На #возбуждение и тот экономический беспорядок, который оно устраивает, ментальный аппарат реагирует разными способами в зависимости от преобладающего принципа его функционирования.
Если это принцип постоянства, то избыток возбуждения подлежит автоматической разрядке либо в сторону внешнего мира (переход к действию), либо в сторону тела (поражение какого-либо органа), либо в сторону психе (нарушение какой-либо ментальной функции).
Если это принцип нирваны, то опасно, как помеха, само возбуждение, а не его избыток; оно убегает; отсюда отстранённость, разгрузка, уход в себя; отсюда галлюцинаторные проекции желания, обманчивого в своём восприятии. #нирвана
Если это навязчивое повторение, то психе ищет, во сне или наяву, ситуации, когда захват возбуждением был травмирующим, чтобы залечить травму впоследействии. #НавязчивоеПовторение
Если это принцип удовольствия, то удовлетворение от возбуждения, невозможное по материальным и/или моральным соображениям, достигается заменяющими его действиями: грёзы, аутоэротизм, бегство в воображение, аддикция.
Обращение к заменяющей ментальной деятельности может быть делом аналитика, если ему трудно поддерживать либо психическое функционирование пациента, слишком чуждое его собственному, либо саму аналитическую ситуацию.
4 возможных способа ментального функционирования пациента (контейнирование, нирвана, повторение, удовольствие/неудовольствие) распределяют между собой имплицитный запрет на #мышление и обращение к решениям более быстрым и более экономичным, чем мышление, то есть чем откладывание получения удовольствия или установления гомеостаза, или чем трата времени и усилия на размышление без уверенности в том, что оно приведёт к какому-то результату. Мыслить – значит выдерживать возбуждение, пятиться от него назад, отмечать границы его вторжения в сознание.
Но мышление требует либидинозной загрузки, которая поддерживала бы его активность. Мышление потребляет психическую и физическую энергию. Мыслить утомительно.
Психоаналитическое мышление, как и любое мышление, требует не только смещения центра по отношению к информации заведомо известной или воспринимаемой в данный момент относительно реальности своего объекта. Речь идёт об особенной реальности: мыслить аналитически – значит осмысливать реальность ментального функционирования другого человека, когда оно не функционирует по принципу реальности (цель основного правила свободной ассоциации – приостановить его). Один из недостатков, который я много раз наблюдал у начинающих аналитиков, это «поправлять» пациента (как это делает учитель с учеником), поскольку тот несёт вздор, т.е. он его вразумляет по одному из четырёх принципов ментального функционирования в то время, как сам он, аналитик, функционирует или хочет функционировать по принципу реальности. #ПринципРеальности
Приведём несколько примеров:
1) Молодой аналитик не переносит долгого молчания пациента (которого он прерывает вопросами и даже напоминанием правила о незамалчивании), когда чувствует, что это молчание сопровождается регрессией к состоянию первичного нарциссизма и что он сам боится вовлечения в эту регрессию;
2) Начинающий аналитик возмущается от рассказа пациента об одном и том же эпизоде, переданного в сотый раз, аналитик чувствует себя измотанным от повторения, не понимая, что цель повторения – измотать первоначальную травму, и это изматывание переносится и на аналитика;
3) Студент-аналитик горько разочарован, когда пациент отворачивается от достигнутого успеха, начинает сомневаться в нём, забывать и отрицать его. Аналитик стремится отказаться от неблагодарной мыслительной работы, покинуть пациента (а у того одна лишь сильная тенденция кинуть себя самого), обвинить его внутри себя в неблагодарности и открыто заявить о плохой мотивации или фальсификации проделанной работы, не видя, что пациент привязывается к принципу постоянства, что один шаг вперёд требует одного шага назад, что равновесие, приобретённое ранее, приветствуется при переходе к новому равновесию, незнакомому, нестабильному.
Д. Анзьё «Мышление: от Я-кожи к Я-мыслящему». #ДидьеАнзье
Если это принцип постоянства, то избыток возбуждения подлежит автоматической разрядке либо в сторону внешнего мира (переход к действию), либо в сторону тела (поражение какого-либо органа), либо в сторону психе (нарушение какой-либо ментальной функции).
Если это принцип нирваны, то опасно, как помеха, само возбуждение, а не его избыток; оно убегает; отсюда отстранённость, разгрузка, уход в себя; отсюда галлюцинаторные проекции желания, обманчивого в своём восприятии. #нирвана
Если это навязчивое повторение, то психе ищет, во сне или наяву, ситуации, когда захват возбуждением был травмирующим, чтобы залечить травму впоследействии. #НавязчивоеПовторение
Если это принцип удовольствия, то удовлетворение от возбуждения, невозможное по материальным и/или моральным соображениям, достигается заменяющими его действиями: грёзы, аутоэротизм, бегство в воображение, аддикция.
Обращение к заменяющей ментальной деятельности может быть делом аналитика, если ему трудно поддерживать либо психическое функционирование пациента, слишком чуждое его собственному, либо саму аналитическую ситуацию.
4 возможных способа ментального функционирования пациента (контейнирование, нирвана, повторение, удовольствие/неудовольствие) распределяют между собой имплицитный запрет на #мышление и обращение к решениям более быстрым и более экономичным, чем мышление, то есть чем откладывание получения удовольствия или установления гомеостаза, или чем трата времени и усилия на размышление без уверенности в том, что оно приведёт к какому-то результату. Мыслить – значит выдерживать возбуждение, пятиться от него назад, отмечать границы его вторжения в сознание.
Но мышление требует либидинозной загрузки, которая поддерживала бы его активность. Мышление потребляет психическую и физическую энергию. Мыслить утомительно.
Психоаналитическое мышление, как и любое мышление, требует не только смещения центра по отношению к информации заведомо известной или воспринимаемой в данный момент относительно реальности своего объекта. Речь идёт об особенной реальности: мыслить аналитически – значит осмысливать реальность ментального функционирования другого человека, когда оно не функционирует по принципу реальности (цель основного правила свободной ассоциации – приостановить его). Один из недостатков, который я много раз наблюдал у начинающих аналитиков, это «поправлять» пациента (как это делает учитель с учеником), поскольку тот несёт вздор, т.е. он его вразумляет по одному из четырёх принципов ментального функционирования в то время, как сам он, аналитик, функционирует или хочет функционировать по принципу реальности. #ПринципРеальности
Приведём несколько примеров:
1) Молодой аналитик не переносит долгого молчания пациента (которого он прерывает вопросами и даже напоминанием правила о незамалчивании), когда чувствует, что это молчание сопровождается регрессией к состоянию первичного нарциссизма и что он сам боится вовлечения в эту регрессию;
2) Начинающий аналитик возмущается от рассказа пациента об одном и том же эпизоде, переданного в сотый раз, аналитик чувствует себя измотанным от повторения, не понимая, что цель повторения – измотать первоначальную травму, и это изматывание переносится и на аналитика;
3) Студент-аналитик горько разочарован, когда пациент отворачивается от достигнутого успеха, начинает сомневаться в нём, забывать и отрицать его. Аналитик стремится отказаться от неблагодарной мыслительной работы, покинуть пациента (а у того одна лишь сильная тенденция кинуть себя самого), обвинить его внутри себя в неблагодарности и открыто заявить о плохой мотивации или фальсификации проделанной работы, не видя, что пациент привязывается к принципу постоянства, что один шаг вперёд требует одного шага назад, что равновесие, приобретённое ранее, приветствуется при переходе к новому равновесию, незнакомому, нестабильному.
Д. Анзьё «Мышление: от Я-кожи к Я-мыслящему». #ДидьеАнзье
Первое предписание (или правило о незамалчивании) требует от пациента размышления посредством свободных ассоциаций и их вербализации; от психоаналитика при этом требуется такая же подвижная установка на внимание. #СвободныеАссоциации
Второе предписание (или принцип абстиненции) требует от пациента того, чтобы его отношения с психоаналитиком ограничивались вербальными выражениями, что исключает личные отношения, социальные связи, агрессивное или сексуальное поведение; от психоаналитика при этом требуется установка на благожелательный нейтралитет, нейтралитет – так как он воздерживается от удовлетворения переносных желаний пациента, благожелательность – так как он стремится понять эти желания вместо того, чтобы осуждать или отторгать их.
…такой распорядок мог быть придуман Фрейдом и подтверждён его последователями только потому, что он – аналог топографической структуры ментального аппарата. Каждому из двух предписаний на самом деле соответствует своя психическая оболочка. Вложение этих предписаний друг в друга внутри одного главного правила отражает первоначальное вложение друг в друга составных оболочек психе, образующей из них аппарат для обдумывания мыслей, контейнирования аффектов и трансформации экономики влечения.
Две из таких психических оболочек являются наиболее важными: защита от раздражителей, поверхность записывания, они, на самом деле, воплощаются соответственно через принцип абстиненции и через свободные ассоциации. Воздержание от иных актов, кроме семиотических или символических, укрывает от возбуждения, идущего от внутреннего влечения, двух партнёров, вовлечённых в процесс выздоровления, и направляет это возбуждение по каналу переноса. … Психоаналитический распорядок минимизирует внешние стимулы и концентрирует внимание на внутреннем возбуждении, первом условии для его понимания.
