Пишет моя бывшая студентка (я раньше преподавала в нижегородской вышке):
«Подрабатываю переводчиком в гостинице на ЧМ. Общаемся с очаровательными аргентинцами, которые мало понимают английский, через испаноязычного переводчика, который, похоже, мало понимает их. Топ лучших фраз от переводчика за сегодня:
— Мне нужно поехать в другой отель. Как мне увезти туда мою добродетель?
(речь шла о регистрации)
— Надеюсь, вы меня не укусите, но мне не нравится ваш отель!»
Снимаю шляпу, дорогой безымянный коллега.
«Подрабатываю переводчиком в гостинице на ЧМ. Общаемся с очаровательными аргентинцами, которые мало понимают английский, через испаноязычного переводчика, который, похоже, мало понимает их. Топ лучших фраз от переводчика за сегодня:
— Мне нужно поехать в другой отель. Как мне увезти туда мою добродетель?
(речь шла о регистрации)
— Надеюсь, вы меня не укусите, но мне не нравится ваш отель!»
Снимаю шляпу, дорогой безымянный коллега.
Когда я училась на переводческом факультете, преподаватели-мужчины иногда шутили: «Ну, девушки, вы учитесь на настоящую древнейшую профессию!» Это звучало мерзко, но, похоже, такое мнение о переводчицах разделяет какое-то количество мужчин.
Моя работа с футбольными фанатами закончилась, едва успев начаться.
Трагикомедия в трех актах с эпилогом и моралью.
Акт 1. Знакомый заказчик предлагает мне поработать с австралийцами, которые приезжают на ЧМ. Австралийцев много, переводчиков нужно несколько, они будут общаться с какими-то русскими партнерами. Окей, давайте.
Акт 2. Я прихожу к австралийцам. Выясняется, что это очень богатые люди с итальянскими корнями, один из которых (глубоко за пятьдесят) решил жениться на Сицилии. По пути туда он устраивает недельный мальчишник на Чемпионате мира в Москве. Российских партнеров не предвидится. Переводчики нужны, потому что мужчины очень боялись, что в Москве медведи, балалайки и никто нигде не говорит на английском.
Акт 3. Приходит вторая девушка-переводчик, с которой эти ребята уже знакомы. Они отпускают шутки типа: «Ты ведь не против остаться у нас в гостинице на ночь с субботы на воскресенье — тебе всё равно нас в аэропорт рано везти?»
Тут мы понимаем, что у этих мужчин про Россию сразу два стереотипа: здесь не выжить, потому что на английском не говорит совсем никто, и все русские девушки — шлюхи.
Я надеваю пиджак, несмотря на жару, и пытаюсь развлечь гостей разговором об архитектуре московского метро. Попытка перейти на темы чуть сложнее, чем «Ах, сколько я выпил вчера», встречает непонимание. Остаток вечера я провожу в максимально замкнутом режиме.
Эпилог. В тот же вечер пишу коллеге, что буду рада никогда больше не видеть этих людей, и внезапно узнаю, что они ей очень настойчиво предлагали близость и долго спрашивали, почему нет. Коллеге стыдно за то, что она пожаловалась заказчику.
Мораль. Дорогие девушки (и мальчики)! Берегите себя и свои личные границы. Нет абсолютно ничего стыдного в слове «нет». И уж тем более нет ничего стыдного в том, чтобы рассказать ВСЕМ заинтересованным лицам о том, что от вас ожидают услуг, отличных от тех, которые вы готовы предложить.
Если вы чувствуете дискомфорт и терпите его за деньги — это проституция. В настоящей древнейшей профессии тоже нет ничего плохо, просто тогда надо повышать почасовую ставку. Говорят, можно до 15000 в час.
Моя работа с футбольными фанатами закончилась, едва успев начаться.
Трагикомедия в трех актах с эпилогом и моралью.
Акт 1. Знакомый заказчик предлагает мне поработать с австралийцами, которые приезжают на ЧМ. Австралийцев много, переводчиков нужно несколько, они будут общаться с какими-то русскими партнерами. Окей, давайте.
Акт 2. Я прихожу к австралийцам. Выясняется, что это очень богатые люди с итальянскими корнями, один из которых (глубоко за пятьдесят) решил жениться на Сицилии. По пути туда он устраивает недельный мальчишник на Чемпионате мира в Москве. Российских партнеров не предвидится. Переводчики нужны, потому что мужчины очень боялись, что в Москве медведи, балалайки и никто нигде не говорит на английском.
Акт 3. Приходит вторая девушка-переводчик, с которой эти ребята уже знакомы. Они отпускают шутки типа: «Ты ведь не против остаться у нас в гостинице на ночь с субботы на воскресенье — тебе всё равно нас в аэропорт рано везти?»
Тут мы понимаем, что у этих мужчин про Россию сразу два стереотипа: здесь не выжить, потому что на английском не говорит совсем никто, и все русские девушки — шлюхи.
