Существует психическая работа подростковости, которая должна состояться. Но на это необходимы психические силы, если их нет, то эта работа просто обречена на неуспех. В таком случае человек вынужден прийти к какому-то другому способу функционирования (не психическому, а преимущественно – поведенческому, соматическому).
 
Коротецкая Аурелия Ивановна после представления своего клинического случая (Диана Табакоф назвала проделанную работу – «красивой аналитической работой») в рамках 1-ой Международной Конференции по психоаналитической психосоматике в Республике Молдова (мы, участники этой конференции, безусловно, счастливчики; конференция носила название «Из песчинки в жемчужину», что оказалось совершенно заслуженным, в дар мы получили самые настоящие жемчужины аналитической мысли).
 
///

Про кризис подростковости очень хорошо написано в книге Жака Андре «100 популярных концептов психоанализа» (ассоциативно вспомнилось в связи с цитатой выше):
 
Adolescens  означает «в полном развитии».
 
Генитальная зрелость, пубертат у человека возникает позже, чем у млекопитающих и всегда даёт о себе знать неожиданно. Подросток психически к нему не готов. Пациентка Анна прибегает к теллурическому акценту для описания подросткового взрыва: «Груди растут, появляется странный волосяной покров, начинается менструация, соски набухают, выскакивают прыщи, кожа на собственном лице становится неузнаваемой, думаешь, что этим все обошлось, так нет…, еще и таз раздаётся».
 
Пубертат больше, чем любой другой период, способствует встрече тела с бессознательным; опыт телесных изменений, столь странных, часто приводит к появлению деперсонализации. Борьба с деперсонализацией может принять парадоксальные формы, особенно форму самокастрации, когда объектом мести является кожный покров, кожа, посредством которой Я сохраняет целостность. Тело находится в кризисном состоянии, психике остаётся лишь следовать за ним [за телом].
 
С одной стороны, подросток сопротивляется, выражая протест всему происходящему. С другой стороны, он достигает предела конформизма: такое же поведение, те же вкусы [что и у других подростков], одинаковое мышление... Одновременно присутствуют и революционность и тоталитарность.
 
Горечь и скорбь от расставания с детством, с которыми подросток сталкивается, превышает его возможности и способности к психической проработке, что приводит порой к возникновению депрессии или к насилию: любая работа скорби является работой по отделению, убийственной работой. Потерявшись, тело уже не знает, какому полу посвятить себя, с каким из них идентифицироваться. Другой, противоположный, пол представляется насколько соблазнительным, настолько и неизвестным и опасным; тот же пол, идентичный, успокаивает, но при этом подросток может замкнуться в себе.
 
Разве самое худшее для подростка не в том, что его кризис проходит незаметно для родных? Несомненно, да. И это происходит из-за отсутствия запретов и слова «нет», которые он должен услышать от родителей; подростку необходима встреча с силой и с её запретом, но это зачастую невозможно, если со стороны родителей не были проявлены и ненависть, и любовь…
 
Для того, чтобы пройти через «кризис подросткового возраста», недостаточно столкнуться со всеми рисками подростковости. Для появления кризиса, который становится вызовом,  для его прохождения, подростку необходимо, чтобы те, к кому он обращается (родители), подтвердили присутствие кризиса, замечая его, реагируя на него, воспринимая происходящее и принимая в нем участие.
 
#КоротецкаяАурелияИвановна #ЖакАндре #РаботаПодростковости

#Винникотт #ЖакАндре #нарциссизм

Сама способность переживать удовольствие есть результат взаимодействия с матерью. Когда мама при взаимодействии с младенцем испытывает удовольствие, её удовольствие окрашивает удовольствием то переживание, которое испытывает ребёнок. Если она делает всё по инструкции, по графику, но при этом не испытывает удовольствия, это не будет «встречей» матери с ребёнком. Это будет неудачей встречи. Тоже самое с процессом аналитическим. Аналитик может делать всё по схеме и так, как надо. Но если он будет лишь внешне присутствовать, а не изнутри, то эта работа ни к чему не приведёт. Эта работа будет основана на некой ложности этих отношений. Как при формировании ложной самости, когда младенец просит у мамы молока, а она даёт ему кисель. Он просит, просит, просит. Вся его психическая сила уходит на эти просьбы. Он чувствует, что на следующую просьбу у него уже нет сил и тогда он принимает этот кисель за молоко («молоко» в данном случае – это адекватный ответ, проясняющий и удовлетворяющий желание младенца, именно его желание; мы не знаем в начале жизни ничего о себе, мы узнаём себя благодаря ответу объекта). Тогда речь идёт уже о выживании: ты отказываешься от собственного желания (также от восприятия, от мышления, от всего, что принадлежит тебе) и принимаешь этот ответ объекта. Кисель становится молоком. Т.е. ты отказываешься от части себя. И тогда вот этот мамин «кисель» становится частью тебя. Следовательно, мама поселится в тебе навсегда. Вот в чём состоит интрузия, внедрение. Это изначальное внедрение, вот таким образом оно происходит.
 
