Вседневные службы Великого поста
Службы будних дней Великого поста, содержащиеся в Триоди, составлены из нескольких слоев различного происхождения. Эти слои очень ясно обнаруживаются.
Во-первых, на каждый день в Триоди имеются два самогласна (то есть стихиры с собственной мелодией у каждой). Они помещены на стиховне утрени и вечерни.
Эти самогласны происходят из палестинского сборника песнопений, который назывался Тропологием и возник раньше, чем привычные нам Минея, Октоих и Триодь. Собственно говоря, эти последние явились продолжением и развитием тех принципов создания гимнографии и ее музыкального исполнения, которые сложились в Палестине к VII-VIII вв. и которые и были зафиксированы в Тропологии (или, вернее, Новом Тропологии — у него тоже был свой предшественник).
В Новом Тропологии на предпасхальный период полные службы имелись у всех дней Страстной седмицы, но лишь у некоторых дней Великого поста (прежде всего, воскресений). Рядовые дни поста имели только самогласны. Вот они-то до сих пор сохраняются в Триоди.
При этом самогласны развивали тему Евангельского чтения на литургии предшествующего воскресенья. Но система чтений в Иерусалиме в древности была совсем не такой, как привычная нам константинопольская система VIII в.
Так, в наше Прощёное воскресенье в Иерусалиме читали отрывок из Нагорной проповеди Спасителя о милостыне, молитве и посте (Мф 6. 1–33), в 1-е воскресенье Святой Четыредесятницы — притчу о потерянной овце (Лк 15. 1–10), во 2-е — о блудном сыне (15. 11–32), в 3-е — о мытаре и фарисее (18. 1–14), в 4-е — о милосердном самарянине (10. 25–37), в 5-е — о богатом и Лазаре (16. 19–31).
Как следствие, тематика самогласнов часто не совпадает с остальной тематикой служб, так как остальные слои Триоди отражают уже традицию Константинополя.
Если на первой седмице поста это трудно заметить, так как самогласны, повествующие о милостыне, молитве и посте, прекрасно подходят для начала Четыредесятницы (да и Евангельское чтение в Прощёное воскресенье у нас — из той же 6-й главы Мф, только короче: стихи 14–21), то обнаружив самогласны о блудном сыне в Неделю свт. Григория Паламы и последующую седмицу, а тем более — о мытаре и фарисее на Крестопоклонную, — внимательный читатель Триоди не может не удивиться.
Службы будних дней Великого поста, содержащиеся в Триоди, составлены из нескольких слоев различного происхождения. Эти слои очень ясно обнаруживаются.
Во-первых, на каждый день в Триоди имеются два самогласна (то есть стихиры с собственной мелодией у каждой). Они помещены на стиховне утрени и вечерни.
Эти самогласны происходят из палестинского сборника песнопений, который назывался Тропологием и возник раньше, чем привычные нам Минея, Октоих и Триодь. Собственно говоря, эти последние явились продолжением и развитием тех принципов создания гимнографии и ее музыкального исполнения, которые сложились в Палестине к VII-VIII вв. и которые и были зафиксированы в Тропологии (или, вернее, Новом Тропологии — у него тоже был свой предшественник).
В Новом Тропологии на предпасхальный период полные службы имелись у всех дней Страстной седмицы, но лишь у некоторых дней Великого поста (прежде всего, воскресений). Рядовые дни поста имели только самогласны. Вот они-то до сих пор сохраняются в Триоди.
При этом самогласны развивали тему Евангельского чтения на литургии предшествующего воскресенья. Но система чтений в Иерусалиме в древности была совсем не такой, как привычная нам константинопольская система VIII в.
Так, в наше Прощёное воскресенье в Иерусалиме читали отрывок из Нагорной проповеди Спасителя о милостыне, молитве и посте (Мф 6. 1–33), в 1-е воскресенье Святой Четыредесятницы — притчу о потерянной овце (Лк 15. 1–10), во 2-е — о блудном сыне (15. 11–32), в 3-е — о мытаре и фарисее (18. 1–14), в 4-е — о милосердном самарянине (10. 25–37), в 5-е — о богатом и Лазаре (16. 19–31).
Как следствие, тематика самогласнов часто не совпадает с остальной тематикой служб, так как остальные слои Триоди отражают уже традицию Константинополя.
Если на первой седмице поста это трудно заметить, так как самогласны, повествующие о милостыне, молитве и посте, прекрасно подходят для начала Четыредесятницы (да и Евангельское чтение в Прощёное воскресенье у нас — из той же 6-й главы Мф, только короче: стихи 14–21), то обнаружив самогласны о блудном сыне в Неделю свт. Григория Паламы и последующую седмицу, а тем более — о мытаре и фарисее на Крестопоклонную, — внимательный читатель Триоди не может не удивиться.
Во-вторых, к самогласнам добавлены мученичны и богородичны, по гласу. Они заимствованы из Октоиха и являются лишь дополнением (а потому могут и опускаться, если песнопений окажется в какой-то день слишком много: например, при совершении службы Благовещения Пресвятой Богородицы).
В-третьих, в Триоди содержится не только почти весь комплекс песнопений палестинского Тропология, но и значительная часть «альтернативного» проекта — сборника песнопений, составленного прп. Андреем Критским вместо Тропология. Впрочем, этот слой становится заметен только на Страстной седмице, но не в будние дни поста.
В-четвёртых, прп. Феодор Студит решил распространить гимнографическое оформление Страстной седмицы — где в Тропологии на каждый день содержались каноны прп. Космы Маюмского: полные и неполные (дву-, четыре- и трипеснцы), — на остальные седмицы поста.
В результате появился полный комплект трипеснцев прп. Феодора на весь пост; также преподобный написал на каждый день по одной стихире-подобну и по одному седальну.
В-третьих, в Триоди содержится не только почти весь комплекс песнопений палестинского Тропология, но и значительная часть «альтернативного» проекта — сборника песнопений, составленного прп. Андреем Критским вместо Тропология. Впрочем, этот слой становится заметен только на Страстной седмице, но не в будние дни поста.
В-четвёртых, прп. Феодор Студит решил распространить гимнографическое оформление Страстной седмицы — где в Тропологии на каждый день содержались каноны прп. Космы Маюмского: полные и неполные (дву-, четыре- и трипеснцы), — на остальные седмицы поста.
В результате появился полный комплект трипеснцев прп. Феодора на весь пост; также преподобный написал на каждый день по одной стихире-подобну и по одному седальну.
В-пятых, опыт прп. Феодора Студита продолжил самый, наверное, плодовитый византийский гимнограф — прп. Иосиф Песнописец.
Он составил даже не по одному, а сразу по двум трипеснцам, по две стихиры, но почему-то только по одному седальну (а может, и тоже по два, но вторые не сохранились), на весь Великий пост.
Из двух комплектов трипеснцев Иосифа в Триодь вошел только один, а второй известен по рукописям. Впрочем, Триодь усваивает авторство Иосифова комплекта не Песнописцу, а брату прп. Феодора Студита, св. Иосифу Студиту. Однако исследователи все же высказываются не в пользу последнего.
Получился уже значительный гимнографический корпус, пользуясь которым, вполне можно наполнить вечерню и утреню песнопениями:
— на вечерне: две стихиры-подобна Иосифа + стихира-подобен Феодора (ставятся на «Господи, воззвах» и дополняются 3 стихирами Минеи), и самогласен с мученичном и богородичном (уходят на стиховну, но если стиховны не будет — т.е. при совершении литургии Преждеосвященных Даров — переставляются на «Господи воззвах», в самое начало стихир);
— на утрене: седален Иосифа с богородичном, седален Феодора с богородичном (плюс ещё седальны из Октоиха, собранные в приложении к Триоди), трипеснец Иосифа, трипеснец Феодора, и ещё один самогласен с мученичном и богородичном.
