульсов, фантазий и эмоций неудачен, то это частично объясняется тем, что проявившиеся боль и депрессивная тревога перевешивают у некоторых людей стремление к истине и, в конечном счете, желание, чтобы им помогли. Я считаю, что если задача пациента состоит в том, чтобы принимать и усваивать интерпретации аналитика, касающиеся ранних слоев его психики, то его сотрудничество с аналитиком должно быть основано на очень сильной тяге к раскрытию истины о себе.
Если анализ доходит до самых глубин, зависть и страх зависти уменьшаются, что приводит к большей вере в конструктивные и возмещающие ущерб силы, а именно, в способность к любви. Результатом становятся также большая терпимость к собственным ограничениям, так же, как и улучшение объектных отношений и более ясное восприятие внутренней и внешней реальности. Инсайт, полученный в процессе интеграции, дает пациенту возможность осознать в ходе анализа существование потенциально опасных частей себя. Но когда любовь соединяется с отщепленными ненавистью и завистью, эти эмоции становятся выносимыми и уменьшаются, поскольку они смягчены любовью.
Боль, переживаемая пациентом в анализе, также постепенно уменьшается вместе с улучшениями, сопровождающими процесс интеграции, такими как возврат инициативы, появление способности принимать решения, к которым прежде не удавалось придти, и, в целом, более свободное использование своих талантов. Способность пациента получать радость в разных сферах жизни возрастает, возвращается надежда.
В соответствии со способностью к стабильному установлению хорошего объекта возрастает способность к творчеству.
Все эти перемены приводят к обогащению личности. Вместе с ненавистью, завистью и деструктивностью в ходе анализа возвращаются другие важные части себя, которые прежде были потеряны. Большое облегчение возникает также от ощущения себя более цельным человеком, от приобретения контроля над собой и от более глубокого чувства безопасности в отношениях с миром в целом.
Когда первоначальная неспособность к установлению хорошего объекта до некоторой степени преодолена, зависть уменьшается, и способности к удовольствию и благодарности шаг за шагом увеличиваются. Эти изменения распространяются на многие аспекты личности пациента, от самой ранней эмоциональной жизни, до взрослого опыта и отношений.
Мелани Кляйн. Из работы «Зависть и благодарность».
#МеланиКляйн
Деструктивные качества зависти препятствует построению стабильных отношений с хорошими внешними и внутренними объектами, подрывают чувство благодарности и разными путями размывают различия между хорошим и плохим.
Если на любом жизненном этапе отношения с хорошим объектом серьезно нарушаются - а это как раз то нарушение, в котором важную роль играет зависть, - то страдают не только внутренняя безопасность и покой, но и портится характер. Преобладание внутренних преследующих объектов подкрепляет деструктивные импульсы; тогда как, если хороший объект установлен прочно, идентификация с ним повышает способность к любви, конструктивным импульсам и благодарности.
Если хороший объект укоренен глубоко, то временные нарушения становятся переносимыми, и закладывается фундамент психического здоровья, формирования характера и успешного развития Эго.
Конечной целью психоанализа является интеграция личности пациента. Высказывание Фрейда, что там, где было Ид, должно стать Эго, - это указатель в нужном направлении.
Пациенты могут признать свою зависть, ревность и соперничество по отношению к другим людям, даже желание причинить им вред, но только настойчивость аналитика в анализе этих враждебных чувств в переносе и предоставляемая этим пациенту возможность вновь пережить их в самых ранних отношениях могут привести к уменьшению расщепления Я. Опыт показал мне, что если анализ этих фундаментальных импульсов, фантазий и эмоций неудачен, то это частично объясняется тем, что проявившиеся боль и депрессивная тревога перевешивают у некоторых людей стремление к истине и, в конечном счете, желание, чтобы им помогли. Я считаю, что если задача пациента состоит в том, чтобы принимать и усваивать интерпретации аналитика, касающиеся ранних слоев его психики, то его сотрудничество с аналитиком должно быть основано на очень сильной тяге к раскрытию истины о себе.