Наше Я, наша психическая ткань строится из ответов объекта. Неадекватный ответ воспринимается психикой как неответ, потому что он принёс неудовольствие. То, что приносило неудовольствие, будет накапливаться в копилке непереработанного психического опыта. Если такие материнские ответы преобладают, то ребенок будет готов всегда к получению лишь негативного опыта. Даже если спустя какое-то время мать будет уже адекватно реагировать на то, что хочет ребёнок, он всё равно не будет принимать её адекватный ответ, а будет его негативизировать, потому что выработалась готовность к такому взаимодействию. В таких случаях психика вынуждена дезинвестировать саму себя. Т.о. мы переходим на территорию работы негатива, которая является главной метапсихологической предпосылкой для образования пограничного функционирования.
 
Коротецкая А.И., Фусу Л.И. Лекция «Техника работы с не-невротическими пациентами» в рамках программы по повышению квалификации «Современный психоанализ и психоаналитическая психосоматика» в Институте Психологии и Психоанализа на Чистых прудах.

#НеНевротическоеФункционирование #ПограничныеСостояния #РаботаНегатива #ЛожноеЯ

О бережном подходе французской психоаналитической психосоматической школы (на мой взгляд, это их визитная карточка):
 
Когда были реальные травматизмы в жизни, то это зона большой хрупкости, потому что они не интериоризируются как имаго, структуры (тогда мы сталкиваемся с клиникой негатива). Когда есть объекты, то существуют сценарии, конфликты, ненависть, любовь, и здесь мы можем работать, обращаться к объектам, тогда есть чем заниматься. Но у некоторых пациентов нет интериоризации, нет сценариев. Все объекты – снаружи, нет психической сцены, есть лишь реальная сцена – внешняя, очень беспокоящая, выводящая из равновесия. Мы не можем работать с таким материалом, пока не реконструируем его в переносе.
 
Поэтому на первом этапе такой работы мы занимаемся контейнированием. Нужно укрепить сначала психический аппарат, не нужно атаковать, нападать напрямую на травматизмы. Нужно время, чтобы выслушать, что рассказывает пациент, нужно время, чтобы принять материал. И лишь затем «отправить» его обратно. Да, это занимает 2-3 года (и больше). Порой уходит очень много времени, прежде чем становится возможным сделать интерпретацию. Это длительный процесс. (Когда речь шла про «хрупкого» пациента:) если сделать интерпретацию раньше, то у него могла бы случиться психотическая декомпенсация или соматизация.
 
Нужно время, чтобы построить базовые отношения, базовый перенос. На первом этапе аналитик – это объект, который присутствует, инвестирует взглядом, вниманием. Это, действительно, работа по инвестированию. Это и взгляд, и внимание, и выражение лица. Мы - очень живые перед лицом такого пациента, совсем не похожи на «ледяную» мать. Мы не можем быть «ледяной» матерью, в особенности, в начале такой терапии, как эта. С пациентом может произойти либо соматизация, либо психотическая декомпенсация, если не быть присутствующей и инвестирующей.
 
Если нет образования по психосоматике, то мы не можем знать этого, мы не понимаем это. «Я не инвестирую этого пациента, потому что он – неинтересный». Но когда есть понимание этого подхода, мы отдаём себе отчёт, что это момент дезинвестирования и он как раз указывает на важность хорошего инвестирования. Что нужно быть в форме, нужно чувственно присутствовать, гарантировать это: «Вы можете на меня рассчитывать, я здесь, я Вас не забуду» (то есть не так, как это делали первичные объекты).
 
Через несколько лет мы переходим к другому этапу работы, как говорит Катрин Пара, так как аналитик – уже внутри. Тогда мы можем уже ремобилизировать имаго и осуществлять интерпретации переноса, только после того, как уже произошло конструирование внутренних объектов. Эти технические аспекты крайне важны.
 
Когда мы начинаем работать, долгое время мы не делаем интерпретаций. Мы очень много занимаемся историзацией от слова «история», мы идентифицируем объекты, как бы локализуем их.
 
