Ещё несколько цитат из потрясающего семинара В. Капсамбелиса «Реальность: между нейрофизиологией и метапсихологией», который состоялся 24 сентября в Институте Психологии и Психоанализа на Чистых прудах:
#ВассилисКапсамбелис
«Реальность не имеет противоположностей; всё, что случается в человеческом опыте, и есть реальность». М. Мбугар Сарр, «В тайниках памяти».
Реальность никогда не сможет стать ни полной, ни объективной для психики.
Из миллиона или миллиарда восприятий, с которыми мы сталкиваемся на каждом шагу, остаются лишь те, которые были инвестированы, то есть что-то, что нас зацепило, заинтересовало.
Наш головной мозг содержит мнестические следы (МС) как на складе, в огромном магазине или в библиотеке. Но только определённое воздействие способно сделать так, чтобы из каких-то МС появились реминисценции, воспоминания.
#МнестическиеСледы
МС – это лишь первичная материя. Это не психическое, но из этого можно сформировать психизм.
Только инвестированный МС может стать воспоминанием. Если МС не инвестированы, они остаются в ЦНС, головном мозге (головной мозг и психический аппарат – не одно и тоже).
Некоторые МС, которые никогда не попадали ранее в психический аппарат (не были инвестированы, не осознавались, не были вытеснены) и образуют так наз. дескриптивное бессознательное (невытесненное), проигрываются вновь, побуждают к действиям, оказывают на нас влияние. Какие это МС? Этот вопрос находится в центре современных психоаналитических исследований. Упрощённая схема: происходит некое событие в прошлом, оставляет МС. Спустя время, годы происходит второе событие, и оно может реактивировать МС, связанные с первым событием. И тогда могут появиться какие-то реминисценции, припоминания. Обстоятельства сегодняшней объектной жизни приводят к тому, что что-то из актуального связывается с МС из прошлого. И это может показать нашу прочность либо наоборот – несостоятельность.
МС могут быть похожими в нейронных аппаратах, находящихся в хорошем рабочем состоянии и относящихся к одному виду (и различающихся у людей, кошек, собак и пр.). Но мы все инвестируем одно и тоже по-разному (в соответствии с принципом удовольствия, в связи с предшествующим опытом удовлетворения; у нас у всех – разная психическая жизнь, были разные объекты и их влияние).
Инвестируя МС, каждый из нас их обрабатывает, фасонирует. Психическая репрезентация не является точной копией МС, из которого она формируется. Мы что-то узнаём (reconnaissance – фр.; положительная галлюцинация), приписываем (что было уже в опыте с нашими объектами), что-то не замечаем, не видим, пренебрегаем этим (méconnaissance; негативная галлюцинация).
#репрезентация
Все человеческие отношения, к счастью, держатся не недопонимании. Что-то недослышали, недопоняли. Иначе было бы сложно поддерживать любовные, дружеские и профессиональные отношения.
Наше отношение к реальности строится, исходя из reconnaissance и méconnaissance (важно показать эту игру слов на французском языке; тогда знание реальности по определению иллюзорно).
Но какое место отводится для connaissance (знания, познания) фрагмента реальности или объекта (полного, объективного)?
Об этом в следующем посте.
#ВассилисКапсамбелис
«Реальность не имеет противоположностей; всё, что случается в человеческом опыте, и есть реальность». М. Мбугар Сарр, «В тайниках памяти».
Реальность никогда не сможет стать ни полной, ни объективной для психики.
Из миллиона или миллиарда восприятий, с которыми мы сталкиваемся на каждом шагу, остаются лишь те, которые были инвестированы, то есть что-то, что нас зацепило, заинтересовало.
Наш головной мозг содержит мнестические следы (МС) как на складе, в огромном магазине или в библиотеке. Но только определённое воздействие способно сделать так, чтобы из каких-то МС появились реминисценции, воспоминания.
#МнестическиеСледы
МС – это лишь первичная материя. Это не психическое, но из этого можно сформировать психизм.
Только инвестированный МС может стать воспоминанием. Если МС не инвестированы, они остаются в ЦНС, головном мозге (головной мозг и психический аппарат – не одно и тоже).
Некоторые МС, которые никогда не попадали ранее в психический аппарат (не были инвестированы, не осознавались, не были вытеснены) и образуют так наз. дескриптивное бессознательное (невытесненное), проигрываются вновь, побуждают к действиям, оказывают на нас влияние. Какие это МС? Этот вопрос находится в центре современных психоаналитических исследований. Упрощённая схема: происходит некое событие в прошлом, оставляет МС. Спустя время, годы происходит второе событие, и оно может реактивировать МС, связанные с первым событием. И тогда могут появиться какие-то реминисценции, припоминания. Обстоятельства сегодняшней объектной жизни приводят к тому, что что-то из актуального связывается с МС из прошлого. И это может показать нашу прочность либо наоборот – несостоятельность.
МС могут быть похожими в нейронных аппаратах, находящихся в хорошем рабочем состоянии и относящихся к одному виду (и различающихся у людей, кошек, собак и пр.). Но мы все инвестируем одно и тоже по-разному (в соответствии с принципом удовольствия, в связи с предшествующим опытом удовлетворения; у нас у всех – разная психическая жизнь, были разные объекты и их влияние).
Инвестируя МС, каждый из нас их обрабатывает, фасонирует. Психическая репрезентация не является точной копией МС, из которого она формируется. Мы что-то узнаём (reconnaissance – фр.; положительная галлюцинация), приписываем (что было уже в опыте с нашими объектами), что-то не замечаем, не видим, пренебрегаем этим (méconnaissance; негативная галлюцинация).
#репрезентация
Все человеческие отношения, к счастью, держатся не недопонимании. Что-то недослышали, недопоняли. Иначе было бы сложно поддерживать любовные, дружеские и профессиональные отношения.
Наше отношение к реальности строится, исходя из reconnaissance и méconnaissance (важно показать эту игру слов на французском языке; тогда знание реальности по определению иллюзорно).
Но какое место отводится для connaissance (знания, познания) фрагмента реальности или объекта (полного, объективного)?
Об этом в следующем посте.
Реальность: между нейрофизиологией и метапсихологией
ЧАСТЬ 1. По мотивам семинара В. Капсамбелиса, который состоялся в Институте Психологии и Психоанализа на Чистых прудах 24.09.2023 г.
Здесь и здесь я уже делилась некоторыми цитатами из него.
Мы все, независимо от нашего восприятия, видим или слышим то, что хотим, но также мы одновременно не видим и не слышим то, что не хотим, хотя на самом деле это существует (позитивная галлюцинация и негативная; галлюцинация – не в патопсихологическом смысле, а во фройдовском, это свойственно всем людям). Подтверждение тому мы легко находим в нашей повседневной жизни. Можно взять любой фильм, книгу, событие – впечатления людей никогда не совпадут полностью. А иногда, можно весьма удивиться масштабам наблюдаемых расхождений, касающихся одного и того же аспекта обсуждаемого предмета, который поддаётся объективной оценке, отмечает В. Капсамбелис в своей статье о реальности. Тогда закономерно возникает вопрос, можно ли получить полное, объективное знание о реальности, каком-то её фрагменте? Какое место ей отводится? Возможно ли это?
Мне показался этот вопрос и то понимание, которое транслирует нам В. Капсамбелис, важными, глубокими и с аналитической точки зрения очень красивыми. Постараюсь пересказать кусочек из его статьи близко к тексту (он довольно сложный, признаться). Надеюсь, я правильно его поняла и смогу корректно донести. Количество знаков поста здесь ограничено, разделила на две части.
Есть реальность, которая не может быть нашим объектом именно в том смысле, что под этим понимается в психоанализе - объектом движения наших влечений. Но эта реальность не может быть нами проигнорирована (внезапно начавшийся дождь, красный сигнал светофора и т.д.). Этот фрагмент реальности влияет на наше существование и обязывает нас инвестировать её. С точки зрения психики эта реальность делает нас своим объектом.
Кроме того, любой объект наших влечений в свою очередь способен рассматривать нас как объект. То есть любой элемент реальности может сделать нас своим объектом, порой даже вопреки нашей воле.
И это может касаться самых разных ситуаций. Напр., наш объект любовных отношений, как и мы, наделён своими влечениями, желаниями, ожиданиями в отношении нас. Мы вроде бы предупреждены, но это не значит, что лучше подготовлены. :) Мы вынуждены приспосабливаться, если хотим разделить свою жизнь с этим объектом.
Таким образом, вокруг нас существует целый мир и он рассматривает нас как свой объект. Он посылает нам какое-то сообщение, при этом непосредственно мы можем и не являться адресатами этих сообщений.
Так В. Капсамбелис, выводит, основываясь на работах Фройда, одно из определений реальности. С метапсихологической точки зрения реальность – это желание другого. В том смысле, что другой желает.
#ВассилисКапсамбелис
ЧАСТЬ 1. По мотивам семинара В. Капсамбелиса, который состоялся в Институте Психологии и Психоанализа на Чистых прудах 24.09.2023 г.