Предписание о свободных ассоциациях касается скорее не лечения от возбуждения, а создания важного материала для его передачи (воспоминания, сновидения, эпизоды из повседневной жизни, мысли неоднозначные, парадоксальные, абсурдные, а также аффекты).
Д. Анзьё «Мышление: от Я-кожи к Я-мыслящему».
#ДидьеАнзье #мышление #влечение #возбуждение #нейтральность
Второе предписание (или принцип абстиненции) требует от пациента того, чтобы его отношения с психоаналитиком ограничивались вербальными выражениями, что исключает личные отношения, социальные связи, агрессивное или сексуальное поведение; от психоаналитика при этом требуется установка на благожелательный нейтралитет, нейтралитет – так как он воздерживается от удовлетворения переносных желаний пациента, благожелательность – так как он стремится понять эти желания вместо того, чтобы осуждать или отторгать их.
…такой распорядок мог быть придуман Фрейдом и подтверждён его последователями только потому, что он – аналог топографической структуры ментального аппарата. Каждому из двух предписаний на самом деле соответствует своя психическая оболочка. Вложение этих предписаний друг в друга внутри одного главного правила отражает первоначальное вложение друг в друга составных оболочек психе, образующей из них аппарат для обдумывания мыслей, контейнирования аффектов и трансформации экономики влечения.
Две из таких психических оболочек являются наиболее важными: защита от раздражителей, поверхность записывания, они, на самом деле, воплощаются соответственно через принцип абстиненции и через свободные ассоциации. Воздержание от иных актов, кроме семиотических или символических, укрывает от возбуждения, идущего от внутреннего влечения, двух партнёров, вовлечённых в процесс выздоровления, и направляет это возбуждение по каналу переноса. … Психоаналитический распорядок минимизирует внешние стимулы и концентрирует внимание на внутреннем возбуждении, первом условии для его понимания.
Предписание о свободных ассоциациях касается скорее не лечения от возбуждения, а создания важного материала для его передачи (воспоминания, сновидения, эпизоды из повседневной жизни, мысли неоднозначные, парадоксальные, абсурдные, а также аффекты).
Д. Анзьё «Мышление: от Я-кожи к Я-мыслящему».
#ДидьеАнзье #мышление #влечение #возбуждение #нейтральность
Пережитый опыт должен быть интегрирован
То, как мы регистрируем свой опыт в первые два года собственной жизни, отличается от того, как мы делаем это в 4-5-6-7 лет и позже, в подростковости. Система памяти зависит от того, как функционирует головной мозг. В 3 с половиной года, например, и в подростковом возрасте мозг функционирует неодинаково. Если мы имеем дело с пациентом с архаическими, ранними переживаниями, травматическими, которые касаются первых лет жизни, то необходимо учитывать, что в тот период была совершенно другая манера регистрации опыта. Вот поэтому нашим пациентам нужна помощь по созданию условий для регистрации раннего опыта. Им нужна наша помощь, потому что они сами с архаическим травматическим опытом справиться не могут. Мы должны помочь – создать условия для появления репрезентаций опыта, создать конструкцию того, с чем столкнулся человек в раннем детстве.
В начале жизни мы регистрируем всё в виде процесса, ощущения, напр., «что-то колет», «ускользает». Есть ощущение и некое движение. Но нет никакого сценария, нет сцены, на которой это происходит. Нет ни субъекта, ни объекта. Это очень конденсированная запись. Мы должны помочь пациентам построить сценарий, как это могло произойти / происходить.
Например, «Что-то горит внутри», «Возможно, потому что что-то обжигало?». И тогда мы используем формальное означающее, о чём писал Дидье Анзьё, с помощью чего мы имеем доступ не только к ощущениям (маленький ребёнок может произвести запись в своём психическом аппарате только таким образом), ведь имела место целая ситуация, не только ощущение.
…
То, что написано Фройдом о вытеснении, применимо и к расщеплению: существует потребность к повторению, которая идет из потребности к интеграции. Весь психический опыт, который я пережил, приятный он или нет, я должен интегрировать. Но для того, чтобы я смог его интегрировать, мне необходимо трансформировать этот опыт. А чтобы трансформировать, мне необходимо его повторять.
Я пережил травматический опыт, сразу появляется мысль, мне надо это забыть. Но травматический опыт оставляет следы, и эти следы ведут к тому, что этот опыт повторяется вновь и вновь. И он будет повторяться до тех пор, пока не будет интегрирован. Т.о. когда мы сталкиваемся с травматической ситуацией, мы получаем двойную нагрузку: непосредственно в тот момент, когда это с нами происходит и потом, потому что этот опыт будет возвращаться вновь и вновь, пока он не найдёт некую форму, чтобы благодаря этой форме быть интегрированным. И благодаря такой интеграции мы сможем принять и себя, и мир, который нас окружает и травмирует.
Из материалов семинара Р. Руссийона, состоявшегося 9 сентября 2023 г. в Институте Психологии и Психоанализа на Чистых прудах.
#РенеРуссийон #НавязчивоеПовторение #травма #МнестическиеСледы
То, как мы регистрируем свой опыт в первые два года собственной жизни, отличается от того, как мы делаем это в 4-5-6-7 лет и позже, в подростковости. Система памяти зависит от того, как функционирует головной мозг. В 3 с половиной года, например, и в подростковом возрасте мозг функционирует неодинаково. Если мы имеем дело с пациентом с архаическими, ранними переживаниями, травматическими, которые касаются первых лет жизни, то необходимо учитывать, что в тот период была совершенно другая манера регистрации опыта. Вот поэтому нашим пациентам нужна помощь по созданию условий для регистрации раннего опыта. Им нужна наша помощь, потому что они сами с архаическим травматическим опытом справиться не могут. Мы должны помочь – создать условия для появления репрезентаций опыта, создать конструкцию того, с чем столкнулся человек в раннем детстве.
В начале жизни мы регистрируем всё в виде процесса, ощущения, напр., «что-то колет», «ускользает». Есть ощущение и некое движение. Но нет никакого сценария, нет сцены, на которой это происходит. Нет ни субъекта, ни объекта. Это очень конденсированная запись. Мы должны помочь пациентам построить сценарий, как это могло произойти / происходить.
Например, «Что-то горит внутри», «Возможно, потому что что-то обжигало?». И тогда мы используем формальное означающее, о чём писал Дидье Анзьё, с помощью чего мы имеем доступ не только к ощущениям (маленький ребёнок может произвести запись в своём психическом аппарате только таким образом), ведь имела место целая ситуация, не только ощущение.
…
То, что написано Фройдом о вытеснении, применимо и к расщеплению: существует потребность к повторению, которая идет из потребности к интеграции. Весь психический опыт, который я пережил, приятный он или нет, я должен интегрировать. Но для того, чтобы я смог его интегрировать, мне необходимо трансформировать этот опыт. А чтобы трансформировать, мне необходимо его повторять.
Я пережил травматический опыт, сразу появляется мысль, мне надо это забыть. Но травматический опыт оставляет следы, и эти следы ведут к тому, что этот опыт повторяется вновь и вновь. И он будет повторяться до тех пор, пока не будет интегрирован. Т.о. когда мы сталкиваемся с травматической ситуацией, мы получаем двойную нагрузку: непосредственно в тот момент, когда это с нами происходит и потом, потому что этот опыт будет возвращаться вновь и вновь, пока он не найдёт некую форму, чтобы благодаря этой форме быть интегрированным. И благодаря такой интеграции мы сможем принять и себя, и мир, который нас окружает и травмирует.
Из материалов семинара Р. Руссийона, состоявшегося 9 сентября 2023 г. в Институте Психологии и Психоанализа на Чистых прудах.
#РенеРуссийон #НавязчивоеПовторение #травма #МнестическиеСледы
Опасность анализа нарциссических организаций заключается в том, что желанию что-то изменить, упоминаемому при запросе анализа ещё до его начала, противостоит верность самому себе, охраняющая нарциссизм, который предпочитает не преуспеть в анализе, только чтобы избежать перемены при открытии себя объекту.
Андре Грин «Один, Другой, Нейтральный: нарциссические ценности» (1976). Из книги «Нарциссизм жизни, нарциссизм смерти», пер. с фр. А. И. Коротецкой.
#АндреГрин
Андре Грин «Один, Другой, Нейтральный: нарциссические ценности» (1976). Из книги «Нарциссизм жизни, нарциссизм смерти», пер. с фр. А. И. Коротецкой.
#АндреГрин
Нарциссическая структура с поразительной гиперчувствительностью реагирует на вторжение в пространство Я, при том что она хранит ностальгические переживания по поводу слияния и опасается разделения, порождающего тревогу, несмотря на своё стремление к автономии, и к тому же пытается избежать обесценивания, являющегося следствием презрения к объекту и презрения к самому себе из-за несовершенства, незаконченности, зависимости.