Если нет припоминания аффекта ужаса того, что произошло («Кажется это ужасно, но на меня это никак не влияет»), пациент не имеет способности к психической регрессии, к формальной регрессии, чтобы реконструировать припоминание с аффектами. Интерпретация в таком случае не будет плодотворной. Это не интегрировано. Нужно время, возможность созревания. Эволюции необходимо долгое время. Мы долгое время конструируем историю, которая имеет смысл, затем что-то повторяется в трансфере и тогда мы можем сделать интерпретацию в трансфере, и отослать к тому, что произошло в истории, в жизни, в реальности, в настоящей истории пациента. И это будет очень ценно, так как есть аффект, есть припоминание. Уже есть страдание по поводу травматизма, есть аффекты. Если нет всех этих измерений, нет смысла делать интерпретации. Тогда они будут служить только аналитику, а не пациенту, при этом будет существовать серьёзный риск его дезорганизовать.
 
Из комментариев Дианы Табакоф (президент IPSO – Института Психосоматики им. П. Марти в Париже) к представленному клиническому случаю Коротецкой А.И. (обращаю внимание, это разговорная речь, синхронный перевод) в рамках 1-ой Международной Конференции по психоаналитической психосоматике в Республике Молдова.

#ДианаТабакоф

Знание теории не избавляет от внутренних проблем. Объяснение даёт лишь временное облегчение. Да, объяснение приводит к тому, что внутри появляется некое новое пространство благодаря избавлению от напряжения, связанного, например, с тем, человек узнаёт, что то, что он переживает, переживают и другие люди; это приносит ему облегчение. Например, у человека есть какая-то физическая болезнь, ему плохо и он не знает, что с ним. Он идёт к доктору, и доктор ставит ему диагноз. И просто то, что ему поставили диагноз, даёт облегчение, но это облегчение не приводит к тому, что человек избавляется от заболевания. Знание о том, что происходит у тебя внутри, не избавляет от внутреннего конфликта. Потому что это общие знания. Это знания о том, как это происходит у всех людей. А то, как это происходит лично у тебя, ты не знаешь. А. Грин приводит диалог. Люди часто говорят: «Зачем мне идти в психоанализ? Для того, чтобы кто-то мне сказал, что у меня эдипов конфликт? Я знаю, что у меня эдипов конфликт». И Грин отвечает: «Но до тех пор, пока ты не будешь знать, как этот эдипов конфликт развивался конкретно у тебя, ты ничего не знаешь». Потому что то, как это было у Эдипа, это одно, а то, как это было у тебя, - это совсем другая история». Каждая психика развивается по неким схемам, но каждая психика в этих общих схемах развивается индивидуально. И потом знания находятся в сознательном, а конфликты - в бессознательном. Наше сознательное на наше бессознательное действует лишь тогда, когда находятся вовне способы для связи, для того, чтобы проделать эту связь. А именно, когда из бессознательного всё переходит в предсознательное, затем каким-то образом проявляется - в виде слов или фантазий, сновидений, и этому сновидению или этому образу, или этой фантазии находится смысл, только тогда этот конфликт или травма разрешаются.

Коротецкая А.И., Фусу Л.И. Лекция «Техника работы с не-невротическими пациентами» в рамках программы по повышению квалификации «Современный психоанализ и психоаналитическая психосоматика» в Институте Психологии и Психоанализа на Чистых прудах.

У не-невротических пациентов не было объекта (они потому такими и стали), который мог бы справиться и контейнировать их гнев и ярость. Пациенты такого уровня считают себя ответственными за плохость своего объекта: «Мама меня не брала на руки и не кормила тогда, когда я хотел, не потому что она не видела и не слышала, что мне нужно, а потому что моя злость на её отсутствие отгоняла её от меня». У таких пациентов причинно-следственная связь инверсирована: верно не то, что злость появилась, потому что мама плохо удовлетворяла мои желания, а то, что моя злость (плохость) привела к тому, что она плохо удовлетворяла мои желания. Поэтому я должен свою злость как можно глубже закопать и как можно дальше удерживать от своего объекта, если я хочу получить свой хороший объект.
 
Ненависть и злость к аналитику впервые появляются в бессознательном. Это те чувства, которые никак не могут найти своё место в психике у таких пациентов, потому что они не были приняты и контейнированы их первым объектом. Поэтому эти чувства в собственной психике удерживаются непонятно где, в каких глубинах. Такие пациенты не могут ощущать, переживать их на уровне эмоций, они остаются далеко от их осознавания. Более того, они всю жизнь только и делали, что развивали и укрепляли защитные механизмы, которые позволяли им держать взаперти гнев, ярость, ненависть, чтобы они не мешали им жить. Если прямо указать на эти чувства пациенту, то он может услышать: «Ты плохой, ты злой, ты злишься всю дорогу!» Пациент может быть пока не готов эту истину услышать. И тогда его реальная злость усилится, а накапливающаяся злость может привести к взрыву, внутреннему или внешнему.
 