Здесь и здесь я уже делилась некоторыми цитатами из него.
Мы все, независимо от нашего восприятия, видим или слышим то, что хотим, но также мы одновременно не видим и не слышим то, что не хотим, хотя на самом деле это существует (позитивная галлюцинация и негативная; галлюцинация – не в патопсихологическом смысле, а во фройдовском, это свойственно всем людям). Подтверждение тому мы легко находим в нашей повседневной жизни. Можно взять любой фильм, книгу, событие – впечатления людей никогда не совпадут полностью. А иногда, можно весьма удивиться масштабам наблюдаемых расхождений, касающихся одного и того же аспекта обсуждаемого предмета, который поддаётся объективной оценке, отмечает В. Капсамбелис в своей статье о реальности. Тогда закономерно возникает вопрос, можно ли получить полное, объективное знание о реальности, каком-то её фрагменте? Какое место ей отводится? Возможно ли это?
Мне показался этот вопрос и то понимание, которое транслирует нам В. Капсамбелис, важными, глубокими и с аналитической точки зрения очень красивыми. Постараюсь пересказать кусочек из его статьи близко к тексту (он довольно сложный, признаться). Надеюсь, я правильно его поняла и смогу корректно донести. Количество знаков поста здесь ограничено, разделила на две части.
Есть реальность, которая не может быть нашим объектом именно в том смысле, что под этим понимается в психоанализе - объектом движения наших влечений. Но эта реальность не может быть нами проигнорирована (внезапно начавшийся дождь, красный сигнал светофора и т.д.). Этот фрагмент реальности влияет на наше существование и обязывает нас инвестировать её. С точки зрения психики эта реальность делает нас своим объектом.
Кроме того, любой объект наших влечений в свою очередь способен рассматривать нас как объект. То есть любой элемент реальности может сделать нас своим объектом, порой даже вопреки нашей воле.
И это может касаться самых разных ситуаций. Напр., наш объект любовных отношений, как и мы, наделён своими влечениями, желаниями, ожиданиями в отношении нас. Мы вроде бы предупреждены, но это не значит, что лучше подготовлены. :) Мы вынуждены приспосабливаться, если хотим разделить свою жизнь с этим объектом.
Таким образом, вокруг нас существует целый мир и он рассматривает нас как свой объект. Он посылает нам какое-то сообщение, при этом непосредственно мы можем и не являться адресатами этих сообщений.
Так В. Капсамбелис, выводит, основываясь на работах Фройда, одно из определений реальности. С метапсихологической точки зрения реальность – это желание другого. В том смысле, что другой желает.
#ВассилисКапсамбелис
Реальность: между нейрофизиологией и метапсихологией
ЧАСТЬ 2. По мотивам семинара В. Капсамбелиса, который состоялся в Институте Психологии и Психоанализа на Чистых прудах 24.09.2023 г. Начало здесь.
Реальность – это желание другого. Это желание обращено к нам. Оно влияет на нас, порой без приглашения и предвосхищения. Прототип – желание другого в любовных отношениях. Вообще желание другого человека. Слово «объект» в такой ситуации можно заменить на термин «другой». Но это не то желание, которое мы разделяем с другим, когда оно встречается с нашим, потому что другой «узнан» (из нашего предыдущего опыта). Это желание, которое воспринимает нас в качестве объекта, даже если эти желания или их аспекты мы не запрашивали и не ожидали.
Именно это по мнению В. Капсамбелиса мы называем инаковостью. Не когда мы узнаём, видим знакомое, исходя из своего опыта со своими первичными объектами, или что-то игнорируем, пренебрегаем этим (reconnaissance и méconnaissance). Только в таком случае другой может быть иным. Это верно не только для любовных отношений, а вообще для любого дела со своими ограничениями и обязательствами, куда мы сами решили направить свои инвестиции. В. Капсамбелис приводит пример позднего вечернего совещания, где мы вынуждены находиться, хотя сами в данный момент времени предпочли бы провести этот вечер дома, в тепле. Это может быть материал, с которым и над которым мы работаем.
Т.о. «другой» означает объект. И неважно, речь идёт о человеческом существе или неживом объекте или даже абстрактном (некая идея, религиозное убеждение). Как только мы выбираем эти объекты, они выбирают нас. Они обладают для нас душой, которая понуждает нас их любить. Но это же накладывает на нас одновременно ограничения, от которых мы не можем избавиться, если не хотим потерять эти наши объекты.
И, наконец, эта реальность как желание другого будет с большей вероятностью восприниматься как реальность, если это желание будет казаться противоречащим нашему собственному. Отсюда утверждение - «объект рождается в ненависти».
Мы что-то ожидаем от объекта, что-то получаем. Между одним и другим – некоторый разрыв. Из-за этого возникает различие, которое Винникотт называет «субъективным объектом» или «объективно воспринимаемым объектом». Объект – это не просто объект нашего влечения, это другой. Потенциально – измерение непонимания, «травматизма».
Из пояснений на семинаре: если что-то навязывает нам своё присутствие, это что-то идёт от объекта, для которого мы сами в свою очередь являемся объектом. И всегда в этом будет что-то, что мы не сможем вновь узнать или пренебречь (reconnaissance и méconnaissance). Это «другость», инаковость. При нормальном психическом функционировании мы способны не только сами инвестировать объекты, но также позволяем Другому делать из нас объект, инвестировать нас. Именно это мы можем назвать познанием реальности.
Когда нас инвестирует Другой, когда мы согласны стать объектом объекта, вот тогда мы познаём реальность.
#ВассилисКапсамбелис
ЧАСТЬ 2. По мотивам семинара В. Капсамбелиса, который состоялся в Институте Психологии и Психоанализа на Чистых прудах 24.09.2023 г. Начало здесь.
Реальность – это желание другого. Это желание обращено к нам. Оно влияет на нас, порой без приглашения и предвосхищения. Прототип – желание другого в любовных отношениях. Вообще желание другого человека. Слово «объект» в такой ситуации можно заменить на термин «другой». Но это не то желание, которое мы разделяем с другим, когда оно встречается с нашим, потому что другой «узнан» (из нашего предыдущего опыта). Это желание, которое воспринимает нас в качестве объекта, даже если эти желания или их аспекты мы не запрашивали и не ожидали.
Именно это по мнению В. Капсамбелиса мы называем инаковостью. Не когда мы узнаём, видим знакомое, исходя из своего опыта со своими первичными объектами, или что-то игнорируем, пренебрегаем этим (reconnaissance и méconnaissance). Только в таком случае другой может быть иным. Это верно не только для любовных отношений, а вообще для любого дела со своими ограничениями и обязательствами, куда мы сами решили направить свои инвестиции. В. Капсамбелис приводит пример позднего вечернего совещания, где мы вынуждены находиться, хотя сами в данный момент времени предпочли бы провести этот вечер дома, в тепле. Это может быть материал, с которым и над которым мы работаем.
Т.о. «другой» означает объект. И неважно, речь идёт о человеческом существе или неживом объекте или даже абстрактном (некая идея, религиозное убеждение). Как только мы выбираем эти объекты, они выбирают нас. Они обладают для нас душой, которая понуждает нас их любить. Но это же накладывает на нас одновременно ограничения, от которых мы не можем избавиться, если не хотим потерять эти наши объекты.
И, наконец, эта реальность как желание другого будет с большей вероятностью восприниматься как реальность, если это желание будет казаться противоречащим нашему собственному. Отсюда утверждение - «объект рождается в ненависти».
Мы что-то ожидаем от объекта, что-то получаем. Между одним и другим – некоторый разрыв. Из-за этого возникает различие, которое Винникотт называет «субъективным объектом» или «объективно воспринимаемым объектом». Объект – это не просто объект нашего влечения, это другой. Потенциально – измерение непонимания, «травматизма».
Из пояснений на семинаре: если что-то навязывает нам своё присутствие, это что-то идёт от объекта, для которого мы сами в свою очередь являемся объектом. И всегда в этом будет что-то, что мы не сможем вновь узнать или пренебречь (reconnaissance и méconnaissance). Это «другость», инаковость. При нормальном психическом функционировании мы способны не только сами инвестировать объекты, но также позволяем Другому делать из нас объект, инвестировать нас. Именно это мы можем назвать познанием реальности.
Когда нас инвестирует Другой, когда мы согласны стать объектом объекта, вот тогда мы познаём реальность.