Андре Грин «Один, Другой, Нейтральный: нарциссические ценности» (1976). Из книги «Нарциссизм жизни, нарциссизм смерти», пер. с фр. А. И. Коротецкой.
#АндреГрин
Андре Грин «Один, Другой, Нейтральный: нарциссические ценности» (1976). Из книги «Нарциссизм жизни, нарциссизм смерти», пер. с фр. А. И. Коротецкой.
#АндреГрин
Нарциссизм является для субъекта заменителем внутреннего объекта, который присматривает за Я, как мать присматривает за ребёнком. Он оберегает субъекта и будто вынашивает его. Как по-другому справиться с проявлениями непостоянства объекта, без того чтобы не защититься собственным нарциссизмом? Нам кажется, что в этом свою роль играет художественное творчество…
…За пределами творчества та же функция присваивалась и другим объектам: наркотикам, алкоголю или, ещё более значимо, фетишу.
Андре Грин «Один, Другой, Нейтральный: нарциссические ценности» (1976). Из книги «Нарциссизм жизни, нарциссизм смерти», пер. с фр. А. И. Коротецкой.
#АндреГрин #нарциссизм
…За пределами творчества та же функция присваивалась и другим объектам: наркотикам, алкоголю или, ещё более значимо, фетишу.
Андре Грин «Один, Другой, Нейтральный: нарциссические ценности» (1976). Из книги «Нарциссизм жизни, нарциссизм смерти», пер. с фр. А. И. Коротецкой.
#АндреГрин #нарциссизм
Лекции в Институте Психологии и Психоанализа на Чистых прудах хороши ещё и тем, что, кроме прочего, часто изобилуют отсылками к знаменитым произведениям культуры и искусства, их авторам и, конечно, биографиям этих авторов.
На одном из семинаров по чтению работ А. Грина (этот совершенно блестящий семинар, произведший на меня сильнейшее впечатление, состоялся в апреле 2021 г. и был посвящён статье «Белый психоз»; семинар доступен к повторному просмотру в рамках программы «Современный психоанализ и психоаналитическая психосоматика») Аурелия Ивановна Коротецкая рассказала о жизненном пути художника Nicolas de Staёl. Он родился в 1914 г. в Санкт-Петербурге в знатной и богатой семье, однако после революции его семья была вынуждена эмигрировать. В 1921 г. умирает его отец, через год – мать. После череды тягот и лишений Николя де Сталь обретает приёмную семью, получает хорошее образование. Он становится знаменитым французским художником: «Я пишу, чтобы освободиться от всех впечатлений, всех чувств и всех тревог. Единственный способ для этого, который я знаю – живопись». К началу 50-х годов живопись де Сталя обретает большую популярность: его работы узнают в США, Великобритании, он получает массу предложений от известных американских галеристов. Однако в возрасте 41 года, имея успех, состояние, известность, де Сталь выбрасывается из окна собственной мастерской в Антибе. В полицейском протоколе напишут: «Это был акт отчаяния». Больше подробностей о его биографии можно узнать из открытых источников (а также лицезреть картины, где много белого). Приведу лишь несколько цитат из семинара:
На пике популярности де Сталь пережил несколько серьёзных депрессивных эпизодов. Это хорошо иллюстрирует гриновскую позицию о сублимации и художественной деятельности в принципе.
Успешность также (кроме череды потерь) является сложно переживаемым событием в жизни любого человека. От успеха тоже многие умирают – предыдущее состояние потеряно, а новое ещё не успеваешь интегрировать.
Когда субъект сталкивается с каким-то переживанием, сопровождающимся огромным количеством воспринимаемого или воспринимаемого такого свойства, что это привело бы к огромному неудовольствию, то включается суждение, которое радикальным образом отменяет это восприятие. Восприятие сразу же смещается в часть психики, которая этой психике как будто не принадлежит. Так происходит радикальное расщепление – главный помогающий механизм защиты для этого пси аппарата, включающийся когда нужно этот аппарат сберечь. … одной рукой репрезентации строятся, а другой стираются. Грин: «Во время белого психоза Я начинает дезинвестировать репрезентации и сталкиваться со своей пустотой внутри, которая остаётся из-за того, что эти репрезентации стираются, и тогда в этом месте, где стираются репрезентации, Я нету». … Вместо слова, вместо мысли, вместо воспоминания – пробел, так Грин описывает то, что происходит в психике. Белое, пустое пространство.
Ощущение пустоты не осознаётся, оно переживается. И оно связано с ощущением холода. Тепло – это первое, что мы ждём от мамы. Тепла и еды.
При меланхолии нет потери объекта, это - потеря влечений объекта. Это как раз то, что оставляет белую пустоту.
Со временем механизмы защиты «увядают», то есть возможность справляться с внутренними переживаниями с годами, если ничего не делать, снижается.
Белый психоз: Я дезинвестирует репрезентации, сталкивается со своей пустотой внутри. Так изгоняются репрезентации матери, которая разочаровала, происходит самоизгнание субъекта. Невозможность мыслить: «Мне всё равно. Иначе это сведёт меня с ума». Неспособность мыслить сопровождается удвоенным ощущением полного разделения, невыносимого одиночества.
Одиночество – потому что мать внутри не присутствует, там пусто вместо матери.
Одиночество нас не убивает и не вызывает непереживаемых переживаний, потому что внутри у нас не пустота, а материнский объект, более-менее нормальный. Поэтому мы никогда не бываем по-настоящему одни, мы бываем с нашими внутренними объектами.
#КоротецкаяАурелияИвановна #АндреГрин #депрессия #меланхолия #БелыйПсихоз
На одном из семинаров по чтению работ А. Грина (этот совершенно блестящий семинар, произведший на меня сильнейшее впечатление, состоялся в апреле 2021 г. и был посвящён статье «Белый психоз»; семинар доступен к повторному просмотру в рамках программы «Современный психоанализ и психоаналитическая психосоматика») Аурелия Ивановна Коротецкая рассказала о жизненном пути художника Nicolas de Staёl. Он родился в 1914 г. в Санкт-Петербурге в знатной и богатой семье, однако после революции его семья была вынуждена эмигрировать. В 1921 г. умирает его отец, через год – мать. После череды тягот и лишений Николя де Сталь обретает приёмную семью, получает хорошее образование. Он становится знаменитым французским художником: «Я пишу, чтобы освободиться от всех впечатлений, всех чувств и всех тревог. Единственный способ для этого, который я знаю – живопись». К началу 50-х годов живопись де Сталя обретает большую популярность: его работы узнают в США, Великобритании, он получает массу предложений от известных американских галеристов. Однако в возрасте 41 года, имея успех, состояние, известность, де Сталь выбрасывается из окна собственной мастерской в Антибе. В полицейском протоколе напишут: «Это был акт отчаяния». Больше подробностей о его биографии можно узнать из открытых источников (а также лицезреть картины, где много белого). Приведу лишь несколько цитат из семинара:
На пике популярности де Сталь пережил несколько серьёзных депрессивных эпизодов. Это хорошо иллюстрирует гриновскую позицию о сублимации и художественной деятельности в принципе.
Успешность также (кроме череды потерь) является сложно переживаемым событием в жизни любого человека. От успеха тоже многие умирают – предыдущее состояние потеряно, а новое ещё не успеваешь интегрировать.
Когда субъект сталкивается с каким-то переживанием, сопровождающимся огромным количеством воспринимаемого или воспринимаемого такого свойства, что это привело бы к огромному неудовольствию, то включается суждение, которое радикальным образом отменяет это восприятие. Восприятие сразу же смещается в часть психики, которая этой психике как будто не принадлежит. Так происходит радикальное расщепление – главный помогающий механизм защиты для этого пси аппарата, включающийся когда нужно этот аппарат сберечь. … одной рукой репрезентации строятся, а другой стираются. Грин: «Во время белого психоза Я начинает дезинвестировать репрезентации и сталкиваться со своей пустотой внутри, которая остаётся из-за того, что эти репрезентации стираются, и тогда в этом месте, где стираются репрезентации, Я нету». … Вместо слова, вместо мысли, вместо воспоминания – пробел, так Грин описывает то, что происходит в психике. Белое, пустое пространство.
Ощущение пустоты не осознаётся, оно переживается. И оно связано с ощущением холода. Тепло – это первое, что мы ждём от мамы. Тепла и еды.
При меланхолии нет потери объекта, это - потеря влечений объекта. Это как раз то, что оставляет белую пустоту.
Со временем механизмы защиты «увядают», то есть возможность справляться с внутренними переживаниями с годами, если ничего не делать, снижается.
Белый психоз: Я дезинвестирует репрезентации, сталкивается со своей пустотой внутри. Так изгоняются репрезентации матери, которая разочаровала, происходит самоизгнание субъекта. Невозможность мыслить: «Мне всё равно. Иначе это сведёт меня с ума». Неспособность мыслить сопровождается удвоенным ощущением полного разделения, невыносимого одиночества.
Одиночество – потому что мать внутри не присутствует, там пусто вместо матери.