Коротецкая А.И., Фусу Л.И. Лекция «Техника работы с не-невротическими пациентами» в рамках программы по повышению квалификации «Современный психоанализ и психоаналитическая психосоматика» в Институте Психологии и Психоанализа на Чистых прудах.


#КоротецкаяАурелияИвановна #ФусуЛарисаИвановна
#НеНевротическоеФункционирование #ненависть #НегативныйПеренос

Способность принимать злость, контейнировать её – это способность, которая имеет отношение к материнской функции. Мать, которая принимает злость своего ребёнка, не отвечая злостью на злость, и есть та мать, которая выживает в атаке и продолжает быть хорошей матерью. Не падая под ударами этой злости, она разделяет внутреннее и внешнее, разделяет Я и не-Я. Когда она не реагирует злостью на злость ребёнка, она как бы говорит: «Эта злость принадлежит только тебе, а я могу сосуществовать рядом, не будучи охваченной твоей злостью. У меня - своя психика, а у тебя – своя психика, у меня – свои переживания, а у тебя – свои переживания». И это даёт ещё дополнительное разграничение  между субъектом и объектом, а также понимание, где заканчивается одна психика, а где начинается другая психика. И это всё, естественно, повторяется в анализе тоже.   
 
Коротецкая А.И., Фусу Л.И. Лекция «Техника работы с не-невротическими пациентами» в рамках программы по повышению квалификации «Современный психоанализ и психоаналитическая психосоматика» (очень люблю эту программу, выражаю бесконечную признательность Аурелии Ивановне, Ларисе Ивановне и всем причастным к её созданию; от всей души рекомендую её коллегам) в Институте Психологии и Психоанализа на Чистых прудах.

#НегативныйПеренос #контейнирование #ДостаточноХорошаяМать
#КоротецкаяАурелияИвановна #ФусуЛарисаИвановна

Как слуге трёх господ, Оно, Сверх-Я и реальности, имеющих противоречивые требования, Я необходимо считаться не только с тем ослеплением, которое лишает зрения его бессознательную часть, но и с тем ядом, что подрывает его изнутри: с влечением к смерти. Оно становится гнездом конфликта, который открывается во всей своей полноте лишь при болезни, но который присутствует у всех. Инстанция Я втиснута между упорным нежеланием покидать свои самые давние либидинальные фиксации, несовместимые с ограничениями, наложенными внешней реальностью, относящейся и к физическому, и социальному миру, и разрушительностью влечений к смерти, с центробежной или центростремительной ориентацией; оно изнуряется в процессе затыкания дыр, заполнения брешей, подпирания стен, чтобы держаться на ногах, идя от одной аварии к другой. Конечно, это пессимистическое видение. Жизнь, кажется, настолько идёт своим путём, что мы, возможно, недостаточно удивляемся тому, что она может быть приятной, подобно тому как Эйнштейн утверждал, что мы недостаточно удивляемся тому, что Вселенная может быть понятной.
 
А. Грин «Я смертное-бессмертное» (1982). Сборник «Нарциссизм жизни, нарциссизм смерти», перевод с французского А. И. Коротецкой.
 
#АндреГрин #2топика #Я

Систематическая интерпретация разрушительности сама по себе производит, продуцирует эту разрушительность.
 
Вы можете удостовериться в этом на следующем примере. Вы принимаете ребёнка, который ведёт себя таким образом, что что-то падает. И Вы можете на это сказать: «Ты наверно хочешь сломать это?! Ты, наверно, постоянно всё ломаешь, ты – неуклюжий! Не будь таким плохим». И, если Вы продолжаете видеть этого ребёнка и говорить ему это всякий раз, тогда он вскоре начнёт брать вещи и разбивать их об землю. Т.е. когда мы интерпретируем разрушительное намерение, рано или поздно субъект начинает руководствоваться этими деструктивными намерениями. И, напр., с этим ребенком, который уронил что-то, если мы ему скажем что-то вроде: «Похоже, ты сам страдаешь из-за этого, но ничего страшного, мы попробуем это собрать, посмотрим, что с этим можно сделать», то тогда удастся остановить этот замкнутый круг разрушительности. Ребёнок идентифицируется с тем смыслом, который мы придаём его действиям.
 
Если мы говорим только о деструктивности нашим пациентам, и постоянно, систематически эту разрушительность интерпретируем, то мы показываем им, что ничто нас не интересует кроме их разрушительности, и что в самом пациенте больше ничего нет, кроме этой разрушительности.
 
