В теории конспирологии есть три (или четыре) имени, определяющие три (или два) основных подхода к явлению в целом.
Карл Поппер, который первый осмелился попробовать систематизировать то, что известно про эту «стыдную, смешную и неприличную» сферу, пришел к выводу, что это неомифология, основанная на достраивании реальности в отсутствие позитивных знаний о ней. На материале лондонской прессы конца 1940-х.
Ричард Хофстедтер на материале американской ультра-правой прессы конца 1950-х охарактеризовал ее простыми словами как психиатрический феномен: мол, параноики-фашисты экстериоризируют свои страхи после убийства Кеннеди. Этот подход (в развернутой версии Пайпса) сохраняется до настоящего времени в мире как мейнстримовый, даже так далеко от эпицентра, как непосредственно здесь (Яблоков, Панченко, Архипова, Бардина).
Мишель Фуко в конце 1960-х на материале французских творческих кругов от «Кафе де Флёр» до баррикад Сорбонны обрисовал конспирологию как альтернативную реальность и соответствующий нарратив, как чисто творческую, креативную сферу — лишая ее физиологических и политических черт, потому что они просто второстепенны и неважны, потому что альтернативная реальность может быть и утопией, и антиутопией («советские — то же самое, что антисоветские», по Рейну). Правда, в таком случае под определение конспирологии подпадает практически любая альтернативная сотворенная реальность, и это проблема.
В России абсолютно не представлена пока «школа» Фуко. Зато имеется анклав собственной модели конспирологии, порожденный великим Савелием Дудаковым, но очень, очень однобокий. Эти авторы (Шнирельман, Илья Юзефович) рассматривают весь конспирологический нарратив мира как изощренный заговор против Народа Божия, и это, конечно, слегка как бы мнэ-э-э-э.
И конечно, совершенно не являются материалом для изучения конспирологии абсолютно никакие теории заговора, сформированные в тематической российской литературе: просто по причине вторичности их всех. Российская конспирология до 1960-х — это перепевы католической и затем гитлеровской пропаганды, а после 1960-х — западных альт-райтов. Девяносто процентов всех работ на русском языке, в названии которых есть слова «конспирология» и «теория заговора» не являются теоретическими работами на эти темы — это просто тупое изложение через запятую всевозможных теорий заговора, после чего обычно идет их отметание как бредовых и изложение «наконец верной и полной» теории всемирного заговора от самого автора. Поэтому этих авторов (Дугин, Фурсов, Хлебников и др.) можно рассматривать как материал для исследования, но не как исследователей.
Парадоксально, но современная российская конспирология своими бесконечными перепостами американских (поначалу еще и французских, теперь уже нет) правых и слиянием с их нарративом действительно формирует необходимость изучать ее «по Хофстедтеру».
Оригинальные конспирологические идеи в России были и есть, однако они рождаются именно в «фукианской» сфере — преимущественно в альтернативных истории, религии и мифологии. Они вертятся вокруг ключевых личностей в истории страны и «поворотных точек» ее развития. Также много оригинальных теорий в области альтернативных физики, биологии и антропологии. На русском один лишь Багдасарян пишет об этом внятно, серьезно и непредубежденно. Непаханое поле. Да и смертельно необходимо уже некое обобщение социологического материала - ведь все теории пока основаны на конкретных узких группах народонаселения во времени и пространстве.
#конспирология #современность #литература #Фуко #Россия #тайныеобщества
Карл Поппер, который первый осмелился попробовать систематизировать то, что известно про эту «стыдную, смешную и неприличную» сферу, пришел к выводу, что это неомифология, основанная на достраивании реальности в отсутствие позитивных знаний о ней. На материале лондонской прессы конца 1940-х.
Ричард Хофстедтер на материале американской ультра-правой прессы конца 1950-х охарактеризовал ее простыми словами как психиатрический феномен: мол, параноики-фашисты экстериоризируют свои страхи после убийства Кеннеди. Этот подход (в развернутой версии Пайпса) сохраняется до настоящего времени в мире как мейнстримовый, даже так далеко от эпицентра, как непосредственно здесь (Яблоков, Панченко, Архипова, Бардина).
Мишель Фуко в конце 1960-х на материале французских творческих кругов от «Кафе де Флёр» до баррикад Сорбонны обрисовал конспирологию как альтернативную реальность и соответствующий нарратив, как чисто творческую, креативную сферу — лишая ее физиологических и политических черт, потому что они просто второстепенны и неважны, потому что альтернативная реальность может быть и утопией, и антиутопией («советские — то же самое, что антисоветские», по Рейну). Правда, в таком случае под определение конспирологии подпадает практически любая альтернативная сотворенная реальность, и это проблема.