Одиночество нас не убивает и не вызывает непереживаемых переживаний, потому что внутри у нас не пустота, а материнский объект, более-менее нормальный. Поэтому мы никогда не бываем по-настоящему одни, мы бываем с нашими внутренними объектами.
#КоротецкаяАурелияИвановна #АндреГрин #депрессия #меланхолия #БелыйПсихоз
Психоанализ занимается в большей степени репрезентациями, а не восприятием. Несмотря на то, что в последнее время в текстах современных психоаналитиков появляется повышенный интерес к тому, что называется восприятием. В любом случае, когда мы имеем дело психическим содержанием, и с психическим аппаратом, то мы имеем дело с репрезентациями, а не с восприятием.
Психоанализ занимается психической реальностью, а не физической реальностью.
Психоанализ занимается отсутствием более, чем присутствием. Нас интересует то, что происходит в отсутствии, при отсутствии, в ответ на отсутствие. В присутствии нас интересует только качество присутствия.
Психоанализ занимается воспоминаниями, а не актуальными переживаниями.
Также психоанализ интересуется больше фантазиями, чем реальным восприятием мира.
Коротецкая Аурелия Ивановна. Из материалов семинара по чтению работ А. Грина в рамках программы «Современный психоанализ и психоаналитическая психосоматика» в Институте Психологии и Психоанализа на Чистых прудах.
#КоротецкаяАурелияИвановна
Психоанализ занимается психической реальностью, а не физической реальностью.
Психоанализ занимается отсутствием более, чем присутствием. Нас интересует то, что происходит в отсутствии, при отсутствии, в ответ на отсутствие. В присутствии нас интересует только качество присутствия.
Психоанализ занимается воспоминаниями, а не актуальными переживаниями.
Также психоанализ интересуется больше фантазиями, чем реальным восприятием мира.
Коротецкая Аурелия Ивановна. Из материалов семинара по чтению работ А. Грина в рамках программы «Современный психоанализ и психоаналитическая психосоматика» в Институте Психологии и Психоанализа на Чистых прудах.
#КоротецкаяАурелияИвановна
В докладе, представленном на Международном конгрессе 1957-го года (Bion 1957), я предположил, что аналогия Фрейда между археологическими раскопками и психоанализом окажется полезной, если считать, что мы добываем факты, касающиеся не столько первобытной цивилизации, сколько первобытного бедствия. Ценность фрейдовской аналогии снижена, поскольку в анализе мы сталкиваемся не столько с застывшей ситуацией, допускающей неспешное изучение, но с катастрофой, которая остается живой и активной, и в то же самое время еще не способна разрешиться состоянием покоя.
Бион У. Р. Нападения на связь.
#Бион
Бион У. Р. Нападения на связь.
#Бион
От ненависти к эмоциям - всего лишь один шаг к ненависти к самой жизни…
…проективной идентификации (так Кляйн называет механизм, посредством которого части личности отщепляются и проецируются во внешние объекты)...
… проективная идентификация как механизм, который использует психика, чтобы избавиться от фрагментов Эго, появившихся под воздействием его деструктивности.
…В своих «Заметках о некоторых шизоидных механизмах» (Klein 1946) Мелани Кляйн говорит о значимости чрезмерного применения расщепления и проективной идентификации в формировании личности с сильными нарушениями. Она также говорит об «интроекции хорошего объекта, прежде всего материнской груди» как «предусловии нормального развития». Я склонен предположить, что существует нормальная степень проективной идентификации, не обозначая пределов этой нормальности, и вкупе с интроективной идентификацией она составляет основание, на котором базируется нормальное развитие.
…чтобы понимать, чего хочет ребенок, мать должна трактовать плач младенца как нечто большее, чем требование ее присутствия. С точки зрения младенца, она должна принять в себя, и таким образом пережить, страх того, что ребенок умирает. Именно этот страх ребенок не может удерживать в себе (contain). Ребенок стремится отщепить страх вместе с той частью личности, в которой он расположен, и спроецировать его в мать. Понимающая мать способна переживать то чувство ужаса, с которым ее ребенок стремится справиться с помощью проективной идентификации, и в то же время оставаться уравновешенной.
…Проективная идентификация предоставляет ему возможность изучать свои чувства в личности, достаточно сильной для того, чтобы их удерживать. Препятствование использованию этого механизма, либо в виде отказа матери служить вместилищем чувств младенца, либо в виде ненависти и зависти пациента, который не может позволить матери выполнять эту функцию, приводит к разрушению связи между ребенком и грудью и в результате — к тяжелому расстройству импульса к любопытству, на котором основано все обучение. Так подготавливается путь к тяжелой задержке развития. Более того, вследствие блокирования основного доступного младенцу способа справляться со своими слишком сильными эмоциями, течение эмоциональной жизни, во всяком случае, тяжелые проблемы, становятся невыносимыми. Поэтому чувства ненависти направляются на все эмоции, включая саму ненависть, и на внешнюю реальность, которая их возбуждает. От ненависти к эмоциям — всего лишь один шаг к ненависти к самой жизни.
Бион У. Р. Нападения на связь, 1957 г.
#Бион #МеланиКляйн #ПроективнаяИдентификация #ненависть
…проективной идентификации (так Кляйн называет механизм, посредством которого части личности отщепляются и проецируются во внешние объекты)...
… проективная идентификация как механизм, который использует психика, чтобы избавиться от фрагментов Эго, появившихся под воздействием его деструктивности.
…В своих «Заметках о некоторых шизоидных механизмах» (Klein 1946) Мелани Кляйн говорит о значимости чрезмерного применения расщепления и проективной идентификации в формировании личности с сильными нарушениями. Она также говорит об «интроекции хорошего объекта, прежде всего материнской груди» как «предусловии нормального развития». Я склонен предположить, что существует нормальная степень проективной идентификации, не обозначая пределов этой нормальности, и вкупе с интроективной идентификацией она составляет основание, на котором базируется нормальное развитие.
…чтобы понимать, чего хочет ребенок, мать должна трактовать плач младенца как нечто большее, чем требование ее присутствия. С точки зрения младенца, она должна принять в себя, и таким образом пережить, страх того, что ребенок умирает. Именно этот страх ребенок не может удерживать в себе (contain). Ребенок стремится отщепить страх вместе с той частью личности, в которой он расположен, и спроецировать его в мать. Понимающая мать способна переживать то чувство ужаса, с которым ее ребенок стремится справиться с помощью проективной идентификации, и в то же время оставаться уравновешенной.
…Проективная идентификация предоставляет ему возможность изучать свои чувства в личности, достаточно сильной для того, чтобы их удерживать. Препятствование использованию этого механизма, либо в виде отказа матери служить вместилищем чувств младенца, либо в виде ненависти и зависти пациента, который не может позволить матери выполнять эту функцию, приводит к разрушению связи между ребенком и грудью и в результате — к тяжелому расстройству импульса к любопытству, на котором основано все обучение. Так подготавливается путь к тяжелой задержке развития. Более того, вследствие блокирования основного доступного младенцу способа справляться со своими слишком сильными эмоциями, течение эмоциональной жизни, во всяком случае, тяжелые проблемы, становятся невыносимыми. Поэтому чувства ненависти направляются на все эмоции, включая саму ненависть, и на внешнюю реальность, которая их возбуждает. От ненависти к эмоциям — всего лишь один шаг к ненависти к самой жизни.
Бион У. Р. Нападения на связь, 1957 г.
#Бион #МеланиКляйн #ПроективнаяИдентификация #ненависть
Я усвоила от своего бывшего учителя [Винникотта], что задача психоаналитика состояла в создании атмосферы доверия через надёжность аналитика и через пространство-время сеанса, а целью этого было то, чтобы пациент мог, по словам Винникотта, «строить себе личное существование» (особенно когда чувство идентичности – личного существования – не смогло укрепиться в детстве).
Пациент должен находить в аналитическом кадре спокойную атмосферу и рассчитывать на надёжное пространство с фиксированным временем, чтобы чувствовать себя расслабленным и готовым, насколько это возможно, свободно ассоциировать и выражать свои аффекты, как трансферентные, так и другие.
Джойс Макдугалл «Страсти в истории психоанализа», сборник «Уроки французского психоанализа».
#ДжойсМакдугалл #кадр #сеттинг
///
Т.е. фиксированное время-пространство кадра (и оплата, конечно же) обеспечивают надёжность, стабильность, непрерывность, создают атмосферу доверия – то, на что можно опереться, чтобы стало возможным выражать себя, чтобы в конечном счёте стало возможным это безопасное пространство интроецировать внутрь себя, своего психического. Это невозможно достичь, если работать сегодня в одном месте, завтра – в другом, на этой неделе – в один день, на следующей – в другой, сегодня – в кабинете, завтра – онлайн. Вспомните свои ощущения, когда приходите куда-то впервые или приходите куда-то в энный раз, практически «как к себе домой». А в терапию вы не просто приходите, вы обнажаете душу. Посмотреть внимательно внутрь себя, предпринять попытки понять себя снова и снова можно лишь в стабильном пространстве. Это невозможно сделать, утопая в шуме тревоги. Рамка, кадр, сеттинг создают контейнер.