Если мы всё время говорим пациенту: «Вы злой, Вы всё время разрушаете», то пациент может идентифицироваться с этой интерпретацией. После того, как он подвергся такому внушению, ему остаётся только это и делать.
 
Рене Руссийон «Техника анализа. Виды сопротивления и их интерпретация» в рамках программы по повышению квалификации «Современный психоанализ и психоаналитическая психосоматика» в Институте Психологии и Психоанализа на Чистых прудах.

#РенеРуссийон #интерпретация

Возвращение вытесненного
 
…Юная девушка, вступившая в сильнейшее противоречие со своей матерью, пестовала все качества, отсутствие которых она замечала у матери, и избегала всего, что о матери напоминало. Мы можем добавить, что в более ранние годы она, как и каждая девочка, идентифицировала себя с матерью, а теперь энергично этому сопротивляется. Но когда эта девушка выходит замуж, сама становится женой и матерью, мы не можем удивляться тому, что она начинает всё больше походить на свою мать, к которой она питала вражду, и в конце концов со всей очевидностью восстанавливает преодолённую идентификацию с матерью. То же самое случается также и с мальчиками, и даже у великого Гёте, который в пору расцвета своего гения, несомненно, презирал чопорного и педантичного отца, в старости развились черты, принадлежавшие литературному портрету отца. Результат может быть ещё удивительнее, когда противоречие между двумя людьми более острое.
 
…переживания первых пяти лет оказывают определяющее влияние на жизнь, которому не может противостоять ничего более позднее. …самое сильное, сходное с принуждением, влияние проистекает от тех впечатлений, с которыми ребёнок сталкивается в период, когда его психический аппарат, как мы должны считать, ещё не вполне восприимчив. В самом факте не приходится сомневаться, он кажется настолько странным, что мы вправе облегчить себе его понимание через сравнение с фотографическим снимком, который можно проявить и превратить в изображение после любой отсрочки.
 
…То, что дети пережили и не поняли в возрасте двух лет [до двух лет?], они никогда и не вспоминают, если не считать сновидения. Это может стать им известным только благодаря психоаналитическому лечению, но оно в какой-то более поздний период врывается в их жизнь в виде навязчивых импульсов, руководит их поступками, навязывает им симпатии и антипатии, довольно часто определяет их выбор объекта любви, который порой не удаётся обосновать рационально.
 
…Все феномены симптомообразования с полным правом можно описать как «возвращение вытесненного». Но их отличительным свойством является значительное искажение, которое претерпело возвращающееся в сравнении с первоначальным.
 
З. Фрейд «Человек Моисей и монотеистическая религия» (1939), часть 2. Собрание сочинений в 26 томах, т. 17. Пер. с нем. Андрея Боковикова.

#ЗигмундФрейд #вытеснение #НавязчивоеПовторение #симптом

Невозможно развить инфантильную сексуальность с аутоэротизмом в гармоничном измерении, когда все двери открыты (и в прямом, и в переносном значении). Закрытая дверь обеспечивает развитие на ментальном, психическом уровне под защитой физического (за дверью; то есть она обеспечивает установление границ). Она дифференцирует то, что внутри и снаружи, частное и общее, сознательное и бессознательное.
 
Установление расщепления (как одно из следствий отсутствия границ) – это попытка защитить нечто, что в нормальных условиях получило бы более гибкие защиты.
 
Люди, которые функционируют по принципу мозаики, у которых много отщеплено в психическом (термин «мозаичный человек» ввёл М. де М`Юзан), по определению обладают первертными элементами, потому что основание перверсности – это расщепление.
 
Психотерапевтам: нужно быть очень осторожными в вынесении каких-то вердиктов в отношении родителей наших пациентов.
 
Родителям: важно и нужно предпринимать действия, чтобы защитить детей в отношениях с жестоким партнёром.
 
Если в подростковом периоде удаётся переработать эдип, это позволяет подойти ко взрослой психосексуальной жизни. Если в подростковом возрасте не удаётся проработать элементы детской сексуальности, не удаётся мобилизовать энергию для сублимации, направив психическое возбуждение на десексуализированные объекты (напр., обучение, получение знаний и т.д.), то, чтобы успокоить это возбуждение, подростки могут прибегать к аддикциям.
 
По следам семинара В. Капсамбелиса на основе клинического материала, прошедшего сегодня в Институте Психологии и Психоанализа на Чистых прудах (22.10.2023).
 
#ВассилисКапсамбелис #расщепление #перверзия #РаботаПодростковости

Мышление, удовольствие, страдание
Дени Рибас
14 октября 2023 г., Институт Психологии и Психоанализа на Чистых прудах.
 