#ВассилисКапсамбелис
Главная идея статьи Ж. Пресса «Психоаналитик и психосома. Превращение судьбы в предназначение, психосоматическая проблема» состоит в том, что у психоанализа есть своя большая задача. Кокто говорил: «Судьба – это адская машина богов, ломающая жизни людей». То есть судьба - фатум, что-то, чему противодействовать нет смысла, где можно и нужно лишь покоряться, что в принципе делают все герои древнегреческих трагедий. Но Пресс в своей статье говорит о том, что как раз благодаря психоаналитическому подходу к человеку стала возможна сама мысль, что, оказывается, судьба – не обязательно фатум в этом древнегреческом смысле. Фатум - как непробиваемая скала, которую невозможно ни в коем случае преодолеть. Пресс говорит о том, что у психоаналитического подхода к человеку есть цель - сделать так, чтобы та комбинация внутренних переживаний, которые есть у индивида, привела его не к тому, чтобы он сталкивался с судьбой, в которой он становится пассивным участником собственной жизни (по Руссийону, не являлся субъектом владения собственными влечениями), а к тому, чтобы это состояние превратить, трансформировать в то, что этот человек становится субъектом собственных влечений. И тогда он становится не пассивным, подчиняющимся этой силе, которая называется судьба, а - активным участником собственной жизни благодаря этой работе трансформации, благодаря осмыслению того, что с ним происходит и что с ним происходило. Благодаря тому, что мышление (то, что мы называем мышлением) становится все более тонким аппаратом в его психике, тогда это мышление придает смыслы его страданиям, а эти смыслы приводят к тому, что он перестаёт быть пассивным, подчиняющимся тому, что с ним происходит.
Руссийон вводит принцип интеграции, то есть то, что с нами происходило когда-то и отозвалось в нас как травма, повторяется для того, чтобы интегрироваться и для того, чтобы травматичность этого переживания во времени снизилась бы и нейтрализовалась.
Коротецкая Аурелия Ивановна. Из семинара АСПП в Институте Психологии и Психоанализа на Чистых прудах от 27 сентября 2023 г.
#ЖакПресс #КоротецкаяАурелияИвановна
#РенеРуссийон
Руссийон вводит принцип интеграции, то есть то, что с нами происходило когда-то и отозвалось в нас как травма, повторяется для того, чтобы интегрироваться и для того, чтобы травматичность этого переживания во времени снизилась бы и нейтрализовалась.
Коротецкая Аурелия Ивановна. Из семинара АСПП в Институте Психологии и Психоанализа на Чистых прудах от 27 сентября 2023 г.
#ЖакПресс #КоротецкаяАурелияИвановна
#РенеРуссийон
Все симптомы – это детские попытки вылечить себя перед лицом неизбежной душевной боли. У будущего пациента, приходящего для лечения, чтобы избавиться от своих страданий, есть в уме некое парадоксальное требование. Даже если некоторые философии и религии смотрят на жизнь как на юдоль печали, считая страдание нормальным уделом человечества, социальные ценности двух последних столетий говорят прямо противоположное: мы вовсе не «должны» страдать. Следовательно, страдание будущего анализанта бессмысленно, не только потому, что его источник бессознателен, но и общество осуждает его, поскольку «нормально» - не страдать! Симптомы, являясь результатом напряжённых усилий выжить психически и, в то же время, необходимости быть способным к функционированию во взрослом мире, компрометируют большую часть энергии, доступной для сражения с ними. Выраженное желание анализанта избавиться от своих симптомов всего лишь продукт сознательных намерений. Причины, которые изначально сделали конструирование симптома необходимым, возможно, жизненно необходимым, неизвестны анализанту. Их раскрытие – одна из целей лечения, и надо надеяться, это приведёт к психическим переменам и изменит что-то в душевных страданиях пациента.
Джойс МакДугалл «Тысячеликий Эрос».
#ДжойсМакдугалл #симптом
///
Для меня этот текст, мысль, переданная в этом тексте, очень сильно перекликается с тем, о чём говорилось на последнем семинаре АСПП в Институте Психологии и Психоанализа на Чистых прудах. «Мы заперты в возможностях собственной психики», - как сказала Борзова Марина Валентиновна. Что это, если не судьба? Коротецкая Аурелия Ивановна добавила: «Происходит так, что вся моя жизнь посвящена тому, чтобы повторять одну и ту же травму в разных формах. И не выходить за пределы её. А психоанализ, который пытается понять смысл происходящего, как раз меняет экономику [психического]. Потому что та психическая энергия, которая идет на процесс повторения, изымается из этого процесса повторения, для того, чтобы появилась мысль» и привела в качестве примера историю Жана Вальжана из «Отверженных» В. Гюго.
Жан Вальжан выходит на свободу после 19 лет заключения. Он становится изгоем, на нём клеймо преступника. Единственное, что ему доступно, - снова украсть что-то, что он немедленно и совершает, он крадёт фамильное серебро из дома епископа. Однако епископ не сдаёт его полиции, он предпринимает попытку понять, с добротой адресуя Вальжану вопрос: «Наверное тебе нечего кушать?». То есть он даёт совершенно другой смысл, подчёркивает Аурелия Ивановна. Ты воруешь не потому, что ты плохой сам по себе, а ты вынужден, ты воруешь из других соображений. Смысл твоего действия – другой. Этот эпизод кардинальным образом влияет на жизнь Вальжана.
#КоротецкаяАурелияИвановна
То есть наша судьба зависит и определяется предпочитаемым нами, привычным способом функционирования (психический, поведенческий, соматический). И, должно быть, без помощи извне избрать иной путь, превратить свою судьбу в предназначение, весьма и весьма затруднительно, если не сказать, маловероятно.
Джойс МакДугалл «Тысячеликий Эрос».
#ДжойсМакдугалл #симптом
///
Для меня этот текст, мысль, переданная в этом тексте, очень сильно перекликается с тем, о чём говорилось на последнем семинаре АСПП в Институте Психологии и Психоанализа на Чистых прудах. «Мы заперты в возможностях собственной психики», - как сказала Борзова Марина Валентиновна. Что это, если не судьба? Коротецкая Аурелия Ивановна добавила: «Происходит так, что вся моя жизнь посвящена тому, чтобы повторять одну и ту же травму в разных формах. И не выходить за пределы её. А психоанализ, который пытается понять смысл происходящего, как раз меняет экономику [психического]. Потому что та психическая энергия, которая идет на процесс повторения, изымается из этого процесса повторения, для того, чтобы появилась мысль» и привела в качестве примера историю Жана Вальжана из «Отверженных» В. Гюго.
Жан Вальжан выходит на свободу после 19 лет заключения. Он становится изгоем, на нём клеймо преступника. Единственное, что ему доступно, - снова украсть что-то, что он немедленно и совершает, он крадёт фамильное серебро из дома епископа. Однако епископ не сдаёт его полиции, он предпринимает попытку понять, с добротой адресуя Вальжану вопрос: «Наверное тебе нечего кушать?». То есть он даёт совершенно другой смысл, подчёркивает Аурелия Ивановна. Ты воруешь не потому, что ты плохой сам по себе, а ты вынужден, ты воруешь из других соображений. Смысл твоего действия – другой. Этот эпизод кардинальным образом влияет на жизнь Вальжана.
#КоротецкаяАурелияИвановна
То есть наша судьба зависит и определяется предпочитаемым нами, привычным способом функционирования (психический, поведенческий, соматический). И, должно быть, без помощи извне избрать иной путь, превратить свою судьбу в предназначение, весьма и весьма затруднительно, если не сказать, маловероятно.
Сома, прежде всего, связана с Оно. Взаимоотношения тела и Оно описаны Фройдом в 1932: «Оно…хаос, бурлящие возбуждения…одним концом Оно открыто соматическому». Психическое Оно простирается вплоть до сомы так же, как соматическое получает представление в Оно. Психическое представление получают не соматические функции, проходящие через Оно, а влечения. Именно поэтому психоанализ и психосоматика учитывает не первый уровень организации тела – физиологический, а второй – уровень влечений. Таков подход Парижской Школы Психосоматики.
Фусу Лариса Ивановна. Прямо сейчас в рамках своего доклада на Первой Международной Конференции по психоаналитической психосоматике в Республике Молдова.
#ФусуЛарисаИвановна #Оно #2топика #влечение #возбуждение
Фусу Лариса Ивановна. Прямо сейчас в рамках своего доклада на Первой Международной Конференции по психоаналитической психосоматике в Республике Молдова.
#ФусуЛарисаИвановна #Оно #2топика #влечение #возбуждение
Если мы имеем хорошо функционирующий психический аппарат, чем лучше он функционирует, тем меньше остаётся работы телу. Вы наверное заметили, что многие психоаналитики работают в возрасте даже 90 лет. И они очень хорошо функционируют. Здесь можно подчеркнуть вот эту хорошую связь между психическим аппаратом и телом.
Коротецкая Аурелия Ивановна. Прямо сейчас в рамках Первой Международной Конференции по психоаналитической психосоматике в Республике Молдова.
#КоротецкаяАурелияИвановна
Многие известные аналитики прожили довольно долгую жизнь. Примеры.
Коротецкая Аурелия Ивановна. Прямо сейчас в рамках Первой Международной Конференции по психоаналитической психосоматике в Республике Молдова.
#КоротецкаяАурелияИвановна
Многие известные аналитики прожили довольно долгую жизнь. Примеры.
«Инъекции репрезентаций» - о работе по обогащению предсознательного, по запуску работы Прс у пациента, - о работе психосоматических психоаналитиков, Диана Табакоф прямо сейчас в рамках Первой Международной Конференции по психоаналитической психосоматике в Республике Молдова.