Несмотря на такое изобилие, православные песнописцы IX–X вв. продолжили опыт пополнения Триоди, начатый прп. Феодором Студитом: только для самого́ великопостного периода (не говоря о Сырной и Страстной седмицах), свои комплексы песнопений создали некто Климент (полный цикл трипеснцев) и знаменитый свт. Георгий Никомидийский (комплект седальнов и стихир на весь пост). Даже национальные гимнографы писали аналогичные циклы: известен комплект оригинальных славянских великопостных трипеснцев авторства свт. Константина Преславского и комплект триодных самогласнов пера грузинского монаха Иоанна Минчхи. Впрочем, эти песнопения, как и упомянутый выше второй набор трипеснцев прп. Иосифа Песнописца, не вошли в печатную Триодь и известны только по рукописям, хотя в специальной литературе большинство из них к настоящему времени уже опубликованы.
Он составил даже не по одному, а сразу по двум трипеснцам, по две стихиры, но почему-то только по одному седальну (а может, и тоже по два, но вторые не сохранились), на весь Великий пост.
Из двух комплектов трипеснцев Иосифа в Триодь вошел только один, а второй известен по рукописям. Впрочем, Триодь усваивает авторство Иосифова комплекта не Песнописцу, а брату прп. Феодора Студита, св. Иосифу Студиту. Однако исследователи все же высказываются не в пользу последнего.
Получился уже значительный гимнографический корпус, пользуясь которым, вполне можно наполнить вечерню и утреню песнопениями:
— на вечерне: две стихиры-подобна Иосифа + стихира-подобен Феодора (ставятся на «Господи, воззвах» и дополняются 3 стихирами Минеи), и самогласен с мученичном и богородичном (уходят на стиховну, но если стиховны не будет — т.е. при совершении литургии Преждеосвященных Даров — переставляются на «Господи воззвах», в самое начало стихир);
— на утрене: седален Иосифа с богородичном, седален Феодора с богородичном (плюс ещё седальны из Октоиха, собранные в приложении к Триоди), трипеснец Иосифа, трипеснец Феодора, и ещё один самогласен с мученичном и богородичном.
Несмотря на такое изобилие, православные песнописцы IX–X вв. продолжили опыт пополнения Триоди, начатый прп. Феодором Студитом: только для самого́ великопостного периода (не говоря о Сырной и Страстной седмицах), свои комплексы песнопений создали некто Климент (полный цикл трипеснцев) и знаменитый свт. Георгий Никомидийский (комплект седальнов и стихир на весь пост). Даже национальные гимнографы писали аналогичные циклы: известен комплект оригинальных славянских великопостных трипеснцев авторства свт. Константина Преславского и комплект триодных самогласнов пера грузинского монаха Иоанна Минчхи. Впрочем, эти песнопения, как и упомянутый выше второй набор трипеснцев прп. Иосифа Песнописца, не вошли в печатную Триодь и известны только по рукописям, хотя в специальной литературе большинство из них к настоящему времени уже опубликованы.
Ещё один важнейший слой Триоди включает не столько песнопения, сколько чтения: это материал константинопольского Профитология, сборника ветхозаветных чтений на весь год (на Руси и вообще у славян он был известен под именем Паримийника).
В XII в. весь великопостный раздел Профитология был включен в состав Триоди. Так в ней, помимо перечисленных выше песнопений, на каждый будний день появились:
— тропарь пророчества (= гимнографическое вступление к циклу чтений);
— 1-й прокимен;
— паремия I;
— 2-й прокимен;
***
— 3-й прокимен;
— паремия II;
— 4-й прокимен;
— паремия III.
В древнем Константинополе первую половину этих чтений — до звёздочек — читали днём, во время службы «тритекти», заменявшей собой в Великий пост все три службы часов (т.е. 3-6-9-й: в храме Св. Софии вне поста эти три службы совершались каждая в свое отдельное время). После «тритекти» в храме читали поучительные чтения — либо проводили предкрещальную катехизацию, — а после того сразу начинали вечерню, где дочитывали остаток паремий.
В современном уставе это отражено в том, что тропарь пророчества, 1-й прокимен, одна паремия и 2-й прокимен исполняются на 6 часе, а два других прокимна и две других паремии — на вечерне.
По поводу прокимнов: вопреки осмыслению их как вступления к чтению (в данном случае, паремий), прокимны являются вполне самостоятельным элементом службы. Это хорошо видно на вседневной вечерне, где прокимен ни к чему не служит вступлением. Это видно и на 6 великопостном часе, где один прокимен поётся до паремии, но другой — после неё. То же — и на Преждеосвященной литургии, где второй прокимен явно не вводит вторую паремию, но следует после первой.
Вообще, прокимны Постной Триоди следуют тому же принципу, что и, например, чтения из Книги Бытия: они знакомят слушателей с содержанием одной из важнейших книг Библии. В случае с прокимнами это Псалтирь. Прокимны Постной Триоди взяты из неё псалмов последовательно: в первый день поста это Пс 1, 2, 3, 4, во второй — Пс 5, 6, 7, 8, и так далее.
В XII в. весь великопостный раздел Профитология был включен в состав Триоди. Так в ней, помимо перечисленных выше песнопений, на каждый будний день появились:
— тропарь пророчества (= гимнографическое вступление к циклу чтений);
— 1-й прокимен;
— паремия I;
— 2-й прокимен;
***
— 3-й прокимен;
— паремия II;
— 4-й прокимен;
— паремия III.
В древнем Константинополе первую половину этих чтений — до звёздочек — читали днём, во время службы «тритекти», заменявшей собой в Великий пост все три службы часов (т.е. 3-6-9-й: в храме Св. Софии вне поста эти три службы совершались каждая в свое отдельное время). После «тритекти» в храме читали поучительные чтения — либо проводили предкрещальную катехизацию, — а после того сразу начинали вечерню, где дочитывали остаток паремий.
В современном уставе это отражено в том, что тропарь пророчества, 1-й прокимен, одна паремия и 2-й прокимен исполняются на 6 часе, а два других прокимна и две других паремии — на вечерне.
По поводу прокимнов: вопреки осмыслению их как вступления к чтению (в данном случае, паремий), прокимны являются вполне самостоятельным элементом службы. Это хорошо видно на вседневной вечерне, где прокимен ни к чему не служит вступлением. Это видно и на 6 великопостном часе, где один прокимен поётся до паремии, но другой — после неё. То же — и на Преждеосвященной литургии, где второй прокимен явно не вводит вторую паремию, но следует после первой.
Вообще, прокимны Постной Триоди следуют тому же принципу, что и, например, чтения из Книги Бытия: они знакомят слушателей с содержанием одной из важнейших книг Библии. В случае с прокимнами это Псалтирь. Прокимны Постной Триоди взяты из неё псалмов последовательно: в первый день поста это Пс 1, 2, 3, 4, во второй — Пс 5, 6, 7, 8, и так далее.
В современных богослужебных книгах и календарях первое воскресенье Великого поста надписывается исключительно как память Торжества Православия (ср. стандартную печатную Триодь: «Недѣлѧ перваѧ свѧтагѡ Поста, въ нюже Православiе воспоминаетсѧ»), то есть события восстановления иконопочитания в 843 году, когда в Константинополе были совершены крестный ход с иконами и торжественное богослужение, ознаменовавшие завершение эпохи второго иконоборчества.