Несколько цитат из очень глубокого семинара. Благодарю Фусу Ларису Ивановну за перевод очень непростого материала. Статья д-ром Рибасом, как я поняла, ещё не опубликована, потому ниже, что воспринято мною на слух. 
 
Есть такой взгляд и такое мнение, что если кто-то является психотиком, то он психотик навсегда. Некоторые коллеги (из некоторых других пси-школ) считают, что мы никогда не можем выйти за пределы собственной структуры. К примеру, по поводу аутизма такой специалист, как Маль утверждает, что невозможно излечиться от аутизма. Мы тоже не думаем о том, что можно излечить от всего. Но мы также отдаём себе отчёт, что существует очень большая вариативность связывания / переплетения (intrication – фр.) влечений. И именно это позволяет думать о том, что один и тот же человек может проживать различные состояния.
 
В диаде мать-ребенок именно мать несёт груз ответственности за соединение и связывание влечений к жизни и смерти у своего ребёнка.
 
Д. Брауншвейг: психика создаётся по модели эрогенного тела. Представители французского психоанализа остались верны фройдовской позиции, согласно которой психика укоренена в теле. 
 
Розенберг считал, что для того, чтобы пройти психоанализ необходимо обладать определённой дозой мазохизма.
 
Бион: «Деятельность мышления – это то, что требование реальности навязывает неприспособленному для этого аппарату». Это повод напомнить о том, что Бион говорил также: «Мыслить – значит причинять себе боль». Способность терпеть фрустрацию позволяет психике развивать мысль. Это имплицитно содержит намёк на мазохизм.
 
Кристиан Давид в своей работе «Страдание, удовольствие, мысль – абсолютно неразделимая смесь» описывает существование мазохистического измерения человеческого существа (как я поняла, преимущественно на эту работу опирается Д. Рибас уже в своей работе).
 
Бион: невозможно психическую реальность выразить внятным языком. Хотя аналитический метод исследования является самым глубоким из всех известных нам, он, пожалуй, только царапает поверхность.
 
С определённой точки зрения психоанализ взывает к философии. Философия зиждется на том, что с помощью сознания человек может размышлять о себе самом. Но то, что необходимо учитывать бессознательное, не особенно отвечает целям философии. 
 
К. Давид: аналитик рассматривает дискурс пациента как шубертовские музыкальные зарисовки, аффект, как музыка, дополняет слова.
 
Речь пациента на сеансе с одной стороны причиняет боль, но с другой - высказанное приносит облегчение. Также можно синтезировать сказанное, но одновременно слова разрушают те конструкции, которые были. Т.о. слова разрушают и строят.
 
Неспособность мыслить – страдание, худшее, чем то, что причиняет мышление.
 
Ж. Лапланш: «…движение лечения состоит в том, чтобы показать, как это страдание провоцируется самим индивидом во имя некого поиска удовольствия в другом месте». Лапланш всегда обращал внимание на то, что следует искать, кто именно является бенефициаром страдания.
 
К. Давид, критикуя по ходу своей работы модный в то время лаканизм, утверждал, что не следует делать акцент исключительно на осознанной вербализации и проработке означающего в ущерб аффективному знанию.
 
Со ссылкой на К. Давида: не всякое горе возможно проделать. Немало утрат инкапсулируется.
 
Мы признаём и отказываемся от идеи о том, что возможно полное, тотальное совладание вообще с чем-либо.  Нужно позволить, чтобы пациент приносил то, что приносит, без того, чтобы обязательно всё понимать, смириться с тем, что мы никогда не сможем понять всё.
 
По М. Кляйн Я функционирует уже с рождения. Бион говорит, что аппарат для обдумывания мыслей должен ещё развиться.
 
Винникотт в «Страхе обрушения» описывает следующую защиту: катастрофа, которая уже произошла, приписывается будущему. Цена этой защиты состоит в том, что человек живёт так, будто этой катастрофы не было, но он постоянно боится, что эта катастрофа произойдёт.

К возобновившимся постам о том, а что плохого в пересечениях с аналитиком. Пересечений следует остерегаться не из моральных, а метапсихологических соображений. Столкновения с реальностью, внешним, могут разрушить фантазийное, внутреннее.
Реальность, перцепция, внешнее, губит репрезентативное, символическое, внутреннее.
Репрезентирование возможно только в отсутствии восприятия!