#ДианаТабакоф #предсознательное #1топика #репрезентация
#ДианаТабакоф #предсознательное #1топика #репрезентация
Толковать то или иное соматическое заболевание очень конкретно «болеет такой-то орган - значит это вот это» сродни толкованию сновидения согласно сонника. Такой подход (в частности, речь шла про аргентинскую школу психосоматики) лишает человека индивидуальности. Тогда человек словно бы лишается тела влечений - тела, полученного в результате индивидуального психосексуального развития.
Коротецкая Аурелия Ивановна в рамках Первой Международной Конференции по психоаналитической психосоматике в Республике Молдова.
#КоротецкаяАурелияИвановна
Коротецкая Аурелия Ивановна в рамках Первой Международной Конференции по психоаналитической психосоматике в Республике Молдова.
#КоротецкаяАурелияИвановна
Счастливое детство - залог хорошей жизни в целом. И наоборот.
Фусу Лариса Ивановна в рамках второго дня Первой Международной Конференции по психоаналитической психосоматике в Республике Молдова после блестящего доклада К. Смаджа.
#ФусуЛарисаИвановна
Фусу Лариса Ивановна в рамках второго дня Первой Международной Конференции по психоаналитической психосоматике в Республике Молдова после блестящего доклада К. Смаджа.
#ФусуЛарисаИвановна
Психическое функционирование, как и органическое функционирование, нестабильно, и может эволюционировать в направлении психической проработки, психического обогащения, то есть ментализации, или же наоборот – в направлении обеднения психического и в направлении дезорганизации. Важный момент – судьба психосексуальности, то есть сама возможность привести либидинальный потенциал к ассоциациям, к репрезентациям и трансформировать сексуальность в психосексуальность. Это позволяет перевести курсор с органического полюса к психическому полюсу. Что я хотел бы подчеркнуть, - необходимо отойти от так скажем «фиксирующей» концепции симптома, когда ставится диагноз (одни симптомы функциональные, другие – конверсионные, третьи – соматические). В динамической концепции, которую я предлагаю, и которой придерживаются психосоматики Парижской школы, присутствует возможность открытости или регрессии. И она есть всегда. Судьба сексуальности и психосексуальности как раз и влияет на эти вариации.
То, что составляет психосексуальность – это характер связи либидо. Вот почему состояние травматического состояния или, скорее, травматического невроза настолько важно для нас [находится в фокусе внимания психоаналитических психосоматиков], потому что в случае травматического невроза либидо не может связываться или этих связей недостаточно из-за обеднения по каким-то конкретным и различным причинам пула психических репрезентаций. А связь – это то, что привносится объектом. Связь – это связь либидо с ментальными репрезентациями. И эти ментальные репрезентации связываются во взаимодействии с объектом.
Наш опыт и конечная цель нашей работы [аналитиков] заключается в том, чтобы помочь пациенту обогатить, постоянно обогащать работу репрезентаций таким образом, чтобы несвязанное либидо могло найти модусы связывания. Именно поэтому Марти говорил о предсознательном как платформе для психосоматики. Потому что именно в предсознательном создаются, реализуются эти связи.
#КлодСмаджа #предсознательное #репрезентация
Клод Смаджа сегодня после своего доклада «Концепция конверсии» на Первой Международной Конференции по психоаналитической психосоматике в Республике Молдова. Огромная признательность Коротецкой Аурелии Ивановне, Фусу Ларисе Ивановне и всем причастным к организации процесса за предоставленные ценнейшие материалы, за приглашённых спикеров – настоящих и заслуженных звёзд аналитического пространства, за саму возможность слушать оригинальную, глубокую психоаналитическую мысль в попытке и надежде обогатить свою.
Отдельное спасибо – за эту атмосферу в сложный период для всех, атмосферу присутствия (несмотря на расстояния) и единения (разные языки; слушатели и докладчики из самых разных стран) и, конечно же, за саму аналитическую мысль (повторяюсь про мысль, но само понятие мышления в психоанализе - очень важно, т.к. связано, если не означает способность психизировать) с её неутомимым стремлением понимать, осмысливать, связывать, перерабатывать, контейнировать и интегрировать. Лично для меня всё это было, кроме прочего, ещё и целительно (хотя одновременно и тревожно, и горестно, учитывая, в особенности, что д-р Смаджа делал свой доклад сегодня, находясь в Израиле).
///
Поздравляю коллег из Молдовы со столь ярким и значительным событием! 👏🏻
То, что составляет психосексуальность – это характер связи либидо. Вот почему состояние травматического состояния или, скорее, травматического невроза настолько важно для нас [находится в фокусе внимания психоаналитических психосоматиков], потому что в случае травматического невроза либидо не может связываться или этих связей недостаточно из-за обеднения по каким-то конкретным и различным причинам пула психических репрезентаций. А связь – это то, что привносится объектом. Связь – это связь либидо с ментальными репрезентациями. И эти ментальные репрезентации связываются во взаимодействии с объектом.
Наш опыт и конечная цель нашей работы [аналитиков] заключается в том, чтобы помочь пациенту обогатить, постоянно обогащать работу репрезентаций таким образом, чтобы несвязанное либидо могло найти модусы связывания. Именно поэтому Марти говорил о предсознательном как платформе для психосоматики. Потому что именно в предсознательном создаются, реализуются эти связи.
#КлодСмаджа #предсознательное #репрезентация
Клод Смаджа сегодня после своего доклада «Концепция конверсии» на Первой Международной Конференции по психоаналитической психосоматике в Республике Молдова. Огромная признательность Коротецкой Аурелии Ивановне, Фусу Ларисе Ивановне и всем причастным к организации процесса за предоставленные ценнейшие материалы, за приглашённых спикеров – настоящих и заслуженных звёзд аналитического пространства, за саму возможность слушать оригинальную, глубокую психоаналитическую мысль в попытке и надежде обогатить свою.
Отдельное спасибо – за эту атмосферу в сложный период для всех, атмосферу присутствия (несмотря на расстояния) и единения (разные языки; слушатели и докладчики из самых разных стран) и, конечно же, за саму аналитическую мысль (повторяюсь про мысль, но само понятие мышления в психоанализе - очень важно, т.к. связано, если не означает способность психизировать) с её неутомимым стремлением понимать, осмысливать, связывать, перерабатывать, контейнировать и интегрировать. Лично для меня всё это было, кроме прочего, ещё и целительно (хотя одновременно и тревожно, и горестно, учитывая, в особенности, что д-р Смаджа делал свой доклад сегодня, находясь в Израиле).