Граница кадра даёт ощутить, понять и примириться со своими собственными ограничениями, начать с уважением к ним относиться, а значит и к границам и ограничениям Другого. В этой же очерченной кадром границе = защищённости (как под крышей и в стенах надёжного укрытия, дома) можно наконец позволить себе быть свободным – свободно говорить, ассоциировать, наконец, признаться себе в том, в чём никогда не был способен признаться, обнаружить и присвоить свободу мыслить. Рамка, стабильность, расслабление, свобода, уверенность, сила с пониманием и принятием ограничений.
Меняя места проведения встреч, дней недели, самого времени проведения сеанса, формата встречи (онлайн/лично), находя этому множество рациональных и очень убедительных причин (с двух сторон), мы избегаем, опасаемся не просто встречи с глубиной, но и самого контакта.
Идя на поводу у собственной жалости, вины, соглашаясь с неоплаченными отменами, переносами и пр., мы, терапевты, избегаем встречи с «тяжёлыми» чувствами пациента (быть «хорошей грудью» всяко проще, чем «плохой грудью», но действительно ли хорошей?), но также – и с собственными неприсвоенными чувствами. Т.е. мы покидаем поле анализа, желания понять.
Предложение условий кадра – это и предложение ответственности. Соблюдение изначальных условий – не самоцель, но тот базис, фундамент, на котором пациенту можно будет построить «личное существование».
Пациент должен находить в аналитическом кадре спокойную атмосферу и рассчитывать на надёжное пространство с фиксированным временем, чтобы чувствовать себя расслабленным и готовым, насколько это возможно, свободно ассоциировать и выражать свои аффекты, как трансферентные, так и другие.
Джойс Макдугалл «Страсти в истории психоанализа», сборник «Уроки французского психоанализа».
#ДжойсМакдугалл #кадр #сеттинг
///
Т.е. фиксированное время-пространство кадра (и оплата, конечно же) обеспечивают надёжность, стабильность, непрерывность, создают атмосферу доверия – то, на что можно опереться, чтобы стало возможным выражать себя, чтобы в конечном счёте стало возможным это безопасное пространство интроецировать внутрь себя, своего психического. Это невозможно достичь, если работать сегодня в одном месте, завтра – в другом, на этой неделе – в один день, на следующей – в другой, сегодня – в кабинете, завтра – онлайн. Вспомните свои ощущения, когда приходите куда-то впервые или приходите куда-то в энный раз, практически «как к себе домой». А в терапию вы не просто приходите, вы обнажаете душу. Посмотреть внимательно внутрь себя, предпринять попытки понять себя снова и снова можно лишь в стабильном пространстве. Это невозможно сделать, утопая в шуме тревоги. Рамка, кадр, сеттинг создают контейнер.
Граница кадра даёт ощутить, понять и примириться со своими собственными ограничениями, начать с уважением к ним относиться, а значит и к границам и ограничениям Другого. В этой же очерченной кадром границе = защищённости (как под крышей и в стенах надёжного укрытия, дома) можно наконец позволить себе быть свободным – свободно говорить, ассоциировать, наконец, признаться себе в том, в чём никогда не был способен признаться, обнаружить и присвоить свободу мыслить. Рамка, стабильность, расслабление, свобода, уверенность, сила с пониманием и принятием ограничений.
Меняя места проведения встреч, дней недели, самого времени проведения сеанса, формата встречи (онлайн/лично), находя этому множество рациональных и очень убедительных причин (с двух сторон), мы избегаем, опасаемся не просто встречи с глубиной, но и самого контакта.
Идя на поводу у собственной жалости, вины, соглашаясь с неоплаченными отменами, переносами и пр., мы, терапевты, избегаем встречи с «тяжёлыми» чувствами пациента (быть «хорошей грудью» всяко проще, чем «плохой грудью», но действительно ли хорошей?), но также – и с собственными неприсвоенными чувствами. Т.е. мы покидаем поле анализа, желания понять.
Предложение условий кадра – это и предложение ответственности. Соблюдение изначальных условий – не самоцель, но тот базис, фундамент, на котором пациенту можно будет построить «личное существование».
Чистого воспоминания не существует, любое воспоминание представляет собой синтез мнестического следа и фантазма (Лебовиси).
Ж.-Ж. Люстен «Клиника детского возраста». «Психоаналитическая патопсихология» под ред. Ж. Бержере.
#СержЛебовиси #фантазм #МнестическиеСледы
Ж.-Ж. Люстен «Клиника детского возраста». «Психоаналитическая патопсихология» под ред. Ж. Бержере.
#СержЛебовиси #фантазм #МнестическиеСледы
Из семинара В. Капсамбелиса, состоявшегося сегодня (24.09.2023) в Институте Психологии и Психоанализа на Чистых прудах (благодарю всю команду Института за организацию процесса):
Внешнюю реальность невозможно полностью и объективно познать. Фройд, который был нейрофизиологом, отмечал, что реальность, её познание зависит в т.ч. от восприятия, органов чувств. Напр., спектральная чувствительность глаза человека и животных отличается, обоняние кошки или собаки несравнимо с человеческим и т.д.
Фройд ввёл понятие инвестирования. Мы все инвестируем что-то избирательно.
Необходимо различать #МнестическиеСледы (МС) и воспоминания. Всё, что проходит через наши органы чувств, оставляет следы. Но для психического важны не сами МС, но способность их инвестировать. Фройд отмечал, что МС – это первичный материал, это то, из чего можно сформировать психизм.
Гипотеза / наблюдение: МС, которые никогда не были вытеснены (потому что никогда не осознавались), вынуждают нас вести себя тем или иным образом, оказывают на нас влияние. #Винникотт говорил о страхе обрушения. Он обратил внимание, что люди порой боятся собственного обрушения, потери себя из-за того, что что-то может произойти. Он предположил, что на самом деле люди боятся того, что уже когда-то произошло. Но от этого события остались МС, которые не были переработаны, не были оформлены в слова.
Не все МС попадают в психический аппарат. Следы, которые не были переработаны, не стали воспоминаниями, дают место реминисценциям, переживаниям, близким к ощущениям, а не повествованию, могут проявляться в виде агирований, актов, действий.
Всё, что мы воспринимаем, передаётся в центральную нервную систему. И только инвестированный МС может стать воспоминанием. Головной мозг и психический аппарат – не одно и то же. С точки зрения психоанализа – головной мозг, ЦНС – это инструмент, но не источник психизма.
С одной стороны, есть МС, часть перцепции, с другой – галлюцинация (это фройдовское понятие, это не клинический термин из патопсихологии, описывающий нарушение восприятия/ложное восприятие), опыт удовлетворения, который возрождается. Встреча МС и галлюцинаторного инвестирования с новой целью (получения удовлетворения) обеспечивает рождение психической #репрезентация
Головной мозг – это поставщик первичной материи, своего рода исполнитель. То, что он даёт, должно быть инвестировано. Это происходит при помощи влечений (согласно Фройда связь между психикой и сомой происходит через #влечение ; у млекопитающих – инстинкты, у человека – влечения, Фройд хотел подчеркнуть это отличие; источник влечений находится в соме). Путать головной мозг и психику (психоанализ говорит о связи психики с телом, но это не подразумевает связь лишь на уровне головного мозга) это всё равно, что путать компьютер с пользователем. Головной мозг – это компьютер, у него много возможностей, в нём много хранится, у него есть много функций, но импульс, который бы позволил пользоваться всем, что есть в нём, идёт не из компьютера.
Память в буквальном смысле этого слова не является объектом психоанализа; она достаточно хорошо изучена нейрофизиологией и нейронауками. Психоанализ имеет дело с воспоминанием, припоминанием, реминисценцией, повторным переживанием, agieren, с галлюцинаторным проявлением совершенно непроработанных ощущений, если угодно, но во всех случаях предполагается двойное движение: восприятие в определенный момент, оставившее след, затем актуализацию этого восприятия, в той или иной форме, по той или иной причине, но всегда на основе конфликтности, имеющейся в психической жизни.
Чтобы тот или иной фрагмент реальности, зафиксированный в нейронных системах, стал репрезентацией, он должен быть инвестирован, а будучи инвестированным, он приобретает свойство «объекта».
Репрезентация, соединение восприятия и галлюцинации, является продуктом встречи центростремительного движения (восприятия) с центробежным движением (галлюцинацией), которая только и позволяет инвестировать след и сделать его психическим фактом.
#ВассилисКапсамбелис
Внешнюю реальность невозможно полностью и объективно познать. Фройд, который был нейрофизиологом, отмечал, что реальность, её познание зависит в т.ч. от восприятия, органов чувств. Напр., спектральная чувствительность глаза человека и животных отличается, обоняние кошки или собаки несравнимо с человеческим и т.д.
Фройд ввёл понятие инвестирования. Мы все инвестируем что-то избирательно.
Необходимо различать #МнестическиеСледы (МС) и воспоминания. Всё, что проходит через наши органы чувств, оставляет следы. Но для психического важны не сами МС, но способность их инвестировать. Фройд отмечал, что МС – это первичный материал, это то, из чего можно сформировать психизм.