Я надеваю пиджак, несмотря на жару, и пытаюсь развлечь гостей разговором об архитектуре московского метро. Попытка перейти на темы чуть сложнее, чем «Ах, сколько я выпил вчера», встречает непонимание. Остаток вечера я провожу в максимально замкнутом режиме.
Эпилог. В тот же вечер пишу коллеге, что буду рада никогда больше не видеть этих людей, и внезапно узнаю, что они ей очень настойчиво предлагали близость и долго спрашивали, почему нет. Коллеге стыдно за то, что она пожаловалась заказчику.
Мораль. Дорогие девушки (и мальчики)! Берегите себя и свои личные границы. Нет абсолютно ничего стыдного в слове «нет». И уж тем более нет ничего стыдного в том, чтобы рассказать ВСЕМ заинтересованным лицам о том, что от вас ожидают услуг, отличных от тех, которые вы готовы предложить.
Если вы чувствуете дискомфорт и терпите его за деньги — это проституция. В настоящей древнейшей профессии тоже нет ничего плохо, просто тогда надо повышать почасовую ставку. Говорят, можно до 15000 в час.
У меня случился профессиональный инсайт.
Попросили дома под запись отсинхронить ролик. Сделала, слушаю — перевод звучит отвратительно, голос гнусавый, интонации неестественные, прямо как на видеокассетах из девяностых. Думаю: что за дела, я же так долго работала над естественной подачей — и вот, приехали.
Потом поняла: я дома переводила в любимых вакуумных наушниках, которые вообще не пропускают звук.
Когда не слышишь себя, очень сложно контролировать свою речь. Мне рассказывали, что в одной из лучших переводческих школ вообще учат работать только с одним наушником — чтобы одинаково хорошо слышать и спикера, и себя. Это сильно усложняет работу, но здорово повышает качество.
Уже отработала конференцию с одним наушником, полёт отличный. Очень рекомендую, настоящий лайфхак.
Попросили дома под запись отсинхронить ролик. Сделала, слушаю — перевод звучит отвратительно, голос гнусавый, интонации неестественные, прямо как на видеокассетах из девяностых. Думаю: что за дела, я же так долго работала над естественной подачей — и вот, приехали.
Потом поняла: я дома переводила в любимых вакуумных наушниках, которые вообще не пропускают звук.
Когда не слышишь себя, очень сложно контролировать свою речь. Мне рассказывали, что в одной из лучших переводческих школ вообще учат работать только с одним наушником — чтобы одинаково хорошо слышать и спикера, и себя. Это сильно усложняет работу, но здорово повышает качество.
Уже отработала конференцию с одним наушником, полёт отличный. Очень рекомендую, настоящий лайфхак.
Обожаю, когда мне пишут: «Надя, у вас такая интересная профессиональная жизнь!», а я в это время с тоской смотрю на фразу типа: «Проведены модельные расчеты сечения упругого когерентного рассеяния нейтронов на сферических наночастицах».
Мне кажется, весь секрет профессионального выживания в том, чтобы уметь себя развлекать. Например, когда я устно перевожу странные или эмоционально тяжёлые ситуации, мне нравится представлять себя антропологом с Марса, который изучает поведение и мотивацию Homo Sapiens.
А когда я перевожу совсем тяжелые тексты, я вспоминаю, как замечательный лингвист Лев Владимирович Щерба сочинял фразы с несуществующими корнями типа «Глокая куздра штеко кудланула бокра и курдячит бокрёнка». Идея была в том, что мы получаем из грамматики достаточно информации, чтобы понять, о чём речь, даже если все корни заменить на бессмысленное сочетание звуков. На этом же приёме, кстати, основан «Бармаглот» Кэрролла: «Варкалось. Хливкие шорьки пырялись по нове…».
И на этом же приёме основан мой перевод научных текстов.
Сравните:
«Глокая куздра штеко кудланула бокра и курдячит бокрёнка»
и
«Проведены модельные расчеты сечения упругого когерентного рассеяния нейтронов на сферических наночастицах».
Лингвистика — праздник, который всегда с тобой.
Мне кажется, весь секрет профессионального выживания в том, чтобы уметь себя развлекать. Например, когда я устно перевожу странные или эмоционально тяжёлые ситуации, мне нравится представлять себя антропологом с Марса, который изучает поведение и мотивацию Homo Sapiens.
А когда я перевожу совсем тяжелые тексты, я вспоминаю, как замечательный лингвист Лев Владимирович Щерба сочинял фразы с несуществующими корнями типа «Глокая куздра штеко кудланула бокра и курдячит бокрёнка». Идея была в том, что мы получаем из грамматики достаточно информации, чтобы понять, о чём речь, даже если все корни заменить на бессмысленное сочетание звуков. На этом же приёме, кстати, основан «Бармаглот» Кэрролла: «Варкалось. Хливкие шорьки пырялись по нове…».
И на этом же приёме основан мой перевод научных текстов.
Сравните:
«Глокая куздра штеко кудланула бокра и курдячит бокрёнка»
и
«Проведены модельные расчеты сечения упругого когерентного рассеяния нейтронов на сферических наночастицах».
Лингвистика — праздник, который всегда с тобой.