///
Поздравляю коллег из Молдовы со столь ярким и значительным событием! 👏🏻
Forwarded from Заметки по психоанализу (Julia Gordetskaya)
Самые популярные посты на канале
В анализе есть бесконечно ценные вещи, это не просто тени. К. Шабер: https://t.me/journal_of_psychoanalysis/365
Депрессия - зеркало, которое не отражает. Станкевич Т.Л.: https://t.me/journal_of_psychoanalysis/381 и здесь: https://t.me/journal_of_psychoanalysis/389
Фобия всегда направлена на «внутреннюю опасность». П. Дени: https://t.me/journal_of_psychoanalysis/414
Вместо поведенческого пути психический: https://t.me/journal_of_psychoanalysis/437
Ложное Я - не более, чем интроект матери. Этчегоен: https://t.me/journal_of_psychoanalysis/452
Невозможно репарировать нарциссизм ободрением. Б. Брюссе: https://t.me/journal_of_psychoanalysis/558
Механизмы, которые некогда помогали выжить Я ребёнка, никуда не деваются. В. Шмидбауэр: https://t.me/journal_of_psychoanalysis/623
Создание смысла. М. Айзенштейн: https://t.me/journal_of_psychoanalysis/654
Логика отчаяния. Коротецкая А. И.: https://t.me/journal_of_psychoanalysis/682
Не столь важно интерпретировать агрессию, сколь важно способствовать развитию контейнера для её трансформации. А. Ферро: https://t.me/journal_of_psychoanalysis/628
Портрет Нарцисса. А. Грин: https://t.me/journal_of_psychoanalysis/685
Портрет живого мертвеца: https://t.me/journal_of_psychoanalysis/710
Разрядки в тело или в действие. А. Грин: https://t.me/journal_of_psychoanalysis/715
Мазохизм - «хранитель жизни». Он позволяет нам держаться и надеяться. М. Айзенштейн: https://t.me/journal_of_psychoanalysis/739
Если пациент недостаточно «экипирован», то перед лицом влеченческих интервенций он может дезорганизоваться. К. Смаджа: https://t.me/journal_of_psychoanalysis/749
Я осознала, что вынашиваю себя, что рождаюсь. М. Кардиналь: https://t.me/journal_of_psychoanalysis/753
О постоянном поиске рецептов. К. Смаджа: https://t.me/journal_of_psychoanalysis/769
О возможности реорганизоваться. К. Смаджа: https://t.me/journal_of_psychoanalysis/771
Мыслить может быть больно, опасно. Но мыслить - это жить. М. Айзенштейн: https://t.me/journal_of_psychoanalysis/817
Любовь-боль, любовь-неудача превращается посредством рассказанного воспоминания в терапию. Ю. Кристева: https://t.me/journal_of_psychoanalysis/834
Психологические факторы и риск развития рака: https://t.me/journal_of_psychoanalysis/851
Нарушения кадра: https://t.me/journal_of_psychoanalysis/868
Как психоанализ подходит к речи и логике. Коротецкая А. И.: https://t.me/journal_of_psychoanalysis/895
Роскошь изменить свою жизнь. Фусу Л. И.: https://t.me/journal_of_psychoanalysis/933
То, как мы владеем своим телом, зависит от первичного объекта. Коротецкая А. И.: https://t.me/journal_of_psychoanalysis/977
Если невозможно вынести боль, невозможно вынести и удовольствие. У. Бион: https://t.me/journal_of_psychoanalysis/987
А. Грин связывает психическую организацию пограничных состояний с тревогой: https://t.me/journal_of_psychoanalysis/1002
Я чувствую себя так, как был прочувствован первичными объектами. Р. Руссийон: https://t.me/journal_of_psychoanalysis/1005
О задаче психологов, аналитиков. Фусу Л.И.: https://t.me/journal_of_psychoanalysis/1006
Коротецкая А. И. о любви: https://t.me/journal_of_psychoanalysis/1017
Благодарю вас, дорогие подписчики, за то, что читаете! Вы - мой источник вдохновения ♥️
В анализе есть бесконечно ценные вещи, это не просто тени. К. Шабер: https://t.me/journal_of_psychoanalysis/365
Депрессия - зеркало, которое не отражает. Станкевич Т.Л.: https://t.me/journal_of_psychoanalysis/381 и здесь: https://t.me/journal_of_psychoanalysis/389
Фобия всегда направлена на «внутреннюю опасность». П. Дени: https://t.me/journal_of_psychoanalysis/414
Вместо поведенческого пути психический: https://t.me/journal_of_psychoanalysis/437
Ложное Я - не более, чем интроект матери. Этчегоен: https://t.me/journal_of_psychoanalysis/452
Невозможно репарировать нарциссизм ободрением. Б. Брюссе: https://t.me/journal_of_psychoanalysis/558
Механизмы, которые некогда помогали выжить Я ребёнка, никуда не деваются. В. Шмидбауэр: https://t.me/journal_of_psychoanalysis/623
Создание смысла. М. Айзенштейн: https://t.me/journal_of_psychoanalysis/654
Логика отчаяния. Коротецкая А. И.: https://t.me/journal_of_psychoanalysis/682
Не столь важно интерпретировать агрессию, сколь важно способствовать развитию контейнера для её трансформации. А. Ферро: https://t.me/journal_of_psychoanalysis/628
Портрет Нарцисса. А. Грин: https://t.me/journal_of_psychoanalysis/685
Портрет живого мертвеца: https://t.me/journal_of_psychoanalysis/710
Разрядки в тело или в действие. А. Грин: https://t.me/journal_of_psychoanalysis/715
Мазохизм - «хранитель жизни». Он позволяет нам держаться и надеяться. М. Айзенштейн: https://t.me/journal_of_psychoanalysis/739
Если пациент недостаточно «экипирован», то перед лицом влеченческих интервенций он может дезорганизоваться. К. Смаджа: https://t.me/journal_of_psychoanalysis/749
Я осознала, что вынашиваю себя, что рождаюсь. М. Кардиналь: https://t.me/journal_of_psychoanalysis/753
О постоянном поиске рецептов. К. Смаджа: https://t.me/journal_of_psychoanalysis/769
О возможности реорганизоваться. К. Смаджа: https://t.me/journal_of_psychoanalysis/771
Мыслить может быть больно, опасно. Но мыслить - это жить. М. Айзенштейн: https://t.me/journal_of_psychoanalysis/817
Любовь-боль, любовь-неудача превращается посредством рассказанного воспоминания в терапию. Ю. Кристева: https://t.me/journal_of_psychoanalysis/834
Психологические факторы и риск развития рака: https://t.me/journal_of_psychoanalysis/851
Нарушения кадра: https://t.me/journal_of_psychoanalysis/868
Как психоанализ подходит к речи и логике. Коротецкая А. И.: https://t.me/journal_of_psychoanalysis/895
Роскошь изменить свою жизнь. Фусу Л. И.: https://t.me/journal_of_psychoanalysis/933
То, как мы владеем своим телом, зависит от первичного объекта. Коротецкая А. И.: https://t.me/journal_of_psychoanalysis/977
Если невозможно вынести боль, невозможно вынести и удовольствие. У. Бион: https://t.me/journal_of_psychoanalysis/987
А. Грин связывает психическую организацию пограничных состояний с тревогой: https://t.me/journal_of_psychoanalysis/1002
Я чувствую себя так, как был прочувствован первичными объектами. Р. Руссийон: https://t.me/journal_of_psychoanalysis/1005
О задаче психологов, аналитиков. Фусу Л.И.: https://t.me/journal_of_psychoanalysis/1006
Коротецкая А. И. о любви: https://t.me/journal_of_psychoanalysis/1017
Благодарю вас, дорогие подписчики, за то, что читаете! Вы - мой источник вдохновения ♥️
Если «формирующие влечения» [в начале жизни] связи между соматическими и психическими процессами не устанавливаются или устанавливаются неадекватным образом, то соматические состояния могут стать эквивалентом травматических состояний, которые отличаются интенсивной мобилизацией сенсорно-моторных и перцептивных систем, захваченных «реальностью» тела в ущерб психизации переживаний. После установления симптомов может преобладать навязчивое стремление к повторению.
Прямые, массивные и повторяющиеся разрядки в сому в начале жизни без посредничества эффективной материнской регуляторной функции способны сформировать истинное состояние «первичного актуального невроза» с формированием «первичных травматических ядер» (Д. Донабедян). Это соответствует «травматическому потенциалу» М. Фэна, который способен послужить питательной средой для будущих психосоматических расстройств, если только благоприятные и «эдипирующие» условия не мобилизуют либидинальные (формирующие влечения) компоненты, необходимые для становления эффективных психоневротических механизмов, защищающих сому.
Диана Табакоф (президент IPSO - Института Психосоматики им. П. Марти в Париже). Из доклада «Ещё раз о случае Доры: от соматического расстройства к истерической конверсии», представленного 6 октября 2023 г. в рамках 1-ой Международной Конференции по психоаналитической психосоматике в Республике Молдова.
#ДианаТабакоф #травма #НавязчивоеПовторение #ПсихосоматическоеФункционирование #ДиранДонабедян #МишельФэн
#АктуальныйНевроз
Прямые, массивные и повторяющиеся разрядки в сому в начале жизни без посредничества эффективной материнской регуляторной функции способны сформировать истинное состояние «первичного актуального невроза» с формированием «первичных травматических ядер» (Д. Донабедян). Это соответствует «травматическому потенциалу» М. Фэна, который способен послужить питательной средой для будущих психосоматических расстройств, если только благоприятные и «эдипирующие» условия не мобилизуют либидинальные (формирующие влечения) компоненты, необходимые для становления эффективных психоневротических механизмов, защищающих сому.
Диана Табакоф (президент IPSO - Института Психосоматики им. П. Марти в Париже). Из доклада «Ещё раз о случае Доры: от соматического расстройства к истерической конверсии», представленного 6 октября 2023 г. в рамках 1-ой Международной Конференции по психоаналитической психосоматике в Республике Молдова.
#ДианаТабакоф #травма #НавязчивоеПовторение #ПсихосоматическоеФункционирование #ДиранДонабедян #МишельФэн
#АктуальныйНевроз
Прочность, стабильность Я зависит от интериоризированных объектов. Т.е. важно, чтобы внутри Я были имаго, которые «держатся», не рассыпаются. Пациентам, о которых мы говорим, что они «хрупкие», нужен внешний объект, им нужно опираться на что-то, что находится снаружи, потому что у них внутри нет конструкции прочного, крепкого Я. Я думаю, что Я первой топики в рамках второй теории влечений – это такое Я, которое действительно способно связывать движения Эроса и деструктивности. Это вопрос способности управления (переработки) тревогой внутри Я, в способности держаться. Вопрос претерпевания, выживания при страдании перед лицом травмы очень сильно зависит от важной структуры, которую мы называем эрогенным мазохизмом. Первичный эрогенный мазохизм как раз позволяет тому, чтобы внутри Я фрустрация, страх, тревога перед лицом потерь, все эти проблемы деструктивности были связаны Эросом и либидо. Т.е. способность держаться перед лицом травматизма – это в целом означает, что необходим эрогенный мазохизм, который сохранял бы жизнь, был бы хранителем жизни. Тогда человек способен страдать, не разрушая себя. Это хорошо описано в книге Б. Розенберга, которую на русский язык перевела Аурелия Ивановна Коротецкая – «Мазохизм смерти, мазохизм жизни». Проблема смертоносного мазохизма как раз и заключается в том, что перед лицом травмы вместо того, чтобы прорабатывать её, происходит обратное – человек заболевает, психически – через психотическую или психическую дезорганизацию либо он заболевает через соматизацию – болезнь тела. Это 2 выражения невозможности справиться с травматизмом, переработать его. Чтобы преуспеть в переработке травматизма, необходимо, чтобы Я было крепким, необходимо, чтобы весь травматизм мог связаться либидо. А либидо предполагает присутствие внутренних объектов, объектов, которые были интегрированы в процессе развития индивида и которые оставили свои следы. Либидо Я питается либидо объектов. Т.е. есть нечто в конструкции психического аппарата, что делает некоторых людей более крепкими и устойчивыми, чем других.