Гипотеза / наблюдение: МС, которые никогда не были вытеснены (потому что никогда не осознавались), вынуждают нас вести себя тем или иным образом, оказывают на нас влияние. #Винникотт говорил о страхе обрушения. Он обратил внимание, что люди порой боятся собственного обрушения, потери себя из-за того, что что-то может произойти. Он предположил, что на самом деле люди боятся того, что уже когда-то произошло. Но от этого события остались МС, которые не были переработаны, не были оформлены в слова.
Не все МС попадают в психический аппарат. Следы, которые не были переработаны, не стали воспоминаниями, дают место реминисценциям, переживаниям, близким к ощущениям, а не повествованию, могут проявляться в виде агирований, актов, действий.
Всё, что мы воспринимаем, передаётся в центральную нервную систему. И только инвестированный МС может стать воспоминанием. Головной мозг и психический аппарат – не одно и то же. С точки зрения психоанализа – головной мозг, ЦНС – это инструмент, но не источник психизма.
С одной стороны, есть МС, часть перцепции, с другой – галлюцинация (это фройдовское понятие, это не клинический термин из патопсихологии, описывающий нарушение восприятия/ложное восприятие), опыт удовлетворения, который возрождается. Встреча МС и галлюцинаторного инвестирования с новой целью (получения удовлетворения) обеспечивает рождение психической #репрезентация
Головной мозг – это поставщик первичной материи, своего рода исполнитель. То, что он даёт, должно быть инвестировано. Это происходит при помощи влечений (согласно Фройда связь между психикой и сомой происходит через #влечение ; у млекопитающих – инстинкты, у человека – влечения, Фройд хотел подчеркнуть это отличие; источник влечений находится в соме). Путать головной мозг и психику (психоанализ говорит о связи психики с телом, но это не подразумевает связь лишь на уровне головного мозга) это всё равно, что путать компьютер с пользователем. Головной мозг – это компьютер, у него много возможностей, в нём много хранится, у него есть много функций, но импульс, который бы позволил пользоваться всем, что есть в нём, идёт не из компьютера.
Память в буквальном смысле этого слова не является объектом психоанализа; она достаточно хорошо изучена нейрофизиологией и нейронауками. Психоанализ имеет дело с воспоминанием, припоминанием, реминисценцией, повторным переживанием, agieren, с галлюцинаторным проявлением совершенно непроработанных ощущений, если угодно, но во всех случаях предполагается двойное движение: восприятие в определенный момент, оставившее след, затем актуализацию этого восприятия, в той или иной форме, по той или иной причине, но всегда на основе конфликтности, имеющейся в психической жизни.
Чтобы тот или иной фрагмент реальности, зафиксированный в нейронных системах, стал репрезентацией, он должен быть инвестирован, а будучи инвестированным, он приобретает свойство «объекта».
Репрезентация, соединение восприятия и галлюцинации, является продуктом встречи центростремительного движения (восприятия) с центробежным движением (галлюцинацией), которая только и позволяет инвестировать след и сделать его психическим фактом.
#ВассилисКапсамбелис
…Во всех случаях проявления невротической реакции будут определяться не нынешним отношением к реальной матери, а инфантильным отношением к давнему материнскому образу.
З. Фрейд «Сообщение об одном случае паранойи, противоречащем психоаналитической теории» (1915). 7 том десятитомного собрания сочинений Фрейда «Учебное издание», ООО «Фирма СТД», перевод с немецкого – А. Боковиков.
#ЗигмундФрейд
З. Фрейд «Сообщение об одном случае паранойи, противоречащем психоаналитической теории» (1915). 7 том десятитомного собрания сочинений Фрейда «Учебное издание», ООО «Фирма СТД», перевод с немецкого – А. Боковиков.
#ЗигмундФрейд
Чтобы не ошибиться в оценке реальности, нужно прежде всего помнить о том, что «детские воспоминания» человека появляются только в более позднем возрасте (чаще всего в пубертатный период) и при этом они подвергаются сложному процессу переработки, который совершенно аналогичен созданию народом мифов о своей древней истории.
З. Фрейд «Заметки об одном случае невроза навязчивости» (1909). Т. 7 «Учебного издания» в 10 томах. Перевод с немецкого А. Боковикова. 2006.
#ЗигмундФрейд #ЧеловекКрыса
З. Фрейд «Заметки об одном случае невроза навязчивости» (1909). Т. 7 «Учебного издания» в 10 томах. Перевод с немецкого А. Боковикова. 2006.
#ЗигмундФрейд #ЧеловекКрыса
…неправильно думать, будто существует тело с одной стороны и дух – с другой; мозг, отрезанный от остального тела, существует только в научно-фантастических рассказах.
…мы всегда должны рассматривать человека как психосоматическую единицу.
…каждый человек не только имеет в своем распоряжении несколько регистров функционирования – соматический, психический, поведенческий – и может использовать их по-разному в тот или иной период своей жизни. Существует ещё и личный, уникальный для каждого из нас способ применения этих различных регистров. И если человек использует их, то делает это для решения фундаментальной проблемы, которая красной нитью проходит через всё его существование, определяет его и формирует, по классификации К. Болласа, в худшем случае его судьбу, а в лучшем – его предназначение (Bollas, 1989). В совокупности базовая проблема и используемые для ее решения регистры, как мне представляется, составляют ядро идентичности индивида.
…Возможно, что цель анализа, как и признак успешной жизни, заключается в том, чтобы найти личный способ решения этой проблемы, а то и превратить её в источник обогащения и творчества, хотя и существует риск того, что она помешает нам жить и приведет нас к смерти будь то через самоубийство или соматическое заболевание. Одним словом, превратить судьбу в предназначение. Ведь этот вопрос, лежащий в основе конструирования/создания нарциссизма каждого из нас, и есть то, что придает смысл нашему бытию в мире, то, что сообщает ему глубину или, напротив, делает его бесполезным.
Из статьи Жака Пресса, выдающегося швейцарского психоаналитика-психосоматика, нашего современника, «Психоаналитик и психосома. Превращение судьбы в предназначение, психосоматическая проблема». Вчера в Институте Психологии и Психосоматики на Чистых прудах состоялся потрясающе интересный семинар, посвящённый обсуждению данной статьи.
Кто такой Жак Пресс. «Ненависть может представлять собой попытку исцеления».
Жак Пресс: «Остерегайтесь «образцовых» пациентов – «пленников мечты их матерей» (выражение М. Фэна). «Цель анализа – потерять себя и стать собой…»
#ЖакПресс
…мы всегда должны рассматривать человека как психосоматическую единицу.
…каждый человек не только имеет в своем распоряжении несколько регистров функционирования – соматический, психический, поведенческий – и может использовать их по-разному в тот или иной период своей жизни. Существует ещё и личный, уникальный для каждого из нас способ применения этих различных регистров. И если человек использует их, то делает это для решения фундаментальной проблемы, которая красной нитью проходит через всё его существование, определяет его и формирует, по классификации К. Болласа, в худшем случае его судьбу, а в лучшем – его предназначение (Bollas, 1989). В совокупности базовая проблема и используемые для ее решения регистры, как мне представляется, составляют ядро идентичности индивида.
…Возможно, что цель анализа, как и признак успешной жизни, заключается в том, чтобы найти личный способ решения этой проблемы, а то и превратить её в источник обогащения и творчества, хотя и существует риск того, что она помешает нам жить и приведет нас к смерти будь то через самоубийство или соматическое заболевание. Одним словом, превратить судьбу в предназначение. Ведь этот вопрос, лежащий в основе конструирования/создания нарциссизма каждого из нас, и есть то, что придает смысл нашему бытию в мире, то, что сообщает ему глубину или, напротив, делает его бесполезным.
Из статьи Жака Пресса, выдающегося швейцарского психоаналитика-психосоматика, нашего современника, «Психоаналитик и психосома. Превращение судьбы в предназначение, психосоматическая проблема». Вчера в Институте Психологии и Психосоматики на Чистых прудах состоялся потрясающе интересный семинар, посвящённый обсуждению данной статьи.
Кто такой Жак Пресс. «Ненависть может представлять собой попытку исцеления».
Жак Пресс: «Остерегайтесь «образцовых» пациентов – «пленников мечты их матерей» (выражение М. Фэна). «Цель анализа – потерять себя и стать собой…»
#ЖакПресс
СУДЬБА или ПРЕДНАЗНАЧЕНИЕ
На концепцию К. Болласа (она упоминается постом выше) о судьбе/роке или предназначении, рассуждая на тему связи архаичной сексуальности и психосоматики, ссылалась также Дж. Макдугалл в своей книге «Тысячеликий Эрос». Несколько цитат:
Противопоставляя понятия «рока» и «предназначения», я опираюсь на концепцию Кристофера Болласа (1989), который пишет, что рок – случаен, над ним у человека нет контроля, в противоположность «влечению предназначения», которое Боллас определяет как «необходимость использовать объекты, чтобы усилить свою истинную сущность и, следовательно, стать самим собой. Боллас рассматривает влечение предназначения как …элемент, который может быть использован в борьбе с роковыми событиями, с «судьбой».