Я думала, я тут шутки шучу, а оказалось, что у меня просветительское медиа!
«Теории и практики» не только огорошили этой новостью, но и взяли небольшое интервью: https://theoryandpractice.ru/posts/16805-okey-ya-perevodchik-kak-rasskazyvat-o-svoey-professii-publikuya-zametki-o-nelovkikh-rabochikh-momentakh
«Теории и практики» не только огорошили этой новостью, но и взяли небольшое интервью: https://theoryandpractice.ru/posts/16805-okey-ya-perevodchik-kak-rasskazyvat-o-svoey-professii-publikuya-zametki-o-nelovkikh-rabochikh-momentakh
Theory & Practice
Окей, я переводчик: как рассказывать о своей профессии, публикуя заметки о неловких рабочих моментах
«Похоже, от этого никуда не деться. Посмотрим, как я смогу повеселиться».
Мой фейсбук-друг Александр Постанович написал гениальное об особенностях изучения иностранных языков:
«Больше всего в изучении английского меня с детства веселит, как британцы составляют свои учебники и аудио. Они всегда пытаются сделать так, чтобы ты не только лексику повторил: всех этих бегемотов, обезьян, представителей парламента, — но ещё и что-то новое узнал. В итоге у тебя после урока английского остаётся багаж каких-то шальных знаний, с которыми ты теперь не знаешь, что делать:
— Как выжить, если ты отбился от туристической группы в джунглях;
— Что сказал Стив Джобс выпускникам Стэнфорда;
— Законы онлайн-шопинга;
— Норвежские праздники;
— Циркадные ритмы;
— Никогда не знаешь, о чём на этот раз тебе решат поведать англичане.
Испанцы, например, так не делают. Когда я учил испанский, никаких шальных знаний эти уроки во мне не оставляли. У них всё просто: «Лола вернулась домой раньше положенного и застала Педро с Кармелитой. Её сердце разбито на тысячи осколков, как и ваза, прилетевшая в голову Педро», — увлекательно, но вообще не познавательно. Тебе даже немного стыдно, что ты познакомился с Лолой, Педро и Кармелитой.
Всё это, конечно, потрясающе. Не знаю, как столько хаотичной информации можно уместить в голове, но так и представляю себе человека, который после нескольких лет прилежного изучения британских учебников превращается в терминатора small talk, ведь о чём бы ни зашла речь, у него всегда есть какое-нибудь шальное знание из этой области, пусть даже вы обсуждаете прически женщин африканского племени Химба или аюрведическую медицину (да, об этом я тоже послушал: спасибо, английский!).»
(Тут надо сказать, что я тоже учила английский и испанский. По сей день я почти дословно помню, что Стив Джобс сказал выпускникам Стенфорда, а Лолу из книг “Lola Lago, detective” храню в своём сердце практически как подругу юности.)
«Больше всего в изучении английского меня с детства веселит, как британцы составляют свои учебники и аудио. Они всегда пытаются сделать так, чтобы ты не только лексику повторил: всех этих бегемотов, обезьян, представителей парламента, — но ещё и что-то новое узнал. В итоге у тебя после урока английского остаётся багаж каких-то шальных знаний, с которыми ты теперь не знаешь, что делать:
— Как выжить, если ты отбился от туристической группы в джунглях;
— Что сказал Стив Джобс выпускникам Стэнфорда;
— Законы онлайн-шопинга;
— Норвежские праздники;
— Циркадные ритмы;
— Никогда не знаешь, о чём на этот раз тебе решат поведать англичане.
Испанцы, например, так не делают. Когда я учил испанский, никаких шальных знаний эти уроки во мне не оставляли. У них всё просто: «Лола вернулась домой раньше положенного и застала Педро с Кармелитой. Её сердце разбито на тысячи осколков, как и ваза, прилетевшая в голову Педро», — увлекательно, но вообще не познавательно. Тебе даже немного стыдно, что ты познакомился с Лолой, Педро и Кармелитой.
Всё это, конечно, потрясающе. Не знаю, как столько хаотичной информации можно уместить в голове, но так и представляю себе человека, который после нескольких лет прилежного изучения британских учебников превращается в терминатора small talk, ведь о чём бы ни зашла речь, у него всегда есть какое-нибудь шальное знание из этой области, пусть даже вы обсуждаете прически женщин африканского племени Химба или аюрведическую медицину (да, об этом я тоже послушал: спасибо, английский!).»
(Тут надо сказать, что я тоже учила английский и испанский. По сей день я почти дословно помню, что Стив Джобс сказал выпускникам Стенфорда, а Лолу из книг “Lola Lago, detective” храню в своём сердце практически как подругу юности.)
Попросили перевести рецензию на книгу «Пчелы» современной британской писательницы Лалин Полл.
С первой строчки ещё раз убедилась, что главные классовые враги переводчиков — это любители каламбуров.
Любовь к тексту начинается с подзаголовка: 'a fantasy with a sting in its tail' — что-то вроде «фантастика с неожиданным концом / жалом в попе». Так как книга про пчел, жало выкидывать жалко (простите за каламбур, я не нарочно).