В России абсолютно не представлена пока «школа» Фуко. Зато имеется анклав собственной модели конспирологии, порожденный великим Савелием Дудаковым, но очень, очень однобокий. Эти авторы (Шнирельман, Илья Юзефович) рассматривают весь конспирологический нарратив мира как изощренный заговор против Народа Божия, и это, конечно, слегка как бы мнэ-э-э-э.
И конечно, совершенно не являются материалом для изучения конспирологии абсолютно никакие теории заговора, сформированные в тематической российской литературе: просто по причине вторичности их всех. Российская конспирология до 1960-х — это перепевы католической и затем гитлеровской пропаганды, а после 1960-х — западных альт-райтов. Девяносто процентов всех работ на русском языке, в названии которых есть слова «конспирология» и «теория заговора» не являются теоретическими работами на эти темы — это просто тупое изложение через запятую всевозможных теорий заговора, после чего обычно идет их отметание как бредовых и изложение «наконец верной и полной» теории всемирного заговора от самого автора. Поэтому этих авторов (Дугин, Фурсов, Хлебников и др.) можно рассматривать как материал для исследования, но не как исследователей.
Парадоксально, но современная российская конспирология своими бесконечными перепостами американских (поначалу еще и французских, теперь уже нет) правых и слиянием с их нарративом действительно формирует необходимость изучать ее «по Хофстедтеру».
Оригинальные конспирологические идеи в России были и есть, однако они рождаются именно в «фукианской» сфере — преимущественно в альтернативных истории, религии и мифологии. Они вертятся вокруг ключевых личностей в истории страны и «поворотных точек» ее развития. Также много оригинальных теорий в области альтернативных физики, биологии и антропологии. На русском один лишь Багдасарян пишет об этом внятно, серьезно и непредубежденно. Непаханое поле. Да и смертельно необходимо уже некое обобщение социологического материала - ведь все теории пока основаны на конкретных узких группах народонаселения во времени и пространстве.
#конспирология #современность #литература #Фуко #Россия #тайныеобщества
А еще сегодня — 40 лет назад — 25 июня 1984 года умер Мишель Фуко.
В его популярных биографиях, надо отдать им должное, не замалчивают тему его гомосексуальности, имеющую весомое значение для него самого и для анализа его мыслетворчества. Но вместе с тем обычно наводят тень на плетень относительно его кончины. Между тем как уже в 2004 году его спутник жизни социолог Даниэль Дефер дал более чем развернутое интервью «Liberation», где подробно изложил все обстоятельства. К тому времени он уже мог анализировать детали, он уже сделал серьезный вклад в организацию борьбы со СПИДом в мире и частично успокоился.
И отчет Дефера до боли напоминает точно такие же отчеты времен «ковида», только с учетом особенностей времени, человека и повода. Это 1984 год. Про СПИД известно всего буквально пару лет: за год до этого французские ученые Монтанье и Гало впервые выявили возбудителя и сразу связали распространение заболевания с «половой распущенностью и извращениями» как последствиями «сексуальной революции». Медиа уже начали раскручивать кампанию «всемирной смертельной эпидемии», которая достигнет апогея к 1988-1990 годам. Американские правые и религиозные медиа ежедневно с пламенным упорством добавляют в кампанию нотки «возмездия Содому за грехи».
Французские больницы шарахаются от подозрительных пациентов как от прокаженных, перекидывают их одна другой и в крайнем случае вкалывают необходимые препараты в коридорах перед дверью, в антисанитарных условиях, уговаривают пациентов долечиваться или умирать дома и пинком вышвыривают их за порог.
Фуко уже два года мучается самыми разными унижающе обессиливающими симптомами и постоянной головной болью, старается дописать все важное по максимуму и совершенно серьезно настроился умирать. В январе 1984 года его госпитализируют с симптомами пневмонии, пролечивают антибиотиками, и всё проходит. Фуко возобновляет лекции и редактирование последнего тома «Истории сексуальности». Это заставляет Дефера логически предположить, что речь идет не о СПИДе, коль скоро всё прошло.