«Рок» определяется во многих словарях как нечто неумолимое и непременное. Рок – это то, что часто «предрекают» оракулы и пророки.
«Предназначение», напротив, включает в себя потенциал, подразумевает, скорее, действие самого человека, чем навязанные ему слова. Боллас: «если повезёт, своё предназначение можно исполнить». В греческой мифологии судьба считалась исходящей из неподвластных богам сил. В «Жизни Расина» Мориак (1950) писал: «Мы все плетём свою судьбу, вытягиваем её из себя, как паук свою паутинку».
Предназначение поэтому можно рассматривать как существенный и определяющий элемент нашей жизни, но такой, который позволяет изменять её течение. Рок, с другой стороны, заключает в себе те внешние события, над которыми у нас нет какого бы то ни было контроля. С психоаналитической точки зрения, роковые события – это неизбежные универсальные травмы человечества: зависимость от других, половые различия, старение и смерть.
Для аналитического слуха связь понятия судьбы с объявленным приговором звучит колоколом, так как судьба приводит в исполнение суждения родителей (как и их звучное молчание), перед которыми ребёнок наг и беззащитен всё свое младенчество. С этой точки зрения, родительский дискурс напоминает роковое наследство, которое может оказаться могущественным в качестве атипичного, травматичного события в жизни маленького ребёнка. Предназначение, напротив, говорит о ходе событий, над которыми у ребёнка, возможно, будет контроль.
Различие судьбы-рока и судьбы-предназначения можно психоаналитически подытожить так: никто не отвечает за удары судьбы или за бремя, возложенное значимыми объектами детства. Но, в конечном счёте, мы одни отвечаем за наши внутренние объекты и за управление своим психическим миром с его могущественным влечением предназначения.
В клинической работе мы часто встречаемся с пациентами, чьё влечение предназначения кажется прикованным к сохранению (неважно, какой ценой) первичных детских решений в ответ на травматичные или роковые события и отношения прошлого. …эта безжалостная сила повторения служит цели психического выживания, «выживания как существа», как индивидуального субъекта, как аспекта истинной сущности, даже в своих явно патологических измерениях.
///
И небольшая, но крайне важная цитата из очень впечатлившей меня подводки Коротецкой Аурелии Ивановны ко вчерашнему семинару (позже ещё поделюсь цитатами): «Благодаря психоаналитическому подходу к человеку, судьба – не обязательно фатум», о чём свидетельствует также клинический пример Жака Пресса, обсуждавшийся вчера в Институте Психологии и Психоанализа на Чистых прудах. Несмотря на все трудности, длительность и витиеватость аналитического пути именно психоанализ позволил пациенту Ж. Пресса «найти творческий выход» «из травматического состояния, деконденсировать свою теорию каузальности/непосредственной причинности, согласно которой его болезнь была проявлением безжалостной судьбы; короче говоря, дать ему возможность найти то психическое пространство, в котором он мог бы размышлять о сложности жизни». Он «смог вновь обрести это внутреннее пространство и продолжать жить».
#ДжойсМакдугалл #ЖакПресс #КоротецкаяАурелияИвановна #НавязчивоеПовторение
На концепцию К. Болласа (она упоминается постом выше) о судьбе/роке или предназначении, рассуждая на тему связи архаичной сексуальности и психосоматики, ссылалась также Дж. Макдугалл в своей книге «Тысячеликий Эрос». Несколько цитат:
Противопоставляя понятия «рока» и «предназначения», я опираюсь на концепцию Кристофера Болласа (1989), который пишет, что рок – случаен, над ним у человека нет контроля, в противоположность «влечению предназначения», которое Боллас определяет как «необходимость использовать объекты, чтобы усилить свою истинную сущность и, следовательно, стать самим собой. Боллас рассматривает влечение предназначения как …элемент, который может быть использован в борьбе с роковыми событиями, с «судьбой».
«Рок» определяется во многих словарях как нечто неумолимое и непременное. Рок – это то, что часто «предрекают» оракулы и пророки.
«Предназначение», напротив, включает в себя потенциал, подразумевает, скорее, действие самого человека, чем навязанные ему слова. Боллас: «если повезёт, своё предназначение можно исполнить». В греческой мифологии судьба считалась исходящей из неподвластных богам сил. В «Жизни Расина» Мориак (1950) писал: «Мы все плетём свою судьбу, вытягиваем её из себя, как паук свою паутинку».
Предназначение поэтому можно рассматривать как существенный и определяющий элемент нашей жизни, но такой, который позволяет изменять её течение. Рок, с другой стороны, заключает в себе те внешние события, над которыми у нас нет какого бы то ни было контроля. С психоаналитической точки зрения, роковые события – это неизбежные универсальные травмы человечества: зависимость от других, половые различия, старение и смерть.
Для аналитического слуха связь понятия судьбы с объявленным приговором звучит колоколом, так как судьба приводит в исполнение суждения родителей (как и их звучное молчание), перед которыми ребёнок наг и беззащитен всё свое младенчество. С этой точки зрения, родительский дискурс напоминает роковое наследство, которое может оказаться могущественным в качестве атипичного, травматичного события в жизни маленького ребёнка. Предназначение, напротив, говорит о ходе событий, над которыми у ребёнка, возможно, будет контроль.
Различие судьбы-рока и судьбы-предназначения можно психоаналитически подытожить так: никто не отвечает за удары судьбы или за бремя, возложенное значимыми объектами детства. Но, в конечном счёте, мы одни отвечаем за наши внутренние объекты и за управление своим психическим миром с его могущественным влечением предназначения.
В клинической работе мы часто встречаемся с пациентами, чьё влечение предназначения кажется прикованным к сохранению (неважно, какой ценой) первичных детских решений в ответ на травматичные или роковые события и отношения прошлого. …эта безжалостная сила повторения служит цели психического выживания, «выживания как существа», как индивидуального субъекта, как аспекта истинной сущности, даже в своих явно патологических измерениях.
///
И небольшая, но крайне важная цитата из очень впечатлившей меня подводки Коротецкой Аурелии Ивановны ко вчерашнему семинару (позже ещё поделюсь цитатами): «Благодаря психоаналитическому подходу к человеку, судьба – не обязательно фатум», о чём свидетельствует также клинический пример Жака Пресса, обсуждавшийся вчера в Институте Психологии и Психоанализа на Чистых прудах. Несмотря на все трудности, длительность и витиеватость аналитического пути именно психоанализ позволил пациенту Ж. Пресса «найти творческий выход» «из травматического состояния, деконденсировать свою теорию каузальности/непосредственной причинности, согласно которой его болезнь была проявлением безжалостной судьбы; короче говоря, дать ему возможность найти то психическое пространство, в котором он мог бы размышлять о сложности жизни». Он «смог вновь обрести это внутреннее пространство и продолжать жить».
#ДжойсМакдугалл #ЖакПресс #КоротецкаяАурелияИвановна #НавязчивоеПовторение
О страхе распада (Винникотт) или страхе того, что в будущем случится нечто, что на самом деле давно произошло, говорил В. Капсамбелис на семинаре 24 сентября в Институте Психологии и Психоанализа на Чистых прудах, но также и Борзова М.В. на семинаре АСПП 27 сентября с рекомендацией обратиться к статье Т. Огдена, поясняющей упомянутую концепцию Винникотта.
Некоторые цитаты из главы 3 книги Т. Огдена «Reclaiming unlived life» (глава целиком есть в доступе в открытых источниках).
СТРАХ РАСПАДА И НЕПРОЖИТАЯ ЖИЗНЬ
Свою статью «Страх распада» (1974) Винникотт написал на последнем году жизни.
…состояние, в котором находится разум при страхе распада: прошлое не учитывает и не видит настоящее, а настоящее не связано и не признаёт прошлое.
Как писал Винникотт, младенец может периодически «дезинтегрироваться, деперсонализироваться и даже на какой-то момент не захотеть существовать и чувствовать себя живым и реальным». Способность выходить из таких состояний полностью зависит от наличия здоровой связи с достаточно хорошей матерью. …При разрыве связи с матерью младенец вместо переживания ужасной боли в одиночестве, «выключает» его от перегрузки и заменяет на соответствующую психотическую защиту, например, дезинтеграцию.
Винникотт: «Я считаю, что страх распада – это страх распада, который фактически уже произошёл». Это страх распада, который произошёл, но не был пережит.
При страхе распада некое событие случилось в прошлом, но до сих пор не было пережито в настоящем, оставаясь постоянно связанным с ним. Данная схема весьма схожа с возникновением соматических симптомов, которые хранят воспоминания о некотором прошлом эмоциональном переживании.
Винникотт: «Мы не должны торопить наших пациентов. Однако наше искреннее неведение может сдерживать их прогресс; любое понимание хотя бы части происходящего с ними поможет нам подстроиться под их потребности».
Мы должны знать (иметь свой опыт) о том, что такое распад и первичная боль, если хотим помочь пациенту развить способность к переживанию этого состояния.