Невозможно мечтать, думать и фантазировать о том, что находится рядом. Мать, которая всё время присутствует, тормозит развитие мышления своего ребенка. Младенец может развивать свой психический аппарат, мышление, лишь в условиях фрустрации (но фрустрация должна быть переносимой, иначе она может превратиться в травму). Толерантность к фрустрациям у каждого младенца разная. "Достаточно хорошая мать" интуитивно чувствует сколько она может отсутствовать, не травмируя своего ребенка. "Объект рождается в ненависти" в отсутствии матери. Выдерживать ф-цию помогает первичный мазохизм, -- мазохизм, находящийся на стороне жизни. Галлюцинаторное удовлетворение желания (ГУЖ) является предтечей мышления, согласно Фройду. ГУЖ, затем репрезентации строят психический аппарат. Если аналитика видят, воспринимают в реальности, фантазийный жизнь останавливается, отпадает необходимость ГУЖ и репрезентирования.

Если первичного, "доброкачественного" мазохизма не хватает в достаточной мере, -- мазохизм, благодаря которому младенец мог ждать, терпеть, -- тогда позже у взрослого появляется вторичный, "злокачественный" мазохизм.
Для того, чтобы развился такой "нормальный" первичный мазохизм ребенку необходим опыт удовлетворения потребностей. Именно этот опыт -- уже испытанные им радость, удовольствие у материнской груди он и сможет при фрустрации галлюцинировать и это поможет ему терпеливо ждать, пока мама придет. Более того, он не просто будет терпеливо ждать, -- само ожидание будет инвестироваться им.

Зависимость дочери от архаической, доэдиповой матери, минойско-микенской эпохи, имеет продолжительность, которую, как утверждает Фройд, долго недооценивали: «Некоторое количество женщин так и остаются привязанными к своим первичным отношениям с матерью и никогда по-настоящему не поворачиваются к мужчинам». Мать - первичный объект, который необходим как идентификационная опора, мать - того же пола, что и она, однако именно из-за этого первичный объект становится причиной более поздней, по сравнению с мальчиком, автономии. Как может девочка оторвать себя от материнского имаго, когда её тело начинает становиться похожим на тело матери?

Парадокс женской судьбы связан с трудностями освобождения от первичного материнского объекта, с которым ей необходимо идентифицироваться, а после - дезидентифицироваться. Сепарация несёт в себе риск потери части себя, и, следовательно, появления депрессивного состояния.

Ж. Шаффер «Риск потери. Страхи и депрессия по-женски». Пер. с французского - Коротецкая А. И. Сборник «Уроки психоанализа на Чистых прудах», 2023.

#ЖаклинШаффер #женское

Формирование Сверх-Я, наследника комплекса Эдипа, моральной инстанции, агента чувства вины, является бдительным стражником любой инцестной трансгрессии или же смертоносных направлений. Этот Эдипов оператор является одновременно и запрещающим, и защищающим, и становится якорем, позволяя реорганизацию предыдущих архаических страхов, как оральных, так и анальных страхов, так и безымянного ужаса, который переживается психотиками как страх небытия, аннигиляции, растворения, распада на части, поглощения материнским телом, описанные Кляйн и Винникоттом.
 
Хорошая Эдипова организация, при условии достаточно надёжной и инкадрирующей / обрамляющей семейной среды, может также стать и защитником от депрессивного спада.
 
Ж. Шаффер «Риск потери. Страхи и депрессии по-женски». Пер. с фр. – Коротецкая А. И. Сборник «Уроки психоанализа на Чистых прудах», 2023.

#ЖаклинШаффер #Эдип #СверхЯ #СуперЭго

Почему … возникает чувство грусти или отчаяния, даже если ничего страшного не происходит, и всего лишь напоминание о прошлом, слишком болезненном или слишком счастливом, вызывает ностальгию?

Почему «когда есть всё для счастья», как в известной фразе, вдруг возникает чувство, что ничего больше не будет, что наслаждение жизнью ушло, смысл жизни пропал, что ход либидо замер, что невозможно больше верить в иллюзии, что будущее стало неинтересным?

Невозможно не вызывать в памяти эффект après-coup о тех первичных отношениях. Невозможное горе по материнскому объекту.

И страх, и депрессивное состояние являются опытами, создающими человеческое существо, они связаны с интериоризацией и взрослением человека, попыткой справляться с конфликтами, разочарованием и потерями.

Депрессивное чувство (la granda tristezza – как писал Данте) рождается не с каким-либо событием, а самим существованием. Оно возникает при неизбежном столкновении человека с жизнью, с расставаниями, потерями, с переживанием нашего несовершенства, с присутствием несчастий, с неизбежностью смерти и старения, с бессмысленным опытом, с крахом границ. Оно имеет ценность «сигнала», указывая на возникновение невозможности справиться с этим опытом.