В общем, вот вам задачка, достойная госэкзамена по письменному переводу. У меня пока нет вариантов.
С первой строчки ещё раз убедилась, что главные классовые враги переводчиков — это любители каламбуров.
Любовь к тексту начинается с подзаголовка: 'a fantasy with a sting in its tail' — что-то вроде «фантастика с неожиданным концом / жалом в попе». Так как книга про пчел, жало выкидывать жалко (простите за каламбур, я не нарочно).
В общем, вот вам задачка, достойная госэкзамена по письменному переводу. У меня пока нет вариантов.
Сегодня на студии записывала озвучку для нескольких роликов YouTube-канала «Всё как у зверей».
В самом начале знакомства продюсеры попросили меня записать образец речи на диктофон. Послушав тест, автор канала Женя Тимонова одобрительно сказала: «Берём! Хороший голос, стервозный».
Пока я не успела повесить этот комплимент в раздел «отзывы» на сайте, вот вам небольшой образчик моего фирменного назидательного перевода: https://instagram.com/p/BlKkpLxjNxK/
В самом начале знакомства продюсеры попросили меня записать образец речи на диктофон. Послушав тест, автор канала Женя Тимонова одобрительно сказала: «Берём! Хороший голос, стервозный».
Пока я не успела повесить этот комплимент в раздел «отзывы» на сайте, вот вам небольшой образчик моего фирменного назидательного перевода: https://instagram.com/p/BlKkpLxjNxK/
Instagram
Сергей Тихий
Делаем перевод с @nadyaleb для @vse_kak_u_zverei #silencerecords #перевод #всекакузверей
Эта неделя проходит для меня феерически.
Перевожу двух лекторов, для которых английский язык не родной — и которым они владеют довольно посредственно, по их собственному признанию. Правда, степень посредственности выяснилась уже в ходе мероприятия: оба лектора настолько боялись спонтанно говорить, что просто читали свои тексты по бумажке. С акцентом. Без выражения. С ошибками — например, произнося слово ‘career’ с третьего раза.
Тут мне непонятно сразу две вещи:
1. Зачем брать на себя ответственность выступать на английском, если есть хотя бы малейшее подозрение, что ты можешь не справиться?
2. Кто вообще придумал, что выступать по бумажке — это хорошая идея? Такие речи не то что переводить, их даже слушать сложно. Структура устной и письменной речи очень разная — чтение вслух академической статьи я считаю просто преступлением против человечества. Желание готовиться весьма похвально, только готовить надо речь устную: с короткими предложениями, простой грамматикой и _желательно_ живыми интонациями.
После обсуждения мой партнёр и главный жизненный консультант Лёша Каптерев предложил составить переводческий райдер для лекторов со следующим пунктом:
«if you plan on reading the speech please send me the text at least 2 days prior otherwise I'm gonna make sure nobody understands a bloody word you say»
(«Если вы планируете читать выступление по бумажке, пожалуйста, пришлите текст хотя бы за два дня до мероприятия, иначе я сделаю всё от меня зависящее, чтобы никто не понял ни слова из того, что вы говорите»)
Честно говоря, вчера был единственный раз в моей практике, когда мне было настолько стыдно за происходящее, что я несколько раз хотела снять наушники и уйти.
Перевожу двух лекторов, для которых английский язык не родной — и которым они владеют довольно посредственно, по их собственному признанию. Правда, степень посредственности выяснилась уже в ходе мероприятия: оба лектора настолько боялись спонтанно говорить, что просто читали свои тексты по бумажке. С акцентом. Без выражения. С ошибками — например, произнося слово ‘career’ с третьего раза.
Тут мне непонятно сразу две вещи:
1. Зачем брать на себя ответственность выступать на английском, если есть хотя бы малейшее подозрение, что ты можешь не справиться?
2. Кто вообще придумал, что выступать по бумажке — это хорошая идея? Такие речи не то что переводить, их даже слушать сложно. Структура устной и письменной речи очень разная — чтение вслух академической статьи я считаю просто преступлением против человечества. Желание готовиться весьма похвально, только готовить надо речь устную: с короткими предложениями, простой грамматикой и _желательно_ живыми интонациями.
После обсуждения мой партнёр и главный жизненный консультант Лёша Каптерев предложил составить переводческий райдер для лекторов со следующим пунктом:
«if you plan on reading the speech please send me the text at least 2 days prior otherwise I'm gonna make sure nobody understands a bloody word you say»
(«Если вы планируете читать выступление по бумажке, пожалуйста, пришлите текст хотя бы за два дня до мероприятия, иначе я сделаю всё от меня зависящее, чтобы никто не понял ни слова из того, что вы говорите»)
Честно говоря, вчера был единственный раз в моей практике, когда мне было настолько стыдно за происходящее, что я несколько раз хотела снять наушники и уйти.
Вот ещё Ваня Демидкин написал небольшой фидбек про вчерашнее: https://t.me/pshperform/282.
Главная идея: «без регламента в переводе страдают все».