Распад случился в раннем возрасте и не был пережит, оставаясь погребённым в бессознательном. Винникотт: «В данном контексте (прожитого, но не пережитого распада) бессознательное означает, что процесс интеграции Я не смог охватить всё, что с ним произошло, оставив это за пределами Я». Это поле, в котором находится то, что произошло с человеком, но не было им пережито.
Термин «распад» относится к разрушению связи между матерью и младенцем, в результате которой ребёнок остаётся в одиночестве с невыносимыми переживаниями на грани угрозы прекращения своего существования. Термин распад относится не к распаду сознания, психотическому срыву, а именно к распаду связи мать-младенец.
Основной причиной необходимости вернуться в прошлое является потребность человека воссоединиться с оставшимися частями Я, пережить их состояния и включить в текстуру своего Я и таким образом вернуть свою утраченную/непрожитую часть жизни.
Мы все в некоторой степени имеем в нашей личной истории ситуации, когда связь с матерью нарушалась, и мы создавали психотические защиты. Каждый из нас знает, что какими бы здоровыми и зрелыми мы не казались другим (и иногда самим себе), есть области, где мы оставили части своего Я из-за неспособности … пережить нечто самостоятельно. [В настоящем это может распространяться и на] …моменты, связанные с радостью, способностью любить своих детей, быть щедрым и отдавать другим самое ценное, прощать себя и других, быть живым в целом, поскольку эти переживания связаны с болью в том числе [способностью её переживать]. Наше Я неоднократно сталкивалось с различными переживаниями, которые невозможно вынести без поддержки другого. Так мы создаём своего рода «островки Я», которые до сих пор связаны с нами через прожитое, но не пережитое событие. Вероятно, сами того не сознавая, мы ищем возможность вернуться к ним и восстановить целостность нашего Я.
Перевод – Ирина Ерёмина.
#Винникотт #Огден
Некоторые цитаты из главы 3 книги Т. Огдена «Reclaiming unlived life» (глава целиком есть в доступе в открытых источниках).
СТРАХ РАСПАДА И НЕПРОЖИТАЯ ЖИЗНЬ
Свою статью «Страх распада» (1974) Винникотт написал на последнем году жизни.
…состояние, в котором находится разум при страхе распада: прошлое не учитывает и не видит настоящее, а настоящее не связано и не признаёт прошлое.
Как писал Винникотт, младенец может периодически «дезинтегрироваться, деперсонализироваться и даже на какой-то момент не захотеть существовать и чувствовать себя живым и реальным». Способность выходить из таких состояний полностью зависит от наличия здоровой связи с достаточно хорошей матерью. …При разрыве связи с матерью младенец вместо переживания ужасной боли в одиночестве, «выключает» его от перегрузки и заменяет на соответствующую психотическую защиту, например, дезинтеграцию.
Винникотт: «Я считаю, что страх распада – это страх распада, который фактически уже произошёл». Это страх распада, который произошёл, но не был пережит.
При страхе распада некое событие случилось в прошлом, но до сих пор не было пережито в настоящем, оставаясь постоянно связанным с ним. Данная схема весьма схожа с возникновением соматических симптомов, которые хранят воспоминания о некотором прошлом эмоциональном переживании.
Винникотт: «Мы не должны торопить наших пациентов. Однако наше искреннее неведение может сдерживать их прогресс; любое понимание хотя бы части происходящего с ними поможет нам подстроиться под их потребности».
Мы должны знать (иметь свой опыт) о том, что такое распад и первичная боль, если хотим помочь пациенту развить способность к переживанию этого состояния.
Распад случился в раннем возрасте и не был пережит, оставаясь погребённым в бессознательном. Винникотт: «В данном контексте (прожитого, но не пережитого распада) бессознательное означает, что процесс интеграции Я не смог охватить всё, что с ним произошло, оставив это за пределами Я». Это поле, в котором находится то, что произошло с человеком, но не было им пережито.
Термин «распад» относится к разрушению связи между матерью и младенцем, в результате которой ребёнок остаётся в одиночестве с невыносимыми переживаниями на грани угрозы прекращения своего существования. Термин распад относится не к распаду сознания, психотическому срыву, а именно к распаду связи мать-младенец.
Основной причиной необходимости вернуться в прошлое является потребность человека воссоединиться с оставшимися частями Я, пережить их состояния и включить в текстуру своего Я и таким образом вернуть свою утраченную/непрожитую часть жизни.
Мы все в некоторой степени имеем в нашей личной истории ситуации, когда связь с матерью нарушалась, и мы создавали психотические защиты. Каждый из нас знает, что какими бы здоровыми и зрелыми мы не казались другим (и иногда самим себе), есть области, где мы оставили части своего Я из-за неспособности … пережить нечто самостоятельно. [В настоящем это может распространяться и на] …моменты, связанные с радостью, способностью любить своих детей, быть щедрым и отдавать другим самое ценное, прощать себя и других, быть живым в целом, поскольку эти переживания связаны с болью в том числе [способностью её переживать]. Наше Я неоднократно сталкивалось с различными переживаниями, которые невозможно вынести без поддержки другого. Так мы создаём своего рода «островки Я», которые до сих пор связаны с нами через прожитое, но не пережитое событие. Вероятно, сами того не сознавая, мы ищем возможность вернуться к ним и восстановить целостность нашего Я.
Перевод – Ирина Ерёмина.
#Винникотт #Огден
Мелани Клайн в статье 1952 года «Происхождение переноса» пишет:
«Я утверждаю, что перенос берет начало в тех же процессах, которые на более ранних стадиях определяют отношения с объектом. В дальнейшем мы снова и снова должны возвращаться в анализе к колебаниям между любимыми и ненавидимыми, внутренними и внешними объектами, господствующими на протяжении всего раннего детства. Мы можем полностью оценить взаимосвязь между позитивными и негативными переносами, только если исследуем взаимодействие между любовью и ненавистью на ранних стадиях, порочный круг агрессивности, тревоги, чувства вины и накопившейся агрессии, а также различные аспекты объектов, на которые направлены эти противоречивые эмоции и тревоги. С другой стороны, исследование этих ранних процессов убедило меня, что анализ негативного переноса [...] – предварительное условие анализа самых глубоких слоев психики. [...] Эти достижения, как в технике, так и в теории, опираются на открытие Фрейдом инстинктов жизни и смерти, открытие, которое внесло фундаментальный вклад в понимание истоков этой амбивалентности. Поскольку же инстинкты жизни и смерти, а впоследствии любовь и ненависть, в конечном счете, находятся в самом тесном взаимодействии, негативный и позитивный переносы связаны друг с другом на фундаментальном уровне».
Из книги «Негативный перенос и перенос негатива». Тьерри Бокановски «Теоретическое введение. Негативный перенос и перенос негатива. Проработка необузданности и ненависти».
#ТьерриБокановски
#МеланиКляйн #перенос #НегативныйПеренос
«Я утверждаю, что перенос берет начало в тех же процессах, которые на более ранних стадиях определяют отношения с объектом. В дальнейшем мы снова и снова должны возвращаться в анализе к колебаниям между любимыми и ненавидимыми, внутренними и внешними объектами, господствующими на протяжении всего раннего детства. Мы можем полностью оценить взаимосвязь между позитивными и негативными переносами, только если исследуем взаимодействие между любовью и ненавистью на ранних стадиях, порочный круг агрессивности, тревоги, чувства вины и накопившейся агрессии, а также различные аспекты объектов, на которые направлены эти противоречивые эмоции и тревоги. С другой стороны, исследование этих ранних процессов убедило меня, что анализ негативного переноса [...] – предварительное условие анализа самых глубоких слоев психики. [...] Эти достижения, как в технике, так и в теории, опираются на открытие Фрейдом инстинктов жизни и смерти, открытие, которое внесло фундаментальный вклад в понимание истоков этой амбивалентности. Поскольку же инстинкты жизни и смерти, а впоследствии любовь и ненависть, в конечном счете, находятся в самом тесном взаимодействии, негативный и позитивный переносы связаны друг с другом на фундаментальном уровне».
Из книги «Негативный перенос и перенос негатива». Тьерри Бокановски «Теоретическое введение. Негативный перенос и перенос негатива. Проработка необузданности и ненависти».
#ТьерриБокановски
#МеланиКляйн #перенос #НегативныйПеренос
Пользуясь красивым выражением Жан-Клода Роллана (J.-C. Rolland,2010, Les Yeux de l'âme. Paris, Gallimard), скажем, что «глаза души» не только видят то, что восприятие показывает не всем, но также могут и не увидеть того, что восприятие ставит прямо у нас перед носом.
Вассилис Капсамбелис «Реальность: между нейрофизиологией и метапсихологией», из статьи к семинару в Институте Психологии и Психоанализа на Чистых прудах, который состоялся 24.09.2023 г.
#ВассилисКапсамбелис
Вассилис Капсамбелис «Реальность: между нейрофизиологией и метапсихологией», из статьи к семинару в Институте Психологии и Психоанализа на Чистых прудах, который состоялся 24.09.2023 г.
#ВассилисКапсамбелис