Такое переживание экзистенциального кризиса может стать депрессивным провалом или же возможностью для перемен, как объектных, так и нарциссических. …

…может оказаться более выгодным, с точки зрения психической экономики, обратиться к сублиматорным способностям, для того, чтобы снизить переживания от потерь… Свободно отдаваться тем ежедневным удовольствиям, что представляет жизнь, реинвестировать чувствительность и аутоэротизм, вдохновение, которое можно обратить в сторону пейзажей, произведений искусства, а также в новые отношения, полные нежности, …литературную или артистическую деятельность.

Включение в психоаналитическую авантюру способно также реинвестировать новую объектную или нарциссическую инвестицию, ориентированную на утешение, принятие ограничений и отказ от иллюзий. Нарциссической выгодой станет в этом случае открытие психической работы, внутренней жизни, новая способность выдержать всё то, что случится в существовании, и получать удовольствие от жизни.

Ж. Шаффер «Риск потери. Страхи и депрессии по-женски». Пер. с фр. – Коротецкая А. И. Сборник «Уроки психоанализа на Чистых прудах», 2023.

#ЖаклинШаффер #апреку

Р. Горацио Этчегоен со ссылкой на исследования Бионом мышления и его истоков: «перед ребёнком, взрослым индивидом, да и перед всеми нами стоит драматическая альтернатива: либо игнорировать фрустрацию и «эвакуировать» или отрицать её, либо принять фрустрацию и предпринять попытку её трансформации».

«Основы психоаналитической техники», глава 43 «Сеттинг и теория контейнера/контейнируемого».

#Этчегоен #Бион #мышление

Не следует превращать психоанализ в новую форму Сверх-Я.

Сверх-Я требует от Я больше, чем Я способно сделать. Сверх-Я говорит Я: ты должен был сделать то и это. Сверх-Я не в состоянии признать предел возможностей Я. И тогда важно в работе умерить претензии Сверх-Я. Следует принять сторону Я, принять ограничения Я, помочь Я признать свои ограничения. Это значит быть доброжелательным по отношению к Я.

Не следует превращать психоанализ в новую форму Сверх-Я. Это серьезная угроза, которая присутствует в аналитической работе, угроза доброжелательному отношению. Важно не занимать вот эту позицию Сверх-Я по отношению к пациенту.

Рене Руссийон. Лекция «Конструкции в психоанализе» в рамках программы по повышению квалификации «Современный психоанализ и психоаналитическая психосоматика» в Институте Психологии и Психоанализа на Чистых прудах.

#РенеРуссийон #СверхЯ #Я #2топика #нейтральность

Коротецкая Аурелия Ивановна: Сентенции исходят от Сверх-Я. Сверх-Я у некоторых пациентов очень жестоко.

Обычно авторы, интересующиеся психосоматическим измерением соматического симптома, рассматривают симптом в качестве отправной точки анализа. От него они поднимаются к психическому и строят теории, чтобы придать смысл соматическим симптомам. В своем методе Фрейд избрал обратный путь мышления. Для него отправной точкой является не симптом, а все психическое поле с его сложной архитектурой мыслей, аффектов, воспоминаний и пережитого опыта. Именно в этом поле, исключительно психическом, Фрейд будет искать возможный смысл соматических симптомов. Что касается тела, то оно присутствует, и для Фрейда оно является предметом двойного физиологического или адаптивного и либидинального инвестирования, исходящего из ранних отношений ребенка с матерью. Вот почему одной из особенностей человека разумного является либидинализация физиологии — как следствие длительного периода созревания ребенка.
 
Клод Смаджа «Концепция конверсии». Из доклада, прочтённого в рамках в рамках 1-ой Международной Конференции по психоаналитической психосоматике в Республике Молдова.

#КлодСмаджа

Конверсия обозначает трансформацию психического процесса в телесное симптоматическое выражение.
 
Парижская психосоматическая школа выносит истерическую конверсию за пределы психосоматического поля и противопоставляет порядок конверсии порядку соматизации.
 
Клод Смаджа «Концепция конверсии». Из доклада, прочтённого в рамках в рамках 1-ой Международной Конференции по психоаналитической психосоматике в Республике Молдова.

#КлодСмаджа #конверсия

Родители, сами имеющие опыт анализа и многим ему обязанные, в том числе пониманием ошибок своего собственного воспитания, будут обращаться со своими детьми, проявляя лучшее понимание, и избавят их от многого из того, от чего сами они избавлены не были.
 
З. Фрейд. Тридцать четвёртая лекция. Разъяснения, применения, ориентировки. Новый цикл лекций по введению в психоанализ (1932-1933). Т. 20-21 собрания сочинений в 26 томах. Пер. с нем. Андрея Боковикова. ВЕИП.

#ЗигмундФрейд