Однако в древних рукописях, как можно увидеть выше, основная память первой недели поста — это память святых пророков, героев (а главное, авторов! — недаром надписание памяти открывается именем Моисея, но не Авраама, или Ноя, или Адама) Ветхого Завета.
Великий пост в древности, как известно, был посвящен в том числе подготовке оглашаемых к принятию таинства Крещения. Подготовка предполагала, прежде всего, изучение важнейших мест из Священного Писания, а также Символа веры. Важное значение имело изучение именно Ветхого Завета, как прообраза Нового. Поэтому хотя в будние дни поста полная литургия и не служится — а следовательно, нет ежедневных чтений из Апостола и Евангелия, — в эти дни ежедневно читаются отрывки из Ветхого Завета.
На каждый будний день Великого поста и Страстной седмицы установлено три отрывка, соответственно трем частям, на которые традиционно делили Ветхий Завет: из Закона, из Пророков и из Писаний (ср. Лк. 24. 44–45: «И сказал [Господь Иисус Христос] им [апостолам]: вот то, о чем Я вам говорил, еще быв с вами, что надлежит исполниться всему, написанному обо Мне в Законе Моисеевом и в Пророках и в Псалмах [= Писаниях]. Тогда отверз им ум к уразумению Писаний [т. е. к пониманию того, как в Ветхом Завете были прообразованы события Нового]»).
Отрывки из Закона (в продолжении Великого поста это Книга Бытия, а на Страстной — Книга Исхода) и из Писаний (книги Притчей и Иова, соответственно) читаются на вечернях, а из Пророков (на протяжении поста — из Исаии, на Страстной — из Иезекииля) — на 6-м часе. Эти чтения сопровождаются четырьмя прокимнами, последовательно взятыми из псалмов Псалтири.
Таким образом, память святых пророков Моисея и Аарона (= Закон), Давида (= Псалтирь и, шире, Писания), Самуила (= Книги Царств, относившиеся у иудеев к разделу Пророков) и прочих, действительно, более чем уместны в начале Великого поста — так же как и расположение Великого канона, содержащего множество библейских образов, ближе к концу Великого поста, на 5-й седмице. Память пророков и Великий канон обрамляют собой период особо тщательного изучения Ветхого Завета.
Однако в древних рукописях, как можно увидеть выше, основная память первой недели поста — это память святых пророков, героев (а главное, авторов! — недаром надписание памяти открывается именем Моисея, но не Авраама, или Ноя, или Адама) Ветхого Завета.
Великий пост в древности, как известно, был посвящен в том числе подготовке оглашаемых к принятию таинства Крещения. Подготовка предполагала, прежде всего, изучение важнейших мест из Священного Писания, а также Символа веры. Важное значение имело изучение именно Ветхого Завета, как прообраза Нового. Поэтому хотя в будние дни поста полная литургия и не служится — а следовательно, нет ежедневных чтений из Апостола и Евангелия, — в эти дни ежедневно читаются отрывки из Ветхого Завета.
На каждый будний день Великого поста и Страстной седмицы установлено три отрывка, соответственно трем частям, на которые традиционно делили Ветхий Завет: из Закона, из Пророков и из Писаний (ср. Лк. 24. 44–45: «И сказал [Господь Иисус Христос] им [апостолам]: вот то, о чем Я вам говорил, еще быв с вами, что надлежит исполниться всему, написанному обо Мне в Законе Моисеевом и в Пророках и в Псалмах [= Писаниях]. Тогда отверз им ум к уразумению Писаний [т. е. к пониманию того, как в Ветхом Завете были прообразованы события Нового]»).
Отрывки из Закона (в продолжении Великого поста это Книга Бытия, а на Страстной — Книга Исхода) и из Писаний (книги Притчей и Иова, соответственно) читаются на вечернях, а из Пророков (на протяжении поста — из Исаии, на Страстной — из Иезекииля) — на 6-м часе. Эти чтения сопровождаются четырьмя прокимнами, последовательно взятыми из псалмов Псалтири.
Таким образом, память святых пророков Моисея и Аарона (= Закон), Давида (= Псалтирь и, шире, Писания), Самуила (= Книги Царств, относившиеся у иудеев к разделу Пророков) и прочих, действительно, более чем уместны в начале Великого поста — так же как и расположение Великого канона, содержащего множество библейских образов, ближе к концу Великого поста, на 5-й седмице. Память пророков и Великий канон обрамляют собой период особо тщательного изучения Ветхого Завета.
Telegram
Индиктион
Ещё один важнейший слой Триоди включает не столько песнопения, сколько чтения: это материал константинопольского Профитология, сборника ветхозаветных чтений на весь год (на Руси и вообще у славян он был известен под именем Паримийника).
В XII в. весь великопостный…
В XII в. весь великопостный…
Но, пожалуй, самое удивительное — в том, что хотя память пророков в 1-е воскресенье Великого поста и выпала из богослужебных книг и календарей, она вполне сохранилась в самóм тексте службы!
Так, пророкам в современном тексте службы посвящены: 1-я и 2-я стихиры на «Господи, воззвах» великой вечерни, славник на литии, икос, самогласен=славник на хвалитех утрени, а главное — чтения на Божественной литургии:
* прокимен из Книги пророка Даниила;
* Апостол, упоминающий «Моисея... Гедеона, Варака, Иеффая, Давида, Самуила и иных пророков»;
* аллилуиарий со стихом «Мѡисей и Аарѡнъ во iереехъ Егѡ, и Самуилъ въ призывающихъ имѧ Егѡ»;
* Евангелие, в котором апостол Филипп свидетельствует: «Мы нашли Того, о Котором писали Моисей в Законе и пророки: Иисуса».
На утрене 1-го воскресенья поста пророкам недостает лишь наиболее пространного песнопения, канона. Такой канон, однако, имеется, и когда-то он исполнялся на этой службе. В современной русской Триоди, в отличие от греческой, он даже до сих пор печатается — только перемещен с утрени на повечерие вечером в 1-ю Неделю Великого поста.
Так, пророкам в современном тексте службы посвящены: 1-я и 2-я стихиры на «Господи, воззвах» великой вечерни, славник на литии, икос, самогласен=славник на хвалитех утрени, а главное — чтения на Божественной литургии:
* прокимен из Книги пророка Даниила;
* Апостол, упоминающий «Моисея... Гедеона, Варака, Иеффая, Давида, Самуила и иных пророков»;
* аллилуиарий со стихом «Мѡисей и Аарѡнъ во iереехъ Егѡ, и Самуилъ въ призывающихъ имѧ Егѡ»;
* Евангелие, в котором апостол Филипп свидетельствует: «Мы нашли Того, о Котором писали Моисей в Законе и пророки: Иисуса».
На утрене 1-го воскресенья поста пророкам недостает лишь наиболее пространного песнопения, канона. Такой канон, однако, имеется, и когда-то он исполнялся на этой службе. В современной русской Триоди, в отличие от греческой, он даже до сих пор печатается — только перемещен с утрени на повечерие вечером в 1-ю Неделю Великого поста.
К текстам в честь пророков постепенно добавились тексты в память Торжества Православия. В современной Триоди они включают: стихиры малой вечерни, 3-ю и 4-ю стихиры на «Господи, воззвах» великой вечерни, славники на «Господи, воззвах» и на стиховне, стихиры на хвалитех, канон и седальны в нем, а главное — тропарь:
Пречистому ѡбразу Твоему покланѧемсѧ, Благiй,
просѧще прощенiѧ прегрѣшенiй нашихъ, Христе Боже
— волею бо благоволилъ еси плотiю взыти на Крестъ,
да избавиши, яже создалъ еси, ѿ работы вражiя.