Это правда так, и я пока не понимаю, как с этим бороться. Похоже, мне самой надо делать короткую презентацию в начале и объяснять казалось бы очевидные вещи:
1) Наши рабочие языки — английский и русский. Пожалуйста, не пользуйтесь другими языками, это не пойдет на пользу никому.
2) Если вы хотите что-то сказать, говорите в микрофон. Если вы что-то сообщаете на ухо лектору, это не услышит переводчик, а значит, и добрая половина аудитории.
Ну и, похоже, надо делать отдельное пояснение для лектора: что микрофон надо всегда держать у рта, а наушник с переводом — у уха. Вам, наверное, это кажется очевидным, но вот лектору почему-то нет.
Результатом несоблюдения этих простых правил становится полная каша коммуникации, в которой утопает весь контент.
Главная идея: «без регламента в переводе страдают все».
Это правда так, и я пока не понимаю, как с этим бороться. Похоже, мне самой надо делать короткую презентацию в начале и объяснять казалось бы очевидные вещи:
1) Наши рабочие языки — английский и русский. Пожалуйста, не пользуйтесь другими языками, это не пойдет на пользу никому.
2) Если вы хотите что-то сказать, говорите в микрофон. Если вы что-то сообщаете на ухо лектору, это не услышит переводчик, а значит, и добрая половина аудитории.
Ну и, похоже, надо делать отдельное пояснение для лектора: что микрофон надо всегда держать у рта, а наушник с переводом — у уха. Вам, наверное, это кажется очевидным, но вот лектору почему-то нет.
Результатом несоблюдения этих простых правил становится полная каша коммуникации, в которой утопает весь контент.
Telegram
пиши перформенс
В отличие от лекции Ани, занятие Шарлотты Имбо, французского критика из Watt, меня уничтожило.
Типичная уже проблема – перевод. Лектор, плохо говорящая по-английски, волнуется в поиске слов; аудитория, которая хочет помочь, переключается с русского на английский…
Типичная уже проблема – перевод. Лектор, плохо говорящая по-английски, волнуется в поиске слов; аудитория, которая хочет помочь, переключается с русского на английский…
Вчера умерла переводчица Мария Спивак.
Возможно, вы что-то про неё слышали: Мария скандально прославилась переводом книг о Гарри Поттере. Её текст появился позже первой версии издательства «Росмэн» и очень сильно от неё отличался. В частности, Мария продолжала набоковскую линию художественного перевода и максимально «ославянивала» все названия и имена. Так в русском тексте появились Батильда Жукпук (Bathilda Bagshot) и Злодеус Злей (Severus Snape) — очень красивый и смелый ход, идущий вразрез с современными традициями книжного перевода.
Однако в этой истории нас интересуют не столько переводческие приемы, сколько реакция общественности. Фанаты Гарри Поттера объявили Марии настоящую травлю — присылали письма с угрозами убийства самыми изощрёнными способами, караулили на улице. Интернет сохранил документацию этой войны — вот, например, петиция «против перевода новой книги Марией Спивак»: https://www.change.org/p/издательская-группа-азбука-аттикус-фанаты-гарри-поттера-против-перевода-новой-книги-марией-спивак?recruiter=35237297&utm_source=share_petition&utm_medium=twitter&utm_campaign=share_twitter_responsive.
Что я думаю. Я думаю, что не существует книг, фильмов, лекций — да любого контента — за перевод которого можно и нужно желать кому-то смерти. Красота перевода в его многовариантности: язык — это живая система, в нём нет насмерть закрепленных соответствий. Попытка утвердить единые соответствия и каноны — акт политической цензуры. Канонизация одного варианта творческой работы — действия недалёких людей, желающих максимально оградить себя от сложности живой мысли.
А вот что говорит сама Мария:
«Я не читала другие переводы „Гарри Поттера“, издательству отдала все свои тексты как есть, так что время моё занимала лишь редактура и некие изменения текста по предложениям Анастасии Грызуновой. Проблема же переводов в целом, по-моему, заключается в следующем: раньше могло существовать несколько вариантов в одном и том же времени и пространстве. Сейчас, возможно, трудно поверить, но многие читатели с удовольствием сравнивали разные переводы иностранной книги, а затем выбирали самый близкий их сердцу. Теперь всё иначе: в продажу допустим лишь официальный перевод, и тот человек, кому нравится что-то другое, скажем, интернет-вариант, поневоле вступает за него в борьбу. Это естественно, но что с этим можно сделать, лично я не знаю».
Полное интервью с Марией Спивак можно почитать здесь: https://gorky.media/intervyu/nadeyus-prisutstvie-rouling-stalo-v-moem-russkom-tekste-chut-zametnee/
Возможно, вы что-то про неё слышали: Мария скандально прославилась переводом книг о Гарри Поттере. Её текст появился позже первой версии издательства «Росмэн» и очень сильно от неё отличался. В частности, Мария продолжала набоковскую линию художественного перевода и максимально «ославянивала» все названия и имена. Так в русском тексте появились Батильда Жукпук (Bathilda Bagshot) и Злодеус Злей (Severus Snape) — очень красивый и смелый ход, идущий вразрез с современными традициями книжного перевода.