Диана Табакоф (президент IPSO – Института Психосоматики им. П. Марти в Париже), отвечая на вопросы из зала (обращаю внимание, это разговорная речь, синхронный перевод) после своего доклада в рамках 1-ой Международной Конференции по психоаналитической психосоматике в Республике Молдова.
#ДианаТабакоф #травма #Я #МазохизмЖизни #МазохизмСмерти
Диана Табакоф (президент IPSO – Института Психосоматики им. П. Марти в Париже), отвечая на вопросы из зала (обращаю внимание, это разговорная речь, синхронный перевод) после своего доклада в рамках 1-ой Международной Конференции по психоаналитической психосоматике в Республике Молдова.
#ДианаТабакоф #травма #Я #МазохизмЖизни #МазохизмСмерти
Существует психическая работа подростковости, которая должна состояться. Но на это необходимы психические силы, если их нет, то эта работа просто обречена на неуспех. В таком случае человек вынужден прийти к какому-то другому способу функционирования (не психическому, а преимущественно – поведенческому, соматическому).
Коротецкая Аурелия Ивановна после представления своего клинического случая (Диана Табакоф назвала проделанную работу – «красивой аналитической работой») в рамках 1-ой Международной Конференции по психоаналитической психосоматике в Республике Молдова (мы, участники этой конференции, безусловно, счастливчики; конференция носила название «Из песчинки в жемчужину», что оказалось совершенно заслуженным, в дар мы получили самые настоящие жемчужины аналитической мысли).
///
Про кризис подростковости очень хорошо написано в книге Жака Андре «100 популярных концептов психоанализа» (ассоциативно вспомнилось в связи с цитатой выше):
Adolescens означает «в полном развитии».
Генитальная зрелость, пубертат у человека возникает позже, чем у млекопитающих и всегда даёт о себе знать неожиданно. Подросток психически к нему не готов. Пациентка Анна прибегает к теллурическому акценту для описания подросткового взрыва: «Груди растут, появляется странный волосяной покров, начинается менструация, соски набухают, выскакивают прыщи, кожа на собственном лице становится неузнаваемой, думаешь, что этим все обошлось, так нет…, еще и таз раздаётся».
Пубертат больше, чем любой другой период, способствует встрече тела с бессознательным; опыт телесных изменений, столь странных, часто приводит к появлению деперсонализации. Борьба с деперсонализацией может принять парадоксальные формы, особенно форму самокастрации, когда объектом мести является кожный покров, кожа, посредством которой Я сохраняет целостность. Тело находится в кризисном состоянии, психике остаётся лишь следовать за ним [за телом].
С одной стороны, подросток сопротивляется, выражая протест всему происходящему. С другой стороны, он достигает предела конформизма: такое же поведение, те же вкусы [что и у других подростков], одинаковое мышление... Одновременно присутствуют и революционность и тоталитарность.
Горечь и скорбь от расставания с детством, с которыми подросток сталкивается, превышает его возможности и способности к психической проработке, что приводит порой к возникновению депрессии или к насилию: любая работа скорби является работой по отделению, убийственной работой. Потерявшись, тело уже не знает, какому полу посвятить себя, с каким из них идентифицироваться. Другой, противоположный, пол представляется насколько соблазнительным, настолько и неизвестным и опасным; тот же пол, идентичный, успокаивает, но при этом подросток может замкнуться в себе.
Разве самое худшее для подростка не в том, что его кризис проходит незаметно для родных? Несомненно, да. И это происходит из-за отсутствия запретов и слова «нет», которые он должен услышать от родителей; подростку необходима встреча с силой и с её запретом, но это зачастую невозможно, если со стороны родителей не были проявлены и ненависть, и любовь…
Для того, чтобы пройти через «кризис подросткового возраста», недостаточно столкнуться со всеми рисками подростковости. Для появления кризиса, который становится вызовом, для его прохождения, подростку необходимо, чтобы те, к кому он обращается (родители), подтвердили присутствие кризиса, замечая его, реагируя на него, воспринимая происходящее и принимая в нем участие.
#КоротецкаяАурелияИвановна #ЖакАндре #РаботаПодростковости
Коротецкая Аурелия Ивановна после представления своего клинического случая (Диана Табакоф назвала проделанную работу – «красивой аналитической работой») в рамках 1-ой Международной Конференции по психоаналитической психосоматике в Республике Молдова (мы, участники этой конференции, безусловно, счастливчики; конференция носила название «Из песчинки в жемчужину», что оказалось совершенно заслуженным, в дар мы получили самые настоящие жемчужины аналитической мысли).
///
Про кризис подростковости очень хорошо написано в книге Жака Андре «100 популярных концептов психоанализа» (ассоциативно вспомнилось в связи с цитатой выше):
Adolescens означает «в полном развитии».
Генитальная зрелость, пубертат у человека возникает позже, чем у млекопитающих и всегда даёт о себе знать неожиданно. Подросток психически к нему не готов. Пациентка Анна прибегает к теллурическому акценту для описания подросткового взрыва: «Груди растут, появляется странный волосяной покров, начинается менструация, соски набухают, выскакивают прыщи, кожа на собственном лице становится неузнаваемой, думаешь, что этим все обошлось, так нет…, еще и таз раздаётся».
Пубертат больше, чем любой другой период, способствует встрече тела с бессознательным; опыт телесных изменений, столь странных, часто приводит к появлению деперсонализации. Борьба с деперсонализацией может принять парадоксальные формы, особенно форму самокастрации, когда объектом мести является кожный покров, кожа, посредством которой Я сохраняет целостность. Тело находится в кризисном состоянии, психике остаётся лишь следовать за ним [за телом].
С одной стороны, подросток сопротивляется, выражая протест всему происходящему. С другой стороны, он достигает предела конформизма: такое же поведение, те же вкусы [что и у других подростков], одинаковое мышление... Одновременно присутствуют и революционность и тоталитарность.
Горечь и скорбь от расставания с детством, с которыми подросток сталкивается, превышает его возможности и способности к психической проработке, что приводит порой к возникновению депрессии или к насилию: любая работа скорби является работой по отделению, убийственной работой. Потерявшись, тело уже не знает, какому полу посвятить себя, с каким из них идентифицироваться. Другой, противоположный, пол представляется насколько соблазнительным, настолько и неизвестным и опасным; тот же пол, идентичный, успокаивает, но при этом подросток может замкнуться в себе.
Разве самое худшее для подростка не в том, что его кризис проходит незаметно для родных? Несомненно, да. И это происходит из-за отсутствия запретов и слова «нет», которые он должен услышать от родителей; подростку необходима встреча с силой и с её запретом, но это зачастую невозможно, если со стороны родителей не были проявлены и ненависть, и любовь…
Для того, чтобы пройти через «кризис подросткового возраста», недостаточно столкнуться со всеми рисками подростковости. Для появления кризиса, который становится вызовом, для его прохождения, подростку необходимо, чтобы те, к кому он обращается (родители), подтвердили присутствие кризиса, замечая его, реагируя на него, воспринимая происходящее и принимая в нем участие.
#КоротецкаяАурелияИвановна #ЖакАндре #РаботаПодростковости
Сама способность переживать удовольствие есть результат взаимодействия с матерью. Когда мама при взаимодействии с младенцем испытывает удовольствие, её удовольствие окрашивает удовольствием то переживание, которое испытывает ребёнок. Если она делает всё по инструкции, по графику, но при этом не испытывает удовольствия, это не будет «встречей» матери с ребёнком. Это будет неудачей встречи. Тоже самое с процессом аналитическим. Аналитик может делать всё по схеме и так, как надо. Но если он будет лишь внешне присутствовать, а не изнутри, то эта работа ни к чему не приведёт. Эта работа будет основана на некой ложности этих отношений. Как при формировании ложной самости, когда младенец просит у мамы молока, а она даёт ему кисель. Он просит, просит, просит. Вся его психическая сила уходит на эти просьбы. Он чувствует, что на следующую просьбу у него уже нет сил и тогда он принимает этот кисель за молоко («молоко» в данном случае – это адекватный ответ, проясняющий и удовлетворяющий желание младенца, именно его желание; мы не знаем в начале жизни ничего о себе, мы узнаём себя благодаря ответу объекта). Тогда речь идёт уже о выживании: ты отказываешься от собственного желания (также от восприятия, от мышления, от всего, что принадлежит тебе) и принимаешь этот ответ объекта. Кисель становится молоком. Т.е. ты отказываешься от части себя. И тогда вот этот мамин «кисель» становится частью тебя. Следовательно, мама поселится в тебе навсегда. Вот в чём состоит интрузия, внедрение. Это изначальное внедрение, вот таким образом оно происходит.