Тѣмъ благодарственнѡ вопiемъ Ти:
«Радости исполнилъ еси всѧ,
Спасе нашъ,
пришедый спасти мiръ!»
ПЕРЕВОД:
Мы поклоняемся Твоему пречистому образу, о Благой,
испрашивая прощения наших прегрешений наших, Христе Боже,
— ведь Ты добровольно благоволил взойти на Крест,
чтобы избавить тех, кого Ты создал, от рабства врагу*.
Вот поэтому-то мы благодарно восклицаем Тебе:
«Ты наполнил всë радостью, Спаситель наш, пришедший спасти [весь обитаемый] мир!».
* т. е. дьяволу
Интересно, что в современный текст этого тропаря включено примечание: слово плотiю, которого нет в древнейших рукописях тропаря и которое не подходит по размеру. Дело в том, что по образцу («подобну») этого тропаря созданы седальны прп. Феодора Студита в понедельник 1-й седмицы Великого поста и в среду 5-й седмицы Великого поста, и по их стихотворному размеру, который полностью совпадает с размером тропаря «Пречистому ѡбразу Твоему...», за исключением слова σαρκί (плотiю) и, может быть, предлога ἐκ (ѿ), очевидно, что и в оригинале тропаря этого слова не было.
Несомненно, слово добавлено как ради большей ясности текста тропаря, так и для того, чтобы его нельзя было понимать в смысле учения еретиков-теопасхитов, согласно которым Христос пострадал на Кресте по Божественной природе.
Помимо службы Торжества Православия, этот тропарь употребляется всякий раз при совершении литургии — священнослужители читают его, когда поклоняются святым иконам в конце входных молитв, показывая этим действием всей церковной общине свое Православие — поскольку поклонение иконам означает согласие с учением всех Семи Вселенских Соборов.
Кроме службы в Триоди, существует еще и чин Торжества Православия, которого в современной Триоди нет. Изначально он представлял собой не столько чин в смысле оформленного богослужебного последования, сколько Синодик — длинный текст, содержавший перечисления имен еретиков, с анафематствованием их заблуждений, а также имен почивших православных императоров и патриархов, с провозглашением им «Вечной памяти», и ныне здравствующих правителей и иерархов. Этот Синодик зачитывался в 1-ю Неделю Великого поста при архиерейском богослужении. В XIX веке Святейший Синод благословил вместо чтения Синодика Торжества Православия совершать чин, напоминающий чин молебна, который тогда же и был составлен. Перечисление имен конкретных еретиков в нем было заменено анафематствованиями общетеоретического характера, достаточно сложными, надо отметить, для восприятия на слух. В советское время эти анафематствования оказались опущены, так что между современным чином молебна в Неделю Торжества Православия и историческим Синодиком — довольно мало общего. Подробнее об этом можно почитать в классической книге протоиерея Константина Никольского. Критический греческий текст Синодика издан Жаном Гуйяром.
Пречистому ѡбразу Твоему покланѧемсѧ, Благiй,
просѧще прощенiѧ прегрѣшенiй нашихъ, Христе Боже
— волею бо благоволилъ еси плотiю взыти на Крестъ,
да избавиши, яже создалъ еси, ѿ работы вражiя.
Тѣмъ благодарственнѡ вопiемъ Ти:
«Радости исполнилъ еси всѧ,
Спасе нашъ,
пришедый спасти мiръ!»
ПЕРЕВОД:
Мы поклоняемся Твоему пречистому образу, о Благой,
испрашивая прощения наших прегрешений наших, Христе Боже,
— ведь Ты добровольно благоволил взойти на Крест,
чтобы избавить тех, кого Ты создал, от рабства врагу*.
Вот поэтому-то мы благодарно восклицаем Тебе:
«Ты наполнил всë радостью, Спаситель наш, пришедший спасти [весь обитаемый] мир!».
* т. е. дьяволу
Интересно, что в современный текст этого тропаря включено примечание: слово плотiю, которого нет в древнейших рукописях тропаря и которое не подходит по размеру. Дело в том, что по образцу («подобну») этого тропаря созданы седальны прп. Феодора Студита в понедельник 1-й седмицы Великого поста и в среду 5-й седмицы Великого поста, и по их стихотворному размеру, который полностью совпадает с размером тропаря «Пречистому ѡбразу Твоему...», за исключением слова σαρκί (плотiю) и, может быть, предлога ἐκ (ѿ), очевидно, что и в оригинале тропаря этого слова не было.
Несомненно, слово добавлено как ради большей ясности текста тропаря, так и для того, чтобы его нельзя было понимать в смысле учения еретиков-теопасхитов, согласно которым Христос пострадал на Кресте по Божественной природе.
Помимо службы Торжества Православия, этот тропарь употребляется всякий раз при совершении литургии — священнослужители читают его, когда поклоняются святым иконам в конце входных молитв, показывая этим действием всей церковной общине свое Православие — поскольку поклонение иконам означает согласие с учением всех Семи Вселенских Соборов.
Кроме службы в Триоди, существует еще и чин Торжества Православия, которого в современной Триоди нет. Изначально он представлял собой не столько чин в смысле оформленного богослужебного последования, сколько Синодик — длинный текст, содержавший перечисления имен еретиков, с анафематствованием их заблуждений, а также имен почивших православных императоров и патриархов, с провозглашением им «Вечной памяти», и ныне здравствующих правителей и иерархов. Этот Синодик зачитывался в 1-ю Неделю Великого поста при архиерейском богослужении. В XIX веке Святейший Синод благословил вместо чтения Синодика Торжества Православия совершать чин, напоминающий чин молебна, который тогда же и был составлен. Перечисление имен конкретных еретиков в нем было заменено анафематствованиями общетеоретического характера, достаточно сложными, надо отметить, для восприятия на слух. В советское время эти анафематствования оказались опущены, так что между современным чином молебна в Неделю Торжества Православия и историческим Синодиком — довольно мало общего. Подробнее об этом можно почитать в классической книге протоиерея Константина Никольского. Критический греческий текст Синодика издан Жаном Гуйяром.
azbyka.ru
Анафематствование (отлучение от церкви), совершаемое в первую неделю Великого поста: историческое исследование о чине православия…
Труд «Анафематствование (отлучение от церкви), совершаемое в первую неделю Великого поста: историческое исследование о чине православия» протоиерея Константина Никольского. Большинство произведений библиотеки можно скачать в форматах EPUB, PDF.
I. Тропарь Благовещению
ЦЕРКОВНОСЛАВЯНСКИЙ ТЕКСТ
Днесь спасения нашего главизна и еже от века таинства явление: Сын Божий Сын Девы бывает, и Гавриил благодать благовествует. Темже и мы с ним Богородице возопиим: радуйся, Благодатная, Господь с Тобою.
ПЕРЕВОД
Сегодня [празднуется] сама суть¹ нашего спасения и раскрытие² Тайны, от века [сокрытой]:
Сын Божий делается Сыном Девы,
а Гавриил благовествует благодать³.
Поэтому и мы с ним воскликнем Богородице⁴:
«Радуйся, Благодатная⁵, Господь с Тобою!».