Однако в этой истории нас интересуют не столько переводческие приемы, сколько реакция общественности. Фанаты Гарри Поттера объявили Марии настоящую травлю — присылали письма с угрозами убийства самыми изощрёнными способами, караулили на улице. Интернет сохранил документацию этой войны — вот, например, петиция «против перевода новой книги Марией Спивак»: https://www.change.org/p/издательская-группа-азбука-аттикус-фанаты-гарри-поттера-против-перевода-новой-книги-марией-спивак?recruiter=35237297&utm_source=share_petition&utm_medium=twitter&utm_campaign=share_twitter_responsive.
Что я думаю. Я думаю, что не существует книг, фильмов, лекций — да любого контента — за перевод которого можно и нужно желать кому-то смерти. Красота перевода в его многовариантности: язык — это живая система, в нём нет насмерть закрепленных соответствий. Попытка утвердить единые соответствия и каноны — акт политической цензуры. Канонизация одного варианта творческой работы — действия недалёких людей, желающих максимально оградить себя от сложности живой мысли.
А вот что говорит сама Мария:
«Я не читала другие переводы „Гарри Поттера“, издательству отдала все свои тексты как есть, так что время моё занимала лишь редактура и некие изменения текста по предложениям Анастасии Грызуновой. Проблема же переводов в целом, по-моему, заключается в следующем: раньше могло существовать несколько вариантов в одном и том же времени и пространстве. Сейчас, возможно, трудно поверить, но многие читатели с удовольствием сравнивали разные переводы иностранной книги, а затем выбирали самый близкий их сердцу. Теперь всё иначе: в продажу допустим лишь официальный перевод, и тот человек, кому нравится что-то другое, скажем, интернет-вариант, поневоле вступает за него в борьбу. Это естественно, но что с этим можно сделать, лично я не знаю».
Полное интервью с Марией Спивак можно почитать здесь: https://gorky.media/intervyu/nadeyus-prisutstvie-rouling-stalo-v-moem-russkom-tekste-chut-zametnee/
Change.org
Подпишите петицию
Фанаты Гарри Поттера против перевода новой книги Марией Спивак!
Обожаю, как русскоязычные переводчики сглаживают все углы при локализации названий книг и фильмов.
Вот, например, автобиография Джека Уэлча, бывшего гендира General Electric. В оригинале она называется ”Jack: Straight from the Gut”, что дословно означает «Джек: прямо от кишок».
Тут есть всё: и иллюзия, что мультимиллионер Джек — парень из соседнего подъезда, и роскошь физиологических метафор (ср. с нашим «нутром чую»), и типично американское обещание «душа нараспашку». Если бы я переводила это название, я бы пошла в сторону выражения «начистоту» (что в контексте кишок звучит довольно иронично).
Как вы думаете, под каким заголовком эта книжка вышла в России?
«Джэк Уэлч. История менеджера».
Скучно живём, товарищи.
Вот, например, автобиография Джека Уэлча, бывшего гендира General Electric. В оригинале она называется ”Jack: Straight from the Gut”, что дословно означает «Джек: прямо от кишок».
Тут есть всё: и иллюзия, что мультимиллионер Джек — парень из соседнего подъезда, и роскошь физиологических метафор (ср. с нашим «нутром чую»), и типично американское обещание «душа нараспашку». Если бы я переводила это название, я бы пошла в сторону выражения «начистоту» (что в контексте кишок звучит довольно иронично).
Как вы думаете, под каким заголовком эта книжка вышла в России?
«Джэк Уэлч. История менеджера».
Скучно живём, товарищи.
Взялась переводить бизнес-книжку за три недели и потихоньку ненавижу себя за это. Хочется внимательно работать над важными текстами, копаясь в буковках, а в итоге фигачу по 40 страниц в день. Так бабло побеждает добро.
Вдохновляюсь видео, которое наглядно демонстрирует, что сжатые сроки облагораживают:
https://vimeo.com/226508728
Думаю — в следующий раз, когда меня попросят сделать что-то «вчера», перешлю заказчику эту ссылку и спрошу: «Вы точно хотите того Спайдермена, который справа?»
Вдохновляюсь видео, которое наглядно демонстрирует, что сжатые сроки облагораживают:
https://vimeo.com/226508728
Думаю — в следующий раз, когда меня попросят сделать что-то «вчера», перешлю заказчику эту ссылку и спрошу: «Вы точно хотите того Спайдермена, который справа?»
Vimeo
SPEED CHALLENGE: 10 Minutes | 1 Minute | 10 Seconds - Drawing Spiderman
Here is another 10-1-10 challenge. It's definitely one that I should have passed on Find ALL my videos on YouTube at https://www.youtube.com/c/moselimart
Все мы развлекаемся, как можем. Писатель Евгений Водолазкин, например, каждый год в день рождения Пушкина пытается придумать замену варваризмам, которые засоряют великий и могучий.