Если анализ доходит до самых глубин, зависть и страх зависти уменьшаются, что приводит к большей вере в конструктивные и возмещающие ущерб силы, а именно, в способность к любви. Результатом становятся также большая терпимость к собственным ограничениям, так же, как и улучшение объектных отношений и более ясное восприятие внутренней и внешней реальности. Инсайт, полученный в процессе интеграции, дает пациенту возможность осознать в ходе анализа существование потенциально опасных частей себя. Но когда любовь соединяется с отщепленными ненавистью и завистью, эти эмоции становятся выносимыми и уменьшаются, поскольку они смягчены любовью.
Боль, переживаемая пациентом в анализе, также постепенно уменьшается вместе с улучшениями, сопровождающими процесс интеграции, такими как возврат инициативы, появление способности принимать решения, к которым прежде не удавалось придти, и, в целом, более свободное использование своих талантов. Способность пациента получать радость в разных сферах жизни возрастает, возвращается надежда.
В соответствии со способностью к стабильному установлению хорошего объекта возрастает способность к творчеству.
Все эти перемены приводят к обогащению личности. Вместе с ненавистью, завистью и деструктивностью в ходе анализа возвращаются другие важные части себя, которые прежде были потеряны. Большое облегчение возникает также от ощущения себя более цельным человеком, от приобретения контроля над собой и от более глубокого чувства безопасности в отношениях с миром в целом.
Когда первоначальная неспособность к установлению хорошего объекта до некоторой степени преодолена, зависть уменьшается, и способности к удовольствию и благодарности шаг за шагом увеличиваются. Эти изменения распространяются на многие аспекты личности пациента, от самой ранней эмоциональной жизни, до взрослого опыта и отношений.
Мелани Кляйн. Из работы «Зависть и благодарность».
#МеланиКляйн
«1 топика» или топографическая модель психического аппарата
Понятие о рефлексе впервые ввёл Рене Декарт (René Descartes). Классическая модель рефлекса состояла из:
* Восприятие-внимание
* Память
* Моторика
Фройд восприятие назвал сознанием (Сознательностью), долговременную память, которую нелегко извлечь - Несознательностью (первый переводчик трудов Фройда на русский язык, Вульф Моисей Владимирович, перевёл это слово как всем нам известное - Бессознательное), а моторику - Предсознательностью.
Несознательность в психоанализе – субъективное толкование всей совокупности следов долговременной объектной памяти, т.е. следов восприятия объектов и впечатлений.
Из лекций по психоанализу Качалова Павла Валерьевича (психиатр, психоаналитик, член IPA, SPP, первый президент и член правления Московского общества психоаналитиков) в Институте Сербского в 2012 году.
#1топика #бессознательное
Понятие о рефлексе впервые ввёл Рене Декарт (René Descartes). Классическая модель рефлекса состояла из:
* Восприятие-внимание
* Память
* Моторика
Фройд восприятие назвал сознанием (Сознательностью), долговременную память, которую нелегко извлечь - Несознательностью (первый переводчик трудов Фройда на русский язык, Вульф Моисей Владимирович, перевёл это слово как всем нам известное - Бессознательное), а моторику - Предсознательностью.
Несознательность в психоанализе – субъективное толкование всей совокупности следов долговременной объектной памяти, т.е. следов восприятия объектов и впечатлений.
Из лекций по психоанализу Качалова Павла Валерьевича (психиатр, психоаналитик, член IPA, SPP, первый президент и член правления Московского общества психоаналитиков) в Институте Сербского в 2012 году.
#1топика #бессознательное
Некоторые особенности не-невротического функционирования
Закончился цикл лекций, посвящённых обозначенной теме, который проводился в Институте Психологии и Психоанализа на Чистых Прудах Ларисой Ивановной Фусу.
Испытываю благодарность и удовольствие от оригинальности и глубины идей, цитат мэтров, примеров из клиники, примеров конкретных технических приёмов, щедрости делиться всем этим, стиля и доступности изложения, а также от полученного вдохновения (в качестве бонуса). Встреча с последователями французской школы психоанализа - всегда про удовольствие 🙂
Итак, некоторые особенности не-невротического функционирования:
▫️неспособность жить в настоящем;
▫️критика своего прошлого (видение только ошибок и бесцельно прожитой жизни);
▫️в будущем - также неспособность видеть что-то хорошее;
▫️неумение, неспособность наслаждаться жизнью;
▫️разрывы в чувстве непрерывности собственного существования (благодаря анализу/терапии пациент создаёт собственную историю; историзация позволяет полностью устранить эти разрывы);
▫️много деструктивности. Андре Грин: у этих пациентов много пустот в психическом в результате массивной дезинвестиции со стороны матери, которая впала в горе или депрессию на заре его жизни (комплекс Мёртвой матери). Эти пустоты, если и заполняются в дальнейшем, то только деструктивностью. Для пациентов с не-невротическим уровнем функционирования характерна защита - инвестиция в интеллект (безусловно, не для всех). Интеллект помогает не проваливаться в эти дыры, пустоты.