ПРИМЕЧАНИЯ
¹ Слово главизна (κεφάλαιον) в данном случае имеет значение «самая суть», «ключевой аргумент» (иное значение слова — «раздел текста» [ср. совр. рус. «глава [книги]»] — здесь не подходит). На Благовещение происходит, по сути, самое главное событие всей истории спасения Богом падшего человечества (см. ниже комм. 4). Недаром в первые века христианства считалось, что в ту же точно дату свершилась и Искупительная Жертва Христа на Кресте (позднее византийцы немного скорректировали эту хронологию и стали считать 25 марта по юлианскому календарю — дату Благовещения — днем не Распятия — Пасхи Крестной, — а днём Воскресения Христова, Пасхи Воскресной. Поэтому в те редкие годы, когда Пасха совпадает с Благовещением, она называется Кириопасхой = «Точной [в смысле календарной даты] Пасхой»).
² Церковнославянское слово явление вполне передает значение оригинала (φανέρωσις, значения: «видимый знак», «раскрытие [тайны]», «проявление [чего-то, ранее сокрытого]», «появление [звезды на небосклоне]»), но в русском языке у слова «явление» спектр значений соответствует, скорее, слову «феномен».
³ В дониконовском варианте перевода тропаря вместо благодать читается радость. В греческом оригинале: χάριν, «благодать», однако игра слов вполне угадывается, поскольку от χάραν («радость») это слово отличается всего одной буквой (а в некоторых рукописях так и написано, через -α-). Архангел сначала приветствует Деву: «Радуйся...» (Χαῖρε), а затем говорит, что Она обрела благодать (χάριν) у Бога (Лк 1. 28–29). На этой игре слов — «радость»/«благодать» — построены многие песнопения Благовещения.
⁴ Как известно, этот термин сделался камнем преткновения для древнего еретика Нестория. Святитель Кирилл Александрийский, подробно изобличивший его ересь, многократно разъяснил, что во главе угла православного учения о спасении лежит догмат о Боговоплощении, что мы и празднуем на Благовещение. Ср. первую строку тропаря.
⁵ В дониконовском варианте: Обрадованная, что является альтернативным переводом оригинала, Κεχαριτωμένη (ср. комм. 3). Само слово κεχαριτωμένη взято из обращения архангела Гавриила к Пречистой Деве: Χαῖρε Κεχαριτωμένη! ὁ Κύριος μετὰ σοῦ (Лк 1. 28: «Радуйся, Благодатная! Господь с Тобою»), и далее сам архангел его и разъясняет: «εὗρες γὰρ χάριν παρὰ τῷ Θεῷ» (ибо Ты обрела благодать у Бога: Лк 1. 30; т. о., наиболее точным переводом было бы не «Благодатная» или «Обрадованная», а «Та, Кто обрела благодать у Бога»). Это обращение напоминает слова пророчества Софонии: Χαῖρε σφόδρα θύγατερ Σιων, κήρυσσε θύγατερ Ιερουσαλημ· εὐφραίνου καὶ κατατέρπου ἐξ ὅλης τῆς καρδίας σου θύγατερ Ιερουσαλημ!.. Κύριος ὁ Θεός σου ἐν σοί… (Соф 3. 14 и 17, в переводе Септуагинты) — Радуйся дщи Сионова зело, проповедуй дщи Иерусалимова, веселися и преукрашайся от всего сердца твоего, дщи Иерусалимля!.. Господь Бог Твой в Тебе... Скоро, в Великую субботу, мы его услышим.
ЦЕРКОВНОСЛАВЯНСКИЙ ТЕКСТ
Днесь спасения нашего главизна и еже от века таинства явление: Сын Божий Сын Девы бывает, и Гавриил благодать благовествует. Темже и мы с ним Богородице возопиим: радуйся, Благодатная, Господь с Тобою.
ПЕРЕВОД
Сегодня [празднуется] сама суть¹ нашего спасения и раскрытие² Тайны, от века [сокрытой]:
Сын Божий делается Сыном Девы,
а Гавриил благовествует благодать³.
Поэтому и мы с ним воскликнем Богородице⁴:
«Радуйся, Благодатная⁵, Господь с Тобою!».
ПРИМЕЧАНИЯ
¹ Слово главизна (κεφάλαιον) в данном случае имеет значение «самая суть», «ключевой аргумент» (иное значение слова — «раздел текста» [ср. совр. рус. «глава [книги]»] — здесь не подходит). На Благовещение происходит, по сути, самое главное событие всей истории спасения Богом падшего человечества (см. ниже комм. 4). Недаром в первые века христианства считалось, что в ту же точно дату свершилась и Искупительная Жертва Христа на Кресте (позднее византийцы немного скорректировали эту хронологию и стали считать 25 марта по юлианскому календарю — дату Благовещения — днем не Распятия — Пасхи Крестной, — а днём Воскресения Христова, Пасхи Воскресной. Поэтому в те редкие годы, когда Пасха совпадает с Благовещением, она называется Кириопасхой = «Точной [в смысле календарной даты] Пасхой»).
² Церковнославянское слово явление вполне передает значение оригинала (φανέρωσις, значения: «видимый знак», «раскрытие [тайны]», «проявление [чего-то, ранее сокрытого]», «появление [звезды на небосклоне]»), но в русском языке у слова «явление» спектр значений соответствует, скорее, слову «феномен».
³ В дониконовском варианте перевода тропаря вместо благодать читается радость. В греческом оригинале: χάριν, «благодать», однако игра слов вполне угадывается, поскольку от χάραν («радость») это слово отличается всего одной буквой (а в некоторых рукописях так и написано, через -α-). Архангел сначала приветствует Деву: «Радуйся...» (Χαῖρε), а затем говорит, что Она обрела благодать (χάριν) у Бога (Лк 1. 28–29). На этой игре слов — «радость»/«благодать» — построены многие песнопения Благовещения.
⁴ Как известно, этот термин сделался камнем преткновения для древнего еретика Нестория. Святитель Кирилл Александрийский, подробно изобличивший его ересь, многократно разъяснил, что во главе угла православного учения о спасении лежит догмат о Боговоплощении, что мы и празднуем на Благовещение. Ср. первую строку тропаря.
⁵ В дониконовском варианте: Обрадованная, что является альтернативным переводом оригинала, Κεχαριτωμένη (ср. комм. 3). Само слово κεχαριτωμένη взято из обращения архангела Гавриила к Пречистой Деве: Χαῖρε Κεχαριτωμένη! ὁ Κύριος μετὰ σοῦ (Лк 1. 28: «Радуйся, Благодатная! Господь с Тобою»), и далее сам архангел его и разъясняет: «εὗρες γὰρ χάριν παρὰ τῷ Θεῷ» (ибо Ты обрела благодать у Бога: Лк 1. 30; т. о., наиболее точным переводом было бы не «Благодатная» или «Обрадованная», а «Та, Кто обрела благодать у Бога»). Это обращение напоминает слова пророчества Софонии: Χαῖρε σφόδρα θύγατερ Σιων, κήρυσσε θύγατερ Ιερουσαλημ· εὐφραίνου καὶ κατατέρπου ἐξ ὅλης τῆς καρδίας σου θύγατερ Ιερουσαλημ!.. Κύριος ὁ Θεός σου ἐν σοί… (Соф 3. 14 и 17, в переводе Септуагинты) — Радуйся дщи Сионова зело, проповедуй дщи Иерусалимова, веселися и преукрашайся от всего сердца твоего, дщи Иерусалимля!.. Господь Бог Твой в Тебе... Скоро, в Великую субботу, мы его услышим.