В этом году очередь дошла до слова «ресепшн»:
«Речь пойдет о наименовании того места в гостинице, где встречают постояльцев. Место это у нас неуверенно называют "ресепшн". Неуверенность выражается в регулярной замене "с" на "ц", неоправданно долгом шипении и подавленном состоянии после произнесения.
Сложность замены слова "ресепшн" связана с тем, что все возможные кандидаты уже при деле, преимущественно больничном: приемная, регистратура и т.д. Существует обходной путь в виде выражения "у портье", но самого места (а вдруг портье отлучится?) оно не называет.»
Видимо, замену найти оказалось не так просто, и Евгений Водолазкин объявил открытый онлайн-конкурс на лучший перевод «ресепшена».
Надо сказать, наш народ оправдал возложенные на него ожидания. Среди присланных вариантов — «встреченция», «гостеприемник», «застолбенция» и «гостойка».
Читаю это и отчетливо ощущаю, что в переводческом деле у меня совсем нет фантазии (что, возможно, и к лучшему).
Повеселитесь и вы: http://evgenyvodolazkin.ru/2501_golosovanie-v-ramkax-konkursa-na-zamenu-slovu-resepshn/. По ссылке можно проголосовать за полюбившийся вариант.
В этом году очередь дошла до слова «ресепшн»:
«Речь пойдет о наименовании того места в гостинице, где встречают постояльцев. Место это у нас неуверенно называют "ресепшн". Неуверенность выражается в регулярной замене "с" на "ц", неоправданно долгом шипении и подавленном состоянии после произнесения.
Сложность замены слова "ресепшн" связана с тем, что все возможные кандидаты уже при деле, преимущественно больничном: приемная, регистратура и т.д. Существует обходной путь в виде выражения "у портье", но самого места (а вдруг портье отлучится?) оно не называет.»
Видимо, замену найти оказалось не так просто, и Евгений Водолазкин объявил открытый онлайн-конкурс на лучший перевод «ресепшена».
Надо сказать, наш народ оправдал возложенные на него ожидания. Среди присланных вариантов — «встреченция», «гостеприемник», «застолбенция» и «гостойка».
Читаю это и отчетливо ощущаю, что в переводческом деле у меня совсем нет фантазии (что, возможно, и к лучшему).
Повеселитесь и вы: http://evgenyvodolazkin.ru/2501_golosovanie-v-ramkax-konkursa-na-zamenu-slovu-resepshn/. По ссылке можно проголосовать за полюбившийся вариант.
Дзен
Евгений Водолазкин
Дзен-канал о творчестве писателя Евгения Водолазкина.
Я постепенно возвращаюсь в Москву из путешествий и с интересом наблюдаю за бурными обсуждениями прошедшего в Москве мастер-класса Тони Роббинса (если вы о нём не слышали — это новый американский Кашпировский, который заряжает стадионы на успешный успех).
Сегодня наткнулась на запись из кабины переводчиков Роббинса. Это видео достойно внимания — во-первых, там целых три переводчика и можно оценить, какие у них разные стили. (Кстати, интересно, почему их трое, если выступление шло всего 4,5 часа.)
Но самое любопытное — это, конечно, эмоции. Переводчики находятся в настоящем экстазе. Правда, в экстатическом порыве тонут грамматические конструкции и согласование падежей, ну и чёрт бы с ними, просто скажите жизни «дааа»!
Если серьезно, перевод — показатель настоящего контента мероприятия. Если в оригинале смысла ноль, а главное — харизма и громкие крики, то в переводе это тоже самое главное. На слова всем плевать. Тут основная переводческая задача — абсолютно синхронно с выступающим кричать «скажите яяяя!» или «поднимите руки!» — иначе возникнет неловкая пауза, пока переводчик «догоняет» призывы спикера. На записи с этим всё в порядке, а полноценные предложения вы и у Толстого почитаете.
В общем, очень интересный видео-кейс, наслаждайтесь: https://m.facebook.com/story.php?story_fbid=2113670988678128&id=100001057429978
Сегодня наткнулась на запись из кабины переводчиков Роббинса. Это видео достойно внимания — во-первых, там целых три переводчика и можно оценить, какие у них разные стили. (Кстати, интересно, почему их трое, если выступление шло всего 4,5 часа.)
Но самое любопытное — это, конечно, эмоции. Переводчики находятся в настоящем экстазе. Правда, в экстатическом порыве тонут грамматические конструкции и согласование падежей, ну и чёрт бы с ними, просто скажите жизни «дааа»!
Если серьезно, перевод — показатель настоящего контента мероприятия. Если в оригинале смысла ноль, а главное — харизма и громкие крики, то в переводе это тоже самое главное. На слова всем плевать. Тут основная переводческая задача — абсолютно синхронно с выступающим кричать «скажите яяяя!» или «поднимите руки!» — иначе возникнет неловкая пауза, пока переводчик «догоняет» призывы спикера. На записи с этим всё в порядке, а полноценные предложения вы и у Толстого почитаете.