Потом в июне — рецидив. И сам Фуко непоколебимо уверен, что это СПИД и конец. Его брат-врач делает все, что может, чтобы положить его в нормальную больницу, но ему не позавидуешь: больница против, пациент против. Он хочет умирать дома. Брат-врач и сожитель уверены, что это не СПИД и что лечить можно. Они подозревают онкологию (саркома Капоши), но всё равно это шанс. Лечение можно хотя бы начать.
Фуко вышвыривают из хорошей больницы, перевозят в доступную больницу, там держат на стуле в коридоре и чем-то лечат, непонятно, от чего. Всё это время обе больницы и всех родственников и знакомых осаждают репортеры, чтобы поминутно пополнять контент своих СМИ сообщениями о скандальной болезни скандального инфлюэнсера. В палате не проведена дезинфекция, и на следующий день у Фуко появляются инфекционные симптомы. Заниматься им никто не собирается: все отгоняют журналистов.
Потом Фуко умирает. Журналисты наседают. Дефера вызывают в больничный офис, он приходит вместе с братом-врачом Фуко, который поставил ему саркому, и они видят бумажку с эпикризом: «Причина смерти — СПИД». Всё.
Ничего не меняется в мире, только на айфоне то две дырки внешнего глаза, то три, то четыре.
#Франция #20век #история #философия #Фуко
В его популярных биографиях, надо отдать им должное, не замалчивают тему его гомосексуальности, имеющую весомое значение для него самого и для анализа его мыслетворчества. Но вместе с тем обычно наводят тень на плетень относительно его кончины. Между тем как уже в 2004 году его спутник жизни социолог Даниэль Дефер дал более чем развернутое интервью «Liberation», где подробно изложил все обстоятельства. К тому времени он уже мог анализировать детали, он уже сделал серьезный вклад в организацию борьбы со СПИДом в мире и частично успокоился.
И отчет Дефера до боли напоминает точно такие же отчеты времен «ковида», только с учетом особенностей времени, человека и повода. Это 1984 год. Про СПИД известно всего буквально пару лет: за год до этого французские ученые Монтанье и Гало впервые выявили возбудителя и сразу связали распространение заболевания с «половой распущенностью и извращениями» как последствиями «сексуальной революции». Медиа уже начали раскручивать кампанию «всемирной смертельной эпидемии», которая достигнет апогея к 1988-1990 годам. Американские правые и религиозные медиа ежедневно с пламенным упорством добавляют в кампанию нотки «возмездия Содому за грехи».
Французские больницы шарахаются от подозрительных пациентов как от прокаженных, перекидывают их одна другой и в крайнем случае вкалывают необходимые препараты в коридорах перед дверью, в антисанитарных условиях, уговаривают пациентов долечиваться или умирать дома и пинком вышвыривают их за порог.
Фуко уже два года мучается самыми разными унижающе обессиливающими симптомами и постоянной головной болью, старается дописать все важное по максимуму и совершенно серьезно настроился умирать. В январе 1984 года его госпитализируют с симптомами пневмонии, пролечивают антибиотиками, и всё проходит. Фуко возобновляет лекции и редактирование последнего тома «Истории сексуальности». Это заставляет Дефера логически предположить, что речь идет не о СПИДе, коль скоро всё прошло.
Потом в июне — рецидив. И сам Фуко непоколебимо уверен, что это СПИД и конец. Его брат-врач делает все, что может, чтобы положить его в нормальную больницу, но ему не позавидуешь: больница против, пациент против. Он хочет умирать дома. Брат-врач и сожитель уверены, что это не СПИД и что лечить можно. Они подозревают онкологию (саркома Капоши), но всё равно это шанс. Лечение можно хотя бы начать.
Фуко вышвыривают из хорошей больницы, перевозят в доступную больницу, там держат на стуле в коридоре и чем-то лечат, непонятно, от чего. Всё это время обе больницы и всех родственников и знакомых осаждают репортеры, чтобы поминутно пополнять контент своих СМИ сообщениями о скандальной болезни скандального инфлюэнсера. В палате не проведена дезинфекция, и на следующий день у Фуко появляются инфекционные симптомы. Заниматься им никто не собирается: все отгоняют журналистов.
Потом Фуко умирает. Журналисты наседают. Дефера вызывают в больничный офис, он приходит вместе с братом-врачом Фуко, который поставил ему саркому, и они видят бумажку с эпикризом: «Причина смерти — СПИД». Всё.
Ничего не меняется в мире, только на айфоне то две дырки внешнего глаза, то три, то четыре.
#Франция #20век #история #философия #Фуко