II. Литургические диалоги
Яркая особенность песнопений праздника Благовещения заключается в том, что многие из них имеют форму диалога между архангелом Гавриилом и Пречистой Девой. Такая форма была широко распространена в сирийской церковной поэзии. Известны сирийские гимны-диалоги, в которых представлены беседующими друг с другом: Каин и Авель; Авраам и Исаак; Иосиф Праведный и жена Потифара; Иосиф Праведный и Вениамин; Иов и его жена; архангел Гавриил и Захария, отец св. Иоанна Предтечи; архангел Гавриил и Пресв. Дева Мария; прав. Иосиф Обручник и Пресв. Дева Мария; Пресв. Дева Мария и волхвы; св. Иоанн Предтеча и народ иудейский; св. Иоанн Предтеча и Спаситель; Христос и фарисеи; Христос и синагога; евангельская жена-грешница и дьявол; благоразумный и неразумный разбойники; равноап. Мария Магдалина и Спаситель; свт. Кирилл Александрийский и Несторий; равноап. Елена и иудеи; река Иордан и река Фисон; император Нерон и ап. Петр; девство и святость; душа и тело; чаша и вино; милость и справедливость; смерть и дьявол; двенадцать месяцев; и др.
В греческой церковной поэзии подобные диалоги тоже отчасти присутствуют, но обычно не в виде развернутых поэм, где на протяжении многих строф две стороны поочередно обмениваются репликами, а в предельном лаконичном изложении: Сия глаголет Иосиф к Деве: [следует прямая речь прав. Иосифа]..., или Сия глаголет Господь иудеом: [следует прямая речь Спасителя]... — и все, ответ другой стороны уже не приводится, а лишь предполагается.
С этой точки зрения песнопения праздника Благовещения выглядят исключением.
Уже первый же гимнографический цикл службы — стихиры на подобен «Званный свыше» на малой вечерне (редко исполняемые) — представляет собой такой диалог:
Уще́дрив тва́рь Зижди́тель, милосе́рдием же Свои́м прекланя́емь, во утро́бу Де́вы Богоотрокови́цы всели́тися спеши́т. К Не́йже вели́кий прии́де Арха́нгел, «Ра́дуйся, — провещава́я, – Богора́дованная, ны́не с Тобо́ю Бог наш!..»
«Стра́нно е́сть сло́во Твое́ и воззре́ние, стра́нны Твои́ глаго́лы и возвеще́ния, — Мари́я ко А́нгелу, — да не прельсти́ши Мене́, Де́ва бо е́смь, бра́ка не зна́ющи…»
Следующий цикл стихир, также на малой вечерне, на подобен «О преславнаго чудесе», также представляет собой диалог:
Нача́льник Вы́шних сил с Небе́с в Назаре́т слете́в, Де́ву лобыза́ет, «Ра́дуйся, — глаго́ля, — колесни́це чи́стая Божества́: Тя от ве́ка Бог возлюби́, в жили́ще изво́ли…»
«Что твой вид о́гненный? — Гаврии́лу Чи́стая со удивле́нием рече́, — что твое́ досто́инство и слове́с си́ла?..»
Таков же и цикл стихир, который открывает собой великую вечерню праздника:
Сове́т [т. е. «определение», «решение», «то, что было предопределено» — но, конечно, не «совещание»] преве́чный открыва́я Тебе́, Отрокови́це, Гаврии́л предста́, Тебе́ лобза́я и веща́я: «Ра́дуйся, земле́ ненасе́янная! Ра́дуйся, купино́ неопали́мая! Ра́дуйся, глубино́ неудобозри́мая…»
«Явля́ешися Мне, я́ко челове́к, — глаго́лет нетле́нная Отрокови́ца ко Архистрати́гу, — и ка́ко веща́еши глаго́лы па́че челове́ка?..»
«Бог иде́же хо́щет, побежда́ется естества́ чин, — глаго́лет безпло́тный, — и я́же па́че челове́ка содева́ются. Мои́м ве́руй и́стинным глаго́лом, Всесвята́я Пренепоро́чная!»
Она́ же возопи́: «Бу́ди Мне ны́не по глаго́лу твоему́! И рожду́ Безпло́тнаго, пло́ть от Мене́ заи́мствовавшаго, я́ко да возведе́т челове́ка, я́ко еди́н си́лен, в пе́рвое достоя́ние срастворе́нием».
С подобного диалога начинаются первые строфы Акафиста Божией Матери — песнопения, также связанного с праздником Благовещения:
А́нгел предста́тель с Небесе́ по́слан бысть рещи́ Богоро́дице: «ра́дуйся», и со безпло́тным гла́сом воплоща́ема Тя зря, Го́споди, ужаса́шеся и стоя́ше, зовы́й к Ней такова́я: «Радуйся!...»
Ви́дящи Свята́я Себе́ в чистоте́, глаго́лет Гаврии́лу де́рзостно: «Пресла́вное твоего́ гла́са неудобоприя́тельно души́ Мое́й явля́ется…»
…к Нейже он рече́ со стра́хом, оба́че зовы́й си́це: «Радуйся!...»
Яркая особенность песнопений праздника Благовещения заключается в том, что многие из них имеют форму диалога между архангелом Гавриилом и Пречистой Девой. Такая форма была широко распространена в сирийской церковной поэзии. Известны сирийские гимны-диалоги, в которых представлены беседующими друг с другом: Каин и Авель; Авраам и Исаак; Иосиф Праведный и жена Потифара; Иосиф Праведный и Вениамин; Иов и его жена; архангел Гавриил и Захария, отец св. Иоанна Предтечи; архангел Гавриил и Пресв. Дева Мария; прав. Иосиф Обручник и Пресв. Дева Мария; Пресв. Дева Мария и волхвы; св. Иоанн Предтеча и народ иудейский; св. Иоанн Предтеча и Спаситель; Христос и фарисеи; Христос и синагога; евангельская жена-грешница и дьявол; благоразумный и неразумный разбойники; равноап. Мария Магдалина и Спаситель; свт. Кирилл Александрийский и Несторий; равноап. Елена и иудеи; река Иордан и река Фисон; император Нерон и ап. Петр; девство и святость; душа и тело; чаша и вино; милость и справедливость; смерть и дьявол; двенадцать месяцев; и др.
В греческой церковной поэзии подобные диалоги тоже отчасти присутствуют, но обычно не в виде развернутых поэм, где на протяжении многих строф две стороны поочередно обмениваются репликами, а в предельном лаконичном изложении: Сия глаголет Иосиф к Деве: [следует прямая речь прав. Иосифа]..., или Сия глаголет Господь иудеом: [следует прямая речь Спасителя]... — и все, ответ другой стороны уже не приводится, а лишь предполагается.
С этой точки зрения песнопения праздника Благовещения выглядят исключением.
Уже первый же гимнографический цикл службы — стихиры на подобен «Званный свыше» на малой вечерне (редко исполняемые) — представляет собой такой диалог:
Уще́дрив тва́рь Зижди́тель, милосе́рдием же Свои́м прекланя́емь, во утро́бу Де́вы Богоотрокови́цы всели́тися спеши́т. К Не́йже вели́кий прии́де Арха́нгел, «Ра́дуйся, — провещава́я, – Богора́дованная, ны́не с Тобо́ю Бог наш!..»