Наше Я, наша психическая ткань строится из ответов объекта. Неадекватный ответ воспринимается психикой как неответ, потому что он принёс неудовольствие. То, что приносило неудовольствие, будет накапливаться в копилке непереработанного психического опыта. Если такие материнские ответы преобладают, то ребенок будет готов всегда к получению лишь негативного опыта. Даже если спустя какое-то время мать будет уже адекватно реагировать на то, что хочет ребёнок, он всё равно не будет принимать её адекватный ответ, а будет его негативизировать, потому что выработалась готовность к такому взаимодействию. В таких случаях психика вынуждена дезинвестировать саму себя. Т.о. мы переходим на территорию работы негатива, которая является главной метапсихологической предпосылкой для образования пограничного функционирования.
Коротецкая А.И., Фусу Л.И. Лекция «Техника работы с не-невротическими пациентами» в рамках программы по повышению квалификации «Современный психоанализ и психоаналитическая психосоматика» в Институте Психологии и Психоанализа на Чистых прудах.
#НеНевротическоеФункционирование #ПограничныеСостояния #РаботаНегатива #ЛожноеЯ
Наше Я, наша психическая ткань строится из ответов объекта. Неадекватный ответ воспринимается психикой как неответ, потому что он принёс неудовольствие. То, что приносило неудовольствие, будет накапливаться в копилке непереработанного психического опыта. Если такие материнские ответы преобладают, то ребенок будет готов всегда к получению лишь негативного опыта. Даже если спустя какое-то время мать будет уже адекватно реагировать на то, что хочет ребёнок, он всё равно не будет принимать её адекватный ответ, а будет его негативизировать, потому что выработалась готовность к такому взаимодействию. В таких случаях психика вынуждена дезинвестировать саму себя. Т.о. мы переходим на территорию работы негатива, которая является главной метапсихологической предпосылкой для образования пограничного функционирования.
Коротецкая А.И., Фусу Л.И. Лекция «Техника работы с не-невротическими пациентами» в рамках программы по повышению квалификации «Современный психоанализ и психоаналитическая психосоматика» в Институте Психологии и Психоанализа на Чистых прудах.
#НеНевротическоеФункционирование #ПограничныеСостояния #РаботаНегатива #ЛожноеЯ
О бережном подходе французской психоаналитической психосоматической школы (на мой взгляд, это их визитная карточка):
Когда были реальные травматизмы в жизни, то это зона большой хрупкости, потому что они не интериоризируются как имаго, структуры (тогда мы сталкиваемся с клиникой негатива). Когда есть объекты, то существуют сценарии, конфликты, ненависть, любовь, и здесь мы можем работать, обращаться к объектам, тогда есть чем заниматься. Но у некоторых пациентов нет интериоризации, нет сценариев. Все объекты – снаружи, нет психической сцены, есть лишь реальная сцена – внешняя, очень беспокоящая, выводящая из равновесия. Мы не можем работать с таким материалом, пока не реконструируем его в переносе.
Поэтому на первом этапе такой работы мы занимаемся контейнированием. Нужно укрепить сначала психический аппарат, не нужно атаковать, нападать напрямую на травматизмы. Нужно время, чтобы выслушать, что рассказывает пациент, нужно время, чтобы принять материал. И лишь затем «отправить» его обратно. Да, это занимает 2-3 года (и больше). Порой уходит очень много времени, прежде чем становится возможным сделать интерпретацию. Это длительный процесс. (Когда речь шла про «хрупкого» пациента:) если сделать интерпретацию раньше, то у него могла бы случиться психотическая декомпенсация или соматизация.
Нужно время, чтобы построить базовые отношения, базовый перенос. На первом этапе аналитик – это объект, который присутствует, инвестирует взглядом, вниманием. Это, действительно, работа по инвестированию. Это и взгляд, и внимание, и выражение лица. Мы - очень живые перед лицом такого пациента, совсем не похожи на «ледяную» мать. Мы не можем быть «ледяной» матерью, в особенности, в начале такой терапии, как эта. С пациентом может произойти либо соматизация, либо психотическая декомпенсация, если не быть присутствующей и инвестирующей.
Если нет образования по психосоматике, то мы не можем знать этого, мы не понимаем это. «Я не инвестирую этого пациента, потому что он – неинтересный». Но когда есть понимание этого подхода, мы отдаём себе отчёт, что это момент дезинвестирования и он как раз указывает на важность хорошего инвестирования. Что нужно быть в форме, нужно чувственно присутствовать, гарантировать это: «Вы можете на меня рассчитывать, я здесь, я Вас не забуду» (то есть не так, как это делали первичные объекты).
Через несколько лет мы переходим к другому этапу работы, как говорит Катрин Пара, так как аналитик – уже внутри. Тогда мы можем уже ремобилизировать имаго и осуществлять интерпретации переноса, только после того, как уже произошло конструирование внутренних объектов. Эти технические аспекты крайне важны.
Когда мы начинаем работать, долгое время мы не делаем интерпретаций. Мы очень много занимаемся историзацией от слова «история», мы идентифицируем объекты, как бы локализуем их.
Если нет припоминания аффекта ужаса того, что произошло («Кажется это ужасно, но на меня это никак не влияет»), пациент не имеет способности к психической регрессии, к формальной регрессии, чтобы реконструировать припоминание с аффектами. Интерпретация в таком случае не будет плодотворной. Это не интегрировано. Нужно время, возможность созревания. Эволюции необходимо долгое время. Мы долгое время конструируем историю, которая имеет смысл, затем что-то повторяется в трансфере и тогда мы можем сделать интерпретацию в трансфере, и отослать к тому, что произошло в истории, в жизни, в реальности, в настоящей истории пациента. И это будет очень ценно, так как есть аффект, есть припоминание. Уже есть страдание по поводу травматизма, есть аффекты. Если нет всех этих измерений, нет смысла делать интерпретации. Тогда они будут служить только аналитику, а не пациенту, при этом будет существовать серьёзный риск его дезорганизовать.
Из комментариев Дианы Табакоф (президент IPSO – Института Психосоматики им. П. Марти в Париже) к представленному клиническому случаю Коротецкой А.И. (обращаю внимание, это разговорная речь, синхронный перевод) в рамках 1-ой Международной Конференции по психоаналитической психосоматике в Республике Молдова.
#ДианаТабакоф
Когда были реальные травматизмы в жизни, то это зона большой хрупкости, потому что они не интериоризируются как имаго, структуры (тогда мы сталкиваемся с клиникой негатива). Когда есть объекты, то существуют сценарии, конфликты, ненависть, любовь, и здесь мы можем работать, обращаться к объектам, тогда есть чем заниматься. Но у некоторых пациентов нет интериоризации, нет сценариев. Все объекты – снаружи, нет психической сцены, есть лишь реальная сцена – внешняя, очень беспокоящая, выводящая из равновесия. Мы не можем работать с таким материалом, пока не реконструируем его в переносе.
Поэтому на первом этапе такой работы мы занимаемся контейнированием. Нужно укрепить сначала психический аппарат, не нужно атаковать, нападать напрямую на травматизмы. Нужно время, чтобы выслушать, что рассказывает пациент, нужно время, чтобы принять материал. И лишь затем «отправить» его обратно. Да, это занимает 2-3 года (и больше). Порой уходит очень много времени, прежде чем становится возможным сделать интерпретацию. Это длительный процесс. (Когда речь шла про «хрупкого» пациента:) если сделать интерпретацию раньше, то у него могла бы случиться психотическая декомпенсация или соматизация.
Нужно время, чтобы построить базовые отношения, базовый перенос. На первом этапе аналитик – это объект, который присутствует, инвестирует взглядом, вниманием. Это, действительно, работа по инвестированию. Это и взгляд, и внимание, и выражение лица. Мы - очень живые перед лицом такого пациента, совсем не похожи на «ледяную» мать. Мы не можем быть «ледяной» матерью, в особенности, в начале такой терапии, как эта. С пациентом может произойти либо соматизация, либо психотическая декомпенсация, если не быть присутствующей и инвестирующей.
Если нет образования по психосоматике, то мы не можем знать этого, мы не понимаем это. «Я не инвестирую этого пациента, потому что он – неинтересный». Но когда есть понимание этого подхода, мы отдаём себе отчёт, что это момент дезинвестирования и он как раз указывает на важность хорошего инвестирования. Что нужно быть в форме, нужно чувственно присутствовать, гарантировать это: «Вы можете на меня рассчитывать, я здесь, я Вас не забуду» (то есть не так, как это делали первичные объекты).
Через несколько лет мы переходим к другому этапу работы, как говорит Катрин Пара, так как аналитик – уже внутри. Тогда мы можем уже ремобилизировать имаго и осуществлять интерпретации переноса, только после того, как уже произошло конструирование внутренних объектов. Эти технические аспекты крайне важны.
