Forwarded from Клинический психоанализ
Дело в том, что в даже самом абсурдном обвинении Сверх-Я есть доля правды. В определённые моменты когда человек особенно уязвим (например на "отходняке", с похмелья или после проигрыша в казино крупной суммы денег) эти обвинения звучат особенно громко, сильно и убедительно. Субъект начинает видеть в самом факте своего существования Проблему и начинает думать что этот мир достаточно Хорош. А он соответственно достаточно Плох и Недостоин этого прекрасного и чистого мира.
Говоря в терминах Кляйн - он и есть "плохой объект". Как правило в этот момент идеализация наркотика или "кайфа" тоже сходит на нет, становится амбивалентной или серьёзно слабеет. Идея суицида возникает как катарсический феномен. То есть субъект хочет избавить эту "хорошую жизнь" от плохой жизни (себя). И вот уже человек "хочет быть последней кучей сора, выметенной из комнаты, после чего та станет чистой". Человек начинает воспринять себя как некий артефакт, некого "выродка", у которого "все не как у людей" и которого непонятно как еще носит земля.
В моей практике с точки зрения воздействия на пациента более эффективным было именно не работа по усилению ("повышению") "Я", а напротив, работа связанная с "понижением" мира. Стигма порождает самостигму. В этом главная проблема.
В самообвинении всегда есть доля истины. Иначе оно никогда не достигло своей цели. На этом этапе парадоксальная позиция психолога, обвиняющего мир в грехе и несовершенстве может служить лучшей антисуицидальной интервенцией для пациента.
Идея собственно проста. Если есть обесценивание, то значит где-то прячется "идеальное". И соответственно где-то происходит "работа идеализации".
Атака ведётся именно на идеализированные представления. Именно на их фоне внутренняя работа пациента по обесценивание своего бытия столь эффективна.
Например: "Да ладно, вы что правда в это верите?" "Что в самом деле?" Не думаю, что вы всерьёз считаете так". Для верующих: "Нет праведного ни одного".
Проблема в том, что человек в самостигме не осознает то, как именно он идеализирует. Говоря в терминологии М. Кляйн "маниакальная защита блокирует работу горя". Работа по растождествлению с ролью "плохого объекта" - это длительный процесс. На него нужно время и силы. Выигрыш времени и недопущение необратимого (завершенный суицид) вот что даёт эта простая техника.
Мир достаточно плох. Достаточно скверен и несправедлив. И этот мир не станет лучше если вы уберёте себя из него. Жизнь других не улучшиться в результате вашей смерти.
Как говорится "Мы оставим сей мир таким же глупым и таким же злым, каким мы нашли его при своем появлении".
Текст Д. Автономов
#стигма
#психоанализ
#зависимость
Говоря в терминах Кляйн - он и есть "плохой объект". Как правило в этот момент идеализация наркотика или "кайфа" тоже сходит на нет, становится амбивалентной или серьёзно слабеет. Идея суицида возникает как катарсический феномен. То есть субъект хочет избавить эту "хорошую жизнь" от плохой жизни (себя). И вот уже человек "хочет быть последней кучей сора, выметенной из комнаты, после чего та станет чистой". Человек начинает воспринять себя как некий артефакт, некого "выродка", у которого "все не как у людей" и которого непонятно как еще носит земля.
В моей практике с точки зрения воздействия на пациента более эффективным было именно не работа по усилению ("повышению") "Я", а напротив, работа связанная с "понижением" мира. Стигма порождает самостигму. В этом главная проблема.
В самообвинении всегда есть доля истины. Иначе оно никогда не достигло своей цели. На этом этапе парадоксальная позиция психолога, обвиняющего мир в грехе и несовершенстве может служить лучшей антисуицидальной интервенцией для пациента.
Идея собственно проста. Если есть обесценивание, то значит где-то прячется "идеальное". И соответственно где-то происходит "работа идеализации".
Атака ведётся именно на идеализированные представления. Именно на их фоне внутренняя работа пациента по обесценивание своего бытия столь эффективна.
Например: "Да ладно, вы что правда в это верите?" "Что в самом деле?" Не думаю, что вы всерьёз считаете так". Для верующих: "Нет праведного ни одного".
Проблема в том, что человек в самостигме не осознает то, как именно он идеализирует. Говоря в терминологии М. Кляйн "маниакальная защита блокирует работу горя". Работа по растождествлению с ролью "плохого объекта" - это длительный процесс. На него нужно время и силы. Выигрыш времени и недопущение необратимого (завершенный суицид) вот что даёт эта простая техника.
Мир достаточно плох. Достаточно скверен и несправедлив. И этот мир не станет лучше если вы уберёте себя из него. Жизнь других не улучшиться в результате вашей смерти.
Как говорится "Мы оставим сей мир таким же глупым и таким же злым, каким мы нашли его при своем появлении".
Текст Д. Автономов
#стигма
#психоанализ
#зависимость
Forwarded from Клинический психоанализ
[Психоаналитик] Уилфред Бион отмечал, что чем больше ситуация людей окрашена преследованием и горечью, тем дальше заходят их проекции.
Аргентинский психоаналитик Саломон Резник указывал на то, что чем больше жизненный опыт человека наполнен ощущениями преследования или депрессивно окрашенными переживаниями и чем больше человек переживает физической боли, тем сильнее у него потребность отделиться от собственного телесного «Я» путем расщепления тела и души.