«Стра́нно е́сть сло́во Твое́ и воззре́ние, стра́нны Твои́ глаго́лы и возвеще́ния, — Мари́я ко А́нгелу, — да не прельсти́ши Мене́, Де́ва бо е́смь, бра́ка не зна́ющи…»
Следующий цикл стихир, также на малой вечерне, на подобен «О преславнаго чудесе», также представляет собой диалог:
Нача́льник Вы́шних сил с Небе́с в Назаре́т слете́в, Де́ву лобыза́ет, «Ра́дуйся, — глаго́ля, — колесни́це чи́стая Божества́: Тя от ве́ка Бог возлюби́, в жили́ще изво́ли…»
«Что твой вид о́гненный? — Гаврии́лу Чи́стая со удивле́нием рече́, — что твое́ досто́инство и слове́с си́ла?..»
Таков же и цикл стихир, который открывает собой великую вечерню праздника:
Сове́т [т. е. «определение», «решение», «то, что было предопределено» — но, конечно, не «совещание»] преве́чный открыва́я Тебе́, Отрокови́це, Гаврии́л предста́, Тебе́ лобза́я и веща́я: «Ра́дуйся, земле́ ненасе́янная! Ра́дуйся, купино́ неопали́мая! Ра́дуйся, глубино́ неудобозри́мая…»
«Явля́ешися Мне, я́ко челове́к, — глаго́лет нетле́нная Отрокови́ца ко Архистрати́гу, — и ка́ко веща́еши глаго́лы па́че челове́ка?..»
«Бог иде́же хо́щет, побежда́ется естества́ чин, — глаго́лет безпло́тный, — и я́же па́че челове́ка содева́ются. Мои́м ве́руй и́стинным глаго́лом, Всесвята́я Пренепоро́чная!»
Она́ же возопи́: «Бу́ди Мне ны́не по глаго́лу твоему́! И рожду́ Безпло́тнаго, пло́ть от Мене́ заи́мствовавшаго, я́ко да возведе́т челове́ка, я́ко еди́н си́лен, в пе́рвое достоя́ние срастворе́нием».
С подобного диалога начинаются первые строфы Акафиста Божией Матери — песнопения, также связанного с праздником Благовещения:
А́нгел предста́тель с Небесе́ по́слан бысть рещи́ Богоро́дице: «ра́дуйся», и со безпло́тным гла́сом воплоща́ема Тя зря, Го́споди, ужаса́шеся и стоя́ше, зовы́й к Ней такова́я: «Радуйся!...»
Ви́дящи Свята́я Себе́ в чистоте́, глаго́лет Гаврии́лу де́рзостно: «Пресла́вное твоего́ гла́са неудобоприя́тельно души́ Мое́й явля́ется…»
…к Нейже он рече́ со стра́хом, оба́че зовы́й си́це: «Радуйся!...»
По принципу диалога построены и многие из благовещенских канонов.
В основной службе праздника содержится, прежде всего двупеснец (сейчас это песни 8–9 «канона» утрени: слово «канон» помещено в кавычки, поскольку в действительности это не канон, а некое особое песнопение [=песни 1–7], к которому в конце добавлен двупеснец).
Он начинается с обращения архистратига:
«Слы́ши, Отрокови́це, Де́во чи́стая — да рече́т у́бо Гаврии́л, — Сове́т Вы́шняго дре́вний и́стинный: бу́ди к прия́тию гото́ва Бо́жию!...»
Пресвятая Дева отвечает ему:
«Ум всяк побежда́ется земны́х, — отвеща́ Деви́ца, — и́щущи, я́же Мне веща́еши, пресла́вная…»
Далее следует еще по две реплики архангела и Пресвятой Богородицы (на чем 8-я песнь заканчивается), после чего совершается прославление Девы Марии и приводятся ветхозаветные пророчества о девственном рождении Ею Сына (= 9-я песнь).
К сожалению, этот двупеснец не очень явно считывается при совершении службы, поскольку, во-первых, самая первая реплика архангела исполняется как ирмос, то есть существенно отличным от прочих тропарей способом; во-вторых, двупеснцу предпослано иное песнопение (= песни 1–7 «канона»), также в диалогической форме, но гораздо более объемное — и оно затмевает собой двупеснец.
В этом ином песнопении все реплики приводятся в качестве прямой речи, без указания на лицо говорящего, поэтому его принято исполнять с прибавлением стихов: «Ангел возопи», «Богородица рече».
[ПРИМ.: многие произносят те же стихи и при исполнении двупеснца, что неверно — в двупеснце указание на лицо говорящего содержится прямо в тексте].
Само по себе данное песнопение представляет собой вполне самостоятельную поэму — возможно, составленную по образцу сирийских поэм, поскольку только здесь диалог между говорящими развернут максимально полным образом. При этом в конце поэмы, то есть в 7-й песни современного «канона», этот диалог вполне заканчивается, чтобы сразу начаться снова в 8-й, в начале двупеснца.
В форме диалога построены и некоторые другие благовещенские каноны — всего их известно 14. Таковы каноны: на отдание Благовещения, сохраняющийся в русской Минее; канон гимнографа Георгия (сохранился в рукописях; греческий текст издан в 2015 г. Э. Н. Добрыниной); отчасти — канон прп. Андрея Критского (греч. текст издан в 1962 г. Э. Фольери и переиздан в 1971 г. Е. Томадакисом); безымянный канон (греч. текст издан мною в 2017 г.).
В основной службе праздника содержится, прежде всего двупеснец (сейчас это песни 8–9 «канона» утрени: слово «канон» помещено в кавычки, поскольку в действительности это не канон, а некое особое песнопение [=песни 1–7], к которому в конце добавлен двупеснец).
Он начинается с обращения архистратига:
«Слы́ши, Отрокови́це, Де́во чи́стая — да рече́т у́бо Гаврии́л, — Сове́т Вы́шняго дре́вний и́стинный: бу́ди к прия́тию гото́ва Бо́жию!...»
Пресвятая Дева отвечает ему:
«Ум всяк побежда́ется земны́х, — отвеща́ Деви́ца, — и́щущи, я́же Мне веща́еши, пресла́вная…»
Далее следует еще по две реплики архангела и Пресвятой Богородицы (на чем 8-я песнь заканчивается), после чего совершается прославление Девы Марии и приводятся ветхозаветные пророчества о девственном рождении Ею Сына (= 9-я песнь).
К сожалению, этот двупеснец не очень явно считывается при совершении службы, поскольку, во-первых, самая первая реплика архангела исполняется как ирмос, то есть существенно отличным от прочих тропарей способом; во-вторых, двупеснцу предпослано иное песнопение (= песни 1–7 «канона»), также в диалогической форме, но гораздо более объемное — и оно затмевает собой двупеснец.
В этом ином песнопении все реплики приводятся в качестве прямой речи, без указания на лицо говорящего, поэтому его принято исполнять с прибавлением стихов: «Ангел возопи», «Богородица рече».
[ПРИМ.: многие произносят те же стихи и при исполнении двупеснца, что неверно — в двупеснце указание на лицо говорящего содержится прямо в тексте].
Само по себе данное песнопение представляет собой вполне самостоятельную поэму — возможно, составленную по образцу сирийских поэм, поскольку только здесь диалог между говорящими развернут максимально полным образом. При этом в конце поэмы, то есть в 7-й песни современного «канона», этот диалог вполне заканчивается, чтобы сразу начаться снова в 8-й, в начале двупеснца.
В форме диалога построены и некоторые другие благовещенские каноны — всего их известно 14. Таковы каноны: на отдание Благовещения, сохраняющийся в русской Минее; канон гимнографа Георгия (сохранился в рукописях; греческий текст издан в 2015 г. Э. Н. Добрыниной); отчасти — канон прп. Андрея Критского (греч. текст издан в 1962 г. Э. Фольери и переиздан в 1971 г. Е. Томадакисом); безымянный канон (греч. текст издан мною в 2017 г.).