Когда мы начинаем работать, долгое время мы не делаем интерпретаций. Мы очень много занимаемся историзацией от слова «история», мы идентифицируем объекты, как бы локализуем их.
Если нет припоминания аффекта ужаса того, что произошло («Кажется это ужасно, но на меня это никак не влияет»), пациент не имеет способности к психической регрессии, к формальной регрессии, чтобы реконструировать припоминание с аффектами. Интерпретация в таком случае не будет плодотворной. Это не интегрировано. Нужно время, возможность созревания. Эволюции необходимо долгое время. Мы долгое время конструируем историю, которая имеет смысл, затем что-то повторяется в трансфере и тогда мы можем сделать интерпретацию в трансфере, и отослать к тому, что произошло в истории, в жизни, в реальности, в настоящей истории пациента. И это будет очень ценно, так как есть аффект, есть припоминание. Уже есть страдание по поводу травматизма, есть аффекты. Если нет всех этих измерений, нет смысла делать интерпретации. Тогда они будут служить только аналитику, а не пациенту, при этом будет существовать серьёзный риск его дезорганизовать.
Из комментариев Дианы Табакоф (президент IPSO – Института Психосоматики им. П. Марти в Париже) к представленному клиническому случаю Коротецкой А.И. (обращаю внимание, это разговорная речь, синхронный перевод) в рамках 1-ой Международной Конференции по психоаналитической психосоматике в Республике Молдова.
#ДианаТабакоф
Знание теории не избавляет от внутренних проблем. Объяснение даёт лишь временное облегчение. Да, объяснение приводит к тому, что внутри появляется некое новое пространство благодаря избавлению от напряжения, связанного, например, с тем, человек узнаёт, что то, что он переживает, переживают и другие люди; это приносит ему облегчение. Например, у человека есть какая-то физическая болезнь, ему плохо и он не знает, что с ним. Он идёт к доктору, и доктор ставит ему диагноз. И просто то, что ему поставили диагноз, даёт облегчение, но это облегчение не приводит к тому, что человек избавляется от заболевания. Знание о том, что происходит у тебя внутри, не избавляет от внутреннего конфликта. Потому что это общие знания. Это знания о том, как это происходит у всех людей. А то, как это происходит лично у тебя, ты не знаешь. А. Грин приводит диалог. Люди часто говорят: «Зачем мне идти в психоанализ? Для того, чтобы кто-то мне сказал, что у меня эдипов конфликт? Я знаю, что у меня эдипов конфликт». И Грин отвечает: «Но до тех пор, пока ты не будешь знать, как этот эдипов конфликт развивался конкретно у тебя, ты ничего не знаешь». Потому что то, как это было у Эдипа, это одно, а то, как это было у тебя, - это совсем другая история». Каждая психика развивается по неким схемам, но каждая психика в этих общих схемах развивается индивидуально. И потом знания находятся в сознательном, а конфликты - в бессознательном. Наше сознательное на наше бессознательное действует лишь тогда, когда находятся вовне способы для связи, для того, чтобы проделать эту связь. А именно, когда из бессознательного всё переходит в предсознательное, затем каким-то образом проявляется - в виде слов или фантазий, сновидений, и этому сновидению или этому образу, или этой фантазии находится смысл, только тогда этот конфликт или травма разрешаются.
Коротецкая А.И., Фусу Л.И. Лекция «Техника работы с не-невротическими пациентами» в рамках программы по повышению квалификации «Современный психоанализ и психоаналитическая психосоматика» в Институте Психологии и Психоанализа на Чистых прудах.
Коротецкая А.И., Фусу Л.И. Лекция «Техника работы с не-невротическими пациентами» в рамках программы по повышению квалификации «Современный психоанализ и психоаналитическая психосоматика» в Институте Психологии и Психоанализа на Чистых прудах.
У не-невротических пациентов не было объекта (они потому такими и стали), который мог бы справиться и контейнировать их гнев и ярость. Пациенты такого уровня считают себя ответственными за плохость своего объекта: «Мама меня не брала на руки и не кормила тогда, когда я хотел, не потому что она не видела и не слышала, что мне нужно, а потому что моя злость на её отсутствие отгоняла её от меня». У таких пациентов причинно-следственная связь инверсирована: верно не то, что злость появилась, потому что мама плохо удовлетворяла мои желания, а то, что моя злость (плохость) привела к тому, что она плохо удовлетворяла мои желания. Поэтому я должен свою злость как можно глубже закопать и как можно дальше удерживать от своего объекта, если я хочу получить свой хороший объект.
Ненависть и злость к аналитику впервые появляются в бессознательном. Это те чувства, которые никак не могут найти своё место в психике у таких пациентов, потому что они не были приняты и контейнированы их первым объектом. Поэтому эти чувства в собственной психике удерживаются непонятно где, в каких глубинах. Такие пациенты не могут ощущать, переживать их на уровне эмоций, они остаются далеко от их осознавания. Более того, они всю жизнь только и делали, что развивали и укрепляли защитные механизмы, которые позволяли им держать взаперти гнев, ярость, ненависть, чтобы они не мешали им жить. Если прямо указать на эти чувства пациенту, то он может услышать: «Ты плохой, ты злой, ты злишься всю дорогу!» Пациент может быть пока не готов эту истину услышать. И тогда его реальная злость усилится, а накапливающаяся злость может привести к взрыву, внутреннему или внешнему.
Коротецкая А.И., Фусу Л.И. Лекция «Техника работы с не-невротическими пациентами» в рамках программы по повышению квалификации «Современный психоанализ и психоаналитическая психосоматика» в Институте Психологии и Психоанализа на Чистых прудах.
#КоротецкаяАурелияИвановна #ФусуЛарисаИвановна
#НеНевротическоеФункционирование #ненависть #НегативныйПеренос
Ненависть и злость к аналитику впервые появляются в бессознательном. Это те чувства, которые никак не могут найти своё место в психике у таких пациентов, потому что они не были приняты и контейнированы их первым объектом. Поэтому эти чувства в собственной психике удерживаются непонятно где, в каких глубинах. Такие пациенты не могут ощущать, переживать их на уровне эмоций, они остаются далеко от их осознавания. Более того, они всю жизнь только и делали, что развивали и укрепляли защитные механизмы, которые позволяли им держать взаперти гнев, ярость, ненависть, чтобы они не мешали им жить. Если прямо указать на эти чувства пациенту, то он может услышать: «Ты плохой, ты злой, ты злишься всю дорогу!» Пациент может быть пока не готов эту истину услышать. И тогда его реальная злость усилится, а накапливающаяся злость может привести к взрыву, внутреннему или внешнему.
Коротецкая А.И., Фусу Л.И. Лекция «Техника работы с не-невротическими пациентами» в рамках программы по повышению квалификации «Современный психоанализ и психоаналитическая психосоматика» в Институте Психологии и Психоанализа на Чистых прудах.
#КоротецкаяАурелияИвановна #ФусуЛарисаИвановна
#НеНевротическоеФункционирование #ненависть #НегативныйПеренос
Способность принимать злость, контейнировать её – это способность, которая имеет отношение к материнской функции. Мать, которая принимает злость своего ребёнка, не отвечая злостью на злость, и есть та мать, которая выживает в атаке и продолжает быть хорошей матерью. Не падая под ударами этой злости, она разделяет внутреннее и внешнее, разделяет Я и не-Я. Когда она не реагирует злостью на злость ребёнка, она как бы говорит: «Эта злость принадлежит только тебе, а я могу сосуществовать рядом, не будучи охваченной твоей злостью. У меня - своя психика, а у тебя – своя психика, у меня – свои переживания, а у тебя – свои переживания». И это даёт ещё дополнительное разграничение между субъектом и объектом, а также понимание, где заканчивается одна психика, а где начинается другая психика. И это всё, естественно, повторяется в анализе тоже.
Коротецкая А.И., Фусу Л.И. Лекция «Техника работы с не-невротическими пациентами» в рамках программы по повышению квалификации «Современный психоанализ и психоаналитическая психосоматика» (очень люблю эту программу, выражаю бесконечную признательность Аурелии Ивановне, Ларисе Ивановне и всем причастным к её созданию; от всей души рекомендую её коллегам) в Институте Психологии и Психоанализа на Чистых прудах.
#НегативныйПеренос #контейнирование #ДостаточноХорошаяМать
#КоротецкаяАурелияИвановна #ФусуЛарисаИвановна
Коротецкая А.И., Фусу Л.И. Лекция «Техника работы с не-невротическими пациентами» в рамках программы по повышению квалификации «Современный психоанализ и психоаналитическая психосоматика» (очень люблю эту программу, выражаю бесконечную признательность Аурелии Ивановне, Ларисе Ивановне и всем причастным к её созданию; от всей души рекомендую её коллегам) в Институте Психологии и Психоанализа на Чистых прудах.
#НегативныйПеренос #контейнирование #ДостаточноХорошаяМать
#КоротецкаяАурелияИвановна #ФусуЛарисаИвановна