▫️неспособность к гореванию;
▫️наличие семейных секретов (которые никогда не проговариваются);
▫️ложное сэлф;
▫️недостаточная субъективация (человек становится сам для себя субъектом тогда, когда присваивает себе свои собственные переживания, личную историю);
▫️гиперактивность, достигаторство (человек не умеет, не способен расслабиться, ничем не заниматься, пассивно проводить время);
▫️низкая способность к ассоциированию (в основном, склонность рационализировать, интеллектуализировать);
▫️контраст, дискордантность между тем, о чем говорят и как (напр., о трагических событиях - без аффективного резонанса), несоответствие между внешне выражаемой свободой и лёгкостью и телесной скованностью, напряжённостью.
Ф. Дюпарк: в психоанализе прорабатывается личная история. Благодаря этому пациенты избавляются от навязчивого повторения. Личная история, наконец, присваивается (происходит субъективация). В противном случае неприсвоенная история остаётся существовать внутри нас, но доступа к ней нет из-за расщепления или форклюзии, и тогда она всё равно проявляется - в поведении либо в патологии.
#НеНевротическоеФункционирование #ФусуЛарисаИвановна
#ФрансуаДюпарк #деструктивность
Закончился цикл лекций, посвящённых обозначенной теме, который проводился в Институте Психологии и Психоанализа на Чистых Прудах Ларисой Ивановной Фусу.
Испытываю благодарность и удовольствие от оригинальности и глубины идей, цитат мэтров, примеров из клиники, примеров конкретных технических приёмов, щедрости делиться всем этим, стиля и доступности изложения, а также от полученного вдохновения (в качестве бонуса). Встреча с последователями французской школы психоанализа - всегда про удовольствие 🙂
Итак, некоторые особенности не-невротического функционирования:
▫️неспособность жить в настоящем;
▫️критика своего прошлого (видение только ошибок и бесцельно прожитой жизни);
▫️в будущем - также неспособность видеть что-то хорошее;
▫️неумение, неспособность наслаждаться жизнью;
▫️разрывы в чувстве непрерывности собственного существования (благодаря анализу/терапии пациент создаёт собственную историю; историзация позволяет полностью устранить эти разрывы);
▫️много деструктивности. Андре Грин: у этих пациентов много пустот в психическом в результате массивной дезинвестиции со стороны матери, которая впала в горе или депрессию на заре его жизни (комплекс Мёртвой матери). Эти пустоты, если и заполняются в дальнейшем, то только деструктивностью. Для пациентов с не-невротическим уровнем функционирования характерна защита - инвестиция в интеллект (безусловно, не для всех). Интеллект помогает не проваливаться в эти дыры, пустоты.
▫️неспособность к гореванию;
▫️наличие семейных секретов (которые никогда не проговариваются);
▫️ложное сэлф;
▫️недостаточная субъективация (человек становится сам для себя субъектом тогда, когда присваивает себе свои собственные переживания, личную историю);
▫️гиперактивность, достигаторство (человек не умеет, не способен расслабиться, ничем не заниматься, пассивно проводить время);
▫️низкая способность к ассоциированию (в основном, склонность рационализировать, интеллектуализировать);
▫️контраст, дискордантность между тем, о чем говорят и как (напр., о трагических событиях - без аффективного резонанса), несоответствие между внешне выражаемой свободой и лёгкостью и телесной скованностью, напряжённостью.
Ф. Дюпарк: в психоанализе прорабатывается личная история. Благодаря этому пациенты избавляются от навязчивого повторения. Личная история, наконец, присваивается (происходит субъективация). В противном случае неприсвоенная история остаётся существовать внутри нас, но доступа к ней нет из-за расщепления или форклюзии, и тогда она всё равно проявляется - в поведении либо в патологии.
#НеНевротическоеФункционирование #ФусуЛарисаИвановна
#ФрансуаДюпарк #деструктивность