ZheltovKanEv1.pdf
1.1 MB
Подробнее об основном «каноне» праздника и вообще о благовещенских канонах (включая первое издание еще одного канона, авторства Германа) см. в первой из прикрепленных статей; некоторые уточнения информации из первой статьи и издание текста безымянного канона — во второй.
Прошлогодняя запись о службах первых трёх дней Страстной седмицы.
Telegram
Индиктион
Великие понедельник, вторник и среда
Первые три дня Страстной седмицы посвящены тем событиям, которые произошли между Входом Господним в Иерусалим и Тайной вечерей. Согласно изложению Евангелия от Матфея — а именно этому Евангелию, как мы видели, преимущественно…
Первые три дня Страстной седмицы посвящены тем событиям, которые произошли между Входом Господним в Иерусалим и Тайной вечерей. Согласно изложению Евангелия от Матфея — а именно этому Евангелию, как мы видели, преимущественно…
Вечер Великой среды
На вечерне Великой среды — она соединяется с литургией Преждеосвященных Даров — читается отрывок из Евангелия, продолжающий литургийное чтение Входа Господня в Иерусалим, и поется несколько стихир: в том числе, знаменитая стихира инокини Кассии.
На вечерне Великой среды — она соединяется с литургией Преждеосвященных Даров — читается отрывок из Евангелия, продолжающий литургийное чтение Входа Господня в Иерусалим, и поется несколько стихир: в том числе, знаменитая стихира инокини Кассии.
Telegram
Индиктион
Два великих гимна сегодняшнего дня
1. Стихира инокини Кассии
Сегодня на службах звучала стихира, в которой поэтически сопоставляется помазание Христа миром, совершенное некой женщиной (что вспоминается сегодня; обстоятельства помазания различаются у евангелистов…
1. Стихира инокини Кассии
Сегодня на службах звучала стихира, в которой поэтически сопоставляется помазание Христа миром, совершенное некой женщиной (что вспоминается сегодня; обстоятельства помазания различаются у евангелистов…
На утрене же Великого четверга, которую в большинстве храмов служат с вечера, мы слышим тропарь «Егда славнии ученицы...», отрывок из Евангелия от Луки (с рассказом о Тайной вечере), светилен «Чертог Твой» — тот же, что был в понедельник, вторник и среду, несколько стихир, из которых особенно выделяется славник на хвалитех, «Егоже проповеда Агнца Исаиа», а также канон прп. Космы Маюмского. Этот канон, бесспорно, является одной из вершин церковной поэзии как таковой. Статья с комментированным переводом его текста прилагается.
Настал же день опресноков, в который надлежало заколать пасхального агнца, и послал Иисус Петра и Иоанна, сказав: пойдите, приготовьте нам есть пасху… Они пошли… и приготовили пасху (Лк 22. 7, 8, 13) — эти слова читались на утрене Великого четверга; на литургии мы услышим о том же в изложении евангелиста Матфея.
Таинство Евхаристии тоже надлежит приготовить: испечь просфоры из пшеничной муки, раздобыть хорошее виноградное вино (не говоря о том, что и пшеница, и виноград тоже были перед тем кем-то выращены — для литургии недаром используется не что-то, существующее в природе само по себе, но плоды человеческих трудов), а затем совершить чин проскомидии — только тогда можно начинать Божественную литургию.
В период коронавирусных ограничений я подготовил для прихожан храма, где я служу, небольшой рассказ о порядке совершения проскомидии — просто в качестве утешения для людей, временно лишенных возможности прийти на литургию. Я решил поделиться им здесь.
Слово «проскомидия» — греческое и переводится как «приношение», то есть «жертва». В древности этим словом обозначали не приготовление к литургии, а саму литургию; приготовительный же чин назывался другим словом, «протесис» (перевод: «предложение [Даров пред Богом]»). Собственно, в богослужебных книгах проскомидия до сих пор называется «святое предложение», но в разговорном употреблении укоренилось все-таки слово «проскомидия».
Во время проскомидии, во-первых, приготовляются хлеб и вино для последующего освящения их во время литургии и причащения. Во-вторых, совершаются поминовения о тех, кто пожертвовал на эту литургию и тем самым поучаствовал — через свое пожертвование — в Божественной литургии, а значит, и в Жертве Христовой.
На этом основана традиция подавать записки на проскомидию: подав записку, человек дал за кого-то немного денег, то есть чуть-чуть поделился плодами трудов рук своих, а эти деньги были использованы на хлеб, вино, ладан, хор, клир — без чего не бывает литургии. Как следствие, пусть даже немного поучаствовав в том, чтобы литургия стала возможной, подавший записку и те, кого он помянул, сделались причастны Жертве Христа — ведь это ей мы приобщаемся во время литургии.
Прежде чем начать проскомидию, священнослужители читают так называемые входные молитвы перед царскими вратами, затем входят в алтарь и облачаются в священные одежды, после чего умывают руки и подходят к жертвеннику, где уже расставлены священные сосуды.
Священник читает тропарь Великой пятницы: «Искупил ны еси от клятвы Законныя [то есть "от проклятия Закона"]...» — и целует каждый из священных сосудов по очереди: дискос, потир, звездицу, копие, лжицу.
Затем берется главная просфора — агничная, — священник трижды осеняет ее крестообразно при помощи копия, после чего изымает из этой просфоры св. агнец: центральную часть этой просфоры, в форме куба, которая и будет освящаться для причащения.
Таинство Евхаристии тоже надлежит приготовить: испечь просфоры из пшеничной муки, раздобыть хорошее виноградное вино (не говоря о том, что и пшеница, и виноград тоже были перед тем кем-то выращены — для литургии недаром используется не что-то, существующее в природе само по себе, но плоды человеческих трудов), а затем совершить чин проскомидии — только тогда можно начинать Божественную литургию.
В период коронавирусных ограничений я подготовил для прихожан храма, где я служу, небольшой рассказ о порядке совершения проскомидии — просто в качестве утешения для людей, временно лишенных возможности прийти на литургию. Я решил поделиться им здесь.
Слово «проскомидия» — греческое и переводится как «приношение», то есть «жертва». В древности этим словом обозначали не приготовление к литургии, а саму литургию; приготовительный же чин назывался другим словом, «протесис» (перевод: «предложение [Даров пред Богом]»). Собственно, в богослужебных книгах проскомидия до сих пор называется «святое предложение», но в разговорном употреблении укоренилось все-таки слово «проскомидия».
Во время проскомидии, во-первых, приготовляются хлеб и вино для последующего освящения их во время литургии и причащения. Во-вторых, совершаются поминовения о тех, кто пожертвовал на эту литургию и тем самым поучаствовал — через свое пожертвование — в Божественной литургии, а значит, и в Жертве Христовой.
На этом основана традиция подавать записки на проскомидию
Прежде чем начать проскомидию, священнослужители читают так называемые входные молитвы перед царскими вратами, затем входят в алтарь и облачаются в священные одежды, после чего умывают руки и подходят к жертвеннику, где уже расставлены священные сосуды.
Священник читает тропарь Великой пятницы: «Искупил ны еси от клятвы Законныя [то есть "от проклятия Закона"]...» — и целует каждый из священных сосудов по очереди: дискос, потир, звездицу, копие, лжицу.
Затем берется главная просфора — агничная, — священник трижды осеняет ее крестообразно при помощи копия, после чего изымает из этой просфоры св. агнец: центральную часть этой просфоры, в форме куба, которая и будет освящаться для причащения.