В общем, очень интересный видео-кейс, наслаждайтесь: https://m.facebook.com/story.php?story_fbid=2113670988678128&id=100001057429978
Facebook
Log in or sign up to view
See posts, photos and more on Facebook.
Признание: есть заказчики, для которых я почти всегда перевожу плохо. Сама страдаю, но ничего не могу поделать — эти заказчики не присылают мне материалов для подготовки.
Вот, например, 10 сентября я буду синхронить какую-то конференцию. Про эту конференцию я не знаю абсолютно ничего, даже её названия — не говоря уже о списке выступающих и темах их докладов.
Что произойдёт? Я приду на мероприятие, совершенно не понимая его контекста. Возможно, мне повезёт и я смогу выехать на старых знаниях. А может, не повезёт, и тогда вместе длинного списка имен, которые спикер прочитает по бумажке, я скажу: «ряд известных французских ученых». Вместо конкретной цифры — «более миллиона». А вместо узкоспециальных терминов придумаю описательный перевод или буду лихорадочно рыться в словаре.
Кому от этого будет хорошо? Никому, а мне — хуже всех.
Качество перевода процентов на тридцать зависит от организаторов, причем именно в этих тридцати процентах прячутся все термины, неточный перевод которых вас так раздражает.
Вот как выглядит запрос на перевод от моего любимого заказчика (это реальный емэйл, я просто убрала всю конкретику).
«Надя, привет!
Пишу про перевод в июле.
На вот этот семинар <ссылка> приезжают вот эти писатели: <ссылка>.
У двоих из них – <имя> <имя> – запланированы два интервью с <название издания> в Москве, <дата и место>. Беседовать будет журналист <имя> о <тема>.
Перевод нужен будет типа «нашептывание». Тебя будут записывать на диктофон.
Про кого-то из этих авторов ты слышала, наверное, но отправляю тебе ссылки на материалы о них:
<ссылка> — файлы с информацией о гостях и кураторе семинара: биография, библиография, рецензии, интервью.
<ссылка> — отрывки из произведений приглашённых авторов и статьи куратора семинара.
Некоторые книги (но далеко не все) удалось найти в открытом доступе, вот ссылка на них:
<ссылка>»
Если после такого письма вы получите плохой перевод, значит, у вас просто фуфловый переводчик. Вы сделали всё, что от вас зависит, и в следующий раз просто найдете другого специалиста — того, кто умеет внимательно читать письма и не жалеет времени на подготовку.
Если у заказчиков нет времени, чтобы писать переводчикам такие развернутые послания, скорее всего, это не из-за времени как такого, а из-за того, что они (пока) не понимают, насколько сильно подготовка влияет на качество перевода. Ну, или им окей средненький неточный перевод — а такой я могу всегда делать, тут подготовка и не нужна.
Вот, например, 10 сентября я буду синхронить какую-то конференцию. Про эту конференцию я не знаю абсолютно ничего, даже её названия — не говоря уже о списке выступающих и темах их докладов.
Что произойдёт? Я приду на мероприятие, совершенно не понимая его контекста. Возможно, мне повезёт и я смогу выехать на старых знаниях. А может, не повезёт, и тогда вместе длинного списка имен, которые спикер прочитает по бумажке, я скажу: «ряд известных французских ученых». Вместо конкретной цифры — «более миллиона». А вместо узкоспециальных терминов придумаю описательный перевод или буду лихорадочно рыться в словаре.
Кому от этого будет хорошо? Никому, а мне — хуже всех.
Качество перевода процентов на тридцать зависит от организаторов, причем именно в этих тридцати процентах прячутся все термины, неточный перевод которых вас так раздражает.
Вот как выглядит запрос на перевод от моего любимого заказчика (это реальный емэйл, я просто убрала всю конкретику).
«Надя, привет!
Пишу про перевод в июле.
На вот этот семинар <ссылка> приезжают вот эти писатели: <ссылка>.
У двоих из них – <имя> <имя> – запланированы два интервью с <название издания> в Москве, <дата и место>. Беседовать будет журналист <имя> о <тема>.
Перевод нужен будет типа «нашептывание». Тебя будут записывать на диктофон.
Про кого-то из этих авторов ты слышала, наверное, но отправляю тебе ссылки на материалы о них:
<ссылка> — файлы с информацией о гостях и кураторе семинара: биография, библиография, рецензии, интервью.
<ссылка> — отрывки из произведений приглашённых авторов и статьи куратора семинара.
Некоторые книги (но далеко не все) удалось найти в открытом доступе, вот ссылка на них:
<ссылка>»
Если после такого письма вы получите плохой перевод, значит, у вас просто фуфловый переводчик. Вы сделали всё, что от вас зависит, и в следующий раз просто найдете другого специалиста — того, кто умеет внимательно читать письма и не жалеет времени на подготовку.
Если у заказчиков нет времени, чтобы писать переводчикам такие развернутые послания, скорее всего, это не из-за времени как такого, а из-за того, что они (пока) не понимают, насколько сильно подготовка влияет на качество перевода. Ну, или им окей средненький неточный перевод — а такой я могу всегда делать, тут подготовка и не нужна.