Некоторая степень расщепления – это часть нормальной жизни, чрезмерное же расщепление может привести к тяжелым психопатологическим явлениям, таким как деперсонализации или раздвоение личности, и стать угрозой целостности самости.
Страдание, психическая боль, возникающая в результате отвержения, может стать столь невыносимой, что человек начинает нападать на самого себя, на свою психику, на свой аппарат, воспринимающий и осознающий этот факт (реальность).
Так происходит защитный отказ – нежелание воспринимать то, что болезненно.
В «Элементах психоанализа» У. Бион писал: «Дезинтеграция характерна для пациентов, которые не в состоянии выносить реальность, и по этой причине они разрушают аппарат, дающий им возможность осознавать свое состояние».
В результате этого защитного процесса у субъекта нарастает путаница между субъективными идеями (ожиданиями, планами) и реальными объектами внешнего мира.
Из-за ментальной путаницы человек начинает использовать по отношению к умственным и эмоциональным процессам действия, которые применимы при решении проблем с реальными физическими объектами.
И, соответственно, когда речь идет о трудностях во внешнем мире, человек пытается использовать свое мышление (например, бесплодно фантазирует, разговаривает сам собой, проигрывает в своей голове сцены) там, где необходимо совершить поступок, решить проблему, вступить в коммуникацию или в иное реальное взаимодействие с объектом.
Дифференциация между фантазией и реальностью становится более трудной.
Смешивание образов, фантазий и реальных объектов лишь углубляет конфликт из-за создания фальшивых, ложных закономерностей.
Избирательное игнорирование сигналов, исходящих из среды, приводит, в конце концов, к неэффективному функционированию в ней, и, как следствие, к нарастанию страданий и к еще большей фрустрации.
В результате человек начинает еще сильнее ненавидеть свою собственную психику, так как психика это инструмент для связи с реальностью, которая для него становиться слишком болезненной.
Испытываемая стигма и самостигматизация является предиктором для большего избегания и изоляции как копинговой стратегии, она уменьшает чувство надежды, усиливает социальную тревожность, ухудшает качество жизни и ослабляет когнитивные функции.
Источник: Автономов Д. А., Михайлов М. А. Стигматизация, испытываемая стигма и самостигматизация. Кляйнианский подход к пониманию проблемы //Психическое здоровье. – 2017. – Т. 15. – №. 9. – С. 54-60.
#стигма
#зависимость
#диссоциация
Аргентинский психоаналитик Саломон Резник указывал на то, что чем больше жизненный опыт человека наполнен ощущениями преследования или депрессивно окрашенными переживаниями и чем больше человек переживает физической боли, тем сильнее у него потребность отделиться от собственного телесного «Я» путем расщепления тела и души.
Некоторая степень расщепления – это часть нормальной жизни, чрезмерное же расщепление может привести к тяжелым психопатологическим явлениям, таким как деперсонализации или раздвоение личности, и стать угрозой целостности самости.
Страдание, психическая боль, возникающая в результате отвержения, может стать столь невыносимой, что человек начинает нападать на самого себя, на свою психику, на свой аппарат, воспринимающий и осознающий этот факт (реальность).
Так происходит защитный отказ – нежелание воспринимать то, что болезненно.
В «Элементах психоанализа» У. Бион писал: «Дезинтеграция характерна для пациентов, которые не в состоянии выносить реальность, и по этой причине они разрушают аппарат, дающий им возможность осознавать свое состояние».
В результате этого защитного процесса у субъекта нарастает путаница между субъективными идеями (ожиданиями, планами) и реальными объектами внешнего мира.
Из-за ментальной путаницы человек начинает использовать по отношению к умственным и эмоциональным процессам действия, которые применимы при решении проблем с реальными физическими объектами.
И, соответственно, когда речь идет о трудностях во внешнем мире, человек пытается использовать свое мышление (например, бесплодно фантазирует, разговаривает сам собой, проигрывает в своей голове сцены) там, где необходимо совершить поступок, решить проблему, вступить в коммуникацию или в иное реальное взаимодействие с объектом.
Дифференциация между фантазией и реальностью становится более трудной.
Смешивание образов, фантазий и реальных объектов лишь углубляет конфликт из-за создания фальшивых, ложных закономерностей.
Избирательное игнорирование сигналов, исходящих из среды, приводит, в конце концов, к неэффективному функционированию в ней, и, как следствие, к нарастанию страданий и к еще большей фрустрации.
В результате человек начинает еще сильнее ненавидеть свою собственную психику, так как психика это инструмент для связи с реальностью, которая для него становиться слишком болезненной.
Испытываемая стигма и самостигматизация является предиктором для большего избегания и изоляции как копинговой стратегии, она уменьшает чувство надежды, усиливает социальную тревожность, ухудшает качество жизни и ослабляет когнитивные функции.
Источник: Автономов Д. А., Михайлов М. А. Стигматизация, испытываемая стигма и самостигматизация. Кляйнианский подход к пониманию проблемы //Психическое здоровье. – 2017. – Т. 15. – №. 9. – С. 54-60.
#стигма
#зависимость
#диссоциация